Текст книги "Ритуал"

Глава 14

Девушка оказалась даже симпатичнее, чем на фото. Чуть вытянутое, словно у пикси, лицо, тонкий вздернутый носик, миндалевидные зеленые глаза, темные, с едва заметной рыжиной, волосы. Губы вот только немного портили впечатление – сжатые в тонкую напряженную линию. С другой стороны, понять можно: сперва похищение, затем вторые сутки в полиции.

Одета она была странно, по принципу «С чужого плеча, и с миру по нитке». Нелепая какая-то длинная юбка в пол, такие еще цыганки любят носить. Блуза, пошитая в те еще времена, когда одежду делали на глазок, а не по фабричным лекалам. Теплый платок, в который девушка зябко куталась, несмотря на температуру почти в двадцать пять градусов, завершал образ.

Едва я вошел в помещение, ее глаза тут же навелись на меня. Внимательно, даже как-то чрезмерно, изучили доброжелательную мою физиономию, прошлись по фигуре, и, вынеся неочевидный вердикт, снова вернулись к лицу.

– Вы из Крас… Екатеринодара? – спросила она.

– Если вы Кэйтлин Смирнова, то да, – отозвался я с улыбкой.

– А если нет? – очень серьезно уточнила девушка.

– И в этом случае тоже, – я еще шире растянул губы.

Похищенной кем-то девушке предоставили пустующий кабинет в станичном отделении полиции, притащили туда сборную кровать, спальный мешок, уличный умывальник и зеркало. Попытались, в общем, создать ей хоть какой-то комфорт, раз она не местная и без документов.

С Москвой-то, как сказали мне здешние стражи порядка, уже связывались, но безрезультатно. Не было в столице зарегистрировано Кэйтлин Михайловны Смирновой, 1995 года рождения. Как не было там и названного ей домашнего адреса.

– Позволите? – я ногой двинул к себе табурет, дождался ее кивка, сел. – Как настроены на разговор?

– Тошнит уже от них, – откровенно сообщила она.

– Я вас понимаю, Кэйтлин…

– Кот.

– Что?

– Зовите меня Кот, пожалуйста, – попросила она, и, видя мое непонимание, пояснила. – Со школы еще прозвище. Кэйт, Кэт, Кот. А я еще спортивной гимнастикой занималась, на любое дерево могла залезть, вот и прилипло. А Кэйтлин… Я раньше нормально к маминой придури с выбором имени относилась, но после этих… Чернобород все время говорил: «Кэйтлин, Кэйтлин» и будто замарал, понимаете?

– Понимаю, – отозвался я.

Чернобород – это ее похититель. Прежде чем прийти к девушке, я уже пообщался со здешними полицейскими. Получил у них полный результат опроса, а также личное мнение, которое туда не попало, мол, странная она какая-то. И ловил себя на мысли, что согласен с елизаветинскими стражами порядка. Что-то с девушкой было не так. В манере держаться, в том, как она говорила и смотрела. Сложно объяснить, но она словно чужая была здесь.

– Но поговорить нам все же придется, так что вы уж настройтесь, пожалуйста, – получив от нее кивок, я продолжил. – Меня зовут Антон Лисовой, я следователь екатеринодарского УБОМПа.

И вот тут я увидел, как Кэйтлин отчетливо вздрогнула. Быстро отмотал назад, проанализировал каждое сказанное слово и пришел к выводу, что так среагировала она на название города. Странно, прямо вот очень странно. Даже если она не ожидала оказаться в наших краях, уже должна была привыкнуть и принять этот факт.

– Ваше имя Кэйтлин Михайловна Смирнова, год рождения 1995, место рождения и проживания – Москва. Место работы, простите, тут я не очень понял, ашэр-агентство «Инициатива» – что это такое?

– Кадровое агентство, – терпеливо пояснила девушка, видимо, не от меня первого этот вопрос слышала. – Подбор персонала, обучение, проведение тренингов. И не «ашэр», а HR.

Две последних буквы она произнесла с акцентом, подчеркивая, что они не русские, а латинские. Ну, ясно, не ашэр, а HR. Москвичи, блин. На ровном месте надо выдрыгнуться!

