Текст книги "Как очаровать распутника"

– Анна приготовила чай, от которого я заснула, – ответила она.

– Не хочу вас беспокоить. Поеду в клуб, а вы пока отдыхайте. – Он поцеловал ее в щеку. – Постарайтесь заснуть. Завтра зайду вас проведать.

Уилл ушел, а Эми вдруг начала себя жалеть. Спина болела, и все ее раздражало. Она твердила, что доверяет Уиллу, но оказалось, что доверять ему гораздо легче, когда он дома, с ней. А теперь он уехал, и Эми ужасно тосковала по нему. Пусть бы весь мир провалился в тартарары, остались бы они вдвоем с Уиллом, да еще слуги и, разумеется, Крошка.

Хоть бы муж вернулся поскорей и поговорил с ней!

Уилл не мог не заметить, что всю неделю Эми была сама не своя: ушла в себя и почти не разговаривала. Она никогда не была остра на язык, но куда делась ее обычная приветливость? Ее странное поведение быстро наскучило Уиллу: слишком смахивало на хандру, чего он не выносил.

Когда в пятницу утром Эми спустилась к завтраку, Уиллу показалось, будто она вновь стала такой, как прежде. Он отложил газету.

– В понедельник я приступаю к работе. Большую часть времени стану проводить в Эшдон-Хаусе за исключением тех дней, разумеется, когда буду объезжать имения.

Эми бросила недоеденный тост на тарелку.

– Мне бы хотелось проводить больше времени наедине с вами.

Он погладил ее по руке.

– Мы по-прежнему будем разговаривать по ночам. Кстати, мы получили от леди Уоллингем приглашение на бал через неделю. Простите, куда-то его засунул, но вчера вечером я отправил письмо с подтверждением, что мы там будем.

– Джорджетта сказала мне, когда мы были в парке. Бал в честь ее помолвки с Бо, – буркнула Эми.

– Я думал, вы захотите пойти на бал в честь вашей подруги. – Уилл нахмурился.

– Разумеется, захочу, – сказала она весьма безразличным тоном.

В нем вдруг вспыхнуло раздражение. Но тут явился лакей, чтобы забрать тарелки. Уилл встал:

– Эми, прошу вас, пойдемте со мной в гостиную.

Она последовала за ним с тяжелым вздохом. Войдя в гостиную, он усадил жену на диван.

– Эми, в чем дело? Понимаю, что в начале недели вам нездоровилось, но сегодня вы спустились к завтраку, и я предположил, что ваше недомогание прошло. И теперь никак не могу понять, почему вы злитесь, когда я говорю о бале, который дают в честь вашей подруги.

Эми смотрела на собственные крепко стиснутые руки.

– Я бы предпочла об этом умолчать. Это было недостойно с моей стороны, и мне давно следовало бы успокоиться. Я немедленно возьму себя в руки и больше не доставлю вам неприятностей.

– Я настаиваю, – сказал он, – потому что вы в дурном настроении с того самого дня, как повстречали в парке вашу подругу и Бо. Вы не поссорились с Джорджеттой?

– Я с ней не ссорилась.

– Тогда скажите, в чем дело, потому что я устал от вашей раздражительности.

– Мне стало обидно, без всякой причины. Я позавидовала лучшей подруге. И отлично понимаю, что мне не следовало ей завидовать.

Уилл сдвинул брови.

– Тогда почему? Она всегда была к вам добра.

– Иногда кажется, будто другим жить гораздо легче. Бывает, что твоя подруга получает то, чего вам хотелось иметь больше всего на свете. Не то обидно, что у подруги это есть, – жаль, что тебе самой этого не получить! Вот почему я была в дурном настроении, и признаваться в этом мне стыдно.

Уилл покачал головой.

– Не понимаю. Вы слишком обобщаете.

– Случалось ли так, что вы отчаянно хотели что-то получить, но обстоятельства складывались против вас?

Уилл вспомнил день, когда брат сказал ему, что прекращает ежеквартальную выплату содержания, если он уедет путешествовать.

– Да.

– Джорджетта вскользь сделала одно замечание. Она хотела меня порадовать и не догадывалась, что ее слова ужалили в самое сердце. А теперь оставим эту тему.

– Ваша обида не уляжется, если вы не выговоритесь до конца.

