Текст книги "100 великих меценатов и филантропов"

Люй Бувэй

Вопреки утверждению Люй Бувэя, жившего в III в. до н. э., что «противоестественно знать о близких и своих меньше, чем о дальних и чужих», расскажем об этом «дальнем и чужом» деятеле доимперского Китая. Шутка ли – сохраниться в людской памяти на протяжении стольких веков?

Существуют два взгляда на канцлера царства Цинь. Одни специалисты признают его великим меценатом, употребившим доставшуюся ему власть во благо страны. Другие считают его тщеславным псевдоученым, хотя и дальновидным политиком, положившим свое состояние для достижения главной цели жизни – власти.

Не беремся судить, кто из них прав, а откроем жизнеописание этого человека «Ши-цзи», созданное знаменитым китайским историографом Сыма Цянем (145—90 до н. э.).

Люй Бувэй родился в 291 г. до н. э. в уезде Пуян провинции Хэнань царства Вэй в семье, глубоко почитавшей Конфуция и великих царей Древнего Китая.

Получив приличное образование, молодой человек занялся коммерцией. Оптовая торговля железом и товарами с государствами Средней Азии обогатила его, а знакомство со многими крупными деятелями той поры расширило кругозор.

Как оказалось, Люя не интересовали деньги ради денег. С юности Бувэй был озабочен идеей, находившейся в створе конфуцианства, – «объединить все земли Поднебесной» и построить Новую Страну, основанную на идее Общего Блага и на принципах «правильного государства». Явно Бувэй был из немногих, кто реально хотел превратить «лоскутный» Китай в единое централизованное государство, основанное на благородных, хотя и идеалистических предпосылках. Главной трудностью для торговца было выбрать страну, куда следовало приложить силы и вложить заработанные деньги.

^{Люй Бувэй}

Волей случая Люй обратил внимание на небольшое отсталое царство Цинь, в котором он увидел зерно будущего могучего государства и в котором, кстати, были богатейшие месторождения железа. Ряд событий благоприятствовал купцу. В 267 г. до н. э. умер наследник – внук циньского царя Чжао. Чжао предстояло в течение двух лет выбрать из 20 своих внуков-принцев нового престолонаследника.

Люй Бувэй в это время находился в столице царства Чжао – Ханьдане. Здесь же был в заложниках один из циньских принцев – И Жэнь. Коммерсант не стал терять время и завел знакомство с людьми из окружения И Жэня, а затем и с самим принцем. Благо знакомству с богатым и щедрым купцом были рады и простолюдины, и аристократы.

Целым рядом хитроумных ходов в двух царствах – Чжао и Цинь – интриган добился того, что монарх назначил своим наследником И Жэня. Бувэй истратил половину своего состояния (золота) на то, чтобы устраивать приемы для заезжих гостей, привлечь взятками и подарками на сторону принца видных политиков, придворных и фавориток. Немало денег потратил торговец также на то, чтобы организовать в 257 г. до н. э. И Жэню побег из Ханьданя.

В эти же дни произошло событие, которое напрямую повлияло на дальнейшую судьбу царства и самого Люй Бувэя. На одном из пиров И Жэню приглянулась танцовщица-наложница Бувэя, и он попросил подарить ее ему. Что не сделаешь для друга? Как говорят (это, правда, трудно проверить), наложница тогда уже была беременна от прежнего хозяина. Как бы там ни было, через какое-то время красавица родила сына, которому дали имя Чжэн, а вскоре стала официальной женой И Жэня.

В 251 г. до н. э. умер Чжао. Престол унаследовал Аньго-цзюнь. Через три дня Аньго-цзюнь скоропостижно скончался и монархом стал его сын И Жэнь, принявший имя Цзы Чу и титул Чжуан-сян-вана. К этому времени чжаосцы вернули ему жену и сына Чжэна. Люй Бувэй был назначен чэнсяном (первым советником, или первым министром), получил титул Вэнь-синьхоу, а также земли и 100 тысяч семей на землях Лояна в уезде Хэнань.

Возглавив в 249 г. до н. э. поход циньских войск против восставшего правителя Восточного Чжоу, Бувэй подавил мятеж и присоединил государство к Цинь.

В 247 г. до н. э. скончался Цзы Чу и на престол вступил его сын (а по слухам, отпрыск Бувэя), тринадцатилетний Чжэн. Люй Бувэй, ставший регентом, сосредоточил в своих руках огромную власть, которую решил использовать для претворения в жизнь своих замыслов.

