Текст книги "Русская революция. Политэкономия истории"

Вместе с тем Демократическое совещание окончательно определило расстановку сил в стране: «На совещании присутствовали два разросшихся крайних фланга, в то время как центр исчез. Президиум обсудил ситуацию и пришел к единогласному решению, что среди организованной демократии не выкристаллизовывалось единства воли»… Демократия трудящихся не могла нанести себе более убийственного удара. Она не только расписалась в своем банкротстве, но и косвенным образом признала, что в данных условиях единственным выходом из положения является диктатура. В тот день, – по словам Чернова, – победителем оказалась самая малочисленная фракция – большевики»[1060]1060
  Чернов В…, с. 381.


[Закрыть].

К подобным выводам приходил и британский посол, который в своем донесении в Лондон сообщал: «Первоначальная мысль его (Дем. совещания) инициаторов заключалась в том, чтобы дать демократии возможность выступить объединенным фронтом против несоциалистических партий, но единственным результатом его было расщепление демократии на бесчисленное множество мелких групп и подрыв авторитета ее признанных вождей. Одни только большевики, составляющие компактное меньшинство, имеют определенную политическую программу. Они более активны и лучше организованы, чем какая бы то ни было иная группа… Если правительство не будет достаточно сильно, чтобы раздавить большевиков силой, рискуя раздавить вместе с ними и Совет, то единственной возможностью будет большевистское правительство»[1061]1061
  Бьюкенен Дж…, с. 341


[Закрыть].

Наглядно ситуацию в стране 20 сентября передавала статья «Разложение» в «Русских Ведомостях»: «По всей России разлилась широкая волна беспорядков…: запад и восток, центр и окраины попеременно или одновременно становятся ареной погромов и разного рода беспорядков… Стихийность и бессмысленность погромов ярче всего бросаются в глаза… Толпа в худшем смысле этого слова все более выходит на улицу и начинает чувствовать себя господином положения, не признавая над собой никакой власти. Иногда эта толпа, глубоко невежественная, не признающая ничего, кроме грубых личных интересов, – взбунтовавшиеся рабы. Демократия все больше приближается к полному распаду, из которого она уже не в состоянии будет выбраться собственными силами»[1062]1062
  Русские Ведомости. 20 сентября 1917 г. (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 87–88; См. полностью: Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 227, Первоисточник очевидно Милюков П. Н. История…, с. 564–565).


[Закрыть].

27 сентября министр внутренних дел Никитин, на совещании правительства, доложил, что по сообщениям с мест, анархия, как в городах, так и в сельской местности продолжает расти. Он так же отметил стихийный характер движения, особенно опасный в деревнях. Аграрные беспорядки, по его словам, принимали в большинстве случаев характер бессмысленного буйства…[1063]1063
  Милюков П. Н. История…, с. 565.


[Закрыть]

Однако Министерство внутренних дел, по словам эсера Вознесенского, занимавшего пост московского градоначальника, с «мертвым равнодушием» относилось к надвигающейся катастрофе: После окончания Дем. Совещания «московские гости» были приглашены на завтрак министром в роскошные палаты, где сохранялся в полной неприкосновенности административный аппарат старого времени – камердинеры в ливрее, лакеи в белых перчатках и т. д. «За стаканом вина, налитым в хрустальные бокалы из хрустальных графинов, выяснилось положение. Товарищи министра перебрасывались веселыми, шуточными замечаниями по поводу текущего момента. Когда же мы задали самому министру вопрос о положении дел, он сходил в кабинет и вернулся с полуулыбкой, держа в протянутой руке пачку телеграмм. Это были донесения отовсюду… От них веяло ужасом. Отовсюду лаконически сообщалось о восстаниях, погромах, пожарах… «Что же вы намерены делать?» – спросил я и почувствовал, что мой вопрос звучит смешно и наивно. «Ничего! Что же мы можем сделать?» – услышал я спокойный ответ. И еще несколькими фразами перебросились мы на эту же тему: «Ничего нельзя сделать»»[1064]1064
  Цит. по: Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 95, примечание автора.


[Закрыть].

«Я выехал снова… на фронт, – описывал свои ощущения того времени комиссар Временного правительства В. Войтинский, – унося с собою из Петрограда гнетущее, тяжелое чувство бессилия и безнадежности. Начиналась агония Февральской революции»[1065]1065
  Войтинский В. С.… с. 243.


[Закрыть].

