Текст книги "Как стать знаменитым журналистом"

Защита от путина (1)

Когда настанет конец свободе слова в России?

Давайте не будем волноваться и спокойно во всем разберемся. Кажется, так говорил один из киноследователей в исполнении Георгия Буркова.

Не волноваться, конечно, могут только те, кого то, в чем надо разобраться, непосредственно не касается.

Коснется или нет то, что происходит вокруг ОРТ, всех – пока неясно. Следовательно, некоторая, по крайней мере, часть журналистов и аналитиков может попытаться во всем разобраться спокойно.

Начнем с предыстории. В общем-то не такой уж и длинной.

Предыстория

Конец зимы 1999 года. В повестке дня – грядущие в декабре парламентские выборы, которые станут разведкой боем выборов президентских.

Новая номенклатура (правящий класс) настолько сильна, что не опасается коммунистов. Но зато она не едина. У одной ее части политический лидер Юрий Лужков. У другой – единой кандидатуры нет, но Лужков ей не нравится. Другая – это те, кто близок к Ельцину.

Симпатии основных телеканалов и их владельцев определились не до конца. Ясно, кто кого не хочет, но не совсем ясно, кто кого хочет. Юрий Скуратов, тогда генпрокурор, начинает атаку на отдельных, пока еще не кровных членов Семьи. На совместной пресс-конференции руководителей трех главных телеканалов, ОРТ, РТР и НТВ, из уст руководителя ОРТ звучит информация о некой пленке, компрометирующей генпрокурора. На вопрос, будет ли показана пленка в эфире и по какому каналу, следует ответ: пленка есть у всех, будет ли она показана и на каком канале, пока не решено. Говорит представитель ОРТ, но ни со стороны РТР (оно позже покажет пленку), ни со стороны НТВ (оно потом будет биться за честь прокурора) ни протестов, ни даже возражений не следует. Все едины.

Скуратов, опирающийся на моральную поддержку Лужкова и тогдашнего премьер-министра Примакова, угрозу всерьез не воспринимает. И продолжает свои намеки на коррупцию и грядущие разоблачения.

Тут единству трех главных телеканалов приходит конец. Отныне НТВ и примкнувший к нему ТВ-Центр поддерживают Скуратова, импичмент Ельцину, вообще любую антикремлевскую и антиельцинскую акцию. Это – результат образования политической связки Примаков – Лужков. Цель этой связки и тех, кто за ней стоит: вывести либо Примакова (он премьер, у него хороший рейтинг и больше шансов), либо Лужкова в лидеры президентской гонки. Для этого нужен не только позитив – о подвигах двух политиков, но и негатив – максимальное ослабление Кремля и лично Ельцина как самого влиятельного, несмотря ни на что, политика страны.

Помимо аппаратной и закулисной борьбы идет и борьба публичная – за высокий рейтинг для своих кандидатов. Ибо высокий рейтинг завораживает избирателей, сам к себе притягивает дополнительные проценты. Низкий рейтинг заставляет метаться и делать ошибки.

С этого момента и до самых парламентских выборов диспозиция всех главных политических и телемедийных сил в правящем классе ясна и неизменна. Причем коллективным пропагандистом, агитатором и организатором широких масс выступают именно телеканалы. С одной стороны, НТВ. С другой – ОРТ и РТР. Медийные группы проявляют себя как квазипартийные или протопартийные структуры.

Официальные партии и политические движения, а также сами политики выстраиваются не по идеям, симпатиям или убеждениям, а по линии НТВ и линии ОРТ.

НТВ: основной кандидат – Примаков или Лужков. Дублирующий – Явлинский. Партии: ОВР и «Яблоко».

ОРТ (РТР): основной кандидат (определяется лишь в августе) – Путин. Дублирующий – Шойгу или (как он сам думает) Кириенко. Партии: «Единство» («Медведь») и СПС.

НТВ прекращает критиковать Примакова, что оно делало еще весной. ОРТ – Немцова, Чубайса, Кириенко.

Сергей Доренко приглашает в прямой эфир своей передачи многократно осмеянного им Бориса Немцова – Немцов приходит.

Евгений Киселев в «Гласе народа» устраивает дебаты Явлинского и Чубайса, явно симпатизируя и подыгрывая Явлинскому, хотя идеологически ему ближе Чубайс.

