Текст книги "Русская революция. Политэкономия истории"

«Военные отряды и народные толпы днем и ночью в течение этих трех дней (3–5 июля) шли к Таврическому дворцу, где заседал Совет, и держали его в непрерывной осаде… Церетели хотели арестовать, но не нашли. Чернова застигли на крыльце, и какой-то рослый рабочий исступленно кричал ему, поднося кулак к лицу: «Принимай, сукин сын, власть, коли дают!» Кронштадтские матросы потащили его в автомобиль – в заложники, что Советы возьмут «всю власть», и выручил его только Троцкий»[973]973
  Милюков П. Н… с. 628–629.


[Закрыть]. 4 июля рабочая секция Петроградского Совета приняла резолюцию: «Ввиду кризиса власти рабочая секция считает необходимым настаивать на том, что бы Всероссийский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов взял в свои руки всю власть…»[974]974
  Войтинский В. С.… с. 169.


[Закрыть].

Подавлению восстания способствовало обнародование в дни мятежа «сведений о связях большевиков с немцами». Первоначально сообщение появилось, – по словам С. Мельгунова, – «в газете, не имеющей никакого общественного авторитета и плохую репутацию – «Живом Слове»»[975]975
  Мельгунов С. «Золотой немецкий ключ»…, с. 601.


[Закрыть]. Обвинения «в измене» активно поддержали кадеты, против выступило большинство социалистических лидеров и организаций. Лидер меньшевиков Мартов высказал «глубокое возмущение против клеветнической кампании», а Дан призвал привлечь «автора разоблачений к суду за клевету», эсер Суханов назвал публикацию «вздорным обвинением»[976]976
  Мельгунов С. «Золотой немецкий ключ»…, с. 603, 605.


[Закрыть]. Против выступил и Крыленко «признанный издавна, как бы общественной совестью»[977]977
  Мельгунов С. «Золотой немецкий ключ»…, с. 607.


[Закрыть].

ВЦИК Советов в свою очередь, по просьбе большевистской фракции, «создал специальную комиссию для расследования»[978]978
  Мельгунов С. «Золотой немецкий ключ»…, с. 603–604.


[Закрыть]. И прямых доказательств «связи», как отмечал А. Керенский, добыть не удалось. «Решающим для судьбы большевиков» должен был стать арест прибывающего в те дни из Швеции Ганецкого, который по точным данным властей вез неопровержимые улики. Но Ганецкий неожиданно повернул назад и с ним вместе «уехали назад… и уличающие большевиков документы…». И «Мы Временное Правительство, – констатировал Керенский, – потеряли навсегда возможность документально установить измену Ленина…»[979]979
  Керенский А. Русская революция…, с. 221.


[Закрыть].

Эта ошибка, по словам министра юстиции П. Переверзева и представителей контрразведки была сделана «совершенно сознательно», «в критический для родины и свободы момент», в «интересах государства» «было допущено преждевременное опубликование данных предварительного следствия…, опубликование спасло растерявшееся перед событиями правительство, которое к тому же находилось в состоянии очередного «глубокого политического кризиса»»[980]980
  Мельгунов С. «Золотой немецкий ключ»…, с. 597; См. так же Керенский А. Русская революция…, с. 221–223.


[Закрыть]. Публикация действительно сыграла ту роль, которая ей отводилась, и прежде всего, по словам Керенского, она «произвела сильное впечатление на армию. Колебавшиеся полки немедленно перешли на сторону правительства»[981]981
  Керенский А. Русская революция…, с. 221.


[Закрыть].

«Весьма заметная перемена в общественном мнении, произошедшая после подавления большевистского мятежа, – отмечал Керенский, – укрепила авторитет правительства»[982]982
  Керенский А. Русская революция…, с. 235.


[Закрыть]. Начались аресты большевиков, в том числе Троцкого, Каменева, Луначарского. Ленин и Зиновьев успели скрыться. Был запрещен ввоз в армию большевистских газет, разогнаны штабы большевиков… «Но это продолжалось недолго… Керенский, вернувшись в Петроград…, запретил штабу продолжать аресты большевиков, прекратил их обязательное разоружение, заменив его совершенно недействительным добровольным»[983]983
  Милюков П. Н… с. 631–632.


[Закрыть]. Министр юстиции был отправлен в отставку. Мало того, «правительство запретило помещать в печати сведения, порочащие доброе имя товарища Ленина, и прибегло к репрессиям… против чинов судебного ведомства»[984]984
  Деникин А. И.… т. 1, с. 275–276.


[Закрыть].

