Текст книги "Место Силы. Первый уровень. Здравствуй, друг"

Глава 39

Я вышел из прачечной сам не свой.

Увиденные буквы, как и все остальные, прочно засели у меня в голове. Мне не было нужды возвращаться в нишу, чтобы перечитать их, я мог прокручивать их в памяти, как текст на экране смартфона, читать хоть задом наперёд, хоть вообще в случайном порядке.

«Следуй паучьей тропой».

Для Дуайна это наверняка было нечто бессмысленное, но я-то видел пауков. И вот… И вот – это сообщение. Что оно значит? Что по условиям игры мне необходимо было обнаружить паучий уровень?

Или же мне на полном серьёзе предлагают сыграть против правил?

Но как я должен воспринимать такое предложение от того же, кто затеял всю эту игру?

Ну, предположительно от того же.

Сам-то я вижу только буквы, а не того, кто их печатает. Кто угодно мог войти в аккаунт…

– Крейз, – окликнули меня.

Я повернул голову, увидел на втором ярусе Сайко. В руке он держал свёрнутый кнут.

– Готов? – спросил он. – Ночь живых новичков начнётся с минуты на минуту!

– Совершенно не готов, – признался я. – Я сам ещё новичок.

– Да брось. Ты уже старый демон Места Силы, – засмеялся Сайко и, резким движением развернув хлыст, ударил им по рифлёному металлическому полу. Хлыст при этом засветился жёлтым, и, возможно, в результате этого удар вышел нереально громким. – Эффектно, а? – спросил Сайко.

– Не то слово, – кивнул я. – Приятно видеть, что ты пришёл в себя.

– А куда мне ещё было приходить, – кисло улыбнулся Сайко. – Я не уйду из твоей пятёрки, Крейз, можешь не волноваться.

– И не думал волноваться, – пожал я плечами.

– Почему это? – прищурился Сайко.

– Потому что все вы, думаю, чувствуете то же, что и я. И чем дальше, тем сильнее.

– Что же мы чувствуем?

– Что наша пятёрка – правильная. Не знаю, почему, но она – правильная.

Сайко красноречиво промолчал и одним ловким движением заставил кнут обернуться вокруг ладони.

– Пойду к себе, – буркнул он.

– Удачи, – кивнул я.

Удача нам всем этой ночью понадобится. Причём, удача просто эпическая.

***

Чтобы пройти в свою комнату, мне пришлось бы пройти мимо комнаты Гайто, а этого я себе не смог позволить. Я зашёл внутрь, несмотря на то, что доносящиеся оттуда звуки были всё страшнее.

В комнате отчётливо пахло рвотой. В полушаге от раковины лежала на полу куртка. Я наклонился, чтобы её поднять.

– Не трогай! – крикнула Лин.

Я отдёрнул руку. Сообразил, что прикрыла курткой Лин, не успевшая добежать до раковины.

Она теперь сидела спиной к кровати. Заодно закрывала верхнюю часть Гайто от меня. А вот простыню – откинула. Либо она, либо сам Гайто.

– Совсем плохо? – спросил я, урвав мгновение между душераздирающими криками, которые становились всё сильнее и не собирались заканчиваться.

Место Силы не могло или не желало подарить Гайто хоть несколько минут забытья.

– Всё только начинается, – сказала Лин. – Хочешь, чтобы тебя даже в алкогольном бреду перестало тянуть к своему бывшему – полюбуйся в течение суток, как у него отрастает голова!

– Возьму на заметку, – пообещал я.

Лин спрятала лицо в ладонях и не то заплакала, не то засмеялась. Большой разницы уже не было. В нашей ситуации любая из двух реакций означала только одно – срыв и попытку хоть как-то выплеснуть из себя частичку концентрированного ада.

Я подошёл ближе и увидел голову Гайто.

Она подросла… Собственно говоря, темпы роста были существенно выше, чем у руки Лин. Хотя и её рука уже практически восстановилась. Во всяком случае манжета «водолазки» выглядела не пустой.