«Нет сомнения, конец сентября принес нам величайший перелом в истории русской… революции…, – констатировал 29 сентября Ленин в статье «Кризис назрел», – Мы стоим в преддверии всемирной пролетарской революции. И так как мы, русские большевики, одни только из всех пролетарских интернационалистов всех стран, пользуемся сравнительно громадной свободой, имеем открытую партию, десятка два газет, имеем на своей стороне столичные Советы рабочих и солдатских депутатов, имеем на своей стороне большинство народных масс в революционное время, то к нам поистине можно и должно применить слова: кому много дано, с того много и спросится. В России переломный момент революции несомненен»[1066]1066
  Ленин В. И. ПСС, 1977, т. 34, с 272–283. (Хрестоматия…, с. 401–402.)


[Закрыть].

В этой обстановке всплыла идея Предпарламента[1067]1067
  Официальное название «Временный совет Российской республики», заседал в Мариинском дворце.


[Закрыть], принятая подавляющим большинством голосов, но и она умерла своей смертью, не успев даже толком появиться на свет. Правительство сразу «дало понять совершенно ясно, что оно отнюдь не считает себя в какой-либо мере ответственным перед учреждением, которое было задумано как чисто совещательный орган»[1068]1068
  Бьюкенен Дж…, с. 348–349.


[Закрыть]. К новоявленному Совету Республики, по словам Мельгунова, «с презрительной небрежностью относились даже его собственные творцы – «ублюдочное» учреждение, возникшее из неудачного Демократического Совещания. Так охарактеризовал его Дан… Сплочения не произошло, и в результате получился какой-то «коалиционный недоносок»»[1069]1069
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 134–135.


[Закрыть]. Чернов называл его «Мертворожденным детищем»[1070]1070
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 135, примечание автора.


[Закрыть].

«Рожденный в таких условиях «Совет Российской Республики» не мог пользоваться авторитетом, – подтверждал Н. Головин, – Таковым по-прежнему продолжали пользоваться Советы солд., рабочих и крестьянских депутатов, причем авторитет этих революционных организаций возрос теперь до небывалой высоты. Народные и солдатские массы шли теперь за этими Советами уже без оглядки и беспрекословно»[1071]1071
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 224.


[Закрыть].

7 октября большевики вышли из Предпарламента. В Петрограде создалось следующее положение: «на одной стороне Совет, на другой стороне – раздираемый спорами, сплетенный из взаимоисключающих друг друга элементов, бессильный и беспомощный предпарламент; вокруг Смольного – наэлектризованная толпа и гарнизон, вокруг Мариинского дворца – пустота всеобщего равнодушия и недоверия»[1072]1072
  Войтинский В. С.… с. 247.


[Закрыть]. При этом отмечал весьма далекий от симпатии к большевикам, непосредственный участник событий С. Ан-ский, «не говоря уже о весьма существенной разнице в политическом содержании, в большевистских «нападках» не было ничего подобного тому остервенелому вою, которым особенно отличались эсеро-меньшевистские газеты…»[1073]1073
  С. Ан-ский. После переворота 25-го октября 1917 г. «Архив Русск. Революции», т. VIII. – Берлин: 1923.


[Закрыть].

Непосредственным поводом, подтолкнувшим большевиков к выступлению, послужило обсуждение в Совете Республики и Предпарламенте 7–13 октября возможности переезда правительства в Москву. «Русская буржуазия и Керенский с К⁰», приходил к выводу Ленин, решили «сдать Питер немцам для того, чтобы нанести удар в спину революции» – идет «явное подготовление второй корниловщины»[1074]1074
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 75.


[Закрыть]. С. Мельгунов категорически отрицает, подобные намерения правых.

Между тем британский генконсул в Москве Б. Локкарт докладывал в Лондон, что прихода немецких частей больше всего ждут в России, оппозиционные по отношению к большевикам силы[1075]1075
  Lloyd Gardner C. Safe for Democracy. The Anglo-American Response to Revolution, 1913–1923. N. Y., 1984, p. 168. (Уткин А. И. Унижение России…, с. 84.)


[Закрыть]. «Большинство русских из высшего общества больше не скрывали свою готовность к приходу немцев в Петроград…», – подтверждала американская журналистка Б. Битти: «если придут немцы, мы сможем сохранить наши титулы и наши поместья…», «это наша единственная надежда. Большевики отберут все», говорили они[1076]1076
  Битти Б…, с. 520.


[Закрыть].

Пример подобных настроений давал М. Родзянко, который в те дни прямо заявлял в газете «Утро России»: «Петроград находится в опасности… Я думаю, бог с ним, с Петроградом… Опасаются, что в Питере погибнут центральные учреждения (т. е. Советы и т. д.)… Очень рад, если все эти учреждения погибнут, потому что, кроме зла, России они ничего не принесли… Со взятием Петрограда флот все равно погибнет». Но жалеть об этом не приходится: «Там есть суда совершенно развращенные»… Родзянко совершенно точно объяснял, зачем именно это нужно. «После сдачи Риги, – говорил он, – там водворился такой порядок, какого никогда не видали. Расстреляли десять человек главарей, вернули городовых, город в полной безопасности…»[1077]1077
  Троцкий Угроза Петрограду и борьба за мир «Рабочий и Солдат» N 1, 30(17).10.1917.


