Текст книги "Спецоперация «Крым 2014»"

Янукович снова позвонил Путину, чтобы посоветоваться, как быть дальше. И сообщил, что намерен уехать в Харьков на съезд своей Партии регионов.

Путин спросил:

– А стоит ли в такой ситуации покидать столицу?

Янукович ответил, что ему надо «мобилизовать партийцев» на юго-востоке. А насчет ситуации в Киеве высказался с неожиданным для ВВП оптимизмом: мол, есть же документ, подписанный и им, и оппозицией, и министрами иностранных дел европейских стран. И что эти министры, и даже «сам Обама» обязались выступить гарантами исполнения Соглашения.

– У меня есть большие сомнения, что все успокоится только поэтому,– после тягучей паузы сказал Путин. – Впрочем, это твое дело. Но я бы в такой ситуации не советовал тебе отъезжать…

* * *

Военный переворот в Киеве вероломно уничтожил Соглашение между Януковичем и оппозицией, окончательно похоронив надежды украинцев на мирное урегулирование конфликта.

Оппозиция напрочь отказалась от своих обещаний. Она не стала ждать оговоренного в Соглашении времени досрочных президентских выборов (декабрь 2014-го) и решила добить Януковича, поскольку американцы торопили. Именно такие установки для оппозиции содержались в письмах послов США в России и на Украине в Госдеп (не дать Януковичу времени на перегруппировку сил).

Именно об этом шли тайные переговоры американского посла Пайетта с Турчиновым, Яценюком, Наливайченко, Ярошем, Порубием.

Отказавшись от выполнения условий Соглашения, главари оппозиции вместо мира выбрали войну. После короткой передышки в столице Украины снова заскрипели, задымили, запахли кровью жернова гражданской войны. В гигантском киевском кратере лютой ненависти множилось количество убитых и раненых. Бандиты Майдана с фашистской яростью продолжали биться с милицией на Шелковичной, на Липской, в Крепостном переулке.

Переворот в Киеве уничтожил Соглашение между Януковичем и оппозицией, окончательно похоронив надежды на мирное урегулирование конфликта

* * *

Офицер севастопольского «Беркута», облитый «коктейлем Молотова», факелом горел на Грушевского. Командир группы спецназа Петр Сарматов (в шлеме, с резиновой дубинкой) с кем-то из своих рванул по темному Крепостному переулку следом за хлопцами, бросавшими огненные бутылки. Настигли одного, повалили в снег. Петр сорвал с него балаклаву, посветил фонариком на лицо – пацан, сопляк совсем.

– Дядечко, ой, дядечко, не быйте… Я бильше не буду!

– Сволочи! Гады! Что вы с детьми делаете? – слышался лютый женский голос откуда-то с ночных балконов.

Сарматов только-только хотел что-то спросить у пацана, как что-то тяжелое бухнуло сверху ему на шлем. Петр потерял сознание. Очнулся, когда сержант Бутенко густо и неуклюже бинтовал ему голову – все было будто в марлевом тумане. Кровь сочилась по губам, Сарматов стирал ее рукавом. Бутенко пошарил фонариком по тротуару – свет выхватил из темноты железную мясорубку, ту, что прилетела с балкона на голову Сарматова и пробила шлем. Петр, сцепив зубы от боли, напялил продырявленный мясорубкой шлем на забинтованную голову и вернулся с бойцами на позицию в Крепостном переулке.

Там к полуночи битва вроде стихла. Ночью надо было снова зачищать Майдан. Командир Севастопольского «Беркута» Сергей Колбин докладывал кому-то по мобильнику:

– У меня четверо пострадавших… ожог, огнестрельное ранение, перелом руки, пробитая голова…

А затем – уже с матом:

– Мать твою! Оружие дайте! Дайте оружие!

Боевое оружие севастопольскому отряду так и не дали. Спецназовцы отбивались из помповых ружей резиновыми пулями. А Петру Сарматову досталась пуля настоящая, свинцовая. В ночной операционной киевской поликлиники она звякнула в белое эмалированное корытце, выпав из пинцета хирурга:

– Вам, повезло, – сказал Петру старый доктор, прижигая рану, – пуля вошла неглубоко, до кости не достала. Да и к тому же она малокалиберная. В другом случае могли остаться без руки…

Сарматов взял киевскую пулю на память.