Я бы испытал сейчас раздражение, не улыбнись она мне так искренне и чуточку виновато, дескать, не я же эту чушь придумала. Так что мне осталось только растянуть губы в ответ.

– Понял. Продолжим? Место жительства: город Москва, улица Бобруйская, дом два. Все верно?

– Да, верно, – вздохнула Кэйтлин. – Антон, меня же уже опрашивали, зачем опять одно и тоже? Я же не злодей, а пострадавшая.

Не врала. Она говорила чистую правду или верила в это. Несмотря на то, что в Москве не было улицы Бобруйской, девушка считала, что прописана именно там.

– Я понимаю, вам тяжело, – произнес я мягко. – Но так нужно. Я задам еще несколько глупых вопросов, и мы перейдем к сути. Хорошо?

Она кивнула: давай, мол, спрашивай.

– Адрес, по которому находится учреждение, где вы работаете: улица Красная Пресня, строение 107?

– Да.

И снова не врет. В Москве была улица Большая Пресненская, Средняя, но вот Красной – не было. И как такое может быть?

– И вы утверждаете, что 17-го сентября вас похитили прямо из квартиры?

– Да, я уже говорила это раз десять. Я легла спать, а в себя пришла в каком-то подвале!

И вот тут я впервые поймал ее на том, что она говорит не всю правду.

– Подвале? – уточнил я, локализуя ложь.

– Да!

Ага, значит не в подвале. В другом месте, но говорить о нем не желает. Почему? Я продолжил задавать вопросы и вскоре выяснил, что почти каждый ее ответ содержал ложь, причем в каких-то таких вещах, о которых врать смысла не имело. Ее похитили – правда. Держали в плену – тоже да. Не ломали психологически, как это обычно делают торговцы живым товаром, но издевались. Как? Запугивали и угрожали расправой – правда, но с оттенком лжи.

По оценкам девушки, ее продержали в подвале четыре дня – опять, кстати, ложь, но относящаяся не ко времени, а к месту. Охрана была небольшая (правда), других пленниц не было (правда), постоянно контактировала с одним из похитителей по фамилии Чернобород (правда), который угрожал ей (ложь). Сбежала оттуда, усыпив бдительность охраны (правда), оглушив Черноборода (правда). Двигалась через поля (правда), на дороге ее подобрал Шматко Иван Павлович (правда).

Спустя минут двадцать опроса, я понял, что запутался. Девушка то говорила правду, то врала, причем я уже не вполне понимал, где именно. Я было предположил, что она таким образом пытается скрыть факт изнасилования, но нет, на прямой вопрос об этом она ответила отрицательно и не солгала. Даже добавила от себя, что дважды была угроза насилия, но обошлось – и это тоже было правдой. Впервые с таким сталкивался.

Вообще, люди часто врут, порой даже в случаях, когда этого делать совсем не обязательно. Да и я сам порой ловил себя на таких моментах – спросит меня подружка, почему я на службе так долго задержался, я на автомате отвечу, что дело очень сложное попалось, вот и задержался. А на самом деле я встретил после работы старого школьного приятеля, с которым потерял счет времени, вспоминая юность в кофейне. И, вроде, ничего крамольного не было, а я на автомате скрыл правду. Зачем, спрашивается?

Нет, тот конкретно случай еще можно объяснить, я его даже анализировал потом, в рамках развития куцего своего дара. Говорить о приятеле подружке было чревато беспочвенной ревностью, ведь доказательств, что школьные годы чудесные я вспоминал с одноклассником, а не с одноклассницей, у меня не было. Проще было свалить все на работу, она, в конце концов, знала, что следователи только с ней вступают в брак.

Может, и Кэйтлин так же? Непроизвольное вранье, вариант, выданный подсознанием, не осознанный, но подходящий? Тот, который проще произнести, чтобы не углубляться в ненужные подробности? Нет, не похоже. Она что-то скрывает, причем совершенно сознательно это делает. Считает, что это усложнит ее положение? Но оно и так непростое, один только отсутствующий адрес возьми.

