Текст книги "Дыхание осени"

Глава 41
Королевство Анновр – Малые горы

Эльфы двинулись к северному выходу из гномьей крепости. Они держались настороженно и не выпускали оружия – боялись, что недавние соратники набросятся на них. Но гномы молча глядели на уходящих. Они крепко стискивали рукояти секир, однако ни один не пошевелился, прежде чем воины Первого народа не покинули стены укрепления.

Потом Гратидиан не выдержал и нарушил молчание.

– А мы что же? Так и будем стоять здесь? Или попытаемся проложить себе путь силой?

– Мы атакуем короля Анновра, – бросил Грабедор.

И тут гномы, будто только и ждали этих слов, разразились хором ликующих криков. Добрая схватка – вот чего они хотели. Гномы жаждали крови. Грабедору подвели лошадку. Король-под-горой выждал, чтобы вопли сородичей угасли, потом поднял секиру и заговорил.

– Гномы, дети мои, братья мои!

Все притихли, ожидая слов владыки. Сверкающее лезвие топора описало в воздухе дугу и обрушилось на шею верховой лошади, которую держали под уздцы приближенные короля-под-горой. Грабедор одни ударом перерубил хребет животного, обрубок рухнул на камни, рассыпая вокруг алые струи и брызги. Рядом грузно завалилось обезглавленное тело.

– Гномы! – снова вскричал король. – Сейчас я поведу вас в бой! Я пойду пешим впереди воинов, как в старые времена! Нынче нам не понадобятся лошади, боевые машины и всевозможные хитрости! Добрая сталь будет лить кровь, вот что случится сейчас!..

Эльфы, уходя от крепости, слышали этот рык – они втягивали головы в плечи и ускоряли шаг, спеша убраться подальше, прежде чем гномы устремятся в бой. Им не хотелось оставаться здесь, когда проявит себя в полной мере боевая ярость Второго народа.

– Клянусь! – кричал Грабедор. – Клянусь Золотым Троном и Железной Короной, коими владею! Клянусь, мне не придется стыдиться сегодняшнего дня, чем бы он ни завершился! Если мы победим, то я стану гордиться тем, что дрался нынче с вами, братья! Ну а если паду… что ж, и тут я не испытаю позора, ибо умру сражаясь! А мертвые не знают стыда!

Гному снова заорали, потрясая оружием – они уже приходили в состояние исступления, которым знамениты воины их племени.

– Крактлин! – крик Грабедора перекрыл вой бойцов. – Уничтожь свои машины, как я разделался со своим конем, сегодня мы станем биться, как бились отцы! И победим, как побеждали они! Бейте и крушите!

Гномы бросились к боевым машинам, стали рубить их, ломать и валить, потом разожгли пламя и запалили груды обломков. Последние катапульты – те самые, из которых летели камни в анноврцев, тоже изрубили едва не в щепу, исковерканные части полетели в костер. Крактлин из Дремстока безумствовал больше прочих, по его лицу текли слезы, когда знаменитый инженер рубил собственные произведения, но топор в руке гнома пел, и стонали уничтожаемые катапульты.

– Когда пойдем в бой, держитесь подальше от наших добрых союзников, – процедил сквозь зубы Гратидиан, обращаясь к рыцарям, сгрудившимся вокруг него. – Сейчас гномы будут рубить всех подряд, не разбирая своих и чужих.

Тем временем эльфы добрались к войску Деймута, поджидавшему на пустоши перед входом в долину. Король выбрал широкое и ровное местечко, чтобы было, где развернуться его кавалерии. Деймут слышал отголоски рева из лагеря гномов и волновался. На эльфов он едва глянул. Велел пожилому рыцарю:

– Сопровождай их в Феллиост, и гляди, чтобы местные не чинили обид. Пусть впереди, справа и слева несут Гунгиллины ветви, и пусть разгоняют смердов с дороги, по которой пройдут нелюди. Мне хватит забот и с гномами, не хватало еще, чтобы эльфы сочли себя обиженными. И не задерживайтесь на земле моего королевства. Ну а теперь…

Напоследок эльфийский посол, придерживая ушибленную руку, мстительно сказал:

– Эй, король Деймут, а гномов сильно побили в Малых горах. Грабедор рвет и мечет, но воинов у него осталось мало.

