Текст книги "Комната"

А |||||||||||||||? Здоровый крепкий мужчина. Как насчет него? Что стало с ним?

– Может, тот тип и не приезжал в гостиницу, – сказал он себе. – Может, она просто хотела заманить меня. Чтобы… чтобы я бесплатно покрасил чертов сарай!

Это его развеселило и даже заставило улыбнуться. Он улыбался до тех пор, пока не понял, что произнес последние три фразы вслух.

Он отправился на третий этаж. Батарейки в фонарике сели окончательно, и он снова зажег свечу. Света от нее не хватало, чтобы осмотреть всю комнату разом. Спит Ветхая Леди или нет? Он поднял свечу повыше. Может, кровать пуста и хозяйка гостиницы бродит по коридорам и комнатам?

Или стоит в темном углу и ждет, когда он повернется спиной?

Он сделал еще шаг. Ветхая Леди спала, укрытая простыней. Он убрал ключи в ящик бюро, вернул на место записную книжку.

Остаток ночи он глаз не сомкнул и все смотрел на часы.

Наутро Ветхая Леди как ни в чем не бывало приготовила ему завтрак – французские тосты и кофе. Он пытался понять, известно ли хозяйке гостиницы о его ночных похождениях, но та вела себя совершенно обычно. Чтобы не вызвать подозрений, он съел все до крошки, пусть кусок и не лез в горло. Встал из-за стола и сказал, что самое время приняться за дело. Осталось совсем чуть-чуть, и сарай будет как новенький.

И только Ветхая Леди откроет дверь, он тут же смоется. Главное, выбраться из дома.

Хозяйка гостиницы сказала, что с покраской ничего не выйдет. На улице льет дождь, небо затянули тучи, и работу лучше отложить.

– Может, я тогда наведу порядок в сарае? – спросил он.

– Не стоит. Вы так славно потрудились, что заслужили денек отдыха.

Раздосадованный, он вернулся в свой номер. А когда Ветхая Леди вымыла посуду и ушла наверх, направился к черному ходу. В единственное окошко «Дома 1000 дверей» весело светило солнце.

Около трех часов дня раздался телефонный звонок. Телефон не умолкал, пока Ветхая Леди не спустилась вниз и не сняла трубку.

– Это твоя сестра, – постучав в дверь номера, сказала Ветхая Леди. – Хочет поговорить.

На негнущихся ногах он направился к чулану. Ветхая Леди, улыбаясь, протянула трубку.

– Слушаю, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал буднично.

Взгляд упал на пачку газет и журналов. Вчерашней заметки с его портретом не было.

– Я ужасно соскучилась, – донесся из динамика знакомый голос. – Когда ты вернешься?

– Думаю, через пару дней. – Он сам поразился, как фальшиво это прозвучало.

– Я испеку в честь твоего возвращения пирог. Какой ты хочешь?

– Вишневый, пожалуй.

– Ты ведь ненавидишь вишню, забыл?

– Да, ты права. Из головы вылетело.

Голос в трубке был неотличим от голоса сестры. И он в самом деле терпеть не мог вишню.

– Тогда прощаемся до завтра, братик! Жди звонка и веди себя хорошо, ладно?

– Само собой, сестренка.

Ночь он провел, прислушиваясь к звукам, что доносились из камина. Он решил, что дождется, когда придет разносчик еды или кто-нибудь еще, и сбежит. Главное, вести себя как обычно. Почему-то казалось, что, если Ветхая Леди догадается, как много он успел узнать, она его убьет. Абсурд, но эта мысль не давала ему покоя.

Прежде чем идти завтракать, он внимательно изучил свое отражение в зеркале. Вид был усталый, сказывалась вторая бессонная ночь. Он умылся ледяной водой, надеясь немного прийти в себя.

На завтрак была яичница. Ветхая Леди суетилась у плиты и была необычайно разговорчива. Он заметил, что сегодня она нанесла тональный крем второпях и на щеке проступил черный гной. Ветхую Леди это совсем не волновало. Он подумал, что это очень плохо, раз она больше не притворяется, что с ее кожей все в порядке. Но потом Ветхая Леди сказала, что на улице прекрасная погода и, если его боевой настрой еще сохранился, самое время закончить начатое.