[Закрыть].

«Удирающие внутрь страны без оглядки петроградские аристократы, богатеи и буржуи оставляют большую часть своего имущества в Петрограде под страховку и платят за это страховым обществам страховую премию по 60 р., с 1000 р., но такая высокая премия определена только до момента занятия столицы неприятелем, а с того времени премия понижается до 40 р., с 1000 р. Кто же, выходит, самый страшный для нас враг?»[1078]1078
  Окунев Н. П.…, с. 82. (25 сентября 1917)


[Закрыть], – недоумевал в те дни либеральный московский обыватель, «Правительство собирается покинуть Петроград и перебраться в Москву. Вот в чем я согласен с большевиками: бегут из Петрограда, значит – хотят сдать его без сопротивления немцам»[1079]1079
  Окунев Н. П.…, с. 91. (10 октября 1917)


[Закрыть].

Настроения, царившие в право-либеральных кругах, несколько месяцев спустя продемонстрирует «сам Милюков, прославленный российской общественности вождь, сверхчеловек народного доверия»[1080]1080
  Шульгин В. В.…, с. 226.


[Закрыть], который сначала обвинял в предательстве Столыпина, назвав его политику «антинациональной и антипатриотической»[1081]1081
  Милюков П. Н… с. 394.


[Закрыть]; затем царское правительство, обвинив его в «предательстве и измене»; затем Советы, опиравшиеся на «германские деньги»[1082]1082
  Набоков В…, Гл. Временное правительство.


[Закрыть]; потом Керенского, «продавшегося немцам» и наконец «немецких агентов» большевиков. В начале 1918 г. «пламенный патриот», лидер российских либералов П. Милюков вступит в непосредственный контакт с командованием германских войск и будет упрашивать их занять Москву и Петербург[1083]1083
  Милюков П. Н…, с. 9, пред. Н. Г. Думовой.


[Закрыть].

О том, как воспринимала эту «угрозу» либеральная интеллигенция, писал ее видный представитель И. Бунин: «В газетах – о начавшемся наступлении немцев. Все говорят: «Ах, если бы!»… Вчера были у Б. Собралось порядочно народу – и все в один голос: немцы, слава Богу, продвигаются, взяли Смоленск и Бологое… Слухи о каких-то польских легионах, которые тоже будто бы идут спасать нас…»[1084]1084
  Бунин И. Окаянные дни (Бунин И. Горький М…, с. 51–56).


[Закрыть]. Зимой 18-го года, продолжал Бунин, те же сотни тысяч «возложили все свои упования на спасение… именно через немцев. Вся Москва бредила их приходом»[1085]1085
  Бунин И. Окаянные дни (Бунин И. Горький М…, с. 97).


[Закрыть]. Весь «пламенный патриотизм» российской либеральной общественности испарился сразу же, как только она потеряла свое привилегированное положение.

Большевики

Необходимость немедленного выступления вызывала у большевиков, по словам С. Мельгунова, «неразбериху и сумятицу»[1086]1086
  Мельгунов С. Как большевики…, с 70.


[Закрыть]. Сообщения партийных лидеров свидетельствовали: если ничего не делать, то «стихийная волна перескочит через нас», но при этом на широкую поддержку рабочих и солдат большевики рассчитывать не могут. «Общее впечатление, что на улицу никто не рвется…», – докладывал Володарский от Совета; «Настроение таково, – подтверждал Шмидт от профессиональных союзов, – что активных выступлений ожидать не приходится»; «Выступление не является популярным, – сообщал Шляпников от Союза металлистов, – слухи об этом вызвали даже панику»; и т. д. Даже Калинин, соглашавшийся с тем, что большевики, как бы уперлись в восстание, все же предлагал последнее отложить на год[1087]1087
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 64–66.


[Закрыть].

Твердость сохранял лишь Ленин: «Все доводы, которые здесь приводились – только отсрочка». «Гарантии победы нет», но «если у нас нет сил, то их позже больше не станет; если мы теперь не удержим власть, то потом будет еще хуже…, у нас потом не будет сил и для обороны»[1088]1088
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 67.


[Закрыть].

«Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки, – убеждал своих соратников Ленин, – Могут, ибо, предлагая тотчас демократический мир, отдавая тотчас землю крестьянам, восстанавливая демократические учреждения и свободы, помятые и разбитые Керенским, большевики составят такое правительство, какого никто не свергнет. Большинство народа за нас. Это доказал длинный и трудный путь от 6 мая до 31 августа и до 12 сентября: большинство в столичных Советах есть плод развития народа в нашу сторону. Колебания эсеров и меньшевиков, усиление интернационалистов среди них доказывают то же самое… Демократическое совещание обманывает крестьянство, не давая ему ни мира, ни земли… А отдаче Питера при армии с Керенским и К° во главе мы помешать не в силах… Ждать «формального» большинства у большевиков наивно: ни одна революция этого не ждет… История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь. Нет аппарата? Аппарат есть: Советы и демократические организации…»[1089]1089
  Ленин В. И. письмо 12–14.09.1917. Центральному Комитету, Петроградскому и Московскому Комитетам РСДРП(б) «Большевики должны взять власть» // ПСС, 1977, т. 34, с. 239–241.


[Закрыть].

Слухи о подготовке большевистского восстания распространились по всему Петрограду. Однако Временное правительство, несмотря на них, бездействовало. «Просто не верится, – писала «Русская Воля», – что в то время как бунтари так открыто бросают преступный вызов, власть ходит вокруг да около, собирает сведения и ждет, приведут ли большевики свои угрозы в исполнение или не приведут»[1090]1090
  Дан. К истории последних дней Временного правительства. Летопись Революции, 1923, № 1 (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 93–94).


[Закрыть].

Британский посол в те дни убеждал Керенского принять жесткие меры: «большевизм является источником всех зол, от которых страдает Россия, и если бы он только вырвал его с корнем, то он вошел бы в историю не только в качестве вождя революции, но и в качестве спасителя своей страны»[1091]1091
  Бьюкенен Дж…, с. 348.


[Закрыть]. И 21 октября министр вн. дел Никитин разослал губернским комиссарам «энергичную циркулярную телеграмму с директивой о применении вооруженной силы для подавления беспорядков на местах»[1092]1092
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 95, примечание автора.


[Закрыть].

23 октября Керенский потребовал от Главкома Северного фронта ген. В. Черемисова: прислать надежные войска в Петроград на случай беспорядков. «Они там совершенно рехнулись…, – отвечал Черемисов, – Откуда возьму я им «надежные войска»?» «Организация и отправка отряда под лозунгом защиты Временного правительства невозможна, – подтверждал правительственный комиссар фронта В. Войтинский, – За этим лозунгом никто не пойдет…»[1093]1093
  Войтинский В. С.… с. 253, 254, 256.


[Закрыть].

Ответ В. Черемисова вызывал немало подозрений в его адрес, в предоктябрьские дни против Черемисова в своей газете вел ожесточенную кампанию Бурцев, обвиняя его в слишком «дружественном» отношении к большевикам. Однако, по мнению С. Мельгунова, «о таком сочувствии не приходится и говорить – в последующих неоднократных переговорах с представителями фронтовых организаций главнокомандующий Северным фронтом в октябрьские дни… всегда подчеркивал безнадежность позиции большевиков…»[1094]1094
  Мельгунов С. Как большевики… с. 212–213.


[Закрыть].

Черемисов определял свою позицию следующим образом: «Я всегда решительно стоял за невмешательство армии в политику, так как это может кончиться гибелью для государства. Придут немцы, сметут все партии и водворят свои порядки»[1095]1095
  Мельгунов С. Как большевики… с. 328.


[Закрыть]. Гражданская война на фронте грозила окончательным развалом армии. А что тогда? «Тогда, – отвечал Черемисов…, – немцы сметут Россию с карты Европы»[1096]1096
  Мельгунов С. Как большевики… с. 213.


[Закрыть].

В Октябре на защиту Временного правительства не встало даже офицерство. По словам правого историка С. Волкова: «после всего того, что офицерство претерпело по вине Временного правительства, после августовских событий офицерство в массе своей не могло, да и не хотело защищать его»[1097]1097
  Волков С. В…, с. 37, 38.


[Закрыть]. Поясняя позицию офицерского корпуса, ген. Н. Головин указывал, что «во-первых, офицерство само было обезглавлено. Вожди, за которыми оно пошло бы с самоотвержением, были или арестованы или удалены. Лица, подставленные им на замену, не только не пользовались уважением, но часто даже презирались. Во-вторых, офицеры, распыленные в толще армии, были бессильны что-либо сделать после неудачи корниловского выступления: солдатская масса видела в офицерстве своего врага»[1098]1098
  Волков С. В…, с. 37, 38.


[Закрыть].

Настроения правых, отражало беспокойство Керенского, который «подозревал организованный заговор правых – руками большевиков низвергнуть ненавистное Временное правительство…», и, по мнению Мельгунова, не напрасно[1099]1099
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 92.


