Текст книги "Bye-bye, baby!"

Вот она, цепочка синонимов!

И Джей-Джей составил ее совершенно самостоятельно, не прибегая к услугам словаря. Как только этот факт стал общественным достоянием, он немедленно отправил Элине-Августе письмо с давно апробированным и ни разу не дававшим сбой текстом я много думал в последний месяц и решил что вам нужно приехать в Норвегию моя дорогая.

Магде для ответа понадобился день. Элен – двенадцать часов. Бедняжке Флоре – шесть. И лишь бедняжка Агу замешкалась и потратила на раздумья около двух суток. А Элина-Августа переплюнула их всех: ответ от нее пришел через неделю и выглядел совсем не так, как предполагал влюбленный корректор. Никакого вы встретите меня, Джей-Джей? нет.

Я много думала и решила, что будет просто замечательно, если не я приеду в Норвегию, а вы приедете в Россию, Джей-Джей – вот что ответила Элина-Августа, неподражаемая и непредсказуемая русская.

Шлюха.

Сучка.

На изнывающего от любви Джей-Джея как будто могильная плита свалилась. И что делать с ней (и со строптивой Элиной-Августой заодно), он не знал. У его предыдущих возлюбленных не возникало и мысли хоть как-то изменить план, предложенный Джей-Джеем, намекнуть на встречу у себя дома или на нейтральной территории – и не в кофейне за углом, а где-нибудь в космополитичном Гамбурге или Амстердаме. А что? – это модно, стильно, отдает хай-теком, декадансом, ар-нуво, ар-деко и ар-брютом, подогретым вином в маленьких оловянных стаканчиках, и еще бог весть чем. Так нет же, все они с улыбкой на лице перлись на историческую родину Джей-Джея и были счастливы хотя бы на время покинуть свои насиженные и вполне цивилизованные Будапешт, Афины, Лондон и Альхесирас – в первую очередь Альхесирас.

А русская взяла и возроптала. Сидит на своем сомнительной чистоты айсберге и делает вид, что благодатная Норвегия ее не интересует.

Может, и правда не интересует?

Стоило только Джей-Джею допустить подобную мысль, как его (и без того нешуточная) страсть к Элине-Августе-Магдалене-Флоранс вспыхнула с удвоенной силой. Разве он сам когда-нибудь покидал Норвегию? Никогда. Разве он стремился хоть раз увидеть нечто большее, чем опостылевшие пригороды Осло, лесная дорога к избушке Хэгстеда и тени фьордов на заднем плане? Не стремился. Разве он знает, что такое ремни безопасности в самолетах и купе для некурящих в поездах? Он и понятия об этом не имеет, а все потому, что Джей-Джей ни разу не путешествовал – ни в самолетах, ни на поездах: велосипеда и пересадки с автобуса на автобус было вполне достаточно.

А Элина-Августа?

Вдруг она похожа на Джей-Джея? Такая же недоверчивая к любой смене обстановки. Такая же привязчивая к дому. Так же предпочитающая путешествие без пейзажа. Или пейзаж без путешествия. Если это правда, то она и есть та самая девушка, которую Джей-Джей искал всю жизнь.

А значит, поиски завершены.

И остается только придумать, как заманить Элину-Августу в Норвегию и полностью раствориться в ней.

Он должен быть убедителен. Он должен найти единственно верные слова, сплести из них аркан и набросить его на нежную шейку Элины-Августы (а в том, что шейка у нее нежная и горлышко похоже на лепесток цветка, Джей-Джей не сомневался). Конечно, если упрямица выскользнет из аркана, ему придется-таки подумать о визите в покрытую ледяной коркой Россию, чего бы страшно не хотелось. С гораздо большим удовольствием Джей-Джей поехал в Будапешт, Афины, Альхесирас или Лондон, но…

Выбора у него нет.

Русская живет там, где и положено жить русской: на айсберге, в Санкт-Петербурге.

Но попытаться уговорить ее слезть со снежной глыбы все же стоит.

Джей-Джей уже готовил пламенное, единственное в своем роде воззвание, когда пришло очередное письмо от Элины-Августы с прикрепленными к нему файлами в формате jpeg.

Фотографии.