Это была прекрасная новость.

Он с аппетитом съел яичницу, залпом выпил чай и сказал, что готов приступать. Ветхая Леди кивнула и пошла открывать дверь.

В маленькое окошко били капли дождя. Ветхая Леди стояла рядом и смотрела на него. По ее щеке текла черная слизь.

* * *

Он понял, что лежит на полу, но вовсе не на истертом ковролине, устилавшем коридор, а на паркете. Было темно, наверное, уже больше десяти вечера, и свет в гостинице отключен.

Для начала он решил выяснить, в каком номере оказался. Он встал и водил руками в темноте, пока не нащупал стол. Бахрома скатерти, уродливая, даже на ощупь, гипсовая ваза с цветами. Цветы из воска; один лепесток упал, словно в номере наступала осень. Все так. Значит, это двести второй номер.

Как он помнил, в двести втором номере было еще три двери. И камин. Придется пройти весь третий этаж, к номеру сто девяносто три. Там будет ход вниз.

Или можно заглянуть в номер Ветхой Леди и потребовать объяснений. До него куда ближе. Он вспомнил черную слизь на щеке, множество язв, которые покрывали ее тело. То, как она лгала о постояльце из номера одиннадцать «б». Не выпускала на улицу. Она догадалась, что он хочет сбежать. Подмешала в чай какой-то дряни, а потом притащила наверх. И как ей только это удалось? Он весил около семидесяти килограммов. Не многовато для женщины в возрасте, страдающей прорвой недугов?

Пожалуй, с ней лучше не встречаться. Нужно спуститься вниз, найти спички и устроить пожар. И когда приедут тушить огонь, у него появится шанс на спасение.

Но кое-что не давало ему покоя. Зачем подмешивать в чай снотворное? Почему не сыпануть чего похуже? Выходило, он нужен ей живым.

Он осторожно вел ладонью по стене, пока не коснулся двери. Нашарил ручку, повернул, дверь открылась. Во всяком случае, Ветхая Леди не хотела замуровать его в гостинице заживо. За это «Дом 1000 дверей» заслуживал одну звездочку.

Номер двести три был точной копией двести второго. И тоже обесточен. Общий распределительный шкаф был снаружи. Он видел его, когда сдирал краску. Вне всяких сомнений, Ветхая Леди добралась до шкафа и вырубила свет во всей гостинице.

Комнаты мало чем отличались. Кровать, шкаф для одежды. Стулья или кресло. Телевизор. Они и при свете казались совершенно безликими. Но он помнил не только внутреннее убранство номеров. Он помнил маршрут, по которому шел. Нужно всего лишь повторить его в точности.

Он коснулся очередной ручки. Она была холодной и липкой. Как он помнил, за дверью его поджидал номер с двумя кроватями, журнальным столиком и картиной на стене. На полотне были изображены лес и ручей. Открывая дверь, ведущую на лестницу, он услышал шорох за стеной. Крысы? Может быть. Только какие-то уж слишком большие.

В номере на втором этаже он едва не уронил напольные часы. Все из-за спешки. Ему не терпелось выбраться из гостиницы. Надо быть осторожнее.

Чтобы пройти весь второй этаж, ему понадобилось где-то полчаса. Зато по дороге он больше ничего не уронил. Еще он старался передвигаться потише и не хлопать дверьми. Вряд ли Ветхая Леди обрадуется тому, что он хочет превратить в груду обгоревших обломков ее детище.

На первом этаже он почувствовал себя увереннее. Самое сложное позади. Теперь нужно попасть на кухню и взять спички. Он открыл дверь и увидел Ветхую Леди. Она сидела на стуле; рядом зажженная керосиновая лампа. Платье Ветхой Леди было сильно испачкано.

– Признаться, я поражена, – сказала Ветхая Леди. – Исключительное везение. Наверное, в карты с тобой лучше не играть.

Сам того не замечая, он прикоснулся к шраму на виске.

– Я не могу тебя отпустить, но знай – ты первый, кто прошел весь путь до конца. Вот ключ от главного входа, – Ветхая Леди указала на подставку для цветов.

В горшке, до краев наполненном землей, железным цветком рос ключ.

– Можешь забрать его, ты заслужил. Все по-честному.

