Текст книги "Марсиане"

На гребне

Алекс разбудил меня в шесть утра.

– Собирайся! У нас каждый час на счету.

– Не понимаю, но встаю.

– Я буду в кухне, кофе уже готов.

Мой компаньон выглядел очень озабоченным. Я не стал его больше ни о чем расспрашивать, натянул комбинезон защитного цвета, зашнуровал высокие ботинки с толстой подошвой, собрал небольшой рюкзак, куда положил теплую одежду, бутылки с водой, несколько бутербродов и еще две коробки с какой-то электроникой, которые приготовил для меня Алекс.

– Расскажу о нашем плане на сегодняшний день! – сказал Алекс, когда мы покончили с кофе.

Он вынул из кармана бумажную карту и расстелил ее на столе. Карта была старая, потертая, с множеством значков, сделанных ручкой. Откуда у него такая древность?

– Мы пойдем по двум разным гребням вдоль этого ущелья. Я – по северному, ты – по южному. Наденешь наушники с микрофоном, нам надо быть постоянно на связи. В рюкзаке у тебя будет включен специальный многочастотный приемник. У меня будет такой же. Компьютер будет сравнивать сигналы, которые мы получаем. Если сигналы будут разными, с учетом поправки на рельеф местности, то, значит, мы попали на дополнительный источник.

Я смотрел на карту и понимал, что пойдем мимо долины, где мы с Верой встретили Майка.

– А не проще было запустить тут два вертолета с аппаратурой?

– Не проще! Во-первых, мне надо контролировать все визуально, а во-вторых…

– Все летающие объекты регистрируются спутниками?

– Да, и тогда через час сюда прибудет отряд полиции.

– Но ведь нас тут давно засекли!

– Безусловно! Но машину мы оставили далеко за пределами запретной зоны, а пешим туристам тут ходить не запрещено. Нельзя только приближаться к законсервированным объектам прошлой экспедиции.

– А зачем тогда мы ночевали в доме экспедиции?

– У меня есть разрешение. Спутник увидел, что это я, послал запрос в комиссию, чтобы выяснить, почему некий Андрей тоже находится в зоне.

– Значит, что полиция скоро прибудет?

– Не скоро. Я ведь член этой комиссии и уже написал объяснение, что ты мне нужен, чтобы забрать забытые мной вещи.

– И они поверили?

– Они думают! Но когда нас засекут на гребне, то могут возникнуть новые вопросы. Так что не удивляйся, если увидишь полицейский вертолет. Нам надо спешить, пока мы одни.

– Но ты мог все оформить официально.

– Мог, но тогда нужно было бы искать источник финансирования, а главное – с нами сейчас бы завтракали еще человек десять. А мне этого не надо. И тебе тоже.

Я замолчал. Было что-то непонятное и сбивчивое в объяснении Алекса. Если его так быстро обнаружили, то почему мы оставили машину так далеко и тащили наши вещи почти три километра? Он явно что-то недоговаривал.

– А по гребню можно пройти?

– Без проблем! Там довольно плоско, даже есть некое подобие тропы. Не смотри вниз, следи, куда ступаешь, и все будет хорошо. Я там ходил много раз.

– А дополнительный источник излучения будет означать присутствие марсиан?

– Не все так просто! Это будет только означать, что мы локализовали особую точку.

– И в этой точке живут марсиане в виде радиоволн?

– Не надо думать, что твои марсиане живут тут в виде неких сгустков радиоволн. Любой такой сгусток со скоростью света тут же расползется по всему земному шару. Тут что-то такое, что я до конца не понимаю. У меня есть догадки, но об этом давай поговорим вечером.

Алекс вынул из моего рюкзака тяжелую желтую коробку, нажал несколько кнопок на панели, я увидел, что посредине зажглась яркая зеленая лампочка.

– Кстати, будь очень внимателен и сообщай мне о любом подозрительном предмете. Я, как член Комиссии, вчера смог просмотреть секретные свежие снимки со спутника и заметил, что мы тут не одни.

– Тут может быть Марек, – вспомнил я.

– Какой еще Марек?

Я рассказал ему про наш телефонный разговор. Алекс нахмурился.

