Текст книги "Хубара. Голаны"

Декабрь 1984 года. «Гремя огнём, сверкая блеском стали»

Таковая директриса бригады оборудовалась советскими специалистами и была готова к сдаче в эксплуатацию. Мишенное поле обеспечивало выполнение всех упражнений Курса стрельб из танка, принятого в Советской армии. Мишени по выбранной программе поднимались, опускались, двигались строго в определённое Курсом время, и на заданную продолжительность показа, исходя из условий упражнения. Огневая подготовка вооружённых сил Сирии осуществлялась на основании слегка изменённых «Курсов стрельб» принятых в советской армии.

Арабскими строителями на полигоне Тель-Асфар был построен прекрасный командный пункт директрисы, стрельбовые дорожки для танков, поднятые выше грунта и отсыпанные крупным щебнем. Новая директриса позволяла проводить стрельбы днём и ночью, в любое время года. Но, на данный момент, являлась, по сути дела, участком для выполнения упражнения стрельб только тремя боевыми машинами. Планировалось построить ещё два участка, для других бригад.

Торжественное открытие было назначено на средину месяца. На этом празднике планировалось присутствие высоких гостей из Министерства обороны Сирии, Управления главного военного советника, командного состава других дивизий и бригад.

Рота, назначенная для демонстрации реальной стрельбы штатным снарядом, неожиданно показала низкие результаты по поражению целей. Не лучше были результаты ещё у двух проверенных танковых рот из других батальонов.

Ранее на старом полигоне «Жбаб», по докладам командиров подразделений, оценки по стрельбе были высокими. И на первых учениях с боевой стрельбой ночью, подразделения худо-бедно, настреляли на твёрдую удовлетворительную оценку. Большинство экипажей прошли Ливанскую войну и применяли вооружение танков по реальному противнику. А на новой директрисе это как-то не получалась

Естественно, арабские офицеры во всём обвиняли советское оборудование. Скандал дошёл до генерала Аднана – командира дивизии.

Руководитель коллектива полковник Томанчук собрал офицеров для обсуждения возникшей проблемы. Всем было понятно, что причина кроется в подготовке самих экипажей. Симонов, как и другие советники командиров бригад, неоднократно докладывали о том, что на полигоне «Жбаб» установлено древнее оборудование мишенного поля. Показ целей осуществляется с пульта оператором «вручную» до полного поражения целей, не выдерживая время её показа по условиям упражнения. Во время ведения огня по движущимся целям, оператор мишенного поля имел возможность замедлять, или увеличивать скорость их движения, «подтягивая» цели под трассы стреляющих. Участок стрельбы полигона «Жбаб» позволял выполнять упражнения из спаренного пулемёта, а из пушки, только вкладным стволом.

Ранее, выполнение стрельб штатным снарядом, на полигоне «Тель-Асфар», огонь осуществлялся по неподвижно вкопанным мишеням, бронебойно подкалиберным снарядом. На новой директрисе, заряжающие, не натренированные должным образом, не могли за время показа пушечных целей, зарядить пушку даже двумя выстрелами.

Руководитель коллектива приказал сформировать танковый экипаж из советников и специалистов танковых бригад. Им предстояло подготовить вооружение, провести несколько тренировок и на сборах командиров бригад и их заместителей наглядно продемонстрировать возможности оборудования участка стрельбы и боевой машины. Для тренировки был выделен танк и необходимое количество боеприпасов.

Решили делать всё «по науке», но по укороченной программе, провели выверку пушки по удалённой точке и пристреляли по реальной цели, пулемёт пристреляли по пристрелочной мишени. Оружие проверили боем на дорожке с различных рубежей.

Три дня прошло в тренировках, сделали несколько «холостых» заездов – без стрельбы. Командиром танка и наводчиком орудия стали Валенто и Симонов, именно им предстояло стрелять в двух заездах, механиком водителем назначили специалиста по ремонту бронетехники Сашу Стрюченко, тяжкая доля заряжающего выпала Рустаму Сафину. Из бригады привезли учебный выстрел, и Рустама до седьмого пота тренировался в заряжании пушки. Провели пробные заезды, и несколько показательных, со стрельбой, во время которых мишень – танк неизменно поражался двумя выстрелами, и пулемётные цели также были поражены.

Наступил день показа возможностей советской директрисы, и советского экипажа. Оборудование мишенного поля и пульта руководителя, до минимума исключало возможность влияния оператора на результаты стрельбы. От человека требовалось лишь выбрать вариант показа упражнения и нажать кнопку «пуск», всё остальное делала электроника.