Я обращаю внимание всех: в эту игру играют не только журналисты, но и политики. Более того, политики подстраиваются под журналистов, под телеканалы, ибо политическая целесообразность диктует им такое поведение.

Телеканалы противоположны во всем. В оценке второй чеченской войны, скандала вокруг «Бэнк оф Нью-Йорк», счетов Семьи, версий о том, кто взорвал дома в Москве. ОРТ и НТВ доходят до прямых нападок друг на друга, более – до нападок на своих владельцев. НТВ нападает на Березовского почти весь год. ОРТ, позже вступив на эту тропу, – на Гусинского.

Случаются накладки. Против Путина готов сильный аргумент – он чекист. С противоположной стороны отвечают – что же вы поддерживаете Примакова, он же возглавлял СВР? В одном из «Гласов народа», кажется, уже в ночь выборов, Примаков срывается на одного из видных сотрудников «Медиа-Моста».

«Неприятная неожиданность»

Партии, движения, политики, идеи, прошлые союзы и антипатии (еще осенью 1998 года Явлинский жестко критиковал Примакова и прямо говорил о коррупции в его кабинете) – все мелочи в сравнении с тем, что диктует партия ОРТ и партия НТВ. Даже вечно свободные российские интеллигенты растекаются по телевизионным каналам в зависимости не от того, нравится им Доренко или Киселев, а в зависимости от того, кого поддерживает тот или иной канал.

То есть в зависимости от того, кого поддерживают Березовский или Гусинский.

Эти два человека стали фигурами № 1 и № 2 в текущей политике России. Соотношение сил между ними – соотношением политических сил в стране. Ненадолго. Тактически. Но тактическая победа в предвыборный период приводит к стратегической победе. Ибо это победа на четыре года.

Да, конечно, главное, что обеспечило победу Путину, это: контраст с престарелым Ельциным и мастерски разыгранный его уход; решительность и победы во второй чеченской войне; возраст, «розовость» и ошибки предвыборного поведения Примакова; самоуверенность Лужкова; финансовый и административный ресурсы Кремля. Но все это нужно было показать избирателям – десяткам миллионов, что ныне может сделать только телевидение. Ведь даже губернаторы излужковско-при-маковского, по выражению Сергея Доренко, «Отечества минус вся Россия» колебались не по дням, а буквально по часам. А уж им-то, казалось бы, ясен был настоящий, а не виртуальный расклад сил.

И всякий победитель, вошедший в Кремль в результате этой Большой игры (что и есть современная форма существования демократии – не сущность, но форма), проанализировав ее ход, не мог не задаться такими, например, вопросами: а что, если бы не два канала, а все четыре утверждали, что взрывы в Москве устроило ФСБ, что Путин ведет в Чечне ковровые бомбардировки, что в президенты он выдвинут группой коррупционеров, и т. п.?

Заменили уже собой национальные телеканалы в современном мире классические электоральные партии или нет, это неясно. Но то, что в России, где партийная система так и не сложилась, это так, – очевидно любому.

Отсюда автоматически следует вывод (особенно для политика, который получил в наследство от своего предшественника полуразвалившееся государство, враждующую внутри себя элиту, обездоленное население, полуотпавшую территорию, а отсюда – войну: и это еще далеко не все): раз они так сильны, они должны быть либо моими союзниками, либо подчиненными. «Друзья» – понятие не политическое. Во врагах их держать опасно. Выбор невелик: союзники или подчиненные.

Если из основных опор современной власти: поддержка населения, административный ресурс, вооруженные силы, финансы и информация (при непроцветающей экономике и политической нестабильности) – СМИ могут (а по предвыборной кампании Путин знает, что могут) переориентировать первое, ослабить второе, деморализовать третье, когда четвертого нехватка, а пятое и вовсе в их руках, то что делать?

Кстати, советы отобрать у Березовского ОРТ (как самый мощный телеканал) и укоротить НТВ (как канал, настраивающий антигосударственно интеллигенцию, несущую смуту дальше в массы) стали раздаваться еще до свершившейся победы Путина. И шли они отнюдь не только от левых или крайне левых. Часто – просто от конкурентов (особенно конкурентов Березовского). И от цивилизованных государственников (по поводу Гусинского). Это были не советы одиночек.

Путин не мог к этим советам не прислушаться. И он к ним прислушался, если только не сам думал так же. <…>

Здесь я совсем уже близко подошел к теме свободы слова, но вынужден прерваться – до следующей статьи.

А напоследок поставлю вопрос: кто из трех основных (кроме Путина) претендентов на пост президента России в сезоне 1999–2000 годов в случае своей победы повел бы себя с электронными СМИ (а пожалуй, и с печатными) как минимум не лучше Путина? Напомню фамилии претендентов: Зюганов, Примаков, Лужков.

6 сентября 2000 г.

Защита от Путина (2)

История Первой и Второй медийных войн Кремля

В предыдущей статье я напомнил, только напомнил, простые и очевидные вещи, а именно, что:

• В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ СМИ, ОСОБЕННО ЭЛЕКТРОННЫЕ, И В ПЕРВУЮ ГОЛОВУ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЕ КАНАЛЫ ТЕЛЕВИДЕНИЯ, ЯВЛЯЮТСЯ КВАЗИПАРТИЯМИ, ИБО ИМЕННО ЧЕРЕЗ НИХ, А НЕ ЧЕРЕЗ КАКИЕ-ЛИБО ИНЫЕ СТРУКТУРЫ ВСЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ СИЛЫ, КРОМЕ КОММУНИСТОВ, МОГУТ ВОПЛОТИТЬ В ЖИЗНЬ СВОЮ ВОЛЮ ДАЖЕ В ТАКОМ ТЕХНИЧЕСКИ НЕЗАМЫСЛОВАТОМ И ОДНОЗНАЧНОМ ДЕЛЕ, КАК ГОЛОСОВАНИЕ НА ВЫБОРАХ;

• ПУБЛИЧНЫЕ ПОЛИТИКИ И ИНЫЕ ФИГУРЫ, ИГРАЮЩИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛЕ, ДЕМОНСТРИРУЮТ РЕАЛЬНУЮ ПРИВЕРЖЕННОСТЬ СВОБОДЕ И НЕЗАВИСИМОСТИ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ САМЫЕ МОЩНЫЕ СМИ НАХОДЯТСЯ В ИХ РУКАХ ИЛИ ПОМОГАЮТ ИМ ПОЛУЧИТЬ ИЛИ УДЕРЖАТЬ ВЛАСТЬ (ИЛИ КРУПНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ);

• В СИЛУ РАЗБАЛАНСИРОВАННОСТИ И СЛАБОСТИ ВСЕЙ СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ, А ТАКЖЕ ОТСУТСТВИЯ У АБСОЛЮТНОГО БОЛЬШИНСТВА ЕЕ ПОЛИТИКОВ ОРГАНИЗОВАННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ БАЗЫ ОПОРА НА СМИ, ЧЕРЕЗ КОТОРЫЕ ПОЧТИ ЕДИНСТВЕННО

И МОЖНО ПОДДЕРЖАТЬ СВОЮ ПОПУЛЯРНОСТЬ У НАСЕЛЕНИЯ, СТАНОВИТСЯ ЖИЗНЕННО (ПОЛИТИЧЕСКИ ЖИЗНЕННО) НЕОБХОДИМОЙ ДЛЯ ЛЮБОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИГУРЫ, ВКЛЮЧАЯ И ПРЕЗИДЕНТА;

• ИЗ ТРЕХ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫХ ТЕЛЕКАНАЛОВ ГОСУДАРСТВОМ (ВЛАСТЬЮ) КОНТРОЛИРУЕТСЯ ЛИШЬ ОДИН – НЕ САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПО ОХВАТУ НАСЕЛЕНИЯ И НЕ САМЫЙ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ПО ПОПУЛЯРНОСТИ – РТР; В МОСКВЕ – ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУХНЕ РОССИИ, С УЧЕТОМ ДЕЦИМЕТРОВЫХ КАНАЛОВ, СООТНОШЕНИЕ СИЛ ЕЩЕ БОЛЕЕ НЕПРИЯТНО ДЛЯ КРЕМЛЯ;

• ВЛАДИМИР ПУТИН, В СИЛУ СПЛЕТЕНИЯ РЯДА НЕ ЗАВИСЯЩИХ ОТ НЕГО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СЛУЧАЙНО ОКАЗАВШИЙСЯ НА ПОСТУ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА И, СООТВЕТСТВЕННО, КАНДИДАТОМ В ПРЕЗИДЕНТЫ СТРАНЫ, БОЛЕЕ ЧЕМ КТО-ЛИБО ОСОЗНАЕТ ЗНАЧИМОСТЬ «ЧЕТВЕРТОЙ ВЛАСТИ» В РОССИИ;

• ДВЕ ГЛАВНЫЕ МЕДИАИМПЕРИИ СТРАНЫ КОНТРОЛИРУЮТСЯ ОЛИГАРХАМИ БЕРЕЗОВСКИМ И ГУСИНСКИМ, ЧАСТНЫМИ ЛИЦАМИ, ФОРМАЛЬНО, ЮРИДИЧЕСКИ И ФАКТИЧЕСКИ НИКАК НЕ ЗАВИСЯЩИМИ (ЕСЛИ ТОЛЬКО НЕ БРАТЬ В РАСЧЕТ ИСТОРИЮ СТАНОВЛЕНИЯ ИХ ОЛИГОПОЛИИ) ОТ КРЕМЛЯ.

Вот диспозиция, которая сразу после выборов 26 марта предстала перед Путиным не как теория, а как политическая реальность.

Путин как президент

О Путине как политике и президенте, о целях, которые он перед собой ставит, и я, и другие писали немало. Тут поэтому все ясно, причем давно. Поведение Путина в ходе второй чеченской кампании характеризует его со всей определенностью.

Ничто в его последующих действиях, включая и самые последние, не является неожиданным, в том числе и для Бориса Березовского, который даже публично не отрицал возможности своего ареста после выборов именно как следствия политического решения Путина. Нюансы не в счет.

Лучше всего Путина как политика и президента определяет слово «государственник». В наших конкретных политических условиях это слово расшифровывается еще и так: человек, который делает прямо противоположное тому, что делал Ельцин.

Именно такой имидж Путина, взлелеянный чеченской кампанией и лишь раскрученный далее ОРТ и РТР, превратил его из

теоретически потенциального президента в практически безальтернативного кандидата в президенты.

Путин-антиельцин неминуемо должен был начать борьбу против олигархического режима, по общему мнению, сложившегося в России.

Однако борьба с олигархами в условиях рыночной экономики означает и умерщвление рынка. Поэтому выбирается такой алгоритм:

• олигархи должны быть лишены политической власти;

• поскольку некоторым из них эту власть дают СМИ, они должны лишиться СМИ;

• СМИ могут быть переданы лояльным олигархам, но их лояльность – дело ненадежное; поэтому лучше всего подвести самые мощные СМИ под прямой или косвенный контроль государства.

Первая медийная война Кремля

Я не разбираю действия Путина против олигархов на финансовом фронте – это отдельная, хоть и схожая история.

Первая медийная война Кремля – против «Медиа-Моста» – развернулась, как известно, сразу после инаугурации Путина, то есть после того, как Путин окончательно завладел всеми официальными атрибутами президентской власти.

Формально войну начал не Путин – еще с осени 1999 года «Медиа-Мост», особенно НТВ, вел войну против самого Путина (как кандидата в президенты) и его политики. Главное направление – чеченская кампания, которая для Путина является нервным узлом его политики.

После того как Путин стал президентом, его чеченская политика приобрела статус президентской (к тому же она поддерживалась парламентом, армией, большинством населения страны), то есть государственной.

Полное (или почти полное) отрицание этой политики со стороны НТВ означало для Путина только одно: НТВ ведет антигосударственную политику. Путин дал добро на проведение репрессий против НТВ, точнее говоря – против хозяина телеканала – Гусинского. Заметим, что журналистов НТВ никто не трогал, разве что пытался уговорить или «перевербовать».

Методы репрессий были использованы именно те, которые повсеместно используются в России, в том числе и самими олигархами, любящими порассуждать о законе и цивилизованности. Просто потому, что, по мнению Путина и его окружения, олигархи других методов не понимают.

Главная цель Первой медийной войны была в конце концов достигнута – Гусинский уехал из страны.

Журналисты НТВ, однако, в целом продолжают проводить привычную им информационную политику, не подвергаясь никаким ограничениям (кроме тех, которые нельзя назвать репрессиями, – их лишили статуса наибольшего благоприятствования при получении информации).

Ограничения свободы слова не произошло.

Вторая медийная война

Если на первом этапе Первой медийной войны Кремля большой поддержки «Медиа-Моста» со стороны других СМИ, политиков и олигархов не было, то на втором (арест Гусинского) картина изменилась.

Группа олигархов выступила фактически против этого решения Кремля. В том числе, хоть и отдельно от остальных, Борис Березовский, до того внешне вполне лояльный Путину, а еще раньше – просто поддерживающий его по всем направлениям.

Но главное было не в этом. Главное случилось тогда, когда Сергей Доренко, ведущий журналист ОРТ, «мочивший в сортире» политических соперников Путина – Примакова и Лужкова с такой же, если не с большей эффективностью, чем Путин – чеченских террористов, приехал в прямой эфир НТВ и соединился в своем протесте против ареста Гусинского с собравшимися в студии журналистами «Медиа-Моста».

Следствием этого стала серия душеспасительных бесед с Доренко в Кремле, но отнюдь еще не какие-либо репрессии против ОРТ, а точнее – Бориса Березовского.

К репрессиям не подошли даже тогда, когда завершили операцию с вытеснением Гусинского из страны, а Борис Березовский публично раскритиковал президентский пакет законопроектов по федеральной реформе и объявил, что будет против них бороться (ОРТ сообщало об этом, но отнюдь не пропагандировало эту позицию).

К репрессиям обратились лишь в тот момент, когда, почти совпадая во времени, случились два события: (1) Березовский объявил о создании «Цивилизации», политического движения, цели которого очевидны, но, самое главное, под заявлением о создании которого стояли подписи ряда видных тележурналистов ОРТ; (2) ОРТ выступило с жесткой критикой действий Путина и вообще властей в связи с аварией подводной лодки «Курск».

В сумме это означало (с точки зрения Кремля и во многом в реальности), что под маркой «Цивилизации» Березовский на основе квазипартии ОРТ создает политическую партию, рупором которой будет как раз ОРТ, самый мощный телеканал России.

Если бы это удалось, то, помимо всего прочего, образовалась бы еще и информационная сцепка ОРТ – НТВ. Кому как не Путину понимать, что бы это означало в реальности. Достаточно вспомнить предвыборную кампанию прошлого года и представить себе, что бы случилось, если бы ОРТ действовало совместно с НТВ и поддерживало не Путина, а Примакова с Лужковым.

Кроме того, судя по всему, пока не удается реализовать абсолютно новый проект создания еще одного телевизионного холдинга, превосходящего по мощности ОРТ и лояльного Кремлю. Причины – недостаток либо профессиональных кадров, либо денег. <…>

Сложение всех этих событий и послужило поводом к началу Второй медийной войны, о сценарии которой и рассказал в своем открытом письме Борис Березовский.

Замечу, что вновь никаких репрессий против собственно журналистов мы не наблюдаем, НТВ и ОРТ выдают в эфир то, что хотят.

Это и позволяет мне сделать вывод о том, что и в данном случае, как и в истории с «Медиа-Мостом», война эта в первую очередь направлена не против свободы слова, а против Березовского (как ранее – против Гусинского) и за лишение его контроля над ОРТ как квазипартией, а не как собственно СМИ. <…>

7 сентября 2000 г.

Защита от П… (3)

Все ли, что хорошо для Путина, хорошо для России?

Итак, попытаюсь завершить анализ ситуации, сложившейся в связи с началом Второй медийной войны Кремля за выведение ОРТ из-под контроля Бориса Березовского.

Еще готовя Путина в президенты, силы, которые его поддерживали, сами показали ему, что, собственно, нужно сделать. Даже самый недальновидный политик (а Путин таковым не является) не смог бы не извлечь из этого урока.

Во-первых, как я уже писал ранее, было наглядно продемонстрировано, что общенациональные телеканалы нужно держать под контролем. Тогда вполне допустима свобода СМИ в обществе в целом, в газетах, журналах, на периферийных телеканалах. То есть и овцы (свобода слова и печати) будут целы, и волки (то есть власть) сыты.

Во-вторых, с помощью тех же СМИ в одночасье создали виртуальную партию «Единство», победившую на парламентских выборах не менее виртуальную ОВР, благодаря чему в Думе возникло лояльное Кремлю большинство (контроль над законодательной властью).

В-третьих, «работой с губернаторами», мигрировавшими, как птицы осенью, из ОВР в «Единство», дали понять, что постоянную трату сил и средств на такую «работу» эффективнее заменить выведением губернаторов из Совета Федерации.

Если Путин что и делал далее (после 26 марта) по собственной инициативе, так это творчески развивал не им созданное учение. Но развивал экономно (политика должна быть экономной, особенно при дефиците бюджета и висящих на шее долгах): чем каждый раз тратиться на лояльность губернаторов Кремлю и России вообще, лучше потратиться единожды на их депортацию в Госсовет.

Об укреплении вертикали исполнительной власти еще и до Путина не говорили разве только анархисты, Валерия Новодворская да самые шустрые из президентов республик в составе РФ.

«Консолидацию финансов», распыленных при Ельцине, Путин, естественно, тоже провел. Принцип «консолидации»: от нелояльных олигархов – лояльным, от лояльных – частично государству.

Как «консолидировать» армию и спецслужбы, Путину объяснять было не надо.

Борис Березовский прав: Путин сосредоточил в своих руках необъятную власть, заодно проигнорировав идею «нулевого варианта», на приверженность которой он якобы или реально присягал.

Через «нулевой вариант» Путин перешагнул не из-за нелюбви к конкретным олигархам, а просто потому, что знал – оставь он все так, как было при Ельцине, и центры власти будут лежать там же, где при Ельцине последних лет. То есть – вне президентского кабинета.

Осталось одно – власть над информацией, без чего в современном мире эфемерны даже стены Кремля.

Атака (защита) Березовского

Образ Березовского, раскрученный им самим и особенно его врагами, оппонентами и недоброжелателями, столь мифологичен, что, думаю, не будь лично знающих его людей и телевидения, доносящего лик и фигуру олигарха до масс, многим казалось бы, что Борис Абрамович есть нечто вроде эллинского Протея, если существует вообще.

Березовский между тем, помимо существования в виде физического тела, в силу психологических особенностей этого тела, в частности неуемной энергии и расчетливого авантюризма, является еще и выразителем надежд и чаяний целого класса сверхобеспеченных, просто обеспеченных и мечтающих быть обеспеченными людей России. Причем он не боится эти надежды и чаяния не только, как сейчас именно на телевизионном жаргоне говорят, озвучивать, но и за них бороться.

Если даже допустить в его поступках 90 % эгоистического (а где вы видели олигархов-альтруистов?), то и оставшихся десяти (при его энергии) хватит на дюжину политических партий и гражданских движений.

Мне хвалить Березовского – все равно что веревку себе мылить, но все-таки не отдать ему должное – ни себя, ни других не уважать.

Короче говоря, пусть десятой (неэгоистической) частью своего ума Борис Березовский мыслит примерно так: а если Путин (Кремль) возьмет абсолютно всю власть в стране, включая информационную, сумеет ли он этой властью правильно распорядиться? То есть Березовский пишет свое последнее открытое письмо президенту прямо как Владимир Ильич Ленин свое закрытое «Письмо съезду» по поводу в первую очередь Сталина.

И тут Березовский, как и Ленин, прав. По крайней мере, прав в своих сомнениях. Ибо дело не в Путине как личности. Хотя отчасти и в этом – правда, на меня Путин не производит впечатления потенциального диктатора, тем более что это не совсем модно в современном мире. Не производит, несмотря на то что еще в декабре прошлого года я писал в «НГ», что особо отчетливо черты Сталина я вижу в трех нынешних российских политиках – Путине, Чубайсе и Березовском (sid).

Дело в саморазвитии монопольной власти.

Олигополии должны быть уничтожены, но не в обмен на восстановление единой государственной, то есть бюрократической, монополии на все.

Я абсолютно не согласен с тем, как НТВ освещало вторую чеченскую кампанию и осенью прошлого года, и весной этого, но это не значит, что НТВ нужно делать государственным.

Я абсолютно не разделяю жесточайшую и несправедливую критику Путина в связи с аварией «Курска», а также отмечаю то, что мы не знаем всего об этой аварии, что знает Путин. Я категорический противник укоренившейся в большинстве наших СМИ привычки априори не верить любому российскому официальному военному источнику, что по операции в Чечне, что по катастрофе с «Курском», и априори верить любому чеченскому источнику о действиях русских военных и любому западному – по «Курску». И дело даже не в том, что это непатриотично. Это непрофессионально. Однако сегодня мы наблюдаем массовое проявление такого непрофессионализма в СМИ, какую-то эпидемию.

Путин абсолютно прав, когда говорит, что сегодня в первых рядах защитников армии и флота часто стоят те, кто своими словами и делами способствовал их разрушению. Это относится и к журналистам, и к олигархам, и к политикам.

Но все это не означает, что превращением ОРТ в подчиненную Кремлю компанию мы получим искомую правду и объективность. Получим – обратное.

Реформу Совета Федерации я считаю и неизбежной, и необходимой, и полезной – даже при всех издержках того, как она проведена и что получится на выходе этой реформы.

Я, повторюсь, уверен, что Путин не ставит себе целью ликвидировать или ограничить свободу СМИ в России. Он лишь хочет самые мощные из этих СМИ подчинить интересам государства. Он борется не против СМИ, а против квазипартий, сложившихся на базе этих СМИ.

Но он делает три главные ошибки. О первой я в свое время писал: Путин ставит знак равенства между государством и Россией, к тому же ориентируется на какое-то идеальное, никогда в России не существовавшее государство.

О второй ошибке четко сказал Березовский: Путин рискует, даже не желая того, выпустить из бутылки джинна абсолютной власти, с которым сам не сможет потом совладать.

Третья ошибка Путина: монополия власти неизбежно приведет к захоронению рынка в России, который все-таки есть естественная предпосылка экономического процветания. А ведь Путин – за рынок.

Олигархов нужно уничтожить как политический класс, но не как субъектов рыночной экономики или собственников СМИ. Приватизация была грабительской, но обратного пути нет. «Нулевой вариант» невозможен юридически, но практически с ним придется смириться, а все отступления от него являются по сути не восстановлением справедливости (ибо вернуть все государству – значит вернуть не народу, а бюрократии, что погубит рынок), а новым переделом собственности. Не исключено, что более выгодным обществу и стране, но не более справедливым.

Словом, не все, что хорошо для Путина как президента, хорошо для Путина как гражданина России и, следовательно, для всей России.

Не исключено, что для России полезно отобрать ОРТ у Березовского. Ей, России, и ее гражданам в конце концов все равно, будет ли ОРТ контролироваться Березовским или Путиным, если только Путин не президент государства. Путину как частному лицу я бы передал ОРТ без страха. Но Путину как президенту – нет.

И Березовский прав, когда придумывает свои комбинации, дабы контролируемый им пакет акций не достался государству. Если даже на 100 % он руководствуется эгоистическими интересами.

Я не боюсь, что свобода информации, а следовательно, и свобода слова будет ликвидирована в России, потому что сейчас этого можно добиться, лишь уничтожив все компьютеры, существующие в стране, и заблокировав Интернет. Но это означает впасть в феодализм уже не политический, а технологический. Путин никогда не пойдет на это, да и не сможет пойти – Россия тогда просто исчезнет как страна и нация, чего сам ВВП боится больше всего и что он поклялся не допустить.

Словом, дело не в зле альтернативности, а в слабости альтернатив позитивных, общественно благотворных. Если Березовского не будет, его нужно выдумать, создать собственными руками. И не столько для того, чтобы было на кого валить вину за все, сколько для того, чтобы, даже делая все наоборот, сначала выслушать его аргументы.

Как отделить СМИ от квазипартий, построенных на основе СМИ? Как убить олигархов политически, оставив их живыми как бизнесменов? Как заставить эгоизм олигархов работать на общество? Как сохранить свободу СМИ, выведя их из-под безраздельного контроля двух-трех людей? Как добиться того, чтобы корпоративный эгоизм журналистов и медиаимперий не становился мощнее, чем общенациональные интересы России? Вопросы злободневны. Ответы есть. Но лежат они конечно же не в плоскости объявления монополии на информацию и трактовку дозволенного и не дозволенного в прессе.

Представим себе, что все три главных телеканала России изо дня в день хвалят Путина и Кремль вообще. Каков будет реальный рейтинг президента в обществе через год такого объективного информирования?

Я убежден, что даже нормы морали должно задавать государство. Но внедрять их через общественные и частные структуры. Так как мораль и бюрократия совместимы только при выработке норм, но никогда – при их претворении в жизнь.

Кажется, я зашел слишком далеко в попытке ответить на вопрос: «Все ли, что хорошо для Путина, хорошо для России?» Но зато теперь и ответ, по-моему, ясен. Точнее, два ответа.

Не все, что хорошо для Путина как президента, хорошо для России.

Но все, что хорошо для Путина как человека, хорошо для России.

Лично я не боюсь Путина. И не боюсь того, что при нем погибнет свобода слова у нас в стране.

А вот Сергей Леонидович Доренко, ведший с ним беседы о флоре и фауне, боится, что погибнет.

Посмотрим, кто окажется прав.

8 сентября 2000 г.