Никогда раньше Элина-Августа не посылала ему фотографий. И Джей-Джей не посылал, придерживаясь правил, случайно нащупанных еще при знакомстве с Магдой. Их неукоснительно соблюдали не только он, но и богиньки, пришедшие на смену Магде, – Элен, Флора и Агу. Неужели и здесь русская решила отличиться от остальных, отколоть номер под занавес?.. Неужели… Неужели, подведя стрелку к файлу и открыв его, он обнаружит запечатленное объективом лицо Элины-Августы? И ему не придется стоять в аэропорту Форнебю с табличкой с именем. Тогда правая рука Джей-Джей окажется свободной, и в нее можно будет переложить букет.

Фиолетовые геральдические ирисы с желтой сердцевинкой. Любимые цветы Элины-Августы-Магдалены-Флоранс, он давно это выяснил.

Но до того, как случатся ирисы, ему нужно как минимум прочитать письмо и распаковать файлы.

Приехать в Норвегию – отличная идея, но если бы вы видели моего кота, которого совершенно не с кем оставить… Честное слово, вы не стали бы меня уговаривать, вы нашли бы возможность посетить Питер, как вам такое предложение, Джей-Джей?

Как? Да оно просто чудовищное!

Кот, надо же! У Элины-Августы обнаружился кот! Настолько необходимый ей, что о расставании невозможно и помыслить. Настолько важный, что ему удалось образовать независимую звездную систему: центром является он сам, а Элина-Августа вращается вокруг него по эллиптической орбите. И вот теперь Джей-Джею тоже предлагают принять участие в параде планет. И вращаться, вращаться…

Нет уж, дудки.

И потом, с каких это пор Элина-Августа стала уделять такое внимание котам? За три года они не раз разговаривали о котах, но инициатором, как правило, выступал сам Джей-Джей с его полными неуловимой тайны историями о любви к кошкам издали. И Элина-Августа так и не воспользовалась этим поводом, чтобы поделиться историей о своей собственной кошке. А теперь…

Его променяли на какого-то поганого кота! Джей-Джей растерян, обижен, уязвлен в самое сердце. Не самое лучшее состояние, чтобы углубляться в какие-то файлы. Но он откроет их.

Прямо сейчас.

Файлы и впрямь оказались фотографиями. Их было две, и на обеих царствовал кот.

Лысый кот нежно-абрикосового цвета, с серыми пятнами на боках, шестью с правого бока и одним с левого: добросовестный Джей-Джей сразу же пересчитал их, а заодно отметил наличие у животного такого же серого, как и пятна, тонкого хвоста. Все в этом чертовом коте было невероятным: утонченная мордочка, огромные треугольные уши, огромные инопланетные глаза. Магда, Элен, Флора, Агу – все четыре брошенных Джей-Джеем бедняжки могли только мечтать о таких роскошных глазах. И если бы хоть одна из девушек обладала ими…

Джей-Джей никогда бы ее не оставил.

Да нет, это всего лишь кот, пусть и очень необычный, просто…

просто-просто-просто…

Джей-Джей не может отвести от него взгляда.

Не на шутку испугавшись происходящего, он закрыл оба файла и обхватил подбородок в раздумье. Что могло так взволновать его?

Кот – явно породистая и редкая штучка, и не захочешь, а примешься внимательно рассматривать его и цокать языком от восхищения. Это раз.

Кот умиляет, к нему хочется прикоснуться, потискать в руках, почесать за ухом – и речи нет о том, чтобы любить его издали. Только вблизи, в непосредственном контакте. Это два.

Кот притягивает к себе и в то же время вызывает неясное беспокойство, в какой-то момент смыкающееся с плохо поддающимся анализу, почти иррациональным ужасом. Это три.

Третий пункт страшно не понравился Джей-Джею, и он тотчас же волевым усилием вычеркнул его. Но спустя мгновение снова внес. Джей-Джей – крепкий и психически устойчивый (хотя и не без милых странностей) парень. Тогда с чего бы ему бояться какого-то кота? И не кота даже – всего лишь его изображения. Тут что-то не так, ох уж эти русские! вечно они нагоняют смуту, и напускают туман, и пугают цивилизованный мир – все вместе и каждый по отдельности. Вот что сделает Джей-Джей: выждав некоторое время и сделав десяток приседаний (дабы уравновесить нервную систему), он снова вернется к фотографиям.