Идейно утвердившись на постулатах Конфуция, советник взял за образец академию Цзися (318– ок. 200 до н. э.) в Линьцзы, в которой собралась интеллектуальная элита царства Ци. В деятельности Цзися принимали участие сотни (а по другим сведениям, тысячи) представителей основных философских школ, создавших энциклопедический трактат Гуань-цзы. Академики Цзися пользовались покровительством ванов (правителей) Ци, получая почести в виде званий, стипендий и льгот.

Люй Бувэй кинул клич, призвав со всей Поднебесной ученых мужей на создание энциклопедии современной жизни. Во дворе собралось 3000 человек – историков, географов, астрологов, спорщиков, философов, каллиграфов и т. д. Всем им Бувэй дал из своих личных средств (хотя, видимо, не обошлось и без заимствований из государственной казны) кров, пищу, одежду, достойное содержание и щедрое вознаграждение. Гостей было кому обслуживать – в доме первого министра насчитывалось до 10 тысяч слуг и рабов.

Благотворитель заставил каждого из своих «нахлебников» записывать то, что они знали. Из этих записей было составлено 8 обзоров, 6 рассуждений, 12 описаний общим объемом более 200 тысяч иероглифов – обо всем, что касалось неба, земли, событий древности и современности (астрономические и климатические приметы сезонов года, идеи древнекитайских философских систем, гадания, быт, общественную мораль и т. д.). Книга была названа «Люйши чуньцю» (буквально «Хроника Люя», или «Весны и осени господина Люя»).

В 240 г. до н. э. свод знаний был помещен на столичном рынке у городских ворот. К нему была приложена тысяча золотых и объявление, что они будут переданы тому, кто сможет добавить или убавить хотя бы один знак в книге. Редакторов не нашлось.

Ныне это сочинение (компендиум) известно как исторический, философский и литературный памятник. Более точно это – памятник китайской натурфилософской мысли, традицией относимый к жанру философской эклектики. Свод до сих пор не потерял своей актуальности. Редкая работа, посвященная древнекитайской мысли, обходится без обильных ссылок на это произведение.

В 238 г. Чжэн стал официальным властителем Цинь, приняв имя Цинь Шихуана. Вся власть в стране фактически перешла в руки государя. «Он принял из рук Люй Бувэя мощное государство с сильной армией и хорошо выстроенной вертикалью власти. Люй Бувэй значительно расширил территорию государства, вобрав в него почти все сопредельные страны».

По некоторым свидетельствам, Люй Бувэй хотел сместить Чжэня еще до провозглашения его монархом, но по каким-то причинам не смог этого сделать. По другой версии, он протежировал заговорщику Лао Аю. Через год Цинь Шихуан отстранил первого министра от должности и сослал его в Саньчуань, под Лояном.

К Люй Бувэю, как самому влиятельному деятелю государства и знаменитому покровителю ученых, по инерции продолжали наведываться соотечественники и посланники других государей. Он по-прежнему продолжал содержать заезжих гостей и ученых полемистов, с которыми вел беседы. Дело кончилось тем, что недовольный монарх сослал в 235 г. своего бывшего наставника и компрометирующего его своим потенциальным отцовством Бувэя в глухомань – в Шу. Опасаясь дальнейших преследований со стороны властей, Люй Бувэй покончил с собой, выпив отравленное вино. Бывшего премьер-министра хоронили тайком. Присутствовавших на похоронах приближенных Люй Бувэя наказали.

Император Цинь Шихуанди (хуанди – «блестящий, испускающий свет государь»), прославившийся как создатель мощного государства Цинь, объединившего все остальные царства Китая, основы которого заложил Люй Бувэй, как строитель Великой Китайской стены и как жестокий диктатор, уничтоживший конфуцианские школы и многие памятники древнекитайской мысли, свод законов «Люйши чуньцю» сохранил.

P.S. «Жизнь, разумеется, важнее Поднебесной. И все же государственный муж жертвует собой ради других. В том, что он жертвует собой ради других, и заключается его значение» («Люйши чуньцю»).

