Текст книги "Возвращение Бешеного"

Глава 6
Человек без прошлого

Так началась очередная охота на нашего героя, который не ведал о ней, как говорится, ни сном ни духом. Самое интересное, что он даже не знал, кто он, откуда и зачем живет на белом свете. Да, он совершенно не помнил ни своего имени, ни своего прошлого.

Несколько месяцев назад он очнулся в дыму среди обломков мебели в развороченной квартире и долго не мог сообразить, где находился. Его поразило, что вокруг стоит мертвая тишина, и это по-настоящему напугало его. Что происходит? Где он? И кто он? Он напоминал взрослого человека с мыслями и опытом новорожденного. Он как бы заново знакомился с окружающими его вещами, с незнакомым ему миром.

Выбравшись из-под обломков, он вышел в проем от вывороченной двери и медленно побрел по улицам города, удивляясь тому, что не слышит шума и скрежета, проносящихся рядом машин, не слышит говора проходящих мимо людей. Где-то, в самых дальних уголках сознания, мелькала мысль, что это все неправильно, так не должно быть, однако он не стал вдаваться в анализ происходящего. Он шел вперед, не ведая куда.

Сколько часов он бродил по улицам шумного города, неизвестно, он потерял ощущение времени и не чувствовал усталости. Но его остановило желание поесть, и он, проходя мимо длинной цепочки торговок съестным, неожиданно остановился около молодой девушки, которая торговала горячими булочками с сосиской внутри.

– Пять рублей! – ответила девушка на незаданный вопрос.

Однако наш герой продолжал стоять молча и смотреть на аппетитные булочки.

– Вы будете брать или нет? – спросила девушка и вдруг заметила его неподвижные глаза, перевела взгляд на свежий кровоподтек на широком лбу. – Вы не можете разговаривать? – спросила она, не понимая, с чего это пришло ей в голову.

Стоящий перед ней незнакомец согласно кивнул и указал на ее товар, издав какой-то звук. Он вдруг испуганно посмотрел на девушку: до этого он не слышал никаких звуков, а сейчас слышит ее голос.

– У вас есть деньги? – спросила она и показала на пачку, которую держала в руке.

Догадавшись наконец, что от него требуется, Савелий пошарил по карманам и, вытащив бумажник, протянул молодой продавщице.

Пожав плечами, девушка взяла бумажник, открыла его:

– Не думала, что у вас столько денег! – Она покачала головой и снова спросила: – Сколько вам?

Савелий пожал плечами.

– Ладно, вы кушайте, а потом расплатитесь! – Она улыбнулась и сунула ему бумажник. Затем подцепила вилкой два «хот-дога» и кивнула на стоящий рядом столик. – Там удобнее, все равно пока еще не открывали.

Савелий кивнул, взял еду и встал за столик. Сосиски были горячими и показались ему очень вкусными. Торговля у девушки шла бойко, и доброжелательная улыбка не сходила с ее лица. Савелий заканчивал второй «хот-дог», когда к девушке подошел какой-то пьяный упитанный мужик.

– Ух, какая красулечка! – ухмыльнулся он. – Может, свернешь торговлю сисечками-засисечками? И со мной пойдешь?

– Что вы, дядечка, ни к чему все это, лучше домой отправляйтесь, к жене и детям! – улыбнулась она. – Сколько вам завернуть?

– Да при чем здесь жена, дети? Я же на тебя глаз положил! А за товар не беспокойся: все оплачу, а за тебя – сколько скажешь! Не веришь? – Он вытащил из кармана пачки сторублевок.

– Вот что, гражданин, спрячьте свои деньги, берите булочки или проходите мимо! – Ее улыбку словно сдуло с лица.

Савелий, внимательно наблюдавший за девушкой и не понимавший, что происходит, заметил исчезновение ее улыбки и сразу же подошел ближе.

– Ну, чё ты ломаешься? Сказал, не обижу, будешь довольна! – Мужик вдруг схватил ее за руку и потянул к себе.