– Так это его палатка стоит в соседнем ущелье. А кто тогда второй?

– Марек хотел поехать один.

– Странно, а кто тогда вот тут?

Алекс показал на отдаленное ущелье, уходящее под прямым углом от тропы, по которой ушел Стас.

– Утром я проверил новые снимки. Около палатки никого не было, наверное, твой Марек еще спит. А второй за ночь переместился сюда.

Палец Алекса показывал на небольшое озеро, затерянное среди скал.

– Телефонов у них нет, или они выключены. Ничего не могу сказать, кто они и что они тут делают. В любом случае старайся не появляться им на глаза и сообщай мне, если кого-нибудь увидишь.

Тропа и в самом деле существовала. Мелкие острые камни, скользящие под ногами, огромные скалистые ступени, на которые приходилось карабкаться с помощью рук, узкие расщелины, норовившие порвать крепкую ткань комбинезона. Через час я оказался на гребне, тропа стала пологой, начался ветер, стало прохладно, и я надел куртку-ветровку. Показалось солнце, но его лучи не согревали, а только слепили глаза. Ущелье оставалось темным, я старался не смотреть вниз, чтобы не кружилась голова.

– Я тебя вижу, – раздался в наушниках голос Алекса. – Остановись, около тебя большой плоский желтый камень, сядь на него и отдохни.

Я перевел телефон в режим «телескоп» и тоже увидел Алекса на противоположном гребне. Он сидел прямо на земле и смотрел в экран компьютера.

– Странно, – сказал он. – Я бы мог это заметить и раньше.

– Что заметить?

– Тут повысился уровень излучения! Раз в пять, по сравнению со старыми замерами. И еще…

Я присел на камень, но он оказался очень холодным. Я встал, потопал ногами, чтобы согреться, и достал из рюкзака свитер.

– Это еще что? – услышал я в наушниках.

– Что случилось?

– Ты сейчас ничего не делал?

– Нет, только свитер достал и ногами потопал.

– Топни еще раз.

Я попытался изобразить чечетку. В телефон я видел, что Алекс встал и направил на меня свой телефон. В другой руке он держал компьютер.

– А сейчас возьми камень с тропы и постучи по плите, где лежит твой рюкзак.

Я постучал.

Алекс положил телефон в карман и стал что-то шептать в микрофон управления компьютера.

– Андрей, – голос Алекса стал хриплым и взволнованным. – Подбери пару камней с тропы и срочно спускайся вниз!

– Алекс, что случилось?

– Мы влипли! Быстро вниз! Бегом!

Спускаться вниз оказалось сложнее, чем подниматься. Заболели икры, пару раз я чуть не вывихнул ногу, наступая на скользкие камни, с гигантских ступенек приходилось сползать животом вниз. Алекс уже поджидал меня внизу. Глаза его блестели, на лбу я заметил испарину.

– Идем быстрее к дому! У нас совсем мало времени.

– Ты мне можешь что-нибудь объяснить?

– Комиссия потребовала отчет о моей деятельности в зоне. Через два часа начало видеоконференции.

– Все-таки поймали! Ну и что такого?

– Пойдем быстрее, мне надо кое-что успеть!

Он схватил меня за рукав куртки и потянул на тропу. В своей комнате он достал из ящика свернутую тонкую металлическую сетку, растянул ее по стенам комнаты, достал небольшой прибор с выступающим цилиндром, положил туда один из камней, который я подобрал с тропы, включил компьютер и начал шептать в микрофон какие-то цифры. Экран засветился, и я увидел множество маленьких сфер, которые образовывали структуры, напоминающие пчелиные соты. Картинка на экране все время менялась, соты превратились в изогнутые стержни, потом в спирали, потом снова в соты. Алекс даже стонал, когда видел, что творится на экране.

– Все! – сказал он, вынимая камень из цилиндра. – Бери свои камни и отнеси их метров на сто от дома. Я пока подумаю.

– А зачем сетка на стенах? – спросил я у двери.

– Чтобы комиссия не видела того, что видели мы. Давай быстрее и возвращайся! Нам надо принять решение.

