Текст книги "Туристы (сборник)"

Вторник 24 мая 1966 г. Москва.

Не обычно жаркий день подходил к концу. Весёлая компания молодых людей перешла по недавно отстроенному длинному автомобильному мосту через железную дорогу, спустилась по гранитной лестнице на пешеходную дорожку. Их путь лежал под кронами старых высоченных лиственниц, тянущихся чередой далеко вперёд по обе стороны аллеи. Трое парней, увлекшись разговором, опередили основную группу, окружившую бренчащего на гитаре русоволосого паренька с чёлкой до глаз.

– Вот и всё: не будет больше уроков, учителей, домашних заданий, сочинений на заданную тему. Прозвенел для нас последний звонок!

– Не тужи, Колян! Учителей ещё вагон и маленькая тележка впереди. Врубись, лекции, семинары – почище уроков. А курсовые – похлеще домашних заданий. А до всей этой радости ещё допереться нужно, выпускные сдать, потом вступительные. Не фунт изюма! Да, Игорёк?

– Нет, Боб, не согласен! Школьные экзамены мы с тобой ни шатко, ни валко сдадим – свои же стены, их долг – помочь нам. Вот Колюне поднапрячься предстоит – его же на медаль тянут! В ВУЗе на вступительных сложнее, но, думаю, сдюжим, не бездари же какие. Главное, верно определиться, где конкурс поменьше. А школьную каторгу с вузовской вольницей даже не сравнивай! Конечно, в сессию попотеть придётся. Однако я так думаю: если мозги работают, всегда прорвёшься. Что-то заболтались мы, в горле пересохло. Давай-ка, Боб, доставай портвешок, допьём, что осталось. День-то знаменательный, как-никак!

Пустив бутылку по кругу, приятели подошли к пруду, подёрнутому тиной. Игорь решительно свернул с тротуара на тропинку к поросшему густым кустарником берегу:

– Денёк сегодня горячий, во всех смыслах, предлагаю искупнуться!

– Ты что, Игорёк! Здесь же никто не купается. Да и вообще, рано ещё: май не закончился!

– Кому рано, а смелым в самый раз! – Игорь быстро разделся до трусов, развесив одежду на ветках ближайшего куста, и шагнул к воде. – Боб, ты со мной?

– Не-а, чёй-то не тянет! Лучше с берега погляжу!

– Ну, как знаете! Учитесь, детки, на примерах героев, – Игорь спиной вперёд погрузился по колено, лёг на воду, фыркая и бултыхая длинными худыми ногами, проплыл с десяток метров.

Тут с прудом поравнялась отставшая группа одноклассников. Грузный Борис, затопав, замахал им руками, точно ветряк:

– Э-э-э, народ, давай, гребите к нам! Тут чудище водяное всплыло, подивитесь на редкое создание природы!

Уже выбравшийся на берег купальщик, снимая с себя прилипшую зелень, обратился к подошедшим товарищам, клацая зубами:

– Срочно необходимо поддержать отважного пловца! Подозреваю, что спиртного ни у кого не осталось, а то было бы в самый раз. Ну, хоть табачком-то кто-нибудь догадается угостить!? – сладко затянувшись протянутой сигаретой, Игорь запрыгал на месте, стряхивая остатки воды…

Пятница 30 мая 1986 г. Москва.

Худощавый мужчина выше среднего роста, на вид которому можно было дать как до, так и слегка больше сорока лет, стрельнул у прохожего сигарету и, поглядывая по сторонам, заходил взад-вперёд по краю тротуара возле станции метро ВДНХ, явно кого-то высматривая. Вскоре подле него притормозила салатового колера ВАЗовская «трёшка». Дородный, большеносый, рано облысевший водитель с широкой улыбкой на смуглом усатом лице, направился к нему, расставив руки:

– Игоряша, сколько лет прошло! А ты всё такой же продолговатый! Ну, иди-ка ко мне, обнимемся, старина!

– Здорово, Боб! Рад тебя видеть. Э-э-э, брат, что-то ты полинял на затылке! Про вес я уже вообще молчу: центнер, небось, набрал, никак не меньше?

– Народ говорит: хорошего человека должно быть много. А что, Колюни нашего пока не видать?