– Кэйтлин, – начал я, когда мы закончили с основной частью. И тут же поправился, внутренне сморщившись. – Кот. У нас есть некоторые проблемы. Вы что-то скрываете от меня, я такие вещи чувствую. Дар, понимаете?

И я со значением постучал по виску пальцем. Про метисов с толикой орочей крови знали все, зачастую приписывая нам способности, которыми мы не обладали. Так почему бы не использовать это? Пусть сопоставит мой многозначительный намек с тем, что слышала.

Отреагировала она ожидаемо. Побледнела от страха, подалась назад. А потом выдала то, чего я никак не ожидал.

– Как это? Какой дар? – залепетала она. – Вы что, тоже?

– Что «тоже»? – «щелкнуло» у меня в голове. Не так, как бывает, когда слышу ложь, а при запахе следа.

– Ничего! – быстро сказала девушка.

Черта с два! Она проговорилась. Но, блин, о чем?

– Кот, вы должны понять, что я вам не враг. Я лишь хочу узнать правду, чтобы наказать тех, кто с вами так обошелся. А вы меня обманываете. И как мне в этом случае делать свою работу?

Она посмотрела на меня, как загнанная в угол мышь, закуталась в свой платок еще плотнее и бросила:

– Вы все равно не поверите!

– Да с чего вы взяли? Что там такое могло произойти, во что я не смогу поверить? Прорыв реальности из-за Грани? Вторжение демонов? Добрых эльфов?

Но она замкнулась. Спрятала глаза, сжала губы, опустилась грудью на колени.

– Я ни в чем не виновата! – донеслось из-под платка.

– Да вас никто и не думает обвинять, Кэйтл… Кот! Вы пострадавшая, но мы вас даже домой отпустить не можем, потому что дома вашего нет!

Она тут же подняла голову, впилась в мое лицо глазами, произнесла неверяще.

– Как это, нет?

– Нет в Москве улицы Бобруйской, нет улицы Красной Пресни, нет записей в реестре предпринимателей об агентстве «Инициатива», даже о Кэйтлин Михайловне Смирной нет никаких сведений. Так что вы либо врете, как-то обходя работу моего дара, либо… я не знаю! – придумали все сказанное, и сами в него поверили. Бывает такое, защитная реакция мозга при сильных потрясениях.

На девушку было страшно смотреть. Губы задрожали, глаза наполнились слезами, плечи поникли. Я думал, что таким жестоким образом смогу заставить ее говорить правду, но, похоже, смог только выбить из колеи. Надо бы как-то назад откатить, только вот – как?

– Я не знаю-ю! – провыла она вдруг, уже не сдерживая слезы. – Ничего не знаю-ю! Какая-то дичь сплошная, я вообще уже ничего не понимаю-ю!

Она рыдала, а я сидел столбом, и думал, что может и прав Агрих Дартахович – пора мне место работы менять. Абсолютно же бездарный опрос. Девчонку до истерики довел, а ответов на вопросы так и не получил. Но она врала, совершенно точно врала! Причем глупо как-то, бессмысленно!

Выждав некоторое время, я осторожно придвинул табурет к кровати, на которой она сидела, и невесомо тронул ладонью ее плечо. Эмпат из меня, конечно, никакой, но надо же ее как-то успокаивать. Плакала она навзрыд и, я полагал, делала это по-настоящему.

Она вздрогнула, когда я к ней прикоснулся, замерла на миг, а потом рывком впечатала лицо мне в плечо и завыла еще сильнее, уже не давя рыдания. Я застыл, словно восковая статуя, боясь спугнуть открытую беззащитность свидетельницы, потом бережно приобнял ее за плечи и позволил продолжать. Бывает и такое в моей работе, хотя и не часто, хвала богам. Надо просто выждать немного, пусть выплачется.

Просидели мы так минут пять, не меньше. В процессе Кэйтлин несколько раз затихала, но потом будто что-то вспоминала и начинала рыдать с новой силой. Я уже и платок ей свой отдал, который насквозь промок, и решил для себя, что нужно везти девушку в город, да прямиком к начальству. Пусть он ей сканирование устроит – моих возможностей тут явно недостаточно. В конце-то концов – орк требовал доклада, вот и пусть его получит! Вместе со свидетельницей.

