Текст книги "Происхождение человека. Инопланетный след"

Воплощения в телах различного пола необходимы для гармоничного развития души. Как сообщает Е.П. Блаватская, воплощения в одном поле происходят не более семи раз подряд, но не менее трех. Однако и при этом развитие души может приобрести однобокий характер. Человек воспринимает свое воплощение в теле другого пола как противоестественное и стремится переделать свое физическое естество, в то время как переделывать нужно душу.

«Уиттон также обнаружил убедительное доказательство того, что их воспоминания соответствовали действительности. Многие из субъектов избавились от психических (и физических) расстройств благодаря воспоминаниям о травмах, перенесенных в прошлых жизнях, давая подчас удивительно точное описание времени, в котором жили. Некоторые даже говорили на незнакомых им языках. Один ученый-бихевиорист во время переживания давней своей инкарнации викингом выкрикивал слова на языке, который специально привлеченные лингвисты после идентифицировали как старонорвежский. После регрессии в инкарнацию древним персом тот же человек начал писать странные значки, которые эксперт по ближневосточным языкам определил как аутентичное воспроизведение давно вымершего языка, имевшего хождение на территории Ирана в период между 226 и 621 гг. н. э.

Но самым замечательным открытием Уиттона была регрессия субъектов в промежуток между инкарнациями – сверкающую, полную света область, в которой не было «ни времени, ни пространства в том виде, в каком мы их знаем». Согласно рассказам участников эксперимента, попутной целью их пребывания в этой области было спланировать следующую жизнь, буквально набросать важнейшие события и обстоятельства, с которыми они столкнутся в будущем. Этот процесс не был, однако, сказочным путешествием в страну исполнения желаний. Уиттон обнаружил, что когда индивидуумы оказывались в области между инкарнациями, они входили в особое состояние, характеризующееся острым самосознанием и необычно высокими нравственными требованиями, не только не оправдывая те или иные свои неблаговидные поступки, а напротив, давая им самую строгую оценку. Такое состояние сознания Уиттон назвал «метасознанием».

Таким образом, когда субъекты планировали свою следующую жизнь, они делали это руководствуясь, прежде всего, чувством морального долга. Они выбирали рождение среди людей, которых обидели в предыдущей жизни, чтобы иметь возможность загладить свою вину. Они планировали приятные встречи с «братьями по духу» – теми, с кем на протяжении многих жизней уже установлены дружеские и взаимно обогащающие отношения; планировали «случайные» события, чтобы осуществить другие задачи и цели.

Согласно Стивенсону, среди детей относительно часто случаются спонтанные воспоминания прошлых жизней – настолько часто, что число таких случаев намного превышает возможности его коллектива заниматься их обработкой. Обычно дети начинают говорить о «других жизнях» в возрасте от двух до четырех лет; часто они помнят уйму деталей, включая свое прошлое имя, имя членов семьи и друзей, среди которых они жили, как выглядел их дом, чем они занимались, как умерли, и даже такую сомнительную информацию, как место, куда они спрятали деньги перед смертью, а в случаях, когда их убивали, кто именно был убийцей.

Нередко их воспоминания были настолько подробны, что Стивенсон мог установить их прошлую личность и проверить практически все, что они говорили. Он даже приводил детей на место, где они жили в прошлой реинкарнации, и видел, как легко, без всяких усилий они находили дорогу на незнакомых улицах, как точно описывали бывший дом, его обстановку, своих бывших родных и друзей.

Как и Уиттон, Стивенсон собрал огромное количество данных о реинкарнации и к настоящему времени опубликовал на эту тему шесть томов.

Он подтвердил открытие Уиттона о том, что мы часто рождаемся заново вместе с людьми, которых знали по прошлым жизням, и что нами часто руководит любовь, чувство вины или долга. Он соглашается с тем, что личная ответственность, а не случайность руководит нашей судьбой. Он обнаружил, что, хотя материальные условия существования личности могут сильно изменяться от жизни к жизни, интересы, привычки и убеждения остаются неизменными. Индивидуумы, которые в прошлых инкарнациях были преступниками, имеют склонность повторять криминальное прошлое; люди благородные и добрые продолжают оставаться благородными и добрыми и т. д. Из этого Стивенсон делает вывод, что имеют значение не внешние, а внутренние параметры жизни, прежде всего эмоции, а также «внутреннее развитие» личности.

