Электронная библиотека » Виктория Бородинова » » онлайн чтение - страница 9


  • Текст добавлен: 7 августа 2017, 21:38


Автор книги: Виктория Бородинова


Жанр: Ужасы и Мистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Через проржавелые щели в железе они видели, как четверо мужчин выбежали из двора на проселочную дорогу. Худая женщина в длинной деревенской юбке поймала одного из них и с жадностью рвала на его груди одежду, а затем и плоть. Трое его товарищей пытались помочь ему. Один молотил по озверевшей бабе обрезком старой металлической рыжей от ржавчины трубы, другой за волосы пытался оттащить ее от тела своего друга.

– Нужно им помочь! – смело предложила блондинка.

– Ты шутишь? Что бы и нас сожрали?! – воспротивился Эдуард.

– Но как же так? Вы бы хотели, чтобы вам помогли? – не соглашалась Эллина, перед ее глазами стояла картина убитых Вероники и Тимми.

– Да что мы сможем сделать? Подумай о ребенке! Она убьет нас всех! Единственный правильный выход – затаиться здесь! Не двигаться и дышать как можно тише! Что бы эта сволочуга, не услышала и не почуяла нас!!! – паниковала Надя.

– Сами здесь сидите, трусы! – девушка подбежала к доскам, схватила травматический пистолет и бутыль.

– Остановись, дуреха, не поможет тебе твоя травматика… – уже ей вслед раздались обреченные слова мужчины.

Девушка торопливо спускалась по шаткой тонкой лестнице, путаясь и цепляясь высокими каблуками за железные жерди. Больше всего она боялась, что из рук выпадет ее оружие – в густых ветвях кустарников найти его быстро будет невозможно. Остальные с неспокойными душами наблюдали, как сумасшедшая женщина расправлялась с одним за другим несчастными рабочими.

Когда Эллина подбежала к месту расправы, все монтажники были мертвы. Женщина, убившая их, ловко разделывала свои жертвы, разрывая ребра и вытаскивая куски легких. Увлекшись этим зловещим занятием, она не заметила, как блондинка подкралась совсем близко. Девушка хладнокровно плеснула самогонкой на спину зверю. Сумасшедшая дико захрипела, ее кожа под рваной тканью платья неприятно громко зашипела. Женщина обернулась, распрямившись, и Эллина сразу же плеснула в ее лицо еще горячительной жидкости. Но, промахнувшись, попала на черную проеденную болезнью грудь бешеной женщине. Отрава сразу проникла внутрь тела. Убийца упала на колени, пытаясь смахнуть с себя ядовитые капли. Девушка, не теряя драгоценного шанса, выстрелила левой рукой из Осы в открытую рану. Женщина с растрепанными волосами и с жутким лицом – с него полностью была снята кожа, упала замертво.

– Ты не меньшая психопатка, чем она! – все-таки решившийся прийти на помощь выкрикнул за спиной Эдик.

Эллина хотела что-то ответить, но не успела. С ревом, быстро распространяющимся в небе, над ними, оставляя беловатый полупрозрачный след, пронесся крупный пассажирский самолет.

– Здесь же рядом аэропорт! На него сажают самолеты! Нам нужно отправляться туда, не медля, пока другие взбесившиеся не набежали… – оторопел от неожиданности мужчина.

Надежда и Маша тоже успели спуститься. Девочка пряталась за ведущую ее женщину. Надя не позволяла ей смотреть на трупы.

– У нас же кончится бензин скоро? Что будем делать? – мимоходом спросила блондинка у остальных.

– Нет времени придумывать! Поехали, а там посмотрим, – решил за всех Эдуард.

Они сели в забрызганную с левой стороны грязью и кровью машину Эллины.

Пустыри

Когда Конь открыл дверь и вышел, он сразу же столкнулся с охранником из общежития. Пока они, оторопев, смотрели друг на друга, из двери медпункта выскользнула и остальная компания.

– Вы кто такие?! Что здесь делаете?! – наконец разрезал окриком тишину староватый мужичок с усами.

– Мы… – начал было Конь, и резко побежал.