А потом она начала говорить. Тихонько, давясь всхлипами, и такую, как сама недавно выразилась, дичь, что я бы не поверил, если бы не был уверен, что говорит она чистую правду. Похищение, пробуждение в каменном мешке, голый мужик, который за ней гнался. Львиноголовый ракшас, который гонял ее по лабиринту из живой изгороди. Его смерть от ее рук, точнее, от ее магии. Разговор с Чернобородом этим, который убеждал ее сотрудничать. Продолжающиеся каждый день опыты, через которые ее тюремщик желал получить проявление магии.

По мере того, как ее рассказ усваивался моим мозгом, я начинал понимать, в какой кипяток угодил несчастный цыпленок – это я про себя, если что, а не про девушку. Лхудхар превзошел сам себя, желая наказать меня за проступок. Подкинул не просто тухлое дело, а еще и смертельно опасное.

Вряд ли он знал, конечно, скорее, просто желал, чтобы я занялся чем-то безнадежно унылым, скучным и бесперспективным. Чтобы потратил много времени и не получил на выходе никакого результата. Не мог же он, в самом деле, даже на минуточку предположить, что в елизаветинском отделении полиции находится девушка, которая единственная из всей человеческой расы обладает возможностью творить магию.

Человек. С магией. Нонсенс. Может, конечно, какая-то часть крови Старших рас в Смирновой и была, но этого никогда не было достаточно для того, чтобы сжечь морду ракшасу «ведьминым огнем», а потом распотрошить его «эфирным клинком». Заклинаниями, на минуточку, из эльфийской магии.

Если она говорит правду. Представим себе на минуточку, что наследство крови Старших у нее есть. И оно каким-то образом блокирует мои способности. Я о таком никогда не слышал, но вдруг? А сама девчонка – прекрасная актриса, которая сейчас гениально играет для одного единственного актера – меня. Один только вопрос – на кой, простите, хрен, она это делает?

Ой, ладно тебе, Лисовой! Все же сложилось у тебя в голове, что ты, как краб черноморский, пытаешься бочком-бочком за камни уйти? Твоя свидетельница, то, чем ты занимался последние пару дней – все это связано! Убийства Линькова, труп эльфа в лесочке, темные ритуалы… Точнее, ритуал – Торус. Пропала в тот же день, когда в Москве хватились этого, как там его имя, из рода Снежной Ели.

Схема, выстраивающаяся в голове, была логичной и оттого жутко пугающей. Перенос памяти и способностей от одного разумного к другому. Потеряшка с подсолнуховых полей, которой вроде и не существует по бумагам, но которая вроде как обладает магией. Человек с пересаженной магией эльфа.

Мне конец. Не в переносном смысле, а в самом, что ни на есть прямом.

Люди не могут владеть магией. Никогда не владели и никогда не будут. Этот «дефект» изучен, запротоколирован и многократно доказан. Я не ученый, так, читал кое-что по теме. Старшие расы появились на планете раньше нас. Заняли, если можно так сказать, свою нишу. И природа в великой своей мудрости, решила – а нафига нам еще один вид с развитыми энергетическими каналами? Давай-ка дадим им бешеный темп воспроизводства!

Я очень упрощаю, но факты таковы. Сегодня между нашими видами – паритет. У них магия и долгая жизнь, у нас – многочисленность и скорость воспроизводства популяции. Только это и обеспечивает всем нам возможность мирного сосуществования рядом друг с другом. И вот теперь мы легким движением руки, сопровождаемым проведенным ритуалом Торус, добавляем людям магию… Что получаем на выходе? Правильно – передел сфер влияния. Вооруженный. С огромным количеством жертв и, фактически, концом нашей цивилизации.

Даже не нужно в действительности, чтобы человеческие маги появились. Достаточно возможности для любого человека таковым стать. Всего-то надо грохнуть эльфа, гнома или орка. Может, кстати, и с домовыми работает. Брр-р!