Я выбежал из дома и направился к ручью. Мутный поток шумел на камнях, грязно-желтая пена крутилась в небольших заводях около берега. Я положил камни около корявой сосны, наклонившейся над водой, и на всякий случай присыпал их землей.

Когда я вернулся, Алекс перекачивал информацию из компьютера в кубик памяти. Окончив, он сказал в микрофон: «Очистить сектор двадцать три», подождал пару секунд и стал убирать сетку со стен.

– Пошли пить кофе! – сказал он, когда комната приняла прежний вид.

Непонятое объяснение

– Мне надо срочно вернуться на Марс! – сказал Алекс, сделав первый глоток горячего душистого кофе. – Я уверен, что в особых точках на Марсе мы тоже найдем что-то подобное.

– А что ты нашел?

– А ты не понял?

Я вспомнил пчелиные соты на экране.

– Эти камни внеземного происхождения?

– Нет, это обычные земные камни.

– А что мы видели на экране?

– Это структура стоячих волн высокой частоты. Почти в рентгеновском диапазоне.

– Мы облучились?

– Нет, они не выходят за пределы породы.

– Но ты же сам сказал, что любой сгусток волн разлетится по всей Земле со скоростью света.

– Да, так говорит классическая физика.

– А как эти волны удерживаются в камне?

– Не знаю, но удерживаются.

– Так это и есть наши марсиане?

– Нет! Там только запас энергии. Чудовищный запас. Эти камни аккумулируют солнечную энергию и сохраняют ее в виде стоячих радиоволн. Солнце днем согревает камни, но обычно накопленное тепло ночью излучается и камни остывают. А тут энергия только накапливается. В твоем камне за миллионы лет накопилось энергии, как в самой мощной водородной бомбе. Да что там, как в тысяче таких бомб!

– И камень рано или поздно может взорваться?

– Не знаю, возможно, если с ним неправильно обращаться.

– А кому нужна такая энергия?

– Не знаю! Но верю, что ее кто-то расходует. Когда ты топал ногами по земле, я видел всплески на экране. Значит, что-то излучало, и энергия немного расходовалась.

– А может, камни посылали кому-то сигналы?

– Тоже возможно. Но скорее всего, от камней под твоими ногами откалывались кусочки, структура нарушалась, и происходил выброс энергии. Всплески излучения были очень сильными.

– Так это способ извлечения энергии из этих скал.

– Ага! Только если хозяева энергии нам это позволят.

– Так, может, марсиане, прилетевшие на Землю, теперь живут в этих камнях?

– Нет, картинки структуры были статическими, неподвижными. Я не увидел никаких следов активности. Это просто резервуары для энергии.

– А где же марсиане?

– Везде!

Алекс поставил чашку с кофе на стол и широко раскинул руки. Я чуть не поперхнулся.

– Они в виде радиоволн летают над всей Землей?

– Не знаю, в каком виде. Но они явно везде! Я когда был на гребне и увидел сигналы на экране, то мне явно кто-то шепнул в ухо: «Уходи!» Ты, кстати, ничего не почувствовал?

– Нет!

Мне стало совсем не по себе. Я невольно оглянулся и увидел на стене непонятно откуда взявшуюся муху. Она спокойно ползала, потом остановилась и стала умываться, потирая голову передними лапками. Почему-то эта муха меня успокоила.

Тут раздался звонок.

– Андрей, как вы там, уже проснулись? – на экране показался Шеф, он сидел в своем кабинете и напряженно вглядывался в мое лицо.

– Нормально, Шеф, вот сидим и пьем кофе с Алексом. Он тебе привет передает.

– Я смотрю, ты уже одет по-походному. Когда выходите?

– Это Алекс будет командовать! Пока обсуждаем наши планы.

– Хорошо! Я тогда пойду домой, звони мне в любое время.

– Молодец! – прокомментировал Алекс наш разговор. – Быть причастным к этим событиям очень опасно. Я планирую ничего не говорить Комиссии. Чисто из гуманных соображений.

– Не понял.

Я и правда ничего не понял. Сначала я подумал, что Алекс не хочет делиться своим открытием.

– Ты заметил, что марсиане общаются только с теми, кто слишком близко подошел к разгадке их существования. Мы с тобой в этом списке, и не надо его расширять. Неизвестно, чем это кончится. Я не удивлюсь, что сейчас на этом стуле появится красивая женщина и скажет нам, что делать дальше.

Я посмотрел на стул, стоящий у окна, но там никто не появился.

– Мы вчера говорили о ребятах, которые пропали в этой зоне. А ты знаешь почему?

Я вдруг понял, почему это случилось, и у меня сжалось сердце.

– Это они пытались исследовать горошины из Саркофага?

– Да, это и есть причина. Я это понял из записок Стаса.

– Месть?

– Не думаю, им ведь приказали. Возможно, они узнали что-то лишнее. Я помню, как ребята попали в экспедицию. Пришли ко мне без всяких рекомендаций и попросили взять с собой. Показали свои работы, рассказали о планах исследований. Ребята молодые, здоровые. Я подумал, что такие люди нужны в полевых условиях, и согласился.

– Ну и что?

– Ты бы видел, как страстно они хотели в эту зону! Как будто их кто-то под наркозом уговорил. И поплатились за излишние знания. Или наоборот, получили нечто, к чему стремились. Сейчас уже не узнаешь.

Алекс допил кофе, сполоснул чашку водой из бутылки и сказал:

– Ладно, все это гипотезы. Конференция через пять минут, я пойду в свою комнату, а ты отдохни или прогуляйся. Через полчаса я освобожусь.

Я сел на кровать и стал смотреть в окно. Солнце уже было высоко, рыжие скалы теперь казались более приветливыми. По ущелью порывы ветра гоняли пыль, которая быстро рассеивалась, и наступала тишина, ощущаемая даже тут, за толстыми крепкими стеклами.

Прошло пять минут. Я заскучал и решил прогуляться. Вдоль дорожки, ведущей к дому, росли кактусы с толстыми плоскими листьями. Некоторые из них увядали, над ними роились маленькие мушки. Я пошел по тропе и вскоре очутился перед узким каньоном, где месяц назад мы с Верой шли по следам электроцикла Майка. Это был самый короткий путь в долину, где мы встретили Стаса. В солнечный день все вокруг казалось спокойным, мирным. Я огляделся, набрал в грудь воздух и сделал первый шаг к входу в каньон.

Похоже, за прошедшие месяцы не было ни одного дождя. Я увидел отпечатки наших ботинок, следы протектора шин. Новых следов на дне щели не было. В солнечный светлый день путь не казался таким страшным. Я быстро дошел до расширения, увидел знакомый камень, подошел к нему и потрогал его теплую шершавую поверхность.

Что я искал? Не знаю. Палатка Марека стояла в километре от этой точки за высокой скалистой грядой. Озеро, где Алекс нашел на снимках второго человека, тоже очень далеко. Я был один, меня окружали камни, хранившие чудовищные запасы энергии. Ну и ладно! Не было ощущения опасности. Мирный, красивый пейзаж. Я сел на поваленный ствол сосны и вынул телефон.

– Ты где? – спросил Алекс вместо приветствия. – Хотя, подожди, я вижу. Ты в той самой долине?

– Да, тут спокойно, тепло, светло… Как конференция?

– Нормально, я сказал, что прогулялись с тобой, нашел в доме все, что нужно, и скоро мы уезжаем.

– Поверили?

– Нет, но никаких мер пока принимать не будут. Я уверен, что потом они соберут вторую конференцию, уже без меня. Нам нужно быстрее уехать. Дома я спокойно проанализирую то, что закачал в память кубика.

– А как же эти двое? У тебя нет желания узнать, кто они?

– Для физика это неинтересно! Может, тебе для романа или статьи это важно, но я советую быстрее возвращаться. Тут не безопасно, мы слишком много узнали! Я уже начал паковать аппаратуру.

– Я хочу найти Марека, ты не посмотришь, где он?

– Нет, это займет время, нужно уезжать как можно быстрее. Я ожидаю полицию, а они могут заинтересоваться, что у меня в компьютере и в кубике.

– Тогда езжай один. Оставь мне ключ под камнем на крыльце.

– Не могу! Это нарушение всех правил.

– А можешь оставить дверь открытой?

– Ладно, скажу, что забыл закрыть. Это простят.

– Счастливо тебе! Я потом вызову автотакси.

– У тебя еще есть минут десять, чтобы передумать.

– Хорошо.

Я отключился и стал рассматривать на телефоне карту. Ущелье с палаткой Марека было близко, но путь туда лежал через хребет. Прямых троп на карте обозначено не было, а обходной путь, как подсказал навигатор, занимал около трех часов. Путь к озеру был легким, я ясно видел тропу. Идти туда было около часа.

Я решил начать с озера.

Встреча

Удивительно, когда я находился в долине, где разговаривал с Алексом, то был полон сил, отваги и огромного желания что-то сделать. Через полчаса ходьбы по красивой тропе, вьющейся по ущелью мимо причудливых скал-башен, мимо пахнущих разогретой хвоей сосен, мимо родников с холодной водой, стекающей по стенкам, покрытым черной слизью, я стал думать о бессмысленности моей затеи.

Что мне мог сказать Марек? Он явно был непосвященный и видел то, что видели сотни участников экспедиции. То есть, ничего! А кто тот человек, которого я наделся увидеть около озера? Заблудившийся турист, потерявший телефон? Или местный фермер в поисках пропавшей коровы? Нет, я явно затеял что-то лишнее. Я же говорил Майку и Мареку, что самим искать тут нечего. Нас найдут, когда захотят, те, кого мы ищем, кого мы ждем. Я остановился и достал телефон.

– Алекс?

– Да, это я. В полицейском вертолете.

Опа! Интересно, он успел спрятать кубик памяти?

– Ты можешь говорить?

– Конечно, сержант, сидящий напротив, мне разрешил.

– У тебя все в порядке?

– Абсолютно, я под защитой закона и порядка. Тебя, кстати, тоже ищут, волнуются, что пропадешь в горах. Тут, знаешь, всякое случается. Мне сержант рассказал, что в экспедиции двое исчезли, даже их тела не нашли.

– Да, понятно, как ты можешь говорить. А кто меня ищет?

– Эта же команда. Им приказали сначала отвезти меня в город, а потом вернуться за тобой. Вот сержант показывает карту на планшете, ты около родника на развилке троп. Он говорит, чтобы ты никуда не двигался, вертолет прибудет через полчаса. Тебя спасут, не волнуйся.

– Скажи спасибо сержанту, – сказал я и отключился.

Очутиться в полиции я не хотел. Закон я не нарушал, но мне не хотелось, чтобы все кончилось так просто. Внутри меня явно проснулся авантюрный дух журналиста, я почуял след, и надо идти вперед, пока след не остыл.

Вряд ли сержант полиции маленького городка имеет доступ к спутниковым фотографиям запретной зоны. Меня определили по сигналу геолокатора телефона. К черту телефон, пусть лежит около родника! Тут действительно развилка троп, я пойду вот сюда, по старой, заброшенной, еле видимой среди упавших со скальных стенок камней тропе. Где они будут меня искать? Скорее всего, подумают, что я вернулся к базе. Или пошел вперед, где мы с Майком вышли к пыльной фермерской дороге. Путь к озеру идет по узкому ущелью, там легко спрятаться от вертолета, если они будут искать меня с воздуха.

Все, решение принято! Я положил телефон на камень и начал карабкаться вверх, куда вела старая тропа.

Вскоре я остановился около зарослей высокого колючего кустарника. Пройти через него было практически невозможно. Слева был обрыв, справа высокая скальная стенка. Можно было вернуться назад и поискать обходной путь, но это потеря времени, а его у меня не так много. Если полиция найдет и заберет телефон, то мне придется выходить на фермерскую дорогу и ждать попутную машину. Ключи от машины, на которой мы приехали, остались у Алекса. Дом, в котором лежат мои вещи и продукты, явно закрыт. Мне надо торопиться и искать проход через кусты – ведь не зря тропа привела меня сюда.

Я наклонился и увидел, что в одном месте кусты образовывали небольшую арку. Там можно было проползти, но…

Оказалось, что это тенистое место облюбовала гремучая змея. Огромная, метра два в длину и толщиной с мою руку, светлая, с коричневыми пятнами. Змея подняла голову, как бы прислушиваясь, кончик хвоста у нее задрожал, я услышал шелестение. Как будто мелкие камушки посыпались с горки.

– Нервничаешь, подруга, – сказал я, внимательно наблюдая за поведением хозяйки тропы.

Змея покачивала головой, как бы решая, что ей предпринять. Я отошел в сторону и отломил большую засохшую ветку. Змея напряглась, свернулась в кольцо, явно приготовившись к броску. Я прикинул длину палки, понял, что змея легко достанет мою руку, и задумался. Укус гремучей змеи смертелен, помощи мне ждать неоткуда.

– Осторожно – там змея! – услышал я чей-то голос.

Говорили по-английски с сильным акцентом. Я поднял голову и увидел, что вверху, на выступе скалы, стоит женщина в джинсах, синей рубашке и в пестрой косынке, повязанной вокруг головы.

– Я не рискнула с ней бороться, – продолжила женщина. – Тут есть обходная тропа, крутая, страшная, но змея – страшнее.

О, Боги! Я узнал Кристину. Но что с ней! Куда делать ее красота? Измученное, постаревшее лицо, от тела осталось не больше половины. Кристинка, что с тобой произошло? Почему ты она?

– Кристина, это ты? Как ты тут очутилась? Где остальные?

Кристина закрыла лицо руками. Я услышал, что она плачет.

Где же эта обходная тропа! Я побежал назад, увидел созданные природой небольшие ступеньки, ведущие вверх, цепляясь руками, забрался на узкую скальную полочку, почти бегом, не обращая внимания на крутизну склона, забыв про колючие кусты, про змею, про полицию, бросился к плачущей женщине, обнял ее и с предельной осторожностью повел вниз.

– Матерь Божья! Неужели все кончилось!

Кристина говорила по-польски, но я все понимал. Она плакала, потом начала целовать меня, потом снова заплакала.

– Откуда ты меня знаешь? – наконец успокоилась она. – Ты меня искал? Кто ты?

– Я Андрей, журналист. Стас мне рассказывал про тебя. И я однажды видел тебя.

Я говорил по-русски, зная, что Кристина понимает.

Она вытерла слезы и внимательно посмотрела на меня.

– Я тебя не помню.

– Месяц назад… Ты пришла сюда с Иштваном и Стасом.

– А ты был с Верой и Майком?

– Да, а вы ушли…

– О, так это ты!

– Да, хочешь пить?

Я достал их кармана бутылку с водой, которую случайно захватил с собой, выходя из дома, и отвернул крышку. Кристина припала к горлышку, сделала два больших глотка и вернула бутылку.

– Нужно экономить воду. Я пыталась пить из родников, но тут вода очень противная, пахнет сероводородом, от нее желудок болит.

– А ты давно тут бродишь?

– Не знаю… несколько дней. Не знаю. Я заблудилась, все горы тут так похожи, я брожу и возвращаюсь к одному и тому же месту. Меня не хотят отпускать.

– Кто они?

– Не знаю, я теперь ничего не знаю. Ты сказал, что прошло три месяца, а мне кажется, что прошел год.

– Где ты была? Где Стас, Вера?

Кристина снова заплакала.

– Не спрашивай пока! Я все расскажу, что помню. Потом, ладно?

– Конечно! Успокойся, я тебя выведу к людям, мы поедем в город, ты отдохнешь, и все будет хорошо. Самое страшное уже позади.

– Да, и я уеду домой. У меня есть муж, он меня ждет!

– Я знаю! Марек не только тебя ждет, он тебя ищет в этих горах.

– Где он? – почти крикнула Кристина. – Где?

– Он примерно в трех километрах отсюда, но нам сейчас не дойти. Надо выйти к людям и попросить полицию нам помочь.

– Я дойду, я сильная, где он?

– Не дури, девочка! Иди за мной, я тебе помогу.

Я взял Кристину за руку, и мы пошли вниз по тропе.