У головы Гайто прорезался рот – естественно, им он и кричал. Глаза всё ещё оставались как будто непрорисованными. Этакие углубления на кровавом лице.

Я заставил себя отвернуться. Чёрт…

Гайто завизжал особенно громко, и тут в комнату ворвалась Алеф.

– Хватит! – крикнула она. – Я не могу больше этого выносить!

Её глаза полыхали, как у безумной, а за плечами опадала всколыхнувшаяся простыня, будто белый плащ.

– Убирайтесь вон, – велела она.

– Не сходи с ума, Алеф, – процедила сквозь зубы Лин. – Ты убьёшь себя.

– Вон отсюда! – завизжала Алеф едва ли не громче и не страшнее, чем Гайто.

Она тоже была на пределе.

Не знаю, есть ли что-нибудь более страшное, чем видеть, как кто-то мучается, и не иметь возможности облегчить мучения. Кажется, проще страдать самому. Тогда ты хотя бы точно знаешь, что делать: страдать. И идёшь этой ровной дорогой, как бы тяжела она ни была.

– Пошли, – дёрнул я за руку Лин.

– Крейз, не позволяй ей…

Но я собирался позволить ей. И попросту вытащил Лин из комнаты. Алеф захлопнула за нами дверь, я услышал лязг щеколды. Крики приглушились, и я вздохнул с облегчением.

– Что ты себе думаешь?! – крикнула Лин, вырвавшись из моих полуобъятий. – По-твоему, она что – железная?

– Лин…

– Я видела, как Целители падают замертво от истощения, Крейз. Это тот единственный случай, когда смерть может прийти и при полностью целом теле. Просто истощается эта чёртова мана – и всё.

Я содрогнулся.

Вот такое мне в голову не приходило. В мою голову здесь все только и делали, что вбивали: умереть практически невозможно.

Вон, даже Гайто отращивает новую голову.

– Она приняла решение, – твёрдо сказал я.

– Она не решение приняла, а впала в истерику из-за его криков, – разломала Лин мою шаткую уверенность. – А ты, как командир пятёрки или даже как её парень, должен был её остановить! Но ты позволил ей запереться с ним. Теперь-то конечно, дверь мы не сломаем. Наверное…

Лин потрогала дверь пальцем, как будто всерьёз рассматривая возможность взлома.

– Нахрен было вообще её сюда тащить, – всхлипнула вдруг она.

– Лин… – тихо сказал я.

– Что «Лин»?! Пусть бы лежала в своём коридоре! Там в любом случае на тысячу процентов спокойнее, чем здесь!

– Лин, замолчи.

– Что?!

– Заткнись и возьми себя в руки. Началось.

Лин заткнулась и проследила за моим взглядом.

Из комнаты Скрама вразвалочку вышел новичок.

Хотя уменьшительно-ласкательный суффикс был тут так же в тему, как рисунок пениса на полях учебника русского языка.

Мужику явно было хорошо за тридцать, а то и под сорок. Шкаф ростом под два метра и, кажется, в ширину ничуть не меньше. Но его, в отличие от Растора, назвать толстяком язык не поворачивался. Это был кабан совершенно иного толка.

Наголо бритый. На лице – простоватом, скажем так, лице – ни тени страха или неуверенности. Он даже не вынул рук из карманов чёрной кожаной куртки. Медленно повернул голову, увидел нас с Лин.

– Так, – тихо сказала Лин. – Напомни, пожалуйста, какой там был план?

Глава 40

– Это чё такое? – спросил мужик. – Чё это такое, я спросил!

Если в первый раз вопрос прозвучал спокойно, то во второй лысый мужик уже попросту рявкнул, дав понять, что его не устраивает, когда на его вопросы не даются мгновенные ответы.

В своём мире я бы в этот момент предпочёл развернуться – и бежать, куда глаза глядят, пока ноги не подломятся от усталости. Но в своём мире я и оживших мертвецов не рубил, и с гигантскими пауками не сражался.