– Ты приехал на пять минут раньше назначенного времени. Наш педант прибудет точно минута в минуту!

– Ты о нём так?

– Я сказал «педант». Это вовсе не то, что ты подумал!

– Да, ладно, пошутить уж нельзя. В понятиях не плутаем. За серость меня не держи – как-никак доцент, в институте преподаю.

– Растут же люди! А когда-то плёл про танки, штаб…

– Человек предполагает одно, а жизнь преподносит иное.

– Да ты не простой доцент, а философ! Небось, на кафедре марксизма-ленинизма трудишься?

– Нет, сопромат преподаю.

– Это кто у нас сопротивлением металлов юное поколение мучает, уж не Хинич ли? – раздался за их спиной хорошо поставленный баритон. – Точно, он, Бориска!

– Что я говорил!? Точен, как наследник престола.

– Наследникам точность ни к чему, они, как правило, шалопаи. По своим знаю!

– И много у тебя своих, Колюнь? – поинтересовался у подошедшего приятеля Борис.

– Двое. Пацаны. Старшему шестнадцать исполнилось, второй – первоклассник. А у тебя?

– Ладно, отложим расспросы на потом. Залазьте в машину, подъедем к Южному входу, а оттуда прогуляемся пёхом до ресторана. «Лето» подойдёт? У меня там шеф знакомый.

– Мне в принципе без разницы, куда, – замялся Игорь. – Только я сегодня «пустой», соответствовать не могу. Можете мою долю в долг записать?

– Переживём как-нибудь! Разбогатеешь – ты нас угостишь. Давай, садись в Борькину тачку, а я пока своего водителя отпущу.

– Во, дела, Колюня! У тебя, что, персоналка?

– Почему персоналка? Просто – служебная машина. Положение, понимаешь, обязывает…

Спустя полчаса три товарища расположились за столом на массивных, обитых бархатом креслах, в зале ресторана, что с тыльной стороны павильона «Космос». Чувствовавший себя в этом заведении постоянным клиентом, Борис отдавал распоряжение молодой, соблазнительных форм, официантке.

В ожидании заказанных яств, продолжился неспешный разговор о детях и семьях, начатый на улице.

– Так как обстоят дела у тебя, Борис, по линии наследников? – вернулся к своему вопросу Николай.

– Ничего определённого сказать не могу. Во всяком случае, мне ни от кого не известно о наличии потомства. Наверное, всё ещё впереди.

– Так ты не женат, что ли?

– Женат, конечно. Но с детками, видишь ли, как-то не сложилось пока. Да и куда торопиться, какие наши годы? Для себя пожить охота!

– Ну, не скажи! Всё хорошо вовремя. Затянешь с этим делом, и вопрос отпадёт сам собой!

– Тю на тебя, сглазишь! Я только-только во вкус вошёл студенточек окучивать. Выбор, доложу вам, на этой плантации богатейший!

– И как это тебя в клан преподавателей занесло? – удивился молчавший до того Игорь, наконец-то освоившийся в непривычной обстановке. – Я ожидал тебя в погонах при портупее встретить.

– Не выгорело с погонами, Игоряша. Медицинская комиссия в академию меня не пропустила. Чтобы рядовым не пойти, сдал экзамены в Металлургический. На втором курсе случайно познакомился с дочкой проректора по учебной части. Как положено, завёл «шуры-муры». В результате – домашний обед у будущей тёщи, вальс Мендельсона, удачная защита дипломного проекта, потом аспирантура, степень кандидата. Заметьте, всё без особого напряга, походя. Теперь оба преподаём, в дела друг друга особо не суёмся, но на людях правила приличия к взаимному удовольствию блюдём. А сам-то ты как поживаешь, где бархатную шапочку академика забыл?

– Да что я! Я – как все. Чему-то учился, где-то работал. После школы занесло меня в Институт связи. Там конкурса практически не было, как, в общем-то, у меня и желания учиться. Первый семестр кое-как отмучался, даже сдал несколько экзаменов. А на математике срезался. Трудно её, не занимаясь систематически, за пару дней освоить! Пересдать опять-таки не получилось. И тут, точно нарочно, задорную девчоночку встретил. Завертело меня, загулял, одним словом. Тут уж вовсе не до учёбы сделалось. Однако угар быстро улетучился, а оскомина в виде приказа об отчислении осталась.