Стивенсон нашел, что предыдущая инкарнация человека может влиять на общую комплекцию и все индивидуальные особенности физического тела. В частности, опрошенные Стивенсоном бирманские дети, которые помнили свои предыдущие инкарнации пилотами британских или американских военно-воздушных сил, сбитых над Бирмой во время Второй мировой войны, в самом деле отличались от сверстников более светлыми волосами и цветом кожи.

Несмотря на неортодоксальные выводы Стивенсона, в научных кругах он давно уже завоевал репутацию добросовестного и безукоризненного ученого-экспериментатора. Его открытия публиковались в таких солидных научных изданиях, как «American Journal of Psychiatry», «Journal of Nervous and Mental Disease» и «International Journal of Comparative Sociology». В рецензии на одну из его работ, опубликованной в престижном «Journal of the American Medical Association», говорилось, что «с большим усердием и беспристрастностью он собрал и подробно описал множество случаев, без которых трудно было бы поверить в существование реинкарнации… Он привел огромное количество фактов, которые нельзя игнорировать».

Критики теории реинкарнации обычно упирают на то, что если кто якобы и «вспоминает себя в предыдущей жизни», то непременно в облике той или иной вошедшей в историю знаменитости. Уомбах, напротив, обнаружила, что 90 % ее субъектов вспоминали себя в образе крестьян, рабочих, фермеров или даже дикарей. Менее чем 10 % вспомнили себя как представителей знати, а знаменитостей среди обследуемых не оказалось вообще. Все это плохо вяжется с тем расхожим мнением, будто прошлые жизни – просто фантазии. Кроме того, участники экспериментов были поразительно точны в описании исторических деталей» [79].

Известный психиатр Станислав Гроф в книге «Человек перед лицом смерти» пишет: «Поскольку принято считать, что вера в реинкарнацию несовместима с христианством и враждебна ему, нам представляется уместным тщательно рассмотреть приведенное выше утверждение. Концепция реинкарнации существовала в христианстве, пока в 543 году она вместе с другими утверждениями высокообразованного отца церкви Оригена не подверглась резким нападкам со стороны византийского императора Юстиниана и не была окончательно осуждена Вторым Константинопольским собором в 553 году. Ориген, которого считают наиболее выдающимся изо всех отцов церкви, за исключением Августина, недвусмысленно заявил в своей работе «О началах»: «Душа не имеет ни начала, ни конца… Каждая душа является в сей мир, усиленная победами, либо ослабленная поражениями предшествующей жизни. Ее положение в мире подобно ладье, коей предначертан путь к чести или бесчестью, определено прошлым достоинствами и недостатками. Ее деятельность в этом мире определяет положение в мире грядущем»».

Оказывается, догмат христианской церкви о не существовании реинкарнации не имеет бесспорных оснований в Священном Писании. Верность его может быть поставлена под сомнение на основании двух эпизодов, описанных в Евангелии. В одном из них ученики спрашивают Иисуса Христа, Илья ли Он? На это Христос отвечает, что Илья – Иоанн Креститель. Но Иоанн Креститель не пришел в этот мир из мира иного взрослым. Жизнь его была известна от рождения. То есть, здесь имела место реинкарнация. В другом эпизоде ученики спрашивают Иисуса Христа о слепорожденном: наказан ли он за свои грехи или за грехи родителей? Христос отвечает, что в данном случае дело в другом, но не отрицает этих возможностей в принципе.

В некоторых гностических источниках (Пистис София) говорится, что душа, повинная не в смертных грехах, после определенных мытарств будет вселена в новое человеческое тело и наделена судьбой, зависящей от предыдущей жизни.

Как указывалось выше, реинкарнацию признавал и один из авторитетнейших христианских учителей первых веков – Ориген. Но не так, как индуисты и буддисты. Он признавал только предсуществование. Другими словами он признавал, что реинкарнация ранее осуществлялась, но с приходом христианства прекратилась. Почему? Ориген не разъясняет в дошедших до нас трудах. Но поскольку вопрос важный, попробуем логически проанализировать его сами.

