Текст книги "Крутая девчонка"

9

Каркуша вряд ли бы смогла ответить на вопрос, зачем она поменяла всю сумму на рубли. Ведь в конверте имелась одна купюра достоинством в десять долларов и одна – в пять. Три бумажки по двадцать долларов вообще следовало спрятать куда-нибудь подальше. Ведь это, считай, были чужие деньги. Впрочем, какие-то мысли на этот счет все-таки крутились в ее замутненной шампанским голове: «Паша уверен, что на меня в ближайшее время градом посыпятся предложения и заказы… А уж ему-то можно верить! Ведь он разослал, куда только можно, мои снимки. В любом случае скоро у меня будет целая куча денег! Нет, я, конечно, на всякий случай отложу эти шестьдесят долларов, вернее, теперь уже рублей… Сколько это будет? Что-то около двух тысяч», – беззаботно округлила Каркуша требуемую сумму и, сунув деньги в тот же самый конверт, решительно шагнула к бордюру, отгораживавшему тротуар от проезжей части. Тут, не доходя метров пятьдесят до автобусной остановки, девушка намеревалась остановить машину. «Когда там у ее Сергея день рождения? – сосредоточенно сдвинула брови Катя, пытаясь вспомнить, что по этому поводу говорила ее подруга. – Кажется, она сказала, что в конце февраля… Ой, так времени еще – вагон и маленькая тележка!» – Вздохнув с облегчением, Катя подняла правую руку. Машина с визгом затормозила, но девушке пришлось все-таки пробежать несколько метров.

– Метро «Фрунзенская», – назвала она адрес с таким видом, будто каждый день катается на такси.

– Двести рублей, – сквозь зубы процедил водитель, презрительно покосившись на ее кроличью шубку.

– Отлично, – кивнула Каркуша, залезая в салон.

Устроившись на переднем сиденье и дождавшись, пока водитель наберет скорость, она небрежным жестом достала из сумки журнал «Крутая девчонка». Тот самый бесплатный экземпляр, который ей вручил Паша вместе с конвертом с долларами. Для виду пролистнув несколько страниц, девушка захлопнула журнал и принялась придирчиво разглядывать обложку.

– Нет, все-таки света маловато! – с деланной досадой сказала она и, повернув голову к водителю, спросила: – Как вы считаете?

– Чего? – не понял тот и тупо уставился на Катю: в этот момент он как раз притормозил на светофоре.

– Я говорю, хотелось бы побольше света! – пояснила Каркуша и указала водителю на обложку.

Тот с минуту таращился на журнал, а потом перевел на Катю свои выцветшие, какого-то непонятного водянистого оттенка глаза и сказал:

– Черт его знает… Я в этом ни черта не понимаю.

«Небогатый, однако, лексикончик!» – презрительно фыркнула про себя девушка, но остановиться уже не могла.

– Меня бы это тоже не слишком волновало, – проговорила она, жеманно растягивая слова, – если б не одно обстоятельство…

Она интригующе замолчала, ожидая, что таксист спросит: «Какое?» – или как-нибудь еще проявит свой интерес к беседе. Однако тот упорно молчал. Он лишь с опаской покосился на не в меру разговорчивую пассажирку и, недовольно поерзав на кресле, даже не повернул в ее сторону головы. Самое время Кате успокоиться, казалось бы. Ведь водитель явно не желал идти на контакт. Но не тут-то было! Будто кто-то подзуживал ее, заставляя корчить из себя избалованную мужским вниманием фотомодель.

– Нет, снимок загублен! – выдохнула она, резко отворачиваясь к окну. Но не прошло и нескольких секунд, как девушка снова повернула голову к водителю: – Ужас! Куда только этот фотограф смотрел? Где его глаза были?! – распаляла себя Каркуша. – Удивительно еще, что снимок вообще напечатали!

– Да нормальная вроде фотка, – подал-таки голос таксист. Очевидно, он решил, что лучше уж что-то сказать, иначе назойливая девица не отвяжется. Однако он просчитался!

– Нормальная?! – так и задохнулась от гнева девушка. – И это, по-вашему, нормально? – Она стала трясти журналом прямо перед его лицом.