Куда было деваться – не в армию же! Дальше всё как-то по случаю устроилось: случайно набрёл на вечернее отделение Политехнического, что в соседней школе базировалось. Поступил, вновь экзамены сдав. Проходя мимо издательства, прочёл объявление, что курьер требуется – оформился. Спустя годы диплом, конечно, получил, но по специальности никогда не работал. Привык в издательстве – служба, не бей лежачего! Зато – в среде творческих личностей вращаюсь. Всякого насмотрелся, а вывод сделал, что являюсь смышлёнее многих из них. И стишки стал пописывать – дело, понимаете ли, заразное! Прилипнет – не отмоешься. Показывал свои вирши знающим людям – говорят, толково! Кто знает, а, может, это и есть моё предназначение? Иной раз, сидишь в электричке, вдруг такое попрёт – сам диву даёшься! Только успевай, записывай. Откуда что берётся?

– Так ты что же, за городом теперь проживаешь? Никак домик свой в Малаховке заимел? – Николай окинул приятеля удивлённым взглядом.

– Да нет, откуда! Как прежде, у матушки проживаю. Просто времени свободного много, а пригородный билет копейки стоит. Сяду у окна, еду, куда попало – мечтаю. Придёт что в голову, занесу в блокнотик. Так и живу…

– Семьёй-то не обременён, что ли, путешественник? – полюбопытствовал Борис, наполняя рюмки из принесённого официанткой запотевшего графина. – Ну, давайте-ка за встречу по маленькой! Как-никак двадцать лет прошло, считайте, полжизни позади. Есть, что вспомнить. Будем, други!

Три рюмки в поднятых руках сошлись на миг над центром стола и опрокинулись, излив содержимое в жаждущие рты. Застольная беседа смолкла, и какое-то время тишина нарушалась лишь постукиванием столовых приборов о тарелки и естественными звуками, сопровождающими поглощение пищи здоровыми, проголодавшимися мужчинами. Закусив, Игорь, отложив вилку, продолжил своё повествование:

– Семья у меня была, можно даже сказать, что и есть. Потому что развод мы не оформляли, хотя и живём раздельно. Наташа, жена, врач. Работа посменная, дежурства там, внезапные вызовы, подработки. Не по нраву мне это. Я стабильность ценю, размеренность. Чтобы всё «от» и «до» длилось. Труду – рабочее время, а всё остальное не тронь! Поначалу пытались друг друга под себя подстраивать, ломать. Не вышло, размолвки начались, до скандалов доходило. Я и решил съехать от них.

– «От них», говоришь? Значит, у тебя и дети есть, – прожевав, присоединился к разговору Николай.

– Дочка у меня. Красавица, восемнадцать стукнуло. Я, ведь, рано женился, считай, через год, как школу окончили. А как вышло-то. Хотел попасть к участковому врачу, справку для Политехнического выправить, но приёма в тот день не оказалось. Наудачу заглянул в первый попавшийся кабинет, а там молодая практикантка карты оформляла. Ну, познакомились, проводил до дома, сошлись, а вскоре и поженились. Это уж после рождения дочки она в стационар перешла – там заработки повыше. Я-то им какой помощник, самого себя не прокормить, если бы не мамина пенсия.

Но дочка меня любит! Иной раз захожу к ним поужинать, так она вокруг меня вьётся, ластится, сияет вся, «милым папочкой» называет. И я в ней души не чаю…

– А что у тебя с Ленкой Тарасовой, не склеилось? Ты же за ней года два ухлёстывал, – вспомнил Николай.

– Там, ребята, история вышла мутная. Как мы все разбежались после выпускного, я о Елене и думать забыл. Потом уже, когда снова один стал жить, листал старую записную книжку, вот её телефончик на глаза и попался. «Чего, думаю, не позвонить?» Набрал. Она откликнулась сразу, будто ожидала. Но встретиться сходу не согласилась. Рассуждала, что мы оба изменились за прошедшие годы, и надо какое-то время держаться на расстоянии, по телефону общаясь. Перезванивались регулярно, месяца два. За то время узнал, что комната у неё в коммуналке, но в центре. Успела замужем побывать, разведена, дочку растит. Как правило, когда я ей звонил, трубку снимала не Елена, а соседка – видать, комната той ближе к телефону. Заводная такая особа, по игривому тону, которым отвечала, видно.