И посмеется над собой и своими детскими страхами.

…Вместо десяти приседаний Джей-Джей сделал тридцать, выпил теплого молока (что тоже благотворно влияет на нервную систему), прочитал три страницы замусоленной книжки «Доктор Живаго», ничего путного из них не вынес и снова вернулся к компьютеру.

Вот и первая фотография.

На ней ровным счетом ничего не изменилось, кот по-прежнему сидел на каком-то художественном альбоме, свернув хвост в колечко абсолютно правильной формы, и сосредоточенно смотрел в объектив. В прошлый раз он не казался Джей-Джею таким сосредоточенным, таким серьезным. И художественный альбом, обложку которого Джей-Джей поначалу принял за однотонно-синюю…

Она больше не была синей!

И альбом больше не выглядел сборищем репродукций, скорее – речь шла о фотоальбоме. Из тех роскошных фотоальбомов, что ежеквартально издает «National Geographic». «Вулканы», «Цунами», «Демоны подводного мира», «Путешествия с леопардами», «Дикая Африка». Скорее всего, кот, а следом за ним и Джей-Джей имели дело именно с дикой Африкой, поскольку обложку украшала фотография саванны с островком деревьев вдалеке. Там, у деревьев, под передними лапами кота мирно паслись антилопы дикдик.

Помнится, бедняжка Агу была сильно ими увлечена и даже собиралась основать благотворительный фонд в защиту этого редкого, почти вымирающего вида. И брелок, оставшийся на память о чернокожей Агу, – он тоже выполнен в виде антилопы!

Сбитый с толку Джей-Джей снес фотографию с рабочего стола, но спустя минуту снова раскрыл ее: в отсутствие кота он вдруг почувствовал странную тяжесть в сердце, холод в лопатках и легкое першение в горле. Этого только не хватало, ведь Джей-Джей всегда отличался отменным здоровьем; единственное, что иногда беспокоит его, – блуждающая бородавка. Она выскакивает то на ладонях, то на большом пальце левой руки, то на безымянном пальце правой.

Бородавки легко сводятся при помощи навощенной нитки и огрызка яблока.

А от кота с фотографии так просто не избавишься. Кот гипнотизировал Джей-Джея своими медовыми инопланетными глазами, и это было даже хуже, чем наличие у него под лапами карликовых антилоп дикдик. «А ты ведь сволочь, приятель, – казалось, говорил кот. – Используешь женщин, морочишь им голову, а потом бросаешь одних в лесу».

– Я знаю, со стороны это выглядит не слишком правильно… – попробовал оправдаться Джей-Джей.

– Со стороны это выглядит тухло, поверь мне.

– Я стараюсь быть максимально честным с ними. И никогда не скрываю, что интересуюсь их родным языком… Язык для меня – самая важная составляющая мира, и мне хотелось бы изучить все-все языки, которые только существуют на свете…

– Не будь идиотом, приятель. Никто не в состоянии изучить все языки мира. Знаешь, сколько их, этих языков?

– Ну… От двух с половиной до пяти тысяч. – Джей-Джей и не заметил, как оседлал любимого конька. – Точнее установить невозможно, ведь границы некоторых языков так условны… А если еще включить сюда диалекты…

– …То точно с мозгов спрыгнешь… Ты хоть когда-нибудь вспоминаешь их?

– Языки?

– Девушек, которых ты так низко обманул.

– Это не совсем так… Я просто не сказал им всей правды, а это – не одно и то же. И потом, им грех жаловаться. Я всегда был внимателен к ним…

– Еще бы, присасывался к ним, как пьявка, и выкачивал из них слова, сердца и души. Совершенно бесплатно.

– Я работал как каторжный, – возмутился Джей-Джей. – Я бы мог даже популяризировать их языки, выступать с лекциями на соответствующих кафедрах в университетах и сближать народы… Что касается девушек… Я потратил на них уйму времени, а время – самая дорогая вещь на свете. А ты говоришь – «бесплатно»! И разве я не был на высоте, когда общался с ними? Я дарил им цветы…

– Ага. Букетик роз, букетик лилий, букетик тюльпанов и пять нарциссов в обертке.