Если то, что я сейчас узнал, станет известно, девчонку убьют. И меня заодно – кто там будет разбираться, в курсе я был или нет. На всякий случай, ведь никому, ни Старшим, ни власть имущим из людей, не захочется менять устоявшийся порядок. Возможность «пересадки» способностей от эльфа к человеку ставит под удар все, чего мы тут достигли. Стоит этому просочиться в сеть, как Последнюю войну Старших вскоре переименуют в Третью.

Признаться, мысль убить девчонку у меня мелькнула. Быстрая, как электрический разряд. А кто бы о таком не подумал, давайте честно? Это же даже не убийство, это обезвреживание ядерной бомбы! Она угрожала миру одним только фактом своего существования!

Но, даже опустив тот факт, что это был бы чудовищный и аморальный поступок, он был еще и контрпродуктивным. Смирнова – следствие, не причина. Первый (или нет?) результат безумных и опасных для мира экспериментов. Те, кто стоял за ним, смогут повторить опыт. Их надо останавливать, а не страх свой на девчонке срывать.

Но для начала нужно было прикрыть тылы. Хотя бы словами – ничего другого у меня все равно не было.

Я отстранил девушку от себя, взял за плечи и заставил выпрямиться. Ее глаза, покрасневшие от слез, с вопросом уставились в мои. Дождавшись, когда она перестанет всхлипывать, я мягко, но в тоже время требовательно, заговорил.

– Кот, сейчас слушай меня очень внимательно и запоминай, повторять я этого никогда не буду. Все, что ты мне сейчас рассказала, забудь. Навсегда забудь и не вспоминай. Не говори правду, даже если от тебя куски будут отрезать, поняла? Тебя похитили уроды, которые продают девчонок туркам и афро. Ты сбежала. Над деталями сейчас поработаем, я потом все подтвержу.

– Почему?

К моему удивлению вопрос этот она задала без капли страха в голосе. Это она зря, страх – то чувство, которое сейчас способно спасти нам жизнь. Надо дать ей это понять.

– Потому что иначе, девочка, нам конец. И тебе, и мне. Объяснять пока не буду, просто поверь.

Глава 15

Соврать тому, кто правду от лжи отличает, как дышит, можно. Но нужно знать несколько правил, довольно простых, кстати. Во-первых, разговор должен происходить по телефону. Во-вторых, расстояние между говорящими должно быть не меньше двухсот метров. Ну и в-третьих – контекст должен быть абсолютно достоверным. Вот тогда и можно добавить немножко лжи.

Еще лучше этого не делать. Как следователь, я знал, что рано или поздно все тайное становится явным. Но тут уж выбора мне никто не оставил.

– Пробки жуткие, шеф, – подпустив в голос раздражения, сообщил я в динамик коммуникатора. – Пятница же. Дачники, чтоб их! Часам к восьми только до города дотелепаемся. Если, конечно, никакой лихач в кого-нибудь не врежется.

Все было правдой. Пробки, планируемое время прибытия в город, даже лихачи, которые периодически выскакивали на встречку, чтобы попытаться обойти многокилометровый затор. Ложью, да и то, весьма условной, было другое. Я специально так подгадал, чтобы, выехав из Елизаветки, попасть в пробку. Мазохизм – да! Но мне нужно было время, и встречаться с Агрихом Дартаховичем до тех пор, пока все окончательно не уложу в голове, я откровенно побаивался.

Кэйтлин – мысленно я так и не привык называть ее Кот – сидела на заднем сидении и молча смотрела в окно. Девушка уже немного успокоилась, и теперь ждала, когда я с ней поговорю и все объясню. Я же этот момент оттягивал, так же, как и встречу с шефом, банально нечего было сказать.

Вообще, она молодец, если опустить истерику, конечно. Держится хорошо, лишних вопросов не задает, только смотрит вокруг большими глазами и беззвучно шевелит губами. Я поначалу думал, что она молится каким-то своим богам, что в ее положении было действием, не лишенным смысла. Но потом пригляделся и понял – читает. Все, что видит, читает. Вывески кафешек, рекламные щиты, дорожные указатели. Даже, кажется, названия машин. Странная! О чем думает?