Согласно учениям о реинкарнации кармический закон представляет собой закон причинно-следственных связей, возникающих в результате действий, чувств и мыслей человека, направленных на внешний по отношению к нему мир. На каждое из них человек получает адекватный ответ от внешнего мира, если не в этой, то в последующих жизнях. Реинкарнация, в сочетании с кармическим законом, по представлениям индуистов и буддистов, позволяет человеку из жизни в жизнь совершенствоваться. Будучи вынуждены расплачиваться за свои грехи, люди учатся их не совершать.

Но в реальной жизни мы видим, как мошенники, развратники и различные негодяи процветают и день ото дня крепнут, научившись то ли обходить этот закон, то ли противостоять ответной реакции. В результате хорошие люди от жизни к жизни становятся все лучше и лучше и, наконец, уходят с Земли в Царство Небесное. Плохие же приспосабливаются к благополучной жизни в этом мире за счет эксплуатации других. Они чувствуют себя на Земле, как лиса в курятнике, становятся все хуже и дальнейшие реинкарнации не идут на пользу ни им, ни человечеству. Болгарскую ясновидящую Вангу на последнем интервью спросили: становятся ли люди в мире лучше? Нет, сказала она, становятся хуже.

Таким образом, позитивные возможности закона реинкарнации исчерпали себя. Вероятно, ко времени прихода Христа на Земле остался человеческий осадок: небольшое количество хороших людей, множество средних, стоящих на распутье, и некоторое число плохих. Но, как говорится, «паршивая овца стадо портит». К чему идет такой мир? К дальнейшему расслоению и обострению отношений между людьми, войнам, разрухе, голоду и, как предсказывает Апокалипсис, к концу существования этого мира. А если его конец не за горами, то ныне каждый живет в нем последний раз и имеет последнюю возможность исправиться.

По сведениям Е.П. Блаватской – на Земле реинкарнируют 60 миллиардов душ. Если принять среднюю численность населения на Земле за последние 2 тысячи лет в 1 миллиард, то в очереди на воплощение перед каждой из душ в среднем стоит 60 других. При среднем сроке земной жизни в 40 лет средний интервал между реинкарнациями составит 2400 лет.

На это могут возразить, что имеются подтвержденные воспоминания о недавних предыдущих воплощениях. Их можно объяснить либо исключениями из общего правила (которое делается в основном при преждевременной гибели человека), либо утверждением Сведенборга, что они являются воспоминаниями не самого человека, а приставленных к нему ангелов-хранителей, в качестве которых выступают души сравнительно недавно умерших добрых людей [57].

5. Тайна, сокрытая от начала времен

Вскоре после ухода Христа, его последователи разделились на два непримиримых течения: последователей гностического учения, с одной стороны, и нынешней версии христианства – с другой. Ожесточенная идейная борьба между ними велась вплоть до принятия последней в качестве государственной религии римским императором Константином в IV веке.

М.К. Трифонова в книге «Апокрифы¹⁶ древних христиан» указывает, что канонизированные «писания Нового завета были лишь незначительной частью обширной христианской литературы, создававшейся в I–III вв., то есть до признания христианства официальной религией. Археологические раскопки конца XIX – начала XX в. открыли фрагменты и целые сочинения, не признанные церковью. Самым крупным среди этих открытий была библиотека христиан-гностиков из Наг-Хаммади (Египет)» [36, 6–7]. Она была найдена в 1945 году в пещере неподалеку от места, где располагался древнейший христианский (Пахомиев) монастырь. Очевидно, найденные книги были спрятаны в пещере его монахами после насильственного введения нового канона. Книги библиотеки из Наг-Хаммади в большинстве своем восходят ко II–IV вв. и представляют переводы более ранних греческих книг на коптский (древний египетский) язык.

В состав произведений христиан-гностиков наряду с анонимными входили принадлежащие Апостолам: Иоанну, Фоме, Филиппу, Петру, Марии Магдалине и некоторым ученикам Апостолов, в частности, упомянутому в Деяниях сподвижнику Павла – Силе. Гностики признавали христианские писания, канонизированные официальной церковью, но вынуждены были прятать писания, отвергнутые, а затем и запрещенные ею. Следует отметить парадоксальный факт, что начало христианскому канону было положено именно гностиками, последователем которых был Маркион.