Так просто? Он сделал шаг, чтобы взять ключ. Ветхая Леди с фантастической быстротой, не поднимаясь со стула, выбросила вперед правую руку. Он отступил на шаг, но слишком поздно: ладонь обожгло огнем. В правой руке Ветхая Леди сжимала длинный разделочный нож. Он бросился бежать. Коснулся окровавленной ладонью первой попавшейся дверной ручки, чтобы сбить Ветхую Леди с толку, и скрылся за дверью номера четырнадцать «б». Пусть попробует его поймать, здесь, в темноте, в лабиринте комнат. Он хотел увести Ветхую Леди вглубь номеров, сделать круг, а потом вернутся на кухню. Забрать ключ из цветочного горшка и убраться из этого места куда подальше.

Он разорвал футболку, чтобы перевязать ладонь, и тут по глазам ударил свет. Ветхая Леди не хотела играть в прятки в темноте. Ладно, правила устанавливает не он. Но это не значит, что выиграть нельзя.

Он миновал шесть номеров, когда понял, что за ним никто не гонится. Он прислушался – ни звука. Ветхая Леди что-то задумала. И скоро он понял, что именно.

Он вернулся в номер двенадцать и отчетливо услышал, как поворачивается в замке ключ. Ветхая Леди одну за другой закрывала двери, отрезая пути к спасению. Она загонит его в угол и прикончит.

Дверь, что вела к лестнице на второй этаж, уже была предусмотрительно заперта. Он повернул назад. Места для игры в догонялки оставалось все меньше. Он кружил по номерам, не зная, что предпринять. Попасть к главному входу невозможно, все двери, которые ведут к нему, заперты.

Он принялся вытаскивать ящики столов и комодов. Ему нужно что-нибудь, чем можно вскрыть замок. Или проломить Ветхой Леди череп. Большинство ящиков были пусты, в других ничего дельного.

На столе в сорок шестом номере он заметил ножницы с тонкими лезвиями и синими пластиковыми кольцами для пальцев. Положил в карман, не представляя, на что они могут сгодиться.

Он вбежал в очередной номер, когда дверь напротив отворилась. На пороге стояла Ветхая Леди, в синем платье, со связкой ключей и керосиновой лампой в левой руке и ножом в правой. Он повернул назад. Пройдя три номера, оказался в комнате с древним пианино. Камин. Пара дверей. Одна заперта. А вторая… он не помнил, чтобы она была здесь раньше.

Дверь выглядела обычнее некуда. Белый прямоугольник, с захватанной пальцами ручкой. Наверное, ее открыть тоже не получится. Но проверять, так ли это, не хотелось. Не хотелось, потому что раньше ее здесь не было, и он твердо это знал.

Что теперь? Возвращаться обратно? Ветхая Леди, сумасшедшая старуха с мясницким ножом, совсем близко. Он попытался открыть замок ножницами. Замок хрустнул и не поддался.

Нужно забаррикадировать двери. Может, ему удастся выбраться из западни, но для начала нужно выиграть немного времени. К двери, через которую он попал в номер, было решено прислонить шкаф и трюмо. Посмотрим, как она с ними справится.

Затем он попытался сдвинуть пианино с места, налег всем телом, и пианино медленно, оставляя царапины на паркете, поползло к двери. Ветхая Леди вставила ключ в замочную скважину. Еще секунда, и она откроет дверь. Он все толкал пианино, хотя знал, что уже слишком поздно, что время игры подошло к концу и победителем ему не выйти. Но дверь не открывалась. Ключ бессильно скрежетал в замке. Наверно, пытаясь вскрыть замок, он что-то повредил. Каким-то чудом ключ все же повернулся, но пианино благополучно достигло двери, намертво ее заблокировав. Победа!

Дверь сотряс чудовищный удар. Удар был такой силы, какой Ветхая Леди не могла обладать. Он отступил на шаг. Осталась последняя дверь, заблокировать которую было нечем. Он стиснул в кулаке ножницы.

Ветхая Леди вот-вот должна была открыть дверь, но почему-то медлила. Потом он услышал шорох, какой могло издавать целое крысиное семейство, если закрыть его в коробке, полной газетных обрезков – только писка не слышно. Ему представилась разветвленная сеть дымоходов, которая соединяла фальшивые камины и пронизывала всю гостиницу, подобно кровеносной системе. Наверно, можно было создать нечто подобное, хоть и пришлось бы изрядно повозиться. И раскошелиться.