Мои же мысли крутились по кругу, но ничего похожего на сколько-нибудь удовлетворительный результат не выдавали. Первичный план – свалить все на вновь поднявших голову работорговцев – был хорош, но давал совсем немного времени. Рано или поздно станет понятно, что никаких торговцев живым товаром в окрестностях Екатеринодара нет, и тогда ко мне возникнет множество очень неприятных вопросов.

Нужна была стратегия на более длительный период. Но ее не было. Я ехал со скоростью идущего человека, слушал радио и пытался ее придумать. Точнее, порезать стратегию на составные части задач, чтобы не подавиться слишком уж большим куском.

Первое – безопасность меня и свидетельницы. Данная задача решена, как я уже говорил, версия работорговцев дает прикрытие пусть и недолгое, но крепкое. Второе – как-то инициировать расследование, чтобы найти тех, кто начал создавать из людей магов. При этом нельзя говорить никому, кого мы ищем…

Лисовой, ты серьезно вообще? Одному это не потянуть, нужны ресурсы государственной машины, а как ее привлечь, если цель расследования нельзя никому говорить? Черт! Черт-черт-черт! Как же так вышло, что убийство чиновника в Дашковке привело меня к проблеме мирового масштаба? Вот уж верно сказал Лхудхар – политика! Он, правда, иное что-то имел ввиду…

Стоп! А о чем он, правда, тогда говорил? Какую политику узрел, глядя на лицо убитого, расписанного орочьим алфавитом? Приезд москвичей? Но это не политика, а всего лишь данность, с которой любой опытный полицейский давно привык иметь дело. Контроль губернатора? Ага, и сразу после этого орк звонит эльфу и предлагает подбросить агентов Секции на место преступления порталом!

Или… Он знал? Знал, что скоро всплывет труп эльфа, а потом появится девчонка, в которую пересадили его магический дар? И отправил провинившегося следователя к ней?

Не, ну это уже чушь, Лисовой! Он ментат, но не ясновидящий. Как он мог предусмотреть такую сложную вязь событий, так все рассчитать? Это никому не под силу!

Если ты, конечно, сам не стоишь за теми, кто убил эльфа…

Все! Хорош уже! Накрутил себя, сам не знаешь, что думать! Это Лхудхар, мужик! Это тот самый орк, которые тебя после вуза под крыло взял и лично натаскивал! Понятно, что там не без протекции прадеда обошлось, но ведь не синекуру мне дали, а нормальную работу! И драли за нее, как только со своего можно драть – в три шкуры!

Но и его со счетов я бы не сбрасывал…

Все! Отвлекись, музыку вон послушай!

Но музыки по радио именно в этот момент не передавали. Шли городские новости. Бодрый голос ведущей рассказывал, что уже через два месяца будет открыт парковый комплекс «Золото Кубани», который из личных средств профинансировал известный на всю империю холдинг «Альбион». Вслед за хорошо поставленным монологом ведущей включили кусочек интервью, в нем директор холдинга рассказывал, как щедрые акционеры решили сделать горожанам подарок на двухсот тридцатый день рождения Екатеринодара.

За ним пошли новости спорта, которые я пропустил мимо ушей, а потом – криминальная хроника. Ее я против воли слушал внимательно – профессиональная деформация, ничего не поделаешь.

Все было довольно банально: кражи, грабежи, угоны, несколько ДТП. Вскользь упоминалась старая тема, получившая на днях новое развитие – банкротство строительной компании, несколько лет назад решившей возвести крупный экопоселок на берегу реки, но прогоревшей из-за происков конкурентов. Никто не говорил про мертвого эльфа или про коррупционный скандал в мэрии.

– Телевидение, как пособие для малолетних преступников! – объявила ведущая заголовок очередной новости. – Трое несовершеннолетних вдохновились просмотром криминального сериала «Ментат», а именно преступлениями, совершенными выдуманным персонажем-антагонистом Черным Люцем, и решили стать его подражателями. Они задумали полностью скопировать запутанное убийство из пилотной серии сериала, но еще на стадии планирования преступления были задержаны полицией. Подробности пока не сообщаются, но, как нам стало известно…

– Что за «Ментат»? – спросила вдруг Кэйтлин.

Я бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, поймал по-настоящему заинтересованное выражение лица девушки. Надо же, я тут думаю, как выкрутиться из той задницы, в которую мы попали с ее легкой руки, а она интересуется сериалом!

Подумал так и тут же себя укорил. Девчонка просто хочет немного отвлечься от того бреда, в который попала. Мне бы тоже не помешало, кстати.

– Не смотрела, что ли? Неплохой такой детективный сериал, правда со слишком ярко выраженной любовной линией. Ментат – как ты понимаешь, квартерон-орк, скорбит по убитым Черным Люцем – это, типа, стержневой сюжетный маньяк – жене и сыну. Чтобы поймать его, он предлагает свои услуги имперской госбезопасности в качестве консультанта. А там, естественно, служит эльфка, с которой у него сперва все очень напряженно, а потом, как водится, начинает расти приязнь. Чушь, если подумать – на кой ляд ИГБ квартерон-консультант, когда там чистокровные служат?

– Вот дичь! – выдохнула Кэйтлин восхищенно. – Не, не смотрела, даже не слышала, а я плотно на сериалах сижу. Хотя сюжет напоминает что-то…

– Да ладно! – я даже повернулся назад, все равно пока стояли. – Там уже восьмой или девятый сезон заканчивается. Интриги никакой нет с четвертого, все только и ждут, когда главный герой переспит с эльфкой.

– Правда, не слышала. Фэнтези-детектив, надо же!.. А эльфийка эта, ее кто играет?

Странный вопрос. Вообще, сам разговор странный. Говорит, что «сидит» на сериалах и не врет, что характерно, а про «Ментата» не слышала. И почему, собственно, фэнтези-детектив, там ничего фантастического, кроме факта работы квартерона консультантом в ИГБ нет.

И тут меня словно током ударило. Пришло осознание, последний фрагмент мозаики стал на свое место и догадка трансформировалась в уверенность. Спусковым механизмом стало то, что я только что услышал, но не от Кэйтлин, а от ведущей радиостанции, когда она про подростков рассказывала.

Скопировали! Они полностью скопировали первое дела ментата и его подружки-эльфки. Даже не важно какое, все равно не помню, куда важнее другое – скопировали!

Не может быть! Вот так просто? Я тут голову ломаю, а они… Ну-ка, давай проверим!

Едва сдерживаясь, я довел машину до ближайшего кармана, припарковался и тут же достал коммуникатор. Зашел в сеть, благо, ловила она тут неплохо, и начал вбивать поисковые запросы. «Убийство орочий алфавит», «ритуальное убийство алфавит Арахны», «убийство глиф юпитера» и тому подобное. Некоторое время поиски результата не приносили, но вскоре, на запросе «письмена орков лицо убитого» третьей в поисковой выдаче появилась ссылка на страницу варшавского управления полиции.

Там говорилось о нераскрытом убийстве двухгодичной давности. Жертва – хованец, это польский вариант именования домового, был обнаружен в лесу вдали от привязанного дома полностью обескровленным. Имелась и фотография неплохого качества – маленькое тельце, растянутое посреди «сильмы» из алфавита Арахны. Вокруг уже знакомые глифы Юпитера, артерии перерезаны, и наконец орочьи письмена на лбу. Один в один, как Линьков. Только между этими убийствами тысячи километров и два года времени.

– Это что же получается, – протянул я, будучи вполне уверенным в версии, но все еще не веря, что загадка разгадана. – Здешние клоуны просто нашли убийство в сети и подделали смерть Линькова под него? Ну а что, никто и не подумает с такой картинкой искать мотивы убийства в работе жертвы. Заподозрят ритуал, будут искать следы магии, и они ее там оставили – просто включили какой-то грошовый артефакт, да и вся недолга. Нет, ну какие красавцы!

Последнюю фразу я и правда проговорил с оттенком восхищения. Потому что – красивая инсценировка. Они у меня сядут, конечно, и за жену Линькова с детками ответят, но все это не мешало мне признавать изящного решения преступников.

– Ты сейчас бредишь, да?

Голос девушки ворвался в мои мысли как раз тогда, когда я пытался определиться с приоритетами. Что сейчас важнее – раскрыть убийство Линькова или начать расследование по делу Смирновой? Интуиция подсказывала, что начинать нужно все-таки с инсценировки, заручусь поддержкой шефа, а там, глядишь, и его помощью в поиске «создателей магов».

– Размышляю вслух, – отозвался я. – Дурная привычка, знаю, но я про тебя забыл, прости. Думал, один в машине.

– Я не про сам факт того, что ты говоришь сам с собой, – рассудительно произнесла Кэйтлин. – Это вообще-то в рамках базового паттерна работника полиции. Я про то, что именно ты говорил.

– Еще раз прости, служебная информация. Не могу ничего сказать, – я думал быстренько отделаться дежурной фразой, но ошибся.

– Ты говорил про ритуальное убийство, магию и артефакт, – безжалостно продолжила она. – Это где, интересно, полиция занимается такими делами?

– Ну, вообще это больше по профилю Серебряной секции, согласен, но и УБОМП не случайно именно так называется.

– Управление по борьбе с особо опасными?.. – начала расшифровку девушка.

– Магическими преступлениями, да. Я все еще не вполне…

– Да как, …ть, так?! – заорала вдруг Кэйтлин в полный голос. Я даже оглох немного от неожиданности.

– Эй, ты чего?

– Да быть такого не может! Хрень! Хрень! Хрень! Этого не может быть! – продолжала визжать она.

Ну вот, а я совсем недавно ее в мыслях хвалил, мол, хорошо держится. А она просто копила. И сейчас сорвалась. Хоть стоим, не придется тормозить, чтобы ее вязать, если она разбушуется.

– Мало того, что похитили! Мало того, что хотели изнасиловать и в лабораторную крысу превратить! Так еще и в другой мир меня засунули! Суки! Убью!

Все. Точно тронулась. Жалко девку, так-то понятно, по-людски если.

– Кот, ты чего, какой другой мир? – миролюбиво спросил я, поворачиваясь к ней с доброжелательной улыбкой на лице.

– Не ври мне! – яростно прошипела Кэйтлин, вдруг сильно напомнив мне Лару в приступе ярости. Блин, а у нее же еще магия есть, которую она контролировать не умеет! Ну, Лхудхар!

– Да чего мне врать?

– Все сходится! Как в «Грани»[8]8
  Смирнова упоминает сериал «Грань», 2008 года (нашего мира).


[Закрыть]! Параллельный мир! – глаза ее бешено сверкали, и слова она выплевывала быстрее, чем роторный пулемет. – Отличия минимальны, но они есть! Города такие же, но названия могут отличаться. Екатеринодар, я вспомнила, у нас его так до революции называли! И моей улицы в Москве нет! Вывески, названия населенных пунктов, полиция, расследующая магические преступления, даже машины ваши по-другому называются!

– Госпожа Смирнова! – рявкнул я, задействовав голос стража порядка. – Потрудитесь прекратить истерику и говорить внятно! Молодая девушка, приличная, а ругаетесь, как дворник!

Она удивленно захлопала глазами, но визжать перестала, а значит, интуиция меня не подвела, и я выбрал верную модель поведения. Параллельный мир, ну надо же! Крепко ее приложило!

– Спасибо, – неожиданно произнесла Кэйтлин. – Я сорвалась.

Голос ее еще дрожал, но, похоже, она уже смогла взять себя в руки.

– Без проблем. Я что ж, не понимаю, что ли. Столько перенести, тут и у человека покрепче содержимое котелка вскипит.

– Я психолог, кстати. У меня все в порядке с самообладанием. Обычно.

– Ну да.

– Да ну! Рассказывай!

– Что, прости?

– Про мир свой рассказывай! Что тут и как? Маги правят? Вторая мировая война была? А революция семнадцатого? Наверное, нет, поэтому и город так называется…

Она снова стала заводиться. Дурной знак. Как бы от следовательского тона нам не перейти к пощечинам – как ее еще останавливать?