Все приятели бросились в разные стороны. Охранник пытался схватить хоть кого-нибудь, но его силы были абсолютно несравнимы с возможностями юных бездельников. Даже в состоянии искусственного дурмана они достаточно быстро сообразили, что нужно бежать со всех ног. Конь побежал по одной из центральных улиц, то забегая во дворы, то переходил на другие улицы. Охранник было бросился за ним, но быстро стал отставать и вскоре остался позади. Парень быстрым шагом проходил мимо редких запозднившихся прохожих и снова бежал по грязным сырым улицам, когда никого не было вокруг. Панк и Кривой побежали по частному сектору. Даже если у друзей и не было мобильных телефонов, они без труда находили друг друга. Среди них существовала договоренность, на случай подобной непредвиденной ситуации – встречаться в определенных точках города. Сейчас они были возле ближайшей – у цирка. Первым до нее добрался Конь, затем подтянулись и другие.

– Да, тяжеловато, бля, без мобилы… – ежась от холода, прозудел Конь своим приятелям.

– Какие предложения? Хде застопимся теперь? – картаво поинтересовался Кривой.

– Не знаю даже…

– Давайте в Строяке позависам! Как раз недалеко.

– А как мы туда попадем? – удивился даже Конь.

– Да, расслабься, знаю я один хитрый лаз, – ухмыльнулся, пошатываясь от препаратов Кривой.

– А если нас засекут?

– Вряд ли, там же охромные коридоры и корпуса. Дежурные вечно сидят на вахте и не обходят территорию. Камер нет, не насшибали еще на студентах, только на свои загородные коттеджи…

– Откуда ты все это знаешь?

– У меня друг детства, было время, подрабатывал там вахтером.

– Ну, веди тогда, Сусанин! Пока совсем не отпустило, – согласились приятели.

Друзья неспешно прошли по подземному переходу от цирка на противоположную сторону. Панк не упустил возможности и облил один из подземных ларьков, справив нужду. Раздался звонок. Приятели недолго переглядывались, удивленно осматривая друг друга, пока Кривой не взял трубку. «Нет, мам… хорошо… приду… аха… пока» – после долгих пауз произносил он редкие короткие слова и фразы.

– Ты чё это, блядь, а?? У тебя все-таки был телефон, гондон??? На звонки мамочки отвечаешь, да? Пока мы здесь ради всех последнее свое добро закладываем? – угрожающе подошел вплотную и смотрел прямо ему в глаза Конь.

– Ну, чё ты молчишь, урод? Зассал? – не унимался он.

– Хорош, пойдем уже, блин, пока шпарить не начало! – Панк тянул его за рукав и изо всех сил пытался отвлечь.

Наконец, волна ярости спала, столкновения не произошло, и компания молча поплелась к ВГАСУ.


На задворках строительного университета реставрировался один из корпусов. Освещения на узкой улице не было. Выпавший несколько часов назад снег успел полностью растаять. Кривой быстро огляделся, убедившись, что свидетелей нет, ловко для такого состояния перемахнул за высокую сетку. Помешкав совсем немного, остальные последовали его примеру. Они пробрались на стройку. Прошли весь ремонтировавшийся корпус насквозь. Было темно, но большое количество лунного света сквозь пустые проемы окон позволяло им легко ориентироваться в пространстве. По лестнице спустились в цокольный этаж. Здесь также вовсю шла реконструкция. В основных проходах был включен слабый свет. Кривой долго, путаясь в заляпанных краской дверях, водил по подвальным коридорам.

Наконец, они пришли к железной двустворчатой двери. Она была не заперта. Прошли в смежный корпус. Здесь располагались лаборатории. Почти все были закрыты. Они проникли в одну. Видимо ее забыли запереть. Здесь испытывали какие-то строительные или отделочные материалы. Компания с удовольствием покрутила на стареньком железном, без малейшего намека на какую-либо электронику, оборудовании все возможные ручки и кнопки. Под тусклый коридорный свет рассыпали компоненты по полу, переставили пробы с образцами. Это малоинтересное занятие им быстро приелось.

Они поднялись по лестнице на другие этажи. Это были аудитории и лекторские. Панк не упустил возможности справить нужду на преподавательский стол. Нашли крохотный обломок мела и написали на учебной доске крупными корявыми буквами всю дрянь, какую только знали.

– Чё мы тут лазим, как последние кретины? Пойдемте в столовку! – предложил Конь.