– Эй, поосторожней! Вы же мне мешаете! – возмутился водитель, отстраняясь от Каркуши. – Чего вы разволновались из-за какого-то журнала? – спросил он, глядя на дорогу.

«Наконец-то!» – мысленно восторжествовала Каркуша.

– Я разволновалась оттого, – начала она с видимым усилием, чтобы показать, какого неимоверного труда ей стоит взять себя в руки, – оттого, что это, в некотором смысле, я. – Фраза получилась корявой, и понять, что имеется в виду, было весьма затруднительно, а водитель, как она уже успела заметить, не отличался особой сообразительностью.

Однако когда он в следующую секунду взглянул на нее, Катя уловила в его глазах напряженную работу мысли. Таксист посмотрел на журнал, который по-прежнему лежал у нее на коленях поверх сумки, и спустя минуту выдал:

– Так это ты, что ли?

«Ну, наконец-то!» – хотела выкрикнуть Каркуша, однако, помолчав с минуту, с достоинством произнесла:

– Разумеется.

– Надо же! – По его интонации трудно было угадать, как он относится к этой новости. Каркуша полезла в сумку и достала из конверта новенькую купюру в пятьсот рублей.

– Возьмите. – Она протянула ее водителю.

Небрежно сунув сдачу в карман шубки, Каркуша совершенно неожиданно для себя самой вдруг предложила:

– Могу подарить на память. Хотите?

С непроницаемым лицом водитель протянул:

– Да, не знаю даже… – Он почесал лысину и махнул рукой: – Ну, давай, если лишний. Дочке отдам.

Катя не стала подписывать журнал, это было бы совсем уж нелепо. Внезапно к горлу подступила обида и жгучая злость на лысого водителя. Будто это он сам напросился на подарок. И хотя этот экземпляр совсем не был у нее лишним, девушка молча сунула его водителю и, не попрощавшись, с силой хлопнула дверцей.

Станция метро находилась на противоположной стороне улицы, но Каркуше переходить туда было незачем, потому что кафе «Два клона» располагалось как раз на этой стороне, и его строгая лаконичная вывеска виднелась даже отсюда.

– Круто! – прокомментировала ее появление Галя Снегирева. – С каких это пор ты на такси разъезжаешь? – в своей обычной, слегка язвительной манере осведомилась она.

Очевидно, девушка в ожидании подруги прогуливалась по тротуару и видела, как та вылезала из машины.

– А, – небрежно махнула рукой Каркуша, – гонорар получила.

– Да ну? – с сомнением покосилась на нее Галя. – Уж не за тот ли снимок на обложке?

– Угадала.

Высокая и худая, Снегирева была почти на целую голову выше Каркуши. Она носила длинные обтягивающие юбки и такие же, в обтяжку, блузки, что еще больше подчеркивало ее худобу, которую язык просто не поворачивался назвать стройностью. Может быть, оттого, что Галина стеснялась своего роста, или по другой причине, но только она всегда сутулилась, как-то неестественно вытягивала вперед шею, а голову при этом сильно наклоняла вправо. Движения девушки были угловаты и порывисты.

«Опять затянулась, как глиста, в корсет! – частенько подшучивала над ней Каркуша. – Ты бы надела что-нибудь попросторнее», – советовала она подруге. На что та вполне резонно возражала: «И будет это тряпье на мне, как на вешалке, болтаться!»

Свои не слишком густые каштановые волосы Галина Снегирева обычно собирала сзади в скучный хвостик или, стянув их в тугой узел, сооружала у себя на макушке небольших размеров старомодную «шишечку». Лишь иногда девушка распускала волосы, которые едва доходили ей до плеч, предварительно накрутив их на бигуди или уложив в локоны с помощью фена и специальной пенки. У нее были редкие рыжеватые брови, светло-карие, близко посаженные друг к другу глаза, остренький небольшой носик и тонкие губы.

– Странно, что ты обо мне вспомнила. Мы же вроде как поссорились, – высокомерно вздернув подбородок, напомнила Снегирева.

– Вот и помиримся заодно, – широко улыбнулась Каркуша.

