Текст книги "Русская революция. Политэкономия истории"
Автор книги: Василий Галин
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
«Безудержная вакханалия, какой-то садизм власти, который проявляли сменявшиеся один за другим правители распутинского назначения, к началу 1917 года привели к тому, – отмечал Деникин, – что в государстве не было ни одной политической партии, ни одного сословия, ни одного класса, на которое могло бы опереться царское правительство. Врагом народа его считали все: Пуришкевич и Чхеидзе, объединенное дворянство и рабочие группы, великие князья и сколько-нибудь образованные солдаты»[456]456
Деникин А. И.… т. 1, с. 46.
[Закрыть]. При этом, замечал И. Солоневич, если «речи социалистов (в Государственной Думе) не производили на массу никакого впечатления: «ну, это мы слышали сто раз», то когда с революционными речами выступают монархисты, то впечатление получается убийственное: «ну, если уж и Пуришкевич так говорит, значит наше дело совсем дрянь»[457]457
Солоневич И…, Гл.: Пороховой погреб.
[Закрыть].
«У нас был свой собственный внутренний враг, – отвечал В. Сухомлинов (имея в виду оппозицию), – В первую очередь, (мне) военному министру пришлось бороться с ним, и притом с негодными средствами. Именно этим объясняется многое из того, что потом случилось: самый совершенный цензурный аппарат не может помочь, если во время войны правительственная политика не будет основана на единодушной народной воле. Мне вскоре стало ясно, что на стороне царя не народная воля, а лишь тонкий слой чиновничества, офицерства и промышленников, в то время как политические партии готовили свою похлебку на костре военного времени»[458]458
Сухомлинов В. А…, с. 318–319.
[Закрыть].
Императрица определяла состояние общества, как «внутреннюю войну». 14 декабря она писала мужу: «Я бы спокойно и с чистой совестью перед всей Россией отправила бы Львова… Милюкова, Гучкова и Поливанова также – в Сибирь. Идет война, и в такое время внутренняя война есть государственная измена… Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом… Раздави их всех под собой!» И эта «внутренняя война» приобретала вполне конкретные очертания: в феврале 1917 г. Петроградский округ был выведен из состава Северного фронта, в связи с нарастанием напряженности в столице. Командующим округом стал ставленник министра внутренних дел А. Протопопова ген. С. Хабалов.
Вместе с тем, вспоминал последний дворцовый комендант В. Воейков, «положение царя становилось все более и более тяжелым; верные слуги таяли, а число людей, оппозиционно настроенных, увеличивалось. Главную роль в обществе стали играть члены Государственной Думы, мнения которых принимались за непреложные истины…»[459]459
Воейков В. Н.…, с. 142.
[Закрыть].
В конце января – начале февраля 1917 г. съезд Объединенного Дворянства, Земский Союз, Союз городов, от съезда промышленников и фабрикантов А. Коновалов придя к выводу, «что катастрофа уже наступила, и для спасения Отечества от гибели нужны экстраординарные меры», выступили за созыв совместного съезда, а так же обратились к председателю Государственной Думы М. Родзянко с предложением встать во главе движения[461]461
Родзянко М. В.…, с. 298.
[Закрыть]. В январе член ЦК партии кадетов А. Шингарев спешно вызвал из Киева в Петроград В. Шульгина и заявил ему: «Мы идем к революции»[462]462
В. В. Шульгин. Дни, с. 86. (Цит. по: Дякин В. С.…, с. 307)
[Закрыть].
«Настроения в столице носит исключительно тревожный характер, – доносило в январе петроградское охранное отделение, – Циркулируют в обществе самые дикие слухи (одинаково), как о намерениях Правительственной власти (в смысле принятия различного рода реакционных мер), так равно и о предположениях враждебных этой власти групп и слоев населения (в смысле возможных и вероятных революционных начинаний и эксцессов). Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений как с той, так и с другой стороны…»[463]463
Доклад К. Глобачева от 5 января 1917 г. (ГА РФ. Ф. 102.00. 1917. Д. 20. Ч. 57. Л. 2; Блок А. А…, С. 16. (Глобачев К. И.…, Предисловие. 3. И. Перегудова, Дж. Дейли)); см. так же: Записка петроградского охранного отделения о Государственной Думе 01.1917. (Буржуазия накануне Февральской революции…, с. 161).
[Закрыть].
«Опасаясь при неожиданности «переворота» и «бунтарских вспышек» оказаться не у дел и явно стремясь при общем крушении и крахе сделаться вождями и руководителями анархически-стихийной революции лица эти (Гучков, Коновалов, кн. Львов) самым беззастенчивым и провокационным образом, – доносил в январе Департамент полиции, – муссируют настроение представителей руководящих и авторитетных рабочих групп (военно-промышленных комитетов), высказывая перед представителями последних уверенность свою в неизбежности уже «назревшего переворота»»[464]464
Записка департамента полиции об общественных настроениях в связи с отсрочкой созыва Государственной Думы. 01.1917. (Буржуазия накануне Февральской революции…, с. 174).