Так, ладно. Надо брать ситуацию под контроль.

Вспомним рекомендации Дуайна.

– Имя! – резким голосом сказал я. – Фамилия!

Я отважно встал посреди коридора, уперев руки в бока. Лин встала рядом. Зрелище мы представляли – отнюдь не самое устрашающее. Парень и девушка в какой-то обтягивающей хренотени. Мы вдвоём явно весили меньше этого бугая. Может, даже в два раза.

А за спиной я уже слышал удивлённые голоса. Другие новички выходили из комнат, пытаясь разобраться, что к чему. Нормальные новички. Которые в подобной ситуации теряются, и тут можно поймать момент, напугать их, заставить слушаться на первых порах.

Кроме меня и Лин, здесь больше Избранных не было. Одни погибли во время Наказания, а другие комнаты населяли стаффы, которые на эту ночь предпочли закрыться и не отсвечивать.

Рожа мужика побагровела.

Стратегия Дуайна не сработала.

Он предполагал – и не без оснований – что когда у человека спрашивают имя, а он не может его вспомнить – это его деморализует. Человек теряется. Ну, я лично так себя и почувствовал, когда попытался назвать Лин своё имя и не смог.

Однако тот персонаж, что сейчас стоял перед нами, наверное, просто не обладал инстинктом в ответ на окрик «имя!» – тут же называть имя. Он тупо не полез в привычную ячейку памяти за таким естественным кусочком информации и не обнаружил пропажу.

– Чё ты сказал, щенок? – Бугай медленно пошёл на меня. – Чё ты там вякнул, а?!

Это, похоже, была его излюбленная манера – одну фразу говорить спокойно – и тут же орать. Вот этот приём хорошо деморализовывал. Кого-то. Кто не пережил полсуток назад Наказание.

И всё же у меня оставался лишь один вариант, как повести себя в текущей ситуации. Я представил, что будет, если эта туша меня хоть пальцем тронет, покрылся холодным потом и попятился.

Правильное решение оказалось хреновым. Бугай явно заряжался энергией, когда видел, что перед ним отступают.

– Ты, сучёныш, себе уже на десять кусков набазарил. Понял?!

Что, чёрт возьми, я должен делать?! В боевых психотехниках я не силён. Бить – нельзя, убивать – тем более. Пугать… Чем напугать несущегося на тебя бизона?!

– Ещё один шаг – и ты труп, – сказала Лин.

В её руке появилось её странное оружие, с двумя полумесяцами.

Не ограничившись демонстрацией холодного оружия, Лин взмахнула им. С двух концов сорвались такие же фиолетовые дуги, какие умел делать я, и ударили в пол и стену.

Красиво и выразительно получилось. С негромкими взрывами и брызгами обшивки и бетона.

Бугай замер.

– Хороший мальчик, – сказала Лин царственно спокойным голосом. – А теперь… Чёрт, Крейз, бежим!

Бугай остановился только затем, чтобы сунуть руку за спину. Жест этот был мне знаком только по фильмам, Лин, всего вероятнее, тоже. И выглядел он здесь, в Месте Силы, курьёзно. Но факт оставался фактом: бугай достал пистолет.

Я не разбирался в оружии до такой степени, чтобы определить, с чем имею дело, с одного беглого взгляда. Пистолет в огромной лапище бугая казался крохотной смешной игрушкой. Однако пуля, выпущенная из этой игрушки и попавшая в цель, устроила бы чёртов апокалипсис.

Мы тут все плясали на цыпочках посреди склада бутылок с нитроглицерином.

– Стоять, черти! – заорал бугай нам вслед, и я услышал выстрел. – Вы попутали вообще?!

Пулю он, видно, пустил в потолок, но этого хватило, чтобы разношёрстная толпа новичков, высыпавших в коридор, пришла в панику.

Визги, крики, топот ног. Все бежали прочь от опасного бугая.