На долгую память…

* * *

В тот же день, 21 февраля 2014 года, когда было подписано Соглашение, представители Евросоюза и оппозиции так надавили на Януковича, что он согласился убрать отряды и симферопольского, и севастопольского «Беркута» из Киева. Командиру отряда Сергею Колбину и его починенным министр внутренних дел Украины Виталий Захарченко приказал срочно покинуть столицу и возвращаться в Крым.

Беркутовцы это решение встретили кинжальным огнем лютых матюков.

В автобусах, мчавшихся на юг, только и слышалось сквозь зубы:

– И за что мы бились?

– Нас предали.

– Нас подставили.

* * *

В автобусе вместе с мрачными бойцами севастопольского «Беркута» ехал юный солдатик внутренних войск Украины. Помятый, худой, синяк под глазом, в руках – костыли.

– Это че за фрукт? – спросил Сарматов командира.

– Наш хлопец, крымский, – ответил Колбин, – тоже тут отвоевался. И ему на Майдане здорово досталось. Ранен в ногу. Сбежал из больницы. Домой с нами едет.

В автобусе Сарматов усадил солдатика рядом с собой. По дороге познакомились, разговорились. Парня звали Артемом, был он родом из Симферополя, на военную службу призвался весной 2013 года, его полк стоял в Сумах. Когда вспыхнуло на Майдане, один из батальонов полка, в котором служил Артем, перебросили в Киев.

Артем рассказывал Сарматову:

– Наш взвод бандеровцы окружили на Липской. У нас в руках были только щиты и резиновые «демократа – заторы». Нескольких наших повязали, а я со своим отделением из окружения чудом вырвался. Но пулю в ногу получил. Меня друзья дотащили до больницы. Пулю извлекли, но врач сказал, что после операции надо лежать – была угроза гангрены. Меня и уложили. Вместе со мной был сослуживец, парень из Днепропетровска. Тоже простреленный. Он у нас в роте был всего четыре месяца, а три из них провел, как и я – на Майдане. И тут к нам в палату заходит молодая такая красивая девушка – я ее сразу узнал, она у нас в Крыму в прокуратуре работала, по телегу много раз видел. Поклонская. И говорит нам:

– Спасибо, ребята, вы герои!

А тот парень из Днепра отвечает ей:

– И вам спасибо, только какие же мы герои, если нас так постреляли-побили? Меня в жизни никто так не бил! Я так и не понял, за что нас на Майдане били!

А потом в больницу нагрянули эти сволочи из «Правого сектора». Искали беркутовцев. Грозились расстрелять врачей, если те будут лечить беркутовцев. Меня и этого парня из Днепра нянечка в подвале от них спрятала. А вчера вечером вызвала в коридор и сообщила, что кто-то из медперсонала настучал на нее бандеровцам. Заведующий отделением сказал ей, что вот-вот должны нагрянуть головорезы из «Правого сектора». Надо уходить. Когда я сказал это парню из Днепра, он прямо в пижаме через час из больницы сбежал. А мне нянечка принесла одежду. Ее сын приехал за мной на «Жигулях» и отвез к вам…

Уже на подъезде к Севастополю Сарматов спросил Артема:

– Ну, и как дальше жить будешь?

– Когда вылечусь, попрошусь к вам в «Беркут», в Крыму буду служить,– ответил солдатик.

* * *

А в Киеве на бойцов «Беркута» была объявлена охота. По киевским больницам и госпиталям шастали шакалы из «Правого сектора» – выискивали раненых солдат и офицеров. А на выездах из города вооруженные отряды бандеровцев, именовавшие себя «самообороной», досматривали все автомашины – тоже искали беркутовцев.

21 февраля в районе села Княжичи Киевской области местная «самооборона» обстреляла автобус с бойцами отряда «Беркут» из Сумской области, которые возвращались к месту постоянной дислокации. Несколько спецназовцев были ранены.

Два автобуса с бойцами днепропетровского «Беркута» были блокированы на въезде в аэропорт «Жуляны», спецназовцев заставили сдать амуницию и пройти через «коридор позора». Защитники новой власти изощренно издевались над теми, кто стоял на страже правопорядка при Януковиче.

* * *

Как только Янукович покинул Киев, вооруженный переворот разгорелся с новой силой.

Страшная человеческая злоба расползалась из Киева по всей Украине. В городах и селах началась охота на членов «Партии регионов», на сторонников Януковича – их избивали, их жилье поджигали, над ними, их женами и детьми издевались.