[Закрыть].
«Подготовка к революционной вспышке, – подтверждал Милюков, – весьма деятельно велась – особенно с начала 1917 г. – в рабочей среде и казармах Петроградского гарнизона. Застрельщиками, должны были выступить рабочие. Внешним поводом для выступления рабочих на улицу был намечен на день предполагавшегося открытия Государственной Думы, 14 февраля. Подойдя процессией к Государственной думе, рабочие должны были выставить определенные требования, в том числе и требования ответственного министерства»[465]465
Милюков П. Н. История…, с. 35.
[Закрыть]. Подобное выступление напоминало шествие 9 января 1905 г., разгон которого стал сигналом к началу Первой русской революции.
В полном соответствии с этими планами группа крайне правого крыла рабочих, представлявших Центральный военно-промышленный комитет, в преддверии открытия Думы, выпустила воззвание: «Рабочий класс и демократия больше не могут ждать. Каждый день промедления опасен. Решительное искоренение самодержавного режима и полная демократизация страны становятся задачей, требующей немедленного решения, вопросом жизни и смерти для рабочего класса и демократии… К открытию Государственной думы мы должны подготовить всеобщую демонстрацию. Вся страна и армия должны услышать голос рабочего класса: только создание Временного правительства, опирающегося на народ, организованный для борьбы, может вывести страну из тупика и фатальной разрухи, обеспечить политическую свободу и дать стране мир на условиях, приемлемых для российского пролетариата и пролетариата других стран»[466]466
Воззвание Центрального военно-промышленного комитета, 24 января 1917 г. (Чернов В… с. 68–70).
[Закрыть].
Правительство немедленно распустило группу и провело массовые аресты лидеров рабочих, профсоюзных и других организаций. В то же время, между заговорщиками – кадетским крылом «прогрессивного блока» и Рабочей группой Центрального военно-промышленного комитета неожиданно произошел раскол. Его причина, согласно донесению петроградской тайной полиции, заключалась в том, что «намерение подпольных социалистических организаций превратить мирную народную демонстрацию в стихийную революционную акцию чрезвычайно пугает «претендентов на власть» и заставляет их уныло спрашивать себя, не слишком ли высоко они занеслись. Этим людям кажется, что они, как библейская ведьма, нечаянно вызвали «фантом революции», но не смогли с ним справиться. Они хотели всего лишь напугать им упрямое правительство, однако злой дух революции на пути ко всеобщему уничтожению готов свергнуть правительство… и пожрать их самих»[467]467
Сборник полицейских документов. Центроархив. С. 186 (Чернов В… с. 72).
[Закрыть].
Раскол был связан с тем, подтверждал Милюков, что рабочее движение начало проявлять самостоятельность и выходить из сферы влияния «прогрессивного блока». Совершенно явно этот раскол прозвучал 10 февраля в письме Милюкова, опубликованном в газете «Речь», в котором лидер кадетов почти дословно повторил слова, сказанные за день до этого командующим войсками Петроградского военного округа С. Хабаловым, предупреждавшим рабочих от выхода на демонстрацию: «я, – писал Милюков, – обращаюсь с убедительной просьбой ко всем…, не принимать участия в демонстрациях 14 февраля»[468]468
Чернов В… с. 69–70; См. подробнее: Шляпников Семнадцатый год…, т. 1, с. 49–50.
[Закрыть].
Массовые аресты и раскол в среде заговорщиков привели к тому, что демонстрация, назначенная на 14 февраля, провалилась. В день открытия Думы бастовало всего несколько десятков тысяч рабочих примерно шестидесяти предприятий[469]469
Чернов В… с. 71.
[Закрыть]. С трибуны Думы, два левых депутата – лидеры меньшевиков Н. Чхеидзе и трудовиков А. Керенский выступили с резкой критикой «прогрессивного блока» и кадетов, за «отсутствие воли к действию» и за их страх перед революцией[470]470
Андреев Н. Революция 1917 года: хроника событий, I. М., 1923, с. 18, 23, 25.
[Закрыть].
«Исторической задачей русского народа в настоящий момент, – провозглашал Керенский, – является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало… Как можно законными мерами бороться с теми, кто сам закон превратил в оружие издевательства над народом? С нарушителями закона есть один путь борьбы – физического их устранения», «ответственность за происходящее лежит не на бюрократии и даже не на «темных силах», а на короне. Корень зла… кроется в тех, кто сидит на троне…»[471]471
Выступление А. Керенского в Государственной Думе 14.02.1917. (Милюков П. Н.…, с. 554 и Предисловие В. Хрусталева, к книге А. Бубликова (Бубликов А. А.…, с. 20)).