Гай Цильний меценат

Первым властителем Римской империи, пришедшей на место Римской республики в ходе гражданских войн I в. до н. э., стал усыновленный Юлием Цезарем внучатый племянник его Октавиан Август. Мудрый и дальновидный политик, Октавиан одним из первых в мировой истории понял, что государство не может жить без собственной идеологии. В последние десятилетия республики аристократия – надежда и опора государства – зажирела и морально разложилась. Ее изнеженность и безразличие к судьбам собственной страны представляли смертельную опасность для Рима, ибо фактически лишали римское общество его непобедимой доселе армии. Именно по этой причине Август предпринял самые решительные меры к возвращению общества к идеологии начальных времен республики. Великую роль в этом должны были сыграть литература и искусство, оказывавшие существенное воздействие на настроения и образ мыслей римского общества. Здесь главным помощником Августа стал его личный друг и сподвижник – Меценат.

Гай Цильний Меценат (между 74 и 64 г. – 8 г. до н. э.) был монархистом и богатейшим землевладельцем. Он составил себе состояние в 43 г. до н. э., в дни проскрипций Второго триумвирата (Октавиан, Антоний и Лепид), когда по проскрипционным спискам истреблялись личные враги триумвиров, а имущество казненных раздавалось приверженцам победителей. Известно, что Меценат увлекался стихосложением, был автором лирических стихов и эпиграмм. Фрагментарно они дошли до наших дней.

Меценат происходил из всаднической семьи италийского городка Арретия (ныне Ареццо) и считался (по его собственным словам) потомком покоренных римлянами этрусских царей. Год рождения его точно неизвестен – между 74 и 64 гг. до н. э., а вот день помог вычислить Гораций:

 
Мы справляем Иды —
Тот апреля день,
что Венерин месяц
Надвое делит.
Меценат желанный
От него ведет счет годам.
 

Поскольку иды, средний день месяца, приходились на 13-е число, днем рождения Мецената считают 13 апреля.

О молодости его известно мало. Собственно, биография Мецената началась в гражданскую войну 43–31 гг. до н. э., когда он поддержал Октавиана, в ком увидел идеал правителя, и благодаря своим талантам дипломата и миротворца способствовал его утверждению на римском престоле.

Меценат выполнял целый ряд важных миссий Августа. Не раз пришлось ему управлять Римом в отсутствие принцепса, успокаивать народные волнения в Риме, подавлять заговоры, исполнять деликатные поручения Августа. Искренняя дружба позволяла Гаю, единственному из окружения императора, влиять на поведение Октавиана и на принятие им важных решений. Историки любят приводить пример бесстрашия Мецената, пославшего Августу записку: «Surge tandem, carnifex!» («Да полно же тебе, мясник!»), и впрямь прервавшую подписание принцепсом смертных приговоров в дни проскрипций (Дион Кассий).

^{Гай Цильний Меценат}

Для эпохи принципата Августа было типично покровительство художникам со стороны знати. Несколько богатых патрициев, искушенных политиков и тонких ценителей искусства, стали фокусами литературной жизни страны. В одних литкружках царила «августовская» идеология, в других – ей противоположная. Наибольшей известностью пользовались три поэтических объединения. Первое, легально оппозиционное власти – кружок оратора, поэта и историка Асиния Поллиона, в котором нашли приют еще в период гражданской войны молодые Вергилий и Гораций. Второе, самостоятельное и также не принявшее культа Августа – кружок оратора и писателя Мессалы Корвина, украшением которого стали Тибулл и Овидий. Меценат же возглавлял третий кружок, осуществлявший культурную политику Октавиана Августа (некий аналог Союза писателей СССР).

В небольшую группу Мецената последних лет его жизни входили историки, поэты, драматурги, критики, составившие славу культуры императорского Рима. Их имена сегодня знает и почитает весь цивилизованный мир, их творения легли в основу мировой культуры и предопределили сам факт ее существования: все те же Вергилий и Гораций, а также Тит Ливий, Проперций, Варий Руф и другие.

Поэтами на все времена стали Вергилий и Гораций. Природа наградила их не только божественным талантом, но и прозорливым пониманием запросов общества и власти. Честь и хвала Августу и Меценату, что они не прошли мимо истинных творцов.

В смутное время у Вергилия, как врага монархии, по велению Августа было отнято имение. Случай свел «лишенца» с Меценатом. Тот выслушал никому не известного провинциального поэта – Вергилий прочитал ему свои «Буколики» («Эклоги») – и был потрясен красотой и величием поэмы. Гай Цильний понял, что перед ним гений и что его надо перетягивать на сторону империи.

Пригласив поэта в свой кружок, Меценат стал его главным покровителем и посредником между Вергилием и Августом. По его просьбе император вернул опальному гражданину его имение, а сам Меценат подарил поэту дом неподалеку от своей виллы. Тогда же он заказал Вергилию поэму «Георгики» («О земледелии»), в которой, как и ожидал, получил через шесть лет «своеобразный манифест правительства Октавиана, намеревавшегося возвратить Рим к сельской идиллии, ко временам Цинцинната, к суровым нравам и обычаям предков» (И. Ш. Шифман).

Следом поэту поступил заказ непосредственно от самого Августа – на «Энеиду» – поэму о подвигах Энея, мифического предка Цезаря и Октавиана. Вергилий писал поэму 11 лет, все эти годы находясь на полном финансовом обеспечении у Мецената. Поэт не успел дописать «Энеиду», она была издана после смерти автора по указанию императора.

Первые произведения Горация, сына вольноотпущенника, так же заинтересовали Мецената. Вскоре поэт стал ближайшим другом благотворителя, а со временем его стараниями и официальным поэтом империи. Меценат полностью содержал Горация – щедрые подарки, обильные вознаграждения за труды, поместье в Сабинских горах – вот далеко не полный перечень благодеяний покровителя.

Гораций с охотой выполнял заказы своего патрона, направленные на создание вещей, служащих укреплению государства и оздоровлению нравов. Поэта нельзя было упрекнуть в неумеренной лести властям (он был апологетом «золотой середины»), хотя ни одно из его великих произведений не обходилось без искренних и заслуженных восхвалений Августа и Мецената.

В качестве вознаграждения Август поручил Горацию написать к вековым играм «Вековую песнь» («Юбилейный гимн»), с которой поэт справился на славу и потрафил и народу, и властям.

Меньше говорят об отношениях между Меценатом и Титом Ливием, создателем великих анналов в 142 томах «История Рима от основания города». Именно из этого грандиозного творения мы черпаем сегодня основные знания по истории Древнего Рима времен царей и республики. Когда никому не известный юноша из провинциального городка Патавиума (Падуя) впервые появился в столице, он немедля обратился за помощью к Меценату, был поддержан им и вскоре под его влиянием приступил к созданию своего великого труда. «История Рима от основания города» стала важнейшим проводником идей Августа в римском обществе и величайшим идеологическим орудием государственности во все последующие времена и во всех народах.

Центральной идеей всего труда Тита Ливия стала идея самопожертвования гражданина во имя спасения и благополучия его народа. По-видимому, это была центральная идея жизни самого Мецената, которую у него и почерпнул молодой историк.

Меценат, никогда не занимавший официальных государственных постов, скорее всего, именно благодаря своему кружку долгие годы оставался вторым лицом в государстве. При этом карьера не интересовала этого эпикурейца, сибарита, любителя высоких чувств и изящных слов, проживавшего в роскошном дворце на Эсквилинском холме с обширным парком и огромным штатом слуг.

Говорят, современники высмеивали его изнеженность и всякие фокусы, а он невозмутимо пописывал «о резных камнях, и о водяных растениях и животных, и стихи, и диалоги обо всем на свете» и щедрой рукой оделял тех, в ком видел истинный талант и поэтическую мощь. При этом главное было не в царских подарках, а в создании высокой духовной гармонии между ним и поэтами. Меценат создал не просто творческое объединение, а союз друзей. Нередко приходилось ему ограждать своих любимцев от несправедливой и зачастую злобной критики завистников.

Умер великий покровитель искусств в 8 г. до н. э. от тяжелой болезни. Он был оплакан друзьями и римским народом. Все свое немалое состояние Гай Цильний завещал императору Августу со словами: «О Горации Флакке помни, как обо мне!» Гораций пережил Мецената на пару месяцев.

Во многом благодаря Меценату эпоху Августа нарекли «золотым веком римской культуры». Недаром век спустя поэт Марциал (40–10 н. э.) восклицал: «Были бы, Флакк, Меценаты, не будет недостатка в Маронах» (то есть в Вергилиях). Именно с этого времени имя Мецената стало нарицательным для обозначения щедрого покровителя литературы, искусства и науки.

Средние века

Юстиниан I Великий

Летописцы преподносят Юстиниана I Великого как самого выдающегося императора Восточной Римской империи за ее 1000-летнюю историю и как самую противоречивую фигуру среди правителей Византии.

Историки культуры и искусствоведы почитают Юстиниана I как творца золотого века византийского искусства.

Правоведы – как кодификатора права и создателя «Corpus juris civilis» – свода римского гражданского права («Свода Юстиниана»).

Христиане – как строителя знаменитого Софийского собора в Константинополе, затмившего своим великолепием легендарный Иерусалимский храм.

Современники относились к императору по-разному, но отдавали должное самодержцу как величайшему благотворителю.

К монаршей власти Петр Савватий (таково настоящее имя Юстиниана) пришел весьма затейливым образом. Он никак не мог претендовать на трон. Будущий император родился в 483 г. во фракийской семье крестьянина Савватия в деревне Тавресии близ современного Скопье (Верхняя Македония). Его мать была сестрой крестьянина Юстина, сыгравшего исключительную роль в судьбе племянника.

Дядя, спасаясь от крайней нужды, нанялся в императорскую гвардию, где вырос до военачальника. Своей безупречной службой Юстин завоевал расположение императора Анастасия и был назначен начальником дворцовой стражи в ранге комита (советника) и сенатора. По смерти Анастасия в 518 г., не оставившего наследника, Юстин, обхитрив сцепившихся в борьбе за власть претендентов, с помощью гвардии и подкупленного сената был избран императором.

Между тем его племянник, оказавшись в 25-летнем возрасте в столице, изучил богословие и римское право, а затем, быстро продвигаясь по военной службе, поднялся до поста командующего столичным военным гарнизоном. В 521 г. Петр был усыновлен бездетным Юстином I, получил имя Флавий (как знак принадлежности к императорскому семейству) и Юстиниан (в честь дяди), стал консулом, личным телохранителем императора и обрел большое влияние при дворе.

Будучи прекрасно образованным человеком, выдающимся богословом, обладавшим разносторонними талантами, Юстиниан при неграмотном и престарелом правителе часто играл роль палочки-выручалочки, а в последние годы жизни монарха фактически исполнял его обязанности.

Устраивая великолепные зрелища в цирке, консул снискал необычайную популярность в народе и в сенате, по ходатайству которого 70-летний император присвоил в 525 г. Юстиниану высшее звание цезаря, а за четыре месяца до своей кончины в 527 г. назначил его соправителем – августом. После смерти Юстина I на трон взошел 44-летний Юстиниан I с супругой Феодорой, составившей ему достойную пару в правлении империей.

^{Юстиниан I Великий}

Жестоко подавив в самом начале своего царствования (532) большое народное восстание в Константинополе – «Ника», организованное знатными вельможами (было уничтожено 35 тысяч бунтовщиков), император все силы бросил на отвоевание у варваров Северной Африки, а у германцев Рима, западных земель в Италии, Испании, островов Средиземного моря. Увеличив территорию государства чуть ли не вдвое и отразив агрессию Персии, Юстиниан провел реформу законодательства, административного устройства страны и финансовой системы. Добился союза с господствующей церковью, истребил ереси, распространил с помощью миссионеров христианство от берегов Черного моря до Сахары. В 553 г. добился созыва Вселенского собора в Константинополе, результаты которого «оказались в целом соответствующими воле императора». Император успел много. Обладая феноменальной трудоспособностью, он того же требовал и от своего окружения.

Видевший свою сверхзадачу в возрождении могущества Римской империи и упрочении власти единого императора, положивший на это всю свою жизнь, властолюбивый Юстиниан I для достижения поставленных целей не брезговал никакими средствами ни во внешнеполитической деятельности, ни внутри империи. Император грабил население завоеванных стран и облагал непомерными налогами жителей своей. Говорят, был даже «налог на воздух», приносивший в казну ежегодно 3000 фунтов золота. Предполагают, он регламентировал расстояние между домами. Для воплощения грандиозных замыслов василевса требовались огромные средства, которые шли на военные нужды и строительство.

Не меньших трат требовала благотворительность, которую Юстиниан перенял от своего предшественника и которую виртуозно использовал в своих политических целях. Несмотря на всю свою крестьянско-солдатскую невежественность, Юстин I дал преемнику не только образец ведения дипломатических игр со странами Востока, но и показал пример патроната медицине и образованию, строительству храмов и дворцов.