– Отличная мысль, – согласился Кривой.

– Если она, блин, конечно, открыта… – засомневался было Панк, но спокойно пошел вслед за другими.

Кривой повел их к ближайшему в корпусе буфету. Они долго пытались взломать замок входной двери, но полуржавая массивная замочная железка осталась непреклонной. «Пойдем через служебный вход!» – после недолгих смятений осенило Панка. Дверь черного хода и правда оказалась открытой. Они весело в предвкушении дебоша завалились в помещение.

– Пустырно, никого нет, – сказал Кривой.

– Как-как? Пустырно? – удивился странному слову Панк.

– Ну да. От пустыри…

– Тихо! Здесь кто-то все-таки есть, и свет горит! – зашипел на них Конь.

В следующем уже освещенном проеме мелькнула фигура. Конь осторожно прошел вперед и затаился в тени. Его приятели толпились рядом. В комнате они увидели полураздетую женщину. Выше пояса на нее был надет только белый застиранный кружевной бюстгальтер. Над разделочным столом залитым кровью она, склонившись, рвала и трепала зубами какой-то кусок мяса. Когда она немного развернулась, то все увидели, что кровь сочилась по ее подбородку, коже в черных пятнах и открытой немного запавшей внутрь грудной клетке. Лицо женщины сильно перекосилось, теперь в ней сложно было узнать человека. От такой живописной картины у приятелей перехватило дыхание, они осторожно попятились обратно. Тихими шагами, а затем и бегом бросились прочь.

– Твою мать, что за психопатки тут у них по ночам шастают? – в шоке пробормотал один из них, только когда они пробрались на два этаже выше злосчастной столовой.

– Я не знаю, но выглядит это просто пиздец! – поделился и своими впечатлениями Панк.

– Чё будем делать?

– На хер, мне по барабану как здесь местные в буфетах развлекаются. Универ огромный, идти нам все равно не куда. Давайте, залезем куда-нить поглубже. Дожрем припасы… Потом посмотрим куда да что… – предложил Конь.

Друзья так и поступили. Пошли на самый последний этаж и закрылись в одной из аудиторий. Они еще долго употребляли краденые наркотические препараты из медпункта, запивая их остатками медицинского спирта, и в полголоса обсуждали пройденный день…


От шума Кривой проснулся раньше остальных. Он слышал как по коридору кто-то шел. За большими широкими окнами аудитории уже не была глубокая ночь. Близилось утро.

– Просыпайтесь, дебилы! – он старательно расталкивал сонных друзей.

– Нууу…

– Ходят рядом… заткнитесь… – зашипел он.

Они затаились. Тяжелые медленные, жутко шаркающие смешно и пугающе одновременно, шаги проползли мимо их учебного кабинета. Парни выждали еще немного, и вышли в коридор.

– Ебить твою налево, как меня мутит… В глазах рябит и картинка пропадает. Блин, чем ты нас обкормил вчера, Конь? Шпарить начинает… – жаловался Панк.

– Надо выбираться, – перебил его Кривой.

– Идем тем же путем, что и пришли, – согласился с ним Конь.

Они медленно побрели к лестнице корпуса. Все трое совсем неважно себя чувствовали. Ноги казались ватными и еле переставлялись.

– Давайте побыстрее, пока студентики не понабежали! – торопил всех Конь.

– Тебе легко говорить, тебе же так не хуево!

Человеческий крик не естественно громкий, переполненный болью. Приятели вздрогнули и настороженно застыли на месте.

– Опять буфетчица с ума сходит?

– Да нет, мужик вроде орал, – заметил Кривой.

– Где это?

– Кажись, из хлавного корпуса…

Они растеряно переступали с ноги на ногу. Надрывный, словно призывающий помощь, крик снова повторился. Панк уже было побрел вниз по лестнице, но Конь остановил его.

– Нужно посмотреть, что там происходит!

– Да на хера же… – стонал Панк, но покорно поплелся вслед за друзьями.

Они ускорили шаг. Вместе с криками их ушей достиг и шум. Теперь они отчетливо слышали не только мужской голос, но и женский.

– Пацаны, может не надо туда идти, а? – не переставая нудил Панк.

– Да, заткнись ты! – огрызнулся на него Кривой.