– Хм, это меняет дело! – На лице анноврца расцвета хищная улыбка. – Постой, а ты не врешь?

Эльф не стал отвечать – его отряд поспешно уходил, чтобы не оказаться на поле брани. Для Первого народа война окончилась.

– Ваше величество! Гномы выходят из лагеря! – закричал оруженосец. – Ох, как быстро бегут!

– Ну что ж, за дело! – громко объявил Деймут.

* * *

Расстояние между лагерем и позициями анноврцев было порядочное – люди боялись летящих камней и держались подальше, так что гномам предстояло пройти долгий путь, прежде чем атаковать. Анноврцы и церковные солдаты пересчитывали коренастые фигурки, сбивались и снова начинали считать – плотная толпа гномов казалась единым целым… но что войско Грабедора сильно поредело, казалось очевидным.

Следом за гномами ехал отряд фенадской кавалерии. Гратидиана сопровождало около двух сотен конных – не слишком много, но это были отборные воины, и оружие их было изготовлено лучшими гномьими мастерами. Даже после поражения в Малых горах гномы с фенадцами были сильны, слишком сильны для поредевшего воинства Деймута.

– Лучше бы дать им уйти, – сказал Велитиан.

– Гилфинг учит милосердию, – тут же поддакнул кто-то из рыцарей. – Пусть дадут выкуп и проваливают.

Деймут оглянулся, и анноврец смолк.

– Ступайте к своим людям, отец Брак и ты, принц, – велел король, – я попробую переговорить с недомерками.

Он выехал перед строем кавалерии и поднял руку. Стало тише. После этого Деймут поскакал навстречу войску Грабедора.

– Эй, гномы! – заорал он издали. – Я король этой страны. Хотите пройти мирно?

– Мы хотим сражаться! – заорали из толпы нелюдей.

– Я не хочу пройти мирно! – рявкнул Грабедор. – Я хочу убить тебя, король этой страны! Тебя и всех, кто встанет на моем пути!

– Чтоб ты лопнул от злобы, коротышка! – Деймут развернул коня и поскакал к своим людям. Он собирался потребовать Ойверк взамен на свободный проход для нелюдей, но оскорбления не стерпел.

Деймут подскакал к шеренге рыцарей и крикнул:

– Готовьтесь к атаке!

Гномы шагали ходко, они спешили вступить в бой, но берегли дыхание. Когда между противниками осталась лишь сотня шагов, рыцари двинулись навстречу. Сперва шагом, потом быстрей, они спешили взять разгон для первого, самого страшного удара. Копья им пришлось склонить ниже обычного, потому что противники были низкорослыми. На скаку рыцари выкрикнули девизы, гномы взревели и перешли наконец на бег. Две закованные в сталь волны схлестнулись с грохотом и лязгом. Десятки гномов, рухнули под напором тяжелой кавалерии, но задние продолжали напирать, кони словно увязли в стальной трясине, рыцари бросали обломки копий, хватали мечи и топоры, рубили направо и налево. Гномы, которыми владело кровожадное безумие, лезли напролом, принимали удары, которые сыпались сверху, но продолжали рваться к всадникам. Подбирались поближе, рубили, стаскивали с седел, падали вместе с людьми и лошадьми…

Многие гномы из тех, что свалились в первой сшибке, сумели подняться на ноги, они были помяты, но пережили падение. На них налетели латники и пехота, спешившие присоединиться к рыцарям. Все смешалось, началась беспорядочная свалка…

Гратидиан заорал фенадцам:

– Эй, за мной! Проложим себе путь!

Тяжелая кавалерия устремилась за королем. Они проскакали в обход, миновали побоище стороной и обрушились на левый фланг анноврцев, где стояли солдаты Белого Круга. Братья, вооруженные похуже фенадских рыцарей, не сдержали напора, и Гратидиан довольно легко прорубился сквозь их ряды. Не останавливаясь, фенадцы помчались прочь… но Гратидиан велел остановиться. Не все услышали его приказ, и не все исполнили, потребовалось время, чтобы поредевший отряд снова собрался вокруг короля. Они не понимали, что задумал повелитель, им хотелось скакать прочь как можно быстрей.

