Текст книги "Хубара. Голаны"

Весна 1985 года. Танкодром бригады. Мотоциклист. Скорпион

Местность после многомесячных дождей, под лучами солнца медленно подсыхала. Исчезли мелкие лужи и говорливые ручьи. На больших полях, превратившихся в озёра, по-прежнему отдыхали перелётные птицы. И, если бы не знать, что через месяц – полтора, эта сверкающие под лучами солнца водная гладь вновь превратится в сухую красновато-серую почву, можно было бы подумать, что эти прекрасные озёра были тут вечно. Украшая пейзаж, наводя на мысли об отдыхе, купании в тёплых волнах, и ловле диковинных рыб.

На полевых дорогах появилась, поднимаемая ветром, пыль. Повылазили из своих нор длиннохвостые тушканчики и всякие прыгающие, ползающие и летающие насекомые.

Тёплый воздух поднимался вверх слоями, что вызывало оптический обман, и местные предметы вдалеке выглядели как бы разрезанные по горизонтали.

Иногда за блестящим зеркалом высыхающих озёр, возникали, невесть откуда взявшиеся, колышущиеся в тёплых потоках воздуха, крепостные башни, деревья, и крыши неизвестных селений.

Занятия в бригаде шли по плану, подразделении стреляли, водили танки, штаб готовился к проведению дивизионных командно штабных учений. Начальник оперативного отдела полковник Сами, через командира бригады попытался «спихнуть» на Симонова отработку графической части некоторых документов. Но Володя напрямую сказал полковнику Джума, что он советник командира бригады, а не оперативного отдела, и добавил, что подчинённые подполковника Сами уже многому научились и могут работать самостоятельно. А если возникнут какие-то вопросы, он будет рад подсказать и поправить. Напомнил слова начальника штаба дивизии генерала Фейсала, сказанные на прошедших учениях: – «Кто сможет нанести обстановку на карту как советники, клянусь Аллахом назначу начальником оперативного отдела дивизии. В тот же день!» Для офицеров Сами, это прекрасная возможность выдвижения.

Однажды Симонов решил посетить танкодром, посмотреть, как проходит вождение танков. Обычно к вышке танкодрома ездили по асфальту, в этот раз, заметив стоящий в поле, на полдороги к вышке танк. Решили поехать по танковой трассе, заодно узнать почему стоит танк и не нужна ли помощь. Рустам Сафин в бинокль рассматривал препятствия, но не на одном, боевых машин не было. Ещё два танка стояли возле вышки, на исходной. Судя по всему, – занятия не проводились.

Подъехать близко к стоящему танку, не дал солдат «шорты» – военной полиции, вышедший на дорогу. Аббас переговорил с ним и перевёл Симонову, что там погибший. Рустам и Симонов вышли из машины, и подошли к танку. Из-под второго катка правой гусеницы выглядывало переднее колесо мотоцикла и окровавленная голова мёртвого человека в палестинском платке.

Полицейский объяснил, что механик водитель гнал танк на вождение, навстречу ехал мотоциклист, который, чтобы не попасть в пыль за танком, пытался переехать дорогу перед самой машиной, но механик не успел остановиться. Сверхсрочника механика-водителя уже увезли к командиру бригады, и сейчас ждут следователя.

Объехав место происшествия, под вышкой встретили расстроенного командира батальона майора Ибрагима. Погибшим оказался недавно вернувшийся из армии, младший сын старого феллаха Рашада, живущего рядом с бригадой. Механик-водитель танка, по мнению командира батальона, был не виноват. Проезд через территорию танкодрома гражданским лицам запрещён, мотоциклист нарушил правила, пытаясь переехать на чужую стороны перед самым танком. И последнее, он нарушил указ президента о запрещении эксплуатации мотоциклов в стране.

Зная нравы своих арабских друзей, старающихся скрыть неприятные моменты от иностранцев, что впрочем, сделали бы на их месте и советские друзья, к полковнику Джума Симонов не поехал. Возвратились в «махтабку» в бригаде. Вскоре пришёл сосед, болтливый капитан Халиль и рассказал страшную историю о гибели мотоциклиста, Симонов сделал вид, что слышит это впервые.

Дело двигалось к окончанию рабочего дня, стали собираться домой. Новый охранник «хубары», прибывший на замену уволившемуся Махмуду Фешке, расторопный и услужливый Валид, отпросился у Симонова в увольнение.

