Текст книги "Фантомная боль"

Глава 23
Сделка

Москва, 07.05 по восточноевропейскому времени

У англичан было два самолета. У Карпина – ни одного. Зато имелось отличное во всех отношениях предложение: «Мы вам – жизнь, вы нам – гидроплан. Причем второй можете оставить себе и летите, куда захотите».

На первый взгляд всё выглядело прекрасно. Особенно учитывая тот факт, что соглашение было честным. Настоящие джентльмены стараются держать слово.

На второй – не совсем. Мальчика с улицы не поставят во главе коммандос, заброшенных на вражескую территорию с целью завладеть ядерным терминалом. Как минимум Ричардс прошел всестороннюю подготовку, участвовал в боевых операциях и имеет награды. Как максимум он из семьи потомственных военных с соответствующим воспитанием. Если чего и боится, то скорее позора, чем смерти. «Долг», «Родина», «патриотизм» для ветерана – не пустые слова. Заставить такого человека отдать боевую технику врагу, уничтожившему его отряд, практически невозможно.

Тем не менее Карпин решил попытаться. Когда ему становилось что-то нужно, он умел подбирать ключи к, казалось бы, неприступным замкам.

– Уверен, что хочешь пойти к нему один? – в последний раз спросил Палыч шефа.

– Да.

– Может, стоит…

– Нет. Техника в наше время ценится дороже людей. Даже если это группа спецназа. У англичан наверняка предусмотрен запасной вариант на случай непредвиденных ситуаций. И не один. Если капитан не согласится отдать самолет, мы его не получим и упустим прекрасный шанс оказаться в Мурманске сегодня вечером.

– А как же клоны и Майя?

– Они не выходят на связь. Значит, убиты. Диана не проявляет признаков беспокойства, значит, с ее двойником все в порядке. Полагаю, к тому времени, когда мы захватим самолет, ситуация прояснится. Сейчас наша первоочередная задача – транспорт. Затем – ядерный терминал.

Палыч хотел уточнить, что у зомби вообще нет эмоций. Такая пристрелит и глазом не моргнет. Но передумал, спросив:

– А если англичанин согласится, чтобы обмануть?

– Пусть попробует. Интересно будет посмотреть, что из этого выйдет, – недобро прищурился Карпин, вспомнив хитрецов, пытавшихся его провести.

Их было много. И каждый считал себя чуть ли не самым умным на свете. Но время – лучший судья – расставило все по местам.

Aliud ex alio malum[26]26
  Одно зло вытекает из другого (лат.).


[Закрыть]…

Так же будет и с капитаном, если он решит играть по своим правилам.

– Все равно осторожней. Мало ли что.

– Постараюсь, – на ходу пообещал Карпин, отправившись на переговоры.

Уничтожив спецназ, контролируемая Дианой сфера блокировала двух выживших, заключив их в своеобразную клетку. Трехметровый участок коридора с двух сторон перекрывала энергетическая сеть. Это была не гильотина в прямом смысле слова, но что-то очень близкое к ней. В любой момент «стенки» клетки могли начать сближение, разрезав пленников на куски.

С одной стороны, вести переговоры с позиции силы проще, с другой – явное преимущество сходит на нет, когда имеешь дело с упертым фанатиком…

Остановившись за углом, Карпин крикнул:

– Вяземский, мне нужно поговорить с твоим командиром!

– Вообще-то он не в настроении.

Аналитик редко ошибался в людях, и насчет переводчика оказался прав. Крепкий мужик. Понимает, что обречен, тем не менее держится хорошо, не теряет лицо.

– Давай я попробую его развеселить?

– Он хочет тебя насмешить, – перевел Вяземский капитану.

– Я собираюсь его убить.

– Перевести?

– Да.

– Не стоит, – отозвался Карпин.

– Рано или поздно все тайное становится явным, – криво усмехнулся переводчик, с самого начала уверенный в том, что человек такого уровня не мог не знать английского.

– Библия. В Евангелии от Марка?

– Классика детской литературы. «Денискины рассказы».