Ветхая Леди могла перестраивать «Дом 1000 дверей» как угодно. Понаделать из просторных номеров тесные комнатки. Но ей ни за что не пролезть по каминной трубе. Понадобились бы невероятные сила и ловкость, а суставы должны и вовсе иметь сверхъестественную гибкость.

Сначала он увидел руку в перчатке. В руке была зажата связка ключей и лампа. Тут же появилась вторая, с ножом. Еще пара секунд, и Ветхая Леди стояла на предтопочном листе во весь рост.

Больше бежать некуда. Он оказался в ловушке, которую создал собственными руками. Он отступил в дальний угол. Там стояла хлипкая тумбочка и висел на стене ночник. Времени на раздумья не было. Он выдернул вилку ночника и сунул в розетку лезвия ножниц, держа их за пластмассовые кольца. Посыпались искры, и свет погас, оставив его с Ветхой Леди в кромешной темноте.

Он замер, а потом осторожно пошел вдоль стены, стараясь ступать как можно тише, и скоро оказался у двери, заблокированной пианино.

– Где ты, дрянь?! – крикнула Ветхая Леди. – Тебе больше негде прятаться!

Он услышал, как чиркнула спичка. Слабый огонек осветил лицо Ветхой Леди. Она пыталась зажечь керосиновую лампу. Спичка догорела, и Ветхая Леди зажгла новую. Он увидел платье, нож и лицо Ветхой Леди с язвой в форме замочной скважины на щеке. Потом спичка погасла. Когда Ветхая Леди чиркнула о коробок в третий раз и лампа, уступив, осветила комнату, он бросился на хозяйку гостиницы. Впился зубами в руку, державшую нож, и попытался завладеть связкой ключей.

Тело Ветхой Леди было словно вырезано из дерева. Она отшвырнула его, как если бы он ничего не весил. Сражаться с ней? Немыслимо. Ножницы вылетели из руки и пропали в темном углу. Кажется, он услышал, как они ударились о ночник. Ветхая Леди поставила керосиновую лампу на стол. Поправила выбившиеся из прически бесцветные локоны, не выпуская ножа из пальцев. И двинулась к нему. Он бросился в сторону, в нелепой попытке сбежать из-под носа у Ветхой Леди, но та схватила его за ногу. Сейчас она ударит его ножом, и все будет кончено.

Ветхая Леди поволокла его к двери. Той самой, которой неоткуда было взяться. У двери она остановилась и воткнула нож в стену. Повесила на него связку ключей. Обернулась.

– Не откроешь эту дверь для меня? – спросила Ветхая Леди.

Так Пряничная Ведьма интересовалась у детей, что попали к ней в логово, хорошо ли натоплена печь и можно ли сажать туда хлеба. Нужно ответить, что он не знает, как открывать двери, и тогда Ветхая Леди сама возьмется за ручку, повернет и скажет: «Видишь? Ничего сложного». И он вернется домой к сестре, чтобы жить долго и счастливо.

– Разве ты не хочешь уйти отсюда? – спросила Ветхая Леди.

Она нагнулась к нему, словно раздумывая, что предпринять, дабы он внял просьбе. И, судя по всему, нож для этого ей не требовался. Он протянул руку, вытащил костяную заколку-спицу из пучка на затылке Ветхой Леди, а после ударил хозяйку «Дома 1000 дверей» спицей в лицо.

На секунду Ветхая Леди разжала пальцы, и он тут же поднялся. Ветхая Леди прижала правую руку к лицу. Между пальцами торчала спица, на платье падали черные капли, которые казались слишком тягучими, чтобы сойти за кровь.

Не до конца понимая, что делает, он схватил со стола керосиновую лампу и бросил ее в Ветхую Леди. Вспыхнуло пламя. Ветхая Леди попыталась сбить его ладонями, но это не помогло. Тогда она принялась срывать с себя горящую одежду. Пуговицы и крючки полетели в разные стороны. Вместе с пуговицами на пол упал и ключ, с которым Ветхая Леди так не любила расставаться.