– Вы что, совсем спятили? – возмутилась она, тщетно пытаясь сопротивляться. Все еще думая, что ей удастся отделаться уговорами, она даже не повысила голос.

– А ты молодец, соображаешь, что пищать – дело опасное! – ухмыльнулся мужик и облапил ее за ягодицы.

– Ты что руки распускаешь? – Она вдруг всхлипнула и уперлась руками ему в грудь, не давая поцеловать себя.

Неизвестно, чем бы закончилась эта неравная борьба, но тут вмешался Савелий. Он понял наконец, что милой, обаятельной девушке неприятно то, что делает незнакомец. Савелий схватил его за руку и крепко сжал. Мужик от неожиданности выпустил девушку и повернулся к Савелию.

– Ты, жук навозный, сдерни отсюда, пока я тебя не размазал по асфальту! – прорычал он сверху, будучи чуть не на голову выше.

Савелий не слышал, что говорил ему этот человек, но он как бы почувствовал исходящую от него угрозу не только для девушки, но и для себя. Он сделал резкое движение рукой, а ногой дал подсечку. Его движения походили на движения робота, настолько они были четкими и скупыми.

Он сам не понимал, как это у него получилось, но мужчину подкинуло вверх, и он упал на асфальт.

Тот даже не сообразил, что с ним случилось. Оказавшись на земле под дружный смех прохожих, он рассвирепел, вскочил и бросился на Савелия.

– Ну, сморчок паршивый, держись! – крикнул он.

И опять произошло нечто удивительное: его снова что-то подбросило вверх, он ощутил сильную боль в паху, от которой перехватило дыхание, а руки и ноги отказались подчиняться. Он корчился на земле, даже не пытаясь встать.

– Пошли отсюда! – бросила девушка, подхватывая свой лоток в одну руку, а другой – Савелия. – А то милиция нагрянет, и проторчите у них весь день!

– Молодец, паря! – восхищенно проговорил стоящий рядом мужчина на костылях. – Видать, из наших! – подмигнул он, чуть отвернув ворот рубашки, где мелькнула тельняшка с голубыми полосами.

– Он говорить не может! – ответила девушка и потащила Савелия прочь.

Удалившись на безопасное, с ее точки зрения, расстояние, продавщица перевела дух, выбрала более или менее выгодное для торговли место, положила на землю свой лоток и устало опустилась на него.

– Послушайте, где вы так классно научились драться? – неожиданно спросила она Савелия.

Он пожал плечами и внимательно посмотрел на девушку.

– Да что с вами? – Она вдруг поймала себя на мысли, что как бы слышит этого странного незнакомца. – Ничего не понимаю! – Девушка нахмурилась и недоверчиво взглянула ему в глаза: – Вы что, телепат?

И снова Савелий пожал плечами, но ничего не произнес вслух.

– Телепат – это человек, который передает свои мысли на расстоянии. Чушь какая-то… Скажи кто – не поверила бы, что такое со мной случится! А вы с рождения не можете говорить? Не знаете? Понятно… – Она немного задумалась. – Как ваше имя?

– Не… знаю… – сильно запинаясь, произнес Савелий.

– Во! Заговорил! Что же вы мне голову морочите? – Девушка рассердилась.

– Я не… не мо…ро…чу… Со мной… что-то произошло, но я не знаю что… И не помню свое имя… – Он отвечал просто, без обиды, и ей показалось, что она может ему верить.

– Ну и хорошо! – Она вздохнула. – Недавно я смотрела у своих друзей по видику фильм, где главный герой тоже потерял память; не помню названия, но все заканчивается хорошо… Вспомнила: амнезия называется, когда человек теряет память… А может, у вас есть какие-то документы, записная книжка? Посмотрите в карманах!

Савелий тщательно обшарил карманы, но, кроме ключа от квартиры, ничего не обнаружил, как и в бумажнике, наполненном только деньгами.

– И куда вы сейчас?

– Не знаю… мне некуда идти… – К его радости и удивлению девушки, он с каждой фразой говорил все лучше.