До отправления автобуса с увольняемыми, оставалось совсем мало времени, и Валид торопился. На плечиках висела его чистая форма, для поездок домой. Разложив одежду на стуле, снял повседневные брюки и натянул чистые. Затем согнувшись от боли, начал бить руками себя по ноге, быстро стянул брюки и потряс их. Из штанины выпал, как показалось Симонову, громадный, скорпион, шмякнулся на пол, и тут же принял боевую позу, подняв свой хвост с жёлтым наконечником яда. Медленно пятясь, пополз к двери, он был похож на небольшого краба. Мерзкое насекомое, своими армейскими ботинками, ту же задавил Аббас.

Чуть выше колена Валида, вокруг чёрной точки от жала, буквально на глазах, появилась опухоль и покраснела кожа. Аббас на руках вынес его и положил в машину, Володя поехал с ними. В бригадной санчасти, на удивление Симонова, Валида заставили выпить бутылку чего-то белого, похожего на альмагель. Медик побеседовал с ним, наложил повязку с какой-то мазью, с пожеланием – «Всё в руках Аллаха!» отпустил.

Возле машины Аббас рассказал Володе, что мать Валида наполовину бедуинка, с рождения имеет иммунитет от укусов подобных насекомых и, будем надеяться, передала его сыну. К тому же яда в рану попала совсем немного, брюки туго прижали насекомое к ноге и его быстро сбросили. Лучше будет, если больной несколько дней проведёт дома, в городе, – там мать сделает перевязку, а и при необходимости, может вызвать врача.

Пришлось везти Валида в Дамаск, в дороге у него поднялась температура, лицо покрылся капельками пота, нога распухла от самого паха. В городе Аббас и Рустам вынесли его из машины и, поддерживая, проводили домой. Как рассказал Аббас, мать, узнав причину, особо не расстроилась, пообещала, что всё будет хорошо.

Возвращаясь в Самейн, Симонов вспомнил, что однажды подобного скорпиона уже убивали в «махтабке» советников, он полз по потолку. После этого, первое время встряхивали одежду и вытрясали обувь, перед одеванием, но потом расслабились и забыли про это. Сейчас весна, вся нечисть, полная сил, выползает из своих щелей. Сколько яда было на конце страшного хвоста скорпиона. Если бы он ужалил Симонова, или Рустама был бы конец, скорпион очень опасен весной.

Валид болел дома неделю. На месте ужаления кожа почернела и шелушилась, опухоль на ноге держалась довольно долго.

Март 1985 года

В марте месяце произошло несколько событий, запланированных и неожиданных, радостных и печальных.

Так сложилось, что восьмое марта является в Сирии государственным праздником, не потому, что это Международный женский день. Восьмого марта граждане страны празднуют «Таурат ат-Тамин мин Адар – День революции» – приход к власти в 1963 году военного комитета Сирийского регионального отделения партии БААС. Активным участником, которого, в то время, был нынешний президент Сирии Хафез аль-Асад.

Международный женский день в Сирии, в то время, вообще не отмечался. В дивизии по случаю Дня революции проводилось общее построение, митинг, некое подобие парада и футбольный матч.

Пока женская половина «хубары» готовилась к своему празднику, накрывая стол и показывая чудеса кулинарного искусства, мужчины, как истинные интернационалисты, присутствовали на арабском празднике.

Штаб дивизии, части дивизионного подчинения, подразделения, представляющие бригады и полки, во главе с командирами, выстроились в каре на плацу.

С высокой трибуны, выполненной в национальном стиле, напоминающей огромный шатёр, начальник штаба дивизии, от лица командования, поздравил личный состав с праздником.

Затем под звуки военного оркестра войска прошли торжественным маршем. Музыканты духового оркестра, с нечищеными и погнутыми инструментами, в мятых мундирах лилового цвета, напоминали опереточных персонажей. Бравурые марши были тоже чисто арабскими, со своим темпом и звуком. Выделялся бухающий большой барабан и ещё какой-то маленький, визгливо звучащий, инструмент.

Коробки подразделений прошли мимо трибуны стройной толпой, но проход каждой, поддерживался радостными криками зрителей и возгласами радости.

На этом официальная часть закончилась, солдаты подхватили на плечи командиров бригад и других офицеров, выкрикивая какие-то патриотические лозунги, пританцовывая, устремились к трибуне. Там образовалась громадная толпа, хором выкрикивающая имя командира дивизии. Это было нормальное выражение радости и почитания – распространенное на Востоке.

«Хубара», одетая по такому случаю в парадную арабскую форму с зелёными беретами на головах, в мероприятиях не участвовала и стояла рядом с трибуной. Симонов, среди людей на трибуне, заметил офицера очень похожего на Салеха.