На балконе вышки собрались командиры бригад, начальники штабов, командиры батальонов, немножко задержавшись, подъехал командир дивизии генерал Аднан и начальник штаба генерал Фейсал.

После короткой вводной части, по команде руководителя стрельбы полковника Томанчук, экипаж, в установленное время, произвёл загрузку боеприпасов. По команде «К бою!» выполнил норматив по посадке экипажа в танк и с командой «Вперёд!», танк плавно тронулся с исходной линии, в положенные тридцать секунд прозвучал первый выстрел, и, извергая пламя выстрела пушки и барабанную дробь пулемёта, машина устремилась вперёд.

Большая часть арабских офицеров следом за генералами, собрались за спиной полковника Томанчук, у пульта управления, внимательно слушая команды на русском языке и перевод Назаром его комментариев по действиям экипажа и показа электроникой, целей.

– Выполнение упражнения одной машиной запрещено курсом стрельб, – предупредил Леонид Петрович, – мы вынуждены идти на нарушение, так как других экипажей пока нет.

В Сирийской армии упражнения штатных стрельб выполнялись только бронебойно-подкалиберным снарядом, а не осколочно-фугасным, как было принято в Союзе. Арабы стреляли бронебойным, вероятно, потому, что он был легче, хотя гораздо дороже. И мишень при этом, не разлеталась в клочья, что значительно экономило, дорогой в Сирии, деревянный брус.

На новой директрисе на пульте оператора высвечивалось количество попаданий из пушки и пулемёта.

Заезд был удачным – оценка «отлично».

Провели замену в экипаже и сделали ещё заезд, с тем же результатом. Экипаж поднялся на вышку, генерал Аднан поблагодарил за стрельбу и пожал каждому руку. Повернувшись к своим офицерам, предупредил, что после сдачи директрисы в эксплуатацию, проверит каждого по стрельбе, на сборах.

В оставшиеся дни пришлось не учить, а «натаскивать» шесть экипажей для праздничного показа. Хуже всего дело обстояло с заряжающими – здоровые с виду мужики, никак не могли на ходу быстро достать из боеукладки бака-стелажа снаряд и зарядить пушку. С этой категорией занимался лично Сафин, он уже неплохо разговаривал по арабски, – «татарские корни дают о себе знать» – смеялся Рустам. С целью тренировки перед стрельбой, экипажи по нескольку раз пропускали на учебном месте, где на двигающемся по кругу танке, Рустам в открытый люк, наблюдая за действиями экипажа, заряжающего пушку учебными боеприпасами. При необходимости,«зажигательным словом» подбадривал нерасторопных.

– Мне кажется, – рассказывал Сафин позже, – они получили практический урок «великого и могучего», хотя ничего из произнесённого так и не поняли.

Открытие директрисы провели как праздник, присутствовали высокие гости из министерства обороны, звучали благодарственные речи, заверения разгромить любого врага и обещания повышать огневую выучку.

Обучаемые показали хорошие результаты, чем собравшиеся остались довольны.

Кино в массы

В доме «хубары», на первом этаже, имелся небольшой кинозал с единственным аппаратом, где ежедневно демонстрировались фильмы.

Раз в неделю, вместе с почтой из Управления главного военного советника, или посольства привозили круглые банки с кинофильмами. Показом фильмов занимался специалист по ремонту бронетанковой техники Саша Стрюченко. В фильмотеке посольства и клубе Управления главного советника имелось большое количество фильмов о Советской армии, жизни страны и людях населяющих её. Новые кинофильмы регулярно привозили из Москвы. Симонов загорелся идеей познакомить сирийский солдат и офицеров с нашей страной.

С Рустамом Сафиным они ознакомились с каталогом фильмов, выбрали несколько и привезли в Самейн. С помощью Саши Стрюченко, в свой выходной день, просмотрели фильмы и оставили три короткометражных документальный. Один обзорный, – о Советском союзе, ещё один – о Советской армии, – внутреннем распорядке, службе и жизни солдат и офицеров. И ещё один, посвящённый именно танковым войскам. Фильмы были дублированы на арабском языке.

Командир бригады полковник Джума заинтересовался этой идеей, но попросил Симонова исключить пропаганду каких-то партий и идей.

Ранее при просмотре фильмов Симоновым и Сафиным, уже были убраны части о партийных съездах и партийно-политической работе в армии, о чём Володя рассказал Джуме. Командир бригады ответил, что всё-таки лучше дать посмотреть фильмы бригадному «замполиту – давжись сиясе» – представителю партии БААС.

После рассказанного Володей анекдота про «умершего пропагандиста», политориентатор бригады капитан Бурхан старался не встречаться с советником командира бригады. С трудом переборов себя, он всё-таки принял приглашение Симонова, и пришёл в кинозал «хубары», вечером в белой, национальной одежде. Посмотрел все фильмы и не нашёл никакой крамолы, как показалось Симонову, даже кое-чем заинтересовался. После сеанса Володя пригласил его в гости, Лариса накрыла стол. За ужином мужчины поговорили о жизни в Советском союзе, после того, как Симонов рассказал капитану, что именно «Столичную водку» пьют руководители нашего государства. расхрабрившись, «замполита» даже выпил пару рюмок

В согласованный с командованием бригады день, ближе к вечеру, поехали в бригаду вчетвером Симонов, Сафин, Стрюченко и переводчик Назар. В самом большом помещении бригады, когда-то строящемся, как солдатская столовая и которая таковой никогда не была, поставили кинопроектор, повесили экран и стали ждать зрителей.

Жаркое солнце почти скрылось за горизонтом, назначенное время давно истекло, но людей не было. Вероятно, капитан Бурхан не выполнил своё обещание оповестить батальоны. Пришлось ехать к оперативному дежурному бригады и через него оповещать желающих посмотреть кино.

За всю свою службу в Сирии, Симонов никогда не видел, чтобы какие-то воинские подразделения передвигались строем, в лучшем случае, они шли толпой, или «гуськом». Исключение составляли государственные праздники, тогда бригада строилась на асфальтированной площадке, и это действо называлось «низан мундам», или как-то наподобие этого. Этими же словами в сводном расписании обозначались занятия по строевой подготовке, которыё никто не проводил. Нет смысла говорить об утреннем осмотре, зарядке, различных тренажах, политинформациях и вечерней поверке. Изредка командование проводило в утренние часы кросс на три километра.

На удивление Симонова и Стрюченко люди стали подходить. Никакой мебели в помещении не было, зрители сидели в привычной для себя позе, на бетонном полу. Вскоре народу набилось достаточно много и задним пришлось стоять.

Первым показали обзорный фильм о Советском Союзе, его республиках, многонациональном составе людей, населяющих страну, климатических зонах, степях, горах и тайге, морях и океанах омывающих его необъятную территорию, полезных ископаемых, железных дорогах, успехах в освоении космоса, промышленности, сельском хозяйстве, городах, реках и озёрах, учебных заведениях и школах.

После каждой части фильма Саше приходилось перематывать плёнку, но вскоре нашлись добровольные помощники и дело пошло быстрее.

Громадное впечатление на собравшихся, произвела информация о размерах территории СССР, протяжённости границ и рассказы о людях, проживающих на полюсе холода, в районах, где ночь и день длятся по полгода. Арабов особенно поразил быт коренных северных народов, их палатки, сделанные из шкур и умение жить, работать и воспитывать детей в таких тяжёлых условиях.

Пока Саша готовил к показу новую часть, Симонову и Сафину приходилось отвечать на вопросы солдат. Вопросы были разные, большой частью бытовые, простые, иногда и каверзные. Спрашивали почему же северные люди не уходят на юг, а продолжают жить в таких жутких условиях. Симонов задал встречный вопрос о том, почему бедуины живут в пустыне и не хотят жить в городах?» Дополнительного разъяснения не требовалось. Один из солдат, вероятно более начитанный, чем его товарищи, явно с подковыркой спросил: – «правда ли, что провинившихся граждан, в Советском Союзе отправляют в эти дикие места, валить деревья для топки печей?» Володя, желая перевести разговор в несколько ироничную тему, ответил, что правильно подмечено, такую работу в России называют – «валить лес». Обычно самые крупные деревья валят руками, без какого либо инструмента, просто плечами, поэтому и называется «валить лес». Неизвестно, как такой длинный ответ перевёл Назар, но вопросов больше не было, публика уважительно замолчала.

После показа фильмов о Вооружённых силах и танковых войсках, Московских парадах, больших учениях, боевой учёбе, быту военнослужащих. Посыпались вопросы, Симонову запомнилось несколько – о продолжительности срочной службы, и о денежном довольствии, арабы приняли показ принятия пищи в солдатской столовой за какой-то праздник. Пришлось объяснять, что такой праздник бывает три раза в день, совершенно бесплатно, поэтому деньги солдату нужны только на папиросы и чай в кафе, если он пожелает. Парад на Красной площади вызвал бурю восторгов, Симонов объяснил, что такие парады проводятся ежегодно, и он сам, дважды был их участником.

Эпизод с форсированием танками водной преграды по дну, был венцом сеанса и породил массу вопросов, – кто в это время управляет танком, как экипаж дышит, может ли танк стрелять под водой? Володя объяснял сам, и с помощью переводчика Назара. Но главный вопрос естественно был о том, – «почему на танках в Сирии нет этого оборудования?» Симонов ответил, что на местном театре военных действий больших водных преград нет, а если оборудование всё же понадобится, его самолётами привезут из Советского Союза.

Капитан Бурхан по-прежнему обходил советников дальней дорогой.

Мероприятие удалось, позже многие из арабских офицеров не попавшие на просмотр, просили организовать его ещё раз.

Грибы под Новый год

В очередной полевой поездке по боевым задачам на Голанских высотах, н офицеры наткнулись на обширные посадки сосен, тянущиеся вдоль линии разграничения на многие километры. Естественно, вспомнив Россию, таёжные леса, с запахом смолы и хвоёй под ногами, и решили побродить по этому зелёному раю на краю пустыни.

Сразу стало ясно, что это искусственные посадки, сосны выстроились стройными рядами по квадратам, разделёнными просеками. Деревья были достаточно взрослыми, на некоторых висели зелёные шишки. Земля, усыпанная старыми шишками и опавшей хвоёй, мягко пружинила под ногами. Гуляя по этому, удивительному ковру, неожиданно под старой хвоёй и мхом обнаружили грибы, обычные маслята, точно такие же, как на родине, в России.

С разрешения руководства, в выходной день, накануне Нового года был организован выезд желающих, заняться «тихой охотой». Поехали на автобусе, и машинах Леонида Петровича и Симонова, с оружием, как для выезда на службу, с охраной из числа охранников советника командира дивизии.

Лес встретил людей шорохом ветра в разлапистых кронах, птичьими голосам в глубине, знакомыми с детства запахами смолы и грибов. Грибов было много, почти под каждой сосёнкой среди жёлтых иголок прятались целые «выводки» коричневых шляпок, больших и маленьких. Ближневосточная зима была в самом разгаре, пару раз в неделю моросил нудный, мелкий дождь, но в этот день светило солнышко. Земля под деревьями была сухой, влагу, нужную грибам, как губка сохранял серо-зелёный мох, ковром устилающий землю.

Грибники, стараясь далеко не расходиться, разбрелись по лесу, сосновый бор огласился русской речью, кто-то кого-то звал, другие звонко перекрикивались, стараясь не потерять, друг, друга. Грибов набрали быстро, но некоторые заядлые грибники не торопились возвращаться к автобусу. Наконец, собрались все. В ведре с водой мыли потемневшие от маслят руки, демонстрировали друг другу свою добычу, женщины делились советами, как правильно маслята замариновать, мужчины уже представляли, как грибы будут прекрасно смотреться на новогоднем столе. Самые заядлые любители грибов так и не смогли отмыть руки, на что кто-то, тут же сочинил: – «кто вёз грибы домой мешками, их резал чёрными руками».

Аббас всё время, как привязанный, ходил за Володей и Ларисой, не понимая, зачем они собирают эти маслянистые, липкие лесные создания, по имени «асфур». Симонов старался ему объяснить, что Лариса умеет их готовить и потом их едят. На всякий случай Аббас тоже собрал в пакет пару десятков «асфуров».

Собравшись, поехали домой. По возвращению в Самейн, женщины и часть добропорядочных мужчин, чистили и мыли приобретённые сокровища, хозяйки бегали друг к другу за специями. Мужчины не занятые работой приступили к оборудованию места празднования Нового года. Это были две трёхкомнатные квартиры на пустующем первом этаже.

На следующее утро Аббас не прибыл к установленному времени выезда. После общего построения коллектива и получения задач, офицеры разъехались по своим местам. Возле дома «хубары» остались Симонов и Сафин. Аббас жил в этом же военном городке и Володя несколько раз бывал у него в гостях, знал жену Аббаса – «Уарди – Розу», по признанию самого супруга, украденную в Ливане, чему та очень гордилась.

Взволнованная Уарди встретила Симонова на пороге, на на вопрос:

– «Шу бисир? – Что случилось?»

Рассыпалась длинной речью. Из всего сказанного ею, Володя уловил несколько знакомых слов – «аккель асфур – кушал грибы» и «ктир морид – очень болеет».

Обстановка в квартире, в российском понимании, отсутствовала, было несколько стареньких матрасов, на одном из них лежал бледный как мел, Аббас.

Из его ответа, произнесённого едва слышным голосом, Симонов понял, что большую часть ночи больной провёл в туалет. С трудом погрузили бледного Аббаса в машину, и отвезли в санитарную часть. Вся женская половина двухэтажного дома в скорбном молчании проводили его взглядами.

Когда вечером они вернулись в Самейн, Аббас был уже дома, сидел в комнате, прислонившись к стене, и, как сказала Уарди, даже немного покушал. Водитель выздоравливал ещё два дня, позже Лариса рассказала ему, что грибы сырыми есть нельзя, они готовятся определённым образом. Выяснилось, что по возвращению из леса в тот злополучный день, Аббас нарезал сырых грибов, посолил, поперчил и, не обращая внимания на протесты жены, съел несколько ложек.

Новый 1985 год

На этот раз Новый год встречали всем коллективом по-домашнему весело и празднично. Столы ломились от закусок, припасённые ещё из отпуска бутылки «Столичной», и разнообразного вина, как танковые снаряды, готовые к стрельбе, украшали центр каждого стола. Женщины продемонстрировали верх кулинарного мастерства. Обязательным атрибутом праздника по праву считались – салат «Оливье», холодец и мандарины, запах которых, с детства отожествлялся с Новогодней ёлкой и рано раскрасневшимся дедом Морозом. На редком столе не было грибов, приготовленных по различным рецептами.

Хотя на улице моросил мелкий дождь, было сыро и прохладно, душу каждого согревал праздник, воспоминания о детях и родных, оставшихся далеко, далеко в заснеженной России.

Празднично разодетая «хубара» собралась в кинозале. Мужчины, уже привыкшие носить чужую форму, прекрасно выглядели в штатских костюмах. Женщины блистали разнообразием фасонов и самыми дорогими их сердцам, украшениями.

Леонид Петрович уехал в штаб дивизии поздравить с Новым годом советских солдат срочной службы узла связи и отделения охраны. Они жили в здании дивизионной «хубары», там же проживали арабские водители и охранники советников штаба.

Наконец руководитель вернулся. Строго в полночь по московскому и дамасскому времени, прослушав поздравления диктора центрального телевидения Игоря Кириллова, под бой курантов, перезвон бокалов шампанского и крики «Ура!» встретили новый, одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год.

Потом были поздравительные тосты руководителя коллектива и внештатного замполита.

Пели песни, вспоминали детей, родителей, друзей, кто-то из острословов прочитал смешные стихи о жизни «хубары».

Прилично посидев за столом, вышли погулять на свежий воздух.

Исламский – лунный календарь по летоисчисления не совпадает с общепринятым, и используется исключительно для определения дат религиозных праздников. Всё же местные жители, находясь в одна тысяча четыреста четвёртом году, с удовольствием встречали одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год.

По которому, уже завтра будут жить, делать обыденные дела, работать, служить, воспитывать детей и строить планы на будущее. И никто не видел в этом ничего страшного, запретного – Сирия являлась светским государством, одним из немногих на Ближнего востока.

Несмотря на сырую погоду, арабские офицеры с семьями гуляли по дорожкам военного городка, женщины суетились у вынесенных на улицу шипящих газовых плит, готовя национальные лакомства. С криками бегали многочисленные дети, играла музыка.

Гуляющую с родителями Юльку поразила установка, в которой жарили кукурузу. Чудо печь, на маленьких колёсиках, кадил перед собой полный мужчина в белых одеждах, Симонов узнал в нём сверхсрочника из своей бригады.

– «Массам аль-хейр, сиди мусташар!» – добрый вечер господин советник», – обрадовался продавец, – «киф-а-саха – как здоровье?»

– «Квейс – хорошо!» – ответил Симонов, – «бикам до – сколько стоит?»

Арабскую мелодию хрипло выводил старенький переносной магнитофон, прицепленный к стойке на которой болтались разноцветные шары.

Мужчина открывал свою передвижную жаровню, насыпал туда зёрен кукурузы, и они, как живые, с громким щелчком подпрыгивали, лопаясь, за стеклом тележки. Володя купил Юле кулёк с тёплыми зёрнами, и она пошла, держась за мамину руку, провожаемая взглядами местной детворы.

Прогуливаясь, встретили семью Джумы, как со старыми знакомыми раскланялись, обменялись поздравлениями, пожелав здоровья и счастья.

Возле дома Аббаса в небо взлетели разноцветные стрелы салюта, следом загрохотало в разных местах городка, небо окрасилось всеми цветами радуги.

Гуляния продолжали до глубокой ночи, танцевали, пели, проводили шуточные конкурсы и вновь садились за стол. Но праздновать всю новогоднюю ночь, как это принято на Родине, никто не отважился, задолго до рассвета уставшие жители разошлись по квартирам.