– Ничего тут не поделаешь, Уилл. Мне просто напомнили, что у меня никогда не будет того, что есть у нее. Я была всем довольна, пока она не сказала тех слов. Но я снова буду всем довольна. Просто нужно принимать вещи такими, какие они есть. Не тосковать о мечте, которая не сбылась.

– Вы несчастны, потому что вам чего-то не хватает в жизни? Скажите мне, что вам нужно, и я принесу вам это, – предложил Уилл.

– Вы не можете дать мне то, чего давать не обязаны, – возразила Эми. – Прошу меня извинить. Я должна написать письмо родителям.

Уилл отправился на прогулку верхом. Слова Эми привели его в отчаяние. Он надеялся, что скачка прояснит его ум и он поймет, чего так отчаянно хочется его жене такого, чего он, по ее словам, и не обязан ей давать.

Два часа спустя он вернулся домой. Шел по дорожке к домику, бормоча себе под нос: «Ох уж эти женщины!» Будь все проклято, но он заставит ее признаться. Она сама все время настаивала, чтобы они разговаривали. А теперь вдруг захотела спрятаться в молчание как в раковину. Плохо дело.

Его сапоги стучали по мраморному полу передней, оставляя грязные следы. Уилл решил увидеться с Эми прямо сейчас и сказать, что с него достаточно. Он был уже у самых дверей гостиной, когда услышал голоса. Эми развлекалась с подругами – Юджинией, Сесиль и Бернис. Девушки рассматривали рисунки новых платьев.

– Простите, – произнес Уилл. – Я не хотел вам мешать.

Леди встали, приветствуя его реверансом.

– Мы уже собирались уезжать, сэр, – сообщила леди Юджиния. Сесиль и Бернис смотрели на него с некоторой тревогой. Явно думали, что он сам дьявол.

– Эми, на следующей неделе мы обязательно поедем с тобой по магазинам, – напомнила леди Юджиния.

Дамы уехали, а Уилл сел на диван возле Эми.

– Надеюсь, я не напугал ваших подружек.

– Нет, они просто хотели меня навестить и назначить день для поездки по магазинам. Они хотят, чтобы я дала несколько советов, что модно и что им пойдет.

Уилл кивнул.

– Я ездил верхом. Я был в отчаянии и хотел понять – чего же вам не хватает в жизни настолько, что вы завидуете лучшей подруге. Вы заявили, будто я не смогу дать вам этого, да и давать не обязан. Мне пришлось-таки поломать голову, ведь сначала я думал: это зримая, осязаемая вещь, – но затем вспомнил тот день, как мы поженились. Вы хотите романтической любви, как в сказке!

– Какое это имеет значение, – отозвалась Эми. – Я допустила, чтобы зависть на миг затмила мой рассудок. Нельзя сравнивать себя с другими – из этого не выходит ничего хорошего, я знаю, – однако я человек и пошла на поводу у глупой обиды.

– В ту ночь, когда мы ссорились, я честно признался, что чувствую к вам. Но, по-видимому, обстоятельства нашей женитьбы все-таки не дают вам возможности быть счастливой. А мы оба поклялись, что будем верны друг другу.

– Уилл, все это я говорила всерьез, и, думаю, вы знаете, что была вполне счастлива и довольна – до той минуты как поговорила с Джорджеттой и начала ей завидовать.

– Неужели она сказала что-то такое, что вас расстроило?

Некоторое время Эми молчала.

– Она не знала, что ее слова больно ранят меня.

– Что же она сказала?

Эми ломала руки.

– Это было одно из тех замечаний, которые люди бросают мимоходом. Не то чтобы неискренне – просто для того, чтобы поддержать человека, польстить. Я сама не ожидала, что оно так во мне отзовется. Я была поражена как громом.

– Так что же она сказала? – настаивал Уилл.

Эми молчала. И Уилл не торопил ее, хотя в его привычках было реагировать незамедлительно. Он ждал, пока она обдумает ответ.

Эми облизнула губы.

– Она сказала: «Право же, разве может он тебя не любить?» – Она грустно рассмеялась. – Видите сами, ничего такого, но моя излишняя чувствительность заставила меня искать здесь тайный смысл, чего делать не стоило. Мне стало очень грустно, и я изменила своему обету, а ведь обещала сделать вашу жизнь счастливой и спокойной.

У Уилла защемило в груди, и это ощущение ему очень не понравилось.