Юстиниан пошел дальше дяди. Размах его строительства был уникален. Император «умножил укрепления по всей стране, так что каждое земельное владение было обращено в крепость или близ него расположен военный пост» (только вдоль Дуная было построено более 600 укреплений), проложил дороги, улицы, возвел мосты, террасы, колоннады, устроил агоры (базарные площади), зернохранилища, развил в городах водоснабжение. Но еще больше император построил и перестроил церквей. Это была главная статья его расходов. Он жертвовал огромные суммы на основание мужских и женских монастырей и лечебниц. Глядя на него, крупные пожертвования делали сенаторы, церковные иерархи, землевладельцы, верующие… При Юстиниане процветала монастырская благотворительность, возникшая вследствие проникновения в лоно Римской империи христианской религии и эллинистического идеала филантропии как любви к ближнему. Как отметил священник Игорь Иванов, «благотворительность в Византии была неким общественным идеалом, которому старались следовать все слои населения».

Самой известной в Константинополе была больница Святого Сампсона Странноприимца, построенная императором. Святой вознес Богу молитву и излечил тяжелобольного (предположительно чумой) Юстиниана одним прикосновением руки. В благодарность василевс хотел наградить целителя золотом и серебром, но тот отказался и попросил Юстиниана построить странноприимный дом и больницу. Император создал для святого Сампсона крупное специализированное медицинское учреждение (амбулаторию и стационар) и построил в городе еще 34 больницы. Особое внимание Юстиниан обращал на развитие хирургии и фармакологии, на лечение инфекционных заболеваний, организацию приютов для сирот и вдов, госпиталей для бездомных и нищих, больниц для прокаженных и немощных, родильных домов, публичных бань и т. д.

Самой значительной постройкой всего периода существования империи, шедевром архитектурного искусства в столице стал собор Святой Софии – Премудрости Божией (532–537), «сыгравший великую роль в сложении особого характера византийского богослужения и сделавший больше для обращения варваров, чем войны и посольства».

Собор был выстроен на месте сгоревшего во время восстания «Ника» храма с тем же именем. Юстиниан выкупил под храм ближайшие участки земли, пригласил лучших архитекторов того времени Исидора из Милета и Анфимия из Тралл и выделил им 10 тысяч рабочих. Денег на постройку император не жалел. Со всех концов империи привозили лучший строительный материал и архитектурные элементы древних построек, на украшение шло золото, серебро, слоновая кость. На одну только облицовку собора серебряной фольгой было потрачено 40 тысяч фунтов серебра! Для совершения богослужений собор был укомплектован баснословно дорогой драгоценной утварью. Роскошный интерьер был отделан цветным мрамором и декоративной мозаикой. Церковный причет насчитывал 525 церковно– и священнослужителей. «Строительство собора поглотило три годовых дохода Византийской империи».

На протяжении тысячелетия Софийский собор оставался самым большим храмом в христианском мире, «самым известным литургическим средоточием Православия». Он не раз страдал от землетрясений и от разграбления крестоносцами (1204). В 1453 г. храм был обращен в мечеть султаном Мехмедом II. С 1935 г. это Музей Айя-София – памятник византийского зодчества, включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Софийский собор стал самым грандиозным сооружением Юстиниана и Византии, но император возвел немало других прекрасных храмов в столице и в провинциях: церковь Святой Марии Влахернской, церковь Святой Ирины, церковь Святого Полиевкта (на нее Юстиниан заставил принцессу Аникию Юлиану потратить все свое золото), собор Сергия и Вакха, церковь Сан-Витале в Равенне, храм Архангела Михаила в Анапле, храм Богоматери в Иерусалиме, монастырь Неопалимой Купины на Синае, храм Святого Иоанна в Эфесе и т. д.

При Юстиниане широкое распространение в качестве декоративного украшения храмов получили иконы. Помимо иконописи и мозаичного искусства в империи развивались еще искусство миниатюры и литература, особенно историография и гимнография.

Скончался бездетный император 14 ноября 565 г. в Константинополе в возрасте 82 лет, не назначив себе преемника. Как отмечали историки, это случилось в пору, когда «распущенность нравов уживалась в Византии с повсеместной демонстрацией благочестия».

Неумеренная экспансия Юстиниана на Запад и огромные масштабы строительства истощили силы и ресурсы империи. Экономика была подорвана, население обнищало, и преемник Юстиниана Юстин II вынужден был перейти от завоеваний к обороне, в результате чего многие приобретения предшественника свелись к нулю.