[Закрыть].
Мой мозг отдыхает здесь – нет министров, нет беспокоящих вопросов, требующих осмысления. Я полагаю, что это хорошо для меня.
«Политические деятели, мнения которых разделялись большинством министров и которые находили поддержку среди интеллигенции, а так же в армии и среди многих членов Императорской фамилии, делали все, что только возможно, – вспоминал последний министр финансов империи П. Барк, – чтобы добиться парламентского режима»[473]473
Барк П. Л.…, т.2, с. 317.
[Закрыть]. Однако «здесь не помогали никакие средства, никакие убеждения…»[474]474
Покровский Н. Н.…, с. 212.
[Закрыть], Николай II оставался тверд в приверженности к абсолютизму, даже в самых кризисных условиях.
Именно отсутствие политической гибкости у Николая II, приходил к выводу американский историк С. Беккер, привело к революции: «Ответственность за катастрофу 1917 г., среди жертв которой оказались не только монархия и дворянство, но и, что много печальнее, большинство населения Российской империи, лежит главным образом не на дворянстве и даже не на остатках ее землевладельческого класса, а на самодержавии. Именно самодержавие, а не дворянство так и не смогло освободиться из плена прошлого и приспособиться к современному миру»[475]475
Беккер С…, с. 317.
[Закрыть].
Позиция Николая II действительно вызывала недоумение, как у современников, так и у исследователей событий. Свои выводы они связывали, прежде всего, с особенностями личности императора, характеризуя которые последний министр иностранных дел империи Н. Покровский отмечал, что «государь был очень трудолюбив и обладал, несомненно, хорошими способностями. Так, еще со вступления на престол он считал особою своей обязанностью читать губернаторские отчеты и делать на них отметки…, все отчеты читал от доски до доски, в этом его трудолюбии я убедился и по Министерству иностранных дел… Государь, несомненно, каждый день прочитывал эту корреспонденцию целиком и делал на ней свои отметки. Обладая при этом превосходною памятью, он отлично помнил все прочитанное… По словам одного из камердинеров, Государь работал каждую свободную минуту, как только не был занят обязанностями представительства. Мысли докладчика он схватывал всегда верно. Это мне подтверждали и такие долголетние его докладчики, как граф В. Н. Коковцов. Последний говорил мне не раз, что Государь отличается очень недурными способностями, быстро усваивает, но это усвоение не впрок – оно поверхностное: мысль не остается твердо в уме и быстро испаряется… При таком характере, впечатлительном и вместе мягком и неустойчивом, Государь должен был находиться под влиянием последнего докладчика и соглашаться с ним. Но, разумеется, гораздо сильнее должно было быть влияние тех сфер, которые непосредственно его окружали, и прежде всего влияние императрицы…»[476]476
Покровский Н. Н.…, с. 187.
[Закрыть].
«К несчастью России, – приходил к выводу Н. Покровский, – Богу угодно было, чтобы в самую трагическую минуту ее истории на престоле сидел человек совершенно слабохарактерный, который в критический момент сумел только подчиниться требованию об отречении от престола»[477]477
Покровский Н. Н.…, с. 212.
[Закрыть]. Выводы министра иностранных дел резко контрастировали с мнением министра финансов П. Барка, который отмечал, что «Император… со своим природным фатализмом не уступал и не соглашался с советами, от кого бы они ни исходили, и в особенности перед угрозами оставался непоколебимым»[478]478
Барк П. Л.…, т.2, с. 317.
[Закрыть].
Лишь в критический момент начала 1917 г. Николай II пошел на обсуждение с министрами и премьером Н. Голицыным вопроса «о даровании ответственного министерства», но уже 20 февраля император отказался от этого шага[479]479
Предисловие В. Хрусталева, к книге А. Бубликова (Бубликов А. А.…, с. 20–21).
[Закрыть]. Свою роль очевидно здесь сыграли пояснения, которые представил царю в январе 1917 г. бывший министр внутренних дел Н. Маклаков, в которых в частности отмечалось: «…при полной, почти хаотической, незрелости русского общества, в политическом отношении, объявление действительной конституции привело бы к тому, что… обнародование такого акта сопровождалось бы, прежде всего, конечно, полным и окончательным разгромом партий правых и постепенным поглощением партий промежуточных: центра, либеральных консерваторов, октябристов и прогрессистов партией кадетов, которая поначалу и получила бы решающее значение. Но и кадетам грозила бы та же участь. При выборах в Пятую Думу эти последние, бессильные в борьбе с левыми и тотчас утратившие все свое влияние, если бы вздумали идти против них, оказались бы вытесненными и разбитыми своими же друзьями слева… А затем… выступила бы революционная толпа, коммуна, гибель династии, погромы имущественных классов и, наконец, мужик-разбойник»[480]480
Блок А. А.…., с. 84–88.// «Архив русской революции», т.5. Берлин, 1922, с. 337–343. (См. подробнее: Барк П. Л.…, т.2, с. 264–269)
[Закрыть].
Сам Николай II дал объяснение своей непреклонности уже после отречения, когда дворцовый комендант В. Воейков «обратился к его величеству с вопросом, отчего он так упорно не соглашался на некоторые уступки, которые, быть может, несколько месяцев тому назад могли бы устранить события этих дней. Государь ответил, что, во-первых, всякая ломка существующего строя во время такой напряженной борьбы с врагом привела бы только к внутренним катастрофам, а во-вторых, уступки, которые он делал за время своего царствования по настоянию так называемых общественных кругов, приносили только вред отечеству, каждый раз устраняя часть препятствий работе зловредных элементов, сознательно ведущих Россию к гибели»[481]481
Воейков В. Н.…, с. 211.
[Закрыть].
Подтверждением слов Николая II, об огромном риске коренных политических преобразований во время войны, говорил пример таких развитых демократических стран, как Англия и Франция, где война так же обострила противоречия между парламентом и правительством. Даже главнокомандующий Жоффр жаловался президенту Франции Р. Пуанкаре на участившиеся случаи вмешательства парламентских деятелей и требовал от правительства защиты, а также «эффективного руководства общественным мнением…»[482]482
Пуанкаре Р…, с. 453.
[Закрыть].Премьер-министр Англии Д. Ллойд Джордж 3 июня 1915 г. отвечал на подобные запросы общественности следующим образом: «Во время войны вы не можете ждать, пока всякий человек станет разумным, пока всякий несговорчивый субъект станет сговорчивым… Элементарный долг каждого гражданина – отдавать все свои силы и средства в распоряжение отечества в переживаемое им критическое время. Ни одно государство не может существовать, если не признается без оговорок эта обязанность его граждан»[483]483
Ллойд Джордж Д…, с. 110–111.
[Закрыть].В результате, с началом мировой войны, образцовые демократии Англии и Франции, пришли к тотальной мобилизации власти: «все выборы – в сенат, в палату депутатов, окружные и коммунальные – были отсрочены до прекращения военных действий»[484]484
Пуанкаре Р…, с. 414.
[Закрыть]. Сам парламент был практически отстранен от власти, в Англии был образован «Военный кабинет», в составе 11 человек, являвшийся по сути директорией. «Во время войны в Англии, – отмечал этот факт У. Черчилль, – небольшой Военный кабинет фактически управлял страной, а Кабинет министров в полном составе не имел большого значения»[485]485
Черчилль У…, с. 115, прим.
[Закрыть].Во Франции в ноябре 1917 г. к власти был приведен премьер-министр Ж. Клемансо, который выступая от имени своего правительства, заявлял: «Мы представляем себя вам (депутатам) с единственной мыслью – о тотальной войне. Вся страна становится военной зоной. Все виновные будут немедленно преданы суду военного трибунала…». Цель одна: «Нет измене, нет полуизмене… Страна будет знать, что ее защищают»[486]486
Clemenceau G. Discours de guerre. Paris.: Presses Universitaires de France, 1968, p. 130–132 (цит. по: Уткин А. И. Унижение России…, с. 31)
[Закрыть]. Французский дипломат в России Л. Робиен, в своем отклике на это решение, отмечал: «К сожалению, потребовалось четыре года поражений и столько смертей, чтобы понять, что анархия недопустима на войне и что должен быть командующий, чьи решения выполнялись бы всеми беспрекословно… Какой урок для демократов!»[487]487
Робиен Л. 28.04.1918… (Голдин В. И.…, с. 168.)
[Закрыть]
Неслучайно У. Черчилль полностью разделял опасения Николая II: «Он видел так же ясно, как и другие, возрастающую опасность. Он не знал способа ее избежать. По его убеждению, только самодержавие, создание веков, дало России силу продержаться так долго наперекор всем бедствиям. Ни одно государство, ни одна нация не выдерживали доселе подобных испытаний в таком масштабе, сохраняя при этом свое строение. Изменить строй, отворить ворота нападающим, отказаться хотя бы от доли своей самодержавной власти – в глазах царя это означало вызвать немедленный развал. Досужим критикам, не стоявшим перед такими вопросами, нетрудно пересчитывать упущенные возможности. Они говорят, как о чем-то легком и простом, о перемене основ русской государственности в разгар войны, о переходе самодержавной монархии к английскому или французскому парламентскому строю…».
«Следует, однако, отметить, – дополнял П. Барк, – что Государь, не желая слушать советников, которые стояли за изменение политики в более либеральном направлении, оставался одинаково глух и к советам, которые исходили из лагеря крайне правых»[488]488
Барк П. Л.…, т.2, с. 264.