[Закрыть]. Например, плк. Муравьев, в то время возглавлявший комитет по формированию добровольческих частей, вспоминал: «Когда в кулуарах Предпарламента велись разговоры о грозящем восстании большевиков…, то правые (тор. промышл., к.-д. и особенно казаки), совершенно не стесняясь, признавались, что желают, чтобы большевики выступили возможно скорее…, в открытом бою большевики немедленно же будут наголову разбиты…»[1100]1100
  Дан. К истории последних дней Временного правительства. Летопись Революции, 1923, № 1 (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 93–94).


[Закрыть].

««Левые» и «правые» в большинстве, – пояснял Мельгунов, – приблизительно одинаково в то время оценивали шансы большевиков при выступлении – эта авантюра для правительства сама по себе не страшна. Опасен не Ленин, а вожди «ошалевшей черни», как писал Белорусов в «Русских Ведомостях»»[1101]1101
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 94.


[Закрыть]. «Правые несомненно, мечтали (и не скрывали этого) о «сильной» власти в корниловском духе, но добиться этой власти они думали не тем, что свергнут Вр. правительство руками большевиков, – пояснял Ф. Дан, – а тем, что «спасут» его силой военщины и уже затем, как победители мятежа, продиктуют ему свою волю и преобразуют в «своем духе»»[1102]1102
  Дан Ф. К. истории последних дней Временного правительства. Летопись Революции, 1923, № 1 (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 93–94).


[Закрыть].

В Москве, подтверждал министр продовольствия С. Прокопович, правые тогда говорили открыто: «Лишь бы большевики свергли власть Временного правительства, а там уж справиться с ними будет легко». «В стане правых и левых, – прибавлял он, – я видел в эти дни чуть ли не открытое ликование по поводу молодцеватости большевиков»[1103]1103
  Цит. по: Милюков П. Н. История…, с. 738.


[Закрыть]. «Без Керенского, – утверждал в те дни лидер кадетов П. Милюков, – можно будет легче и скорее справиться с большевиками»[1104]1104
  История второй Русской революции. Т.1, вып. III, с. 219. (Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 282).


[Закрыть]. Подождем, объяснял Муравьев логику правых, «пока большевики повесят все Временное правительство, а мы с вами (будущим атаманом Семеновым) потом будем вешать большевиков»[1105]1105
  Цит. по: Семенов Г…, с. 69.


[Закрыть].

В итоге, «к моменту, когда большевистские части начали наступать в районах… Временное правительство, – по словам С. Мельгунова, – в сущности говоря, осталось почти без защитников»[1106]1106
  Мельгунов С. Как большевики… с. 149.


[Закрыть]. «Режим, – вспоминал об этом дне один из лидеров правых кадетов А. Изгоев, – погибал при всеобщем к нему отвращении. Ясно, что никто и пальцем не шевельнет на его защиту»[1107]1107
  Мельгунов С. Как большевики… с. 180.


[Закрыть]. «В этот решительный момент правительство оказалось столь же бессильно, как и в июльские дни, – подтверждал Войтинский, – на его стороне в Петрограде не было никого и ничего»[1108]1108
  Войтинский В. С.… с. 253, 254, 256.


[Закрыть].

В критический момент в Зимнем дворце будет находиться всего около 1000 человек из окрестных школ прапорщиков, 50–60 случайных офицеров и женский батальон в 200 человек[1109]1109
  Прюссинг фон О. Защита Зимнего дворца. ВБ. № 20; Гайлеш де К. Защита Зимнего дворца НРС. 4.11.1971 г. (Волков С. В…, с. 39.).


[Закрыть]. Но и эти силы в основной массе скоро исчезли[1110]1110
  Мельгунов С. Как большевики… с. 181, 188.


[Закрыть]. Сам Керенский, бывший в то время во дворце, подтверждал: «подходы к Зимнему Дворцу… остались без охраны»[1111]1111
  Керенский А. Русская революция…, с. 335.


[Закрыть]. «Керенский, – по словам Н. Головина, – оказался морально столь же изолированным, как и Император Николай перед началом революции»[1112]1112
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 282.


[Закрыть].

Члены Временного правительства сами не знали, какой приказ отдать: «Защищаться до последнего человека, до последней капли крови? Во имя чего? Если власть не защищали те, кто ее организовывал, нужна ли она?» «Мы не могли отдать приказ биться до последнего человека, потому что, может быть, мы уже защищали только самих себя». Но «мы не могли отдать и другой приказ – сдаться, потому что не знали, наступил ли такой момент, когда сдача неизбежна»… «Какой же военный приказ могли мы отдать? Никакого». Таким образом, «мы предоставляли свободному решению наших защитников связать свою судьбу с нашей судьбой»[1113]1113
  Малянтович. В зимнем дворце 25–26 октября 1917 г. Былое, 1918, № 12 (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 182).