– Возвращаемся, – бросил Гратидиан, – ударим Деймуту в спину. Или вы полагаете, нас пропустят через Ойверкский мост, если явимся туда без короля-недомерка? Даже если так, потом нелюди нас переловят в Фенаде и перебьют до единого, если решат, что мы предали их драгоценного бородатого дурня Грабедора! Наша судьба зависит от него! Гангмар бы взял всех нелюдей Мира!

Фенадцы нехотя развернули коней.

* * *

Грабедор сдержал слово и дрался в первом ряду. Никто бы не упрекнул короля, останься тот позади, но гном вынес решение – он виновен и должен искупить грех. Из-за него, из-за того, что король-под-горой неверно понял Отца, погибли тысячи сородичей. Или же он понял верно? Тогда выходит, что в катастрофе повинен Светлый? Этой мысли Грабедор не мог вынести. Ему требовалось испытание. Он решил подвергнуть свою жизнь опасности – самой великой, какую возможно сыскать. И если отец убережет незадачливого Грабедора, то можно жить дальше. История народа гномов знала поражения, после поражения можно продолжать жить, но как жить без веры? Если сейчас Отец дарует победу и убережет Грабедора от стали, это станет знамением… Если нет… тогда Грабедор лишится жизни и сделает это наилучшим из способов!

И король шагал среди сечи, вращая оружие над головой, он рубил вправо, влево, бил, крушил. Ростом он был высок – для гнома, разумеется, а длинное древко оружия позволяло бить и всадников, дотянуться, смести с седла.

Старейшины и телохранители следовали за Грабедором, но им никак не удавалось настичь его, поравняться и прикрыть. Спина короля мелькала в забрызганных кровью забралах, высоко взлетало лезвие его секиры, и все, что могли сделать гномы – не терять из виду эту спину и секиру. Раздавая и получая удары, король прошел насквозь строй анноврцев, и сперва не понял, почему не видно больше противника. Тут его догнали соратники, сгрудились около короля стальной стеной, ощетинились остриями и лезвиями.

– Трубить! – потребовал король. Собственный рог он сломал и запустил обломками в посла эльфа. И ни у кого не нашлось рога, чтобы подать сигнал братьям – они сражались где рассыпным строем, где в плотном построении, и у Грабедора не было возможности созвать их.

– Мы побеждаем! – выдохнул сквозь слипшуюся от крови бороду седой старейшина. – Еще один удар…

– Так нанесем его! – рявкнул Грабедор, разворачиваясь.

Сегодня король-под-горой твердо решил, что победит или погибнет. Это будет знаком Отца, да-да!

Тут позади, со стороны оставленного укрепления в долине, донесся новый взрыв воплей. Гномы уже одолевали, они ощутили тот самый миг, когда битва, дрожащая, будто натянутая струна, дрожит и лопается, когда чаша тех весов, на которых Отец отвешивает победу, склоняется. Они знали, что одолевают, и бросались на людей яростно, будто вовсе не утомлены. Даже раненные, в проломленных доспехах, истекающие кровью, рычали и рвались в бой. Потому карлики не обратили внимания на новые боевые кличи, что раздавались в тылу. В спину им ударили горцы и гномы Гравелина, только-только поспевшие настичь беглецов. Гномы Серебра выкрасили щиты белой краской, чтобы их можно было отличить от захватчиков. Теперь они дрались плечом к плечу с горцами.

