Текст книги "Фантомная боль"

– Когда это было! – усмехнулся Швед. – Ты бы еще Хиросиму вспомнил.

– Вообще-то это в Японии.

– Без разницы.

– Тебе, может, и нет, мне – да. Вы, белые, по…

Длинная очередь прервала корейца на полуслове.

– Видишь?! – закричал Швед.

– Что?! – коридор был чист.

– Пол!

Первой мыслью Пака было: «Напарник свихнулся! Какой, на хрен…»

Но внимательно присмотревшись, он заметил нечто странное: по бетонному полу двигалось пятно. Прибор ночного видения не позволял определить, что это такое.

– Стреляй!

Ясно было одно, странное «нечто» представляет угрозу.

– Уже…

Автомат Пака огрызнулся короткой злой очередью.

Примерно с таким же успехом можно было стрелять по колонии муравьев-кочевников.

– Бесполезно, не трать патроны.

– Предлагаешь стоять и ждать?

– Надо отступать.

– Куда?

Швед был прав – отступать, и правда, некуда. Карпин приказал продержаться двадцать минут. Вряд ли его разжалобит история о таинственных двигающихся пятнах.

– Ненавижу хитрожопых уродов!

– Я тоже…

Остановившись в нескольких метрах от людей, пятно изменило форму, став собираться в некое подобие шара размером с футбольный мяч.

– Огонь!

Чем бы ни было это гребаное пятно-мяч, его надо уничтожить, прежде чем оно атакует.

Две обоймы ушли «в никуда», бесследно растворившись в недрах черной дыры, поглотившей все пули.

– Отходим! – успел крикнуть Пак, почувствовавший, что прямо сейчас произойдет нечто настолько плохое, по сравнению с чем встреча с Карпиным – счастливый джекпот.

– Нет, – упертый Швед решил выполнить приказ во что бы то ни стало. – Сейчас я…

Может, потому что был крупнее тщедушного корейца, или потому что именно он первым начал стрелять по пятну, или просто-напросто находился ближе, шар выбрал его.

Вжииииу…

Скорость полета была так велика, что человеческий глаз не успел зафиксировать происшедшее. Легкий шорох, резкий хлопок, звук падающего грузного тела.

И все…

Секунду назад Швед стоял на ногах, а в следующую рухнул на бетонный пол. В его груди зияла аккуратная дыра размером с футбольный мяч. Создавалось впечатление, будто огромный дырокол пробил лист, только в роли бумаги на этот раз выступала живая плоть.

Начисто «вынеся» грудную клетку жертвы вместе с сердцем и легкими, шар упал на пол, превратившись в мерцающее пятно. Две или три секунды Пак зачарованно наблюдал, как оно начинает концентрироваться, обретая форму мяча, затем побежал так быстро, как мог.

Несся как ветер, вложив в мощный рывок все свои силы. Оказалось – не зря. Судя по тому, что, достигнув поворота, остался жив, шару требовалось время на «перезарядку».

Не останавливаясь и не сбавляя темпа кореец добежал до следующего поворота, где заняла позицию вторая группа.

– Уходим!

Впервые в жизни Пака видели в таком состоянии – перекошенное лицо напоминало страшную маску демона.

– Что?

– Шведа убили, нас атакует сгусток энергии.

– Какой еще сгусток? Ты чего мелешь, Пак?

– Такой. Подполз и… – захлебнувшись от возбуждения, кореец рубанул рукой сначала по воздуху, затем ударил себя в грудь. – Как даст!

– Куда?!

Они не понимали и, что хуже всего, – не верили. Пожалуй, на их месте Пак тоже не поверил бы, пока не убедился на собственной шкуре, что с шаром лучше не связываться.

– Мы остаемся, – наложивший от страха в штаны кореец мог болтать что угодно, Прохору было плевать.

У него есть четкие инструкции: двадцать минут держать позицию. Меньше всего на свете ему хотелось объясняться с Карпиным из-за невыполнения приказа.

– Как хотите, – дезертир не стал убеждать идиотов: хотят подыхать – их проблемы. – Только следите за полом. Увидите движущееся пятно – уходите. Не ждите, пока оно превратится в шар и пробьет навылет грудную клетку. Стрелять не советую. Можете попробовать гранаты…

Паку хватило ума не идти одному к бункеру, решил подождать за углом. Он не прогадал: через минуту раздались выстрелы. Затем с коротким промежутком – два взрыва гранат. Спустя еще тридцать секунд из-за поворота выбежали горе-бойцы.