Ну, так вот. Настал момент, Лена меня пригласила на ужин. Я обрадовался, наскрёб деньжат на бутылку «Столичной», приехал. Посмотрел, как живёт. Комнатка небольшая, чистенькая. Всё путём. Стол накрыт, а за столом девчушка её, годика три. Познакомила она нас, представив меня школьным другом. Уселись, по рюмке за встречу выпили – Ленка-то лишь пригубила для приличия. Я потом под шумок махнул ещё пару.

Просто раздосадовал, решил, что ловить нечего, если ребёнок в единственной комнатке – пустая трата времени. А тут возьми да и загляни её любознательная соседка, та самая, что мне по телефону отвечала. Оглядел я – вполне ничего себе краля. А та ещё и хитра, видать! Ленку попросила: отпусти, мол, гостя помочь диван переставить. Тяжёлый больно, самой не совладать.

А я чего, я всегда даме рад помочь, пошёл, конечно. Дальше как-то так всё само собой устроилось. Диван подвинули – дел-то всего ничего было, скорее предлог. Угостила она меня с устатку коньячком. Одним словом, проснулся на следующий день в постели соседки, не помня даже, как ту зовут. Торкнулся к Ленке – она уже, видно, на работу ушла. А вечером, когда позвонил, чтобы объясниться, разговаривать со мной не стала и велела номер забыть. Должно, обиделась на что-то сильно. Такие вот пироги!

– Да, странные они существа, женщины! – усмехнулся Николай каким-то своим мыслям. – Общаясь с ними, никогда заранее не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь!

– Ну, ты-то, судя по всему, нашёл своё счастье?

– Если имеешь в виду жену, то – да, безусловно! С женщиной моей мне повезло: умница, хорошая хозяйка, заботливая мать и в профессиональном отношении человек весьма полезный, уважаемый в обществе – адвокат.

Я это уяснил давно, когда она только начинала работать. Тогда пришла, ещё практиканткой, для участия в первом своём судебном заседании, и казус случился: сумочку у неё спёрли. Да, да, прямо в зале суда! Домой вернулась вся в слезах – жалко и обидно было. Утешал её, как мог.

Вдруг вечером звонок в дверь. Открываю – стоит молодой пацанчик, с ноги на ногу переминается: «мне бы вашу жену», – говорит. Позвал я Ирину. Пару минут они словом перекинулись, возвращается, хохочет: «Ты представляешь, сумку мою принёс! Люди, говорит, просили извиниться, ошибочка вышла. Мы у тех, кто нас защищает, не берём, западло это».

– Уж чего только на белом свете не случается! Как бы там ни было, давайте за наших женщин по маленькой! – Борис наполнил рюмки.

Чокнулись. Выпили.

– Кстати, супруга, когда узнала, с кем я на встречу собираюсь, просила передать вам привет.

– Ты что, вспоминал нас часто, рассказывал ей о нас? – удивился Игорь.

– Тут, понимаете, в другом дело. Она вас знает. Точнее сказать, помнит вас в юном возрасте.

– Как это? Не томи, не интригуй, – взмолился Борис. – Кто же она такая, кто-то из наших, из школы?

– Нет. История более сложная и запутанная. А начало её в наших давних анапских гастролях.

Двое приятелей, как по команде, перестали жевать и вопросительно уставились на Николая, который, не обращая внимания, продолжал уплетать антрекот. Выдержав паузу, вытер губы салфеткой, усмехнулся.

– Если помните, мы так и уехали с курорта в Москву не разгадав загадку «К. Ю. И.» Спустя примерно год, да нет, даже больше, я уже студентом ходил, мамка перебирая бумаги, нашла запечатанный конверт и со смущением отдала его мне. Сказала, что очень сожалеет, но просит извинить за забывчивость – вручить-то послание следовало сразу по возвращение в столицу.

Тогда там, в Анапе, в день отъезда домой мы с вами не пошли на пляж: вы решили запастись на дорогу разливным вином. А мои родичи пожелали напоследок окунуться. Устроились на своём обычном месте, под навесом. Там к маме и обратилась одна из двух невзрачных девушек, что все предыдущие дни располагались неподалёку. Мы-то в их сторону даже и не глядели!

Смущаясь, она поинтересовалась, почему мы не пришли, а получив ответ, попросила передать в Москве тебе, Игорь, этот самый конверт.

Каюсь, бес попутал, и я его вскрыл. Девушка, которая прежде загадочно подписывалась как Ирен де N, оказалась просто Ириной Наумкиной из Ленинграда. Проживала там с родителями на улице, название которой показалось мне забавным: Разъезжая. У них с одноклассницами была игра такая, в команду, которую они назвали «Коалиция Юных Интриганок». Вот вам и разгадка «К. Ю. И.». Поскольку мы с тобой, Игорёк, в то время связь не поддерживали, письмо я оставил себе. Через некоторое время шутки ради написал по указанному адресу и получил ответ. Переписывались года полтора. Обменялись фотографиями. Потом Ирина окончила школу и приехала ко мне. Через неделю совместной жизни подали заявление в ЗАГС. Батя помог снохе поступить на юридический факультет университета. Так она стала адвокатом и попутно матерью моих сыновей.

Дело давнее, надеюсь, ты на меня не в обиде, – поднял рассказчик глаза на Игоря.

– Забудь, не о чем говорить! Откровенно, я о том летнем приключении и не вспоминал за своими заботами. Даже если бы ты мне письмо и отдал в те времена, не до интрижки в эпистолярном жанре мне было. Скорее всего, даже бы и не ответил. Рад, что у вас всё сложилось. Расскажи лучше, с какого языка и для кого переводишь? Вижу по всему, ты в порядке, поднялся!

– Перевожу я, разве что, сыну своему школьные задания по английскому. Кроме того, знаю арабский. Читаю на нём, но это – для души, не по службе.

Окончил Университет Дружбы народов. В тот год, когда мы школу окончили, туда впервые был свободный набор, что говорится, с улицы. У бати приятель по службе руководил там приёмной комиссией, он то и рекомендовал мне к ним прибиться. Хотя сразу предупредил: нагрузка двойная. Учёба – само собой, а кроме того, систематическая работа с иностранными студентами. Просвещение их в нужном нам, так сказать, идеологическом плане или прямая вербовка.

Учился. Избрали секретарём комсомольской организации факультета. Диплом получал уже, будучи членом партии. Казалось бы, всё складывалось отлично. Получил по линии МИДа назначение на Ближний Восток, где пробыли мы с Ириной около трёх лет. Старший сынок у деда с бабкой тогда воспитывался.

Ну и там вляпался я по наивности, да что – по наивности, по ненасытству своему, в грязную историю и вылетел из системы, как не оправдавший доверия руководства. Опасался – конец карьеры. Такой облом, жить не хотелось.

Снова батя выручил. Определил меня в систему торговли. Вот где дно золотое, знали бы вы! Дослужился до директора овощной базы, которой и руковожу в настоящее время.

– А как же мечта о домике в Крыму, – вспомнил Борис. – Крест на планах?

– Нет, почему же? Домик в процессе строительства. Один клиент помог супруге участок в Судаке выхлопотать. Понемногу через батиных знакомых в Управлении специального строительства Министерства обороны – они в Крыму дачи для большого руководства строят – разживаемся материалами. Дело в наши дни не простое, кто сталкивался, знает. Живу, как видите, не тужу! Однако, ждём лучших времён.

– А они наступят? – скептически отозвался Игорь.

– Это, с какого бока посмотреть: для кого как. Скоро многое изменится в жизни. Жирок в смысле денег надо копить. Мы с одним приятелем собираемся, как начнётся, ресторанчик свой открыть.

– Да кто ж позволит, разве что подпольный! – предположил Борис.

– Эх, мужики! Не могу я вам всего рассказать, что от бати слышал. Он хоть и пенсионер персональный, но связи сохранил «в верхах», – Николай многозначительно указал на лепнину потолка. – Наступает время, когда разрешат деловым людям применить по назначению смекалку, дорогу откроют частной инициативе. Недолго ждать осталось.

– Ни в жизнь не поверю! – возмутился Игорь. – За что, спрашивается, боролись? Чтобы опять богачи вернулись?

– Ну, боролись-то, во всяком случае, не мы. И я вполне такой оборот допускаю, – мечтательно протянул Борис. – Главное, ушами не хлопать! Открою авторемонтную мастерскую, как человек заживу! Я и теперь, признаюсь, в гараже подхалтуриваю, изношенные подшипники меняю у помпы в «Жигулях». Как клиент, так полсотни в кармане. Всё бы ничего, только с запчастями туго. Придёшь ко мне, Игоряша, администратором. Почерк, небось, в своём издательстве отработал, вот и станешь накладные оформлять!

– Ну, да, а ты сделаешься моим боссом-эксплуататором!

– А как бы ты хотел, Игорёк! Не всякому дано стать хозяином. Посмотри на цивилизованные страны: небольшая группка владеет всем, а остальные трудятся по найму. Это – нормальное положение дел. Боб проявит инициативу, мастерскую откроет, станет предпринимателем, работодателем. Кто-то должен будет к нему наняться. Ты не пожелаешь – десяток других найдётся. Читал, ведь, в учебнике политэкономии про рынок рабочей силы.

– И всё равно, я – против! С чего бы это стране нашей вспять двинуться, в тёмное прошлое!?

– Да кто ж его знает: может это не прошлое вовсе, а естественный путь развития? И не такое оно «тёмное», если мы на их ширпотреб смотрим и слюни пускаем! Мне-то есть с чем сравнивать, я с пересадкой в Париже на место работы летел. Да и потом несколько раз в Европах побывал. Как говорится, плавали, знаем!

– А как же дела наших предков? Новую жизнь строили, кровь за неё в такую войну на фронтах проливали!

– Ты, Игорёк, слишком буквально всё понимаешь. Набрался идей в своём агитпропе, в издательстве, то есть. За разное предки наши бились. При этом себя, близких своих, не забывали. Вот возьми, например, отца Бориса. Служил он по интендантской линии. Потом помогал заводы из Германии да Чехии сюда перебазировать. Сколько добра семье привёз, так ведь, Боб?

Мой же батя в годы войны врагов народа в казахских степях стерёг. Слава Богу, не бедствовал. А с фронта мог бы и не вернуться. И не было бы тогда меня вовсе.

Что же касается, как ты выразился, «новой жизни», то я так полагаю: если ты даже своей собственной семье достойные условия создать не в силах, нечего пыжиться и обо всех прочих печься. С собой, со своей судьбой никчёмной разберись сперва!

И не вскипай, Игорёк, не о тебе я конкретно, а так, в общефилософском плане, – жестом остановил Николай привставшего с места, готового к спору приятеля. – Кто мы с вами, други, по своей сути? Да, ясно же – туристы. Без руля и ветрил плывём, куда кривая вывезет, по сторонам пялясь.

Я со своим университетским образованием другими выращенные овощи гною. Боб кое-кого кое-как учит, потому что и сам не многому научился, ведь подтвердил, что «походя» науки познавал. Ты же, Игорёк, стишки кропаешь, которые, уверен, мало кто читает. Семья у тебя то ли есть, то ли нет, сам в толк не возьмёшь.

Если вдуматься – всё-то у нас по случаю выходит, не по долгосрочной задумке!

– Прав ты, Колюня, по большому счёту, – согласно кивнул Борис. – Но, может, хватит о грустном? Давайте-ка лучше накатим ещё по сотке, а то Игоряша закручинился напрочь, осознав перспективу в скором времени на меня горбатиться.

Заметив проходившую мимо дородную официантку, он схватил её за руку:

– Давай, красивая, посиди с нами! Знаю, что не положено, да, Бог с ними! С шефом-то твоим мы всегда договоримся! Выпей с ребятами, а то без женского общества приуныл вконец наш товарищ.

Оркестр заиграл танго, и захмелевший Игорь пригласил официантку. В танце он безуспешно силился поднять крупную женщину на руки, но оторвать партнёршу от пола было ему не дано. Развеселившиеся зрелищем Борис и Николай хлопками и гортанными возгласами подзадоривали приятеля. Вечер вступил в ту разудалую фазу, о которой обычно на следующее утро не хочется и вспоминать …