– Семь!

– Неважно. Такие затраты и нищего не разорят. Не знаешь, что с ними происходит сейчас?

– С цветами? Они, наверное, давно увяли…

– С девушками, идиот. С девушками.

Джей-Джею вовсе не импонировал звучавший в голове неприятный разговор с котом. Это его голова, и его воображение, и что здесь делает чужой кот, позвольте спросить?

Пугает Джей-Джея.

Да нет, это Джей-Джей пугает сам себя: коты, запакованные в файл формата jpeg, не могут разговаривать, здравый смысл такую возможность исключает. Что должен сделать Джей-Джей, чтобы раз и навсегда избавиться от наваждения? – правильно, уничтожить файлы с котом Элины-Августы, отправить их в корзину.

Торжествующий Джей-Джей сбросил файлы, но когда иезуитская корзина запросила подтверждение удаления, снова достал 001jpg. и 002jpg. и водрузил их на рабочий стол.

Происходит что-то странное, немыслимое, не поддающееся логике: он не может расстаться с фотографиями кота, как если бы это были фотографии Мэрилин или фотографии писучего птенчика Франсуазы, или макроснимок молекул, составляющих слово «любовь», существуют ли такие молекулы вообще?

Не существуют.

Любовь можно разложить на ревность, страсть и привычку, а на молекулы она не раскладывается.

…Последующие несколько дней стали для Джей-Джея сущим адом. Хотя бы раз в два часа он обязательно должен был проинспектировать папку с фотографиями пятнистого инопланетянина. Папка называлась «кот Элины-Августы», ничего умнее Джей-Джей не придумал. Рассеянная русская не написала даже, как зовут ее божество. Страшная несправедливость, если присмотреться к ситуации повнимательнее. Изображение кота хозяйничает в подвале Джей-Джеевой души, рыскает в самых потаенных его уголках, вытаскивает на свет заплесневевшие вещи, о которых Джей-Джей и понятия не имел; гадит на любовно упакованные мечты, точит когти о самые сокровенные воспоминания – в общем, творит самый настоящий беспредел.

Джей-Джей больше не узнает свой обжитой подвал: все здесь не так, все поставлено с ног на голову, а совсем недавно кот перегрыз электропроводку, и в душе корректора воцарился мрак.

– Что же ты хотел, приятель? – измывается над несчастным Джей-Джеем кот. – Это душа у тебя такая черная, а я здесь совершенно ни при чем.

Теперь кот не просто пугает Джей-Джея – он вызывает в нем ужас. И в то же время влечет – болезненно и непреодолимо. Джей-Джей почти влюблен в грациозные лапы и в тайный шифр серых пятен на боках. И это несмотря на то, что на обложке альбома (у подножия кота) перебывали не только карликовые антилопы дикдик, но и ракушки, и дельфины, и даже этикетка от «Tokaji Aszu».

Единственное место, где (как думает Джей-Джей) можно скрыться от гипнотического влияния кота, – это сны. Вернее – небытие, потому что Джей-Джею никогда не снились сны. Отсутствие снов можно считать удачным дополнением к редкостному дару засыпать, как только голова коснется подушки. Джей-Джей по-прежнему засыпает мгновенно, трансформации происходят только с самим сном.

Или – с небытием (это слово больше всего нравится коту).

Раньше все напоминало короткий щелчок: вот Джей-Джей заснул, а вот он уже проснулся. Теперь о коротком щелчке и речи нет. Ожидать его приходится долгие часы, и в какой-то момент ожидание приобретает цвет. Почему-то – серый. И ожидание приобретает фактуру. Почему-то – вязкую, не слишком плотную, но затягивающую. Кот называет это туманом. Да, пожалуй, «туман» – самое точное слово. Джей-Джей бродит в тумане, постоянно натыкаясь на какие-то предметы, или на части предметов, или (что самое неприятное) – на живые существа.