– Здравствуйте! – произнёс голос за спиной Симонова, – когда я учился в Советском союзе, мне посчастливилось видеть настоящие парады, – демонстрацию слаженности, мощи и красоты!

Володя оглянулся – сзади стоял переводчик Жорж, с которым они не виделись со времён ливанских событий

– Какими судьбами, – удивился Симонов, – где же ты пропадал?

– Был переведён в Министерство обороны, в Дамаск, всё складывалось вполне удачно! Но в конце прошлого года, меня неожиданно направили в отдельную бригаду в Ливан, – куда прислали нового советника. Думаю, что я поплатился за свой длинный язык. К счастью, бригаду недавно вывели в Сирию, теперь жду не дождусь, когда новый советник освоит арабский. Бригада стоит недалеко отсюда, по дороге в Деръа, – одним махом выложил переводчик все новости. – А вы как поживаете? Наверное, уже полковник?

Симов вспомнил разговор с генералом Сударевым, сразу по приезду в Сирию: – «По поводу твоей предстоящей работы. Подсоветный у тебя – генерал, племянник самого президента, опытный, самолюбивый служака. Не годится, чтобы его советник был майором, поэтому, мы тебя представим – подполковником, командиром танкового полка. Кстати, когда выходит срок очередного звания?

– Летом следующего года, – доложил Симонов.

– Вот тогда, мы устроим торжество и представим тебя полковником».

– Возможно, Жорж знает, что он должен был получить очередное звание в прошлом году? – предположил Володя.

– Да, – на всякий случай, соврал Симонов, – пришёл приказ несколько месяцев назад.

– Командир механизированной бригады, где я сейчас работаю, в своё время командовал батальоном в вашей бригаде, – уточнил Жорж, – вероятно, вы его не застали, так как, приехали позже?

– Ты говоришь о полковнике Салех? – спросил Володя

– Да, о нём! Он тоже здесь, его бригада является отдельной, и командование решило провести праздник совместно с вашей дивизией.

– Веди меня к нему! – приказал Симонов.

Салеха нашли в группе офицеров управления, стоящих вокруг командира дивизии генерала Аднана. Симонов тихонько подошёл сзади и, наклонившись к уху Салеха, сказал:

– Ихтирами сиди! Киф саха?

Салех мгновенно обернулся, улыбкой осветилось его лицо. Они, на арабский манер, обнялись, прижимаясь к друг другу щеками. Стоящие офицеры, вместе с генералом, повернулись на их возгласы. Салех, смутившись, представил:

– Советник Владимир, мой хороший друг!

Бригадный генерал Аднан улыбнулся, кивнул головой и направился к штабу, увлекая за собой остальных.

Только тут Симонов разглядел на плечах Салеха погоны «Амида» – генерала.

– Поздравляю! – искренне обрадовался Володя, – ты действительно выносил это звание! Ты его заслужил!

Они поговорили о делах семейных, здоровье, службе, и Симонов понял, что Салех не желает особо распространяться при переводчике Жорже. К ним подошёл советник Салеха, – советский офицер, лет сорока, чем-то похожий на Николая Труш, и представился, по-арабски – Константином – советником генерала Салеха.

– Жорж, скоро ты будешь не нужен, – засмеялся Симонов, – Константин сможет прекрасно изъясняться, сам.

Ещё раз, пожелав друг другу здоровья, расстались.

Снявшись всем коллективом «хубары» на память возле монумента арабским танкистам, погибшим в боях за Родину, приехали в военный городок, к дому «хубары», в предвкушении праздничного обеда. На удивление мужчин, все празднично одетые женщины, встретили автобус мужьями на улице. Хотя, на данный момент, никаких грехов за мужчинами ещё не числилось, всё равно это вселяло некую виноватость и опасения. Всё оказалось гораздо проще, в отсутствии мужчин, женщин собрал в кинозале приехавший из дивизии представитель партии БААС, и вручил им небольшие подарки и сувениры.

В обед, семьи, по-соседски собравшись, поздравили женщин и отметили праздник.

10 марта весь мир узнал печальную весть: – «После тяжёлой и продолжительной болезни скончался Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко».

С его уходом из жизни закончилась «пятилетка пышных похорон», как её называли в народе.

10 ноября 1982 года скончался Леонид Ильич Брежнев, Симонов помнил, как это известие ошарашило арабов. Ещё полностью не закончилась арабо-израильская война в Ливане, и в Сирии опасались, что новое руководство Советского союза, может изменить свою политику на Ближнем востоке. Все с тревогой ждали прихода нового Генерального секретаря.