[Закрыть].

Настроения царящие в правительстве передавали слова министра иностранных дел Терещенко, сказанные 24 октября американскому послу Д. Фрэнсису: «Я ожидаю большевистское выступление сегодня ночью… Я думаю, что мы сможем его подавить…, но я надеюсь, что оно произойдет независимо от того, подавим мы его или нет. Я устал от неуверенности и напряжения»[1114]1114
  Беседа от 24 октября 1917 г. Francis D. Russia from the American Embassy. N. Y., 1921, p. 178. (Геллер М., Некрич А…, с. 34).


[Закрыть].

* * * * *

Что представляла собой Россия накануне Октябрьской революции?

«Народ интересовался реальными ценностями, проявлял глубокое безразличие к вопросам государственного устройства и, видя ежечасное ухудшение своего правового и хозяйственного положения, роптал и глухо волновался. Народ хотел хлеба и мира. И не мог поверить, что хлеб и мир немедленно не может дать ему никто – ни Корнилов, ни Керенский, ни Церетели, ни Ленин. Между тем распад всей государственной жизни с каждым днем становился все более угрожающим…, – вспоминал Деникин, – Окончательно самоопределялись окраины. Туркестан пребывал в состоянии постоянной дикой анархии. В Гельсингфорсе открывался явочным порядком финляндский сейм… Украинская Центральная рада приступила к организации суверенного учредительного собрания…, формировала «вольное казачество» (не то опричнину, не то просто разбойные банды), угрожавшее окончательно затопить Юго-Западный край. В стране творилось нечто невообразимое…»[1115]1115
  Деникин А. И.… т.2, с. 127–128.


[Закрыть]

«Вот заголовки сегодняшних (25 октября) газет: «Анархия», «На погромах», «Бой в Казани», «Захват фабрик и заводов», «Бесчинства солдат», «Уничтожение лесов», «Продовольственные беспорядки», «Следствие над следствием», «Голод», «Разгром имения Тяньшанского», «Захват мельниц», «Грабежи», «Ультиматум городских служащих», Убийство генерала Зебарова», «Осквернение мощей», «Карательный отряд в Калуге», «Самовольный захват участка», «Забастовка», «Самосуды», «Убийство князя Сангушко и разгром его замка», «Самочинные обыски», «Разгромы экономий» и т. д. и т. п. Так вот каждый день. Впрочем с той разницей, что вчера ужасов было меньше, чем сегодня, а завтра их будет больше, чем сегодня»[1116]1116
  Окунев Н. П.…, с. 98. (25 октября 1917)


[Закрыть].

Министр продовольствия С. Прокопович в те дни поведал Совету российской республики, «что не только в городах, но и над армией висит зловещий призрак голода, ибо между местами закупок хлеба и фронтом все пространство объято анархией и нет сил преодолеть его. На всех железных дорогах, на всех водных путях идут разбои и грабежи. Так, в караванах с хлебом, шедших по Мариинской системе в Петроград, по пути разграблено крестьянами при сочувствии или непротивлении военной стражи сто тысяч пудов из двухсот. Статистика военного министерства: за одну неделю только в тыловых войсках и только как исключительные события: 24 погрома, 24 «самочинных выступления» и 16 «усмирений вооруженной силой»[1117]1117
  Деникин А. И.… т.2, с. 127–128.


[Закрыть].

«На местах в провинции было еще хуже, – вспоминал плк. Р. Раупах, – Там общественный элемент растаял совершенно. На всей территории огромного государства царили анархия и самый дикий разгул темных сил. Армия обратилась в банды вооруженных людей, грабивших собственное население, неприятель вторгался по всему фронту, окраины отпали»[1118]1118
  Раупах Р. Р.…, с. 290.


[Закрыть]. «Создавшаяся в России в ноябрьские дни 1917 года социально-психологическая обстановка была иная, чем в мартовские дни того же года, – подтверждал ген. Н. Головин, – Революционный процесс захватил уже самую толщу народных масс. Вся страна представляет собою клокочущую лаву. Повсюду разлилась широкая волна беспорядков и погромов. При этом бросалась в глаза стихийность и бессмысленность этих погромов»[1119]1119
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 267.


[Закрыть].

Особенно страшно, по словам Деникина, страдала прифронтовая полоса. Начальник Кавказской туземной дивизии в таких черных красках рисовал положение Подольской губернии, где стояли на охране его части: «Теперь нет сил дольше бороться с народом, у которого нет ни совести, ни стыда. Проходящие воинские части сметают все, уничтожают посевы, скот, птицу, разбивают казенные склады спирта, напиваются, поджигают дома, громят не только помещичьи, но и крестьянские имения. В каждом селе развито винокурение, с которым нет возможности бороться из-за массы дезертиров. Самая плодородная страна – Подолия – погибает. Скоро останется голая земля»[1120]1120
  Деникин А. И.… т.2, с. 127–128.


[Закрыть].

* * * * *

Временное правительство никто не свергал, оно пало само. Октябрьская революция лишь констатировала свершившийся факт де-юре. Легализация новой власти прошла в два этапа: «После «тихого» восстания столичного гарнизона к середине октября, с того момента как батальоны по приказу Военно-революционного комитета отказались выступить из города и не вышли (См. Справку). Мы, – вспоминал Троцкий, – имели в столице победоносное восстание, чуть-чуть еще прикрытое сверху остатками буржуазно-демократической государственности. Восстание 25 октября имело только дополнительный характер. Именно поэтому оно прошло так безболезненно»[1121]1121
  Троцкий Л. Д. Уроки Октября// К истории русской революции. – М.: 1990. С. 269, 273–278. (Хрестоматия…, с. 406–407.)


[Закрыть].

Справка: 20 октября Временное правительство приказало 150-тысячному гарнизону Петрограда выступить на фронт и закрыть брешь, образовавшуюся в результате массовых братаний на Северо-Западном фронте. Гарнизон по приказу Военно-революционного комитета (ВРК) отказался. Войска, вызванные Керенским для усмирения бунта Петроградского гарнизона, отказались выполнять приказ. 21 октября общее собрание всех полковых комитетов Петроградского гарнизона приняло резолюцию, в которой приветствовало образование ВРК и потребовало передачи власти Советам.

22 октября ВРК разослал в войска обращение с призывом исполнять приказания штаба лишь с предварительного распоряжения Военно-революционного комитета. Временное правительство ответило 23 октября ультиматум: отменить ВРК свое распоряжение. 24 октября было объявлено о закрытии большевистских газет и привлечении к суду членов ВРК, большевиков и авторов статей, призывавших к вооруженному восстанию[1122]1122
  См. подробнее: Владимирова В…, с. 15.


[Закрыть].

Действительно, отмечал начальник охранного отделения Петрограда К. Глобачев: «Октябрьский переворот произошел легче и безболезненней, чем Февральский. Один день, и дело было, в сущности, кончено…, на первых порах новый режим принес значительное облегчение, которое заключалось в том, что новая власть своими решительными действиями против грабителей поставила в более сносные условия жизнь и имущество обывателя. Но, должен оговориться, это было только на первых порах, пока еще не разгорелась сильная борьба нового правительства с саботажем буржуазии, вызванным Партией социалистов-революционеров и кадетов…»[1123]1123
  Глобачев К. И.…, Часть II. Гл. Глава IV Устройство личных дел.


[Закрыть].

Большинство обывателей столицы революции даже не заметило. Суета была только вокруг Зимнего и Мариинского дворцов. При захвате правительственных учреждений никакого сопротивления не оказывалось. Эти первые «военные операции», по выражению члена Совета Н. Суханова, походили скорее на «смену караула»[1124]1124
  Мельгунов С. Как большевики… с. 167.


[Закрыть]. Ген. Полковников доносил начштаба Верховного главнокомандующего ген. Н. Духонину: «положение в Петрограде угрожающее. Уличных выступлений, беспорядков нет, но идет планомерный, мирный захват учреждений, вокзалов, аресты. Никакие приказы не выполняются. Юнкера сдают караулы без сопротивления, казаки, несмотря на ряд приказаний, до сих пор из своих казарм не выступили…»[1125]1125
  Полковников – Духонину, 25 октября 1917 г. (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 170).


[Закрыть].

«В данном случае прав Троцкий…, – подтверждал С. Мельгунов – никаких расстрелов не было и «по настроению обеих сторон в тот период быть не могло»[1126]1126
  Мельгунов С. Как большевики… с. 203.


[Закрыть]. «Это… подтвердила позднее и специальная комиссия избранная Городской Думой…, Газеты отметили лишь отдельные случайные самосуды»[1127]1127
  Мельгунов С. Как большевики… с. 203.


[Закрыть]. По словам Мельгунова, «обыватель, заснувший при Временном правительстве проснувшийся при советской власти, недоумевал»[1128]1128
  Мельгунов С. Как большевики… с. 211.


[Закрыть].