– Обосрались ребятки, – фарфоровый болванчик с намертво приклеенной к лицу улыбкой успел взять себя в руки. – Побежали объясняться с шефом.

– Да пошел ты на … – на ходу бросил обычно немногословный Асхар, огромным усилием воли подавив желание выбить прикладом автомата зубы корейца.

– Идем туда вместе, – на ходу бросил Пак…

В отличие от своих людей, Карпин сразу понял, с чем имеет дело: в июле 2038-го поступила информация о разработке англичанами «сферы Бейтстонта», поэтому он знал, на что способен шар и какие у них шансы отсидеться в бункере. Шансов не было никаких.

Вяземский не блефовал. Стальная дверь не остановит сферу, представляющую из себя клубок разнонаправленных электромагнитных полей, собирающихся в единое целое при помощи управляемых проводников нанороботов, до определенного времени сдерживающих всплеск энергии в Ловушке Бейтстонта.

Сфера проникнет в бункер и передавит защитников, как клопов. А тех, кто попробует убежать, встретит английский спецназ. Или вторая сфера – не исключено, что предусмотрительные европейцы прихватили с собой две.

Если позвать на помощь андроидов, Вяземский и компания, недолго думая, взорвут у себя за спиной коридор, завалив единственный выход. После чего с помощью всепроникающей сферы пробьют туннель к запасным лестницам и уйдут. Вот и весь нехитрый расклад.

Это было не просто поражение, равносильное смерти. Скорее – проклятие, обрушившееся на его голову в самый неподходящий момент.

Говорят, что нельзя забрать чью-то жизнь, ничего не отдав взамен. Рано или поздно придется платить.

Посылая на смерть команду Флинта, Карпин исходил из реалий текущего момента. Они были таковы, что кто-то должен умереть. И этим «кем-то» пришлось стать бывшему детдомовцу, чья верность не подлежала сомнению.

Никогда…

Может быть, заключение в смертельную западню было следствием вселенского закона равновесия. Кривой усмешки абстрактного бога, воздающего по заслугам. Или же проявлением некоей высшей справедливости.

В которую он до сего дня не верил.

Глава 13
Талисман-привязка. Высшая справедливость

Питер, 2036 год

Когда мужчине, многое повидавшему в жизни и еще больше добившемуся, исполняется сорок семь, его трудно удивить подарком. Материальные ценности плавно отходят на второй план, женщины по-прежнему привлекают, но уже нет того охотничьего юношеского азарта, когда хочется обладать каждой. И вообще, по большому счету, наступает пресыщенность, граничащая с неким отрешенным созерцанием. Это еще не депрессия и уже не старость, просто все надоедает.

Самое печальное, что вопрос: «Чего бы хотелось по-настоящему? Так чтобы сердце стало биться сильнее и горячая кровь забурлила в венах?» повисает в воздухе струей сигаретного дыма. Бесполезного и надоевшего…

Как сама жизнь.

В половине второго из загородного дома разъехались гости – несколько старых друзей с женами. Новая пассия – красавица Жанна из модельного агентства – планировала остаться, но он попросил водителя отвезти ее к маме, домой или в клуб. В общем, неважно куда. Захотелось побыть одному, не пытаясь никому ничего доказывать, строя из себя влюбленного мачо.

Вышколенную прислугу отпустил со словами: «Все завтра уберете, идите уже. Надоели».

С халдеями проще всего. Приказал – сделали. Как роботы. Что думают о хозяине – не имеет значения до тех пор, пока исправно работают. Перестанут – выкинет за ненадобностью и подыщет других.

Проводив всех, он налил себе коньяка, удобно расположился на диване в гостиной, включив фоном телевизор. Успел подумать о том, что еще не так уж и стар, и не заметил, как отключился.

Проснулся неожиданно, как будто вынырнул из глубокого омута. Что удивительно – голова была ясной, словно не пил. Хотя отчетливо помнил, что «принял на грудь» изрядную дозу.

Вкл/выкл.

Прямо как лампочка. Значит, есть еще порох в пороховницах.