Девушки действительно были в ссоре. Впрочем, для их отношений это не являлось чем-то необычным. Просто Каркуша в очередной раз не пожелала слушать наставления Снегиревой и в довольно резкой форме заявила ей об этом. Та обиделась, и они перестали общаться. Вообще-то, Каркуше не особенно хотелось мириться со Снегиревой, идея пригласить Галю в кафе возникла спонтанно. Скорее, она сделала это назло Паше, ведь тот тоже принялся вдруг ее воспитывать. А Каркуша просто органически этого не переваривала. Но имелась еще одна причина, по которой Катя позвонила Снегиревой и именно ее пригласила в кафе: раньше, когда ссоры между одноклассницами случались гораздо реже и они заглядывали в «Два клона» чуть ли не каждый день, Галя очень часто расплачивалась и за себя, и за Каркушу. Происходило это не потому, что Катя жалела денег, а потому, что у нее их, как правило, просто-напросто не было. Родители не особо баловали дочь и на карманные расходы выделяли ей совсем немного денег, аргументируя это тем, что ее старшему брату деньги куда нужней. Ведь он учится в институте, да еще в каком! Во ВГИКе! Так что выдаваемых денег Каркуше едва хватало на школьные обеды, а Галя, хоть Катя и считала ее скучной и слишком правильной, любила расслабиться за чашечкой хорошего кофе, послушать музыку, а иногда даже и потанцевать. Но не ходить же ей в кафе одной! Вот она и таскала за собой Каркушу, прекрасно зная о ее стесненном материальном положении. Галя Снегирева совсем не была жадной, но Каркуша никак не могла смириться с тем, что она за нее почти все время платит. И вот теперь Катя вознамерилась взять реванш, решив щедро угостить бывшую, как считала она теперь, подругу. Пусть не думает, что деньги только у нее водятся! Можно было, конечно, позвать Снегиреву в какое-нибудь другое место, но Каркушу тянуло именно сюда.

10

Оказавшись за стеклянными дверями кафе, Катя по привычке стрельнула глазами в сторону стойки. Но там за прямоугольным металлическим ограждением было пусто. С беспокойством девушка обвела взглядом просторное и всегда казавшееся каким-то пустым пространство. Тот, кто ей был нужен, находился возле самого крайнего столика, а спустя секунду она обнаружила и второго бармена – Дэна.

«А вдруг он рассказал Максу о том диком разговоре? Ну, когда Незнакомка заявила, что якобы Макс назначил нам встречу в кафе? – с ужасом подумала Каркуша, чувствуя, как кровь ударяет ей в голову. – Нет, – тут же возразила она себе, – Дэн наверняка не придал этому разговору никакого значения и, скорее всего, забыл о нем в следующую же секунду! Перед их глазами столько народу за день проходит, что крыша поедет, если будешь запоминать, что говорит тебе каждый клиент!»

Они прошли к окну и сели за столик, расположенный в углу. Каркуша больше всего любила именно это место и обрадовалась, обнаружив, что оно свободно. Отсюда можно было спокойно наблюдать за всеми посетителями кафе, а если надоест, отвернуться к окну и смотреть на прохожих. Тебя же при этом обычно не видели ни те, ни другие. Минут через десять к ним подошел Дэн.

– Добрый вечер, – с каменным выражением лица сквозь зубы процедил он, протягивая девушкам тонкую серебристую папку, затем, едва заметно кивнув, он направился к стойке.

«Нет, кажется, все в порядке, – с облегчением вздохнула Катя. – Ни один мускул на его лице не дрогнул. Все как обычно». Почему-то Каркуша даже обрадовалась, что к ним подошел не Макс.

– Ты есть хочешь? – Она подняла глаза на свою спутницу. – А то я голодная как собака! С утра ничего не ела.

– Ты собираешься заказывать здесь какую-то еду? – вытаращила на Катю свои светло-карие, с желтоватым оттенком глаза Снегирева.

– Да, а что такого? – пожала плечами Каркуша, делая вид, что не понимает, в чем дело.

