Текст книги "Политика и дипломатия"

Каким же должен быть этот союз? От ответа на такой вопрос во многом зависит весь облик того глобального мира, в котором придется жить нашим детям. Пока, конечно, трудно говорить о конкретных деталях, но, тем не менее, некоторые базовые черты новой формы евразийской цивилизации можно определить уже сейчас.

Так, сегодня не вызывает сомнений, что в XXI столетии государственно-политическая форма евразийского суперэтноса будет иной, нежели у великого предшественника нынешней России – Советского Союза. История не повторяется, в одну и ту же реку невозможно войти дважды. Как бы не болела наша душа о разрушении этой великой державы, сама жизнь доказывает, что грядущий глобальный мир с его новыми вызовами требует свежих, нестандартных решений многочисленных стратегических проблем, стоящих ныне перед нашей страной и российским народом.

Тотальная идеологизация и гипертрофия государства, подточившие СССР изнутри, губительны для свободной личности, без инициативы и энергии которой невозможно поспеть за стремительными переменами технотронного века с его общепланетарными вызовами и проблемами. Не менее пагубными для гармоничного развития общества являются такие уродливые явления как русофобия и государственное богоборчество, в разные периоды нанесшие непоправимый ущерб духовному здоровью нашего народа и межнациональному миру в стране. А изматывающее противостояние с Западом, превратившееся со временем из разумной геополитической необходимости в самодовлеющую догму, наглядно продемонстрировало несостоятельность конфронтационной политики и психологии «осажденной крепости».

Но это вовсе не значит, что огромный положительный опыт СССР останется невостребованным в новом мире. Мы непременно возьмем с собой в будущее всепоглощающую жажду социальной справедливости, вдохновившую наших дедов и отцов на великие свершения советской эпохи. Мы восстановим и укрепим дружбу братских народов, лежащую в основе могущества нашей державы, закаленную в сражениях Великой Отечественной и преступно разрушенную могильщиками Советского Союза. Мы добьемся возрождения общенационального единства, которое утверждается на превосходстве общественных интересов над личными и превращает народ в несокрушимую соборную общность, движимую едиными идеалами и стремлениями, возвышает его до нравственных высот подлинной святости и чистоты.

Но все это необходимо совместить с новыми формами государственно-политических, межнациональных, межрелигиозных и общественных отношений. Только тогда российское возрождение станет стремительным и необратимым.

А то, что такое возрождение состоится, несомненно. Неизбежность воссоздания очередной державной формы тысячелетней российской – или, что то же самое, евразийской – цивилизации не вызывает сомнений.

Более того, уже сейчас с высокой степенью вероятности можно определить некоторые ее ключевые характеристики.

Итак:

Национальное ядро обновленной Евразии составит прочный союз трех самобытных ветвей великого русского народа – великороссов, белорусов и украинцев. Вокруг этого двухсотмиллионного мононационального ядра и будет развиваться уникальный евразийский суперэтнос, основанный на многовековом славянотюркском симбиозе, к которому, в свою очередь, смогут присоединиться все, кто готов связать свою судьбу с судьбой России.

Сколько желчи и сарказма выплеснули в свое время ненавистники русского народа, высмеивая и пороча его роль «старшего брата» в единой семье наших народов! И что же? Прошло десять лет, и теперь уже вполне очевидно: «старший брат» возвращается. Ибо без русского национального возрождения невозможно ни экономическое, ни политическое, ни духовное возрождение большинства «постсоветских государств», ни их гармоничное вхождение в глобальный мир нового века…

Державным ядром нашей цивилизации станет та или иная форма тесного союза России, Украины и Белоруссии. Ее культурной основой – сочетание традиционных национальных культур, свободно развивающихся и взаимодействующих друг с другом. Религиозно-нравственный фундамент евразийского суперэтноса, как и раньше, составят, в основном, православие и ислам, которые должны получить максимальную государственную поддержку в деле духовного возрождения наших народов.