– Читал дочери? – поинтересовался Карпин, несмотря на то что был уверен в ответе.

– Да, – ответил Вяземский и продолжил без всякого перехода. – Насколько я понял, в моих услугах больше нет смысла.

– Их не было с самого начала. Мне нужен был ты. Точнее, вы оба. – Чтобы всем было проще, Карпин вновь перешел на английский, обратившись к капитану: – Это война, ничего личного. Глупо обижаться на того, кто защищается. Вы сделали бы с нами то же самое.

Ричардс молчал. Если русский решил его разжалобить, то ошибся адресом. Так он ничего не добьется.

– Давайте ближе к делу? – предложил Вяземский.

– Согласен. Для начала голые факты. У меня уникальный ребенок, подчинивший себе «сферу Бейтстонта», плюс команда. Вы – пленники в безвыходном положении. Тем не менее мы можем договориться.

– Зачем ты убил моих людей? – спросил Ричардс. – Если собирался договориться?

– А зачем ты хотел убить нас?

– У меня был приказ.

– Замечательно. Давай я сошлюсь на секретную директиву номер сорок шесть девяносто семь дробь девятьсот сорок пять от семнадцатого ноября тысяча девятьсот тридцать девятого года, согласно которой граждане иностранных государств, уличенные в подрывной или шпионской деятельности на территории СССР, подлежат незамедлительному расстрелу. Если этого мало, вспомню народную мудрость: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет». Или утверждение: «Со слабыми добряками никогда не считаются. Ко мнению злых и сильных вынуждены прислушиваться».

– К чему эти глупости? И директивы столетней давности?

– Всего лишь попытка воззвать к разуму. Возможность понять мотив другой стороны, попробовав договориться.

– Напрасно стараешься.

– Ну почему же? – возразил Карпин. – У нас есть что предложить друг другу.

– Например?

– Пока твои боссы с Туманного Альбиона тешат свое непомерное эго, я пытаюсь спасти мир…

– Давай ближе к теме? – меньше всего на свете англичанин хотел слушать всякий бред.

– Даю… Мне нужен самолет, – спокойно, как ни в чем не бывало, продолжил русский. – Чтобы вывезти девочку в Мурманск. Она может спасти человечество.

– И почему же я не верю тебе?

– Даже после того, что «сфера Бейтстонта» сделала с твоими людьми? И может сделать с тобой?

– Даже после всего этого.

– Хорошо, ты мне не веришь. Тогда ответь на вопрос: «Чего, по-твоему, я могу достичь с помощью сферы?» Попытаться завоевать Англию? Варвар с Востока поставит на колени призрак Империи, чтобы снести ему голову, как некогда сами же англичане поступили со своим несчастным королем Карлом Первым?[27]27
  Карл I (1600–1649) король Англии, Шотландии и Ирландии из династии Стюартов. В ходе гражданской войны потерпел поражение, был предан суду парламента и обезглавлен 30 января 1649 года в Лондоне.


[Закрыть]

– Я не политик, а солдат.

– Тем более должен понимать, что человечество на грани вымирания. Ему нужно объединиться против общего врага, а не пытаться уничтожить друг друга в мелких феодальных дрязгах.

– Повторяю: я солдат, не политик. И выполняю приказы. Судьба мира и будущее нации вне моей компетенции.

– А что в твоей?

– Каждые полчаса группа должна выходить на связь с летчиками. Если этого не произойдет, они улетят. Гидропланы на воде, захватить их врасплох не удастся. Теоретически можно лишь уничтожить.

– Мне не нужна гора бесполезного мусора.

– А мне не нужен ты. По крайней мере – живым.

– Плохо, – печально вздохнул Карпин, только что успешно завершивший первую, «отвлекающую» фазу переговоров.

Оппонент проявил твердость. Обозначил позицию. Сказал жесткое «нет» в лицо смерти. Почувствовал себя солдатом, выполнившим долг до конца. Бросил вызов врагу. Можно считать, что прелюдия кончилась. Пора приступать к главному действу.