Они никогда не покупали в «Клонах» ничего существенного – так, кофе, соки, чипсы, орешки, бутерброды… Ну, мороженое в крайнем случае. Потому что, если все перечисленные мелочи тут стоили дешевле, чем в других кафе, то настоящая еда в «Клонах» была весьма дорогой. Например, обыкновенная яичница из двух яиц, поджаренная, правда, если верить меню, на кунжутном масле, стоила тут ни много ни мало сто пятьдесят рублей. Чего уж говорить о других, более изысканных блюдах! Здесь вообще редко кто заказывал горячее, ограничиваясь, как и они, легкими закусками.

– Давай для начала возьмем… тигровые креветки темпура с соевым соусом и пиво, – предложила Каркуша, глядя в ресторанную карту.

– Сколько это все стоит? – еще больше расширила глаза Снегирева.

– Не парься, – снисходительно улыбнулась Каркуша. – Я же тебя пригласила, значит, я и плачу!

– Только я пиво не буду, – испуганно захлопала ресницами Галина.

– Может, вина чуть-чуть? Самого легкого? – Каркуша снова потянулась рукой к серебристой папке.

– Ну, разве что самого легкого… – нерешительно отозвалась Галя.

Вскоре к их столику снова подошел официант. Подняв глаза, Каркуша вздрогнула. Ведь она ожидала увидеть Дэна! Но тот, видимо, был занят и попросил брата принять заказ у двух девушек за угловым столиком. У Кати перехватило дыхание, в руках и коленях появилась противная дрожь. Между тем человек, в которого она была влюблена, безмолвно и, казалось, спокойно ожидал. Его легкое нетерпение выдавало лишь мерное постукивание блестящего тонкого карандаша по краю плоского экранчика. В «Клонах» заказы записывались не в обыкновенные блокноты, а наносились пластиковым карандашом на специальный, работающий на жидких кристаллах экран, с поверхности которого легко стиралась любая запись.

– Мы… мы еще не р-р-решили, – заикаясь от волнения, выдавила из себя девушка.

Ни слова не говоря, Макс удалился. Но Кате показалось, будто он улыбнулся одними уголками губ.

– Эй, Андреева, – тихонько окликнула ее Галина. – Чего это с тобой? – не переставала удивляться она. Сегодня все казалось Снегиревой странным: и неожиданное приглашение в кафе, и то, что Каркуша внезапно решила гулять на широкую ногу, и ее теперешнее поведение. – Тебе случайно не плохо? – забеспокоилась Галина.

– С чего ты взяла? – резко дернула головой Катя.

– Да на тебе лица нет! – воскликнула девушка. – Ты смотрела на этого «клона», как на ожившего покойника!

– Ерунда, – отмахнулась Каркуша. Понемногу она начинала приходить в себя. – Просто голова чего-то закружилась…

– А я сразу почувствовала запах спиртного, – внезапно оживилась Снегирева. Теперь она говорила в своем обычном нравоучительном тоне. – Признайся, Андреева, сколько ты сегодня уже выпила?

– Скажешь тоже! – фыркнула Каркуша. Во-первых, она не переносила этот тон, а во-вторых, терпеть не могла, когда подруга обращалась к ней по фамилии. Оправдываться Каркуша тоже не любила, но Снегирева с таким осуждением смотрела сейчас на нее, что ничего другого просто не оставалось. – Ну, выпила бокал шампанского… С фотографом, который снимал меня для журнала…

– С одного бокала голова бы не закружилась! – продолжала читать нотации Снегирева, но, встретив жесткий Каркушин взгляд, осеклась, вспомнив, вероятно, о причине их недавней ссоры.

Приближающегося к столику Дэна Катя заметила еще издалека. Она облегченно вздохнула и, дождавшись, когда тот подойдет, начала перечислять:

– Нам две порции тигровых креветок темпура с соевым соусом, пожалуйста, большую кружку темного пива и вина… А какое у вас самое вкусное и не очень крепкое?

– Вам красное или белое? – спросил Дэн, уткнувшись в свой экран.

– Красное, – подала голос Галя. – Только чтобы не кислое и не дорогое, – добавила она, покосившись на подругу.

– Не слушайте ее, – возмутилась Каркуша. – Несите самое лучшее!

– Возьмите «Кьянти», – сухо порекомендовал Дэн.

– Полностью полагаемся на ваш вкус, – кокетливо заулыбалась Каркуша.