Проф. Духовной академии М.Э. Поснов, как и другие его коллеги, не признает гностиков христианами. Но, будучи честным исследователем, в своей книге «Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним» признает их выдающуюся роль в становлении христианского учения и приводит соответствующие мнения других исследователей. В частности известного теолога Гарнака, который, говорит о гностиках, что они «были теологами первого столетия; они впервые превратили христианство в систему учений (догматов); они впервые систематически переработали предания; они задались целью представить христианство абсолютной религией и поэтому определенно противопоставили его другим религиям, также иудейству; но абсолютная религия была для них, рассматриваемая по содержанию, тождественна с выводами религиозной философии, для которой должна быть постулируема основа откровения» [32, 555].

«По образному представлению Маттера, гностицизм будто бы говорил ученикам Моисея: «Вы никогда не знали высочайшего Существа, ни его закона, и ваше откровение есть дело божества (второстепенного) подчиненного»; политеистам: «Вы не имеете религии, а только мифологию; не имеете философии: она оставляет вам только скептицизм»; христианам: «Вы не имеете подлинных текстов ваших первых учителей; и эти учители, зараженные иудаизмом, не поняли своего божественного Учителя» [32, 557].

А вот мнение самого Поснова: «Если в христианских общинах, по-видимому, и не понимали всей серьезности вопроса об источниках, то гностики отдавали себе в данном случае полный отчет. По-видимому, каждая гностическая школа определенно могла указать источник своего учения Иисуса Христа и лиц, через посредство которых оно получено» [32, 648].

Далее он пишет: «Христианство отрицательно относилось к язычеству и к иудейству в лице его официальных представителей, и тот и другой мир – языческий и иудейский – стали к нему во враждебное отношение. Совершенно другое положение занял гностицизм как явление синкретического характера. Он никого не отталкивал от себя, а всех старался примирить и объединить. Язычники находили в нем свою накопленную, быть может, в течение тысячелетий мудрость религиозную и философскую; и иудей видел в нем много родного, хотя и отрицательного или, вернее, презрительное отношение к своей религии. А христианам гностицизм говорил как бы так: да «наша» религия самая совершенная, абсолютная; но, к сожалению, она узко, неправильно понимается – вследствие невежества, теми, кто «мнят» себя стоящими во главе церкви; не у них истинное христианское учение, а у нас; нам не только не достает ничего из того, что они имеют, наоборот, мы имеем гораздо более чем они, глубже их понимаем и вернее толкуем, и жизнь нашей религии полнее, разнообразнее и благоустроеннее, чем у них» [32, 657].

Признанный официальной церковью теолог Климент Александрийский говорил: «Гнозис есть сильное и твердое доказательство воспринятого через веру, устрояющий веру благодаря господствующему учению на незыблемом основании и вместе со знанием, сообщающий ей разумность»… «Вера есть основа, а гнозис – корона» [32, 775–776]. «Есть знание верующее и вера знающая по некому божественному согласию и взаимному сопутствованию» [32, 778]. Гарнак отмечал, что «иерархия для Климента в понятии церкви не имеет еще никакого значения»; для него «гностики – суть высшая ступень в церкви» [32, 779–780].

Об утрате официальной церковью, в связи отвержением гностических писаний какой-то важной информации, косвенно свидетельствуют некоторые тексты Нового Завета. В них неоднократно повторяются многозначительные и интригующие слова о тайне, «которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта святым Апостолам Его и пророкам Духом (Святым)» (Ефес. 3:5). Слова о тайне содержатся и в других стихах Евангелия: Мтф. 10:26–28; 13:11; Иоан. 25; Рим. 14:24–26; 1Кор. 2:6–8; 4:1; 15:51; Эфес. 1:9; 3:3–5, 8–10; 6:19; Колос. 1:26–27; 2:2–3; 4:3–4. Апостол Павел утверждает, что эта тайна должна была быть «по повелению вечного Бога, возвещена всем народам для покорения их вере Единому премудрому Богу через Иисуса Христа» (Рим. 14:25–26). Он говорил: «Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах» (Ефес. 3:8–10).