И не только там…

Часы показывали три двадцать пять, значит, проспал ненадолго. Как встал с дивана – не помнил. Что делал – тоже. В одном был уверен на все сто: в настоящий момент сидел в роскошном кресле без ножек (мебель на магнитной подушке – последний писк моды), прикованный наручниками к подлокотникам кресла.

Напротив стояла красивая девушка с платиновыми волосами, в платье цвета индиго, и, ничуть не смущаясь, разглядывала хозяина с видом художницы, собирающейся писать портрет.

– А ты забавный…

Неброский макияж, идеально подобранный вечерний наряд, не просто выгодно подчеркивающий достоинства фигуры, а максимально усиливающий их. Тонкий аромат дорогого парфюма, полумрак, скрывающий половину лица, делая незнакомку похожей на полуангела-полудемона. Мерцающие всполохи огня электрокамина… Обстановка явно располагала к приятному времяпрепровождению.

– Кто тебя заказал? Федор? Иван? Скиф? – ему было интересно, кто из друзей догадался проявить здоровую инициативу, осчастливив именинника таким необычным подарком.

– Разве это так важно? – вопросом на вопрос ответила незнакомка.

– Пожалуй – нет.

– Нет! – нараспев повторила она. – Теперь моя очередь спрашивать.

– Давай, – великодушно согласился он.

– Ты веришь в судьбу?

– Да, – если ей хотелось поиграть, то почему бы и нет?

По крайней мере, у этой проститутки кроме шарма имелось воображение. Не исключено, что она сможет по-настоящему удивить.

– А в высшую справедливость?

– Ты пришла читать лекции?

– Отнюдь! – у нее был мягкий грудной смех. – Я пришла сюда за другим. Уверена, тебе понравится, но сначала ответь.

– Про справедливость?

– Высшую справедливость, – уточнила сошедшая с картинки нимфа.

– Не верю.

– Я тоже! Получается, мы с тобой слеплены из одного теста.

– Твоё мягче.

– Не спорю, – она провела рукой по изгибу бедра и груди. – В этом моя сила и слабость.

– Моя сила в другом.

– Знаю, – она на секунду нахмурилась, словно вспомнив о чем-то плохом, но быстро взяла себя в руки. – Не все такие сильные, как ты.

– Согласен.

– Тем более – такие властные.

– Продолжай.

– Красивые.

– Еще.

– Умные.

– Начинаю краснеть.

– Это хорошо или плохо?

– Приятно.

– Тогда я могу спросить о чем-то личном?

– Можешь.

– У тебя есть пистолет?

В голове прикованного к креслу мужчины прозвучал первый тревожный звонок.

– Пистолет?

– Да! Желательно револьвер. У меня есть свой, – в качестве доказательства она вытащила из дамской сумочки «Smith & Wesson M&P 340» – компактный пятизарядный револьвер, снятый с производства лет двадцать назад, но до сих пор пользующийся популярностью в определенных кругах. – Не правда ли прелесть? – ее глаза сверкали от гордости. – Ты ведь, как никто другой, понимаешь толк в хорошем оружии.

– И не только в нем.

Руки в наручниках, пистолет, незнакомая женщина. Организаторы праздничного шоу явно знали толк в создании адреналиновой атмосферы легкого безумия. Происходящее напоминало театральную постановку, где ты не зритель – участник. Знаешь, что все кончится хорошо, и тем не менее в глубине подсознания чуть-чуть страшно: «Вдруг это по-настоящему?». И одновременно испытываешь легкое пьянящее возбуждение от предвкушения чего-то неожиданного.

Своеобразный коктейль из страха и желания, что может быть лучше?

Ничего…

– Тогда смотри, – она поднесла револьвер ближе. – Номер один в моем личном рейтинге. Красавец с алюминий-скандиевой рамой, скрытым курком, самовзводным ударно-спусковым механизмом, обладающий очень плавным ходом и небольшим усилием спуска, малым весом и компактностью. – С видом продавца, расхваливающего отличный товар, продолжала. – Удобен при постоянном скрытом ношении, не обременителен, прост в обращении. Такой легкий револьвер имеет сильную отдачу, что с лихвой компенсируется прекрасным останавливающим действием пуль на сверхмалых дистанциях от четырех до шести метров. При обороне решающими являются первые выстрелы, а емкости барабана, рассчитанного на пять патронов, вполне достаточно.

Она остановилась перевести дыхание.

– Браво! Впечатляет! Я бы поаплодировал, жаль, не могу, – он не кривил душой.