Люди ли это? Животные? Высшие или низшие силы, чей облик имеет массу интерпретаций? Определить невозможно. Единственное, что утешает Джей-Джея в этой мутной и скользкой, туманной ситуации, – живые существа не проявляют никакой враждебности; они, похоже, сами не настроены на контакт и моментально прячутся при соприкосновении – как моллюск в раковину. В такие моменты Джей-Джей чувствует облегчение и, как ни странно, то, что он очень одинок.

Джей-Джей имеет гораздо больше прав на звание бедняжки, чем Флора или Агу, он не отказался бы и от общества проклятого кота, но кот в его туманные серые сны не заглядывает. Уволь меня от этого болота, приятель, ухмыляется кот.

Кошачья болезнь Джей-Джея прогрессирует и набирает обороты. Когда ее приступы особенно сильны, Джей-Джею начинает казаться, что его русская история – это не история девушки Элины-Августы-Магдалены-Флоранс, скромной корректорши.

Это – история кота.

Кот, именно кот, никто другой, все эти годы вел переписку с Джей-Джеем, присматривался и принюхивался к нему, вот подлец! Ты еще дождешься, подлец, посылает Джей-Джей бессильные проклятия в пространство, ты еще нарвешься на неприятность в стиле блокбастера «Империя наносит ответный удар».

– Напрасно пыжишься, приятель, – ухахатывается кот, и пятна на его боках ходят ходуном. – Руки у тебя коротки.

И то правда: Джей-Джей проверяет свою почту едва ли не каждый час (с перерывами на сон, велосипед и пиво с редактором Хэгстедом), а вестей от Элины-Августы и от кота нет и нет.

Светлая мысль приходит к Джей-Джею как раз за пивом с Хэгстедом, прямо на середине скабрезного анекдота про мужа, жену и любовника. Хэгстед – мастак на такие анекдоты, он заваливает ими скромника Джей-Джея, хотя прекрасно знает, что они тому не по душе. На этот раз вопреки ожиданиям Джей-Джей смеется: долго и с видимым удовольствием. Одного не знает недалекий, глупый, толстый Хэгстед – Джей-Джей смеется вовсе не анекдоту.

А светлой мысли: достать мучителя-кота. Во что бы то ни стало.

Для этого нужно не сидеть сиднем («ждать у моря погоды», как говорят русские), нужно действовать. Даже если бы Элина-Августа согласилась бы на приезд в Норвегию, она наверняка приехала бы сюда без кота. Следовательно, сам Джей-Джей отправится к Элине-Августе, тем более что приглашение посетить Санкт-Петербург уже получено.

…Джей-Джей едва дождался окончания пивного вечера. А возвращаясь домой, чуть не сбил своим велосипедом пожилую пару с пекинесом – так он торопился. На сочинение письма ушло три минуты (Я готов приехать моя дорогая. В самое ближайшее время. Я слишком долго этого ждал и теперь не намерен терять ни дня), и Джей-Джей, с колотящимся сердцем и вспотевшими ладонями, отправил его. Теперь оставалось только ждать.

Ответ пришел довольно скоро, но совсем не от Элины-Августы и даже не от кота, а от свившего гнездо в Сети инфернального типа MAILER DAEMON. Честный андроид mailer уведомил Джей-Джея, что его письмо адресату не доставлено, что оно провалилось в тартарары. А это бывает лишь в случае закрытия почтового ящика респондента.

В отчаянии Джей-Джей едва не расколотил монитор: неужели Элина-Августа заблокировала ящик? И это после стольких лет душевной переписки с милым другом?!..

Шлюха.

Сучка.

– Ну что, приятель, попался? – живо отреагировал кот. – Империя не нанесла ответный удар, потому что рухнула. Вот так-то!..

Не так.

Совсем не так.

Джей-Джей не отступит, он не сдастся, он найдет способ поставить зарвавшуюся пятнистую тварь на место. И изменщицу Элину-Августу заодно. Джей-Джей не будет культивировать в себе ненужную гордость, как это делали Магда, Элен, Флора и Агу, – он приложит все усилия, чтобы разыскать русскую и ее кота. В век тотальных информационных технологий это не так уж сложно.

Да и далеко ходить не придется: «Rеальные знакомства в Норвегии», сайт, на котором они с Элиной-Августой познакомились, живет и здравствует и наверняка хранит данные о русской.