Нет Керенский не отрекся от обвинений в адрес большевиков, наоборот в своих воспоминаниях он не оставлял сомнений в своей полной уверенности в связи и в прямом координировании действий большевиков с немцами. Мало того он утверждал, что «вся история России пошла бы иным путем, если бы Терещенко удалось довести до конца… работу изобличения Ленина»[985]985
  Мельгунов С. «Золотой немецкий ключ»…, с. 609.


[Закрыть].

Что же тогда двигало Керенским и Советами в их стремлении всеми силами погасить преследование большевиков? Позиция Керенского и Советов, отвечал Деникин, получила «откровенное объяснение в резолюции ЦИК (8 июля), которая, осуждая попытку анархо-большевистских элементов свергнуть правительство, вместе с тем выражала опасение, что «неизбежные меры, к которым должны были прибегнуть правительство и военные власти, создают почву для демагогической агитации контрреволюционеров, выступающих пока под флагом установления революционного порядка, но могущих проложить дорогу к военной диктатуре»[986]986
  Деникин А. И.… т. 1, с. 275–276.


[Закрыть].

Действительно, подтверждал Чернов, «предпринять решительные шаги против левых, продолжая поддерживать коалицию с правыми, в тот момент, когда начал свои политические демонстрации генерал Корнилов означало бы навсегда порвать с демократией, и открыто присоединиться к контрреволюции»[987]987
  Чернов В… с. 402.


[Закрыть]. Последующие неизбежные «вооруженные столкновения…, – предупреждал член Исполкома Петроградского Совета меньшевик Ф. Дан, – означают не торжество революции, а торжество контрреволюции, которая сметет в недалеком будущем не только большевиков, но и все социалистические партии…»[988]988
  Дан. К истории последних дней Временного правительства. Летопись революции. 1923. № 1 (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 135, 136, 139).


[Закрыть].

Именно угроза правого переворота заставила Советы 8 июля обратиться к Керенскому с призывом сгруппироваться вокруг Временного правительства, «спасти страну, и … помириться с буржуазией. Никогда! – восклицал Керенский, – Никогда я не видел, не слышал ничего подобного за все время своего пребывания во Временном правительстве. Россия должна была победить обезумивших генералов…»[989]989
  Керенский А. Русская революция…, с. 230, 305.


[Закрыть]. Декларация ЦИК Советов от 11 июля гласила: «Мы признаем Временное правительство, как правительство, спасающее революцию. Мы признаем, что это правительство наделено полной и неограниченной властью. Пусть его приказы станут для всех законом. Любой, кто не подчинится какому-либо боевому приказу Временного правительства – предатель. Для трусов и предателей пощады не будет»[990]990
  Прокламация ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, 11 июля 1917 г. (Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 26–27)


[Закрыть].

Для того чтобы расчистить Керенскому возможность создания нового Временного правительства, после выхода из него министров кадетов и его председателя кн. Львова, 13 июля все министры подали в отставку. Однако при переговорах об организации нового кабинета выяснилось, отмечал Керенский, что ни одна из партий не осмелилась открыто «нести ответственность за судьбы страны», тем не менее, каждая из сторон «конфиденциально» предъявила мне свой ультиматум[991]991
  Керенский А. Русская революция…, с. 233. См. так же, подробнее: Милюков П. Н. История…, с.230–237.


[Закрыть]. В результате 25 июля была образована 2-я коалиция, в которой угроза справа вынудила социалистов принять более активное участие: эсеры и меньшевики получили в правительстве 7 мест из 15-ти, а кадеты–4-ре.

Создание 2-й коалиции вело к усилению влияния левых партий, и у праволиберальных кругов в этой ситуации оставалось единственное средство захватить власть – военный переворот и военная диктатура. Если «первый правительственный кризис и замена цензового правительства коалиционным, заставила все контрреволюционные силы пробудиться», то после второго, отмечал лидер эсеров Чернов, «вокруг кандидата в диктаторы начали группироваться реальные силы, впервые давшие себя знать за все время революции и возникшие, как из-под земли…»[992]992
  Чернов В…, с. 316.


[Закрыть]. «В либеральных кругах июльские события, – подтверждал ген. Н. Головин, – вызывают контрреволюционные настроения и стремление к военной диктатуре»[993]993
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 116.


[Закрыть].

За военную диктатуру

Последней попыткой консолидации власти стал созыв Керенским 12–15 августа Московского государственного совещания, по итогам которого он приходил к выводу, что «партии и общественные организации, составляющие левое крыло московского Государственного совещания, представляли собой вместе взятые единственную неоспоримую опору власти»[994]994
  Керенский А. Русская революция…, с. 233.


[Закрыть].

