Текст книги "Дыхание осени"

Глава 19
Вейвер в Сантлаке

Тегвин вошел в комнату, надутый и мрачный, как обычно. Коклос отступил в тень и замер. Юный аристократ ему никогда не нравился. Из открытого окна доносились голоса, герцог явился в сопровождении большой свиты, и сопровождающие гадали, какие еще беды сулит этот поздний визит. Изумруд прикрыл ставни, и сразу стало тихо. Помолчали… наконец Тегвин неохотно поклонился и промолвил:

– Ваше императорское величество…

– Герцог Тегвин, нам нездоровится, потому разговор будет кратким, – объявил Алекиан.

– Меня это радует, ваше императорское величество, – буркнул герцог.

– Какой славный юноша, – пискнул из угла Коклос. – Он рад любой новости о тебе, братец. Особенно, если вести дурные.

– Герцог Тегвин, – продолжил Алекиан, – нам понятны ваши чувства. Этот поход выдался тяжелым, все устали. Но вот кампания близится к концу, вскоре вы сможете отправиться в Тилу.

– Славная новость. Благодарю, ваше императорское величество, – энтузиазама в голосе Тегвина не прибавилось.

– Но пока что нам требуется ваша служба. Маршал Войс тяжело ранен, а мы, увы, пока что не можем возглавит войско. Пока хворь не позволяет нам командовать, поручаем вам возглавить войско.

– Думаю, через день или два его величеству станет лучше, – подал голос Гиптис.

– И тогда, – подхватил император, вы сможете отправиться в Тилу… хотя есть и другая возможность.

– Благодарю, я готов выступить в обратный путь хоть сейчас.

– Похвальное рвение, – прокомментировал шут. – Жаль, мы не наблюдали его, когда собирались сюда. Уж таковы наши сеньоры! На войну – без охоты, зато когда им позволяют отступить, готовы хоть сейчас! Увы, где герои прежних дней? Где Фаларик Великий и его отважная дружина, которая неизменно рвалась на разбой?.. То есть, я хотел сказать «рвалась в бой»!

– Сэр Тегвин, – продолжил Алекиан, – если таков будет ваш выбор, мы не станем задерживать рыцарство Тилы сверх необходимого срока. Однако мы назовем вторую возможность, прежде чем вы с… как ты сказал, Коклос? Похвальное рвение? Прежде, чем вы с похвальным рвением покинете этот дом. Итак, сэр, Сантлакского королевства больше нет. Нет короля Метриена, избранного в Энгре на Большом турнире и нет самозванца Перка, избранного в Энгре на Большом турнире.

Тегвин насторожился. Он больше не хмурил бровей.

Алекиан перевел дух – ему было тяжело говорить подолгу. Затем заговорил снова:

– Эта процедура выборов монарха себя более не оправдывает. Законы Сантлака сказочно прекрасны и сказочно глупы, мы полагаем им пора отойти в прошлое, в область сказок… Мы намерены взять это землю под собственную руку, и нам потребуется правитель… или, скажем, губернатор. Мы намерены предложить этот пост вам, герцог. Разумеется, служба в Сантлаке будет сопряжена с большими трудами и тяготами. И награда будет также велика. Для начала, верный нам правитель Сантлака получит сеньорат над Энгрой, столицей этой несчастной земли…

Герцог затаил дыхание. Вот такого поворота событий он ожидал меньше всего.

– Далее, – неспешно продолжал император, – этот верный нам правитель Сантлака получит право раздавать земли собственным вассалам. Я имею в виду, земли Сантлака – феоды, прежние владельцы которых запятнаны участием в разбое либо мятеже Перка. У этого сеньора, преданного императорского вассала, будет много привилегий.

– Какой чудесный ошейник! – восхитился Коклос.

– Мы желали бы вознаградить вас, сэр Тегвин, за потери и лишения, понесенные вами и вашими вассалам в нынешнем походе и прошлогодней кампании против Гевы. Потому я спрашиваю вас: желаете ли принять этот пост?

* * *

Герцог Тегвин шумно сглотнул – он все еще переваривал слова императора. Уж больно неожиданной оказалась предложенная милость.

– Земли, которыми вы наделите верных людей, будут состоять в вассальных отношениях с вами, владетелем Энгры, – продолжал Алекиан. – Широкое поле деятельности и большие возможности!

– Мне… нужно… подумать, ваше императорское величество, – выговорил наконец юноша.

– Мы не станем вас торопить, – кивнул Алекиан. – Подумайте, посоветуйтесь с вассалами. Мастер Гиптис, позаботьтесь, чтобы сэру Тегвину был выдан наш указ о назначении его командующим армией в Сантлаке. Когда документ будет готов, принесете нам, мы приложим печать. Ступайте.

Тегвин отправился на улицу, объявить вассалам новости, тем временем Гиптис разыскивал клирика, который исполнял при Алекиане секретарские обязанности, разумеется, этот монах был шпионом архиепископа. Он уже спал, его нашли и растолкали. Сперва он зевал и вздыхал, всячески демонстрируя, что, хотя и устал, однако готов ревностно исполнять нелегкую службу. Когда же придворный маг начал диктовать, сонливость мигом слетела с клирика, он тут же начал мысленно составлять доклад, который он отправит в канцелярию его высокопреосвященства.

А уж завтра он услышит такие новости! Вот тогда и придется ему попотеть, составляя новое донесение. Его высокопреосвященство архиепископ имел собственные виды на земли Сантлака, так что Тегвина на новом поприще ожидали и конфликты с представителями Церкви, ибо Алекиан намеревался дать местным прелатам особые полномочия… что, в общем-то уже было продемонстрировано в Трингвере… но тильский герцог об этом пока не догадывался.

– Бедный мальчик, – заметил Коклос, когда они остались с Алекианом наедине, – ты позволил ему сунуть руку в осиное гнездо, на дне которого имеется немного меда.

– Да, управлять Сантлаком будет нелегко.

– А ты не боишься, что он, получив такой кусок, поднимется выше тебя?

– Я не боюсь, Коклос, я уже давно не боюсь. Я просто исполняю свой долг. Что же до Санталака… видишь ли, этот юноша станет раздавать земли направо и налево, вассалы бросятся к нему за подачками, и он поспешит удовлетворить всех, после этого будут обиженные и в том числе – обиженные несправедливо.

– Разумеется! – подхватил Коклос. – Клянусь ресницами Гунгиллы, в первую очередь сменят хозяев владения около Энгры, потому что Тегвин захочет испоместить друзей поближе к столице, поближе к себе. И если кто-то из тамошних рыцарей не участвовал в мятеже…

– Вот видишь! Ты уже уловил суть. Сантлак будет сопротивляться. Мятежи и разбой… такова уж эта страна, здесь правитель не поднимется выше императора. Я уверен, меня же и засыплют жалобами здешние дворяне, которых выставят из замков вассалы Тегвина. Кроме того, Тегвин не будет единоличным правителем всего Сантлака, да это попросту невозможно, страна слишком велика. Герцогу придется делить власть с прелатами, которых я намерен наделить властью и землями – ну вот, к примеру, этот добрый аббат из Трингвера.

– Понимаю, понимаю…

– И, прежде всего, Тегвину придется заново завоевать эту страну, благо во многих замках стоят тильские гарнизоны и, можно сказать, начало положено.

– Постой! Ты с самого велел тильцам брать под охрану захваченные замки! Так что же, это твой давний план? Насчет герцогенка Тегвина?

Алекиан устало улыбнулся.

– А ты полагал, что, убив Когера, сумеешь что-то изменить?

Коклос задумался. Карлику хотелось верить, будто удары его кинжала исправили положение, возвратили утерянную душу императора. Наконец шут промолвил:

– Ну… знаешь, все-таки… Когер пичкал тебя молитвами, а этот паренек предложил выпить. Второй вариант мне больше по душе.

* * *

А Эрствин со свитой тем временем вернулся в лагерь, расположенный на пустоши за стенами Вейвера. Со свитой Тегвина они разминулись в воротах и теперь отправились к собственным кострам. Там было шумно и весело. Сантлакским рыцарям из окрестностей Ливды выдался славный денек. Они отлично подрались и славно пограбили мертвецов, кроме того удалось захватить нескольких пленников благородного происхождения, чего же еще желать славным воинам? Они полагали, что раз битва выиграна, то и поход окончен. Отлично вышло – поспели к самому сражению, да еще так удачно! Ударили по врагу, когда он этого не ждал, спасли императорскую армию и отлично поживились.

О судьбе дурня ок-Рейселя никто не волновался – сам виноват. Молодой ок-Рейсель оказался самой крупной потерей их компании, несколько сеньоров получили незначительные ранения и ушибы… но это обычные превратности войны. Зато они победили и взяли трофеи – такие, на какие не могли рассчитывать в родной нищей провинции на западной оконечности Мира. Этот удачный поход, пожалуй, примирил их с Эрствином. Конечно, сеньоров завлекли на войну против воли, зато обернулось все куда как славно!

Поэтому Эрствина по возвращении в лагерь, приветствовали весьма доброжелательно. И, разумеется, центром веселья оказался бивак веселого рыцаря ок-Вейспа. Этот разбитной парень не только сумел отличиться в сражении, он взял пару сторонников Перка в плен, а также завладел доспехами обоих павших королей – и Метриена, и самозванца Перка. Теперь ок-Вейсп охотно демонстрировал трофеи, особенный интерес вызывал шлем Метриена, развороченный магическим ударом.

Эрствин присоединился к веселью, а Кари с Аньгом и Джейемом отошли в сторонку.

– Этот ок-Вейсп – славный парень, – заметил Карикан, – в нем живет дух древнего благородства. Всегда готов драться, хватать трофеи и веселиться.

– Боюсь тебя разочаровать, папа, – заметил Хромой, – во мне ты такой дух вряд ли сумеешь отыскать. Но Гангмар с ним, с духом рыцарства, а что теперь?

– О чем ты спрашиваешь?

– Ты прощен императором, битва выиграна, твой новый приятель ок-Вейсп показывает всем встречным доспехи мертвых королей Санталака… Эта история окончена. Что будет теперь с нами?

– Выпить бы, – протянул Аньг. – Винцо сейчас – в самый раз.

Потом подумал и добавил:

– Вообще-то, оно всегда в самый раз… Даже хворенького императора излечило!

– Ступай, друг мой, повеселись, – Кари улыбнулся юноше, – а мы тут посидим, поболтаем о том, о сем.

Аньг убежал к кострам, где веселились оруженосцы и латники, вскоре уже слышен был его веселый голос – он предлагал выпить за победу, и ему охотно наливали.

– Я не понимаю тебя, сын, – заговорил Кари, – Все складывается славно, мы – в армии победителей, тебя ждет невеста, твой друг Эрствин теперь в фаворе при дворе, да и тебя заметили. Что тебя беспокоит?

– Трудно сказать. Все как-то… непривычно, неправильно. Со мной не должно было произойти ничего подобного… Я чувствую себя героем кабацкой песни, о котором пишут высокопарную балладу.

Кари похлопал сына по плечу.

– Это не должно тебя беспокоить. Дружинники Фаларика были обычными разбойниками, я уверен: о них сочиняли непристойные песенки. А теперь – пишут баллады и романы. Зато эльфийским князьям, изгнанным Фалариком, никто не посвятит теперь ни баллады, ни даже похабной песенки. Хотя до Великой Войны они были героями высокопарных поэм… Так творится история Мира. Это наша жизнь.

– Когда-то мне казалось: жизнь – меняльная лавка.

– Так и есть, сынок. Ты полагал, будто что-то изменилось?

Глава 20
Королевство Анновр

Король Деймут, как и намеревался, поднял войско с рассветом. Он спешил удалиться от Фрага, от архиепископа Мунта, поэтому солдат погнали в путь даже скорей, чем это бывало обычно. Устали и люди, и лошади, но воля короля была непреклонна. И те, кому предстояло сопровождать Деймута на юг, со стонами и руганью выступили в поход.

Под началом короля осталось чуть больше двух сотен всадников, пехота также понесла потери. Ночная битва в сгоревшем лесу дорого обошлась Анновру… Оглядываясь, Деймут видел утомленных солдат, едва переставляющих ноги, видел разочарованных рыцарей на усталых лошадях. Доспехи были измяты, покрыты грязью и копотью… Жалкое войско – где уж с таким одолеть могучих гномов! Полторы сотни солдат Белого Круга, присоединившихся к походу, не могли всерьез повлиять на исход кампании, они были не в лучшем состоянии. Деймут был бы весьма удивлен, узнай он, что воины в белом дут на новую войну с большей охотой, чем его собственные вассалы. Однако дела обстояли именно так! Воины Церкви были утомлены, но готовы к бою. Многие – из искренней уверенности, что защищают правое дело, а более – потому что их вел Велитиан. Они не знали о юноше ничего ровным счетом – сверх того, что Вель не раз выводил их из смертельной опасности, и с ним они верили в победу.

Однако Деймут не ведал о настроениях воинов Церкви – он глядел на угрюмых заросших солдат в грязных одеждах, давным-давно утративших белый цвет, и думал, как с такими ничтожными силами одолеть врага? Ответа не находилось.

После двухчасового марша король велел остановиться. Его люди валились с ног от усталости, и Деймут решил, что удалился от Фрага достаточно, чтоб не опасаться новой встречи с Мунтом. Теперь можно позволить себе передышку. Эта местность еще считалась приграничной, и поселения встречались здесь нечасто. Король послал вперед оруженосца с несколькими всадниками – узнать, насколько близко они от ближайшей деревни. Там войско расположится лагерем. В ожидании привала Деймут позволил снизить темп, и теперь люди еле плелись, колонна растянулась по дороге. Обоз смешался с пехотой, усталые пехотинцы просились, чтобы их подвезли, Но места в фургонах не было, туда уложили раненных… Братья Белого Круга, поначалу следовавшие за анноврцами на некотором расстоянии, уже догнали отстающих, войско окончательно утратило порядок и деление на отряды. Те, кто оторвался от своих, уже не высматривали впереди знакомое знамя, всем хотелось лишь одного – чтоб скорей позволили передышку…

Войско Деймута догнал отряд в полсотни братьев в белом. Они скакали по обочине, вдоль дороги, чтобы не терять времени. Предводитель высматривал королевское знамя. Увидев Деймута, направился к нему.

– Ваше величество, мое имя Клуг, брат Клуг. Меня послал его высокопреосвященство…

– Архиепископ? – Деймут с недовольством отвлекся от размышлений. – Чего ему еще нужно?

– Его высокопреосвященство шлет вам свое благословение, – игнорируя непочтительный тон короля, объявил кавалерист. – Я с полусотней конных братьев направлен к вам, дабы оказать посильную помощь в благочестивой войне портив нелюдей. Его высокопреосвященство сожалеет, что не может послать больше братьев, но…

– А, понятно, – Деймут кивнул, – тебя послали шпионить за нами и доносить обо всем архиепископу. Что ж, нужное дело, нужное… Пусть Мунт знает, что благодаря его хитростям, мое королевство угодило в такую беду. Ступай, как тебя…

– Брат Клуг, с позволения вашего вели…

– Ступай, Клуг, отыщи отца Брака, он командует вашими. Поступишь под его начало и постарайся не мозолить мне глаза без повода.

Показались всадники – оруженосец, отправленный на поиски ближайшего жилья, возвращался. Воин торопился, даже заставил уставшего коня скакать галопом.

– Ваше величество, деревня совсем рядом! – объявил оруженосец. – Полагаю, вам следует взглянуть, чем заняты местные крестьяне.

– Что еще стряслось? – недовольно буркнул Деймут.

– Быстрей будет, если ваше величество последует за мной и увидит собственными глазами.

* * *

Король ударил шпорами усталую лошадь и поскакал за оруженосцем. За ними погнали коней несколько рыцарей, составлявших обычное окружение Деймута. Знаменосец ехал дальше, за королевским штандартом тянулись усталые воины. Но по колонне уже побежал слушок: скоро привал. Солдаты приободрились.

Деймут проехал сперва по тракту, затем – по тропе, уводящей в заросли кустарника. Разбрызгивая прозрачную воду, пересекли ручеек и оказались на проселочной дороге. Отсюда уже были видны белесые дымки, поднимающиеся за холмами.

– Там деревня, ваше величество! – на скаку прокричал оруженосец. – А нам сюда…

Новый поворот, кавалькада перевалила холм и снова оказалась у дороги, которая петляла, огибая возвышенности, оруженосец вел коротким путем. Деймут успел заметить движение в кустах – внизу, в лощине между холмами. Кто-то в красно-коричневой одежде поспешил спрятаться, заслышав тяжелый конский топот. Но оруженосец скакал дальше, и король следовал за ним.

Всадники оказались на поляне, в центре которой рос крепкий раскидистый дуб. Половина веток покрыта густой листвой, другая половина – оставались голыми, вероятно, дерево было поражено какой-то болезнью. На толстом суку висел связанный человек, поодаль толпились крестьяне – большая толпа, человек сорок, и мужчины, и женщины. Они пялились на повешенного и от этого напряженного созерцания их отвлек стук копыт. Короля в лицо знали, селяне поспешно стянули шапки и стали кланяться. Но Деймут глядел не на них. Самым удивительным в увиденной сцене было то, что человек на дубу оставался живым, хотя висел, наверное, уже долго. Он трепыхался и рычал непонятные слова. Будь у него свободны руки, он, наверное, сумел бы избавиться от петли, но его крепко связали. Одежда у человека была красных и коричневых оттенков.

– Что здесь происходит? – выкрикнул Деймут.

Крестьяне переглянулись, вперед выступил пожилой мужчина. Еще раз поклонился и ответил:

– Предателя казним, ваше величество! Чародея, гномьего дружка!

Повешенный задергался на веревке с удвоенной энергией. Он пытался что-то выкрикнуть, но не мог прекратить читать заклинания, веревка тут же стягивала горло и крики переходили в хрип.

– Снимите его, – бросил Деймут.

Оруженосец – тот, что привел короля на поляну – подъехал ближе, вытащил меч и перерубил веревку. Повешенный рухнул на землю и затих, только хрипел с натугой – переводил дух. Король подъехал поближе, чтобы разглядеть чародея. Лицо показалось королю знакомым.

– Это, ваше королевское величество, очень сильный колдун, – бубнил крестьянин, по-видимому, местный староста. – Сильно сопротивлялся, вон сколько народу побил и покалечил.

Толпа расступилась, Деймут увидел с десяток неподвижных тел, двое в красно-коричневом, остальные – крестьяне.

– Ваше величество, – просипел колдун, – ваше величество!

– Кто ты? Почему убил крестьян?

– Я Этвин Красный, колдун из Ойверка! Ваше величество, это глупые крестьяне напали на меня, я защищался! – голос чародея срывался, он откашливался и харкал, под глазом наливался здоровенный лиловый синяк. – Они убили моих учеников!

– Да, я вспомнил, я бывал в Ойверке и видел твою работу, – припомнил король. – Зимой на ледовом празднике. Почему ты здесь?

Чародей отдышался и заговорил ровнее.

– Ваше величество, я был в Ойверке, когда началось вторжение, я дрался с гномами… Когда город пал, мы сбежали в столицу, там был бунт…

– Что?

– Бунт черни! Вашего величества не было в Анновре, когда взбунтовались городские подонки… – Этвин сел и пошевелил связанными руками. – Убивали всех чародеев…

– Врет, ваше величество, – вставил староста, – и про то, что дрался с нелюдями, врет, и про другое прочее. Сам, небось, и ворота карликам отворил!

– Заткнись, – бросил Деймут. – А ты, маг, говори.

– В столице мятеж, все кричат: бей чародеев… Я подался сюда, на север, думал, хотя бы этот далекий край не заражен поветрием злобы. Но и здесь… Ваше величество, теперь нас убивают по всему Анновру, повсюду…

– Проклятье, – сказал Деймут.

* * *

– Всем известно, – повторил крестьянин, хотя и без прежней уверенности, – маги – они предатели. Они и не люди вовсе. Таким известно, чего нужно, вот они с гномами и стакнулись!

– Заткнись, болван! – рявкнул Деймут. Крестьянин попятился. – Кто там… развяжите колдуна. Эй, вы!

Король грозно глянул на толпу. Люди стихли и втянули головы в плечи, в глаза никто не смотрел. Староста попытался укрыться, втиснуться между других, но земляки нарочно выталкивали его вперед.

– Эй, вы! – повторил Деймут. – Кто вам велел бить чародеев? Дурачье, отвечайте!

– Так предатели же… – безнадежно повторил староста. Он уже понял, что прогневил короля, но не мог взять в толк, чем именно.

– Кто вам сказал, что этот Эрвин предатель?

Магу распутали руки, он тяжело поднялся.

– Ваше величество, я дрался с гномами в Ойверке…

– И ты заткнись! – Деймут был зол, и его бесило, что не на ком сорвать злость. Крестьян следовало бы примерно наказать, но в их глазах король видел настолько беспросветное тупое упрямство, что понимал: и наказание не поможет им осознать, насколько они отвратительны.

Деймут не был садистом и не получал удовольствия от чужой боли. Подданных он карал не задумываясь, если видел в этом пользу, но какой толк бить этих безмозглых олухов, если от битья не поумнеют? Впрочем, Деймут знал хороший способ заставить их встряхнуться. Сейчас они начнут работать головами…

– Чья это деревня? Кто сеньор?

Староста назвал имя. Один из рыцарей, отправившихся с королем в Феллиост. Этот воин погиб в ночном бою, пропал посреди выжженного леса.

– Ваш господин пал в бою с нелюдями, – объявил Деймут. – А вы и рады? Занялись разбоем?

Толпа дружно опустилась на колени.

– Вот что, негодяи, – Деймут постарался говорить как можно строже. – Вас будут судить за разбой. Кто наследует покойному господину?.. Сын? Что ж, он в ответе за вас, мерзавцы, ему придется уплатить немалую виру этому почтенному магу за обиды, за нанесение побоев, покушение на жизнь и за убийство учеников…

– Так они сколько наших поубивали… – рискнул вставить староста. – Всем известно, предатели. В прошлое воскресенье, опять же, проповедь мы слушали, так святой отец нам сказал… и поубивали они вон сколько народу…

– Молчи, злодей. Твои земляки пострадали от собственной тупости, понял? Нет, вижу, не понял. Ничего, заплатите господину тройной налог, тогда начнете понимать. А ты, чародей… э… мастер Эрвин, ты можешь присоединиться ко мне в этом походе. Мы идем против гномов на юг. Желаешь послужить королю?

– Ваше величество, – маг потер шею, на которой веревка оставила уродливые следы, – я за вас… за спасение и правый суд…

– Вот и славно, разыщешь меня. Кстати, я видел в распадке человека, думаю – твой ученик. Найдешь его, и явитесь ко мне. Мне понадобятся все добрые люди, на которых можно рассчитывать… Я отправляюсь встречать войско, оно уже идет сюда по купеческому тракту.

Деймут развернул коня. Он намеревался первым делом отыскать Брака с Клугом и рассказать им, какие плоды приносят проповеди нового архиепископа.