– Ладно, спасение мира тебя не интересует, тогда как насчет цели задания? – опытный лис зашел с другой стороны.

– Какой именно?

– Ядерной кнопки. Пресловутого чемоданчика с терминалом. Готов обменять его на один самолет.

– Думаешь, я поверю?

– Конечно. У тебя ведь приказ…

Вяземский наконец понял, почему он до сих пор жив. Честь, отвага, долг, боевое товарищество и т.д. и т.п. для него – пустой звук. Дочь в Лондоне плюс его жизнь, вот и всё, что интересует наемника, благодаря роковому стечению обстоятельств оказавшегося в ненужное время в ненужном месте.

Рыбак рыбака видит издалека. Хитрый Белов (наверняка это ненастоящая фамилия) понял, кто может склонить чашу весов на его сторону. Даже если он лгал и в конечном итоге убьет их, что наиболее вероятно, это все равно лучше, чем быть разрезанным на куски «сферой Бейтстона» прямо сейчас.

Человек продолжает жить и бороться, пока в его сердце остается надежда. Капитану тоже не хочется умирать, но для него долг превыше бесчестия. Надо убедить его в том, что никакого бесчестия в сделке с врагом нет. Для этого нужно идти от противного – подвергнуть сомнению намерения псевдо-Белова, чтобы у него появилась возможность предъявить неоспоримые аргументы.

– Ты нас обманешь! – Вяземский «принял подачу».

«Сыграемся, – улыбнулся про себя Карпин. – Мужик, и правда, толковый. Понимает с полуслова, что к чему».

Вслух же сказал:

– Речь идет о взаимовыгодной сделке. Мне нужен самолет. Вам – чемодан. Мы даже не станем разоружать вас…

Опытный мясник, прежде чем заколоть свинью, чешет ее за ухом, чтобы расслабилась…

– Вместе пойдем в бункер «Ковчег». Захватим терминал. После чего вы погрузитесь на гидроплан и взлетите, оставив нам второй.

– Все равно мы тебе не верим! – Вяземский был непреклонен.

– Что ж, хорошо. Тогда давайте сделаем так. Я сейчас выйду, – в качестве наглядного подтверждения Карпин вышел из-за угла. – Я повинен в смерти вашей команды. Прекрасный шанс рассчитаться. Вместо того чтобы попытаться выполнить задание, не говоря уже о том, чтобы помочь спасти мир сумасшедшему русскому, можете меня пристрелить…

– Блефуешь по-крупному, – командир уничтоженного отряда поднял автомат на уровень глаз, прицелившись в голову человека, превратившего его людей в мясной фарш.

– То же самое могу сказать про тебя, – несмотря на то что голос парламентера оставался спокойным, побледневшее как мел лицо выдавало его с головой.

Страх не чужд никому. Даже самым отчаянным игрокам.

В таких ситуациях наиболее критичны первые несколько секунд, когда, поддавшись эмоциям, можно совершить необдуманный поступок – например, нажать на курок.

Идя на рискованный шаг, Карпин исходил из того, что Вяземский вне игры, а профессионал такого уровня, как Ричардс, – не истеричная гимназистка. Прежде чем выстрелить – подумает. И подумав – не станет стрелять.

Несколько секунд они стояли, глядя в глаза друг другу. Наконец капитан опустил автомат.

– Хорошо. Давай заключим сделку, но с одним условием, которое не обсуждается.

– Внимательно слушаю.

– Гидроплан сбить не проблема, даже из стрелкового оружия. Чтобы быть уверенным в искренности твоих намерений, я останусь на втором самолете до тех пор, пока первый, с «ядерной кнопкой» на борту, не улетит.

– Откуда я знаю, что ты ничего не сделаешь с оставшимся гидропланом? – нахмурился русский.

– Мы же союзники. Я выполню приказ командования, отправив ценный груз в Лондон, после чего у меня будет выбор – бесславно умереть или помочь спасти мир…

– И что же ты выберешь?

– Помогу тебе ради Англии, – ответил капитан с видом человека, принявшего непростое решение.

«А ты, оказывается, не просто упертый солдафон, – подумал Карпин. – И не настолько туп, как хочешь казаться…»

Вслух он произнес:

– Мы договорились! Диана, убирай сферу.

Энергетическая сеть исчезла.

Как Вяземский ни старался сохранить подобающее выражение лица, все же он не мог скрыть облегчения. Перспектива превратиться в трехмерный пазл из мясных кубиков, который при всем желании невозможно собрать, кого хочешь расстроит.

– Твои условия приняты. Осталось лишь скрепить наш союз рукопожатием, – улыбнувшись, Карпин шагнул вперед, протянув руку.

Хищник может нарядиться в шкуру невинного агнца, но глаза его выдадут. Аналитик не строил иллюзий насчет двуличного англичанина и был прав.

Огромным усилием воли Ричардс переступил через свою ненависть, пожав руку тому, кого с удовольствием разорвал бы на куски.

Капитан согласился на сделку не потому, что хотел жить. Настоящий солдат спокойно относится к смерти. Он должен выполнить задание ради того, чтобы шестнадцать его ребят погибли не зря.

А потом…

Ричардс убьет ненавистного русского и его маленькую рыжую тварь – Демона Солнца в облике человека.

Глава 24
Страшный секрет

Москва, 07.12 по восточноевропейскому времени

В жизни часто так бывает – думаешь одно, а на самом деле выходит совершенно другое. Вырвавшись из окружения, мы решили, что худшее осталось позади. Как оказалось – мы всего лишь отсрочили встречу с неизбежным. За первым кругом ада последовал второй, еще более страшный.

– Валет! Быстрей! – казалось, что мы еле плетемся.

– Это вообще-то машина, а не ракета!

– Жаль! – воспользовавшись паузой, я сменил магазин.

До бронепоезда оставалось не больше километра по прямой. Сущий пустяк, если бы не кады. Их было слишком много. Нас явно отжимали в поле, где численное преимущество тварей в конечном итоге возьмет свое. Боеприпасы рано или поздно иссякнут, либо монстры доберутся до покрышек. В любом случае все закончится плохо.

«СВОРАЧИВАЙ НАПРАВО К ПОЕЗДУ, – приказала Майя. – И НЕ СТРЕЛЯЙТЕ».

Странное предложение, учитывая все обстоятельства. Впрочем, если разобраться, выбирать было не из чего. Продлить агонию, погибнув чуть позже, или довериться девчонке, втянувшей нас в это дерьмо.

– Валет! Давай направо!

– Там же толпа кадов!

– Делай, как говорю! – Когда решение принято, на душе становится легче. По крайней мере, перестаешь терзаться сомнениями.

– Флинт, брешь не пробью, их слишком много, – предупредил Якудза.

Хлопья серого пепла закружились вокруг головы…

– Не стрелять!

И совсем уж некстати запахло мамиными блинами из детства.

– Что?!

Почему-то глюки всегда возникают в самый неподходящий момент.

– Это приказ.

– Ты совсем охренел?! – окажись я на его месте, подумал бы так же.

Инстинкт самосохранения заставляет водителя жать на педаль тормоза перед бетонной стеной. Самоубийца, наоборот, ускоряется.

– Валет, поднажми, – приказал я.

– Думаешь взять их на «слабо»?

– Нет.

– Тогда что? – как ни странно, он оставался спокоен. Видимо, понял, что это конец.

– Секрет…

Вот так просто и емко.

– СЕКРЕТ?!! – взревел Якудза, как раненый бык.

«Блины, кажется, подгорают», – мозг продолжал свои странные игры.

– Какой еще на х…, секрет?!

– Страшный, конечно.

По воскресеньям, когда мама готовила завтрак, мы с отцом приходили на кухню «снять пробу». И крутились там до тех пор, пока нас с позором не изгоняли. Затем в гостиной перед телевизором по-братски делились добычей. Это и был наш «страшный секрет».

– Обожаю тайны! – Герцогиня выглядела такой безмятежной, словно мы ехали на пикник, а не пытались взять на таран толпу кровожадных чудовищ.

– Я тоже…

– Да вы что там, с ума посходили?!

– Не ссорьтесь, мальчики!

Глупые мотыльки летели навстречу костру, чтобы раствориться в его жарких объятиях.

– Не будем…

Обратный отсчет дан.

На старт… Внимание… Марш!!!

Когда показалось, что столкновения не избежать, произошло чудо. Вместо того чтобы накинуться на машину, облепив ее со всех сторон, кадавры расступились в стороны, образовав узкий проход, в который мы проскочили.

Костер оказался не настоящим.

ВАААААААУУУУУ!!!

От бьющих через край эмоций порой настолько захватывает дух, что перестаешь дышать. Несколько секунд мы находились в некоем вакууме. Открытом космосе. На дне Марианской впадины. Как ни назови – смысл не изменится. Все затаили дыхание.

Первым выдохнул Якудза.

– Йоооооооооооохоооооооооу!!! – воинственный клич диких индейцев из уст самурая звучал как-то не очень серьезно, зато на редкость заразительно.

– Йоооооооооооохоооооооооу!!! – вторил ему дружный хор голосов из машины.

«Как ты это сделала?» – первое, что я спросил у Майи, придя в себя.

«МОГУ ПОДКЛЮЧАТЬСЯ К ИХ СЕТИ. ТОЧНЕЕ – МОГЛА. АНДРОИДЫ КОНТРОЛИРУЮТ КАДАВРОВ. Я ЧАСТИЧНО ПЕРЕХВАТИЛА КОНТРОЛЬ, ПРИКАЗАВ РАССТУПИТЬСЯ».

«Сможешь повторить?»

«НЕТ. ОНИ ЗАБЛОКИРОВАЛИ ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ. ПОТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ ТУДА ВНОВЬ».

Она не стала уточнять, куда именно попасть. Впрочем, в этом не было необходимости. У нас был волшебный талисман. Мы его использовали, чтобы вырваться из лап чудовищ. Отныне сказки закончились. Теперь все по-взрослому: одна жизнь и одна попытка.

– Йоооооооооооохоооооооооу!!! – Якудза никак не мог успокоиться. – Хотели нас сожрать? А вот нате-ка выкусите!

Вырвавшись из лап смерти, не принято задумываться, что будет дальше. В мыслях творится полнейший сумбур. Еще бы! Не каждый день на твоих глазах случаются чудеса. Наверное, так чувствует себя умирающий в пустыне, неожиданно увидевший на горизонте оазис. Глоток свежего воздуха. Родник с холодной водой. Для него мираж скорее счастье, чем проклятье. Ведь на несколько минут в сердце оживает надежда.

– Полный вперед!

– Есть, капитан!

Оставшиеся полкилометра мы пролетели, как птицы на крыльях Удачи. Валет эффектно затормозил у самой двери вагона, подняв облако пыли.

– Заходим!

Судя по тому, как напрягся Морж, внутри кто-то был. И не один. Но это ничего не меняло. Нам просто некуда было отступать.

– Быстрей! – лавина преследователей стремительно приближалась.

Бул шел впереди, я за ним, потом Герцогиня с «РМБ-17» в одной руке и аптечкой в другой, следом Майя и Валет. Оставшийся на пулемете Якудза прикрывал команду.

– Морж, стоять! – успел скомандовать я, прежде чем он бросился на возникшую в тамбуре тварь.

Повинуясь приказу хозяина, бул застыл на месте, позволив автоматной очереди прошить корпус монстра.

С небольшим запозданием Герцогиня выстрелила твари в голову. Дробовик огрызнулся зарядом картечи, вогнавшей фрагменты черепа када в стальную обшивку вагона.

Убивать, и правда, намного легче, чем лечить.

– Попала! – не будь ее руки заняты, док наверняка бы захлопала в ладоши от радости.

Правила в тире – проще не придумаешь: платишь монетку, получаешь шарик размером с теннисный мяч и кидаешь в крутящийся диск. Попадаешь в сектор «Приз» – выигрываешь копеечную шоколадку или сахарный леденец на палочке. Если очень повезет, попав несколько раз подряд, срываешь джекпот – плюшевого медведя с пластмассовым носом, косматыми бровями и черными как смоль глазами-пуговицами.

Понимая, что экономить патроны бессмысленно, Якудза бил длинными очередями.

– Внутри наверняка полно кадов, – предупредил Валет.

– Знаю, – я воспользовался тактикой клонов: кинул пару гранат в салон, закрыв дверь тамбура.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Кто не спрятался, я не виноват!

– Якудза. Заходи!

Он запрыгнул в вагон, захлопнув дверь, почти одновременно с прогремевшими взрывами.

Я поймал себя на мысли, что происходящее напоминает старый черно-белый вестерн. Все нарочито быстро и до боли знакомо: агрессивные туземцы, сумасшедшие погони, залихватские перестрелки, штурм почтового поезда. Не хватало только похищенной красавицы и шерифа, оказавшегося по совместительству – вот так сюрприз! – главным злодеем…

– Ну, мальчики, скажу откровенно, это было что-то с чем-то! – глаза Герцогини сияли от восторга.

Мы оставались в узком закутке до тех пор, пока в салоне не рассеялся дым.

– Согласен – Валет и не думал спорить. – Остается только узнать, как Флинт «раздвинул» кадавров.

Три пары глаз уставились на меня так, словно видели впервые в жизни.

Молчать было нельзя. Свести всё к шутке – тоже. Им нужно было что-то ответить. Желательно правдоподобно.

– Поставил на инстинкт самосохранения, – сказал я первое, что пришло на ум.

– А почему запретил мне стрелять?

– Забуксовали бы в трупах…

Несколько секунд они напряженно молчали. Видимо, решали – верить мне или нет. В конечном итоге поверили.

– Ну, Флинт, ты даешь! – Якудза не скрывал восхищения. – Высший класс!

Чтобы не дать команде опомниться, я приказал:

– Давайте в вагон.

– Давайте! – Несмотря на то что мы оказались в безвыходной ситуации, настроение у всех было приподнятым. Подозреваю, не последнюю роль в этом сыграло волшебное средство дока. «Бомпс-помпс-мать его-трибибомс»…

Добивать умирающих кадов намного проще, а главное – безопаснее, чем воевать с проворными тварями в замкнутом пространстве. Из семи монстров, затаившихся внутри, взрыв пережили двое. Впрочем, ненадолго.

«Что дальше?» – спросил я у Майи, после того как поезд окончательно перешел в наши руки.

«НАДО ЕХАТЬ В МОСКВУ».

«А потом?» – андроиды натравили на нас кадавров, чтобы убить девчонку, способную проникать в их сеть – святая святых. Вряд ли они успокоятся. На Белорусском вокзале нас будет ожидать «торжественная встреча» с цветами, оркестром и беснующейся толпой мерзких тварей.

«НАДО ЕХАТЬ В МОСКВУ, – повторила Майя приказ. – Я СПРАВЛЮСЬ».

Другого выбора все равно не было, так что пришлось поверить ей на слово и… для начала попытаться завести паровоз.

– Валет, сможешь им управлять? – мы стояли в кабине машиниста, разглядывая механизмы прошлого века.

Прежде чем ответить, он зачем-то потрогал пару вентилей.

– Хотел бы тебя порадовать, Флинт, но не могу. Это не машина с тремя педалями и рулем. Здесь надо конкретно разбираться.

– Как долго?

– Часа два-три, не меньше. А что, мы куда-то торопимся?

– Через час с небольшим действие лекарства…

– Укола?

– Да. Того, что нам сделала Герцогиня. Оно кончится. Будет лучше, если это произойдет в каком-нибудь более безопасном месте, чем консервная банка, со всех сторон окруженная кадами.

– Допустим, я его заведу, – начал Валет. – И мы вернемся на Белорусский вокзал в Москву. По-твоему, что-то изменится?

– Конечно, – ответил я как можно уверенней, хотя на самом деле точно знал: «Это ложь». От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Тридцать километров туда, тридцать сюда. Наш бронепоезд – маленький козлик, заблудившийся в темном лесу, полном волков. Майя использовала «волшебную палочку», чтобы прорваться к паровозу. Других у нее нет. Запас волшебства исчерпан.

– Москва – наша цель. Нужно попасть туда как можно скорее, – повторил я с нажимом, убеждая больше себя, чем его.

Судя по выражению лица, он не поверил. Тем не менее решил не идти на конфликт, ограничившись нейтральным:

– Ок, Флинт. Давай разбираться вместе. Одна голова хорошо, а две лучше. Ведь так?

– Нет.

– Почему?

– Для меня все эти краники, рычажки, вентили и прочая муть – темный лес.

– Тогда два часа, минимум.

Такой вариант меня не устраивал.

– Подожди минутку. – Если Майя смогла при помощи разума проникнуть в защищенную сеть андроидов, то разобраться с несколькими рычагами для нее не составит труда.

– Я никуда не спешу! – крикнул мне вслед.

– Верю…

За время непродолжительного отсутствия внутри вагона ничего не изменилось. Он по-прежнему напоминал скотобойню, в которую угодила пара снарядов. Крови и трупов было так много, что даже жизнерадостное зелье дока начинало «сбоить». В воздухе опять закружились хлопья серого пепла…

– Ну что, когда отправляемся?

Нетерпеливый Якудза напоминал молодого гимназиста, рвущегося на передовую во время Первой мировой. Километры колючей проволоки, запутанные лабиринты траншей, убогие землянки, грязь, кровь, крысы, вши, дизентерия, боевые отравляющие вещества – полный набор «прелестей» окопной войны…

Были пустым звуком для восторженного юнца из столицы.

Мужество, честь, отвага, дружба, героическое самопожертвование во имя отчизны. Как следствие – высшие награды отечества и восторг патриотично настроенных дам – вот что главное. То, ради чего стоит жить и, если понадобится, – умереть.

Хотя, может быть, все дело в моем разыгравшемся воображении и в том, что мы застряли в допотопном паровозе, утонувшем в крови…

– Флинт, ты завис?

– Нет.

– Спрашиваю, когда едем? – повторил Якудза.

– Скоро.

Я не стал ходить вокруг да около, используя имплантат связи. Сказал напрямую:

– Майя, нам нужна твоя помощь. Валет не может завести паровоз.

– Флинт, ты в своем уме? Это же ребенок! – начала было Герцогиня, но короткий ответ девочки: «Пойдем» заставил ее замолчать.

Впрочем, на этом объяснения не закончились.

– Командир, кого ты привел? – как и остальные члены команды, Валет не отличался оригинальностью.

– Того, кто поможет тебе разобраться с управлением.

– Уверен? – как ни старался, он не мог скрыть иронии.

Я предпочел не вступать в бесполезный спор, ограничившись коротким:

– Начинай.

Времени было в обрез, у нас осталось не больше часа, чтобы, разобравшись со всеми проблемами, достигнуть безопасного места.

– «Красное колесо» – реверс, один из главных органов управления паровозом, – начала Майя голосом, лишенным всякого выражения. – Справа два тормоза, один поездной, работает на весь состав, другой паровозный. В глубине – спидометр.

– Откуда ты все это знаешь, кроха? – улыбнулся Валет, решивший, что его разыгрывают.

– Заткнись и слушай! – жестко приказал я.

– Второй важнейший орган управления паровозом – рычаг регулятора пара, – как ни в чем не бывало продолжала Майя. – Рычаг на себя увеличивает поступление пара и, как следствие, скорость. Со стороны машиниста на котле расположены манометры тормозной пневматики. Главный паровозный манометр – давление в котле. Надо постоянно его контролировать, следя за тем, чтобы было не больше десяти атмосфер…

– Флинт, всё, конечно, замечательно, – недоверчиво покачал головой Валет. – Умная девочка. Веселый розыгрыш. Я почти купился. Только как нам это поможет?

«КЛОН – ДЕФЕКТНЫЙ. ЕГО НУЖНО УБРАТЬ».

Она заменила «убить» на «убрать», хотя, по большому счету, это ничего не меняло. Госпожа предложила верному вассалу убить непокорного раба.

«Морж, внимание!» – мысленно приказал я.

«ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЭТО?»

«Ты контролируешь нашу связь и даже можешь заблокировать команду, но не забывай, что бул реагирует на мое состояние».

«И?» – несмотря на весь свой хваленый интеллект, гребаная зомби не могла понять, к чему я клоню.

«Для тебя Валет – дефектный клон. Для меня – человек. Он часть команды. Мне плевать, что ты думаешь о нем и о всех нас. Пока я жив, никого УБИРАТЬ мы не будем. А если мне станет плохо или я умру… Морж так огорчится, что навряд ли станет искать правых и виноватых. Убьет всех, кто окажется рядом. И дефектных, и гениальных. Понимаешь, о чем я?»

«ДА. ВАС НЕЛЬЗЯ ДЕРЖАТЬ ВМЕСТЕ».

«Ошибаешься, милая девочка, – я говорил подчеркнуто вежливо, хотя на самом деле с трудом сдерживался. – Нас нельзя держать по отдельности».

«МОЖНО».

«Интересно, как?»

– Флинт, ты опять завис? – спросил Валет. Ему показалось, что я задумался.

– Заткнись!

– Так как ты сможешь разделить нас, маленькая сучка? – сам того не заметив, я произнес это вслух.

– Командир, может, ты… того? Слегка перегрелся… Воспринимаешь всё близко к сердцу. Ребенок не виноват, что паровоз…

– Еще одно слово, и скормлю тебя булу!

– Понял.

«В ЛЮБОЙ МОМЕНТ Я МОГУ ВВЕСТИ ТЕБЯ В СОСТОЯНИЕ ИСКУССТВЕННОЙ КОМЫ. ПРЕДАННЫЙ МОРЖ БУДЕТ ОХРАНЯТЬ ТЕЛО».

Честно говоря, о таком варианте я не подумал. Что ж, девчонка крепко держала меня на крючке, но это не значит, что она победила.

«Во-первых, тебе нужен я. Во-вторых – моя команда. Желательно в полном составе. Так что забудь о дефектных клонах, а я забуду о том, что ты ковырялась в моей голове армейским ножом. Будем просто друзьями. Ну, или типа того…»

После непродолжительной паузы она была вынуждена согласиться:

«ДОГОВОРИЛИСЬ».

«Отлично!»

Разобравшись с Майей, я повернулся к растерянному «машинисту», не подозревавшему, что несколько секунд назад его жизнь висела на волоске.

– Следуй ее инструкциям, – я не говорил, выплевывал от злости слова. – Надеюсь, через пять минут мы поедем.

– Я тоже…

* * *

Несмотря на сомнения, Валет все же завел паровоз, благополучно доставив нас в пункт назначения.

По дороге на связь вновь вышел Магадан:

– Флинт, вы где?

– Двигаемся к Белорусскому вокзалу. Сам-то как?

– Нормально.

– В безопасности?

– Да.

– В Москве попробуем встретиться, – солгал я, ни секунды не сомневаясь, что «кино» закончится, как только паровоз прибудет на вокзал Ла-Сьота[28]28
  «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота» (фр. L’Arrivée d’un train en gare de la Ciotat) – документальный короткометражный фильм 1896 года; один из первых фильмов, снятых и публично показанных братьями Люмьер.


[Закрыть].

– Ладно, буду ждать, – ответил Магадан на ходу.

Такими темпами минут через двадцать он будет на месте. Сам не сможет поучаствовать в экзекуции, но хотя бы посмотрит, как сожрут Флинта, превратившего его в недочеловека-недокадавра.