Компания прошла по переходу в главный корпус. Завернули по коридорам за угол и увидели кричавших. В длинном тоннеле здания в самом конце дрались несколько человек. «Прикольно!» – только и смог ухмыльнуться Конь.

– Это же Вернеевский! – ахнул, осторожно выглядывая из-за угла Кривой.

– Кто? – равнодушно переспросил Конь.

– Этот удод меня из Строяка отчислил!

– Кривевич, ты что, учился здесь? – сквозь слезящиеся глаза удивился Панк.

Двое нападали на высокого худого человека в растянутом сером свитере. Он отчаянно отбивался от них каким-то обломком, то ли доски, то ли трубы.

– Ты уверен, что это он? Далековато!

– Да было дело! Я ехо узнаю из миллиона таких же! На строймехе он меня завалил, всю сессию сдал, а эту хреноту не смог… И просил ехо, и деньги предлахал… Подонок не успокоился, пока меня в армию от сюда не турнули. Другим ставил, за что меня так ненавидел я не знаю… И взятки он хребет лопатой, все знают, откуда у него такая тачка еще тогда была…

– Ты был в армии? – наступила очередь удивляться Коню.

– Значит, этому козлу не надо помогать… – сделал очевидный для всех вывод Панк.

Все кроме него с интересом разглядывали происходящее в начале коридора. «О-о-о!» – нападавшие под одобрительные возгласы несколько раз сбили свою жертву с ног. Преподаватель с трудом поднялся и бросился прочь. Вслед за ним побежали и его преследователи. Пухловатый мужичок в годах и молодой парень небольшого роста.

– Интересно, что он здесь делает так рано, – спросил кто-то из друзей.

– Да это же вахтеры его терзают.

– Пойдем, посмотрим с «телевизора», что дальше будет! Он на улицу пытается слинять! – потащил остальных за собой Кривой.

– Нас заметят! – упирался Конь.

– Ребят, что-то я вижу все хуже и хуже…

– Я за такое зрелище, как Вернеевскохо пиздят, душу готов продать! – сквозь плохое самочувствие радостно ржал Кривой.

Приятели кинулись догонять дерущихся, те уже были внизу на проходной университета. Кривой и Конь свесились с массивных поручней ограждения «телевизора» и смотрели вниз на 2-х этажный холл. Драка продолжалась и быстро перерастала в ожесточенный бой. Только сейчас они заметили, что жертва была уже в крови. Это не был разбитый нос – почти вся одежда спереди была испачкана ею. Было видно, что у него больше не осталось сил бороться и противники явно сильнее. Неожиданно преподаватель заметил их. «Помогите! На помощь!» – отчаянно кричал он. Кривой с нездоровой злорадностью улыбался и наслаждался зрелищем. «Умоляю, помогите мне!» – это были последние слова стоявшего на коленях человека. Озлобленные охранники вцепились в него намертво. Наверху смотрели на происходящее уже в шоковом состоянии. Но все равно никто из них не сдвинулся с места, что бы помочь несчастному. Озверевшие вахтеры без труда разорвали на нем плотно связанный свитер, одним взмахом содрали кожу с тощей груди и ребер. Конь и Кривой, перепуганные до смерти, затаили дыхание и инстинктивно отступили назад. Словно изголодавшиеся дикие волки дежурные кусали его, вырывали плоть огромными кусками и разбрасывали эти ошметки вокруг, все глубже и глубже вгрызаясь в грудную клетку жертвы. Он долго бился, то ли был еще жив, то ли это сказались предсмертные конвульсии. Неожиданно мучители оставили в покое бездыханное тело и выбежали прочь из здания через главный вход.

– Фу-ух, повезло! – наконец облегченно выдохнул Конь.

– Я сейчас… – Кривой уже бежал вниз по лестнице в центральный вестибюль.

Его друг с замиранием сердца, в страхе, что озверевшие вахтеры могут в любой момент вернуться наблюдал, как он тряс мобильный телефон и несколько раз сделал фото себя на фоне растерзанного изуродованного трупа.

– Тебе не жалко его? – когда тот вернулся, спросил его Конь.

– Нет, так ему и надо, падле! Сколько я ховна вытерпел из-за отчисления. Мама еле пережила. Да и в армии не сладко было. Эту сволочь, вообще, надо повесить на ковке Строяка, чтобы с ним каждый мох сфоткаться!