Право-либеральные круги были разочарованы результатами Московского совещания, они видели перед собой правительство «слабое, безвольное, рабски покорившее Советам»[995]995
  Чернов В…, с. 338.


[Закрыть]. Но главное, восклицал Деникин, у правительства «программы все нет. Надеялись на Московское государственное совещание, но оно прошло и не внесло никаких перемен в государственную и военную политику»[996]996
  Деникин А. И.… т. 1, с. 420.


[Закрыть]. «Именно в это время, – по словам Керенского, – в кругу банкиров и финансистов возникла идея заговора с целью свергнуть Временное правительство. Эта дата свидетельствует, что они вступали в борьбу не против революционных «эксцессов», не против «слабого» правительства Керенского, а против самой революции и нового порядка вещей в России»[997]997
  Керенский А. Русская революция…, с. 263.


[Закрыть].

О позиции право-либеральных сил наглядно говорила резолюция, предшествовавшего московскому, совещания представителей несоциалистических общественных групп: «В стране нет власти, ибо органы ее на местах исчезли в первые же дни революции… «В стране нет суда и закона…» Правильный кругооборот хозяйственной жизни нарушен… «В промышленности и земледелии эти стремления приводят к расхищению народного капитала… Этот разгул частных интересов… торжествует в такое время, когда условия войны требуют высшего самоотречения и самопожертвования… Значительная часть населения оторвана от производительного труда и поедает государственные средства. В итоге при обилии денежных знаков исчезают товары, голод и холод грозят городскому населению, замирает промышленность, останавливаются перевозки». «Народности… предъявляют требования, далеко превышающие их действительные нужды, избирая минуты смертельной опасности, грозящие общей родине, чтобы разорвать вековые связи с ней»…, «страна идущая этим путем, роковым образом приближается к собственной гибели…»[998]998
  Милюков П. Н. История…, с. 309–310.


[Закрыть].

«Где причина зла?» Резолюция отвечала: это «подмена великих общенациональных задач революции мечтательными стремлениями партий, принадлежащих к социалистическим…»[999]999
  Милюков П. Н. История…, с. 310.


[Закрыть]. Не случайно общий тон выступлений право-либеральных сил на Московском государственном совещании сводился к тому, что «страну от окончательной гибели может спасти только твердая власть», установленная на общенациональной основе, во внутренней «борьбе с изменой и предательством»[1000]1000
  Из выступления Каледина на Московском государственном совещании. (Цит. по: Миллюков П. Н. История… с. 332)


[Закрыть]. «Совещание, – по словам Милюкова, – наглядно обнаружило…, что страна делится на два лагеря, между которыми не может быть примирения и соглашения…»[1001]1001
  Миллюков П. Н. История… с. 339.


[Закрыть].

В. Чернов описывал механизм планировавшегося правого переворота следующим образом: «Бонапартизм всегда был демократичнее легитимизма. Он не отвергает революцию, но считает себя ее наследником… Одним из лучших способов совершения «бескровного путча» казалось навязывание Временному правительству беспощадной борьбы с большевиками, в которой не было и намека на уступки революционной демократии, и которая заставила бы восстать даже небольшевистские и антибольшевистские партии входившие в Совет. Логика событий делала борьбу с большевиками борьбой с Советами. Это превратило бы Временное правительство в заложника сил, которые обеспечили ему победу, и волей неволей заставило бы принять их требование об установлении диктатуры»[1002]1002
  Чернов В…, с. 317.


[Закрыть].

Эту «бонапартистскую тактику» и использовал Л. Корнилов, объявляя войну правительству: «Вынужденный выступить открыто, я генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство находится под давлением большевистского большинства Советов…»[1003]1003
  Керенский А. Ф.…, с. 277.


[Закрыть]. В обоснование своего выступления Корнилов заявлял, «что в конце августа по достоверным сведениям в Петрограде произойдет восстание большевиков»[1004]1004
  Керенский А. Русская революция…, с. 237, 282.


[Закрыть].

«Это явная ложь, – отвечал Керенский, – поскольку перед восстанием Корнилова политическое влияние Советов было меньше, чем в любое другое время революции… (выделено в оригинале). Возбуждение первых месяцев революции спало, а Советы теряли свое исключительное значение в жизни масс. Эта здоровая и нормальная эволюция приветствовалась в прессе наиболее активными членами ЦИК самих Советов»[1005]1005
  Керенский А. Ф.…, с. 277.


[Закрыть].

Керенский в своих воспоминаниях настойчиво повторял, что «до мятежа Корнилова и во время него не существовало реальной опасности, ни даже симптомов восстания большевиков…, до восстания Корниловского мятежа большевистская угроза встречала отпор со стороны громадной демократической силы…., которая защищала страну и правительство от хаоса крайних левых…, повсюду в то время большевики были в меньшинстве»[1006]1006
  Керенский А. Ф.…, с. 111–112.