Христос говорил Апостолам: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину… от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин. 16:12–14). Но канонизированные писания, в отличие от гностических, не содержат того, что было возвещено Апостолам Христом после ухода.

Христос предупреждал учеников, что провозглашать истину будет опасно, и укреплял их дух. «Итак, не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мтф. 10:26–28).

А из слов Павла: «Молитесь также и о нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я и в узах, дабы я открыл ее, как должно мне возвещать» (Колос. 4:3–4) следует, что те, кто выполнял это повеление Иисуса Христа, подвергались преследованиям. Очевидно силы, которым не было угодно раскрытие указанной тайны, взяли верх, так как канонические христианские писания никаких тайн не содержат.

Несмотря на гонения и окончательный разгром гностиков церковью, официально признанной римским императором, объявления их учения ересью, уничтожение неугодных книг, и казни гностиков, их идеи возрождались вновь и вновь в различных смежных учениях (богомилов, катаров, альбигойцев и др.).

Последний капитальный труд против гностицизма профессора Киевской Духовной академии М.Э. Поснова «Гностицизм II века и победа христианской церкви над ним» был опубликован в 1917 году и переиздан в 1991 со следующей преамбулой издательства: «Переиздавая книгу проф. М.Э. Поснова, издательство «Жизнь с Богом» преследует две цели: вернуть в сокровищницу русской богословской мысли замечательный труд отечественного богослова, и дать русскому духовенству и верующей интеллигенции пособие, черпая знания из которого они могли бы противостоять надвигающейся опасности нехристианской мысли» [32].

Таким образом, официальная церковь даже сейчас, более чем через полторы тысячи лет после победы над гностицизмом, продолжает считать его опасным для себя. Вероятно потому, что победа эта была одержана не в ходе дискуссий, а путем насилия над оппонентами. В связи с этим уместно напомнить ортодоксальным христианам слова, сказанные членом Синода Гамалиилом ортодоксальным иудеям против гонений на христиан: «Говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5:38–39) (курсив мой. – В.Я.)

Какова же гностическая версия христианства, чем она отличается от принятой и на чем она основана? Главное расхождение между гностиками и ортодоксальной церковью состоит в представлениях о сотворении Мира и человека и о том, кто есть кто в мире богов.

В ряде гностических источников, в частности, в «Апокрифе Иоанна» [36, 197–218], в «Происхождении Мира» [37, 319–334], в «Сущности Архонтов» [37, 335–41], в «Откровении Адама» [37, 343–350] говорится: о Едином Изначальном Боге, вечном и неизменном; о высших богах, составляющих Плерому, и низших, называемых Силами Хаоса; об их происхождении и иерархии; о драматических событиях, произошедших на одном из этапов творения, в результате которых первоначальный замысел Высших сил был нарушен; о том, как и почему это произошло, и каковы пути выхода из сложившегося положения; а также о происхождении человека, его роли и месте в мире.

Замечательной особенностью гностических произведений является то, что они прекрасно сочетаются, с одной стороны, с канонизированными книгами Нового Завета, с другой – с шумерскими преданиями, а с третьей – с ведическими и авестийскими источниками, дополняя их неизвестными ранее сведениями о сотворении Вселенной и человека.

Но предоставим слово самим гностикам и рассмотрим более подробно один из их источников – Апокриф Иоанна, сопроводив его минимальными комментариями. Изложенные в нем сведения, были, якобы, сообщены Иоанну Иисусом Христом, который явился ему после распятия. Повествование Христа начинается с характеристики Единого, которое является источником всего сущего в мире. Единое – это аналог каббалистического Эйн Софа и ведического Абсолюта или Сата, невидимого и неощутимого, заполняющего все бесконечное пространство.