– Пацаны, я больше ничего не вижу! – негромкий возглас Панка прервал их спор.

– Чё?!

– Я так нажрался этими спертыми колесами! Мужики, блин, я ослеп…

Приятели подхватили его под руки и потащили к выходу. Задерживаться здесь было опасно. Их с минуты на минуты первые студенты могли застать на месте преступления. И хоть они его не совершали, они понимали, если расскажут правду о случившемся, им вряд ли кто-то поверит.


На 20-летия Октября наступало утро. Конь мельком заметил, что для такого времени суток на улице было совсем пустынно. Словно сегодня было первое января. Они торопились. Кованая решетка, закрывающая входную группу университета, была заперта. Им было бы сложно переправить на другую сторону невидящего друга, но Кривой вовремя заметил сильно погнутые прутья ограды. На них остались следы крови. Таким путем выбирались из ловушки обезумевшие охранники. Друзья тоже с трудом протиснулись сквозь узкий лаз. У них не было денег, чтобы поймать такси или даже сесть в автобус. Пошли пешком вниз по улице, к мосту. Решили переждать время у своего давнего приятеля на левом берегу. Он жил в небольшом малоквартирном трущобном всего в два этажа доме. На центральной улице совсем не было ни машин, ни пассажирского транспорта, ни спешивших ранним утром на работу пешеходов. Холодная погода испытывала молодых людей, подмораживая руки и уши. Сзади послышался звук двигателя. Небольшой старый советский грузовик, оставляя густые черные выхлопы, тащился по безлюдной улице. Уставший тащить беспомощного друга Конь воспользовался случаем и выпрыгнул на дорогу, вынуждая водителя остановиться.

– Чего тебе? – из окна высунулся седоватый худой мужичок.

– Подкинь в больницу! Другу плохо!

– Залазьте! Только быстро…

Случайный попутчик Случайный попутчик явно сильно нервничал. Его рот все время подрагивал, а руки не находили места, перемещаясь то на руль, то на колени в старых замасленных бесформенных брюках. Друзья плотно набились в кабину. Когда они сказали, куда их подбросить, водитель не стал интересоваться, где же на этой улице располагается больница, а молча ударил по газам. Всю дорогу приятели ехали, не проронив ни слова, только дедок, все время что-то неразборчиво бубнил себе под нос. На протяжении всей дороги не встретилось ни одной машины. Когда они подъехали к нужному дому, водители торопливо высадил их и быстро умчался прочь.

Выродок

Николай стремительно настигал ее. Зое Леонидовне становилось все тяжелее и тяжелее бежать. Ее силы были на исходе. Ноги все чаще и чаще цеплялись за почву и природный мусор. Наконец, бывший жертвой всего пятнадцать минут назад, полумертвый мужчина схватил за рукав спортивного костюма и повалил на холодную землю. Зоя Леонидовна пребывала в превосходной физической форме для своего возраста. Она долго боролась с ним, но их силы оказались далеко не равны. Даже нож, так часто выручавший ее не смог помочь в этот раз. Она сжала его рукоятку до боли в пальцах. Била им, не разбирая куда, но мужчина не отставал. Разорвал всю одежду и кожу на ее руках. В шоке Зоя Леонидовна совсем не чувствовала боли. Она не боялась умереть, она только хотела убить подонка, издевавшегося над ее сыном. Обезумевший Николай в неистовой не человеческой ярости цеплялся ей в горло…

Зоя Леонидовна приоткрыла глаза. Все тело сильно болело. Последнее что она помнила из прошедшей ночи, это жуткий и отвратительный хрип человека, которого она намеревалась убить. Сразу же увидела свои окровавленные с кожей и мышцами, висящими лохмотьями, подсохшие руки. Подташнивало, и мрачный лес вокруг плыл перед глазами. Заметила изъеденную дыру на своей груди. От обнаруженного зрелища ее словно парализовало. Испуг был настолько силен, что она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться. Боль резко прилила к голове. Когда она немного успокоилась, то снова приоткрыла глаза. Медленно, сначала на дрожащие колени, а затем и на ноги Зоя Леонидовна встала. Ее сильно покачивало из стороны в сторону. Слабость перемешалась с ужасом, а отвращение к произошедшему и к самой себе с паникой и болезненным беспокойством. Она снова решилась осмотреть свое тело. Кожу с рук осторожно перемотала и подвязала рваными остатками спортивной куртки. Аккуратно потрогала грудную клетку. Между полноватых грудей зияла крупная рана в запекшейся почти черной крови. Она видела свои порванные, движущиеся в такт вдохам легкие. Теперь она, женщина-маньяк, стала беспомощной жертвой.