[Закрыть].

Разговоры о возможности большевистского восстания, вновь и вновь повторял Керенский, были сознательно «спровоцированы организациями правых»[1007]1007
  Керенский А. Ф.…, с. 143–144, 198.


[Закрыть]. «Слух» о восстании большевиков, подтверждал лидер эсеров Чернов, противоречил истине и «распространялся сознательно, чтобы оправдать готовившийся переворот»[1008]1008
  Чернов В…, с. 320.


[Закрыть].

«Именно в этот момент, – по словам Керенского, – некоторые лидеры правого крыла вместе с действующими… фронтовыми командирами положили конец этой новой коалиции, союзу трудового народа и буржуазии. Они подписали ему смертный приговор, санкционировав бессмысленную попытку жалкой кучки офицеров и политических авантюристов свергнуть Временное правительство, иначе говоря, полностью снести единственную преграду, способную спасти Россию от анархии»[1009]1009
  Керенский А. Русская революция…, с. 260.


[Закрыть].

Корнилов потребовал официальной передачи ему власти Временным правительством, при этом он обещал Керенскому в своем кабинете должность министра юстиции, а Савинкову военного министра[1010]1010
  Керенский А. Ф.…, с. 145.


[Закрыть]. Князь Трубецкой предупреждал проправительственные силы: если «они согласятся на сотрудничество и смирятся…, то все пройдет безболезненно; но в случае сопротивления им придется принять на себя ответственность за новые неисчислимые бедствия»[1011]1011
  Чернов В…, с. 350.


[Закрыть]. Посредник в переговорах сторон В. Львов указывал Керенскому на мощь силы, которая стоит за спиной Корнилова и на то, что «озлобление против Советов нарастает…, оно уже прорывается наружу и закончится бойней»[1012]1012
  Чернов В…, с. 342–344.


[Закрыть].

Однако переговоры оказались бесплодны и закончились тем, что премьер-министр назвал генерала «изменником». Развязка наступила 26 августа, когда В. Львов прибыл в Петроград и «представил ультиматум премьер-министру от имени Корнилова»[1013]1013
  Керенский А. Ф.…, с. 16.


[Закрыть]. По словам Керенского, «Корнилов был твердо убежден в абсолютном бессилии правительства, он смотрел на правительство…, как на некий рудимент, на который не нужно обращать никакого внимания»[1014]1014
  Керенский А. Ф.…, с. 97.


[Закрыть].

Силы, на которые ссылался Львов, говорят о масштабах и характере выступления Корнилова. По словам ген. М. Алексеева, «дело Корнилова не было делом группы авантюристов, оно поддерживалось сочувствием и помощью больших кругов среди наших интеллектуалов…, определенные круги нашего общества не только все знали об этом, не только симпатизировали идее, но помогали Корнилову насколько могли»[1015]1015
  Алексеев– Милюкову 12 сентября 1917 г. (опубликовано 12 декабря 1917 г. в газете Известия № 249) Керенский А. Ф.…, с. 235, 278.


[Закрыть]. «За спиной Корнилова, – подтверждал Керенский, – стояла весьма определенная группа людей…, обладавших большими финансовыми средствами и положением, позволявшим им забирать суммы денег из банков»[1016]1016
  Керенский А. Ф.…, с. 233.


[Закрыть].

За спиной заговорщиков стояли Всероссийский союз торговли и промышленности, крупнейшие промышленники России: Третьяков, Сироткин, Рябушинский, Вышнеградский, Путилов и т. д.[1017]1017
  Чернов В…, с. 325–326. См. так же: Алексеев назвал лишь несколько фамилий крупнейших финансистов того времени Вышеградского и Путилова… (Алексеев– Милюкову 12 сентября 1917 г. (опубликовано 12 декабря 1917 г. в газете Известия № 249) Керенский А. Ф.…, с. 278.)


[Закрыть] Финансирование осуществлялось через различные фонды и частных лиц, поскольку, по словам Деникина, представителей банков, торговой и промышленной аристократии боялись «быть скомпрометированными в случае неудачи»[1018]1018
  Деникин …, т.2, с. 27. (Чернов В…, с. 325).


[Закрыть]. В заговоре приняли участие и правые организации, «тесно связанные с дворянством и крупными землевладельцами». Правая рука Корнилова Завойко сам был крупным землевладельцем и уездным предводителем дворянства[1019]1019
  Чернов В…, с. 322.