Но здесь Джей-Джея поджидало первое разочарование. Сайта с Rеальными знакомствами больше не существовало! Он провалился в тартарары так же, как и письмо к Элине-Августе. Джей-Джей набирал ссылку неоднократно, но всякий раз получал отрицательный ответ. Открывалось все что угодно: порталы автомобилистов и любителей кёрлинга, личные странички прыщавых юнцов и не ведающих стыда нимфеток, фан-клубы бразильской футбольной сборной, оперного тенора Хосе Каррераса и исполнительницы фаду Маризы, отрекомендованной как национальное достояние Португалии; однажды Джей-Джея занесло даже на сайт порноприколов, и только Rеальные знакомства исчезли без следа.

Как будто в благодатной Норвегии и познакомиться не с кем!

Возмущенный такой несправедливостью, Джей-Джей решил зайти с другого конца – вот только конец найти не удалось. Элина-Августа (не иначе как по наущению кота) проделала то же, что обычно проделывал Джей-Джей.

Она исхитрилась не озвучить свою фамилию. Это раз.

Она не сделала ни одного намека на свой домашний адрес. Это два.

Она даже не подумала уточнить место работы. Это три.

Джей-Джей был так потрясен, что свалился с температурой под сорок. А когда ему немного полегчало и температура упала до тридцати семи, позвонил редактору Хэгстеду и сообщил, что завтра на работу не выйдет.

– Ты заболел, Джей-Джей? – поинтересовался Хэгстед.

– Заболел.

– Что-нибудь серьезное?

– Не знаю. Возможно.

– Когда же ты появишься? У нас полный завал…

– Не знаю. Может, через неделю.

– Погоди, ты ведь говорил об одном дне! – В трубке послышался легкий стук: скорее всего, из пасти вечно жующего Хэгстеда выпал кусок пиццы или куриной ноги. От неожиданности.

– Может, через неделю. А может, вообще не появлюсь.

– Не дури, Джей-Джей! Что там еще случилось?

– Ничего.

– Ты хоть соображаешь, что говоришь?

О да. Джей-Джей все прекрасно соображал. Особенно теперь, когда кот Элины-Августы навсегда покинул свою цыплячьего цвета папку и утвердился в качестве обоев на рабочем столе компьютера. Сколько лет Джей-Джей проработал в своем маленьком и непритязательном non-fiction издательстве? Последние десять. Сколько еще он собирался проработать? Всю оставшуюся жизнь.

Теперь не получится. Не получится.

Нет.

– …Прекрасно соображаю. Я не вернусь в издательство, Хэгстед.

– Нашел себе что-то более подходящее? Я всегда утверждал…

– Да уж нашел кое-что, – перебил Хэгстеда Джей-Джей. – Сообщи начальству, что я больше не работаю.

– Я не буду торопиться. И ты не торопись, подумай как следует. Попроси прибавки к жалованью, никто тебе не откажет. Я сам, если хочешь…

– Не хочу. Я не вернусь. Теперь не получится. Не получится. Нет.

* * *

…Паром назывался «Северная звезда». Имя настолько же избитое, насколько романтическое. В других обстоятельствах чуткий к слову Джей-Джей выбрал бы другой паром с другим названием. Или полетел бы самолетом, или отправился поездом. Но самолет предполагал наличие ремней безопасности и несколько часов томительной неизвестности на высоте десять тысяч метров (и как только девушки Джей-Джея не боялись лететь?). А поезд… Прямого поезда на Санкт-Петербург не существует. И ему пришлось бы добираться на перекладных. Сначала через Швецию – до финского Хельсинки, а уже потом – до Петербурга, или Питера, как упорно называла свой город Элина-Августа.

Всерьез озаботившись путешествием в Санкт-Петербург, Джей-Джей даже поразился тому количеству транспорта, который связывает айсберг со всем остальным миром. Ледяная пустыня вовсе не так оторвана от цивилизации, как казалось непросвещенному корректору, надо же!..

Почему он остановился на «Северной звезде»?