Дэн коротко кивнул в знак того, что он все понял, и хотел уже было уйти, как Катя окликнула его по имени. Парень обернулся, на его лице отразилось легкое удивление.

– А на горячее – бифштекс с кровью! – поспешно сделала еще один заказ Каркуша и уточнила: – Две порции. Всю жизнь мечтала попробовать бифштекс с кровью, – сказала она, как только Дэн отошел от их столика.

– Андреева, ты совсем рехнулась или как? – в очередной раз изумилась Снегирева. Воистину, сегодня у нее был день сплошного удивления. – Сколько ж ты денег получила за эту фотографию? Миллион, что ли?

– Два! – подмигнула ей Каркуша.

Девушке так нравилось чувствовать себя богатой и независимой! Неужели теперь так будет всегда? Катя все еще улыбалась своим мыслям, когда в ее адрес полетел очередной упрек.

– Да, ты у нас теперь крутая стала! – поджала свои тонкие губы Снегирева. – Скоро небось вообще здороваться перестанешь!

– С тобой не перестану, – заверила ее Каркуша.

А Галя вдруг резко вскинула голову и спросила, подозрительно сощурив глаза:

– Слушай, а чего это ты так уверенно назвала этого парня Дэном? Неужели ты их различаешь?

– Конечно, – не стала отпираться Каркуша, хотя и почувствовала, как тревожно и учащенно забилось вдруг сердце.

Но Снегирева, как оказалось, просто-напросто в очередной раз заподозрила подругу во лжи. Она покачала головой из стороны в сторону и сказала:

– Врешь, наверное… Небось случайно угадала.

– Ой, думай что хочешь! – Каркуша шумно выдохнула воздух.

Ее ужасно раздражало это снегиревское словечко «небось». А та, как назло, вставляла его чуть ли не в каждую фразу. С момента их встречи прошло так мало времени, а Катя уже с трудом выносила присутствие дотошной и подозрительной Снегиревой. «Как с ней все-таки скучно! – Каркуша с тоской подняла глаза к тускло поблескивающему потолку. – Напрасно я, наверное, все это затеяла! И как назло, журнала нет при себе! Так я бы положила его на стол, глядишь, Макс и обратил бы внимание на обложку! И зачем я отдала журнал этому лысому жлобу? Ему же он на фиг не нужен! Бросит в бардачок и забудет… А что, если не забудет? – явилась вдруг слабая надежда. – Может, будет своим пассажирам показывать журнал и рассказывать, как подвозил недавно девушку с обложки!»

Каркуша так глубоко погрузилась в свои раздумья, что тихо ойкнула, увидев опустившуюся прямо перед носом огромную кружку темного, почти черного пива. Заказ принес Макс. Но теперь девушка изо всех сил старалась взять себя в руки. Иначе Снегирева точно заподозрила бы что-то неладное. И не успел Макс поставить на стол два больших блюда с креветками и зеленью, как Катя поднесла к губам запотевшую кружку и сделала несколько больших глотков. Обжигающе холодный напиток моментально привел ее в чувство. Освободившись от своей ноши, Макс небрежно сунул под мышку металлический квадратный поднос и, не пожелав девушкам приятого аппетита, развинченной походкой двинулся к стойке. Но это было в порядке вещей. Правила обычного общепитовского этикета на кафе «Два клона» не распространялись.

Приступив к еде, девушки поняли, что «креветки темпура» – это не что иное, как креветки, обжаренные в тесте, уложенные в ряд на крупных листьях салата. Соевый соус был подан отдельно в прозрачной соуснице. Блюдо оказалось не только красивым, но и вкусным. Громкий вопль подруги Катя услышала, когда щедро поливала соусом третью по счету креветку:

– Фишка! Смотри! Вот так сюрприз! – Снегирева сидела так, что ей был прекрасно виден вход в кафе.

– Тихо! – зашипела на нее Каркуша. Теперь она тоже видела решительно направлявшегося к стойке одноклассника. К счастью, тот шел прямо к цели и головой по сторонам не вертел. – Не зови его, не надо!

– Да я и не собиралась, в общем-то, – нервно дернула острым плечом Галина.