Власть на Украине захватили самозванцы, которых народ стал брезгливо называть «майданутыми» и хунтой.

А посол США на Украине Пайетт устроил в своей резиденции прием для героев «революции достоинства». Столы ломились. Была даже печень молодого глухаря в ананасном кляре.

Официанты то и дело наливали гостям виски и водку. Уже крепко захмелевший еще до приезда в посольство США, Петр Алексеевич Порошенко, восседал рядом с Пайеттом в «президиуме» застолья. Он не дожидался, когда официант очередной раз склонится и нальет виски – щедро налил себе сам.

Один из американских разведчиков (он работал под «крышей» третьего секретаря) подозвал коменданта Майдана Парубия и на плохом русском языке предложил ему зайти в «волшебную комнату» за дверью зала приемов.

Парубий исчез и вскоре вернулся за стол с видом человека, выигравшего в лотерею миллион.

Когда прием закончился, Парубий с «Гобсеком» (которого в шутку называл уже не «адъютантом», а «Санчо Пансой») вместе ехали в машине на Майдан.

Комендант достал из пухлого портфеля несколько листков и включил свет в салоне. Затем протянул листки «Гобсеку». Сказал:

– Найди свою фамилию и распишись.

Это был список наиболее активных участников «революции гидности».

Напротив фамилии «Гобсека» стояло – 20 тысяч долларов.

У «Гобсека» от восторга аж дыхание перехватило.

Он еле попал авторучкой в графу напротив своей фамилии. Пряча в карман пальто увесистый конверт с валютой, воскликнул с восторгом:

– Андрей Владимирович, та я за таки гроши своим руками всю Администрацию Януковича перестреляю!

На «зэковском» горбоносом лице Парубия образовалась улыбка щедрого мецената – будто он из своего кармана заплатил своему оруженосцу:

– Кто как работает, так и получает. Ты заработал. Как смотришь на то, чтобы поработать в Службе безпеки Украины? Там нужны такие кадры, как ты. Старых мы вытурим в шею. А нашу контрразведку возглавит Наливайченко. Вопрос с ним уже решен. Американцы дали добро.

– Почту за честь, Андрей Владимирович, – бодро ответил «Гобсек».

В тот же вечер Парубий поручил ему найти жену погибшего 25 февраля на Майдане Игоря Бачинского – круглого сироту, у которого осталась маленькая дочка. И передать ей деньги.

Гобсек нашел жену Бачинского по адресу, который был указан в документах об умерших в киевской больнице № 17. По пути к ней не устоял, из любопытства пересчитал деньги в белом конверте, которые надо было передать под роспись жене убитого. Получилось 1300 долларов.

– Вот подлец Парубий! – подумал «Гобсек», – Успел, сука, оттяпать 700 баксов!

Когда Гобсек ехал с Парубием в машине из посольства США, он краем глаза успел заметить, что в отдельном списке, где значились фамилии родственников погибших майдановцев, каждой семье причиталось по две тысячи долларов.

– Ну и подлец, – еще раз подумал «Гобсек» и… вытащил из того же конверта три стодолларовых купюры. Как бы оправдывая себя, сказал вслух: «Круглая сумма должна быть». И засунул триста баксов в карман своего пальто.

* * *

В конце февраля 2014 года «Гобсек» успешно прошел собеседование в СБУ. Тестировал его сам Наливайченко. Характеристику давал Парубий.

А в апреле того же года, когда «Гобсек» поздним вечером парковал свой новенький «Форд» во дворе дома на Подоле, рядом остановились потрепанные «Жигули». Левое переднее стекло со скрипом опустилось и человек в очках и с бородой веселым голосом старого знакомого на акающем русском языке произнес из полумрака:

– Добрый вечер, Леонид Палыч, вам ба-альшой привет от Иван Иваныча!

То был сигнал от «куратора» – бывшего офицера СБУ, который вместе с охранниками Януковича бежал в Крым…

Бородач жестом пригласил «Гобсека» в свою темную машину.

– Как вы меня нашли? – тихо спросил «Гобсек» и добавил, – давайте отъедем отсюда.

– Большой брат следит за вами, – ответил бородач шутливым голосом, – у него длинные руки.

Он засмеялся. Но «Гобсек» услышал в этом смехе недобрые нотки.

– Чем могу быть полезен? – спросил «Гобсек», выковыривая сигарету из пачки.

– Да, давайте сразу к делу, – ответил бородач. – Вы часто бываете в посольстве США. Парубий плотно контактирует с Пайеттом. Нам надо знать все, что там происходит. Вместе с Януковичем в Крым, как вам известно, переправились и офицеры СБУ. Некоторые из них остались на полуострове, некоторые вернулись… Нам надо знать, кого уволили, а кого оставили в кадрах. И кто из них работает на крымском направлении, какие имеет задачи. Кто именно из американской разведки работает на Владимирской и чем занимается. Какие диверсионные операции СБУ планирует в Крыму?

– Это очень трудные вопросы,– тяжелым голосом отвечал «Гобсек», прикидывая объем и стоимость работы.

– Я понимаю… Решение таких трудных вопросов стоит дорого. Думаю, сговоримся. Кстати, что там на Владимирской новенького?

– Назначено расследование побега Януковича в Крым. Как ему удалось выскользнуть из Киева. Кто обеспечивал его охрану. Ну и так далее… Идут допросы с утра до вечера.

– Нам это тоже интересно. Хотелось бы взглянуть на материалы расследования. На их копии.

– Это будет дорого стоить…

– Мы заплатим. Даже с горкой. Главное, чтобы все было четко. Я думаю, вы понимаете…

Бородач основательно проинструктировал «Гобсека». Оговорили все: места, время встреч, цифровые пароли по четным и нечетным дням, способы передачи материалов.

На прощание бородач достал из кармана своей куртки конверт:

– Это аванс. Кругом все дорожает… На Бессарабке цены, как на дрожжах растут. И это… Купите своей дочери приличную одежду. Красивая девочка. Марийка, да? Пока. Удачи.

«Они все знают, – со страхом подумал Гобсек, – Даже про дочку. И как намекнули, а?».

Закрывшись в домашнем туалете, он сел на унитаз и тщательно пересчитал деньги. Было ровно десять тысяч долларов.

– Могли бы и больше дать, – подумал он, – работа рискованная, а все кругом дорожает. Хотя, он сказал, что это аванс…

В тот же вечер он дал жене двести долларов – чтобы приодела Марийку.

А «работал» он на Владимирской хорошо. Даже очень хорошо. Мечтал купить новую квартиру. И потому часто предлагая даже «товар», который у него не просили. Но это был очень хороший «товар». А платили за него люди, которых он никогда раньше не видел, неплохо. Сам «Борода» на него напрямую не выходил. Объявился только через полгода. Бородач выманил «Гобсека» аж в Умань, где в ночном парке предупредил «коллегу», что покупку новой квартиры надо как-то объяснить, чтобы ни у кого в СБУ не вызвать подозрений.

– Возьмите кредит или влезьте в ипотеку, – говорил «Борода», – Возьмите с постоянным плачем среди коллег, как вам трудно жить. Все должно выглядеть правдиво. И свой «Форд» продайте. Купите драндулет. Скажете, что на квартиру не хватает. Хороший агент должен ходить в стоптанных туфлях.

«Гобсек» так и сделал.

– Уже весной этого года вы станете президентом Украины!

В тот момент Порошенко смотрел на американца глазами купца, которого обещали женить на королеве.

Глава 20
Письмо Шигина Путину

Разномастные ультра-националисты бандеровского толка устанавливали свои «порядки» в городах и селах Украины. Но если это без особых проблем удавалось им на западе республики и в центре, то на юго-востоке и в Крыму они сталкивались с мощным народным сопротивлением. И от этого еще больше зверели – особенно по отношению к тем, кто был русским, говорил по-русски – «ватникам», «колорадам», «москалям»…

Сотни тысяч беженцев ринулись в Россию. Звонки с Украины обрушились на российские власти – люди просили, умоляли защитить их.

Почта России передавала письма с такими мольбами в Кремль.

На многих украинских конвертах так и было написано: «Россия, Кремль, Путину».

Одно из таких писем пришло из Севастополя. Конверт был большим и толстым и вместе с аналитической запиской о статистике и содержании почты оказался на столе главы Администрации президента Сергея Борисовича Иванова.

Письмо было от севастопольца Владимира Шигина.

Шигин писал:

«Уважаемый Владимир Владимирович!

Обращаюсь к Вам, как русский человек, как флотский офицер и как потомственный севастополец. События, происходящие в настоящее время в Киеве, грозят обернуться неисчислимыми бедствиями не только Украине, но и проживающим в Крыму и на юго-востоке Украины русским людям. Оголтелый и безнаказанный национализм и нацизм, антироссийская пропаганда и откровенная русофобия делают невозможным уже не только психологическое, но и физическое пребывание русских людей в составе скатывающейся в хаос Украины.

И если раньше как-то еще можно было терпеть, что незаконно переданные в дар Украине Крым и Севастополь до поры до времени находились в составе другого государства, то в настоящее время такое положение дел совершенно нетерпимо.

Возможно, если вчера по политическим причинам забрать Крым и Севастополь было нельзя, то завтра будет уже поздно.

Именно сейчас история дала России уникальный шанс вернуть себе ее исконные земли, некогда отнятые по прихоти недалекого вождя. Пока националисты в Киеве заняты дракой за власть, пока майдановцам не до Севастополя и Крыма, российскому руководству следует решиться и вернуть отторгнутые Севастополь и Крым, восстановить историческую справедливость.

Вот уже двадцать три года осажденный Севастополь и оккупированный Крым с верой и надеждой смотрят в сторону своей матери-Москвы, в ожидании, когда же она снова примет их в Россию.

Капитан I ранга Владимир Шигин

Уверен, что возвращение Севастополя станет поворотным моментом всей российской истории, ибо это не просто город, а священная для каждого русского человека земля. Наверное, во всей России нет сегодня и столь патриотично настроенного города, как Севастополь. Это не случайно, ибо порукой тому вся история севастопольской земли!

…Из века в век прослеживалась неразрывная связь этой земли с Россией. Порой может показаться, что столько событий просто невероятно для одного города. На самом же деле ничего удивительного здесь нет, ибо это не просто город – это Севастополь!

…Культ героизма и патриотизма всегда был присущ севастопольской земле, ведь даже полуостров, на котором располагается город, еще с античных времен, именуется Гераклейским, т.е. названным в честь первого из героев античного мира.

Именно с этих берегов пришла на Русь Православная вера и именно здесь совершались самые великие подвиги служения Отечеству…

Именно здесь крестился Равноапостольный князь Владимир, а ведь кроме князя с ним крестилась и вся дружина… Именно с севастопольской земли с возрожденного ныне Георгиевского монастыря пришел на Русь и культ Георгия Победоносца, чей образ увековечен в российском гербе.

Утром 2(13) мая 1783 года эскадра вице-адмирала Федота Клокачева под грохот артиллерийских орудий бросила якоря в Ахтиарской бухте. Несколько веков забвения между разрушенным Херсонесом и зарождающимся Севастополем не разорвали связи времен. Живое слово и сердце Херсонеса было передано молодому Севастополю с последним 90-летним монахом Георгиевского монастыря Калинником («каллиник» в переводе с греческого значит «победитель»). Разумеется, совсем не случайно последний херсонесит стал первым севастопольцем, передав братьям по вере душу этой священной земли.

Мало кто знает, что само слово Севастополь переводится не так, как его пытаются сейчас переводить: город достойный поклонения, город славы и т.д. Есть однозначный и точный перевод с греческого: «севастос» – означает священный, а «полис» – город. Остается только удивляться прозорливости императрицы Екатерины Великой, которая дала новому городу и в главной базе Черноморского флота столь значимое название, которое Севастополь полностью оправдал. На всем протяжении XVIII—XX веков он являлся нашим главным форпостом в бесконечных войнах с алчными южными соседями.

Всемирную славу Севастополю принесла Крымская война 1854—1856 годов, когда Священный город сражался против Европы и выстоял в этой одиннадцатимесячной кровавой борьбе. А ведь аппетиты у англо-французов были преогромные! По существу врагом был разработан план… с отторжением чуть ли не трети европейской части России. Но… Севастополь заслонил Россию. В результате, умывшись кровью, враги смогли захватить лишь часть города, после чего согласились на мир без территориальный претензий. Уже одного этого подвига вполне достаточно, чтобы каждый русский человек хотя бы раз в жизни должен был приехать на священные севастопольские бастионы и поклониться святому подвигу наших пращуров.

Если смотреть на Севастополь с высоты птичьего полета, то неизменно ваш взгляд остановится на трех его самых примечательных вершинах: церкви Святого Николая Угодника, что на Братском кладбище Северной стороны, на покрытом зеленью Малаховом кургане и на знаменитой севастопольской панораме, что венчает собой бывший 4-й бастион, а ныне Исторический бульвар. Для меня этот своеобразный треугольник всегда был наполнен особым смыслом. Именно под сенью храма покровителя российских моряков лежат более сорока тысяч защитников города, а по другую сторону бухты высится курган, чье имя давно уже стало нарицательным, созвучным таким понятиям, как доблесть, честь и мужество… Если же вы войдете в звенящий полумрак панорамы, то вашему взору предстанут защитники севастопольских бастионов, такими, какими они были в мгновения своей славы, еще живые, непобежденные и сражающиеся. Непостижимый треугольник символов, объединивший в себе прошлое, настоящее и вечное. Треугольник людских судеб, треугольник величия и святости целого поколения россиян…

Именно в Севастополе началась, принесшая столько испытаний России, Гражданская война. Тогда бунтующие матросы отправились «революционизировать» казачий Дон. В Севастополе эта страшная братоубийственная война в ноябре 1920 года и закончилась. Тогда вместе с армией генерала Врангеля пределы России навсегда покинули сотни тысяч русских людей. То был один из самых трагических исходов в истории нашего Отечества. И именно Севастополь был последней частью России, которую видели русские беженцы в последний раз. Именно горсти севастопольской земли увозили они с собой на чужбину, чтобы там, вдали от Родины, хранить ее, передавая детям и внукам.

Семейные реликвии каперанга Шигина:

медаль «За защиту Севастополя в 1854-1855 годах»,

медаль «За оборону Севастополя в 1941-1942 годах»

Великая Отечественная война пришла в Севастополь еще до того, как она началась на всей остальной территории СССР – в 3 часа 15 минут 22 июня.

Еще не прозвучал ни один залп на западной границе, еще не погиб ни один солдат, а в небе над Севастополем уже взревели моторы вражеских самолетов, ударили лучи прожекторов, громыхнули зенитки.

С декабря 1941 года по июль 1942-го Севастополь фактически полностью перемолол сильнейшую в вермахте 11-ю армию лучшего стратега Третьего рейха фельдмаршала Манштейна. Многие ли города мира могут записать в свои анналы, что под их стенами полегли целые армии? Только два: Сталинград, где нашли свой конец 6-я немецкая и румынская армии, и Севастополь. Под стенами черноморской твердыни захватчики положили около 200 тысяч своих солдат, почти весь изначальный списочный состав этой армии. Но главное значение ВЕЛИКОЙ обороны священного города даже не в этом. Подставив свою грудь под удар сильнейшей фашистской армии, Севастополь тем самым спас всю страну! Вспомним, как наши солдаты, изнемогая, на последнем пределе сил, дрались осенью 1942 года на самом берегу Волги. Все могла решить тогда одна свежая дивизия или даже полк. Устоял бы Сталинград, если бы не было героической обороны Севастополя? Устояли бы мы?

От стен Сталинграда фронт двинулся уже на запад и 5 мая 1944 года Сталин отдал приказ на штурм Севастополя. Главный удар наносила 51-я армия. Острие ее атаки было нацелено на Сапун-гору. Отвлекающий удар наносила 2-я гвардейская армия. Она атаковала Мекензиевы горы. Одновременно вдоль берега рвалась Приморская армия. Во главе всей операции – один из маршалов нашей Победы – Василевский. Штурм знаменитой Сапун-горы длился девять часов и был страшно кровав. Сколько я не искал число погибших в этой небывалой по ярости схватке, нигде так и не нашел точных цифр. …Севастопольская земля сама знает, сколько своих верных сынов накрыла она навсегда каменистым пологом. А 9 мая был освобожден и сам город – день в день до нашей Великой Победы! 250 суток понадобилось врагу, чтобы ворваться на улицы Священного города. Три дня длился наш штурм. В чем причина столь большой разницы? Ответ прост: в мужестве российского воина, которому помогала сама севастопольская земля!

Вскоре после освобождения Севастополя, его посетили Черчилль и Рузвельт, прибывшие в феврале 1945 года на Ялтинскую конференцию. Осмотрев руины города, Черчилль выразил сомнение Сталину, удастся ли восстановить Севастополь, и не лучше и проще было бы вообще отстроить его на новом месте. Истории известен дословный ответ Сталина:

– Севастополь будет возрожден как русский город!

Послевоенные годы – это еще одна яркая страница долгой жизни Севастополя. Послевоенный Севастополь – это город военных моряков и корабелов, рыбаков и ученых, город ослепительно белых домов из инкерманского камня под голубым небом. Севастополь – это город двух цветов: белого и голубого. Флотская форма и облака, паруса яхт и поражающие изяществом линий лайнеры – это белый. Матросские воротники и бьющая о берег волна – голубой. Тогда казалось, что все самое худшее уже позади, а впереди лишь радость и счастье и никто не мог предположить, что до беды осталось совсем немного, что истоки ее уже затаились в строящемся ударными темпами секретном объекте «Заря» – даче последнего генсека в Фаросе…

А затем предательство и измена политиков раскололи великую державу. И если иные города и веси восприняли случившееся как нечто неизбежное, чему нельзя ни противиться, ни сопротивляться, то над Севастополем сразу же взметнулись ввысь флаги сопротивления и борьбы: красные революционные и бело-синие Андреевские, созывающие под свою сень всех тех, кому была дорога наша держава. А ночами на обагренных кровью севастопольских камнях стали появляться надписи, призывающие не склонять голов: «Севастополь-Москва! Крым-Россия! Наше дело правое! Мы победим!». В те смутные дни остался верен Отечеству и присяге и доблестный Черноморский флот.

Вот уже почти четверть века севастопольцы держат отчаянную круговую оборону от ползучего украинского национализма. Они по-прежнему верны заветам пращуров. Они по-прежнему верят в Россию и готовы по первому ее зову сбросить ненавистное бандеровское ярмо.

Как знать, может быть, Провидение вновь остановило свой выбор на Священном городе, чтобы именно с него начать собирание российских земель, чтобы именно с него началось возрождение нашего Отечества, возрождение нашего самосознания и нашего духа? Поэтому Севастополь представляется мне не просто городом, а особым божественным талисманом, вернув который, Россия окончательно встанет с колен, обретет былое величие и славу. Ибо вернув Севастополь, мы обязательно станем другими.

В нашей семье из поколения в поколение передаются две реликвии: медаль «За защиту Севастополя в 1854—1855 годах» и медаль «За оборону Севастополя в 1941—1942 годах». Первой был награжден мой прапрадед – матрос ластового экипажа Матвей Зайцев, а второй мой дед – боцман Степан Зайцев. И я верю, что пройдет совсем немного времени, и в России появится третья медаль – «За освобождение Севастополя».

Каждое поколение, уходя, оставляет детям самое сокровенное и дорогое, а потому и мы должны и обязаны вернуть нашим потомкам то, что в свое время было завещано нам – великую святыню России – Наш Севастополь и Наш Крым.

С уважением и верой – капитан I ранга Владимир Шигин.

15 февраля 2014 года.

Севастополь».

* * *

Прочитав письмо Шигина, Иванов сделал на нем пометку «Важно!». В тот же день письмо попало в красную папку Путина с надписью «Крым». Президент прочел его уже поздно ночью – в своей резиденции в Ново-Огарево.

Письмо севастопольца Шигина было всего лишь одним из огромного количества голосов Крыма, взывающих о помощи и даже требующих «восстановить историческую справедливость».

И чем больше было таких писем, тем настойчивей вызревала в голове Путина мысль, которая поначалу настораживала его и даже пугала. Мысль эта казалась ему благородной и в то же время авантюрной. И в этом ее драматическом противоречии, в этой, казалось бы, несовместимости ее полюсов, все же таился вызов, от которого уже нельзя было отвернуться.

Крым просил вернуть его в Россию. Референдум, в результатах которого у Путина уже не было никаких сомнений, был единственным легитимным способом решения этой проблемы.

Но и в Киеве, и в самом Крыму было немало политических и военных сил, которые могли сорвать волеизъявление полуострова. К тому же не было и никаких гарантий, что противники референдума не сделают его поводом для вооруженного побоища. Поворот событий, который мог привести к крымской гражданской войне, тоже нельзя было исключать.

И если раньше как-то еще можно было терпеть, что незаконно переданные в дар Украине Крым и Севастополь до поры до времени находились в составе другого государства, то в настоящее время такое положение дел совершенно нетерпимо.