Он взял ключ и сжал в кулаке. Ветхая Леди была объята пламенем. Она опустилась на колени и закрыла лицо руками, словно убитая горем плакальщица. От нее исходил обжигающий жар. Он кое-как обошел ее, чтобы завладеть связкой ключей, а после рванул к выходу. Сдвинул шкаф, чтобы между дверью и косяком образовалась щель, в которую можно протиснуться. Свет вырубился в одном номере. В остальных лампочки горели исправно. Он стал распахивать двери одну за другой и скоро оказался у нужной.

Ключ на удивление легко повернулся в замке, и дверь открылась. На улице было ветрено и шел мелкий дождь. Прежде чем окончательно покинуть «Дом 1000 дверей», он подошел к окну. Шторы были плотно задернуты. Отчаявшись рассмотреть что-либо внутри, он взял камень и разбил стекло. Убрал осколки и раздернул шторы. За ними обнаружилась глухая стена.

Все окна «Дома 1000 дверей» были фальшивыми.

* * *

Он решил наведаться в квартиру |||||||||||||||. Возможно, он успел вернуться. Или удастся повстречать кого-нибудь из соседей и расспросить их. Он хотел отдать мужчине конверт с фотографией. Может быть, вместе они поймут, что случилось с девочкой. С той самой, светловолосой, у которой была родинка на мочке уха.

На улице совсем рассвело. Вот и нужный дом. Кажется, он еще больше ссутулился; наверху, в квартире ||||||||||||||| горел свет. Прочие окна были слепы.

Он стал подниматься. Скорее всего, квартира опечатана. Прошла неделя, и кто-нибудь обязательно вызвал полицию. Квартира без единой двери не может не привлечь внимание. Но когда он поднялся на последний этаж, все выглядело в точности как в прошлый раз. Пустой дверной проем, свет в прихожей. Немного помедлив, он переступил порог.

В комнатах по-прежнему творился жуткий бардак. ||||||||||||||| дома не оказалось. Если он и правда отправился в «Дом 1000 дверей», участь его была незавидной.

Зато в квартире было полно гостей. Все они спали, кто на диване, кто на полу. Вокруг пустые бутылки, упаковки снотворного, использованные презервативы. За неделю квартира превратилась в притон. Он направился в спальню, чтобы забрать револьвер.

На кровати оружия, разумеется, не было. Он стал обыскивать лежащие вповалку тела. Пара ножей. Немного мелочи. Ключи. Когда он обыскивал очередную обдолбанную девицу, она открыла глаза и ткнула стволом револьвера ему в подбородок. А затем спустила курок и сказала: «Бах!»

Вместо выстрела раздался сухой щелчок. Он вырвал оружие и ударил девку по лицу, отчего та засмеялась. Он слышал ее смех, даже когда вышел из квартиры и начал спускаться по лестнице.

Он отщелкнул барабан – это оказалось совсем нетрудно. Один патрон. Можно было решить, что девица с дружками устроила салонную стрельбу ради забавы, но он склонялся к мысли, что патрон с самого начала был один. ||||||||||||||| держал револьвер под подушкой совсем не для защиты.

Он не знал, куда лучше всего положить оружие, чтобы не привлекать внимание. А еще следовало купить новую одежду. Но не раньше, чем он повидается с сестрой. И примет душ.

Дома никого не оказалось – сестра свалила на очередную работу. Пришлось писать записку. Может, это хоть немного ее смягчит. Затем душ.

Пришлось обчистить лотерейный фонд и забраться в копилку – глиняный кролик с прорезью для монет и купюр. Все это было неописуемым злодеянием, но деваться некуда. Он переоделся в чистое, взял рюкзак, даже не соизволив заглянуть внутрь.

Он лишь теперь заметил, что с дверными ручками творится неладное. К ним словно пристали частицы липкой белой кожи, и, всякий раз поворачивая ручку, он чувствовал, как тело наполняется холодным воздухом, а к горлу подступает тошнота. Поэтому он как следует забинтовал ладони. Повязки наверняка привлекут внимание посторонних, но это лучше, чем разгуливать в перчатках, когда на улице такая жара.

Он вызвал такси (неслыханная роскошь!), назвал адрес и устроился на сиденье поудобнее. Первым делом он решил наведаться по адресу с конверта, найденного в комнате Ветхой Леди. В конверте лежала фотография девочки с полумесяцем на мочке уха. Она может быть ключом к разгадке.