Анноврцы не успели сообразить, что происходит, они тоже поняли, что битва решена не в их пользу, а потому, едва наседавшие на них гномы падали под ударами, нанесенными в спину – анноврские воины спешили наутек. Странная это была битва. Гномы одолевали анноврских воинов, горцы били им в спину, а анноврцы разбегались, едва выпадал такой шанс. Потом гномы осознали новую опасность, и ярость их сменилась сомнением… Грабедор, призывая соратников, пробивался сквозь схватку без цели и направления – он просто желал сражаться и ждал окончания битвы, как небесного знамения. Отряд за его спиной рос в числе, но снова – все отставали от короля-под-горой, соратники едва поспевали за Грабедором. Перед ним оказался рыцарь в изодранном плаще и со щитом без гербов. Грабедор, уже почти ослепший от потоков крови, брызжущих сквозь прорези забрала, нанес широкий удар секирой, как раз когда человек поднял коня на дыбы, лезвие прошло по конскому брюху, глубоко вспороло плоть, лошадь рухнула на короля, прибила, вжала в землю. Невероятным усилием Грабедор пошевелил тяжелую тушу – и тут рыцарь, уже успевший встать на ноги, с размаху ударил мечом по королевскому шлему. Подоспели старейшины, подхватили падающего Грабедора, но отомстить воину, который нанес удар, они не успели – надвинулись сомкнутым строем низкорослые бородачи с белыми щитами…

– Скорей! Уходим! Отступаем! Пока дорога свободна! – над гномами возник Гратидиан.

Фенадец размахивал окровавленным мечом и звал гномов спасаться, покуда еще возможно. Анноврцы бежали, церковных солдат оттеснили рыцари Фенады, нужно было лишь оторваться от гномов Гравелина и малогорцев.

Воины Вольных гор сплотили ряды и отразили атаку Гравелина. Фенадцы прикрывали их с флангов короткими наскоками, против быстрых атак тяжелой кавалерии малогорцы были бессильны, Гравелину пришлось остановиться, чтобы прикрыть союзников. Меньше полутора сотен гномов Вольных гор с бесчувственным Грабедором были спасены.

Глава 42
Аднор и окрестности, Восточный Ванет

– Ну так что, имперский маршал, – промурлыкала Глоада, – ты смел или глуп?

Девушка встала и выгнула спину, опираясь на кресло, в котором восседал Кевгар. Она придумывала новую игру, но пока еще не сообразила, какую именно.

– Прошу прощения, госпожа, – подал голос из угла Рисп, – но есть и третья возможность. Глупость и храбрость – вот первейшие качества имперского офицера.

– Итак, он глуп и храбр, – подвела итог Глада. – Да, вероятно так. Да, милый? Он встречался с тобой, и вот – явился снова.

Ок-Икрен молчал.

– Глупый и храбрый, – повторила болотница.

– Я таков, каков я есть, – развел руками сэр Брудо, – таким Гилфинг создал.

– Ерунда, – Кевгар махнул ручищей. – Наше учение в том, что человек сам создает себя и свою судьбу. Так говорил принц Гериан, и в этом истина. Гилфинг создает болванов, а человеком каждый может стать сам.

– Хорошо вам, магам, так говорить, – вздохнул ок-Икерн, – ваши силы превосходят человеческие…

– Почему бы нам не обсудить это за кубком вина, – вдруг сказала Глоада, – раз уж вы старые знакомые. А, милый?

Она наконец решила, чего хочет. Что-то вроде игры в куклы. Она – хозяйка замка, у них с Кевгаром в гостях старый знакомый… В детстве болотнице выпало слишком мало подобных забав, и она наверстывала упущенное. Быть может, и Кевгар так любил своих мертвых воинов, что в детстве ему не хватало игрушечных солдатиков? Как знать, как знать…

Кевгар несколько удивился, но, как обычно, принял решение Глоады без раздумий.

– Что ж, пора и пообедать, в самом деле, – произнес некромант.

По правде говоря, нынче чародей не завтракал – они с Глоадой не вылезали из постели, и лишь появление гостя заставило их покинуть ложе.