– Может, вам в милицию обратиться?

– В милицию? – Савелий вдруг нахмурился: что-то в нем «щелкнуло» и неприятной волной прокатилось по телу. – Нет, мне туда нельзя! – твердо сказал он.

– Нельзя? Почему?

– Не знаю, но чувствую – нельзя!

– Меня Наташей зовут. – Она протянула руку, и Савелий вдруг наклонился и поцеловал ее. – Ну что вы, зачем?

– Не знаю… все так делают, – смутился вдруг Савелий.

– Если бы все… – вздохнула девушка. – Странный вы какой-то! А может быть, вы и за границей бывали? – осенило ее. – Вы какой-нибудь язык знаете?

– Не знаю… – растерялся он. – А какой?

– Шпрехен зи дойч? Парле ву франсе? Ду ю спик инглиш?

– Йес аи ду! Ай спик инглиш вери вел! – ответил он на чистом английском. – Ю спик инглиш?

– Ну, прикол! – воскликнула она. – Как в кино говорит! Нет-нет, я только эти фразы и знаю! – Она замахала рукой. – Просто с одним парнишей встречалась, а он спецшколу заканчивал, вот и нахваталась у него… А вы, случаем, не шпион? – хмыкнула Наташа. – Может, вас закодировали?

– А что такое «шпион»? И что такое «закодировать»? – простодушно спросил Савелий.

– Шпион – это человек, который работает на свою страну, находясь в чужой стране, а закодировать… Откровенно говоря, я и сама толком не знаю, что это такое. Чем-то воздействуют на мозг, и человек вспоминает то, что знал, только тогда, когда нужно тем, кто его кодировал… Кажется, так.

– Понятно… – задумчиво проговорил он. – Это как шифр в банке: откроет только тот, кто знает код! – неожиданно добавил он.

– Чертовщина какая-то: никак не пойму – то ли вы придуриваетесь, то ли действительно вспоминаете кое-что…

– А на этот вопрос я пока не знаю ответа… – вздохнул с сожалением Савелий. – Кажется, я вам должен десять рублей? Вот вам двадцать пять, дайте еще три штуки.

– И куда вы пойдете? – спросила Наташа, протягивая завернутые в бумагу «хот-доги».

– Не знаю, Наташа, – задумчиво ответил он. – Правда, не знаю, – повторил он со всей искренностью, заметив ее недоверчивый взгляд.

– Вот что… – Чуть поразмыслив, Наташа оторвала клочок бумаги, вытащила из кармана карандаш и что-то написала. – Это мой телефон, позвоните, если нужна будет помощь. Мои родители сейчас на гастролях, они актеры, а мы живем с бабушкой.

– Хорошо, спасибо… – Он сложил бумажку и сунул в карман.

– Но как же мне вас называть?

– А просто Рекс! – не задумываясь, ответил он.

– Почему Рекс?

– Не знаю… Так хочется!

– Странное желание… Рекс – похоже на собачью кличку!

– Рекс в переводе с латинского означает король!

– Король? Как интересно! Но откуда вы это знаете? – спросила она подозрительно.

– Не знаю… Ладно, я пошел, а то вы и так слишком много уделили времени моей персоне, рискуете не продать оставшиеся «хот-доги». – Он протянул ей руку на прощание. – Спасибо вам.

– За что?

– За то, что научили меня говорить и слышать! – на полном серьезе ответил он, снова прикоснувшись губами к руке девушки, и медленно пошел прочь.