Таксист привез его к массивным воротам.

Он вышел, сжимая лямки рюкзака, на дне которого лежал револьвер. Ветер трепал волосы. На землю упали первые капли дождя.

На лице охранника красовались очки в тонкой оправе, которые делали его похожим на учителя, и багровый рубец под левым глазом, который придавал ему сходство с бандитом. Прозвище никак не складывалось.

Он достал из рюкзака конверт и сказал:

– Мне нужно встретиться с автором этого письма. Вы можете помочь?

Охранник открыл калитку. Он даже не стал никому ничего сообщать по рации или как там у них заведено. Не зашел в дом, чтобы доложить о странном визитере. Всего лишь поворот ключа, и они идут к главной двери.

Ему сказали подождать в холле. Предложили кофе. Он отказался. Просто сидел и ждал неизвестно чего. На втором этаже он услышал детский смех и топот. Пожалуй, в таком доме не может произойти ничего ужасного. Тучи разошлись, и холл залило солнце.

Смех и топот приближались, и вот из-за угла выбежали две девочки. Он их сразу узнал. Улитка и Девочка-с-фантиками. Вне всяких сомнений, они его тоже помнили. Дети замерли и смотрели на него во все глаза. Он размышлял, бросятся ли дети от него прочь как от чумного или, наоборот, заключат в объятия, когда объявился хозяин дома. У него было бесцветное лицо манекена, словно выгоревшее на солнце.

На конверте имелись вместе с обратным адресом имя и фамилия отправителя, запомнить которые он был не в состоянии. Надо же так глупо влипнуть! Этот дом – последнее место, где стоит искать ответы.

– Прошу за мной, – сказал Человек-с-лицом-мане-кена. Голос у него был такой же бесцветный.

Они шли тесным коридором неизвестно куда. Позади мягко ступал охранник, ковер глушил его шаги, отчего казалось, будто за ним неотвязно следует большая кошка. Например, Тигр. На задних лапах, разумеется.

– Входите, – сказал Человек-с-лицом-манекена, открывая дверь кабинета. – Нам нужно поговорить.

Справа стоял большой диван коричневой кожи, на вид чертовски удобный. Манекеноподобный сел за стол, а охранник с багровым рубцом на лице встал рядом.

– Не беспокойтесь, – сказал Человек-с-лицом-манекена. – ||||||||||||||| здесь исключительно для моей безопасности. Вы едва не лишили его глаза, и я не хочу, чтобы подобная участь постигла меня. Прошу вас, присаживайтесь.

Нехотя он сел на диван.

– Наверное, вы успели навоображать обо мне бог знает что. Но я не чудовище. Я всего лишь хотел помочь.

– Вы заперли меня в доме без дверей и окон и посадили на цепь. Что это за помощь такая?

– Разве вы еще ничего не поняли? С вами не происходило в последние дни ничего странного?

Он не собирался рассказывать Человеку-с-лицом-манекена, что произошло в «Доме 1000 дверей», и потому промолчал.

– Ничего? Ладно, не хотите, не говорите, ваше дело. Но мне кажется, узнали вы достаточно. Взглянуть хотя бы на ваши ладони. Неплохой ход. Не любите прикасаться к дверным ручкам, а?

– Зачем вы посадили меня на цепь?

– То, что происходит, сложно объяснить. А некоторые вещи так и вовсе нельзя называть своими именами. Я попытался спасти вас, и вот что вышло. Вы поставили под удар всю мою семью.

– С чего вы решили, что мне нужна помощь?

– Язва на вашем предплечье. У нее необычная форма, так? Узнал об этом из газеты. Знаете, когда появляется язва, это очень, очень плохо. У вас осталось мало времени. Я не мог рассказать об этом на суде – меня бы приняли за сумасшедшего.

– Все эти дома без дверей, для чего они?

– Это убежища.

– От кого вы прячете детей?

– Как я уже говорил, некоторые вещи нельзя называть своими именами.

– И что же мне делать?

– Другой человек на моем месте не пустил бы вас и на порог. Я же предлагаю помощь. Без нас вы долго не протянете.

– Снова посадите на цепь?