[Закрыть]. Таким советом являлась, например, записка, поданная в ноябре 1916 г. Николаю II от правой группы Римского-Корсакова, в которой предлагалось: «назначить на высшие посты министров, начальников округов, военных генерал-губернаторов лиц, преданных царю и способных на решительную борьбу с надвигающимся мятежом. Они должны быть твердо убеждены, что никакая примирительная политика невозможна. Заведомо должны быть готовы пасть в борьбе и заранее назначить заместителей, а от царя получить полноту власти. Думу распустить без указания нового срока созыва. В столицах ввести военное положение, а если понадобится, то и осадное…»[489]489
Блок А. А…, с. 84–88.// «Архив русской революции», т.5. Берлин, 1922, с. 337.
[Закрыть]. К более жёстким мерам призывала и императрица Александра Федоровна: «Если мы хоть на йоту уступим, завтра не будет ни Государя, ни России, ничего!.. Надо быть твердыми и показать, что мы господа положения»[490]490
Предисловие В. Хрусталева, к книге А. Бубликова (Бубликов А. А.…, с. 24).
[Закрыть].Игнорирование Николаем II, советов исходящих из правых кругов, очевидно было вызвано не его слабостью, а объективной оценкой существовавших условий, в которых одна только попытка введения военной диктатуры неизбежно, вызвала бы такой революционный взрыв, который бы окончательно снес не только династию, привилегированные и имущие классы, но и все государство: невозможно одновременно вести две тотальных войны на два фронта – внешний и внутренний.
Несмотря на мягкость характера Николая II, его позиция, в вопросе о «министерстве общественного доверия», отличалась ответственностью и проницательностью. Этот факт подтверждал и непосредственно присутствовавший при подписании отречения Главком Северного фронта ген. Н. Рузский, который позже в интервью журналистам пояснял причины колебаний Николая II: «Основная мысль государя была, что он для себя ничего не желает, ни за что не держится, но считает себя не вправе передать все дело управления Россией в руки людей, которые сегодня, будучи у власти, могут нанести величайший вред родине, а завтра умоют руки, «подав с кабинетом в отставку»… Государь перебирал с необыкновенной ясностью взгляды всех лиц, которые могли бы управлять Россией в ближайшие времена в качестве ответственных перед палатами министров, и высказал свое убеждение, что общественные деятели, которые несомненно, составят первый же кабинет, – все люди совершенно неопытные в деле управления и, получив бремя власти, не сумеют справиться с задачей…»[491]491
Цит. по: Ольденбург С. С.…, Гл. 21.
[Закрыть].
Подобного рода стихийные выступления голодных масс явятся первым и последним этапом по пути к началу бессмысленных и беспощадных эксцессов самой ужасной из всех – анархической революции.
«Вспыхнувшая в конце февраля 1917 года революция не была неожиданностью. Она казалась неизбежной, – вспоминал правый кадет кн. В. Оболенский, – Но никто не представлял себе, как именно она произойдет и что послужит поводом для нее… Революция началась с бунта продовольственных «хвостов»… Все были уверены, что начавшийся в Петербурге бунт будет жестоко подавлен…»[493]493
Предисловие В. Хрусталева, к книге А. Бубликова (Бубликов А. А.…, с. 23).
[Закрыть].
23 февраля – на следующий день после отъезда Николая II из Петрограда в Ставку[494]494
Барк П. Л.…, т.2, с. 324.
[Закрыть], рабочие вышли на улицы с единственным лозунгом – «Хлеба!» Ранее, отмечал лидер эсеров В. Чернов, «ни большевики, ни меньшевики, ни Рабочая группа, ни эсеры, как по отдельности, так и общими усилиями не смогли вывести на улицу петроградских рабочих. Это сделал некто куда более могущественный: Царь-Голод»[495]495
Чернов В… с. 100.
[Закрыть].
«Вчера были беспорядки на Васильевском острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разнесли Филиппова, и против них вызвали казаков, – сообщала 24 февраля Александра Федоровна своему мужу, – … Все жаждут и умоляют проявить твердость». 25 февраля: «…Хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба… Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам…»[496]496
ГА РФ, Ф. 601. Оп. 1. Д. 1155. Л. 490–493 об.; Красный Архив. 1923, т.4, С. 208–210; Переписка Николая и Александры Романовых. 1916–1917 гг., с. 217–220. (Цит. по: Дневник Николая II и императрицы Александры Федоровны…, с. 184).
[Закрыть].
Министр земледелия А. Риттих объяснял срыв снабжения Петрограда сильными морозами и снежными заносами, утверждалось, что вагоны с хлебом застряли в пути из-за снегопадов[497]497
Палеолог М…, 6 марта 1917 г., с. 727.
[Закрыть]. При этом Риттих 23 февраля с трибуны Государственной Думы указывал: «Взгляните на витрины гастрономических магазинов: все там есть, откуда-то подвозится, подвозится постоянно, а тут же рядом черного хлеба нет. Само собою разумеется, это не может не раздражать обывателя. И вот надо бы, гг., прекратить это безобразие, прекратить эту – непростительную в военное время роскошь, прямо воспретить подвоз новых предметов роскоши, подвоз предметов роскошного продовольствия, но прежде всего надо настаивать, чтобы хлеб был, черный хлеб. Если надо идти на известные жертвы, то надо на них пойти»[498]498
Выступление министра земледелия А. А. Риттиха 23 февраля 1917 г. Заседание двадцать третье Продолжение прений Стенограмма заседаний Государственной Думы http://ibyu.narod.ru/f5.html
[Закрыть].
В то же время, 23–25 февраля министр внутренних дел А. Протопопов и командующий войсками Петроградского военного округа С. Хабалов докладывали, что «за последние дни отпуск муки в пекарни для выпечки хлеба в Петрограде производился в том же количестве, как и прежде», «хлеба хватит», «волнения вызваны провокацией», «недостатка хлеба в продаже не должно быть»[499]499
Милюков П. Н.… с. 556; объявление Хабалова от 24 февраля «…Недостатка хлеба в продаже не должно быть… Подвоз этой (ржаной) муки идет непрерывно…» (Блок А. А.…, с. 35.// Архив Русской революции. Берлин. 1922, т.4, с.53–54; 25 февраля Хабалов докладывал ген. Иванову, что в городе было «560 000 пудов запаса муки» (Троцкий Л. Д. История Русской Революции Том Первый Февральская Революция.).
[Закрыть]. В. Воейков приводил заверения городского общественного управления от 25 февраля, что в «Петрограде в данный момент имеются достаточные запасы муки; на складах Калашниковской биржи было свыше 450 000 пудов муки, так что опасения о недостаче хлеба являлись совершенно неосновательными»[500]500
Воейков В. Н.…, с. 161.
[Закрыть]. О «благополучном положении дела с хлебными продуктами», сообщалось и на первом заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 28 февраля[501]501
Шляпников А. Г. Семнадцатый год. – М.: ГИЗ. 1923. Книга 1. – 348 с., с. 190. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/25524-kn–1-yanvar-fevral-i-tri-dnya-marta–1923#mode/inspect/page/202/zoom/6
[Закрыть].
«В Петрограде нет недостатка в ржаной муке…, – подтверждал британский военный атташе ген. А. Нокс, – Комиссия по контролю за продовольствием ежедневно выдает по 35 тыс. пудов муки в те пекарни, что обязуются выпекать хлеб. Если бы эти обязательства выполнялись, население не испытывало бы нехватки хлеба». Однако практически «нет овса и сена. В городе 60 тыс. лошадей. Рыночная цена овса составляет 9 рублей за пуд, а за рожь всего 2,8 рубля. При нынешней цене на топливо, которая выросла с 5-ти до 40 рублей, пекарям стало невыгодно торговать своей продукцией, и они предпочитают перепродавать ржаную муку, которую им выдают. Муку покупают владельцы лошадей, использующие ее на корм животным вместо овса. Отсюда и перебои с выпечкой хлеба»[502]502
Нокс А… (11.03.1917), с. 474–475.
[Закрыть].
«Роковую роль, – подтверждали исследователи городского быта Москвы, – сыграли субъективные факторы: страсть к наживе владельцев московских булочных и пекарен, недостаточные усилия властей в борьбе со спекуляцией. Газеты сообщали, что продажа муки «на сторону» превратилось в повсеместное явление. Пока москвичи тщетно ожидали хлеба у дверей булочных, муку мешками продавали с черного хода по спекулятивным ценам. По оценкам журналистов, прибыльность таких операций составляла 500–600 %…»[503]503
Руга В., Кокорев А…, с. 198.
[Закрыть].
В свою очередь, начальник отделения по охранению общественной безопасности и порядка в Петрограде К. Глобачев считал, что «слухи о надвигающемся голоде и отсутствии хлеба были провокационными – с целью вызвать крупные волнения и беспорядки», «запас муки для продовольствия Петрограда был достаточный, и кроме того ежедневно в Петроград доставлялось достаточное количество вагонов с мукой»[504]504
Глобачев К. И.…, Часть I, Гл. X Планы революционного центра и настроение общественных кругов.
[Закрыть].
Возникновение хлебного кризиса, подтверждал министр внутренних дел А. Протопопов, в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, было следствием целенаправленной деятельности оппозиционных партий: «Кто должен был этим продовольствием ведать? Должно было ведать правительство, а так как правительство само по себе уничтожалось, то, конечно, на его место стали общественные силы. Министерство оставалось ни при чем, и его можно было уничтожить, и это было бы, может быть, рационально, а то получилось то, что Риттих назвал «бисерной забастовкой», потому что для революционных действий, идущих против старого строя, нет более удобных путей, как экономическая борьба, т. е. путь, чтобы еще более расстроить кровообращение страны, вселяя недовольство и доводя его до сильнейшего состояния, пока не произойдет взрыв. Это ужас…»[505]505
Цит. по: Яковлев Н. Н…, с. 296–297.
[Закрыть].
На версию преднамеренного ухудшения продовольственной ситуации, косвенно указывал и министр продовольствия А. Риттих, который даже «обратился к членам Государственной думы с призывом не затруднять работу земских представителей и агентов Министерства земледелия на местах (по заготовке продовольствия) внесением политического элемента в их чисто практическую деятельность». В ответ на призыв Риттиха Дума приняла резолюцию, в которой связывала продовольственный вопрос с «вопросом о коренном переустройстве исполнительной власти на началах, неоднократно, но тщетно указывавшихся законодательной палатой»[506]506
Государственная Дума 1906–1917. Стенографические отчеты. Т.4., с. 234. (Барк П. Л.…, т.2, с. 313).
[Закрыть].
Ноябрьское 1916-го г. донесение начальника московского охранного отделения Мартынова об октябрьской конференции кадетов, прямо указывало на версию заговора: в нем отмечалось, что подготовка к штурму правительства должна будет начаться с объединения оппозиционных сил под лозунгом: «противодействие общей опасности. Под опасностью к.-д. понимают анархию на почве продовольственного вопроса… Все признавали, что продовольственный вопрос – лучшая «платформа» для объединения на политической почве и планомерной организации развивающейся борьбы с правительством»[507]507
Донесение начальника московского охранного отделения полковника Мартынова директору департамента полиции об октябрьской конференции к.-д. 2.11.1916. (Буржуазия накануне Февральской революции…, с. 147).
[Закрыть].В пользу версии заговора говорил и тот факт, что как только новая власть была установлена в Москве, в тот же день–1 марта хлебный кризис закончился: «Сегодня (1 марта) с утра раздача в булочных хлеба по карточкам (на человека 1 ф. пшеничного, или ¾ ф. муки) и картина поразительная, – свидетельствовал московский обыватель, – нет таких ужасающих хвостов (очередей), которые были вчера весь день и вообще все последние месяцы»[508]508
Окунев Н. П.…, с. 14. (1 марта 1917)
[Закрыть].
Очевидно, что и спекуляции, и заговор имели место, и они оказали свое влияние на возникновение дефицита хлеба, но все они, в любом случае, были только следствием системного продовольственного кризиса.
С первого взгляда, этого кризиса вроде бы не должно было быть, что доказывал на обширных статистических данных видный экономист Н. Кондратьев: «баланс ежегодного производства – потребления сводится с огромными избытками в первые два года войны, особенно в урожайный 1915 г., и со значительными недостатками в последующие годы… Но, тем не менее…, легко видеть, что, если брать баланс не по каждому году отдельно, а вообще за время войны и по всем хлебам, то говорить о недостатке хлебов в России за рассматриваемое время не приходится и нельзя: их более чем достаточно»[509]509
Кондратьев Н. Д.…, гл. 2.4.
[Закрыть].
Однако неожиданно уже с весны 1916 г. видимые запасы главных хлебов, отмечает Н. Кондратьев, начинают стремительно падать. Уже в феврале 1916 г. А. Нокс, в связи с обострением продовольственной проблемы в Петрограде, говорил М. Родзянко о «неизбежных страданиях людей и о своем удивлении их терпению в условиях, которые очень скоро заставили бы меня разбивать окна»[510]510
Knox A… (February 6 th, 1916.), p. 388.
[Закрыть].
К ноябрю 1916 г. (накопление хлебных запасов происходило циклично (в соответствии с сельскохозяйственным циклом), достигая максимума в ноябре) видимые запасы главных хлебов оказались почти в 4 раза ниже показателей 1914 и 1915 гг. (Гр. 2)
Гр. 2. Видимые запасы главных хлебов, по Н. Кондратьеву, в млн. пуд. и цены на основные хлеба, в % к 1913 г.[511]511
Построено на основании данных: Кондратьев Н. Д.…, табл. 36. (Рынок хлебов… Лист3)
[Закрыть]
Еще более критичное значение, подчеркивал Н. Кондратьев, имел тот факт, что «за время войны количество товарного хлеба резко сокращается»[512]512
Кондратьев Н. Д.…, гл. 2.6.