Она не переносила, когда кто-то пытался руководить ее действиями, хотя сама к этому была очень даже склонна.

Стулья в «Клонах» не двигались, поэтому Кате, чтобы Фишкин находился в поле ее зрения, пришлось развернуться всем корпусом. Теперь Снегирева видела практически ее спину.

– Да не смотри ты на него, – посоветовала Галина. – А то он почувствует твой взгляд.

– Не почувствует, – отмахнулась Каркуша.

Нет, что бы Снегирева ни говорила, а она просто обязана проследить за действиями Фишки!

– Не думала, что он дружит с этими «клонами», – зашипела, перегнувшись через стол, Снегирева, словно опасаясь, что Фишкин может ее услышать.

А тем временем тот, повернувшись к девушкам спиной, беседовал с одним из барменов. Вернее, это только для Снегиревой он был «одним из барменов», для Каркуши же тот, с кем разговаривал сейчас Фишкин, был «ее Максом».

11

Чего бы только не отдала Каркуша, чтобы услышать их разговор! Она ни секунды не сомневалась в том, что Фишка явился в «Клоны», чтобы выполнить ее поручение – узнать e-mail Макса. Но вот как он собирается это делать? Неужели просто возьмет и спросит? Нет, наверняка Вадим придумал что-нибудь поостроумнее! К этому времени Дэн принес уже им горячее, а Фишкин все еще стоял возле стойки и продолжал общаться с Максом.

«Что же они так долго обсуждают? – нервничала Катя. – И странно, что Макс с ним вообще разговаривает! Ведь с виду он такой необщительный!»

– Андреева, ты чего бифштекс не ешь? – прервала ее размышления Снегирева.

Та, хоть и была тощей как жердь, отсутствием аппетита явно не страдала. Сейчас Галина отправляла в рот последний кусочек сочного мяса, тогда как Катя едва к нему притронулась. Она жевала, совершенно не чувствуя вкуса пищи. Теперь ей было не до бифштекса!

– Фишка по телефону звонит! – заговорщическим голосом сообщила Снегирева.

Плотно и вкусно отужинав, она казалась вполне умиротворенной, и даже делать замечания сейчас ей было лень.

Каркуша снова развернулась к стойке. Увиденное просто поразило ее: зажав рукой трубку, Фишкин что-то говорил Максу, а тот быстро записывал.

«Да что же там, в конце концов, происходит?!» – Ей стоило невероятных усилий сдержать себя, чтобы в ту же секунду не кинуться к стойке. Заерзав на стуле, Катя даже застонала тихонько, чем вызвала еще один недоумевающий взгляд Снегиревой:

– Андреева, да что с тобой сегодня такое?

Выпив вина, Галина раскраснелась и посвежела. И даже всегдашнее напряженное выражение ее лица сменилось на довольное и благостное. Впрочем, выпила она всего лишь полбокала. Каркуша же, сделав несколько глотков, так больше к своему пиву и не притронулась. Ее существо всеми фибрами было устремлено туда, за стойку бара.

– Кажется, уходит… – сказала Снегирева, покосившись в сторону стойки.

– Кто? – Теперь Каркуша почему-то боялась поднять глаза. Ей вдруг показалось, что по ее глазам можно обо всем догадаться, что стоит ей только поднять глаза, как всем вокруг станет известно, что творится сейчас у нее на душе.

– Фишкин, кто же еще? – недоумевала Галина. – Может, все-таки позвать его?

– Нет! – Каркуша схватила подругу за руку.

– Ой! – так и вздрогнула та. – Прям не руки, а лед!

Тем временем их одноклассник, дойдя до стеклянных дверей, покинул кафе. К счастью, парень шел быстро и смотрел себе под ноги.

– Ты иди, Галь, я прогуляюсь немножко, – сказала Каркуша, как только они вышли из «Клонов».

– Можем вместе прогуляться, – предложила Снегирева.

– Нет, я хочу побыть одна, – упрямо заявила Каркуша и так посмотрела на Снегиреву, что та невольно отступила на шаг назад.