– Временно. Выход из убежища открыт – и спустя неделю или две, в полной изоляции, вам может показаться хорошей идеей сменить обстановку. Прогуляться, подышать свежим воздухом. Все это поставит под угрозу жизни моих детей, а я вовсе этого не хочу. Со временем, когда вы освоитесь, мы снимем цепь.

– Что я скажу сестре?

– Какое-нибудь престижное учебное заведение наверняка оценит ваши таланты по заслугам. Думаю, сестра не будет возражать. Она хочет для вас только самого лучшего.

Да, это похоже на нее. И как знать, может быть, Дом-без-дверей спасет его от многих неприятностей. Если бы он до сих пор сидел на цепи, не пришлось бы так рисковать, удирая от Ветхой Леди. Но кое-что не давало ему покоя.

– В убежищах живут только ваши дети?

– Разумеется. Считайте, вы получили золотой билет.

– Для чего тогда нужна пятая кровать?

– Есть надежда, что самая младшая из моих дочерей победит страхи и выберется из ящика. А до тех пор кровать в полном вашем распоряжении.

– И как вы затащите в убежище еще одну кровать, когда придет время?

– Что-нибудь придумаем. А теперь покажите, что за письмо вы принесли. ||||||||||||||| сказал у вас конверт. Не стесняйтесь.

Он полез в карман.

– Может, это ничего и не значит, но…

Внезапная догадка осенила его. Только было уже поздно.

Он вытащил конверт и неохотно отдал его Человеку-с-лицом-манекена. Тот внимательно изучил его и достал фотографию.

– Где вы его взяли? – спросил Человек-с-лицом-манекена, все так же улыбаясь.

Только взгляд слегка изменился. Глаза Человека-с-лицом-манекена были бесцветными, как и он сам. И в глубине этих бесцветно-ледяных озер что-то шевельнулось, какая-то темная плотоядная рыбина подняла голову, и по воде пошла рябь.

Он назвал адрес ||||||||||||||| и сказал, что тот пригласил его в дом.

– Для чего?

– Он искал дочь – девочку с фотографии. И когда меня… отвезли в убежище, спрашивал, не видел ли я ее там.

– Вы встретились с тем мужчиной?

– Нет. Его квартира… Это надо видеть. Повсюду кошмарный бардак. На столе я нашел письмо. Девочка с фотографии часто мне снится. И я решил узнать о ней больше. Для начала отправился к вам.

Он старался говорить непринужденно. Руки положил на колени – чтобы не бросалось в глаза, как дрожат пальцы.

– Что ж, весьма разумный ход. Мы отвезем детей в убежище завтра вечером, а пока – отдохните. Силы вам еще понадобятся.

В целях безопасности вам лучше не бродить по дому. Если нужно открыть дверь – какую угодно, попросите обслуживающий персонал. Уверяю, просьбы обычнее вы не придумаете. А теперь прошу меня извинить. Дела. И кстати, в этом доме тридцать четыре двери, так что можете не считать.

Когда он собирался повернуть дверную ручку, чтобы выйти во двор, девушка, чуть старше его самого, которая меняла цветы в вазах, бросилась наперерез и сама распахнула дверь, отчего он почувствовал себя ужасно неловко.

У главного входа дежурили охранники. Интересно, что будет, если он попросит выпустить его? Человек-с-лицом-манекена пойдет на это? Или снова примется уговаривать? Конверт с фотографией ему так и не вернули. Сложно назвать это уликой, но Человек-с-лицом-манекена не хотел рисковать.

Он прогулялся вокруг особняка, заглядывая в окна. В каждом отражалось свое солнце.

Его поселили в отдельной комнате на втором этаже. Три двери, одно окно. Он пересчитывал их до тех пор, пока не принесли ужин. Он ничего не стал есть, все смыл в унитаз. Перекусил протеиновыми батончиками и напился воды из-под крана. Он ждал, когда обитатели дома уснут, чтобы пробраться в кабинет Человека-с-лицом-манекена, забрать фотографию и обыскать ящики письменного стола – вдруг обнаружится что-нибудь любопытное. А потом свалить.

Человек-с-лицом-манекена говорил, что в убежищах прятались только его дети – Поганка, Девочка-с-фляж-кой, Девочка-с-фантиками и Улитка. Итого четверо. Но он помнил вырванную страницу из «Книги снов» с единственным словом: «дом».