[Закрыть]. Прекращение экспорта и обильные урожаи 1914 и 1915 гг., могли дать гораздо большее перевыполнение заготовок, для создания необходимых резервов, пояснял он, но этого не произошло: товарность хлебов стала падать с первого года войны в 1914 г. до 73 %, а в 1915 г. до 49 %[513]513
По данным сводной статистики перевозок. СПб., Мин-во путей сообщения, 1915; Общие итоги перевозок. Ч. II; Итоги перевозок по сети за 11 лет. Пг., Департамент железнодорожных дел, 1917. См. также данные о железнодорожных и водных перевозках за 1909–1913 гг. См. выше прим. 10. (Кондратьев Н. Д.…, гл. 2.6).
[Закрыть].
Причины падения товарности хлебов октябрист Н. Савич, член Прогрессивного блока и Особого совещания по обороне, на заседании Государственной Думы 17 февраля объяснял следующим образом: «Мы привыкли думать, что раз мы много вывозим за границу, раз в городе дешевые сельскохозяйственные продукты, дешевые дрова, то всего этого избыток. Это было заблуждение, а сейчас колоссальная ошибка. Никогда у нас чрезмерных запасов не было, вследствие отсталости нашей деревни, бедности, низкой сельскохозяйственной культуры, как нигде в свете быть может»[514]514
Проект доклада А. А. Риттиха Государственной думе о положении сельского хозяйства. 22 ноября 1916 г. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1278, оп. 5, д. 307, л. 2–36. Н. В. Савич СОГД IV/5, стб. 1496–1501. (Гальперина Б. Д. Вопросы истории, № 5, 2012, с. 3–21)
[Закрыть]. «В России вывоз хлеба за границу происходил за счет недоедания, – подтверждал ближайший сподвижник А. Колчака Г. Гинс, – Если бы русское крестьянство питалось удовлетворительно, оно съедало бы весь урожай целиком»[515]515
Гинс Г. К. Продовольственное законодательство. Организация народного хозяйства во время войны. Омск, 1918, с. 1, 10 (Гинс Г. К…, с. 9, предисловие).
[Закрыть]. У русского крестьянства эта возможность появилась только во время мировой войны, и оно не преминуло им воспользоваться.
В качестве одного из наиболее негативных факторов, повлиявших на выбор крестьян, Деникин выделял «неустойчивость твердых цен, с поправками, внесенными в пользу крупного землевладения…»[516]516
Деникин А. И. (I)…, с. 47–48.
[Закрыть]. Этот факт, в сочетании с жесткой «социальной сегрегацией» крестьянства, как сословия[517]517
О социальной сегрегации русского крестьянства см. подробнее: Галин В. Капитал Российской империи. // Политэкономия истории, т.1, Гл.: Социальная сегрегация.
[Закрыть], окончательно подорвал доверие крестьян к власти. В России во время войны, по словам Мейендорфа, произошло «отделение русского мужика из экономической ткани нации»[518]518
(цитируется по Gatrell в главе 8) Stephen Broadberry, Mark Harrison…, p. 18.
[Закрыть]. В результате полунатуральные крестьянские хозяйства в России, отмечает британский историк С. Бродберри, «вели себя подобно нейтральным торговым партнером», таким же каким были Нидерланды для Германии[519]519
Stephen Broadberry, Mark Harrison…, p. 18.
[Закрыть].
Однако очевидно решающую роль в этом сыграла переориентация промышленности с выпуска гражданской продукции на военную, что привело к опережающему росту рыночных цен на промышленную продукцию, по сравнению с твердыми – на сельскохозяйственную. В результате, все более расходящихся «ножниц цен», крестьянину стало выгоднее оставлять хлеб на внутреннее потребление своих хозяйств, чем пускать его на «рынок»[520]520
См. подробнее: Галин В. Первая мировая война. // Политэкономия истории, т.2. Гл. Мобилизационная нагрузка. Продовольственная.
[Закрыть].
«Вы забываете о том, что у нас были твердые цены на хлеб, они существуют и теперь, но у нас нет твердых цен на то, что необходимо для землевладельца, не только твердых цен, но и самих продуктов, – указывал министр земледелия А. Риттих с трибуны Госдумы 23 февраля 1917 г., – у нас нет гвоздей, у нас нет железа, подков…, и так во всем»[521]521
Выступление министра земледелия А. А. Риттиха 23 февраля 1917 г. Заседание двадцать третье Продолжение прений Стенограмма заседаний Государственной Думы http://ibyu.narod.ru/f5.html
[Закрыть]. Констатируя этот факт, печатный орган министерства продовольствия – «Известия по продовольственному делу» указывал, что «обесценение бумажных денег и общее бестоварье, при котором крестьянам – главным держателям хлеба – нечего купить на имеющиеся у них деньги, делают невозможным соблюдение твердых цен… Деревня отрывается от города, как бы замыкаясь в натуральном хозяйстве»[522]522
Цит. по: Букшпан Я. М.…, с. 149.
[Закрыть].
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