[Закрыть]. Эти силы, по словам Керенского, финансировали целую серию газет, которые начали нападать на Временное правительство: «Живое слово», «Народная газета», «Новая Русь», «Вечернее время» и др.[1020]1020
  Керенский А. Ф.…, с. 77.


[Закрыть]

Либеральные политические силы выступили вместе с правыми в поддержку военного переворота. Их позицию наглядно передавал министр финансов Временного правительства М. Терещенко: «В течение шести трагических месяцев, прожитых Россией, они (Советы) ничему не научились и ничего не позабыли. Вместо того чтобы стараться спасти Россию, демагоги думали только о своих собственных партийных интересах и о том, чтобы контролировать и чинить препятствия работе правительства…, контрреволюция, хотя и не непременно монархическая, представляет единственную надежду на спасение родины»[1021]1021
  Бьюкенен Дж…, с. 343.


[Закрыть].

Кульминацией движения стало решение Конференции общественных деятелей, представителей Прогрессивного блока. По ее итогам Родзянко телеграфировал Корнилову: «Конференция общественных деятелей, приветствуя вас, вождь русской армии, заявляет, что они (рабочие) считают все попытки подорвать ваш авторитет в армии и в России преступными и присоединяет свои голоса к голосу офицеров, рыцарей святого Георгия и казаков. В ужасный час тяжких испытаний вся мыслящая Россия взирает на вас с надеждой и верой»[1022]1022
  Решение Конференцией общественных деятелей 6–10 августа 1917 г. (Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 106)


[Закрыть].

«Родзянко и другие слишком много говорили о контрреволюции и указывали на то, что военный переворот есть единственное средство, которое может спасти Россию, – подтверждал английский посол Дж. Бьюкенен, – Хотя кадеты говорили более осторожным языком, однако и они решили попытаться свалить правительство, и своей тактикой внушали мысль, что они также работают в пользу контрреволюции»[1023]1023
  Дневник Дж. Бьюкенена, запись 3.09.1917. (Бьюкенен Дж…, с. 327–328)


[Закрыть].

Кадеты, по словам Керенского, стали основной объединяющей силой: в июле «вокруг кадетов группировались и объединялись политические силы страны, представлявшие интересы собственников, высшего командования, старой бюрократии, даже аристократии»[1024]1024
  Керенский А. Русская революция…, с. 230, См. так же Чернов В…, с. 328.


[Закрыть]. Для того, что бы «подорвать» правительство четыре кадетских министра, по плану заговорщиков, должны были подать в отставку накануне путча[1025]1025
  См. например: Милюков П. Н. История…, с. 372–373.


[Закрыть]. Уход кадетов, по словам Керенского, «сделал бы дальнейшее поддержание равновесия в стране невозможным» кадетские министры именно так и поступили, но при этом перестраховались и подали в отставку только через день после выступления Корнилова–27 августа.

Один из лидеров кадетской партии Ф. Родичев приветствовал выступление Корнилова словами: «Вы теперь символ нашего единства. На вере в Вас мы сходимся все…»[1026]1026
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция …, т.1, с. 155.


[Закрыть]. Выступление Корнилова поддержал и британский военный кабинет, который информировал Керенского, что «британское правительство, крайне озабоченное возможностью гражданской войны, требует прийти к соглашению с генералом Корниловым – не только в интересах самой России, но и в интересах союзников»[1027]1027
  Уорт Р…, с. 148.


[Закрыть].

Что касается армии то, утверждал кн. Трубецкой, «при трезвой оценке положения следует признать, что весь командующий персонал, подавляющее большинство офицеров, и лучшая часть армии на фронте пойдет за генералом Корниловым. В тылу на ее стороне будет стоять все казачество, большинство военных школ, равно как лучшие части войск. К их физической силе нужно добавить превосходство военной организации над слабостью правительственных органов, моральное сочувствие всех несоциалистических элементов населения, постоянно растущее недовольство существующим порядком среди низших классов и среди большинства народных и городских масс, которые одурманены во всех отношениях, и равнодушие, которое повинуется лишь удару хлыста. Бесчисленное множество тех, кто были социалистами в марте, без колебаний немедленно перейдут на их сторону. С другой стороны, последние события на фронте и в тылу, особенно в Казани, продемонстрировали с безошибочной ясностью картину полного банкротства нынешнего порядка вещей и неизбежность катастрофы, если немедленно не разразится кризис»[1028]1028
  Князь Трубецкой – Терещенко, телеграмма № 262, 28 августа 1917 г. (Керенский А. Ф. Прелюдия…, с. 193); См. так же Телеграмма дипломатического представителя при Ставке кн. Гр. Н. Трубецкого – министру иностранных дел Терещенко. Милюков П. Россия на переломе, т.1. (Головин Н. Н. Российская контрреволюция …, т.1, с. 129).