За столом все немного расслабились. Глоада старательно разыгрывала роль гостеприимной хозяйки, Кевгар пытался подыграть подружке. Выходило у них довольно посредственно, потому что оба не имели опыта обычной человеческой жизни. Впрочем, гость старательно делал вид, что все замечательно. Они с некромантом припомнили битву, в которой им довелось участвовать, и оба сошлись на том, что полезно иногда взглянуть на ситуацию с разных сторон… Кевгар даже похвалил умение, с которым ок-Икерн расставил свои слабые, хотя и многочисленные войска, а уж имперец не жалел похвал, оценивая решающую атаку некроманта. Рисп, которого тоже пригласили к столу, сидел и помалкивал – он уже понял, что гость перещеголял его в искусстве лести, так что гевец не решался вставить ни слова – опасался, что пакостная принцесса выгонит его, и тогда не получится составить подробный отчет о беседе этих двух злюк с имперским маршалом.

Пока военачальники обсуждали тонкости стратегии, принцесса скучала. Она покормила «малыша», это ей быстро прискучило, и Дрендарг был водворен в клетку.

Наконец Глоада заметила:

– Мои дорогие господа, быть может, хватит о войне? Кевгар, милый, я подумала, что нашему гостю неприятно вспоминать поражения?

Ок-Икерн принялся заверять, что ему, напротив, ужасно любопытно узнать побольше… однако некромант не перечил подруге ни в чем. Он послушно сменил тему:

– В самом деле, за столом дама, а мы говорим о таких пустяках!

– Скажи-ка лучше, зачем пожаловал к нам, сэр Брудо? – подхватила болотница. – Неужто лишь чтоб узнать о причинах нашего перехода в Аднор? Тогда ответа не будет! Мы просто развлекаемся, верно, милый?

– Да, – согласился Кевгар, – это была отличная мысль, отступить. Ну, как бы отступить. Ведь мы можем отправляться куда захотим, и никто нам не помешает! Идея состояла в том, чтобы поступить так, как никто не ожидает.

– И она полностью удалась! – с жаром ответил ок-Икерн. – Я бы ни за что не додумался! В самом деле, великолепная идея!

Некроманту понравились похвалы, расточаемые маршалом Глоаде. Маг довольно осклабился, что должно было изображать улыбку.

– Ну что ж, раз мы покончили с этим, – заявил Кевгар, – может у тебя есть еще вопросы? Говори, не смущайся.

– Да, верно, я и впрямь смущен, – признал ок-Икерн. – Боюсь, мой вопрос придется вам не по нраву…

– Ну так смелей! – буркнул Рисп, – раз уж ты смел и глуп как подобает истинному имперцу.

– Это отличает нас от гевцев, – согласился ок-Икерн.

Рисп заткнулся. Намек маршала состоял в том, что, дескать, гевцы хитры и трусливы. Сэр Брудо продолжил:

– А вопрос-то такой… очень меня любопытство разбирает, чем вы станете заниматься дальше?

– Развлекаться, – Глоада погладила дремлющего на ее коленях Дрендрага, – да, малыш? Мамочка с папочкой должны жить весело!

Кевгар едва не поперхнулся вином – папочкой его назвали впервые.

* * *

А сэр Брудо продолжал разыгрывать роль простачка.

– А могу ли я спросить, какие развлечения вы считаете подходящими в ближайшем будущем?

– Имперский маршал имеет в виду, не собираетесь ли вы задать новую трепку его людям, – прокомментировал Рисп.

– Вполне возможно, вполне возможно, – пропела болотница, – хотя это становится скучным.

– Ну, разом больше или разом меньше… – поддакнул Кевгар.

– По чести говоря, у меня нет под рукой войска, и развлечения не выйдет, – доверительно сообщил имперец, – я просто подумал… эх, если уж говорить начистоту…

– Говори, говори, чего там! – предложил чародей.

– Я вот подумал… – сэр Брудо изобразил смущение. – Вот если бы вам вдруг пришло в голову оставить этот убогий городишко и возвратиться в Геву, я бы представил дело моему начальству таким образом, будто это я уговорил вас… да что там! Что я заставил вас! Вот это было бы смешно, учитывая, что вы победители, а у меня нет войска.

– Не сомневаюсь, тебе будет весело за здорово живешь оказаться героем, – буркнул Рисп.