– Все с тобой ясно, Андреева! – поправляя воротник дубленки, усмехнулась Галина. – Конечно, такую кучу денег потратить за один вечер! Тут не то что одной захочется побыть… Жалко небось стало денежек-то? – Она пытливо и в то же время насмешливо посмотрела на Каркушу. Та терпеливо ждала, когда у подруги иссякнет запас красноречия. – Но тебя никто, между прочим, не заставлял тратиться!

– Да при чем тут деньги! – не выдержала Каркуша. И хотя в конверте осталось рублей пятьсот, не больше, причина ее желания побыть одной крылась вовсе не в этом.

Снегирева же никак не могла спокойно отнестись к тому, что от нее хотят избавиться да еще и открыто заявляют об этом.

– В чем же тогда дело? – не унималась она. И вдруг в ее желтоватых и обычно блеклых глазах загорелись огоньки. – Слушай, Андреева, а ты, часом, не влюбилась?!

– В кого это? – Катя испуганно и резко отвела в сторону взгляд.

– В Фишкина, в кого же еще? – напирала на нее Галина.

– Ты с ума сошла! – невольно заулыбалась Каркуша.

Она была счастлива, что Снегирева назвала фамилию одноклассника. Та же, истолковав ее улыбку как знак смущения, решила, что попала в точку.

– А он, между прочим, ничего… – заметила Снегирева. – Только вот шансов у тебя – ноль! Все знают, что Фишкин без ума от Лу, – с вызовом бросила она и язвительно добавила: – Ну что ж, спасибо за ужин. Как говорится, все было очень вкусно… Желаю приятной прогулки. – Девушка резко развернулась и зашагала прочь, а Каркуша, глядя ей в спину, наконец-то вздохнула с облегчением: «Все-таки Галка тяжелый человек!»

Первым делом Каркуша решила позвонить Фишкину. Но поскольку телефонной карты у нее не было, она в нерешительности переминалась с ноги на ногу. С неба падали редкие сухие снежинки. Катя зябко передернула плечами. Нужно было подождать какое-то время. Ей совсем не хотелось снова встретиться в подземном переходе со Снегиревой. Каркуша знала, что та имеет привычку подолгу толкаться без дела возле палаток, торгующих всякой всячиной, а телефонные карты продавались только в метро. И тут ее будто током ударило: «Незнакомка! – стучало в висках. – Она же ждет меня с деньгами! Я же обещала, что после встречи с Пашей сразу принесу ей деньги!» – Каркуша достала из сумки конверт и принялась судорожно пересчитывать оставшиеся деньги. Четыреста восемьдесят рублей… – «Что же делать? О чем я думала, когда тратила деньги? Стоп! Заказы! Заказы, о которых говорил Паша… Вот о чем я думала… А вдруг никаких заказов не будет? Или будут, но не сразу? – Каркуша со злостью комкала в руках конверт, будто в том, что произошло, был виноват именно он. – «Рисовщица проклятая! – на чем свет стоит ругала себя Катя. – Звезда шоу-бизнеса недоделанная!»

Девушка кинулась к переходу. Минуты через три она стояла под прозрачным козырьком телефона-автомата, сжимая в пальцах пластиковую карточку. У Фишки никто не брал трубку. Следовало позвонить Незнакомке, чтобы хотя бы предупредить ту, чтобы не ждала попусту. Но как ни уговаривала себя Каркуша в необходимости этого шага, рука просто отказывалась набирать знакомый номер. И все же, пересилив себя, она сделала это, однако, услышав первый длинный гудок, бросила трубку на рычаг.

«Домой! Причем как можно скорей! Нужно успокоиться и все обдумать!» Девушка бежала вниз по медленно ползущей лестнице эскалатора. В висках стучало, голова шла кругом. В какой-то момент Катя заставила себя остановиться и, пристроившись на свободной ступеньке, вцепилась пальцами в широкий резиновый поручень.

«Ну а что такого ужасного, в сущности, произошло? – переводя дыхание, пыталась уговорить себя она. – Достану я эти деньги, даже если не успею заработать…» Усилием воли она заставила себя подумать о Максе. Ведь, возможно, уже сегодня она сможет написать ему письмо! Наверняка у Фишкина уже есть e-mail Макса. Но вопреки ожиданиям, никакой радости или хоть каких-то приятных эмоций Каркуша не ощутила. В голову настойчиво лезли мысли о Незнакомке. Вернее, даже не о Незнакомке… Сейчас Каркуше было безумно стыдно. И не только из-за того, что, не сдержав слова, она растратила почти все деньги… Да еще так глупо и бездарно! Стыдно было из-за всего вместе. Внутренне содрогнувшись, Катя вспомнила, как пошло вела себя в такси и до этого с Пашей в кафе… Как ни с того ни с сего принялась кокетничать с ним, будучи в полной уверенности, что тот должен быть без ума от нее! С какой стати? И еще мандарином в него швырнула! При воспоминании о мандарине, угодившем в тарелку с тортом, Каркушу так и передернуло.

«Ну ладно, Пашка – свой человек, поймет, а водитель вообще смотрел на меня, как на дуру! Наверняка он подумал, что у девицы «не все дома». Но мне и этого не хватило! Как же, нужно было и перед Снегиревой «распустить хвост»! Я ведь теперь богатая и знаменитая! Стыд! Боже, какой стыд!» – ее рука сама собой поползла вверх. Так Каркуша и стояла, сокрушенно мотая головой и прикрывая рукой рот, когда с удивлением сообразила, что ей незачем было спускаться на эскалаторе. И вообще незачем было заходить в метро!

«Хорошо хоть, не уехала никуда!» – подумала девушка и заторопилась к выходу.

Она спросила у мамы, не звонил ли ей кто-нибудь? Оказалось, что два раза звонила Ольга. Однако, отказавшись от ужина и наскоро выпив чаю, Каркуша позвонила не Ольге, а Фишкину. У того по-прежнему никто не отвечал. «Странно… Куда же это он запропастился? – удивилась Катя. – И родителей его почему-то дома нет… А ведь скоро десять». Пройдясь от двери к окну и обратно, Каркуша наконец решилась. К телефону подошла сама Ольга.

– Ну, слава богу! – обрадовалась та, услышав в трубке голос подруги. – Я уже волноваться начала. Сижу жду, а тебя все нет и нет… Короче, я заказала диски! Все три.

– А когда выкупать? – как можно спокойней поинтересовалась Катя.

– Я оставила свой телефон. Этот парень из «Металлолома» сам мне позвонит. Но сказал, что не раньше чем через неделю.

Услышав это, Каркуша не смогла сдержать облегченного вздоха.

– Ой, ну отлично, – сказала она и осеклась. Казалось, Незнакомка ничего не заподозрила.

– Чего же ты не зашла ко мне? – спросила она без обиды в голосе.

– Да с Пашкой заболталась, – соврала Каркуша.

Ей совсем не хотелось сейчас вспоминать подробности сегодняшнего.

– Я так и подумала, – почти весело отозвалась Ольга. – Слушай, а у вас с ним случайно ничего такого не наклевывается?

– В смысле? – Каркуша сделала вид, что не поняла, на что намекает подруга.

– Ну, в смысле романа?

– Нет, что ты! У нас с Пашей чисто деловые отношения.

Поболтав с Незнакомкой, Каркуша повесила трубку. И хотя теперь, когда она знала, что у нее в запасе есть как минимум неделя, можно было бы успокоиться, никакого облегчения при этом не почувствовала. Сердце по-прежнему стучало тревожно и гулко, а перед глазами плыли черные круги. Придерживаясь за стенку, она отправилась на кухню.

– Что-то мне твои глаза не нравятся, – забеспокоилась мама, увидев ее на пороге.

– Глаза как глаза, – пробурчала Каркуша, опускаясь на стул.

Светлана Николаевна вытерла руки кухонным полотенцем и тыльной стороной ладони дотронулась до Катиного лба.

– Катька, да у тебя же температура! – всплеснула она руками. – Тридцать восемь и пять, не меньше! Давай-ка быстренько в кровать! Я сейчас принесу градусник.

Каркуша не стала препираться с мамой и, ни слова не говоря, поплелась в свою комнату. Узнав, что у нее температура, Катя как будто даже обрадовалась. Внезапная болезнь казалась ей сейчас чем-то вроде избавления от всех навалившихся на нее проблем.