[Закрыть].

27 августа Керенский потребовал у членов своего кабинета заявлений об отставке, оправдывая эту «концентрацию власти» тем, что: ««В борьбе с заговором, во главе которого стоит человек с сильной волей, государство должно противопоставить ему власть, обладающую способностью к быстрым и решительным действиям. Такая власть не может быть коллегиальной, а еще менее коалиционной»… Но, он был сделан не из того теста, из которого лепят диктаторов»[1029]1029
  Чернов В… с. 289.


[Закрыть], – отмечал Чернов, – «Вокруг Керенского образовался ужасающий вакуум… – он обладал «всей полнотой власти», не зная, что с ней делать»[1030]1030
  Чернов В…, с. 347.


[Закрыть].

Над Временным правительством нависла реальная угроза быть свергнутым в ближайшие дни. Этому способствовал тот факт, свидетельствовал дублер Савинкова Филоненко, что «поведение Петроградских частей было ниже всякой критики». В результате, как отмечал А. Верховский, «во время корниловского мятежа одна кавалерийская дивизия или полк тяжелой артиллерии могли разогнать весь Петроградский гарнизон»[1031]1031
  Чернов В…, с. 347.


[Закрыть]. Те же Петроградские части высланные Керенским навстречу Корнилову заняли нейтральную позицию. Корнилов дошел бы до Петрограда…, если бы не Совет.

Совет остался единственной силой и «действовал, как в лучшие дни революции»[1032]1032
  Чернов В…, с. 351.


[Закрыть]. Кронштадт прислал матросов, началось массовое создание отрядов Красной гвардии, на улицах и заводах строились баррикады, в первые же дни в рабочую милицию вступило 25 000 человек, десятки агитаторов были направлены навстречу частям Корнилова. Вся власть по сути перешла в руки Совета, он начал массовые аресты среди тайных обществ корниловцев. Общее число арестованных превысило 7000 человек. «Организованное Советом Железнодорожное бюро работало с остервенением, мешая продвижению эшелонов с частями Крымова… Батальон ремонта путей бесследно исчез. Крымов отдал приказ продвигаться дальше пешком, но из этого ничего не вышло, так как не удалось решить вопрос с питанием. Солдат буквально забрасывали прокламациями Временного правительства и Советов… Местные гарнизоны – например, в Луге – угрожали расстрелять эшелоны из пушек…»[1033]1033
  Чернов В…, с. 352.


[Закрыть].

«Дикую дивизию должна была встретить большая мусульманская делегация, организованная Советом. Огромное количество прокламаций от мусульманских организаций и Совета было напечатано на основных языках народов Кавказа…». Агитаторы выходили прямо к солдатам и офицеры ничего не могли сделать. Армейские комитеты по всему фронту начали аресты офицеров. На Юго-Восточном фронте был арестован Деникин вместе с начштаба. На Севере ген. Клембовский передал свой пост революционному генералу Бонч-Бруевичу… «Батальон георгиевских кавалеров заявил, что поддерживает Советы и устраивал постоянные стычки с туркестанцами. В собственном полку Корнилову пришлось арестовать восемь офицеров за неподчинение приказу. В ставку перестали подвозить оружие, продукты питания, фураж. Революционный контроль над почтой телеграфом практически изолировал ее от остальной России»[1034]1034
  Чернов В…, с. 353.


[Закрыть]. Командующие Кавказским и румынским фронтами, а так же многие генералы заявили о своей поддержке правительства[1035]1035
  Чернов В…, с. 354.


[Закрыть].

Назначенный новым военным министром, А. Верховский заявил, что пора «покончить с этой насмешкой над здравым смыслом. Корнилов… должен быть немедленно арестован». К Ставке началось массовое выдвижение фронтовых частей выступивших на стороне Советов и правительства. Этому движению Корнилов мог противопоставить только свой полк, 5 батальонов поляков и туркестанские части кавалерии, (русская часть кавалерии, заявила о своей лояльности к Временному правительству)[1036]1036
  Чернов В…, с. 356


[Закрыть].

Судьба мятежа была решена в течение нескольких дней «уже 29 августа стало очевидно, что вся реальная сила страны – против Корнилова… Корнилов оказался в абсолютной изоляции…, мятеж был окончательно и бескровно подавлен. Корнилова не поддержала ни одна сколько-либо значительная политическая организация, он не мог опираться на силу какого-либо класса»[1037]1037
  Керенский А. Ф.…, с. 17.