– А наш милейший Рисп лишится власти в этом… как ты сказал? Убогом городишке! Риспу много не нужно, и этим городишкой он дорожит. Верно, прохвост? – Глоада обернулась к гевцу. Ей понравилось, что можно стравить этих двоих – гостя и гевского шпиона.

– Верно, моя госпожа! – прощелыга сообразил, что нужно спасать положение, ведь смеются уже над ним, а вовсе не над маршалом ок-Икерном! – Рисп, граф Аднорский, граф Рисп! Это так забавно! Ну и вообще, Аднор сулит немало развлечений, не так ли? Как они носятся с лягушками, живот надорвешь со смеху!

– Вот видишь, дружок, – обернулась болотница к сэру Брудо, – Аднор дорог нам. Милые славные толстенькие горожане еще могут послужить во многих забавах. Лягушки – это уже надоело. Я соображу на днях что-нибудь новенькое. Да, и наш священник! Он такой милый болван! Я как-то позабыла о бедняжке, а он, наверное, скучает.

Ок-Икерн снова поздравил себя с удачей – он уже «дружок»! Глоада исправно входила в роль гостеприимной принцессы.

– Понимаю, понимаю, – кивнул имперец. – Но поймите и меня, я не мог не задать этот вопрос! Служба, как-никак. Это вы свободны в своих решениях – захотели, остались в Адноре, захотели, возвратились в Геву, ну а захотели – так и вовсе пошли походом, куда заблагорассудится. Это я в данный момент завишу от ваших действий, никак не наоборот!

– Постой-ка, – задумалась принцесса. – Что же выходит? Ты – неволен в решениях, ты подчинен службе и начальству. А мы? А, милый?

– Что тебя смутило дорогая?

– Мы становимся невольниками собственной свободы! Нам некого слушаться, это ограничивает свободу! Вот парадокс! Неограниченная свобода есть на самом деле громадное ограничение!

– В самом деле, парадокс, – тут же поддакнул ок-Икерн. Он не понимал, к чему идет беседа, но любое изменение ему казалось благом, ибо нынешнее состояние дел было – не придумать хуже!

– Ну да… – Глоада обдумывала собственную загадку. – Абсолютная свобода должна подразумевать выбор между подчинением и неподчинением приказу. А нам никто не может приказать. Хм, надо же…

Потом лицо девушки просветлело.

– Я придумала, – объявила она, выпрямляя спину.

Задремавший Дрендраг пробудился и засвистел.

– Да, мой сладенький, – засюсюкала болотница. – Мамочка такая умница! Мамочка придумала! Мы пойдем на улицы нашего уютненького тихонького перепуганненького Аднора и спросим этих славных людей, не желают ли они, чтобы мы покинули их город? Тогда у нас будет выбор, послушаться их решения, или наплевать. Их решение, разумеется, заслуживает того, чтоб наплевать, но выбор у нас появится!

* * *

Глоаду так захватила собственная идея, что она заставила всех немедленно идти в город. Сэр Брудо послушно принял участие в игре. Они с хозяевами и Риспом покинули графский отель и, сопровождаемые парой магиков в черном, зашагали через площадь. Вошли в тень, отбрасываемую громадными истуканами, от разогретого металла пахнуло жаром…

– Давайте, давайте! – торопила болотница, сейчас спросим первого встречного! На кого Гилфинг укажет!

Рынок уже опустел, лишь в нескольких палатках шла торговля. Когда в торговых рядах объявились страшные гости, аднорцы поспешили укрыться, сбежать куда-нибудь в тень, за угол – лишь бы укрыться. Но Глоада уже устремилась к цели. Она выбрала толстую тетку, продававшую рыбу, и устремилась к прилавку.

Торговка попалась – ей-то бежать от товара было некуда, в отличие от покупателей, которые рассеялись вмиг.

– Эй, толстуха, – закаркала Глоада. – Ну-ка отвечай!

Лоточница побелела лицом и обеими руками вцепилась в бечевку, на которой болталась дохлая лягушка – видно, хотела показать, что она послушная подданная, но со страху не могла вымолвить ни слова.

– Отвечай, – потребовала принцесса, хочешь, чтобы мы убрались из города?

– Ик, – выдавила из себя торговка.

– Нет, так не пойдет… Ох, и дура, – Глоада шумно вздохнула, будто разочарована тупостью собеседницы. – Вот, гляди. Это имперский маршал сэр… э, как тебя, дружок?

– Брудо ок-Икерн, с позволения вашей светлости!

– Вот этот самый сэр приехал к нам, чтобы спросить, не желаем ли мы покинуть ваш занюханный Аднор. Отвечай честно, хочешь, чтобы мы ушли? Может, ты недовольна нашим правлением? Может, тебе скучно? Может, тебе не нравится таскать на шее лягушечек?

Бедная толстуха подумала, что если она ответит утвердительно, ей не миновать ужасной расправы и отрицательно замотала головой.

– Так что, не нравится?

– Смилуйтесь, добрая госпожа! – прохрипела женщина. – Я всем премного довольна.

– И лягушки нравятся? – наседала принцесса.

– Премного довольны, госпожа… – лепетала толстуха, – очень даже нравятся, всей душой, очень даже премного благодарные мы…

– Значит, не желаешь, чтобы мы убрались, а ваш граф возвратился? Ох, он вам, изменникам, задаст! Но лягушек носить не велит, на это у него мозгов не хватит! Ну, что, уйти нам? Говори, имперский маршал ждет!

Тетка ошалело переводила взгляд с Глоады на рыцаря. Наверное, она решила, что маршал – фальшивый. Ну, еще бы, стал настоящий маршал империи совать голову в львиную пасть! Наверное, злобная ведьма из болот только и ждет, чтобы честная женщина сказала неугодное – и тут же быть беде! Торговка собралась с духом и выпалила:

– Не покидайте, госпожа! Не оставляйте нас, не уходите! Мы всем премного довольны!

– Ага, – ухмыльнулась болотница, – нравится вам! Ну ладно, тогда я еще придумаю, чем вас развлечь. А чем торгуешь? Рыбкой?

– Рыбкой, госпожа. Муж ловит, я продаю. Рыбак муж-то.

Громко квакнула лягушка. Но не та, что на веревочке, та уже издохла на жаре. Глоада шагнула к прилавку и сорвала плетеную крышку с широкой миски, стоящей перед торговкой. Там в воде вяло шевелились лягушки – пользуясь новыми порядками, рыбак с женой теперь приторговывали лягушками, благо теперь на них в Адноре возник устойчивый спрос.

– Ага, – обрадовалась принцесса, – вот оно в чем дело! Длань Гилфинга указала нам эту славную толстую женщину. Торгуй дальше, дура… а ты, прекрасный сэр Брудо, сам видишь: мы не уйдем, мы нужны этому городу! И он нужен нам!

Маршал подумал, что на этом визит можно и закончить – он уже видел достаточно. Гостеприимные господа были так любезны, что проводили его до ворот. На прощание Глоада сказал:

– Приезжай еще… если осмелишься. В сущности, здесь скучновато, а ты нас развлек.

…На дороге маршала поджидали гвардейцы. Они, должно быть, уже не ждали увидеть командира живым, так что были его появлением больше удивлены, чем обрадованы.

– Ну, ваша милость, – вздохнул старый оруженосец, – видал я в жизни всяких смельчаков, но это…

– Ничего, зато теперь я, кажется, знаю достаточно… Скажи-ка, а тот крошечный парень, который всегда вертелся около императора… как его?

– Шут? Полгнома?

– Во-во, он самый! Он все еще жив? Так неудобно, когда проспал полгода и не знаешь, кто нынче жив, а кто нет.

– Живехонек, ваша милость! Отправился с его императорским величеством в Сантлак!

– Вот и славно. Будет ему работенка!

Сэр Брудо решил, что страшный некромант и его злобная подруга озабочены лишь одним – как бы повеселиться… на свой, негодяйский манер, разумеется. Значит, нужно придумать для них забавы – пока эта парочка будет при деле, империи ничего не грозит. И никто лучше Коклоса не сумеет придумать, чем их занять. Благородный сэр Полгнома – великий герой, ему и продолжать эту войну!