Зоя Леонидовна была поражена: «Почему я до сих пор жива?». Эта единственная мысль настойчиво терзала ее замутненный разум. Остатками куртки она запахнула глубокую рваную рану. Жестоко изуродовавшего ее, сошедшего с ума незнакомца, нигде не было видно. Он словно провалился сквозь землю. Не осталось ни обрывков одежды, ни его крови, возможно, она вся впиталась в подсыроватую холодную почву, ни следов. На подгнивших опавших желтых листьях лежал ее нож. Она подняла его. Женщина решила вернуться к несостоявшемуся месту преступления. Туда где она бросила свою сумку. В ней был чистый отрез старой простыни, и она захотела найти его, прикрыть грудь. Медленно пошла в нужном, как ей казалось, направлении. Зоя Леонидовна так паршиво себя чувствовала, что с трудом ориентировалась в пространстве. Почему-то ноги несли ее не туда, куда она хотела. Не могла пройти прямо, все время плутала, петляла и путалась между частыми деревьями. Мысли и цели в ее голове словно плавали в тумане. Она не могла осуществить такое простое желание – вернуться к брошенной ноше по лесу, который отлично знала. Вспомнила своего Коленьку, душа обливалась слезами, а из глаз не вытекло ни капли. Зоя Леонидовна поняла – она больше не может плакать.

Брела словно в тяжелейшем лихорадочном бреду мимо одинаковых стволов и земляных бугров. Потрогала лицо, на нем была грязь вперемешку с засохшей кровью и лимфой. Остановилась. Один за другим содрала с лица черные куски запекшейся корки. Боли и холода она тоже больше не чувствовала. Странный зов жажды, перемешанный с яростью, настойчиво приглашал ее совсем в другом направлении. Почти окончательно заблудившись и отчаявшись, она неожиданно вышла к тому месту, где пытала Николай, разводила костер и оставила вместительную сумку со всем необходимым для преступлений. Подул сильный ветер, неся на себе крохотные кристаллы первого снега. Он как будто согревал Зою Леонидовну. Она путающимися в ремешках и молниях руками нашла кусок припасенной старой простыни и обернула его под изорванной курткой несколько раз вокруг груди. Эта процедура отняла много времени. Сознание слишком плохо слушалось ее.

Женщина почувствовала боль в легких. Лесную утреннюю тишину прорезал громкий надрывный хрип, по губам и подбородку текла зловонная черная жидкость, похожая на кровавую мокроту. Но ее больше это не пугало. Она только сильно сожалела, что упустила Николая и не смогла его убить, полностью отомстив за Колечку. Она взяла сумку и медленно потащила ее за собой. Зоя Леонидовна направилась к трассе. Петляя, наткнулась на водоем, где подстрелила свою злосчастную последнюю жертву. Израненными руками как смогла, как можно тщательнее обмыла лицо и шею, вода сразу же окрасилась в багровый цвет, промокнула лицо какой-то тряпкой из сумки. Поплелась дальше.


Плутала по лесу без отдыха, казалось несколько часов. Вдруг услышала негромкие переговаривающиеся голоса. Гнев и жажда расправы тут же одолели ее изменившийся разум. Рука еще сильнее сжала нож, врезавшийся во многие виновные тела. Из-за деревьев показались грибники. Их было несколько человек. Две женщины и один мужчина. Они не ожидали встретить в такой глуши кого-то и испуганно уставились на Зою Леонидовну. Было неясно, что больше шокировало чужаков, то ли нож наготове, то ли ее сильно забрызганная кровью и грязью одежда. В пространстве повисла пугающая минутная тишина, похожая на мрачную бездну.