[Закрыть]. ««Реалистическая» политика непримиримого крыла буржуазных интеллектуалов, которые поставили своей целью освободить государство от гнета всей «революционной демократии», не имея при этом в распоряжении никакой реальной силы, может озадачить кого угодно, – замечал в этой связи Керенский, – Поистине, бог лишает разума тех, кого хочет наказать»[1038]1038
  Керенский А. Ф.…, с. 195–196.


[Закрыть].

В то же время, отмечал Деникин, «тот факт, что защиту его (Временного правительства) в основном пришлось организовывать Петроградскому Совету, в глазах граждан означало полное банкротство правительства»[1039]1039
  Деникин А. И.… т. 1, с. 442–443.


[Закрыть]. «В первой половине сентября правительства в стране не было, – подтверждал В. Войтинский, – Кабинет, самоупразднившийся 26 августа, в начале конфликта со Ставкой, с тех пор не был восстановлен… При отсутствии власти в центре, на местах шел процесс распада государственной ткани, развивалась анархия»[1040]1040
  Войтинский В. С.… с. 236, 237.


[Закрыть]. Московский городской голова, кадет Н. Астров уже 1 сентября восклицал с трибуны городской Думы, обращаясь к социал-демократам: «Возьмите власть – она валяется на улицах Петрограда»[1041]1041
  Цит. по: Окунев Н. П.…, с. 77. (2 сентября 1917)


[Закрыть].

Одновременно восстание Корнилова, привело и еще к одному совершено неожиданному эффекту, отмечал Керенский, «возбудив в массах психологию полнейшего недоверия к властям, (оно) воскресило в Советах большевизм и его тенденцию узурпировать функции правительства»[1042]1042
  Керенский А. Ф.…, с. 276.


[Закрыть]. «Совершенно объективно можно отметить после Корниловского выступления повсеместное развитие большевицких ячеек и постепенный, все больший захват большевиками Советов…», – подтверждал П. Милюков[1043]1043
  Мельгунов С. Как большевики…, с. 48.


[Закрыть]. Причина этого «воскрешения», по словам С. Мельгунова, заключалась в том, что «большевики были призваны к борьбе с Корниловым во имя защиты революции… Можно даже сказать, что они сыграли в эти дни главенствующую роль…»[1044]1044
  Мельгунов С. Как большевики…, с. 49.


[Закрыть].

Перелом, который произошел в сознании масс, передавала американская журналистка Б. Битти: «До корниловского мятежа они (матросы) склонялись к тому, чтобы принять методы меньшевиков и проявить лояльность. Дело Корнилова, которое они расценили как атаку на революцию, смыло их лояльность и толкнуло в ряды радикалов»[1045]1045
  Битти Б…, с. 339.


[Закрыть], после корниловского мятежа матросы обезумели «от того, что они сочли атакой на революцию»[1046]1046
  Битти Б…, с. 341.


[Закрыть].

А. Керенский в своих воспоминаниях неоднократно, в разных вариациях повторял: «авантюра Корнилова была прологом к большевистскому перевороту. Если бы не было 9 сентября не было бы и 7 ноября», «я весьма серьезно могу заявить, что большевики должны воздвигнуть на одной из площадей прежней России обелиск Корнилову…»[1047]1047
  Керенский А. Ф.…, с. 113, 277, 199.


[Закрыть].

Тем не менее, Керенский попытался перехватить инициативу: С целью противодействия Петросовету он образовал 1 сентября новый орган власти – Директорию («Совет пяти»), которая провозгласила Россию республикой и распустила IV Государственную думу. 3 сентября Временное правительство единогласно одобрило меры по: переезду к концу ноября правительства в Москву; введению в Петрограде военного положения; срочного отзыва с фронта в распоряжение правительства надежных войсковых частей, способных «отразить нападение справа, единственное, которое нам угрожало в начале сентября»[1048]1048
  Керенский А. Русская революция…, с. 288–289.


[Закрыть].

Одновременно правительство было вынуждено пойти, по сути, на официальное признание большевиков, освободив 4 сентября Троцкого, «в те же дни государственная власть широко открывала двери петроградских тюрем и выпускала на волю многих влиятельных большевиков…»[1049]1049
  Деникин А. И.… т. 1, с. 442–443.


[Закрыть]. С другой стороны, страх перед контрреволюцией привел к тому, что после корниловского выступления Временным правительством были арестованы все участники мятежа, составившие позже костяк Белой армии. Через несколько дней была ликвидирована Ставка.

В свою очередь «революционная демократия в лице Петроградского Совета огромным большинством голосов левых эсеров и большевиков (уже) требовала отстранения от власти не только партии народной свободы (кадетов), но и всех цензовых элементов, и передачи ее в руки исключительно «революционного пролетариата и крестьянства»[1050]1050
  1 сетября в Петроградском Совета большинством 279 голосов протии 115 и 51 воздержавшемся была принята резолюция большевиков. См. также: резолюция Совета от 9 и 12 сентября. (См. подробнее: Милюков П. Н. История…, с. 482, 492, 498).