«Не подобает думать о Нем как о богах или о чем-то [подобном]. Ибо Он больше бога, [ведь нет никого] выше Него, нет никого, кто был бы господином над ним. Он ни в каком бы то ни было подчинении, ибо [все существует] в Нем. Один Он [благ] потому, что Он не нуждается в чем бы то ни было, ведь Он полностью совершенен… Он безграничен… непостижим… неизмерим… невидим. Он вечен и нерушим… Он не телесный [и не нетелесный]… То, что Его не причастно [ни эону, ни] времени. Ибо то, что причастно [эону, было вначале создано]… Он – Эон, дающий эон¹⁷; Жизнь, дающая жизнь; Блаженство, дающее блаженство; Знание (Гнозис¹⁸), дающее знание; Добро, дающее добро; Милость, дающая милость и спасение; Благодать, дающая благодать…

Что Я скажу тебе о Нем? – говорит Христос Иоанну. – Его [Эон нерушимый], Он неподвижен, [Он пребывает в молчании, он покоится]. Он [до всех вещей. Он] глава всех эонов. [Это он дает им] силу [по своему благу]. Ибо не мы… мы не познали тех [вещей, что неизмеримы, кроме того, кто] жил в нем¹⁹, то есть Отец²⁰. Это он [рассказал]. Ведь Он видит Себя самого в свете, окружающем Его. [Он источник] воды²¹ жизни, [которую он дает всем эонам и] во всех формах» [36, 198–199].

Согласно ведическим представлениям Вселенная периодически пребывает в двух состояниях: потенциальном, или непроявленном (в период Махапралайи), и проявленном (в период Махаманвантары). Ведические источники ничего не говорят о причинах чередования этих двух состояний, оно якобы происходит самопроизвольно, «по беспричинной причине». Но в проявленном состоянии начинает действовать разумное организующее начало, олицетворяемое рядом духовных сущностей (Логосов либо Ману), действующих последовательно, первый из которых (или первые) является саморожденным.

В апокрифе Иоанна исходным организующим началом является незримый Девственный Дух, заключенный в Едином. Деятельность незримого Девственного Духа начинается с создания Барбело, «это первая мысль, Его образ. Она стала материнским чревом всего» [36, 199]. Затем в дополнение к Барбело, и при ее участии, незримый девственный Дух создает «Отца, который есть первый Человек, образ незримого Духа» [36, 200].

И Отец «взглянул на Барбело светом чистым, который окружает незримый Девственный Дух, и его блеском, и она понесла от Него. И он породил искру света светом блаженного образа. Но это не было равным Его величию. Это был единородный Метропатора, тот, что открылся; это Его единственное [порожденье], единородный Отца свет чистый²²… И Он помазал его своим благом, пока он не стал совершенным, не нуждавшемся ни в каком благе… так что тот предстал перед могущественным и незримым Девственным Духом, как божественный Аутоген, Христос²³» [36, 200–201].

Аутоген должен был воплотить замысел незримого Девственного Духа о Мире. Ему в помощь были даны Светы и Силы, образовавшие двенадцать следующих эонов. Творение Мира, в соответствии с замыслом, должно было идти поэтапно сверху вниз от общей идеи, мыслеформ и виртуальных образов, до форм материальных.

Вначале все шло по плану. Дело дошло до того, что был создан духовный человек Пигераадаман. «И незримый дал ему разумную непобедимую силу. И заговорил он, и восхвалил и прославил незримый Дух, сказав: «Все вещи стали существовать из-за тебя, и все вещи вернутся к тебе²⁴. Я же, я прославлю и восхвалю тебя и Аутогена и эоны которых три: Отец, Мать и Сын, совершенная сила» [36, 202].

Но затем произошел сбой. Последний из высших эонов Плеромы²⁵ – София²⁶, которая, по-видимому, должна была творить материальный мир, пожелала приступить к этому преждевременно. Незримый Дух не одобрил ее намерения. Несмотря на это «она захотела открыть в себе самой образ без воли Духа.… И из-за непобедимой силы, которая есть в ней, ее мысль не осталась бесплодной, и открылся в ней труд несовершенный и отличавшийся от ее вида, ибо она создала это без своего сотоварища.… Это первый архонт, который взял большую силу от своей матери. И он удалился от нее и двинулся прочь, от мест, где был рожден. Он стал сильным и создал для себя другие эоны в пламени светлого огня, где он пребывает поныне. И он соединился со своим безумием, которое есть в нем, и породил власти для себя.… И поставил он семь царей – соответственно тверди небесной – над семью небесами и пять над бездной ада, так чтобы они могли царствовать. И он отделил им от своего огня, но не дал от силы света, которую взял от своей матери, ибо он – тьма незнания. И когда свет смешался с тьмой, он побудил тьму светить. А когда тьма смешалась со светом, она затемнила свет и стала ни светом, ни тьмой, но стала больной» [36, 203–204].