Потому что все остальные паромы носили женские имена, иногда даже сдвоенные. Конечно, всем им было далеко до ослепительного «Элина-Августа-Магдалена-Флоранс», но лишних волнений по этому поводу Джей-Джею хотелось бы избежать. Женские имена и те, кто носит их, – вероломны, они тащат человека в пропасть, затягивают в пучину; те девушки, которые в свое время опустились на ладонь Джей-Джея (Магда-Элен-Флора-Агу), были сущими ангелами, безобидными мотыльками. Или дело обстояло иначе?

И Магда, Элен, бедняжка Флора и защитница антилоп дикдик Агу всего лишь исполнили роль сирен, чьи чарующие голоса завлекают путников к скалам. Или того хуже – роль отростка-приманки на голове хищного морского удильщика. Наивная рыбка Джей-Джей клюнул на приманку, и все. Был малыш – и нет малыша. Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, удильщица, раскрыла пасть, заглотнула рыбку и смолола ее страшными, похожими на пилу, зубами.

– А ты как думал, приятель? – лыбился недосягаемый кот Элины-Августы. – Не все так просто, малютка Джей-Джей. Отделаться прежними трюками не получится.

– Я знаю, что все непросто, – с некоторых пор Джей-Джей взял за правило соглашаться с котом. – И ни о каких трюках я не помышляю. Напротив, собрался наконец покинуть Норвегию. А ведь раньше, до Элины-Августы, мне бы такое и в голову не пришло…

Многое не пришло бы в голову Джей-Джею, не будь Элины-Августы.

Морское путешествие, например.

Неспешное и величественное, с заходами в Мальме и Стокгольм (для этого нужно обогнуть Швецию) и дальше – в Хельсинки (ничего огибать не нужно). Путь же от Хельсинки до Санкт-Петербурга выглядел восхитительно прямым, он займет одну ночь, и Джей-Джей ступит на поверхность айсберга, в той его части, где много разводных мостов, фонарей и кошек.

Так по крайней мере всегда утверждала Элина-Августа.

Джей-Джея интересовал только один кот. И одна девушка, любовь к которой не прошла, хотя и отодвинулась на второй план: в основном из-за отвлекающих маневров и непрестанной болтовни лысого мерзавца.

Каким образом Джей-Джей найдет Элину-Августу и кота в городе, где проживают четыре миллиона жителей и около миллиона кошек? У него есть несколько дней пути, чтобы подумать об этом, но некоторые неоспоримые преимущества просматриваются и сейчас.

Джей-Джей прекрасно говорит по-русски. Это должно вызвать у аборигенов чувство восторга и желание помочь гостю, откликнуться на любую его просьбу. Это раз.

Джей-Джей не поленился и перевел многие письма Элины-Августы из электронного вида в печатный. Она много писала о городе и о местах, где бывает. И то, что, возможно, ускользнуло от Джей-Джея раньше, проявится теперь, на бодрящем и свежем морском ветру. Это два.

Неожиданное путешествие непременно заставит Джей-Джея взглянуть на мир под другим углом и поможет найти решение проблемы, которое не было найдено до сих пор. Это три.

– Как тебе такой план, приятель? – спросил Джей-Джей у кота.

Кот, до сих пор атаковавший мозг Джей-Джея постоянными иссушающими импульсами, молчал. И впервые за много дней корректор приободрился. Молчание кота могло означать только одно: Джей-Джей на правильном пути.

С этим чувством правильности Джей-Джей и поднялся на борт «Северной звезды».

И занял каюту под номером семнадцать на палубе премиум-класса.

Расточительство и мотовство, сказал бы тот Джей-Джей, что встречал в аэропорту Форнебю мадьярку, гречанку, испанку и британку нигерийского происхождения. Тот Джей-Джей довольствовался бы каюткой без иллюминатора, тесной, как гроб, – на гаражной палубе, расположенной ниже ватерлинии. Но нынешний Джей-Джей не собирался скупиться, иначе прохиндей-кот поднял бы его на смех, назвал бы скупцом (кощеем или Плюшкиным, как говорят русские).

И потом, за всю жизнь Джей-Джей не потратил на себя лишней копейки, он всегда довольствовался малым, не курил и из алкоголя употреблял только пиво – и то за компанию с Хэгстедом, а книги – все те справочники, словари и энциклопедии, которыми был завален дом… Они, конечно, стоят денег, но совсем не баснословных.