Геополитическим результатом таких процессов станет восстановление контроля над континентальным ядром Евразии – Хартлендом, или «сердцем мира». Для будущего развития России, ее союзников и друзей этот момент принципиально, критически важен, ибо лишь опираясь на огромные ресурсы Хартленда, мы сможем быть конкурентоспособны в условиях глобального мира третьего тысячелетия. Причем речь идет, конечно, не только о сырьевых ресурсах. Контроль над континентальной Евразией – это и новые транспортные коридоры, и новая энергетика, и уникальные возможности для развития высокоэффективных технологий – например, аэрокосмических…

Особенно важно, на мой взгляд, отметить тот факт, что уже сейчас мы имеем все необходимые международно-правовые механизмы для резкой активизации процессов политического оформления и структурирования новой формы евразийской цивилизации.

Во-первых, несмотря на многочисленные мрачные прогнозы, продолжает свое существование Содружество Независимых Государств. Конечно, его эффективность далека от идеала, но тем не менее именно СНГ по своей конфигурации точнее всего совпадает с географическими границами исторической России-Евразии.

Во-вторых, внутри самого СНГ постепенно формируется интеграционное ядро, политическую основу которого сегодня составляет союз Российской Федерации и Белоруссии, а экономическую – Евроазийское экономическое сообщество, образованное на базе Таможенного соглашения между Россией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном.

В-третьих, Россия в последнее время все увереннее развивает двусторонние связи с соседями. Так, например, хорошие перспективы имеет двустороннее сотрудничество нашей страны с Молдавией, Арменией, Азербайджаном, а временные трудности российско-грузинских отношений связаны лишь с корыстными интересами клана Шеварднадзе, а не с какими-либо объективными причинами.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что если мы сумеем грамотно и своевременно использовать весь спектр возможностей, которые открываются сегодня перед нами, то уже нынешнее поколение может увидеть возрождение России в ее новой державной форме – цементирующего ядра и общепризнанного лидера евразийского «сердца мира». Притом важно отметить, что сегодня Россия имеет полную возможность укреплять отношения со своими партнерами на новых принципах, главными из которых являются добровольность, взаимовыгодность и прагматизм.

Но преодоление последствий развала СССР само по себе не решит всех наших проблем. Геополитическая и экономическая реинтеграция постсоветского пространства лишь создаст необходимые предпосылки для полноценного участия России в процессах глобализации мировой экономики и политики. На международной арене евразийской цивилизации во главе с Россией придется столкнуться с целым рядом серьезнейших вызовов и угроз, достойный ответ на которые потребует напряжения всех наших сил.

Историческое поле общечеловеческого развития с незапамятных времен изрыто разнообразными трещинами и разломами. Они-то и станут, очевидно, передовыми рубежами в том соперничестве цивилизаций, которое определит облик глобального мира в XXI столетии.

К наиболее серьезным, болезненным и широко распространенным разломам, которые в обозримом будущем будут оказывать максимальное влияние на мировую политику, можно в первую очередь отнести следующие:

– геополитические: борьба за контроль над евразийским «сердцем мира» между океанскими и континентальными державами;

– социально-экономические: «богатый Север – нищий Юг»;

– расовые и этнические, межнациональные;

– межконфессиональные и межрелигиозные;

– внутрисистемные в рамках родственных культур.

Геополитические разломы.

В нынешнем виде они начали формироваться еще в XVI веке, когда Великобритания, подтверждая свой гордый титул «владычицы морей», сокрушала континентальных соперников в борьбе за господство на морских коммуникациях и первенство в заокеанских колониях. Тогда же лихие ватаги Ермака, положив начало присоединению Сибири к Русскому государству, заложили тем самым основание для государственной консолидации гигантских просторов Евразии в рамках единого русского государства с ярко выраженным сухопутно-континентальным характером.