Наташа долго смотрела ему вслед, надеясь, что этот странный парень вернется или хотя бы обернется на прощание. Но ни одно из ее желаний не свершилось, и она осталась в смятенных чувствах, противоречивых и непонятных. В какой-то момент ей даже начало казаться, что все ей пригрезилось и не было никакого странного незнакомца по прозванию Рекс…

Савелий не лукавил и был вполне искренен, когда благодарил свою новую знакомую. Как много он узнал о себе благодаря этой девушке! Он, как ребенок, обрадовался тому, что может говорить и слышать все окружающие его звуки, и жадно впитывал все новое вокруг. Странно, откуда он знает английский язык? Неужели Наташа права и он приехал сюда из-за границы? Тогда кто же он по национальности? Он усиленно напрягал свою память, пытаясь найти хотя бы малюсенькую подсказку, но… А это странное желание назваться Рексом… Куда это он бредет? Не все ли равно! Ему понравилась эта девушка, и он рад, что она дала свой телефон, но сейчас ему хотелось остаться одному. Голова буквально раскалывалась от копошащихся в ней мыслей и вопросов, на которые не находились ответы…

Глава 7
Странная встреча

Генерал Богомолов нервно ходил по кабинету из угла в угол, пытаясь хотя бы намного успокоить взвинченные нервы. А нервничать было от чего: он был вызван на беседу со спикером Верховного Совета. Встреча носила приватный характер и была обставлена с достаточной секретностью. Сейчас, анализируя все, что было связано с ней, Константин Иванович четко осознал, что встреча была тщательно спланирована и подготовлена. Если бы кто и решил следить за генералом Богомоловым, то никоим образом не смог бы догадаться, что он встречается с самим спикером.

Свое отношение к нему генерал Богомолов определил давно, когда тот еще не был избран спикером. Это был самовлюбленный, эгоистичный и деспотичный человек, умеющий скрываться под личиной простодушного и обаятельного миротворца, который и голоса-то никогда не повысит.

Константин Иванович не был националистом и ко всем национальностям относился ровно и спокойно. Но иногда ловил себя на мысли о том, что южный человек, стоит ему добраться до власти – в семье ли, на работе, в дружбе, – почти всегда становится настоящим деспотом, причем деспотом мстительным, который никому не прощает ошибок и считает непогрешимым лишь себя. А это страшно.

Константин Иванович разработал для себя классификацию всех людей по склонностям и характеру, по образу их звериной сущности: тот волк, тот лиса, а тот лев. И в этой классификации он сразу же отвел спикеру змеиную сущность. Этому человеку он никогда не смог бы довериться до конца и всегда оставался бы настороже, даже при возникновении признаков дружбы.

Подчиняясь интуиции, своему «поводырю по жизни», Константин Иванович отобрал троих наиболее преданных сотрудников и поручил им постоянное негласное наблюдение за спикером. Не вдаваясь в подробности, он, оставаясь верным себе – не доверять до конца никому, – приказал им вести наблюдение так, чтобы ни объект, ни его сотрудники ничего не заподозрили. Оперативную сводку наблюдений раз в три дня докладывать лично ему, но при экстренных ситуациях – в любое время. В случае обнаружения слежки сотрудники должны были сослаться на Богомолова и представить легенду о дополнительной охране спикера.

Отправляясь на встречу со своими друзьями (а они виделись по крайней мере раз в месяц), Константин Иванович даже не предполагал, что эта встреча тоже подстроена и на ней он увидит не своих старых друзей, а спикера. Они разговаривали с глазу на глаз, и за эти сорок минут их никто не побеспокоил.

В первый момент он несколько растерялся, и это не ускользнуло от внимания второго человека в стране. И сейчас, вспоминая эти минуты, Богомолов поморщился. Хитрая улыбочка человека, довольного произведенным эффектом, маска доброжелательности и покровительственный тон – словом, все вызвало у него чувство брезгливости. Он ощущал себя так, словно побывал в серпентарии и даже прикасался к тварям.

– Ну, что уж вы так! – улыбнулся спикер, вставая из-за стола и направляясь к генералу с протянутыми руками. – Боевой офицер, генерал Госбезопасности – и вдруг растерялся. Вы уж извините за такой сюрприз, но очень не хотелось привлекать к нашей встрече ненужного внимания. Здравствуйте, дорогой Константин Иванович! – Он покровительственно обнял и похлопал его по спине. – Присаживайтесь. – Он вдруг ехидно рассмеялся. – Тут как-то пришел ко мне один, и я ему: «Садитесь, дорогой!» А он мне в ответ с этакой обидой в голосе: «Я уже сидел!» Ничего, как считаешь?

Генерал, не зная, что ответить, пожал плечами, но спикер и не ожидал ответа.

– Как видишь, тебе не предлагаю «садиться»! – сказал он, глядя генералу прямо в глаза, но тут же вновь рассмеялся. – Ладно, шутки в сторону. Ты догадываешься, почему я захотел с тобой встретиться?

Богомолов сразу отметил его ненавязчивый переход на «ты», и это ему было неприятно, но он решил занять выжидательную политику и сделал вид, будто ничего не заметил.

– Если откровенно, не догадываюсь.

– Насколько тебя устраивает то, что происходит в нашей стране? – Спикер как-то хитро прищурил глаза.

Кажется, разговор пойдет прямой, подумалось Константину Ивановичу, здесь вряд ли удастся отделаться общими фразами. Конечно, он сразу понял, ради чего спикер решил встретиться с генералом Комитета государственной безопасности. Новый руководитель Комитета – сторонник Ельцина, а от «силового» министерства так просто не отмахнешься, вот спикер и решил потихоньку готовить надежные тылы. Кое с кем из ведомства он уже встречался, и Богомолову было известно об этих встречах, а одну просто удалось записать дословно. И хотя весь разговор состоял из полунамеков, полушуточек, ни к чему всерьез не прицепишься, но смысл был совершенно ясен – поиски «своих» людей.

Никогда еще не было так трудно Богомолову: нужно было моментально принимать решение, а не хотелось. Для себя он уже давно решил, что ни при каких обстоятельствах не примет сторону спикера: он не был симпатичен генералу. Однако и решительный отказ может осложнить не только лично его жизнь, но и ситуацию «при дворе». И все-таки нужно прикинуться «ванечкой» и потянуть время, если удастся.

– Каждого честного и порядочного человека не может устраивать то, что происходит в нашей стране! – с каким-то вызовом ответил Богомолов.

– Отлично сказано, Костя! Ты не возражаешь, если я так буду обращаться к тебе? Ведь я считаю тебя своим другом.

– Пожалуйста, – без эмоций ответил он.

– Ты погляди, до чего довели нашу бедную Россию! – воскликнул с пафосом спикер, и Константину Ивановичу показалось, что тот либо пьян, либо «укололся»: уж слишком нездорово блестели его глаза.

Спикера действительно «понесло»: он витиевато и нудно говорил прописные истины, обвинял всех и вся в развале экономики, государства, «радел» за «сирых и убогих», «наших бедных россиян». С трудом удержался генерал Богомолов, чтобы не задать ему вопроса: «А почему вы, господин спикер, не говорите о своем участии в этих бедах?» Можно подумать, что он сам до момента избрания «главным депутатом» проживал на другой планете или, в лучшем случае, в другой стране. Но Константин Иванович ни разу не прервал его, и, как, оказалось, поступил правильно: вконец запутавшись в своих выводах и обвинениях, спикер стал уставать, а может, действие «допинга» иссякло. Так или иначе, он прекратил разглагольствовать и некоторое время молча смотрел на собеседника, как бы пытаясь определить, принимает он его позицию или нет.

Богомолов не прерывал молчания. Его взгляд не выражал никаких эмоций – за долгие годы службы в Органах он научился владеть собой, – и сановный собеседник, вероятно, решил, что сумел завладеть душой и телом нужного ему человека.

– Что же, дорогой Константин Иванович, я доволен нашей встречей, как, думаю, и вы, – полувопросительно подытожил он. – Надеюсь, что в решительный для нашей страны и для нашего народа момент вы займете верную позицию и правильно определите, кто вам друг, а кто враг! – Он серьезно, в упор посмотрел в глаза генералу, и тут уже надо было что-то отвечать.

– В этом вы твердо можете быть уверены! – решительно и с некоторым пафосом воскликнул генерал.

– Другого ответа я от вас и не ожидал! – просиял спикер. – И знайте, переломный момент очень скоро наступит! – торжественно, но устало добавил он и встал с кресла. – Всего доброго…

Было от чего нервничать и переживать: интуиция не подвела и на этот раз, он был уверен, что времени для раздумий совсем не осталось – в любой момент оппозиция перейдет к решительным действиям. Какими они будут, он не знал, но мог предположить самое худшее – военный переворот. Что же ему делать? Он прекрасно понимал, что без фактов ему не поверят, и не только не поверят, но рассмеются прямо в глаза. А может быть, он напрасно так паникует? Может быть, все «решительные действия» оппозиции заключаются в открытых выпадах с трибуны парламента? Что-что, а поговорить наши парламентарии умеют: хлебом не корми – дай побалабонить. И генерал Богомолов решил, что в данный момент лучшим действием с его стороны будет бездействие…

Глава 8
Современный Франкенштейн

Бывший товарищ Богомолова по партии и коллега по Органам Аркадий Сергеевич Рассказов также расхаживал из угла в угол по своему роскошному кабинету в компьютерном центре. Полученные им из Москвы данные были неутешительными: несколько человек, завербованных его агентами, попались на взятках, и новые люди, возглавившие правосудие, вцепились в них мертвой хваткой. Рассказов понимал, что подступиться к ним пока совершенно нереально. Такова природа человека: получив мало-мальскую власть и возможность вершить человеческими судьбами, он хочет казаться (даже себе) честным, волевым, бескомпромиссным и неподкупным. Должно пройти хотя бы немного времени, чтобы отлаженная система подчинила нового чиновника своим правилам. Кто-то сопротивляется дольше, кто-то ломается сразу – все зависит от характера, но мало кто выстаивает, такие, как правило, подают в отставку.

Так что пока о своих подопечных можно забыть и дожидаться того момента, когда новые Генеральный прокурор, министр внутренних дел и министр юстиции вольются в систему, сложившуюся за более чем семь десятков лет.

А эти болтуны! Сколько было обещаний, только помоги им… А сейчас, забравшись в депутатские кресла, ни о чем, кроме своего материального благополучия, говорить не хотят. Синдром «нахапать, пока у кормушки» заменяет разум и благоразумие. Сволота, можно подумать, что они мало получили от его людей. Как же можно быть такими твердолобыми и не понимать, что так нахапать на всю жизнь не удастся, а завоевав авторитет у масс, их доверие, можно долгие годы держать руку на вентиле и самому открывать или закрывать его для других, не забывая, разумеется, себя и своих близких.

Нет! Ни одно государство мира, будь оно вдесятеро сильнее военной мощью, не сможет завоевать и покорить Россию. А если он, Рассказов, ошибается и кто-то ее сумеет завоевать, то и полгода не сможет управлять ею и сбежит оттуда, проклиная день, час, минуту, когда решился пойти против России. Какой разумный западный человек может поверить, что долгие годы «бизнес по-русски» был жизненной правдой, воплотившейся позднее в анекдот: «Своровать ящик водки, продать, а деньги – пропить!» Какому фермеру на Западе придет в голову дожидаться, когда «сверху» спустят приказ – собирать урожай или подождать, сеять пшеницу или огурцы. Или как понять западному руководителю какого-нибудь российского директора, который всеми правдами и неправдами выбивает для своего завода заниженный план, выполняет его, получает мизерные премиальные, вместо того чтобы наладить производство так, чтобы товарооборот продукции многократно увеличил заработки как рабочих, так и руководства.

Но все это может случиться, если там, где руководят этим директором, будут думать не о своих креслах, а о работе, о людях. Снова все упирается в систему. И пока жива эта система, отработанная коммунистами, в этой стране ничего нельзя будет перестроить. Для этого нужно долгие годы беспощадно ломать систему, отстранять от руководства бывших партийных деятелей, причем не только верхушку, но и до самого низу. Только тогда может что-нибудь получиться, и новое поколение станет жить лучше, чем их родители.

Вот такие светлые мысли были у бывшего кагэбэшника и коммуниста Аркадия Сергеевича Рассказова, потомка русских дворян. Мысли мыслями, а он хочет жить сейчас, хочет получать что-то сам, и потому он никогда и никому не открывал своих истинных намерений: прийти к власти и стать своеобразным царем для русского народа.

Он был уверен, что сумеет не только удержать власть в своих руках, но и сделает все, чтобы «русскому мужику» стало лучше жить. Для этого не нужно брать иностранной помощи и снова залезать в кабалу к западным странам. Россия богата своими ресурсами. И для того, чтобы народ жил лучше, необходимо разумно их использовать. А сытый, обутый и одетый человек воевать и скандалить по пустякам не будет.

Рассказов понимал, что от мечты взойти на «российский престол» до ее воплощения не рукой подать, нужен поэтапный подход. Потому-то он и решил после провала августовского путча внедрить своих людей в парламент, подобраться ближе к Верховному Совету. И чего же он добился? Одни, кроме болтовни, ничего не умеют или не хотят; другие сидят под следствием. Трудно стало работать в России, ох трудно! Раньше можно было прогнозировать каждый шаг: этому нужно дать столько для решения вопроса, а этому столько, а третьему и простого звоночка сверху будет достаточно. А сейчас… Вроде бы простой вопрос: подыскать хорошее здание для выгодного Москве совместного предприятия. Есть деньги на покупку или долгосрочную аренду, есть здание, которое готовы отреставрировать за свой счет, но… Заверил один, что все будет в полном порядке, и назвал открыто сумму взятки, которую тут же получил. Шли недели, месяцы, а он продолжал заверять, что все будет в «полном порядке», пока в конце концов не сказал, что есть еще один человек, от которого все зависит. Со вторым важным «господином чиновником» повторилось все с точностью до слова, с одной лишь разницей – на порядок повысилась сумма взятки.

Когда Рассказову доложили об этом деле, он прошелся матом по «тупоголовым бюрократам» из России. Нет, ему не было жаль потраченных средств, он был готов заплатить в десять раз больше, но… Здесь, на Западе, есть различные гарантии, которые заставляют соблюдать правила игры. Есть официальные: суды, прокуратура, полиция, наконец. Есть неофициальные: не выполнил обязательства – отвечай своими квартирами, дачами, машинами, родственниками и своей жизнью. Каждый человек должен быть ответствен за свои поступки и слова.

В дореволюционной России было такое понятие – «купеческое слово». Тогда не нужно было бежать к нотариусу, чтобы зафиксировать сделку или обещание – достаточно было слова. И не дай Бог кто-то не сдержит своего слова! Оно было синонимом чести! И не выполнивший своих обязательств мог ставить крест на своей карьере. Он сразу становился изгоем в обществе, его бойкотировали и презирали.

Аркадий Сергеевич решил пойти двумя путями для врастания в структуры власти: помогать оппозиции финансами и людьми, постепенно заставляя ее выполнять свою волю, а также подобраться к тем, кто сейчас стоит у власти. Как говорил Христос: «Пусть бросит в эту женщину камень первым тот, кто сам безгрешен!» Никто, разумеется, не бросил. Нет такого, кто был бы стерилен во всем! Значит, нужно выискивать человеческие слабости, ошибки, просчеты, а то и грешки.

Когда тайные пороки человека делаются явными для другого, он становится беззащитным и с ним можно делать все что угодно. Он будет готов пойти на любую мерзость, лишь бы скрыть правду о себе. И чем выше стоит такой человек на социальной ступеньке, чем больше он может потерять, тем на большую мерзость он может пойти. Конечно, в бывшей Стране Советов репутация – понятие весьма растяжимое и нравственные пределы определяются совсем по другой шкале, нежели на Западе, но…

Рассказов, имея точную и полную информацию о том, что происходит в самых верхах власти в России, прекрасно понимал, что провал августовского путча девяносто первого года был запланирован. Он нужен был, чтобы отвлечь россиян от насущных проблем и набрать политические очки для будущей борьбы на выборах. Рассчитано было точно: все, кто «грудью стоял у Белого дома» и имел достаточно возможностей доносить свой «клеймящий голос» до народа, легко «прошел в депутаты». Нет, правильно говорил Петр Великий, когда ему предлагали выгнать проворовавшихся чиновников: новые будут воровать еще больше, а эти уже что-то наворовали.

России нужен царь или диктатор. Конечно, вздохнул Рассказов, Сталин был еще той сволочью, но во времена его правления воровали намного меньше и, уж во всяком случае, никогда не афишировали это. Не то чтобы боялись «вождя всех народов», хотя и это было, а интуитивно понимали, что нельзя у народа отнимать Веру в честность и непогрешимость коммуниста. Ведь за всю советскую историю не был судим ни один коммунист! Ни один! Если член партии на чем-либо попадался и ему грозил суд, его мгновенно исключали из партии! На любом уровне! Так поддерживался миф о честности коммуниста, его неподкупности, верности партии и долгу.

Хорошие были времена! Рассказов вздохнул и придвинул к себе листок с фамилиями. Этот список готовился несколько месяцев по данным из разных источников. В нем были фамилии людей, обладавших хотя бы каким-то реальным весом в правительстве России. Причем каждая фамилия тщательно анализировалась, прежде чем попадала в окончательный список. Главным же было наличие у человека чего-то такого, на чем можно было сыграть и заставить его выполнять правила его, Рассказова, игры. Да, он шел на самый настоящий, неприкрытый шантаж. Отличная штука, между прочим, почти всегда действует безотказно.

Просмотрев внимательно список, где напротив каждой фамилии давались краткие сведения о депутате: должность, специальность, возраст, семейное положение, – Аркадий Сергеевич посетовал на то, что в нем почти нет фамилий высоких чинов из министерства обороны. Он понимал, что министерство обороны является одним из «силовых» министерств и иметь там своего человека очень важно.

Понимал он и то, что найти «своего» в таком министерстве очень непростая задача: все люди на виду, все тщательно «просеяны». Новоиспеченный министр, прошедший «Афган» и ставший там Героем Советского Союза, поступил так, как поступил бы и сам Рассказов, заняв кресло министра: отправил на пенсию почти всех генералов, которые, как говорится, усыпали сзади себя пол песком, и набрал новых, среди которых преобладали его соратники и друзья по войне в Афганистане. Рассказову приходилось встречаться с бывшими «афганцами», и он знал им цену, хотя и не мог их понять. Они были словно вылеплены из другого теста. И казалось, обходились в жизни только двумя цветами: черным и белым. Они имели своеобразные понятия о честности и чести.

Взять хотя бы того же Савелия Говоркова – Бешеного, Рекса, Тридцатого… Что он видел в своей не очень длинной жизни? Детдом, армия, спецназ… война в Афганистане, ранение… тюрьма, побег, тайга… снова Афганистан, ранение, плен, снова побег… нищенское существование за границей, возвращение на Родину, которая его снова бросила в бой…

Казалось, Рассказов почти наизусть знал биографию Савелия Говоркова. Жизнь, наполненная сплошными приключениями, порой смертельно опасными. И что же? С точки зрения Аркадия Сергеевича, Савелий должен был принять его условия игры. Его – Рассказова!

А он, пройдя такие испытания, столько раз столкнувшись с предательством, получив по зубам от своей Родины, продолжает нести в себе преданность своей гребаной стране. Продолжает во что-то верить. Господи! Да откуда у этого взрослого ребенка такая вера?

Рассказов вышел из-за стола и снова стал нервно вышагивать по кабинету. Нет! Здесь какая-то игра! Не может человек нести в себе такой заряд нравственности и жизненной силы, не может!

Он решил бросить вызов ему, Рассказову?! Решил внести путаницу в его мысли, в его годами выстроенную систему оценки любого человека? Не выйдет! Он подомнет под себя Савелия Говоркова! Будь он хоть трижды Рексом!