«Полная тишина царила в городе в этот и на следующий день, – подтверждала непосредственная свидетельница событий Б. Битти, – Тишина сопровождалась таким порядком, которого страна не знала с первых дней после Мартовской революции… Каждому солдату было сказано, что честь революции в его руках… Бойцов предостерегали от совершения насилия и призвали предотвращать мародерство в любой форме, где бы то ни было обнаружено. На домах расклеили объявления с предупреждением против беспорядков, а на каждом углу стояли патрули…»[1129]1129
  Битти Б…, с. 371.


[Закрыть].

Отсутствие во время Октябрьской революции массового движения в поддержку большевиков, приводило Керенского к выводу о чисто субъективном характере революции: «Октябрь волею людей, а не силою стихии стал неминуем»[1130]1130
  А. Ф. Керенский (Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 47, эпиграф).


[Закрыть]. Мельгунов был более категоричен: народ не пошел за большевиками, следовательно «о стихийности выступления не приходится и говорить»[1131]1131
  Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть… с. 72


[Закрыть]. Действительно народ шел не за большевиками, он шел – против Временного правительства.

«Большевизм победил не своей силой, а бессилием России, – приходил к выводу религиозный философ Г. Федотов, – Октябрь был не торжеством восстания, а пределом разложения русской государственности»[1132]1132
  Г. П. Федотов. И есть и будет (Размышления о русской революции).. Париж, 1932, с. 83 (Кара-Мурза А., Поляков Л…, с. 224).


[Закрыть]. «Только крайнее отчаяние страны может заставить ее видеть свое спасение в Троцких и Лениных, не от радости она их приняла, – подтверждал видный представитель либеральной деловой среды А. Бубликов, – а по отсутствию всяких других путей спасения»[1133]1133
  Бубликов А. А.…, с. 147.


[Закрыть].

* * * * *

Один из лидеров февральского переворота видный промышленник А. Коновалов в декабре 1916 г. приходил к выводу, что не революционеры, а сама царская власть виновна в своем крахе: «Десятилетия самой интенсивной революционной пропаганды не могли сделать того, что сделала беспрерывная министерская «чехарда». Власть сама расшатала последние свои устои…»[1134]1134
  Донесение начальника московского охранного отделения полковника Мартынова директору департамента полиции о совещаниях у А. И. Коновалова 12.10.1916. (Буржуазия накануне Февральской революции…, с. 141).


[Закрыть]. Исходом агонии царской власти стала победа февралистов.

«Но бессилие старой власти… перешло по наследству и к новой власти», – признавал П. Милюков, – «Стихийный ход русской революции вел ее от переворота к перевороту, причем каждый новый переворот ослаблял революционную власть… становившуюся все более и более номинальной и фиктивной…». Последовательная смена кабинетов отражала «прогрессирующий распад власти», исходом агонии которой стала победа большевиков[1135]1135
  Милюков П. Н. История …, с. 51–52.


[Закрыть].

Таб. 4. Хронология власти в 1917 г.[1136]1136
  1-я коалиция по данным: Милюков П. Н. История…, с. 103.


[Закрыть]

«Три состава Временного правительства, сменявшие друг друга в период между 2 марта и 25 октября 1917 года, показали, – подтверждал французский историк Н. Верт, – полную его неспособность решить проблемы, доставшиеся в наследство от старого режима: экономический кризис, продолжение войны, рабочий и земельный вопросы… Неудача корниловского переворота 25–30 августа 1917 года вызвала окончательный кризис Временного правительства, переставшего контролировать все традиционные рычаги власти»[1137]1137
  ЧКК…, с. 70–73.


[Закрыть].

За 9-ть месяцев 1917 г. в России были перепробованы все варианты власти от царской, до буржуазной, коалиционной и социалистической, и ни одна из них не смогла больше двух месяцев удержаться у руля страны. Попытка установления правой военной диктатуры провалилась не успев начаться. С сентября власть еще билась в судорогах различных совещаний, предпарламента, громких речах и заявлениях, но это была уже только Агония. К концу Октября власти в стране не было…

«Верховная государственная власть лежала низвергнутой, – подводил итог «белый» ген. Н. Головин, – нужно было только, чтобы какие-нибудь руки подобрали ее. Руки большевиков и сделали это. Поэтому большевики абсолютно правы, утверждая, что в ноябре они Правительственную власть не низвергали, а только подобрали уже брошенную»[1138]1138
  Головин Н. Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 230.


[Закрыть]. «Власть падала из слабых рук Временного правительства и во всей стране, – подтверждал «белый» ген. Деникин, – не оказалось, кроме большевиков, ни одной действенной организации, которая могла бы предъявить свои права на тяжкое наследие во всеоружии реальной силы»[1139]1139
  Деникин А. И.… т.2, с. 152.


[Закрыть].