[Закрыть]. По данным Штейнберга, из 165 резолюций разных провинциальных организаций не менее 115 высказались за переход всей власти в руки Советов, причем солдатские комитеты оказывались часто левее рабочих. К этому времени (1–9 сентября) президиум Петроградского Совета незначительным большинством голосов проголосовал против «умеренных» социал-демократов – за большевиков и левых эсеров[1051]1051
  Деникин А. И.… т.2, с. 123.


[Закрыть].

Сентябрьские выборы в московские районные думы показали громадный рост большевизма – вместо прежних 11 % мест большевики получили 51 %. Это возрастание произошло за счет эсеров, процент занимаемых ими мест упал с 58 % до 14 %, и меньшевиков – с 12 до 4 %[1052]1052
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 222.


[Закрыть]. 7 сентября за большевиков проголосовал Московский Совет. Новый председатель Совета Троцкий, сменивший Чхеидзе, считал, что народные массы уже вполне подготовлены к восприятию советской власти, но «после жестокого урока июльских дней стали только более благоразумными, отказались от собственной инициативы и ожидают призыва свыше»[1053]1053
  Деникин А. И.… т.2, с. 123.


[Закрыть]. «Авторитет большевиков, – подтверждал ген. Н. Головин, – возрос до громадной высоты»[1054]1054
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 228.


[Закрыть].

Военный министр А. Верховский видел две возможности избежать перехода власти к большевикам: либо немедленные решительные социальные реформы, либо пойти на соглашение с большевиками. Верховский доложил свою программу 8 сентября на ВЦИК Советов. Он сослался на свою деятельность в Московском военном округе, где вторая программа прошла предварительную проверку. «За это время, – заявил он, – я ни разу не вступил в конфликт с большевиками, которые оказывали мне поддержку даже в тех случаях, когда речь шла о подавлении мятежей»[1055]1055
  Чернов В…, с. 364.


[Закрыть]. Однако договориться с петроградскими большевиками не удалось, после Корниловского мятежа, с одной стороны они почувствовали свою силу, а с другой, – больше не доверяли ни Временному правительству, ни Советам. И для этого были веские основания, о чем говорил провал первой возможности, предложенной Верховским:

Первая возможность предполагала создание правительства популярного в массах, не боящегося провести социальные реформы сверху, Верховский обещал быстро выполнить эту программу, если Временное правительство даст необходимые полномочия. «Эту программу…», указывает Чернов, «диктовало само развитие событий, но она была отвергнута из-за нерешительности умеренных партий Совета». Большинство правительства ответило Верховскому решительным вето. Верховский с грустью отмечал в дневнике, что Керенский и его группа «в данный момент не думают о требованиях ситуации… Массы сворачивают налево, а интеллигенция направо. Керенский стоит на месте, и под ним образуется пропасть»[1056]1056
  Цит. по: Чернов В…, с. 365.


[Закрыть].

Агония

Меньшевики и эсеры, так же как двумя месяцами раньше кадеты и октябристы, стремительно теряли свое влияние в массах. Перед ними вплотную встала дилемма: новая «коалиция или советская власть». Попыткой 3-й коалиции стал созыв 14–19 сентября Демократического совещания, на котором уже социалистические партии призывали буржуазию к сотрудничеству. 21 сентября передовая статья газеты «Дело народа», официального органа эсеров, предупреждала: «Если буржуазия не захочет работать с демократией до Учредительного собрания…, тогда… большевики будут обязаны формировать кабинет…»[1057]1057
  Валянский С…, с. 124.


[Закрыть].

Создалось «парадоксальное положение, – замечал Милюков, – буржуазная республика защищалась теперь «одними социалистами умеренных течений», утратив в то же время «последнюю поддержку буржуазии», которая окончательно отказалась от буржуазной демократии и реформистских идей[1058]1058
  Цит. по: Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа?: [сборник] / [под ред. П. В. Волобуева]. – М: Политиздат. 1991.–239 с., с. 31, 149. (Судьбы…, с. 220–226.)


[Закрыть]. Неслучайно попытка Демократического совещания организовать новую коалицию полностью провалилась: против было подано 813 голосов, за – всего 180. «Пресса напутствовала безвременно угасшее Демократическое совещание однообразной эпитафией: «В потоке слов погибла еще одна русская иллюзия»[1059]1059
  Деникин А. И.… т.2, с. 125.


[Закрыть].