Состояние, которое Джей-Джей скопил за десять лет, тоже не было баснословным. Его как раз и хватило на каюту премиум-класса и новый чемодан из желтой кожи.

Первый в жизни Джей-Джея.

…Паром отплывал в десять вечера, Джей-Джей же появился на причале в начале девятого. Был май, в воздухе пахло железом, мазутом, человеческим потом, мокрыми, отяжелевшими перьями – всеми теми удручающими и в то же время завораживающими запахами, о которых Джей-Джей читал по меньшей мере в сотне книг. Он стоял у самого окончания пирса, рядом с чугунным кнехтом, и рассеянно смотрел на темную, неподвижную воду.

Да, было начало девятого, Джей-Джей запомнил это точно.

А в половине появилась Она.

Та женщина.

Джей-Джей не увидел ее и не почувствовал ее присутствие (как случается с героями еще миллиона книг, написанных в основном Джекки Коллинз и Даниэлой Стил и их бездарными клонами), – он услышал ту женщину.

Вернее, стук ее каблучков – тик-тик-так, тиктик-так.

А потом – так-так-тик, так-так-тик. И еще – тук-тук-ток.

Звук был нежным и вызывающим одновременно, как будто невидимые колесики в невидимых часах отстукивали время до неведомой встречи.

– Уж не с тобой явно, – тут же высунулся кот Элины-Августы. – Куда тебе, жалкому типусу, который только и может, что обманывать доверчивых женщин по Интернету!..

Джей-Джей оставил замечание кота без внимания, что само по себе было неожиданностью. Ему ничего не стоило оторваться от наблюдения за находящейся в дрейфе банкой от кока-колы и обернуться, но он не сделал этого.

И это была вторая неожиданность.

Хотя, если разобраться, никакая не неожиданность. Невидимые часы и неведомая встреча предназначались совсем не для Джей-Джея. И сам Джей-Джей не собирался отвлекаться на так-так-тик и тук-тук-ток, у него совсем другая задача. Она предполагает сосредоточенность и полнейшее одиночество. Сейчас он поднимется к себе в каюту, дождется отправления парома и вплотную займется изучением немаленькой пачки распечатанных на принтере писем Элины-Августы. А потом откроет иллюминатор и будет долго вдыхать соленый и влажный морской воздух и, если повезет, обязательно дождется рассвета.

А на так-так-тик ему совершенно наплевать.

* * *

…Не было никакой необходимости ложиться на койку, едва переступив порог каюты и поставив чемодан у двери. Джей-Джей и в мыслях не держал свалиться и захрапеть, он просто решил опробовать хрустящие накрахмаленные простыни. И светло-песочный, тонкой выделки плед, который отсылал любую обладающую мало-мальским воображением душу в пустыню, какой ее изображают во всех календарях, – спокойную, вечную и величественную.

Да, вытянуться на пледе в каюте премиум-класса – решение довольно опрометчивое.

Верный своим привычкам Джей-Джей заснул, даже не дождавшись отплытия, и проспал до утра.

А разбудили его не стюард и не деликатный луч солнца, упавший на лицо, а нечто совсем другое:

тик-тик-так. Так-так-тик. Тук-тук-ток.

Джей-Джей вскочил как ошпаренный, заметался по каюте и только потом понял, что стук каблуков идет извне, из коридора. Очевидно, та женщина только что прошла мимо двери Джей-Джея, из чего можно сделать сразу несколько выводов.

Она тоже путешествует премиум-классом. Это раз.

Ее каюта находится на той же стороне палубы, что и каюта Джей-Джея, иначе что ей делать в коридоре? Это два.

Неясным оставалось лишь одно: каким образом Джей-Джей услышал стук каблуков и каким образом сыдентифицировал их с той женщиной с пирса?

Подумаю об этом позже, решил Джей-Джей и рванул дверь каюты на себя.

В коридоре было пусто, и лишь где-то там, далеко впереди, продолжали стучать каблучки. Он двинулся на хрустальный звон набоек, то и дело осаживая себя. Приблизиться настолько, чтобы разглядеть ту женщину, означало бы безнадежно испортить часики, отстукивающие время до неведомой встречи.