Этот почерк был другим, непохожим на почерк детей. Это могло означать одно – раньше в Доме-без-дверей было больше постояльцев. И он не сомневался, что этот самый постоялец был прикован к стене цепью.

Человек-с-лицом-манекена говорил о язвах в форме замочных скважин, о том, что они сулят опасность. И тот, кто сидел на цепи, наверняка имел такую язву. Отвлекающий ход, чтобы дети смогли сбежать, если нечто явится в Дом-без-дверей. И пока оно занято другим ребенком, дети смогут убраться куда подальше.

Вот зачем он нужен. А что касается гостиницы, то Человек-с-лицом-манекена наверняка похищал и отсылал туда детей, правда, непонятно для чего.

В час ночи он вышел из своей комнаты и отправился на прогулку. Распахнул окно и выбрался на карниз, который заметил сегодня днем. По его прикидкам, нужно было миновать четыре окна. За пятым – кабинет Человека-с-лицом-манекена. Окно вскрыть проще, чем дверь. Возможно, оно будет даже и не заперто.

Он взял рюкзак, потому как не хотел возвращаться. Даже если в кабинете не окажется ничего стоящего – он свалит.

Окно и впрямь было открыто. Он осторожно потянул раму, бросил внутрь рюкзак и забрался сам. Включил фонарик, ожидая увидеть большой стол, заваленный бумагами, шкафы с книгами. И еще распрекрасный кожаный диван. Вместо всего этого он увидел сонную мордашку Улитки. Она терла глаза и вот-вот была готова разреветься.

Он прикрыл стекло фонарика ладонью и зашептал, что все хорошо и он ее не обидит. Улитка узнала его и повисла на шее:

– Ты поедешь с нами?

Он кивнул.

– Это здорово! – воскликнула Улитка, едва не перебудив весь дом.

– Тише, не так громко, – он прижал палец к губам.

– Ты больше не станешь убегать? – спросила Улитка шепотом.

Врать не хотелось, и поэтому он спросил, чего ей не спится, ведь завтра такой важный день.

– Я боюсь |||||||||||||||-из-коробки.

– Из коробки?

– Да, он среди ночи крадет детей и отвозит их к ужасной старухе на съедение.

– Кто тебе такое сказал?

– Мой брат, |||||||||||||||.

– Послушай, никто тебя не украдет. Не бойся.

– С тобой не страшно. Ты правда-правда не сбежишь?

– Правда-правда. А теперь ложись спать.

– Ты посидишь со мной?

– Конечно, я буду рядом.

Улитка забралась в ящик, оставив щелку. Он сидел на полу и слушал ее дыхание.

|||||||||||||||-из-коробки.

Старуха-людоедка.

Такие персонажи встречаются во многих сказках. Вовсе не обязательно, что Старуха-людоедка и Ветхая Леди один и тот же человек. К тому же Ветхая Леди не ела детей. Там было что-то другое. Возможно, куда худшее. Убедившись, что Улитка уснула, он выбрался из детской и продолжил путь.

Уходя, он заметил на стене листок в рамке. Вместо фотографии или рисунка там было выведено детской рукой вот что:

 
Правило первое: считай двери.
Правило второе: считай двери всегда.
 

Очередное окно. Совсем не хотелось вломиться в спальню к Человеку-с-лицом-манекена. Он вытащил нож и попробовал выломать замок. Замок сдался, и он скользнул внутрь. По окну мазнул свет фар. Сначала он решил, что его заметили, но быстро понял, что это некто въехал на территорию особняка.

Он закрыл окно, опустил жалюзи и лишь тогда включил фонарик, не забыв прикрыть стекло ладонью. Он стал просматривать бумаги, открывать папки и шарить в ящиках стола. Он сам не знал, что ищет, но был уверен, что узнает, если найдет.

Его добычей стала карта со всеми убежищами, от первого до семнадцатого. Он сомневался, что она ему пригодится. Конверт и фото с девочкой, у которой была родинка на мочке уха, нашелся под грудой бумаг. Он засовывал его в карман ветровки, когда услышал шаги за дверью. Не заставил себя ждать и поворот ключа в замке.