Таким образом, София породила без участия Святого Духа и Отца несовершенную сущность – первого архонта, эгоиста, лишенного альтруистического духа, который забрал силу матери и продолжил творение мира по своему усмотрению²⁷.

«И всякую вещь он упорядочил по образу первых эонов, ставших существовать, так чтобы создать их по облику нерушимых, не потому, что он видел нерушимых, но сила, что в нем, которую он взял от матери, произвела в нем образ порядка. И когда он увидел творение его окружающее и множество ангелов вокруг себя, тех, которые стали существовать через него, он сказал им: «Я, я – бог ревнитель, и нет другого бога, кроме меня». Но, объявив это, он показал ангелам, которые были около него, что есть другой бог. Ведь, если не было другого, к кому бы он мог ревновать? … Когда же он увидел множество ангелов, созданных им, он возвысил себя над ними.

А мать, когда узнала покров тьмы, что не был он (ее сын) совершенным, она поняла, почему ее сотоварищ не был согласен с нею. Она раскаялась в обильных слезах. И вся Плерома слушала молитву ее покаяния, и они восхвалили ради нее незримый Девственный Дух» [36, 205].

Для укрощения гордыни первого архонта ему было сказано, что он не первый и несовершенный. «И глас низошел с неба – Эона возвышенного: «Человек существует, и сын Человека». И был показан ему и его подданным совершенный «образ незримого, который есть Отец всего, от которого все вещи стали существовать – первый Человек, ибо Он открыл свой образ в человеческой форме. Весь эон протоархонта задрожал, и основания ада двинулись. И в водах, на веществе, нижняя сторона осветилась через[явление] его образа, который открылся» [36, 206].

Подданные протоархонта возлюбили образ Отца и решили сотворить человека по Его образу и своему подобию. Протоархонт²⁸ же, как сказано в «Происхождении мира» задумал коварный план: сотворить человека, соответствующего показанному образу, чтобы заманить в него первого Человека (то есть Бога Отца) и покорить его себе. Но получилось не так, как ему хотелось.

«Все ангелы и демоны трудились до тех пор, пока не привели в порядок душевное тело. Но труд их был незавершенным и недвижимым на долгое время. И когда мать захотела взять силу, которую она отдала первому архонту, она попросила Метрапатора, коему присуща великая милость. Он послал по святому совету пять светов в место ангелов протоархонта. Они (светы) сказали Иалтабаофу²⁹: «Подуй в его лицо от духа твоего, и тело его восстанет». И он подул в лицо духом своим, который есть сила его матери.… И сила матери вышла из Иалтабаофа в душевное тело, которое они создали по образу того, что существует от начала. Тело двинулось и получило силу и засветилось.

И тогда-то взревновали остальные силы, ибо он стал существовать из-за всех них, и они отдали свою силу человеку, и мудрость его укрепилась более, чем у тех, кто создал его, и более, чем у первого архонта. И когда они узнали, что он светится и мыслит лучше их и свободен от злодеяния, они схватили его и бросили в нижнюю часть всего вещества³⁰. Но блаженный Метропатор, благотворящий и милосердный, имел снисхождение к силе матери, которая была выведена из протоархонта. Ведь они (архонты) могли осилить душевное и чувствующее тело. И Он послал через свой Дух благотворящий и свою великую милость помощь Адаму: Эпинойю света³¹, ту, которая произошла от него, которая названа Жизнью. И она помогает всему творению, трудясь вместе с ним, направляя его в его полноту, обучая его о нисхождении в семя, обучая его пути восхождения, пути которым оно сошло вниз. И его мысль возвысилась над всеми теми, кто создали его. Когда они снизу глянули вверх, они увидели, что мысль его возвышена. И они держали совет с архонтством и со всем ангельством» [36, 209–210].