– Мы оба знали, что наш брак не обещает быть безоблачным, – сказал он. – Мы принесли клятвы и скрепили наш союз на брачном ложе. Мне казалось, что мы действуем в полном согласии друг с другом.

– Когда мы поехали кататься в парк, я очень волновалась, и вы это заметили. Мне не хотелось, чтобы наше уединение закончилось так быстро. Я чувствовала – и по-прежнему чувствую сейчас, – что наши отношения только начинают складываться и еще очень непрочны! Я не хотела выставлять нас на обозрение светского общества. Конечно, я была ужасно рада снова видеть Джорджетту. Я сказала ей, что искренне счастлива в браке, потому что мы с вами начали узнавать друг друга. Но потом до меня дошло, что, с точки зрения Джорджетты, я не сказала ничего особенного. Я хотела, чтобы она тоже обрадовалась. Мне не понравилось, когда она сказала, будто считает начало наших отношений «обнадеживающим». Хотелось услышать, что она тоже счастлива за меня. Я взглянула на свое счастье ее глазами и поняла – реальность так далека от моих девических мечтаний.

Она моя любимая подруга, а я позавидовала ей, потому что у нее было время сшить себе подвенечное платье. Позавидовала ей, потому что у нее будет долгое свадебное путешествие. И еще я позавидовала ей, потому что знаю – Бо любит ее. Как же не позавидовать – все само шло ей в руки. Зато почти все, кроме моих рисунков, стоило мне стольких слез и трудов.

Из-за этого я думала, что мне нечего ждать от жизни чудес. Я даже думала, не выйти ли за мистера Кроуфорда. А ведь он мне совсем не нравился, хотя родители весьма его одобряли. Я была готова выйти замуж только потому, что это казалось разумным, да еще потому, что это обрадовало бы моих родителей. Если бы не совет Джорджетты, я могла бы совершить ошибку.

– Вместо того вы совершили еще худшую ошибку – со мной, – подсказал Уилл.

– Я могла бы так думать, когда нас скомпрометировали, но с тех пор мое мнение о вас сильно изменилось, Уилл. Я ожидала самого плохого, но вы свято соблюдали условия договора.

Это я допустила, чтобы между нами пробежала черная кошка! Я настаивала, чтобы вы доказали мне – вы достойны, а сама нарушила обязательства, без которых наш брак обречен на неудачу. Вы были правы, когда говорили, что мне трудно вам доверять. Я понимаю, в чем моя беда, и постараюсь преодолеть свои страхи. Наверное, я ошибусь еще не раз, но надеюсь, что вам хватит терпения.

– Постараюсь. Но не могу обещать, что ваше недоверие не станет причиной моего отчаяния или злости. Взгляните на дело с другой стороны, Эми: представьте, что бы вы почувствовали, если б я не доверял вам?

Эми болезненно поморщилась. Разумеется, Уилл и не догадывался, что она его обманула. Вот оно, ее лицемерие! Она взяла его сильные ладони в свои.

– Я поняла. Если я ожидаю доверия с вашей стороны, то сама должна доверять вам.

– Эми, мы не можем скрываться в этом домике всю жизнь. Рано или поздно бабочка должна вылететь из кокона. Я понимаю ваши опасения, учитывая обстоятельства нашего брака, но прятаться? От этого будет только хуже. Послушайте – если вам по какой-то причине станет неуютно в чьем-то обществе, разыщите меня, и я увезу вас. Вовсе незачем терпеть злонамеренных или жестоких людей, а мы оба знаем, что в свете их полным-полно.

Глава 14

Эми слегка нервничала, входя под руку с Уиллом в переднюю дома лорда и леди Уоллингем. В этот вечер они впервые предстали на светском мероприятии как супружеская чета. Эми старалась не смотреть на окружающих, поскольку боялась любопытных глаз. Скандал любого толка был для светских завсегдатаев что мед для пчел.

В этот вечер она надела платье из газа с синими лентами поверх белоснежного шелкового атласа. Корсаж и подол были отделаны шелковыми листочками золотистого цвета. Прическу Эми украсила веночком из шелковых роз. Она опасалась, что розы будут плохо смотреться на фоне ее медно-рыжих волос, но Уилл сказал, что эта прическа нравится ему почти так же, как если бы она вообще распустила волосы. Эми хотела, чтобы сегодня муж гордился ею. Она всегда робела, считая себя некрасивой. В уединении спальни Уилл научил ее чувствовать себя желанной, но сегодня ей особенно хотелось быть для него первой красавицей на свете.