К середине ХХ века геополитическое напряжение разлома «атлантизм – Евразия» достигло своего апогея, отлившись в формы «холодной войны», в рамках которой США, как геополитический наследник британской империи, противостояли Советскому Союзу, олицетворяющему евразийскую геополитическую реальность.

Крах биполярного мира вывел атлантистов во главе с Соединенными Штатами в единоличные глобальные лидеры. Тем не менее они вряд ли могут праздновать победу. С одной стороны, непомерное напряжение сил, потребное для поддержания лидирующего положения в мире, подтачивает внутреннюю жизнеспособность Америки, а с другой – отсутствие второго глобального центра силы привело к тому, что геополитический рисунок планеты обрел новый вид, чреватый для Запада новыми большими проблемами.

Оставшегося сегодня в гордом одиночестве силового поля Соединенных Штатов может оказаться явно недостаточно, чтобы навязать свою волю всем и вся. Дремавшие до поры до времени альтернативные центры силы постепенно начинают оказывать все большее влияние на ход мировой политики. Китай и Индия – яркие тому примеры. Там же, где единая государственность отсутствует – как, скажем, в случае с мусульманским миром – на волне отторжения американского гегемонизма возникают объективные предпосылки для ускоренного развития центростремительных, консолидирующих тенденций.

В этих условиях России, как естественному лидеру самостоятельной евразийской цивилизации, крайне важно умело адаптироваться к быстро меняющейся ситуации на мировой арене. Нам следует в кратчайшие сроки выработать правильную стратегию вхождения в формирующийся – на фоне конкуренции цивилизаций и продолжающейся научно-технической революции – глобальный мир нового столетия. Наше уникальное географическое положение вкупе с еще сохраняющимися военно-стратегическими, экономическими и политическими возможностями диктует нам вариант, в основу которого должно быть положено стремление российской державы вернуть себе традиционную многовековую роль своеобразного «геополитического балансира» – гаранта мирового равновесия сил и справедливого учета взаимных интересов.

Социально-экономические разл омы.

На пороге XXI столетия стало окончательно ясно, что цивилизация Запада развила недопустимо высокие темпы потребления невозобновимых ресурсов планеты, разрушения окружающей среды и эксплуатации дешевой рабочей силы в экономически «отсталых» странах и регионах. Уже сейчас граждане т. н. «развитых стран», составляющие менее 20 процентов мирового населения, потребляют более 70 процентов производимой на планете энергии, 75 процентов обработанных металлов и 85 процентов деловой древесины[64]64
  UNDP-Bericht 1994, UN-Forschungsinstitut fur soziale Entwicklung (States of Disarray 1995).


[Закрыть]. Притом прогнозы показывают, что к 2020 году их энергопотребление еще удвоится! Средний американец к этому времени будет потреблять ресурсов в 10–15 раз больше чем, например, средний китаец.

Все это грозит миру, по меньшей мере, двумя глобальными катаклизмами.

Во-первых, экологической катастрофой, которая коснется, прежде всего, экономически неблагополучных областей планеты, превращающихся постепенно в свалку ядовитых отходов и зону вредных «первичных» производств, обеспечивающих высокие жизненные стандарты «золотого миллиарда» потребителей в странах Запада.

Например, ученые предупреждают, что ближайшие двадцать лет выделение вредных промышленных газов, провоцирующих «парниковый эффект», возрастет на 90 процентов. На Соединенные Штаты, в которых проживает всего 4 процента населения Земли, приходится более четверти этих вредных выбросов. И тем не менее, в нынешнем году США демонстративно вышли из Киотского протокола, налагавшего на них хоть какие-то ограничения в этой области!

Во-вторых, мощнейшими конфликтами и смутами по линии разлома «богатый Север – нищий Юг», предсказать результаты которых сегодня, наверное, не возьмется никто.

Если на заре индустриальной эры, когда в странах мира преобладали локальные «внутрисистемные» межклассовые противоречия, социальное неравенство вызывало революционные взрывы огромной разрушительной силы, то можно себе представить, каков будет заряд глобального «межсистемного» катаклизма, порожденного беспрецедентным разрывом в качестве жизни населения «развитых» и «развивающихся» стран, если не будут приняты меры по пересмотру нынешнего, несправедливого мирового экономического порядка.

А социальная пропасть между тем все углубляется. Сегодня «золотой миллиард» распоряжается уже 84, 7 процента мирового ВНП[65]65
  ВНП – валовой национальный продукт.


[Закрыть], на представителей этой новой «расы господ» приходится 84, 2 процента мировой торговли и 85, 5 процентов сбережений на банковских счетах[66]66
  ВНП – валовой национальный продукт.


[Закрыть]. И в то же время 95 процентов прироста мирового населения приходится на беднейшие страны![67]67
  Г.-П. Мартин, Х. Шуманн. Западная глобализация. Москва, 2001, с.48.


[Закрыть].

«История человечества достигла водораздела, – сказала, выступая несколько лет назад на конференции ООН[68]68
  ООН – Организация Объединенных Наций.


[Закрыть] по развитию, премьер-министр Норвегии Гру Харлем Брундтланд, – за которым изменение политики становится неизбежным. Более миллиарда человек, не имеющих сегодня возможности удовлетворить основные потребности… требуют революции. У нас еще есть возможность предотвратить опасность, хаос и конфликты, которые в противном случае неизбежны».

Однако, несмотря на понимание грозящей опасности, Запад, похоже, стоит перед практически неразрешимой задачей. Для того чтобы остудить накал страстей и отодвинуть кризис, он должен пойти на самоограничения, которые противны самому духу западной цивилизации, ее фундаментальным экономическим и мировоззренческим ценностям, полагающим в бесконечном расширении потребления товаров и услуг главную цель человеческого существования.

В таких условиях России чрезвычайно важно определить разу мную меру интеграции в «мировую хозяйственную систему» и «международное разделение труда». Излишнее рвение в этом деле может породить опасную зависимость страны от внешних факторов. Обилие природных богатств, экономический и интеллектуальный потенциал дает нам уникальную возможность хозяйственной автономии, которая, помимо своего благотворного влияния на прочность национальной безопасности, позволяет как бы «остаться в стороне» от зоны главного социально-экономического разлома современности.

Сказанное отнюдь не означает призыва к хозяйственной автаркии. Мы не можем не учитывать тенденций современности, обуславливающих интеграционные процессы на реги-ональном и глобальном уровнях. Вопрос заключается в том, чтобы развивая к своей выгоде внешние связи, участвуя в международном разделении труда, не потерять чувства меры, не преступить грань, за которой угроза утери экономической самостоятельности страны становится реальной. Нам надо постараться устроиться так, чтобы в максимальной степени использовать все выгоды глобализации мировой экономики, одновременно избежав, по возможности, ее разрушительных последствий.

Этнические и конфессиональные разломы.

Их дестабилизирующее и разрушительное воздействие сегодня знакомо в России всем. Межнациональные конфликты, как показывает опыт, отличаются особой ожесточенностью, непримиримостью и способностью к самовоспроизводству даже после полного, как представляется на первый взгляд, их урегулирования. Наличие многочисленных очагов расового и этнического противостояния в нынешнем мире заставляет с особым вниманием отнестись к их возможным последствиям.

Фактически на планете нет ни одного мало-мальски значительного региона, который не был бы заряжен потенциалом межнациональной розни. Но особой величины этот потенциал достигает там, где линии этнических разломов совпадают с границами, разделяющими цивилизации и культуры. И наоборот – общие мировоззренческие архетипы сглаживают национальную обособленность, сдерживают противоречия и нейтрализуют их разрушительный заряд.

Религиозная мозаика мира нынче весьма прихотлива и разнообразна. Тем не менее в ней можно выделить семь основных конфессиональных блоков, соперничество которых будет определять ситуацию в этой области. Вот они: православие, католицизм, ислам, буддизм, конфуцианство, иудаизм, язычество и причудливая смесь оккультизма с прагматизмом, составляющая духовную основу жизни современного Запада.

Линии религиозных разломов имеют огромный конфликтный потенциал. Достаточно указать на длящееся 1300 лет соперничество ислама и христианства, на многовековое противостояние индуистов и мусульман или «холодную войну» иудаизма и православия, чтобы оценить устойчивость феномена религиозных противоречий и масштаб их влияния на историю. С точки зрения безопасности и государственной стабильности в области национальных и религиозных отношений Россия должна быть заинтересована, прежде всего, в трех вещах.

Первое: в том, чтобы максимально сгладить межрелигиозную напряженность внутри славяно-тюркского геополитического симбиоза. Для этого необходимо принять все возможные меры с целью ограничения воздействия экстремистских религиозных сил – в первую очередь ваххабитов и талибов – на континентальное ядро Евразии.

Второе: ни в коем случае не допустить осложнения межконфессиональных отношений с внешним миром, в особенности – с исламской цивилизацией, к чему ныне усиленно подталкивают нас некоторые западные «доброхоты». Если это, не дай Бог, случится, ни одна из стратегических задач устойчивого развития Российской Федерации не сможет быть осуществлена.

Третье: разработать государственную конфессиональную политику, которая обеспечила бы в России защиту и поддержку традиционных религий, распространенных на территории страны и ставящих соборные, морально-этические ценности выше индивидуалистических и меркантильно-потребительских.

Внутрисистемные разломы.

Ни одна из существующих ныне цивилизаций не может похвастать полным внутренним единством. Каждую из них беспокоит свой «гвоздь в сапоге» – проблема внутрисистемных разломов, связанная с историческим своеобразием «составных частей».

Запад умело, расчетливо и изощренно играет на этих противоречиях, сохранение которых только и может обеспечить ему успех собственной модели глобализации, предполагающей его закрепление в роли единоличного глобального лидера.

Впрочем, он и сам не свободен от этих разломов. Для примера можно указать на «немецкую проблему», связанную с огромным потенциалом объединенной Германии. Общий европейский смокинг оказывается для нее маловат, и это всерьез беспокоит соседей и союзников. В свою очередь объединенная Европа начинает все более ясно сознавать, что ее интересы далеко не всегда совпадают с интересами Дяди Сэма. Так, введение единой евровалюты – лишь первый шаг в ее грядущей жестокой борьбе с мировой финансовой диктатурой американского доллара.

Еще хуже обстоят дела других цивилизаций. Противостояния «Иран – Ирак», «Иран – Турция» и множество им подобных дают представление о степени разобщенности мусульманского мира. В то же время фундаменталистские религиозные течения представляют собой наиболее влиятельный центростремительный фактор, являясь носителями мощных интеграционных тенденций. Можно только догадываться, какова будет энергия «термоядерной реакции» государственно-политического синтеза арабского мира, если он все же произойдет вопреки всем стараниям западных политиков, дипломатов и генералов.

Есть свои внутренние разломы и у других цивилизаций. Вполне естественно, что в таких условиях Запад кладет в основу политики древний, как мир, жесткий и циничный принцип: «Разделяй и властвуй». В полной мере это ощутила на себе и наша цивилизация, кровоточащие разрывы которой стали неизбежным следствием Беловежского сговора. Сегодня, по прошествии десяти лет после этого преступления, уже можно уверенно сказать: США делали, делают и будут впредь делать все, чтобы затруднить, а если можно – то и сорвать процессы российской национально-государственной регенерации. Мы же, со своей стороны, должны ясно понять, что не решив этого первоочередного вопроса, ни на шаг не продвинемся в решении всех остальных проблем России.