Выступление произвело должный эффект. Редко можно увидеть женщину, разбирающуюся в оружии. Даже если она заранее выучила текст, это ничего не меняло. Талантливой актрисе хочется верить. Тем более в такой обстановке…

– Спасибо! – чтобы показать, насколько ей понравилась похвала, она сделала кокетливый реверанс. – Теперь, когда мы выяснили, что у меня есть пистолет и я не собираюсь им воспользоваться, – улыбнувшись, она сделала еще один игривый реверанс, – настал твой черед похвалиться своим оружием. Наверняка у такого альфа-самца оно ужасно большое и страшное!

Странная незнакомка была чертовски хороша!

– Для этого тебе придется меня развязать или снять брюки самой.

– О! – она закатила глаза. – Штаны! Большое оружие! Я начинаю дрожать от предвкушения. Смотри!

В качестве подтверждения нимфа поднесла к лицу хозяина свою руку, покрывшуюся гусиной кожей.

– Вижу, – веселая проститутка и правда была гениальной актрисой. – Тогда чего же мы ждем? Давай займемся сексом прямо сейчас. Я готов.

– А я еще нет. Чтобы все было по-честному, нам нужна «пушка». Понимаешь, о чем я?

– Не совсем.

– Револьвер, – она вытащила из сумочки свой пистолет, помахала им в воздухе и положила обратно. – Ну, давай же, красавчик! Не робей. Удиви меня, а потом… Я покажу тебе небо в алмазах. Правда! Клянусь мамой!

Подобными клятвами не принято разбрасываться по пустякам. Тем более шутить. У девчонки на уме явно было нечто запредельное. Нечто такое, чего в его долгой жизни еще никогда не было и, возможно, не будет. Это было не предчувствие – уверенность.

Такое однажды у него уже было. В тот раз он не ошибся. Сейчас – тоже.

Можно выучить роль, зазубрить характеристики оружия, научиться кокетливым ужимкам и прочим премудростям актерской профессии, но для того, чтобы быть настолько убедительной, необходимо верить в свои слова.

Незнакомка верила. Значит, все будет, как обещала. Небо в алмазах по полной программе.

– Ладно, отбуксируй меня в кабинет. Дам тебе пистолет.

– Слушаюсь, капитан! – она захлопала в ладоши от восхищения.

– Поднять паруса! Полный вперед!

– Есть полный вперед!

Пара отправилась в кабинет, продолжая играть в «лихих моряков». «Пришвартовавшись в гавани», он объяснил, где «зарыто сокровище». Следуя нехитрым инструкциям, она нашла ключ от письменного стола и, открыв нижний ящик, вытащила кольт.

– ВАУ! Вот это вещь!

Теперь настала его очередь провести небольшой экскурс в историю:

– Кольт «Python». Серийный выпуск прекращен в октябре 1999 года, после чего производство велось только по индивидуальным заказам в варианте под обозначением «Colt Python Elite». Ствол длиной 152 миллиметра, хромированный корпус, рукоятка из ценных пород дерева. Образно говоря, «Python» – это Rolls-Royce среди револьверов «Кольт».

– Заряжен?

– Обижаешь! Незаряженный пистолет – бесполезен. Ну, так что – подойдет?

– Спрашиваешь! – Ее глаза сверкали от счастья. – Мне кажется, это твой любимый. С ним связанно много тайн и страшных историй. Тсссс! – она поднесла палец к губам. – Не будем ворошить прошлое, чтобы не портить прекрасный во всех отношениях вечер.

– Не будем, – согласился он. – Ведь нас ждет небо в алмазах.

Склонившись так близко, что их щеки соприкоснулись, она прошептала:

– Я не забыла.

И немного подумав, добавила:

– Ничего…

* * *

Пять минут спустя он понял, что игра зашла слишком далеко, а новая знакомая совсем не та, за кого себя выдает. Вместо того чтобы заняться сексом, неизвестно откуда взявшаяся девка навела на него пистолет.

– Ты что творишь?

– Хочу узнать, существует ли высшая справедливость, – от ее былого веселья не осталось следа. Теперь на него смотрела женщина с глазами убийцы.

– Какая, нах…

– Замолчи, – пистолет был направлен в лицо. – И не смей ругаться при мне матом.

Есть аргументы, с которыми не поспоришь. Это был один из них.

– Ты вообще кто такая?

– Извини, забыла представиться, – Герцогиня. А ты – мой Герцог

– Бред. Я впервые тебя вижу, не говоря уже о том, чтобы знать.

– Конечно же, знаешь, – ее кривая усмешка больше походила на оскал смерти. – Такое не забывается…

И она рассказала о том, как прекрасным летним вечером на красивую виллу ворвались люди в масках. Им не составило особого труда обезоружить немногочисленную охрану, загнав в подсобное помещение испуганную прислугу. После чего на глазах у мужа бесчувственные подонки надругались над любимой женой и дочерью. Разница состояла лишь в том, что взрослую женщину насиловали все, кто хотел, а четырнадцатилетнюю девочку сделал женщиной человек с красивым прозвищем Герцог. И больше ее не трогали. Так решил главный. Не оттого, что был добрым, нет. Это тешило его самолюбие. Чернь развлекается, как может, особы «голубых» кровей – как захотят. Вилла сгорела. Не выдержав надругательства, мать сошла с ума, закончив дни в психиатрической клинике. Отец наложил на себя руки.

Закончив короткий рассказ, незнакомка пояснила, ради чего пришла в этот дом:

– Я хочу убедиться в существовании высшей справедливости. Если тебе будет легче, можешь считать меня сумасшедшей. Правила игры таковы: «русская рулетка» – один патрон в барабане. Стреляемся по очереди до тех пор, пока кто-нибудь не умрет. Твой пистолет выступает гарантом честной игры. Если откажешься, пристрелю тебя и уйду. Без вариантов.

«Хотел неба в алмазах – получи, идиот!» – подумал он про себя, а вслух произнес:

– Обманешь.

– Как?

– Найдешь способ.

– Понимаю твои сомнения. Готова доказать обратное, сделав первый ход.

– Что ж, давай посмотрим. Докажи… – Герцог с запоздалым сожалением понял, почему купился на обещание чуда, – она не врала.

«Русская рулетка» выносит мозг во всех смыслах слова. Это нечто запредельное. То, что нельзя описать при всем желании. Можно только почувствовать каждой клеткой тела. И не забыть до тех пор…

Пока дышишь.

– Еще одно условие.

– Какое?

– Прежде чем выстрелить, каждый из нас напишет: «верю» или «не верю» в «высшую справедливость».

– Это что-то изменит? – девчонка явно была сумасшедшей, отягощенной багажом извращенных комплексов и представлений о «правильной» мести, почерпнутых из кино.

– Нет. Всего лишь одно из правил.

– Я же сказал, что не верю. Ты согласилась.

– До того, как в дело вступил пистолет. Понимаешь, о чем я?

– На краю могилы все выглядит по-другому?

– Да! Хочется верить в лучшее. Задобрить Судьбу. Повысить шансы, превратив пятьдесят на пятьдесят в пятьдесят одно на сорок девять. В общем, ты понял.

– Да. Можешь не продолжать.

Взяв ручку, она черкнула несколько слов на клочке бумаге, перевернув ее лицевой стороной вниз.

– Победитель заберет надпись проигравшего, сделав ее своим талисманом.

– Как скажешь.

– Я начинаю?

– Вперед…

Оставив одну пулю в барабане, она крутанула «рулетку». Раз, второй, третий. Наконец решившись, поднесла пистолет к виску, закрыла глаза и нажала курок.

Щелк!

В напряженной тишине удар бойка прозвучал неестественно громко.

– Убедился?

У нее явно было не все в порядке с головой. Тем не менее сумасшедшая шлюха играла по-честному.

– Да.

– Теперь твоя очередь. Сейчас я сниму наручник на левой руке. Затем вернусь на место, кину ключ от второго. Ты освободишься, напишешь свое мнение о судьбе, я катну револьвер по паркету. Дальше объяснять нужно?

– Нет.

От ужасной мысли, что сейчас нужно будет приставить заряженный пистолет к виску, его бросило в жар.

На всякий случай злобная сука предупредила:

– Попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус – выпущу всю обойму.

Их разделяло от силы пять метров. Никаких видимых препятствий (журнальный столик не в счет) Стрелять сумасшедшая явно умела. И не блефовала. Рука, сжимавшая «Smith & Wesson» с прекрасным останавливающим действием пуль на сверхмалых дистанциях, не дрожала.

В точности выполнив инструкции, Герцог оказался один на один с осознанием того факта, что прямо сейчас может разнести себе череп. Несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь совладать с паническим страхом. Покачал головой из стороны в сторону, как разминающийся перед схваткой боксер. Облизнул пересохшие губы. На всякий случай заглянул в слепой зрачок ствола – вдруг почувствует или увидит там пулю?

Не увидел.

Закрыл глаза, приставив пистолет к виску. Попытался внушить себе, что все будет хорошо. Он не может умереть. Кто угодно, только не он.

Исключено!

Не получилось. Нервы скрутило в тугой узел. Соленый пот со лба заливал глаза. Пересохшее горло саднило, как будто наелся песка. Отчаянно хотелось пить. Палец окаменел, превратившись в скрюченное надгробие над пропащей душой великого грешника.

«Боженька, помоги! Я исправлюсь. Даю слово. Вытащи с края бездны, и не будет у тебя более преданного последователя, чем я. Продам дом, машину, квартиры в Москве, Питере, за границей, раздам деньги бедным. Я ведь крещеный. Все акции и депозиты обращу в помощь больным детям и старикам. Им нужнее! Пойду в холщовом рубище в монастырь! Замолю грехи. Стану отшельником в келье! Только помоги мне сейчас!»

– Давай быстрей, – дьяволица, сидящая напротив, не верила ни во что, кроме своей гребаной справедливости…

– Не могу! – простонал он.

– Ты даже хуже, чем я думала, – сидевшая напротив фурия не скрывала презрения. – Изнасиловать четырнадцатилетнею девочку можешь, убивать невинных людей – тоже. А сыграть в «русскую рулетку» – кишка тонка. Я досчитаю до трех и, если не сделаешь ход, разряжу всю обойму. Раз…

«Выбросить руку вперед, попытавшись убить ее? – мозг лихорадочно пытался найти выход из патовой ситуации. – Не вариант. Надо попасть в голову с первого раза. И не факт, что пуля в стволе. А если она третья или четвертая?»

Хладнокровная тварь выстрелит, прежде чем он успеет дважды нажать на курок. Шансы один к шести выглядят предпочтительней, чем верная смерть. Нет, он не доставит ей удовольствия, позволив нашпиговать свое тело свинцом. Надо играть и надеяться на удачу. Он ведь по жизни фартовый. Всегда выходил сухим из воды. Сколько раз мог…

– Два…

– Будь ты проклята!

Зажмурившись так крепко, как только мог, он огромным усилием воли нажал на курок.

Щелк!

Никогда прежде он не испытывал такого чувства. Огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Экстаз, близкий к помешательству. Это было подобно рождению. С той лишь разницей, что…

– Катни мне пистолет по полу, – в ее планы явно не входило затягивать представление.

С превеликой радостью он выполнил приказ.

Во второй раз психованная девка даже не стала закрывать глаз. Крутанула барабан. Нажала спусковой крючок. Вернула револьвер. То, что несколько секунд назад представлялось огромным, ни с чем не сравнимым облегчением, вновь превратилось в адскую пытку…

Так повторялось четыре бесконечно долгих круга, показавшихся вечностью.

На пятый «фартовый» именинник все же поймал свою пулю, и игра завершилась.

На бумажке Герцога было написано всего одно слово: «ВЕРЮ».

В отличие от насильника, отягощенного злом, Герцогиня никогда не строила иллюзий насчет справедливости.

Щелчок пустого барабана звучит иначе, чем с пулей. Правда, отличия настолько ничтожны, что человеческое ухо не способно их уловить. Однако если заранее вставить в ухо детектор, то у противника не останется шансов…

– Высшая справедливость, – усмехнулась женщина в платье цвета индиго, прежде чем уйти, – для каждого – своя!

Учитывая то, что при первой попытке ей пришлось крутить барабан трижды (два раза подряд выпадала пуля), возможно, Герцогиня была не так уж и далека от истины…

В последней инстанции.[16]16
  Человеческий разум всегда будет ограничен определенными рамками. У него нет возможности раскрыть полностью абсолютную истину (истину в последней инстанции). В христианстве эту проблему пытаются преодолеть, провозглашая абсолютной истиной Бога, вследствие чего следует вывод, что истина в последней инстанции сама открывается человеку.


[Закрыть]