В отличие от Эми Уилл, казалось, ощущал себя в шумной толпе как рыба в воде. Он помахал кому-то рукой, поднимаясь по лестнице в череде прибывших гостей. Разумеется, он выглядел отлично в черном фраке и черных брюках. Эми слышала, как вокруг них перешептываются, но не поднимала глаз. Наконец они предстали перед леди Уоллингем.

– О, как мило! Вам повезло, мисс Хардвик, выйти за мистера Дарсетта, ведь он такой красавец!

Эми казалось, что она слышит и то, чего хозяйка дома вслух не произнесла: «Какая жалость, что ему пришлось жениться на такой некрасивой барышне».

Уилл поглядел на Эми.

– Леди Уоллингем, вы ошиблись. Это я везунчик, потому что мисс Хардвик согласилась стать миссис Дарсетт.

– Ах да. Как глупо с моей стороны, я совсем забыла – она теперь миссис Дарсетт, – молвила леди Уоллингем. – А теперь, моя дорогая, вы должны пойти и поздороваться с Юджинией.

Эми подошла к подруге, и девушка крепко пожала ей руку.

– Как я рада, что ты приехала!

Когда они были у самых дверей гостиной, Уилл вдруг замедлил шаг.

– Эми?

Она подняла на него глаза. Он ответил ей долгим взглядом, от которого ее бросило в жар. Уилл молчал, но было в его глазах нечто такое… Сначала она не знала, как это назвать, но потом поняла – сама нежность сияла в его взгляде.

Эми затаила дыхание. Неужели в нем пробудилось что-то помимо простой симпатии? Но она велела себе не обольщаться. Ошибка могла стоить ей разбитого сердца.

Вскоре к ним приблизилась леди Уоллингем собственной персоной.

– Ну будет вам, миссис Дарсетт. Вы намерены сидеть в кармане у мужа? Так не годится. – Ее глупые слова сопровождались глупым смехом.

– Как человек грешный я нарушаю все без исключения правила, – возразил Уилл. – Так что пусть жена посидит пока у меня в кармане.

Эми взглянула на мужа, и он ответил ей тем же пылким взглядом, который она уже очень хорошо знала. Его рука властно легла ей на талию, и она порадовалась этому жесту счастливого обладателя. В самом деле, он дал ей понять, что она очень дорога ему. Склонившись к ее уху, Уилл прошептал:

– Вы сегодня обворожительны.

У Эми сжалось сердце. Его восхищение затмевало для нее весь мир. Он склонился ближе:

– Потанцуйте со мной.

– Благодарю, – улыбнулась Эми.

Они вышли на середину бального зала, когда оркестр как раз заиграл первые такты вальса. Она шепнула:

– Я никогда не танцевала вальс.

– Я поведу. Вам только и нужно, что повторять за мной.

Музыка грянула, и Уилл закружил Эми в танце. Поворот, еще поворот. Уилл не сводил с нее глаз, и она гадала – уж не видит ли он, что ее взгляд сияет любовью? Они неслись по кругу, и в голове у нее звучало: «Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!..»

Эми обернулась через плечо.

– Уилл, взгляни! Бабушка машет рукой в такт музыке!

– Наверное, музыка гремит так громко, что она слышит.

– Жаль, что бабуля едва держится на ногах, а то вы могли бы пригласить ее на вальс, – заметила Эми.

– Думаю, это можно устроить, миссис Дарсетт. – Взяв ее за руку, Уилл вывел Эми из круга танцующих пар. Эми улыбнулась мужу, когда заметила, что кое-кто из наблюдателей удивился – почему они уходят так рано? Но через минуту циникам пришлось стать свидетелями удивительной сцены. В следующий раз еще подумают, прежде чем называть ее мужа дьяволом!

Уилл подошел к бабушке и поклонился. Протянул руку. Старушка просияла улыбкой, когда он помог ей встать. Потом поставил ее маленькие ножки в расшитых туфельках поверх своих ног. Голоса постепенно стихли, и гости, столпившись вокруг, смотрели, как Уилл танцует с бабушкой. Подошла Пейшенс, встала рядом с Эми и подала ей носовой платок. Эми промокнула уголки глаз.

Когда музыка стихла, Уилл не спеша подвел бабушку к креслу, но пока оркестр не грянул следующий танец, старая леди успела-таки крикнуть Эми:

– Вы шотландка, дорогая?

Эми да и все вокруг рассмеялись. Она воспользовалась возможностью поздороваться с сестрами и матерью Уилла. Через несколько минут подошел и сам Уилл.

– Выйду в сад с Беллом. Он говорит, что хочет кое-что со мной обсудить. Я скоро вернусь.

– Не спешите. В последнее время вы редко видитесь с друзьями.

– То же можно сказать и о вас, – ответил он и, нагнувшись к ее уху, прошептал: – Мы не задержимся надолго. После танца я чувствую, как ужасно вас хочу…

От его слов Эми зарделась.

– Тогда не будем откладывать удовольствие, – так же шепотом ответила она.

Хищно усмехнувшись, Уилл вышел из бального зала.

В саду дул довольно холодный ветер. На деревьях висели фонари, но гостям, очевидно, не хотелось мерзнуть на ветру. Белл был исключением. Он извлек портсигар.

– Закуришь?

Уилл покачал головой.

– Нет, благодарю.

Белл зажег сигару от висевшего на дереве фонаря.

– В супружестве ты размяк, однако.

– Напротив – рвусь в бой, как никогда.

Белл фыркнул. Уилл поднял глаза к закопченному дымом из труб небу Лондона. Тем не менее ему удалось различить звезды и серпик луны.

– Хантер здесь, – сообщил Белл.

– Вот как? – Уилл почувствовал, как холодеет затылок.

Белл выдохнул кольцо дыма.

– Он швыряет деньги направо и налево по всему городу. Я слышал, как в клубе судачат о его выигрыше в ту ночь и твоем проигрыше. Многие думают, что ты нарочно скомпрометировал свою жену в винном погребе, чтобы жениться на ее деньгах.

– Пусть подлецы думают что хотят. Мне известна правда, моей жене – тоже.

– Но ей ничего не известно о твоем карточном проигрыше, – возразил Белл. – Тебе остается одно из двух: или ты молчишь в надежде, что она никогда не узнает правду, или признаешься.

Эми будет его презирать, если узнает об обмане. Ему следовало признаться давным-давно, однако он решил пощадить ее, утаив правду. Ведь вероятность разоблачения казалась ему ничтожно малой. Теперь, похоже, над его головой сгустились грозовые тучи. Уилл понимал, что сплетники следят за каждым его шагом и ждут – вот-вот он совершит роковую ошибку! Конечно, он сам давал им повод, и не раз, однако теперь ему вовсе не улыбалось оправдывать былую репутацию дьявола.

Эми будет очень больно, если он ей расскажет. Она боролась с собственными сомнениями на его счет, обещала, что будет ему доверять. Они так старались, чтобы их брак удался! Однако его обман мог все погубить.

– Мне придется ей все рассказать.

– Объясни, в каком ты был положении, – посоветовал Белл. – Скажи, азарт здесь ни при чем, просто ты хотел достать денег на путешествие.

– Ну да. А потом захотел ее скомпрометировать на балу у лорда и леди Броутон. Так она поймет, что я охотник за приданым. – Теперь Уильям рисковал потерять куда больше, чем приданое. Узнав об обмане, Эми никогда не сможет ему доверять.

Эми болтала с Джорджеттой и Бо.

– Может быть, вы навестите нас летом?

– Отличная мысль! – воскликнул Бо.

– Я согласна, – сказала Джорджетта. – Эми, а вы с мистером Дарсеттом так и будете жить в том домике?

– Если честно, мы еще не говорили об этом. Там очень уютно, да и Уиллу удобно ездить оттуда по служебным делам. Кажется, я очень полюбила этот дом, ведь это наше с Уиллом первое семейное гнездышко.

– А мы поселимся с родителями Бо, – сказала Джорджетта.

– Там просто огромный дом, так что у нас будут собственные апартаменты, – добавил Бо.

«Интересно, – подумала Эми, – ведь Джорджетта наверняка предпочла бы жить отдельно, собственным домом». Но в присутствии Бо она, разумеется, эту тему затрагивать не стала. Конечно, Джорджетте быстро надоест постоянное вмешательство леди Уоллингем, и она добьется переезда в собственный дом.

Джорджетта потрогала отделку на платье Эми.

– Вот этот шелковый листик болтается. Лучше пойди пришей его, не то потеряешь.

– Ох, ты права, – всполошилась Эми. Извинившись, она направилась в дамскую комнату.

Женщина с каштановыми волосами и продолговатым лисьим лицом показалась Эми знакомой. Дама поравнялась с ней, когда она шла вверх по лестнице.

– Вы меня не помните, – сказала дама. – Вы миссис Дарсетт.

– Простите, что не помню имени, но ваше лицо кажется мне знакомым, – ответила Эми.

– Леди Хантер, в девичестве Каролина Филдинг, – представилась дама.

– Ах да! – воскликнула Эми. Она вспомнила – то была целая история. Каролина годами преследовала Хантера, а тот держал ее на расстоянии, пока не выяснилось, что у него появился соперник.

– Если вам угодно меня выслушать, я хотела бы кое-что обсудить с вами наедине.

Эми нахмурилась. В душе прозвенел тревожный звоночек. С чего бы этой женщине, которую она едва знает, вздумалось беседовать с нею наедине? Но потом она решила, что даме просто нужен новый фасон платья.

– Леди Хантер, если вам нужен модный совет, мы могли бы встретиться в магазине и поговорить там.

Облизнув губы, леди Хантер склонилась к уху Эми.

– Разговор пойдет о карточном долге. Я очень тревожусь за вас, поскольку знаю, что значит быть «карточной вдовой».

Эми решила, что леди Хантер очень странная женщина.

– Вы ошибаетесь, леди Хантер. А теперь прошу меня извинить – я очень спешу. – И она побежала вверх по лестнице, радуясь, что отделалась от общества этой странной дамы.

Однако, войдя в дамскую комнату, Эми была вынуждена признать, что могла бы очень даже встревожиться, не проводи Уилл каждую ночь с ней дома. Горничная поспешно достала иголку с ниткой и быстро пришила листочек на место.

Затем Эми подошла к столику, где стояли кувшин и таз, чтобы вымыть руки. Потом взяла полотенце и задумалась – опять она лицемерит, опять несправедлива к мужу! Не он ее обманывает, а она его. И разве могла она забыть о своем обмане? Каждый раз, проходя мимо сундука, Эми думала про туго набитый кошелек, который засунула на самое дно, и о тайне, которую хранила от мужа. Это было дурно – держать его в неведении, и она это понимала. Значит, признаться придется. Ему, разумеется, не понравится то, что он услышит, но Эми возьмет на себя всю ответственность и заверит его, что с этим покончено. Просто нужно выбрать подходящее время.

Через несколько минут Эми спустилась в холл и нашла Уилла. Он стоял и с улыбкой смотрел, как она идет к нему. Ее сердце вздрогнуло. Эми замедлила шаг, от нахлынувших чувств слегка закружилась голова. Уилл встретил ее у подножия лестницы и подал руку.

– Ну и как там Белл? – спросила она.

– Как всегда. Дымит сигарой и немногословен, насколько это возможно, – ответил Уилл.

Эми засмеялась.

– Какая забота об ушах ближнего!

Уилл склонился к ней:

– Вы не против уехать отсюда пораньше?

– Вовсе нет, – улыбнулась она. – Нужно попрощаться с Бо и Джорджеттой. Потом поблагодарим леди Уоллингем и уедем.

Она пробирались сквозь толпу, чтобы отыскать Джорджетту и Бо. Эми обняла подругу.

– Жду не дождусь твоей свадьбы. Знаю – ты будешь счастлива.

Джорджетта обняла ее в ответ.

– Я так рада за тебя, Эми! Боюсь, я не сказала тебе об этом тогда, в парке. Будет чудесно, когда летом мы приедем навестить вас с мистером Дарсеттом. – Глаза Джорджетты наполнились слезами. – Кажется, ни ты, ни я никак не ожидали, что окажемся замужем уже до конца сезона! Я очень скучаю без тебя, но знаю, что мы всегда останемся подругами.

– Представляю, сколько писем мы напишем, – сказала Эми. – Ты всегда будешь мне как сестра.

И они с Уиллом пожелали Бо и Джорджетте приятного вечера.

Но не успели они сделать и нескольких шагов, как на них налетела леди Уоллингем.

– Вы не можете уехать так рано! Ведь еще и полуночи не пробило!

– Завтра у меня трудный день, – сказал Уилл, – нужно рано вставать. Благодарю вас, миледи, за прекрасный бал.

И он повел жену прочь из бального зала, прочь от толпы, и Эми была очень рада. Она вспомнила ту странную даму, леди Хантер, но решила, что не станет говорить о ней, пока они не сядут в карету. На лестнице было много гостей, и Эми понимала – нужно тщательно выбирать слова там, где их могут подслушать.

Взяв ее накидку и его плащ, они вышли на улицу, к ожидавшей их карете. Ночной воздух был очень свеж, но на лице Эми горел румянец – она предвкушала, как останется наедине с Уиллом и они будут любить друг друга. После любовного соития она всегда чувствовала, что стала ему ближе, когда, насытившись и засыпая, он держал ее в «колыбельке», как он это называл. Ей очень нравились его словечки: он умел ее и рассмешить, и подчинить себе сводящими с ума ласками.

Уилл помог ей подняться по ступенькам лесенки в карету, сел рядом и постучал по крыше. Потом обнял Эми за плечи и поцеловал в щеку. Некоторое время она сидела, убаюканная покачиванием кареты, и ее мысли расплывались. Она поклялась, что будет доверять Уиллу и не станет больше сравнивать себя с другими. Лучше думать о том, что в их браке хорошего, а такого наберется немало! Она никому не пожелала бы брака, заключенного по необходимости между людьми, которые едва знают друг друга, но препятствия укрепляют характер, не так ли?

– Тепло? – спросил он.

– Спасибо, вы согреваете меня своим горячим телом…

Он поцеловал ее, медленно, с чувством.

– О, я забыла рассказать вам, – начала Эми. – Сегодня мы с Бо и Джорджеттой говорили, что неплохо бы было, если б они навестили нас летом. Я сказала им, что сначала должна посоветоваться с вами.

– У меня нет возражений. Всегда рад Бо и Джорджетте.

– Я была уверена, что вы согласитесь. Иначе не стала бы и предлагать. Видите? Я знаю вас уже довольно хорошо.

Уилл усмехнулся.

– А сколько всего мы узнаем за недели и месяцы, которые еще впереди!

– Но сегодня мне в голову пришло еще кое-что, – призналась Эми. – Мы думали, что охотничий домик приютит нас лишь на время. Если честно, я нахожу его весьма уютным, особенно потому, что мы новобрачные. И я очень полюбила его, ведь это наш первый дом. И вам там удобно, при вашей должности.

Уилл поцеловал ее в губы:

– Согласен по всем пунктам.

Они добрались до дому, и Уилл повел Эми наверх. Возле двери в спальню она вдруг сдвинула брови:

– Чуть не забыла. У меня сегодня была очень странная встреча. Вы знакомы с лордом Хантером?

Усилием воли Уилл сохранил невозмутимое выражение на лице. Впрочем, Эми не казалась рассерженной. Заинтригованной – да, но не более. Однако он насторожился; на затылке выступили капли холодного пота.

– Да, я его знаю. Почему вы спрашиваете?

– Сегодня его супруга пыталась задержать меня на лестнице. Наверное, эта дама страдает каким-то нервным расстройством, потому что она показалась мне слишком навязчивой. А еще она сказала что-то вроде «карточная вдова» – я никогда не слышала такого выражения. Наверное, лорд Хантер играет по-крупному, и это, несомненно, сказалось на рассудке его жены. Я нахожу это странным – останавливать женщину, которую она совсем не знает, и затевать с ней разговор.

Уилл открыл дверь.

– Правда ли, что лорд Хантер играет по-крупному? – спросила Эми.

– Да, – ответил Уилл. Вот она, возможность сказать Эми. Он знал, что следует признаться наконец. Но он еще не готов! Черт, почему ему недостает решимости открыть рот?

А что, если он потеряет Эми? Нужно время подобрать нужные слова, чтобы объяснить случившееся.

– Ее очень жаль, но я намерена держаться от нее подальше, – сказала Эми. – Она кажется весьма странной особой.

Уилл с облегчением выдохнул.

– И это, несомненно, к лучшему, – признал он, но в груди защемило. – Позвольте вас раздеть, – добавил он, вставая у нее за спиной. Эми оглянулась через плечо и улыбнулась.

Когда она осталась в сорочке и корсете, он начал одну за другой вынимать шпильки из ее волос. Ему так нравилось смотреть, как падают пряди! Потом он расшнуровал корсет и снял с нее сорочку. Эми развязала его галстук.

– Мне нравится вас раздевать, – сказала она.

– А мне нравится, когда вы меня раздеваете, – ответил Уилл, когда Эми помогла ему стянуть узкие рукава фрака.

Она жадно наблюдала, как он расстегивает брюки. Улыбаясь мужу и глядя на него из-под ресниц, она погладила его возбужденный ствол. Он снял рубашку через голову и предстал наконец перед ней обнаженным. Он был готов к бою. Он хотел ее прямо сейчас.

Усадив ее на постель, он встал между ее ног и принялся жадно целовать, чувствуя, как нарастает ее возбуждение. Сегодня он не мог сдерживаться, потому что где-то в глубине души угнездился страх – он может потерять Эми из-за того, что обманул ее! Он уложил ее на подушки и начал покрывать поцелуями – сначала лоб, потом щеки, длинную грациозную шею и кончики грудей. Как будто служил ей молебен языком и губами!

Потом поднял ее длинные стройные ноги себе на плечи и коснулся языком заветного места, действуя сначала медленно и осторожно, а затем убыстряя ритм. Сбившееся дыхание Эми, выступившая влага возбуждали его самого еще сильнее. Он хотел ее. Хотел владеть ею всецело, и не только сегодня, но и всегда, до конца их дней, сколько ни пошлет им Бог.

Он хотел ее безумно – ждущую, разгоряченную. Пальцы ласкали ее потайное местечко. Она извивалась на постели, рыжие волосы в беспорядке рассыпались по подушкам. Нужно слиться с ней, нужно освободиться от проклятой тайны, которую он держал в себе. Но видит Бог, он никогда не признается, что искал ее состояния. Эми была и сильной, и хрупкой одновременно. Даже под страхом смерти Уилл не хотел бы ранить ее – разрушить ее доверие и сделать их отношения фарсом.

Он больше не мог ждать.

– Я вас хочу, – сказал он.

Эми обвила его руками, и он вошел в нее и начал свой медленный танец, а ее тело вторило ему. Он не мог отвести глаз от ее лица. Обычно он принимался за дело весьма рьяно, но сегодня ему не хотелось спешить. Пусть бы вечно длились их объятия, когда они были не двумя партнерами, а единой плотью. Ее поразительные рыжие волосы рассыпались сияющим потоком… Он не мог больше терпеть и сдался на волю инстинкта, заставляющего ускорять ритм. Весь мир перестал существовать для него. Осталось лишь слияние тел, невыразимое наслаждение, которое дарила ему Эми. Извержение было бурным, а потом он рухнул без сил и понял, что совсем забыл об осторожности и не успел из нее выйти. Но что сделано, то сделано. Проваливаясь в сон, он услышал голос Эми:

– Я люблю вас.

Он был на грани сна и яви. Стояла ночь. Острый запах недавнего единения окутал их словно облако. Его член был тверд как камень, ладонь лежала на ее груди. Он потер ее сосок, и она тихо вскрикнула.

– Уилл? – нежно позвала Эми.

Он лег на нее сверху:

– Я снова хочу вас.

Ее руки и ноги обнимали его, и он вошел в нее – она все еще была горячей и истекала влагой. Он двигался медленно, то и дело прерываясь, чтобы поцеловать ее губы и груди. Она тихо постанывала, из чего он заключил, что эта игра ей нравится. Впрочем, женскую анатомию он изучил достаточно хорошо, чтобы понимать, что так она не достигнет пика наслаждения, поэтому стал осторожно тереть ее сладкое место. Очень скоро она начала извиваться, выгнула дугой спину. Ему было чертовски хорошо внутри ее, потому что ее плоть облегала его как узкая перчатка. Потом чувственное наслаждение начало брать верх и сознание затуманилось. Эми тонко вскрикнула. Ее мышцы начали бешено сокращаться, и он смотрел ей в глаза, изумляясь тому, что наслаждение оватило их одновременно. Перед глазами полыхнула ослепительная вспышка; грудь грозила разорваться под напором небывалых доселе чувств и ощущений. Осталось только это; мир исчез. Когда оба выбились из сил, он осторожно повернул ее на бок. Их тела еще были соединены. Он погладил ее по щеке: