Текст книги "Политика и дипломатия"

Каковы же должны быть ответы России на вызовы, связанные с проблемами глобализации, проходящей, как это уже вполне очевидно, в условиях острой конкуренции различных цивилизаций и культур за первенство в новом глобальном мироустройстве?

В первую очередь нам следует приложить максимум усилий для того, чтобы сохранить те международно-правовые основы стратегической стабильности, которые были выработаны еще в эпоху биполярного мира. В первую очередь это касается всей системы договоров, сложившейся вокруг ядерных вооружений и опирающейся, как на фундамент, на Договор о противоракетной обороне от 1972 года.

Область стратегических вооружений – единственная, в которой Россия по-прежнему остается сверхдержавой, обладающей равными возможностями с США. И хотя после бездумной ратификации СНВ-2[69]69
  Gorillaz – Feel Good.


[Закрыть] этот паритет поставлен под угрозу, пока он все же еще не разрушен окончательно. Его сохранение и укрепление – главная гарантия того, что с нашими интересами, несмотря на системный кризис российской экономики и государственности, Запад будет считаться при формировании нового глобального мироустройства. А значит, мы должны быть готовы продемонстрировать твердую решимость отстаивать позиции в этой области с использованием всех имеющихся в нашем распоряжении средств и способов.

Далее. Опираясь на свою роль одного из главных гарантов мировой стратегической стабильности, Россия должна приложить все силы, чтобы не допустить развала сложившейся вокруг ООН системы международных отношений. Разрушение этой системы неизбежно повлечет за собой торжество хаоса и произвола. Агрессия НАТО против Югославии ясно показала, какие страшные опасности для всей планеты таит в себе желание Запада во главе с США освободиться от норм международного права там, где они мешают установлению их глобальной диктатуры. Если эпицентр мировой политики окончательно переместится из ООН в теневые лаборатории западных архитекторов «нового мирового порядка», подобные Бильдербергскому клубу или Трехсторонней комиссии, то это грозит всему человечеству величайшими политическими катаклизмами и социальными потрясениями.

Одновременно России следует постепенно интегрироваться во все ключевые международные структуры, созданные на базе глобализационных процессов – будь то торговые, финансовые или экологические организации. Главное не забывать, что такая интеграция не самоцель, а лишь средство к скорейшему решению своих собственных проблем и оправдано лишь в том случае, если способствует возрождению страны.

При этом надо ясно понимать, что сегодня большинство таких организаций находятся под контролем стран «золотого миллиарда» и служат их интересам. А это значит, что ни в ВТО[70]70
  ВТО – Всемирная торговая организация.


[Закрыть], ни в МВФ[71]71
  МВФ – Международный валютный фонд.


[Закрыть] нам никто льготных условий не создаст и добровольно своим «куском пирога» не поделится. Статистика свидетельствует: несмотря на бурный рост числа различных глобалистских экономических и финансовых структур, за последние сорок лет разрыв в уровне жизни между богатейшими и беднейшими государствами вырос более, чем в два раза[72]72
  UNDP-Bericht 1994, UN-Forschungsinstitut fur soziale Entwicklung (States of Disarray 1995).


[Закрыть].

Следовательно, для того, чтобы уравновесить влияние Запада, России жизненно необходимо целенаправленно продвигаться по пути создания альтернативной сети торговых, финансовых, политических, военных и иных союзов с ключевыми цивилизациями Евразии – Индией, Китаем, нашими проверенными партнерами из числа арабских стран. Активность и многовекторность российской внешней политики в сложившихся условиях – главный залог успеха.

* * *

Таким образом, программу гармоничного вхождения России в глобальный мир третьего тысячелетия можно с известной долей условности разделить на три этапа.

Ее первый этап – «Одоление смуты».

Главная цель этой фазы российского возрождения – преодоление последствий развала СССР и «демократического» погрома России.

Основные задачи, которые необходимо при этом решить, таковы:

1. Укрепление единого, централизованного российского государства.

2. Воссоздание евразийского геополитического союза – исторического наследника Российской империи и СССР.

3. Всесторонняя консолидация евразийской цивилизации вокруг российского ядра.

Второй этап программы глобализации по-российски может быть обозначен как «Балансировка «мирового маятника»».

Его главная цель – справедливое перераспределение политического влияния, доступа к ресурсам и качества жизни народов и государств, культур и цивилизаций в условиях постоянного усиления их глобальной взаимозависимости.

Для решения основных задач на этом этапе будет необходимо:

1. Установить стратегический союз России с «центрами сил» основных евразийских цивилизаций, в первую очередь с Китаем и Индией. Всемерно развивать наши партнерские отношения со странами исламского мира.

2. Добиться от Запада, во главе с США, отказа от попыток силой навязать всему мировому сообществу свой дискриминационный вариант глобального мироустройства.

3. Заложить основы нового мирового баланса сил, основанного на многополярности и равноправии.

Третий, «строительный» этап российской программы глобализации должен предполагать создание эффективных механизмов поддержания мира и стабильности в условиях нового, глобального и одновременно многополярного мироустройства.

Главной целью на этом этапе станет оформление новых и обновление старых международных структур, гарантирующих в рамках единого глобального мира каждому народу и государству максимальную безопасность, социальную справедливость в распределении ресурсов и свободу самобытного развития.

Основные задачи при этом можно сформулировать так:

1. Создание на базе ООН обновленной системы глобальной безопасности.

2. Создание аналогичных региональных структур. В Европе, например, они могут быть созданы, опираясь на опыт и структуры ОБСЕ[73]73
  ОБСЕ – Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.


[Закрыть], а в Азии их зародышами могут стать соглашения, подобные тем, что легли в основание Шанхайской организации сотрудничества.

3. Учреждение эффективных – и, что особенно важно, равноправных – «отраслевых» международных организаций, призванных объединить усилия всего человечества для борьбы с глобальными вызовами новой эпохи: экологическим, климатическим, демографическим, сырьевым и т. д.

Исторический опыт позволяет предположить, что если вышеперечисленные задачи будут решены хотя бы наполовину, то достижение нового качества международного сотрудничества и глобального взаимодействия народов и государств может быть достигнуто уже в ближайшее десятилетие. И Россия должна сыграть в этом благородном деле одну из главных ролей!

Глава четвертая. Некоторые практические выводы в области внешней политики России

Анализ глобализации, разумеется, не может быть самоцелью. Осмысление этого явления должно быть подчинено, прежде всего, выработке представления о том, какой должна быть внешняя политика России во все более усложняющемся мире. Тем более что нас постоянно спрашивают, какие подходы к международным отношениям исповедует КПРФ. Внешняя политика (вопреки распространенному мнению не есть что-то элитное, доступное и интересное ограниченному числу людей. Внешнеполитические решения влияют как на жизнь нации, так и на жизнь каждого отдельного гражданина, осознает он это или нет. Поспешный уход наших войск из Восточной Европы привел к многомиллиардным потерям российской собственности за рубежом. Участие России в санкциях ООН (по сути дела, в натовских санкциях) против Ливии и Ирака привело к колоссальным потерям, оцениваемым примерно в 18 миллиардов долларов. А расширение НАТО на Восток неизбежно вызовет необходимость укрепления обороноспособности России, то есть дополнительные расходы. Но этого можно было бы избежать, если бы с начала 1990-х годов российское руководство не проводило бы политики попустительства экспансии НАТО.

Чтобы определиться с нашей внешнеполитической линией, полезно было бы задать ряд простых вопросов: пошла ли «интеграция в мировое сообщество», объявленная в начале 1990-х годов основной целью правящей группировки России, на благо нашей страны? Ведь смысл международных связей любого государства – в создании наиболее благоприятных условий для внутреннего развития страны. Удовлетворяет ли российская внешняя политика этому требованию?

С этим вопросом связан и ряд других: изменился ли характер международных отношений после разрушения Советского Союза? Стал ли мир вообще более безопасным, справедливым, более удобным для жизни человечества? Соответствуют ли глобализационные тенденции интересам России или противоречат им? Ответ на все эти вопросы будет негативный. Но давайте рассматривать все последовательно.

Окружающий нас мир после разрушения СССР не стал более безопасным. Его сотрясает сейчас гораздо больше конфликтов, чем когда-либо во второй половине ХХ столетия. Значит, дело было не в конфронтации двух сверхдержав, как это изображалось в нашей стране и за рубежом в конце 1980-х годов. Скорее, наоборот, с разрушением Советского Союза была разрушена система сдержек и противовесов, созданная великими лидерами держав-победительниц – Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем. Равновесие в мире резко нарушилось. Началась попытка нового передела мира в пользу группы западных стран, прежде всего США.

«Рыночные силы» за десять лет господства в мировой экономике показали неспособность решать задачи устранения нищеты, безработицы, снижения преступности, предоставления образования и здравоохранения. По данным ООН треть трудоспособного населения планеты не имеет работы или работает неполный рабочий день. «Золотой миллиард» богатеет, четыре с лишним миллиарда остальных жителей планеты скатываются во все большую нищету. Неравноправие мира усиливается, все больше захватывая и населения стран «золотого миллиарда», где также углубляется пропасть между богатыми и бедными. Средний класс в этих странах постепенно разоряется. Все это не может не вызвать роста напряженности в мире, чреватого распространением региональных и даже глобальных конфликтов.

Во внешнеполитической философии западных стран не произошло принципиальных изменений. С исчезновением мифа о «советской военной угрозе» Запад не пошел на разоружение. Он по-прежнему делает ставку на силу, как основной инструмент обеспечения своих внешнеполитических и внешнеэкономических интересов. Идет поиск нового «образа врага», чтобы оправдать усиление военной мощи США. С 11 сентября 2001 года этим врагом считается международный терроризм и Асама бен Ладен. Но это лишь для отвода глаз. Мы отчетливо видим, что одним из основных источников опасности для западных стран по-прежнему считается Россия.

Американский военный бюджет на 2001–2002 гг. превысил 300 миллиардов долларов. Это гораздо больше, чем во времена противоборства между США и СССР. Против кого готовится воевать Америка? Идет расширение НАТО, принята новая стратегическая концепция альянса, в которой НАТО присвоило себе право на вооруженные действия за пределами стран-членов блока и без мандата Совета Безопасности ООН. Существование столь мощной военной группировки «миротворчеством» или потребностями борьбы с международным терроризмом не объяснишь. Экспансия НАТО направлена в перспективе против самого широкого круга стран Азии, Африки и Латинской Америки. Совершенно ясно, что в новом стратегическом противостоянии «Север» – «Юг» страны «Севера» (читай: «Запада») будет подавлять сопротивление «Юга» (читай: «Юга» и «Востока») силой оружия. Действия НАТО против Ирака и Югославии подтверждают это совершенно четко.

Растущая пропасть между меньшинством в процветающих странах и обнищавшим большинством населения планеты позволяет говорить о «глобальном апартеиде» как об основной форме «нового мирового порядка». Например, развитые страны, особенно США и Европейский союз, принимают жесткие меры контроля над иммиграцией не только из Африки и остального «третьего мира», но и из стран Восточной Европы. Те же силы, которые десятилетиями настаивали на праве каждого покидать свою страну, после 1991 года резко ограничили возможность реализовать это право.

Но больше ли у «глобального апартеида» шансов сохраниться, чем это было у «местного апартеида» в Южной Африке, который все же просуществовал более 40 лет, позволив белому меньшинству загнать черное большинство в бантустаны и беспощадно эксплуатировать его. Примут ли 10–15 % населения Земли – «белые мира» (не обязательно с белым цветом кожи) более рациональное решение, нежели принятое в конце 1940-х годов южноафриканскими белыми решение о создании системы апартеида? Может ли быть своевременно найдено мирное решение проблемы неравноправия в мире или только крупные «беспорядки», вернее, растущее сопротивление «третьего мира» сделают его неизбежным? «Крепость Европа» вряд ли защитит себя от вторжения безработных и голодных, приток которых уже начался…

В конечном счете, апартеид в ЮАР привел к катастрофическим последствиям для самого белого меньшинства. Подобные же последствия начинает испытывать и Израиль, который не только отверг идею создания единого государства, где вместе жили бы в мире и арабы и евреи, мусульмане, христиане и иудеи, но и пошел по пути разделения населения за счет создания израильских поселений на оккупированных землях. По-видимому в глобальном масштабе ситуация будет схожей, и это станет очевидным гораздо быстрее, нежели в Южной Африке.

Ведь меняется глобальная расстановка сил. Давление Запада, попытки США и их союзников навязать «новый мировой порядок», вызывает ответную реакцию остальных стран. Человечество, несмотря на кажущееся подавляющим экономическое, политическое и военное господство США, отнюдь не смирилось. Бурными темпами развивается экономика Китая, Индии, Вьетнама, занимающих самостоятельную позицию по ключевым вопросам современности. Страны Латинской Америки по ряду вопросов выступают с жесткой критикой США и их союзников. Огромный арабский мир намерен твердо отстаивать свои позиции в противоборстве с Израилем, за которым стоит США. Активно занимаются укреплением единства страны Африки, создающие Африканский союз.

Одновременно быстро нарастают противоречия между США и Западной Европой. Американцы провоцируют конфликты на Балканах, чтобы дестабилизировать Европу. Да и сама Америка, экономика которой в значительной степени держится на весьма шатком основании глобальных финансовых пирамид, вполне может в обозримом будущем оказаться в кризисном состоянии.

Насколько соответствует политика России этим быстро меняющимся внешним условиям? После разрушения Советского Союза в декабре 1991 года Россия стала правопреемницей СССР. Однако новое российское государство обладает почти вдвое меньшим по численности населением, нежели СССР, значительно меньшей территорией. Оно утратило огромное число крупнейших предприятий и стратегических военных объектов, лишилось крупных портов на Черном и Балтийском морях. В результате «реформ» ВВП России сократился почти на 50 %, вооруженные силы России оказались полуразрушенными и деморализованными.

Означало ли это, что Россия была объективно обречена на роль державы «второго сорта»? Нет, не означало! Наша страна по-прежнему располагает самой большой в мире территорией с колоссальными запасами полезных ископаемых, имеет одно из самых крупных по численности и высокообразованное население, обладает немалым промышленным и научным потенциалом, сохраняет ядерный паритет с США, который, собственно говоря, во многом определял статус нашей страны как великой державы. То есть сохраняются многие объективные предпосылки для того, чтобы Россия продолжала играть весомую роль в мире.

Однако этого не происходит. Почему? По-видимому, решающую роль тут играет субъективный фактор – стратегия российской правящей группировки. А она по-прежнему придерживается принятого в 1991 г. и давно обанкротившегося курса на «интеграцию в мировое сообщество», который привел к экономической зависимости России от Запада и к подчинению внешней политики России интересам западных стран. Руководство России почти полностью утратило государственную волю.

Роль российской дипломатии в качестве младшего партнера дипломатии западной особенно явно и неприглядно проявилась после 1992 года в ходе кризиса на Балканах, в отказе от сотрудничества с Ираном, в поддержке санкций против Ливии и Ирака. В разряд столь же позорных «успехов» внешней политики «демократической» России нужно отнести поспешный вывод войск из Германии и постыдное бегство российской армии из Прибалтики, где в полной власти русофобских режимов остались сотни тысяч наших соотечественников, а сами прибалтийские страны превращаются в плацдарм для враждебных акций против России. Столь же наглядно роль России в качестве пристяжной Запада проявилась и во время т. н. антитеррористической операции против Афганистана.

Под давлением Запада постепенно разрушался СНГ, создававший хоть какие-то условия для экономической и политической интеграции стран, входивших в состав СССР. Правящая верхушка России отталкивает Белоруссию, Приднестровье, Абхазию, Аджарию и Южную Осетию, стремившиеся к более тесной связи с Россией. Одновременно Кремль не препятствует втягиванию Украины, Грузии, Азербайджана и некоторых среднеазиатских республик в НАТО через программу «Партнерство ради мира».

Пользуясь терактами в США 11 сентября 2001 года, Запад усиленно заталкивает Россию в противоборство с мусульманскими странами. Им активно внушается мысль, что в России подавляется ислам, а в самой России внедряется идея о том, что ислам враждебен ей, что за террористами в Чечне стоят силы мусульманского мира. Одновременно в Москве сдерживается развитие крайне важных для России экономических, политических и военных связей со странами Среднего и Ближнего Востока. Практически утрачены завоеванные Советским Союзом позиции в Африке. Предательство союзников (Наджибулла, Хонеккер, Милошевич и многие другие) – один из самых позорных эпизодов в истории России.

1991–2001 гг. – это период полной внешнеполитической катастрофы России. В чем её подоплека? Ведь она происходит не сама собой, по воле неких потусторонних сил. Убежден, что саморазрушительная внешнеполитическая стратегия вполне логично проистекает из столь же разрушительной стратегии в области экономики, науки, образования и культуры России. Изначально порочной была идеология тех, кто захватил власть осенью 1991 года. Она была направлена на решение сугубо идеологических задач создания любой ценой прослойки богатых как опоры нового политического строя и «интеграции в мировое сообщество» – встраивания правящей верхушки России в мировую глобализаторскую элиту.

Превратившись в самоцель, эта «интеграция» привела к «дезинтеграции» – к разрушению экономики, к резкому падению уровня жизни народа, к принятию решений, заведомо противоречащих интересам страны, в частности, к холуйски бездумному осуществлению «советов» Международного валютного фонда, (хотя уже существовал обширный печальный опыт других стран, внедрявших у себя рекомендации МВФ). Западные кредиты и займы, полученные правящей группировкой России в уплату за разрушение Варшавского договора и Советского Союза, на пользу России не пошли. Они были разворованы.

А ведь именно иллюзии западных крупномасштабных капиталовложений якобы для модернизации российской экономики лежали в основе резкой перемены внешнеполитической стратегии в начале 1990-х годов. Но вместо модернизации мы получили долговую петлю. Одновременно Россия по сути дела оказалась во внешнеполитической изоляции.

Все, как говорится, познается в сравнении. Внешняя политика Советского Союза не была свободна от недостатков. Но она в целом гармонично сочетала государственные интересы СССР и классовые интересы подавляющего большинства ее населения. СССР обладал эффективным внешнеполитическим механизмом, четкой системой взглядов и целей, огромным авторитетом в мире, опирающимся на мощную экономику и боеспособные вооруженные силы.

Но уже внешняя политика М. Горбачева была чистейшей воды авантюризмом, основанным на стремлении одним махом решить сложнейшие мировые проблемы во многом за счет односторонних уступок Западу. В конечном счете, то, что начиналось как идеализм, привело к сознательному крупномасштабному предательству интересов нашей страны.

В 1991–1995 гг., во времена ельцинского министра иностранных дел РФ А. Козырева (ныне директора крупной американской фармацевтической компании), МИД РФ фактически стал придатком Госдепартамента США. В ходе «реформ» был нанесен тяжелейший удар по кадрам. Из МИДа РФ вытеснены опытнейшие дипломаты, продолжает деградировать школа советской дипломатии – одна из лучших дипломатических служб в ХХ веке.

По ельцинской Конституции сведена до минимума роль парламента в осуществлении внешней политики. Ныне сделана ставка на личную дипломатию главы государства и главы МИД. Такая дипломатия эффектна, но никак не может заменить слаженную работу государственной внешнеполитической системы. А такая система по существу разрушена. Совет безопасности и МИД РФ не справляются с координацией работы государственных органов. Линия МИД зачастую вызывает отторжение других участников внешнеполитической деятельности. Говорить об их слаженной работе не приходится. Разрушены механизмы внешнеполитической информации и пропаганды. Россия даже не может толком объяснить миру суть конфликта в Чечне.

Решения по внешнеполитическим вопросам принимаются в Кремле келейно, узкой группой должностных лиц, практически неподотчетных обществу. Они принимаются без глубокой проработки с точки зрения интересов России и отражают зачастую противоречивые интересы конкурирующих групп в окружении президента РФ. Преданность государственным интересам подменяется лояльностью лично главе государства. А это не одно и то же.

Конечно, состав лиц, персонифицирующих внешнюю политику России, меняется. На смену обанкротившемуся А. Козыреву главой МИД РФ был назначен Е. Примаков. Затем этот пост перешел к И. Иванову, работавшему первым заместителем и у А. Козырева и у Е. Примакова. Смена лиц создает впечатление динамики. Но основная ориентация внешней политики РФ после 1991 года сохраняется. Да и ключевые фигуры «козыревской команды» уверенно сохраняют свои позиции в МИДе, как сохраняется и линия на вывоз капитала, инфляционное ограбление народа, дальнейшую приватизацию промышленности.

Либеральная концепция экономики, унаследованная В. Путиным у его предшественника (вместе с ведущими членами экономической команды), ведет к краху промышленности и сельского хозяйства, к развалу вооруженных сил (под предлогом того, что страна якобы не может их содержать). Это резко ослабляет возможность проведения самостоятельной линии на международной арене, подтверждая самую тесную связь между внутренней и внешней политикой.

Разговоры о «прагматизме» и «приоритете национальных интересов» как об основах новой философии внешней политики являются по сути дела ширмой, призванной замаскировать сохранение прозападной ориентации внешней политики России. Никакой «приоритет национальных интересов» не помешал правящей группировке России сначала «сдать» Западу Югославию – нашего единственного стратегического союзника в Восточной Европе, а затем и дать согласие на похищение лидера этой страны по заказу натовского «трибунала» в Гааге. «Прагматизм» же начал проявляться в том, что высшее государственное руководство начало заниматься откровенным лоббированием внешнеэкономических интересов отдельных олигархических групп.