А у него, видать, всё-таки были какие-то относительно рабочие участки мозга. Он понимал, что палить по людям вот так вот просто – нехорошо.

– Колесо влево! – крикнул я тем, кто уже добрался до двери. – Влево!

– Пацан, сюда иди, – позвал бугай. – За девку спрятался?

Спрятался… Ни за кого я не спрятался, просто честно и откровенно убегаю, как все.

Кстати, новички – ну, все, кроме одного, – успешно напуганы до усрачки и готовы к манипулированию. Задача выполнена. Пусть я её не сам выполнил, а спонтанно делегировал бугаю, но ведь победителей не судят.

Знаю, я сейчас не ахти как похож на победителя…

Мы пробежали раздевалку и тренировочный зал.

– Пацан, сука, я чё, за тобой бегать буду? Я тебя грохну щас! – сотрясался коридор от могучего рёва.

– Лин, к лестнице их веди! – бросил я на ходу.

– Что…

– Лин! – зарычал я.

– Есть.

Новички открыли вторую дверь. Я почувствовал неприятный запах – похоже, кто-то на радостях навалил в штаны.

Мы выскочили на галерею.

– Сюда! Все сюда! – закричала Лин, увлекая новичков вправо.

Я скользнул влево и, призвав топор, повернулся.

Новички скрылись из поля моего зрения, когда в него вплыла широкая спина бугая.

– Слышь ты, педик! – окликнул его я. – Чего ты там про десять косарей говорил? У меня только пять, может, договоримся?

Бугай медленно развернулся и уставился на меня. Мелкие и мерзкие глазки на таком широченном лице. Кажется, такие обычно называют «поросячьими».

– А ты, пацан, уже договорился, – сказал он неожиданно спокойно.

Я догадался, что таким голосом он привычно выносит смертный приговор.

Бугай поднял пистолет. Я поднял топор. Лезвие засветилось фиолетовым, но на бугая это не произвело никакого впечатления. В том мире, в котором он обитал, на спецэффекты обращали мало внимания.

Итак, Крейз… Напомни, с чего ты решил, что у тебя это получится?

Выстрел. Руки дёрнулись – как тогда, на тренировке с Дуайном. Я сначала даже сам не поверил, когда почувствовал, как пуля отскочила от лезвия.

Недоумение медленно растеклось по широкому лицу бугая. Наверное, на этом лице всё происходит так же медленно. Страшно представить, как он улыбается…

– И чё – всё? – подначил я бугая. – Пули экономишь? Мамка денег не даёт?

Бугай оценил юмор. Все остальные пули полетели в меня едва ли не очередью. Хвала богам, он не дёргал рукой, бил примерно в одну точку – в грудь. Мне приходилось лишь чуть-чуть перемещать топор, чтобы он ловил пули и отбивал их, ловил и отбивал.

– Сука, – сказал бугая и перезарядил пистолет.

Ещё один заход. На этот раз он сначала попытался прострелить мне лицо, потом – живот и, наконец, ноги. Последнее было труднее всего – я наудачу крутанул топором вниз. Но, похоже, удача не имела к этому процессу никакого отношения. Просто мозг научился где-то на уровне бессознательного отрабатывать даже такие реакции, которые ни для одного нормального человека невозможны. И которые я воспринимаю, как чудо.

Кажется, вторая обойма была последней. Бугай, сопя в две дырки, бросил пистолет на пол и попёр на меня.

А вот это уже хреново по-настоящему.

Я махнул топором, постаравшись максимально замедлить движение, чтобы бугай успел среагировать. Он дёрнулся назад, остановился. Лезвие пролетело у него перед носом, не задев.

– Давай, веселее! – подбодрил его я. – Боишься этой штуки?

Я убрал топор.

Бугай взревел и попёр на меня, размахивая руками так, будто разгонял комаров, а не дрался. Впрочем, он, видимо, и воспринимал меня как насекомое. Не драться же всерьёз с человеком, с которым у тебя такая разница в габаритах. Это всё равно как если бы я сцепился с первоклашкой.

Я уклонился от одного удара, отклонился от другого. Сам бил осторожно, по воздуху – так, чтобы бугай только дёргался и злился. И он злился. Он уже не переставая выл.

Я отступал, лихорадочно пытаясь придумать, как быть дальше.

Оружия у него больше нет – это уже прекрасно. Однако как это существо успокоить?! Пожалуй, одна только надежда – измотать его, чтобы он остановился перекурить. А потом попытаться поговорить… Только говорить должен не я. Я, как бугай совершенно правильно заметил, уже договорился.

– Братишка! – На плечо бугая вдруг легла рука. – Сигареты не будет?

Бугай развернулся исключительно быстро для своих габаритов.

И застыл.

– Добро пожаловать на круг первый, – улыбнулась безгубым ртом голова без кожи. – Игра окончена.

– Нет! – пискнул бугай, бледнея, и отступил.

– Да, малыш. Ты работал на это всю жизнь. И теперь получишь заслуженное. Полный расчёт.

– Нет!!!

Бугай шарахнулся назад, наткнулся на меня. Повернул голову.

Я сделал самое страшное, что мог – вновь показал ему светящийся топор. Кажется, в этот раз спецэффект возымел действие.

– По тысяче лет за каждую отнятую жизнь! – страшным голосом ревел Гайто. – По сто лет за каждую… эм… чёрт. Крейз, как по-русски sin?

– Грех, – подсказал я.

– За каждый грех! – обрадовался Гайто.

Бугай не обратил внимания на заминку.

С одной стороны на него пёр человек без кожи, с другой стоял пацан, которого невозможно застрелить. Неосознанно бугай попытался выбрать третий путь.

Он был слишком высок – это его и погубило. Он красиво кувыркнулся через перила и с воплем исчез за ними.

Второй проблемой стал вес.

Звук был такой, как будто вниз сбросили атомную бомбу. А потом поднялся вопль.

Мы с Гайто осторожно посмотрели вниз.

Там успели собраться все новички. Сотня разношёрстных, одетых во что попало (я уже привык к одинаковой форме) парней и девчонок. Они прыснули в разные стороны от упавшего на стол тела.

Тело пыталось шевелить руками и ногами, но двигаться не могло. Не могло даже кричать, лишь беззвучно разевало рот и пялило глаза в потолок.

– Эгегей! – Сайко запрыгнул на стол рядом с бугаём и заглянул ему в глаза. – Да ты везунчик! В самую первую ночь огрести от двух первейших отморозков Места Силы и избежать Наказания! Про тебя сочинят легенды. Сможешь утешаться ими, пока будешь чистить сортир.

– Сайко! – прикрикнула на него Лин. – Ты что, унижаешь труд стаффов?

– Ни разу нет, – тут же сконфузился Сайко. – Это просто фигура речи. Я… ничего такого не имел в виду.

– Старайся почаще молчать. Сайко. Это будет полезно для нас всех.

Я повернулся, посмотрел на Гайто. Господи, страх-то какой…

– Отличная у тебя голова, – похвалил я. – Как по ощущениям?

– Болит, – процедил сквозь зубы Гайто. – Никогда не пробовал ходить без кожи?

– Н-нет.

– И не пробуй. Не рекомендую.

Он поднял руки в торжественном жесте и провозгласил:

– Добро пожаловать в ад, мои возлюбленные новички! Не бойтесь. Здесь вас никто не обидит.

Словно норовя опровергнуть его слова, за дверью в туннели раздалось многоголосое рычание. И ещё – приглушённое, но различимое – «у-у-у-ум-м-м-м…", заставившее меня содрогнуться.

Испытание для новичков уже подготовили.

И что-то мне подсказывает, что у бугая как раз будут очень хорошие шансы это испытание пройти. Если, конечно, он вообще успеет встать на ноги после такого падения. Вряд ли хоть один из двух Целителей сочтёт нужным потратить на него даже крупицу маны.

Человек, от которого будет куча проблем. К гадалке не ходи.

И если Испытание не задастся… Ну, я, конечно, не буду смотреть, как его жрут. Найду занятие поинтереснее – посплю, например, или схожу в туалет. Но уж точно не стану отбивать с топором в руках у шатунов их обед.

– Как Алеф? – спросил я.

– Жива, – был краток Гайто.

Я кивнул.

Пожалуй, сейчас это было всё, что мне нужно знать.

Глава 41

Новички адаптировались успешно.

Ночной трэш пошёл всем исключительно на пользу. Больше никто не бузил, не размахивал оружием и не пытался качать права. Все дисциплинированно поднимали руки, когда хотели задать вопрос, и внимательно выслушивали ответы.

В гениальном плане Дуайна был только один пробел: он забыл назначить главного. Ну, в любой структуре должен быть кто-то главный, от которого исходит конкретная воля и сила.

Нужен лидер.

Согнав новичков в столовую, все поняли, что понятия не имеют, кто именно должен им читать вводную лекцию на тему «привыкайте к строевым будням, насекомые».

Вмешался случай.

Увидев Гайто с кровавым кошмаром вместо лица, да и головы в целом, который, к тому же, поверг большого и страшного бугая, все новички в едином порыве разинули рты. Гайто остался подыгрывать. Ему, похоже, легче было заниматься хоть чем-то, это отвлекало его от боли.

Я вернулся в наш коридор. Заглянул к Гайто, ничего не увидел. Дошёл до своей комнаты, обнаружил там Алеф, свернувшуюся калачиком под простынёй.

Она спала. Я долго смотрел, как она дышит, потом разделся и лёг рядом. Дверь закрыл на задвижку – мало ли…

***

Утро меня удивило.

Во-первых, удивило совершенно ожившей Алеф.

Во-вторых, Алеф же меня и разбудила настойчивыми, требовательными поцелуями.

– Ты чего? – пробормотал я сквозь сон. – Ты же ранена…

– Где? Здесь? – спросила она.

Завладела моей ладонью и положила себе на живот. Туда, где вчера была смертельная рана. Сейчас я ощутил там гладкую кожу.

Кожу.

Сон слетел с меня моментально.

Алеф продвинула мою ладонь ниже, её дыхание чуть изменилось.

– Похоже, – сказала она томным голосом, – моя собственная регенерация ускоряется, когда я занимаюсь Целительством. Чувствую себя хорошо… Очень, очень хорошо, – выдохнула она, когда мои пальцы оказались ниже всякого представления о невинных ласках. – Да, извини, я ночью съела все твои батончики…

– Вот и прекрасно, – сказал я, прежде чем её поцеловать.

Из комнаты мы вышли спустя час. Вместе приняли душ. На этот раз я не забыл полотенце, и мы воспользовались им по очереди.

– Есть хочется, – зевнула Алеф. – Завтрак нескоро…

– У тебя остались батончики в комнате? – спросил я.

Алеф обрадовалась этой мысли, как ребёнок – новогоднему подарку.

Ну, нормальный ребёнок. Не такой, каким была Лин.

– Надо найти Гайто, – сказал я, когда Алеф отправилась к себе. – Посмотреть, как он. Чем скорее мы отсюда уйдём – тем лучше.

– Я готова идти хоть сейчас, – отозвалась Алеф.

– Прекрасно. Но я хочу, чтобы на всякий случай в боевой готовности были все.

В комнате Гайто не оказалось. Я пошёл туда, куда стекались все здешние обитатели. В столовую.

Гайто обнаружился на галерее нашего же яруса. От картины, которую я увидел, у меня ненадолго пропал дар речи.

Во-первых, Гайто стоял, прислонившись к перилам, и курил сигарету.

А во-вторых, перед ним на карачках ползал совершенно голый бугай.

– А, Крейз, доброе утро, – заметил меня Гайто. – Затянешься?

– Не, спасибо, – покачал я головой.

Не хотелось портить свою мечту. Я ведь так и представлял, как буду наблюдать за мучениями «друга» организовавшего это место, и покуривать сигарету с видом победителя.

Пока рано. Наблюдать за унижениями бугая мне совсем не интересно. Он – просто придурок, один из многих. А тот, кто собрал нас здесь, это, мать его так, настоящий Доктор Зло, возведённый в десятую степень и помноженный на миллиард.

Бугай поднял красную рожу и сказал, изо всех сил стараясь выдержать уважительный тон:

– Я все собрал. Все до единой!

– Одна в стволе, – тоном, не терпящим возражений сказал Гайто. – Ты ж не считал. Палил, как идиот.

– Я никогда не ношу патрон в стволе.

– И чё? Скажи ещё, что никогда не попадаешь в Место Силы. Всё бывает в первый раз, дружище.

Гайто, приведя свой довод, вновь с наслаждением затянулся. До меня дошло, что происходит.

Бугай пытался войти в систему, получить одежду. Он послушно утилизировал всё, что мог, но шкафчик не открылся.

Упс.

Оказывается, надо собрать все расстрелянные пули и гильзы и спустить в утилизатор. Ну, как говорится, время разбрасывать камни и время собирать камни.

– Ты как? – обратился я к Гайто. – Выглядишь лучше.

На голове наросла кожа. Она была ещё тонкой и розовой, но Гайто начал походить на себя, а не на дьявола.

– Среднепаршиво, но терпимо, – поморщился он. – Вот пока ты не спросил, было отлично. Что за дурацкая манера – постоянно спрашивать у больного, как он? Да как бы ни был – тебе-то что?

– Ты знаешь, что.

– А. Твой гениальный план, согласно которому я вхожу в твою пятёрку.

– Ты что, против?

Гайто нервно пожал плечами.

– Я только что отрастил с нуля голову, Крейз. Я чувствовал, каково это – когда зарождается сознание. Я заново родился, понимаешь? Извини, пока я немножко не готов снова прыгать на циркулярку. Мне нужен перерыв.

Бугай прополз между нами. Гайто затянулся в последний раз и швырнул окурок так, чтобы тот упал перед носом бугая.

– Держи, – сказал он. – Добрый я сегодня. А ты – тупой.

Бугай поднял окурок. Посмотрел на него. На Гайто. Рожа налилась краской.

– Да, ты очень добрый, – сказал я с сожалением. – Я бы это окурок смыл в унитаз.

– Ну, Крейз, – усмехнулся Гайто. – Надо знать, где провести черту. Нам с этим хряком ещё работать. Да же, хряк? Беги, похрюкивая, в раздевалку! Дальше знаешь, я за тобой хвостом ходить не нанимался.

Не представляю, каких усилий стоило бугаю сдержать достойный ответ, но он справился. Молча встал и, сжав окурок в кулаке, пошёл в наш коридор.

Я содрогнулся, подумав о том, что вот это теперь – мой ближайший сосед. Твою-то ж ма-а-ать… Нет, точно пора отсюда валить.

– Если грамотно пройдёт Испытание – со временем будет не хуже Минка, – сказал Гайто. – Не суди о людях по тому, какое они дерьмо, Крейз. Надо уметь видеть в перспективе. Представлять, кем они могут стать – если захотят. И если дать им возможность. Нет, ты не подумай, я понимаю, что с интеллигентами в очочках разговаривать гораздо приятнее. Однако когда начинается Наказание, я предпочитаю, чтобы рядом со мной стояло что-то вот такое, чем пересравшийся культурный очкарик.

– С поправкой на то, что, с высокой долей вероятности, из-за него это Наказание и случится, – буркнул я.

– Ну… Не без того, – вздохнул Гайто.

– Будешь этого ждать? Или всё-таки…

– Чёрт, Крейз! – Гайто ударил кулаком по перилам. – Сукин сын, как же я тебя ненавижу.

– Тогда завтра, – кивнул я и улыбнулся.