Зоя Леонидовна бросилась на людей. Вновь появившиеся силы помогли ей всего за несколько прыжков приблизиться вплотную к непрошенным гостям. Грибники в оцепенении не успели среагировать и как вкопанные с огромными от ужаса глазами, стояли среди берез, держа в руках полупустые лукошки. Женщина-маньяк схватила ближайшего грибника. Это была совсем пожилая женщина. Зоя Леонидовна не осознавала почему ей так хочется вцепиться в ее горло и рвать теплую плоть на куски, подбираться все ближе и ближе к легким… Остальные члены группы с леденящими души простых смертных, криками бросились бежать. Их лукошки с рассыпавшимися скользкими грибами остались у ног жертвы и ее мучительницы. Струя артериальной крови окропила последние жухлые предзимние листья, колыхавшиеся от пронизывающего ветра на не высокой осине. Зоя Леонидовна забыв про нож в левой руке, выдрала из тела несчастной артерию, которая сильно натянулась и глубоко прорвала кожу на незащищенном горле. Женщина-маньяк быстро добралась до так желанного органа. Эти староватые, немного поскрипывающие легкие показались ей самой прекрасной пищей на земле. Она вырвала кусок больше и отпустила жертву. Бездыханное тело обмякло и с глухим шлепком упало на неровную почву. Зоя Леонидовна испытала сильное физическое облегчение. Размышления немного прояснились, и стала проходить физическая тяжесть.

– Я выродок… – промелькнула в голове женщины последняя совестливая мысль.

Нагнулась и вырвала из остывающего трупа еще один кусок легких. Он показался ей не таким сладким. «Холодный, не свежий…» – тяжело догадалась она.

На окрепших ногах и с новым приливом энергии она бросилась в погоне за кричавшими, убегающими прочь людьми. Рывками меняла направление. Останавливалась. Прислушивалась. Отчетливо слышала дыхание обоих, но не могла найти их. Металась в ярости между частыми стволами. Быстро напала на след улепетывавшего мужчины. Не могла сразу определить его местонахождение, слышала отчетливые нервные и прерывистые вздохи, но человек был на много дальше, чем обычно. Схватила его за дождевик и еще в полете его тела вырвала одним резким ударом часть легкого. Надкусила и снова почувствовала себя намного лучше.

Защемила собственная рана на груди. Заболела сильно. Она ослабила перевязку и увидела, что ее плоть стала немного затягиваться, а кровь и сукровица перестали обильно сочиться. Быстро сообразив о возможном полном излечении, Зоя Леонидовна устремилась на поиски оставшейся жертвы. Но не смогла услышать ее дыхание. В гневе совсем обезумев, выронила нож. Быстрым шагом рыскала по опушке. Так и не обнаружив спасительную плоть, решила вернуться к своей забытой в погоне сумке, долгие годы верно служившей ей.

Теперь уже медленно плелась мимо почти ушедших на зимовку растений. Неожиданно наткнулась на последнюю из грибников. Она замертво лежала в небольшой прогалине. Зоя Леонидовна ногой перевернула труп. Женщина с открытыми стеклянными глазами была мертва. Скорее всего, у нее от опасной погони не выдержало сердце, вот почему убийца-монстр не могла почувствовать дышащие легкие жертвы. Зоя Леонидовна медленно, путаясь в собственном сознании и ощущении заторможенности, которое вновь стало неумолимо возвращаться, сняла с грибника чистую, не запятнанную кровью верхнюю одежду. Это был просторный плащ, резиновые высокие сапоги, теплый старенький весь в катышках свитер, и плотные походные штаны. У полуживой женщины ушел целый час, чтобы переодеться. Сняла с трупа остывающий шарф. Но теперь Зоя Леонидовна выглядела как просто уставший изможденный человек. Она с трудом нашла пруд неподалеку, вспоминать дорогу стала невыносимо сложно. Нагнулась над черной отражающей гладью воды. Проверила, нет ли на лице кровавых подтеков. Длинным шерстяным шарфом еще надежнее замаскировала рану на своей шее. Еще несколько часов она плутала по лесу стараясь найти свою большую вместительную и удобную спортивную сумку.


Женщина-монстр медленно поплелась домой, волоча за собой тяжеловатую ношу. Нож, она, долго раздумывая куда деть, припрятала в левый карман непромокаемого брезентового плаща.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации