Текст книги "Кого хранит память"

15 сентября. Заседание Политбюро. Вел К. У. Черненко.

Рассмотрели записку Ю. В. Андропова и группы министров СССР «О развитии мелиорации и использованию мелиорированных земель».

Главный вопрос, – недостаток водных ресурсов для Среднеазиатских республик и, в этой связи, – переброска воды из сибирских рек на Юг.

Мнения по проекту Минводхоза СССР разделились. Госплан, на который активно воздействуют руководители среднеазиатских республик, поддержал позицию Минводхоза. В то же время, были выявлены отрицательные тенденции – бросовое отношение к использованию воды на цели мелиорации в этих республиках. Я высказал позицию Совмина РСФСР: «Мы – против переброски стока северных рек, – в этом нет необходимости. Воды в Каспии достаточно, чтобы вести мелиорацию степных районов Ставрополья, Ростовской и Волгоградской областей. Что касается Сибирских рек, то этот проект вообще недостаточно проработан».

Черненко завершил обсуждение: «Дело нужное, но надо еще поработать с учетом обмена мнениями». То есть решение вопроса было отложено.

После заседания я позвонил Константину Устиновичу. Сказал, что среди творческой интеллигенции растет негативное отношение к идее переброски рек, основной довод – ущерб экологии Сибири. Хотя никто толком не знает, что собой прдставляет проект. Пугает слово «переброска рек». Думаю, что нам следует изменить в этом отношении и название этого проекта в повестке ПБ. Говорить не о «переброске», а об «использовании части стока» некоторых рек Сибири. Черненко согласился: «Действительно, к чему пугать общественность, пока это лишь предпосылки. Спасибо».

26 сентября. По телефону с К. У. Черненко.

Информировал его о своей поездке в Новосибирскую область, где находился с 22 по 25 число. Основное поручение – вручить городу Новосибирску орден Ленина за успехи в выполнении планов экономического развития и решение социальных задач, – выполнил на общегородском собрании в театре «Красный Факел».

Один день провел в Сибирском отделении АН СССР. Имел продолжительную беседу с руководством СО, академиками: Коптюгом, Соболевым, Трофимуком, Скринским и другими. Посетил несколько лабораторий, в том числе института ядерной физики с академиком Скринским, музей геологии с академиком Трофимуком. Остался весьма доволен беседами и посещением.

Побывал на авиационном заводе и в новом районе массового строительства жилья в городе. Один день уделил сельским районам. Обстановка на полях сложная. Прошедшие дожди затрудняют уборку зерновых. Механизаторы трудятся упорно, борются за выполнение плана.

Константин Устинович выслушал, затем спросил: «Были ли какие просьбы со стороны руководства области?» Ответил: «Говорят, что мало автотранспорта, тракторов и другой сельхозтехники. Просят дополнительно минеральные удобрения. Поручил рассмотреть эти и другие вопосы, возникшие при посещении хозяйств, и поможем из резерва». Черненко: «Это хорошо. Область крупная, одна из ведущих в стране, ей надо помочь. Спасибо за информацию, до свиданья».

14 ноября 1983 г. Посетил К. У. Черненко в ЦК.

Рассказал, что сегодня состоялось расширенное заседание Совета Министров РСФСР: «О ходе выполнения Постановления ЦК и СМ СССР по развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР». Доклад и обсуждение были острые, критические. Определили конкретные меры, уточнили выходные цифры роста производства продукции, приняли решения о социальных проблемах на селе.

В ответ на его вопрос – доложил об ожидаемом выполнении плана по заготовкам зерновых культур, сахарной свеклы, подсолнечника и продуктов животноводства. Константин Устинович внимательно выслушал, поблагодарил за информацию. Сказал: «Спасибо. Хорошо, что ты регулярно рассказываешь о делах в РСФСР. Мне это важно знать из первых уст».

22 ноября. Беседа у К. У. Черненко в ЦК.

Речь о предстоящем Пленуме ЦК, срок проведения которого ещё не установлен. «Нам надо хорошо подготовить этот Пленум, Ю. В. Андропов намерен поставить на нем ряд принципиальных вопросов. Очень хочет быть, и выступить на Пленуме. Вот мы и не определили пока дату созыва Пленума. Может и тебе следует подготовиться к выступлению?» Я ответил: «Считаю, мне пока рано выходить на такую трибуну. Ведь работаю, в сущности, всего четыре месяца. Давать оценки, делать заявления мне преждевременно». Константин Устинович согласился со мной. Потом, без перехода: «Послушай, есть ли у тебя вакансии заместителя председателя?» Ответил, что всё заполненно. Он не сказал, кого имеет в виду и переменил тему, заговорив о намечаемой школьной реформе.

24 ноября. Заседние Политбюро ЦК. Вел К. У. Черненко.

Начал с того, что Ю. В. Андропов, хотя и болен, но активно готовится к Пленуму ЦК. Он просил обсудить на Политбюро такое предложение:

«Так как утверждение плана и бюджета на 1984 г. задерживается, то Политбюро вправе считать проекты, представленные Госпланом и Минфином СССР действующими. Их разослать в республики, области, в министерства и ведомства, и начинать работу. Ориентировать на это наши кадры». Короче, как он выразился, – «закрутить».

Это предложение на ПБ было поддержано, и аппарат ЦК начал действовать.

1 декабря. Заседание Политбюро.

К. У. Черненко доложил о разговоре с Ю. В. Андроповым. Он дал согласие на созыв Пленума 26 декабря. Дальше тянуть нельзя. Может быть, Юрий Владимирович сможет в нем участвовать. Согласились.

26 декабря. Пленум ЦК КПСС. Открыл К. У. Черненко.

Начал с того, что встречался в ЦКБ с Ю. В. Андроповым. Он не может участвовать в работе Пленума. Передал просьбу Андропова рассмотреть на Пленуме оргвопрос. (М. С. Горбачев говорил мне, что Черненко и другие «старики» не хотели вносить кадровый вопрос на Пленум. Но Юрий Владимирович настоял. «Вот так, Виталий, не хотят двигать молодых». Так ли это было, или очередной трёп Горбачева? Не знаю.)

К. У. Черненко: «По поручению Ю. В. Андропова вносится предложение избрать членами Политбюро М. С. Соломенцева и В. И. Воротникова, кандидатом в члены Политбюро – В. М. Чебрикова, секретарем ЦК – Е. К. Лигачева. И. В. Капитонову – сосредоточиться на вопросах, связанных с развитием производства товаров народного потребления, бытовых и других социальных проблемах». Голосует. Предложения приняты.

Затем по повестке дня, рассмотрели вопрос «О плане экономического и социального развития и государственном бюджете СССР на 1984 год». Докладчики Н. К. Байбаков, В. Ф. Гарбузов.

На Пленуме был роздан текст выступления Ю. В. Андропова.

В этом материале Ю. В. Андропов вновь, как и в своих выступлениях в июле, главное внимание уделил экономическим проблемам и повышению уровня организаторской работы.

2 февраля 1984 г. Политбюро ЦК.

К. У. Черненко в «Ореховой» комнате, перед заседанием Политбюро, информировал членов ПБ об ухудшении состояния здоровья Ю. В. Андропова. «Врачи обеспокоены, – удастся ли вывести его из этого тяжелого состояния».

9 февраля, в четверг, как обычно в 11.00 было заседание Политбюро. Перед началом в «Ореховой» К. У. Черненко информировал членов Политбюро о резком ухудшении состояния здоровья Ю. В. Андропова. «Врачи делают все возможное. Но положение критическое». Что скажешь? Посидели. Помолчали. Прошли в зал. Начали рассматривать вопросы, включенные в повестку дня. Примерно к 14.00 заседание закончили.

В 18.00 снова вызвали в Кремль. Срочное заседание Политбюро. Черненко сообщил, что в 16.50 скончался Ю. В. Андропов. Образовали комиссию. Похороны – 14 февраля. Условились, кому подготовить некролог, сообщения для печати. Согласовали текст телеграммы в ЦК КП союзных республик, обкомы и крайкомы, совпослам.

На следующий день, 10 февраля 1984. 12.00. Вызвали в Кремль. Заседание Политбюро. Информация К. У. Черненко. «Нам надо решить два вопроса: о Генеральном секретаре ЦК и о дате созыва Пленума ЦК».

Какие и с кем были беседы по кандидатуре Генсека, я не знаю. Но то, что были – бесспорно. Никаких контактов с другими членами Политбюро или секретарями ЦК у меня по этому поводу не было. Конечно, и я, и другие товарищи понимали, что по традиции или, вернее, по фактическому положению вторым лицом в партии реально был К. У. Черненко. В то же время сознавали, что его возраст, состояние здоровья затрудняют, если не сказать больше, активную работу на высоком посту Генерального секретаря. Собственно, эти опасения потом и подтвердились. Политбюро при К. У. Черненко сбавило темпы.

Однако и альтернативы ему тогда, по сути, не было (Гришин, Кунаев, Устинов, Громыко, Тихонов, Соломенцев – всем было за 70). Моложе – Горбачев, Романов. Надо честно признать, что в то время не было уверенности, что названные выше товарищи поддержат «молодых». Да и на Пленуме вряд ли они прошли бы. Хотя уже и тогда Горбачев своей активностью, напором, умением налаживать контакты с людьми выделялся из всех. Нередко он вел заседания Секретариата, особенно в период болезни Ю. В. Андропова.

После К. У. Черненко сразу слово взял Н. А. Тихонов. Он внес предложение избрать Генеральным секретарем ЦК К. У. Черненко. Обосновал свое мнение известными фактами о роли и месте К. У. Черненко в партии, и в стране. Затем выступили: А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов, В. В. Гришин и другие (длинно или коротко, речью или одной фразой), но все до одного члены Политбюро, кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК поддержали кандидатуру К. У. Черненко на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

Константин Устинович поблагодарил «за единодушную поддержку». Сказал полагающиеся в подобных случаях слова. Таким образом, вопрос был предрешен. Теперь слово за Пленумом, который решили провести 14 февраля в Свердловском зале Кремля. Обсудили порядок организации похорон Ю. В. Андропова, траурного митинга. Место захоронения – у Кремля.

14 февраля. 10.00. Колонный зал Дома Союзов. Ритуал прощания, в 11.00 вынос тела Ю. В. Андропова и шествие на Красную Площадь.

12.00. Траурный митинг открыл К. У. Черненко. Выступили: А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов, Г. М. Марков. Захоронение у Кремлевской стены.

16 февраля. Позвонил К. У. Черненко. Информировал его о моём разговоре с Фиделем Кастро за ужином в его резиденции. «Фидель очень доволен встречей и беседой с Вами. Просил передать благодарность за прием. Ещё он передал Вам просьбу, – принять в Москве Президента Мадагаскара Д. Рацираку. Это важно с политических позиций, подчеркнул Ф. Кастро». Константин Устинович, помолчав, говорит: «Я согласен, но март будет перегружен. Давай, переговори с Громыко о приемлемом времени».

23 февраля. Заседание Политбюро ЦК ведет К. У. Черненко в должности Генерального секретаря ЦК КПСС. Тезисы его выступления:

«Первое заседание Политбюро ЦК после кончины Ю. В. Андропова. Информация с мест свидетельствует, что в стране и за рубежом по достоинству оценили деятельность Политбюро в эти дни. Наш святой долг крепить единство. Успех зависит от дальнейшего укрепления руководящей роли партии. Вопросы партийного строительства, совершенствования стиля и методов руководства должны быть в центре внимания Политбюро.

Последнее время я стремился к тому, чтобы в поле зрения Политбюро находились наиболее важные и крупные вопросы. Уходить от мелочной опеки. Нужно разгрузить и Секретариат, передавать больше вопросов на решение секретарей и отделов ЦК. Повышать ответственность хозяйственных органов. Министерства нередко тащат на Политбюро вопросы, минуя Совмин. Часто судим о качестве работы по проценту выполнения плана, но не менее важно, какой ценой достигнут этот процент. Надо строже оценивать экономические итоги.

Решая текущие вопросы, нельзя упускать инициативу. Мы по существу вступили в период подготовки к XXVII съезду. Что необходимо?

1. Значительно активизировать работу по разработке основных направлений на XII пятилетку и до 2000 года.

2. Подготовить предложения на перспективу. Этим должна заняться рабочая комиссия Политбюро под руководством Н. А. Тихонова. И в ближайшее время вынести на Политбюро вопрос об основных концепциях. Это связано и с разработкой Программы партии. Она в общих чертах готова.

3. Управление народным хозяйством. Есть соответствующие поручения. Идет поиск, эксперимент, организуются объединения и т. п. Всю эту работу надо завершить к 1985 году. Надо определить принципиальные пути комплексного управления народным хозяйством, и на их основе внести предложения. Это дело Тихонова, Горбачева, Алиева, Рыжкова.

В целом жизнь будет вносить определенные поправки в деятельность Политбюро. Необходимо повышать уровень работы Верховного Совета СССР и местных Советов. Расширить практику отчетов на сессии подотчетных органов и т. д.

Больше уделять внимания контролю исполнения. Контроль должен быть взыскательным, глубоким. Подбор и воспитание кадров – центральное звено партийного руководства. Кадры обеспечивают проведение линии партии. Может, нужно специально рассмотреть вопрос о подготовке и воспитании кадров в целом. Следует заслушать на Политбюро вопрос об укреплении трудовой и производственной дисциплины.

Июньский Пленум определил основные направления идеологической работы. Нужен дополнительный импульс. Разъяснять политику партии. Главное – привести в движение все творческие силы, инициативу масс.

Надо продолжать поиск путей повышения активности внешней политики. Отделам ЦК, МИД, Минобороны, КГБ, МВТ, ГКЭС разрабатывать и вносить предложения».

Так, новый Генсек КПСС К. У. Черненко, опираясь на своих помощников, изложил принципы «Программы». Что здесь нового? По сути, ничего. В общих чертах идет перечисление всех основных направлений в работе. Сказано вроде бы все правильно, сделан определенный упор на повышение роли Совмина, совершенствовании партийной работы и т. д. Обо всем этом говорено не раз. Речь Генсека не произвела на меня должного впечатления.

Затем он заговорил о распределении участков работы за секретарями ЦК. «Под свою опеку, – сказал Черненко, – я беру принципиальные вопросы внутренней и внешней политики, партийно-организационную работу, общий отдел и Управление делами, оборонные вопросы. За Горбачевым – сельскохозяйственное производство, отдел сельхозмашиностроения, ведение Секретариата ЦК, а в отсутствие Генсека – заседания Политбюро».

Последнее предложение вызвало «движение» среди некоторых членов Политбюро. Подал реплику Н. А. Тихонов: «А правильно ли отраслевому секретарю, который занимается вопросами сельского хозяйства, поручать ведение Политбюро? Не приведет ли это к определенному перекосу при рассмотрении вопросов на Политбюро? И вообще, продолжал он, обязательно ли вести Политбюро секретарю ЦК, вот ведь В. И. Ленин вел заседания Политбюро, не будучи секретарем». Это был явный демарш против Горбачева. Определенные «междометия» в поддержку (вроде бы да, стоит подумать и т. п.) послышались у его соседей. Однако многие, в том числе Д. Ф. Устинов, более громко высказались вслух. «А почему сомнения? Какие основания? Практика прошлых составов, когда в отсутствие Генсека Политбюро вели Кириленко, Суслов и т. п.? Зачем вспоминать времена Ленина. Тогда была иная структура, да и в ЦК-то было всего два десятка человек». Тихонов больше ничего не сказал. Горбачев промолчал. Никак не прореагировал и сам Константин Устинович. На этом обмен мнениями завершился. Позиция К. У. Черненко осталась неясной, или, так сказать, открытой. Формального решения не принималось. Но потом, когда возникла потребность, заседания Политбюро стал вести именно М. С. Горбачев. Хотя ему и пришлось побороться за это право.

Какова была истинная позиция К. У. Черненко, знал ли он о намерении Н. А. Тихонова высказаться или, скорее всего, у последнего это был экспромт?

Через несколько дней у меня был разговор с М. С. Горбачевым. Он взволнованно ходил по кабинету и рассказывал о встрече с Черненко, обсуждении итогов Политбюро. «Я убеждал Константина Устиновича, что позиция Тихонова внесет разлад в Политбюро. Этого нельзя допустить. Что дело не в Горбачеве, а в принципе. Можно ли представить такое, что к председательству на Политбюро придет сегодня один, завтра другой и… Это же хаос. Разговор повлиял на Черненко, и он успокоил меня: позиция-де ясная, не переживай». Вот такой был курьез.

В своей практической деятельности К. У. Черненко, особенно на первых порах, стремился демонстрировать активность.

3 марта. К. У. Черненко выступил в БКД на предвыборном собрании избирателей г. Москвы, как кандидат в депутаты Верховного Совета СССР от Куйбышевского городского избирательного округа.

10 апреля. Пленум ЦК. На нем было принято решение рекомендовать на предстоящей сессии Верховного Совета СССР Генсека К. У. Черненко на пост Председателя Президиума ВС СССР. Приняли. Он выступил со словами благодарности за оказанное доверие.

Председателем Совета Министров СССР рекомендовали сессии ВС назначить Н. А. Тихонова.

Обсудили доклад М. В. Зимянина «Об основных направлениях реформы школы».

25 апреля. Под председательством К. У. Черненко проведено заседание Комиссии по подготовке новой редакции Программы КПСС.

3 мая. В Большом Кремлевском Дворце по инициативе Д. Ф. Устинова было собрано Всеармейское совещание секретарей комсомольских организаций.

На нем выступил с речью К. У. Черненко, и вручил орден Красного Знамени комсомолу Министерства обороны. Затем доклад Д. Ф. Устинова.

12—14 июня. В Георгиевском зале Кремля состоялось Экономическое совещание стран СЭВ на высшем уровне. В работе которого приняли участие руководители стран СЭВ. Председательствовал на нем, и выступил с заключительной речью К. У. Черненко.

Было принято Заявление об основных направлениях дальнейшего развития и углубления экономического и научно-технического сотрудничества стран-членов СЭВ.

25 сентября. В БКД юбилейный Пленум Союза писателей СССР.

Вначале выступил с речью К. У. Черненко, вручил Союзу орден «Дружбы народов». Затем доклад Г. М. Маркова.

5 октября. В БКД. Всесоюзное совещание народных контролеров.

Выступление К. У. Черненко. Доклад А. М. Школьникова.

23 октября. Пленум ЦК.

«О долговременной программе мелиорации, повышению эффективности использования мелиорированных земель в целях устойчивого наращивания продовольственного фонда страны».

Речь К. У. Черненко. Доклад Н. А. Тихонова.

Однако, участие в перечисленных мероприятиях партийного, государственного характера, собраниях общественности и совещаниях давалось К. У. Черненко нелегко, проблемы со здоровьем явно чувствовались не только в его речах, но и самом присутствии на них.

Кроме того, К. У. Черненко должен был принимать с официальными и рабочими визитами лидеров других стран и партий.

Так в мае – октябре 1984 г. в Москве побывали:

Президент ПНР В. Ярузельский. Король Испании Карлос Хуан I, и королева София. Партийно-государственная делегация КНДР во главе с Ким Ир Сеном. Президент НРБ Т. Живков. Президент СРР Н. Чаушеску. Президент ЧССР Г. Гусак. Президент Франции Ф. Миттеран. Президент ЙАР Али Абдулла Салех.

Эти встречи остались в памяти.

Вечером 10 мая в Грановитой Палате БКД обед в честь короля Испании Хуана Карлоса I и королевы Софии. Приветливая и симпатичная монаршая пара. Гости ожидали нас во Владимирском зале. Мы шли к ним медленно, с остановкой. После взаимных приветствий, вместе прошли в Грановитую Палату. Беседа за обедом шла вяло. Потом обмен речами. К. У. Черненко говорит с натугой, неразборчиво.

23 мая в Кремле состоялось подписание документов о сотрудничестве СССР с КНДР. Подписали К. У. Черненко и Ким Ир Сен. Затем обед в Грановитой Палате в честь Ким Ир Сена. Состояние К. У. Черненко неважное. Видимо, нагрузка оказывается непосильной. Опять из комнаты Политбюро в БКД до Владимирского зала шли с перерывом (он сел и отдохнул). Беседу ведет трудно. Быстро устает. Выручал Горбачев, по-моему, с удовольствием встревая в беседу. В основном разговор поддерживал А. А. Громыко. Несколько реплик подал Н. А. Тихонов.

Когда окончился обед, возвратились в комнату Политбюро. К. У. Черненко говорит: «Вот, устал. Втягиваете вы меня во всякие мероприятия. Надо как-то сокращать их». После ухода К. У. Черненко, НА. Тихонов и А. А. Громыко, проявляя заботу, стали убеждать членов Политбюро, что, действительно, надо беречь Константина Устиновича, ему нельзя давать такую нагрузку и т. п. Что можно было сказать в ответ? Такая ведь работа у Генерального секретаря. И так встречи и беседы сокращены до минимума. Он никуда не ездит, даже по стране, по Москве, не говоря уж о зарубежных поездках.

Через несколько дней в «Ореховой» К. У. Черненко поднял вопрос о том, как упростить протокол встреч и проводов иностранных делегаций. Предложил ритуал встречи гостей в дворике Кремля или на Ивановской площади. Поручили подумать, как сочетать торжественность встреч и простоту. В то время К. У. Черненко встречал гостей внутри ограды БКД, а затем гости шли налево в резиденцию, а он – направо в боковую дверь и лифтом на 2-й этаж. На Западе появились фото со спины: Черненко, поддерживаемый под руки двумя охранниками, направляется к двери.

Позже Горбачев придумал ритуал встречи в Георгиевском зале БКД.

21 июня. В БКД был обед в честь президента Франции Ф. Миттерана. Он находился с официальным визитом в СССР. Опять К. У. Черненко был в заторможенном состоянии. Явно нездоров. Почти не участвовал в беседе, только «да, да». Всю нагрузку взял на себя Горбачев. Был активным, успешно «занимал» Миттерана. Вел себя непринужденно, проявляя эрудицию, улыбка не сходила с его лица. Иногда в разговор вступали Громыко и Тихонов. Я сидел рядом с Эдгаром Фором – лидером оппозиции, бывшим премьер-министром. Изредка перебрасывался с ним фразами с помощью переводчика.

Прибывшего в феврале 1985 г. с официальным визитом в Москву Премьер-министра Греции А. Папандреу он принять не смог, поручив провести встречу Н. А. Тихонову.

С марта 1984 г. К. У. Черненко раз в неделю проводил заседания Политбюро ЦК, но с января 1985 г. его стал часто заменять Горбачев.

О некоторых заседаниях Политбюро ЦК того периода следует рассказать.

31 мая. Политбюро ЦК. Перед началом заседания, в «Ореховой комнате», К. У. Черненко информировал: «Уже который раз В. М. Молотов обращается с письмом, просит восстановить его в партии. Раньше ему отказывали. Как будем сейчас? Может…» и замолчал, вопросительно обводя нас взглядом. Заговорил первым А. А. Громыко. Как всегда спокойно, раздумчиво, как бы рассуждая вслух. «Надо обдумать. Надо решать. Или – или». Вспомнил вклад В. М. Молотова в послевоенные мирные усилия. Рассказал о впечатлении от встреч с ним. «Он умел увидеть корень проблем. Был тверд и принципиален. Последнее время Сталина возмущало упрямство Вячеслава Михайловича, но это было необъективно». Затем несколько положительных слов сказал Д. Ф. Устинов, его поддержал Г. А. Алиев. Основной тезис в его пользу – после известных событий 1957 г. Молотов вел себя правильно. Ничем, ни словом, ни действием не опорочил страну и партию. В личном плане ведет себя более чем скромно. Остальные: кто молчит, кто-то что-то хмыкнул. Черненко: «Ну, что? Договорились? Вроде – договорились. Хорошо». Затем на Политбюро подтвердили – восстановить В. М. Молотова в КПСС.

30 августа. Политбюро. Вел заседание М. С. Горбачев.

Перед началом, в «Ореховой» Горбачев повел разговор о приближающемся 73-летии К. У. Черненко и награждении его. Накануне, рассуждая, что дата не круглая решили ограничиться орденом Ленина. Но встал вопрос, как отнесется к этому сам Константин Устинович? Поручили Горбачеву переговорить с именинником. И вот сейчас он говорит: «Подходил к этому вопросу издалека, прямо не назвал, что имеется в виду, попытался сделать так, чтобы Черненко сам понял». Но собеседник говорит: «Как вы решите – восприму с удовлетворением». Горбачев сделал вывод, что тот имеет в виду третью золотую звезду Героя Социалистического Труда. Во всяком случае, Горбачев склонился к тому, чтобы «не обижать Генсека». Как шел у них разговор на самом деле – неизвестно. Но согласились с мнением Горбачева.

И 27 сентября, после заседания Политбюро, Д. Ф. Устинов от имени Президиума ВС СССР вручил К. У. Черненко орден Ленина и золотую медаль Серп и Молот. К. У. Черненко поблагодарил за высокую оценку его деятельности. Так он стал трижды Героем Социалистического труда.

После вручения награды К. У. Черненко пригласил членов Политбюро и секретарей ЦК на обед, здесь же на 3-м этаже, в комнате недалеко от зала заседания. Это был первый и последний обед в Кремле с тостами за награду.

13 сентября. Заседание Политбюро ЦК.

В «Ореховой» перед заседанием К. У. Черненко информировал о просьбе С. И. Алилуевой помочь ей возвратиться с дочерьми в Союз. Зачитал ее письмо. В нем – тоска по родным местам. Сказывается и возраст. Пишет, что надо определить, наконец, пристанище, сколько можно менять материки и страны. Взрослеет дочь, она не знает своего народа. Попробую прижиться в Москве. Тянет и в Грузию, на землю отца. Пишет из Англии. (Договорились отнестись к просьбе положительно. Назначить пенсию, дать квартиру, если пожелает, и работу. Поручить Шеварднадзе взять под опеку).

Мои отношения с К. У. Черненко в этот период не изменились, и носили прежний характер: встречи на заседаниях Политбюро, общих мероприятиях союзного значения, краткие встречи в ЦК и разговоры по телефону, которые носили характер информации по тем или другим вопросам работы и делах в РСФСР.

Первые месяцы нового 1985 года сложились драматически. Состояние здоровья К. У. Черненко осложняется. Болезнь лёгких. Чтобы облегчить затрудненное дыхание, по совету врачей сосет какие-то таблетки. Ходит с трудом. Заседания Политбюро непродолжительны, дабы не утомлять Генсека. Намеченные визиты за рубеж каждый раз откладываются. Константин Устинович не может себе позволить выехать в области или республики Союза. Встречи и приемы высоких гостей для него все более обременительны. И ему и нам тяжко.

3 января. Политбюро. Перед заседанием ждем его, как всегда, в «Ореховой» комнате, примыкающей к приемной Генерального секретаря и залу заседаний Политбюро. Входит К. У. Черненко, его поддерживает прикрепленный. Не стал, как обычно, садиться за круглый стол в этой комнате, а сразу прошел в зал заседаний. И не здороваясь, как принято, с секретарями ЦК и кандидатами в члены Политбюро, сел в кресло. Устал, сделав всего 20 шагов. Ведет заседание.

Об очередной сессии Верховного Совета СССР. Согласились с повесткой и порядком проведения. О предстоящей встрече А. А. Громыко с Дж. Шульцем. Андрей Андреевич очень кратко информирует о нашей позиции. Ряд вопросов экономического характера, в том числе о снижении цен на автомобили «Москвич» и «Нива». О государственной программе создания и развития вычислительной техники. Все очень коротко. Управились за час.

После Политбюро разговаривали с Горбачевым. Настроение неважное. Говорит: «Видно, и Пленум по техническому прогрессу придется отложить. Как быть с предстоящим заседанием ПКК в Софии? К. У. Черненко ехать туда не сможет. Но продолжает готовиться?!»

9 января. Неожиданное сообщение о внеочередном заседании Политбюро. Приехал в Кремль. Собрались в кабинете К. У. Черненко, а не в зале заседаний. Были члены Политбюро и еще несколько человек, по-моему, В. И. Долгих, Б. Н. Пономарев и еще кто-то, то есть не в полном составе.

К. У. Черненко сидел за длинным столом, в торце. Поздоровался не вставая. Затем сказал примерно следующее. «Есть необходимость обсудить положение. В последнее время я много передумал, пережил, вспомнил всю свою жизнь. Многие годы она шла рядом с вами. Но возникают вопросы, решение которых нельзя отложить. Вы прочитали записку Е. И. Чазова? (Ее нам предварительно дали прочесть. Это была короткая, примерно на две трети страницы записка о состоянии здоровья К. У. Черненко). Я не могу сам единолично принимать решение. Думал, может, уйти?» Н. А. Тихонов, затем В. В. Гришин, А. А. Громыко подали протестующие реплики: «Зачем торопиться? Надо подлечиться и все».

Константин Устинович продолжал: «До слез обидно. Так хочется работать. Но пусть скажет Евгений Иванович».

Е. И. Чазов кратко подтвердил, что К. У. Черненко нуждается в отпуске и серьезном лечении. Нужна госпитализация, обследование. О поездке на ПКК в Софию не может быть и речи.

Естественно, что все члены Политбюро высказались за это. Решили, что руководству соцстран надо сообщить все как есть, не вуалировать причину. Объяснить, что в настоящее время К. У. Черненко приехать не может по состоянию здоровья, ему требуется лечение. Что касается Пленума по техническому прогрессу – снять.

4 марта я с делегацией РСФСР вылетел в СФРЮ.

Цель – рассмотреть планы сотрудничества с Сербией и Черногорией, и подписать соответствующие документы.

В Белграде состоялись встречи с Брониславом Иконичем, Душаном Чкребичем, Иваном Стамболичем. Затем делегацию принял Али Шукрия – председатель Президиума ПК СКЮ.

С 8 марта – в Титограде, столице Черногории. Там – посещение предприятий, переговоры с Радиваном Брайовичем. Беседа с Марко Орландичем.

10 марта. Вечером, на заключительной стадии переговоров, примерно в 19.40 по местному времени, мне передали, что позвонили из посольства – необходимо немедленно возвращаться в Москву, там чрезвычайные обстоятельства, и я должен прервать визит. Прямой закрытой связи из Титограда ни с Москвой, ни с посольством в Белграде не было. Причину вызова в Москву мне не сообщили. Но догадка меня посетила. Видимо, произошло непоправимое с К. У. Черненко.

Мы быстро завершили переговоры, подписали договор о сотрудничестве, и в аэропорт. Погода была очень плохая, снегопад, видимости нет. С трудом вылетели. Дозаправка в Белграде. Но Белград по метеоусловиям не принял. Самолет сел в Киеве. Было около 3 часов ночи, через руководство аэропорта Борисполь мне передали от предсовмина УССР А. П. Ляшко, что скончался К. У. Черненко.

11 марта, в 5.30 наш самолет приземлился в Москве.

В 8.00 я связался с ЦК, никого из руководства там еще не было. Переговорил с заведующим общим отделом ЦК К. М. Боголюбовым. Он сказал, что К. У. Черненко скончался вчера, в 19.40. Вечером состоялось заседание Политбюро, образована комиссия по организации похорон, председатель комиссии – М. С. Горбачев.

Примерно в 9.40 мне позвонил М. С. Горбачев. Спросил, как долетел. Потом более подробно рассказал, что произошло вчера. «На Политбюро собрались в 20.30, в основном обсуждались вопросы организации похорон. Даны необходимые поручения. Просидели, говорит, за полночь, готовили документы для публикации и т. п. Сегодня предстоит основная работа». Я спросил, был ли разговор о преемнике К. У. Черненко? М. С. Горбачев: «Официального обсуждения не было, но некоторые члены Политбюро (кто – не сказал) звонили и говорили о намерении возложить этот груз на меня. Как ты?» Я ответил: «Конечно, в нынешнем составе это Горбачев». Он: «Ну, ладно. Будем из этого исходить. Через час встретимся».