Весть о назначении на эту должность председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова вселила надежду, и радость в души арабских друзей. На Востоке, вообще, любят крепкую руку, сильную власть и дисциплину, которую можно насаждать и жестокими методами

Когда 9 февраля 1984 года скончался Ю. В. Андропов и эстафету власти принял нерешительный и серьёзно больной Константин Устинович Черненко, полковник Джума в разговоре с Симоновым спросил:

– Почему в Москве не найдут более молодого энергичного руководителя?

На что Симонов ответил:

– Так и Хафез Асад уже не молод, и не настолько здоров!

Джума задумался, вероятно, он не рассматривал такой вариант применительно к своей стране. Затем ответил:

– У вас во главе страны становятся не родственники, а разные люди, поэтому можно подобрать достойного кандидата.

– Так и у вас это возможно, Сирия – республика, а не монархия! – отпарировал Володя

После чашечки кофе, продолжив разговор, Джума сказал:

– На Востоке, как правило, власть передают по наследству. Нарушение такого порядка, ведёт к ослаблению самой власти и волнениям в обществе.

Возможно, не всё в этом разговоре Симонов понял правильно, но основной смысл разговора сводился именно к этому.

Похороны каждого руководителя отражались в новостях сирийского телевидения, но как-то путано, то показывали, как гроб уже опускали в могилу, и тут же вновь демонстрировали траурную процессию. К телевизору собирались все свободные офицеры и солдаты бригады.

Находящимися в чужой стране, события, происходящие на Родине, воспринималось, как что-то далёкое и их не касающееся. Все знали, что Советский Союз непоколебим, как скала, а коммунистическая партия – «организатор и вдохновитель всех наших побед». Вскоре пришло сообщение об избрании Генеральным секретарём ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва. Новый руководитель начал с поездок по стране, пропагандируя идею «Перестройки», выступал на митингах, произносил пространные речи, «ходил в народ», стараясь быть ближе к людям. Всем, включая арабов, стало ясно, что дальше привычной «говорильни» дело не пойдёт, что ничего не изменится в лучшую сторону. Дай Бог, чтобы не стало хуже!

Офицеры, возвращаясь из отпуска, рассказывали, что ничего существенного на Родине не произошло, по-прежнему дефицит продовольственных товаров, поговаривают о введении продовольственных карточек. Спекулянты не дают прохода возле магазинов «Берёзка», но и там ассортимент скудный. У винно-водочных магазинов постоянные драки. На рынках шаром покати, в «Универсамах» пустые витрины. Народ не доволен.

Апрель 1985 года. Сирия. Самейн

Начало месяца ознаменовалось началом командно-штабных учений в масштабах дивизии. На этот раз, по настоянию Управления главного военного советника, тревогу объявили внезапно, рано утром, когда на улице было ещё темно. Дежурному в доме советников это известие поступило по телефону от офицера советского узла связи в дивизии.

Надо сказать, что для всех, включая «хубару», сигнал был неожиданным, до планового начала учений оставалась целая неделя. А до реального противника двадцать пять километров. В дополнение ко всему, в зенитно-ракетной бригаде, занимающей позиции недалеко от посёлка, жутким голосом завыла сирена. В первые, минуты было совершенно непонятно – учебная это тревога, или боевая, реальная.

Прощаясь, Володя обнял Ларису, поднял на руки испуганную Юля и сказал:

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо! Если что, за вами приедут!

Офицеры коллектива с оружием построились возле дома. Из дивизии примчался «хубаровский» автобус, машина руководителя коллектива и ещё чей-то Уазик. Аббас развернул машину, в готовности ехать.

Леонид Петрович ограничился кратким инструктажём:

– Всем убыть к своим подсоветным, действовать по обстановке! В случае необходимости, связь осуществлять через коммутатор дивизии. При движении в бригады быть внимательными и осторожными. Капитан Стрюченко и дежурный из нашего отделения охраны, остаётся с семьями. По местам!

На территорию городка, сигналя, прибыли автобусы для «мобита», в готовности развезти военнослужащих по своим бригадам и подразделениям.

Как отметил Симонов, излишней суеты не было, вскоре автобусы, забрав солдат и офицеров, растаяли в темноте. Поехали в бригаду и Симонов с Сафиным. Никаких происшествий по дороге не произошло. Джуму Симонов нашёл на командном пункте – радийные машины и два бронетранспортёра стояли в окопах, замаскированные сетями, за территорией бригады, в районе танкодрома.

Танки, дымя непрогретыми двигателями, покидали парки, занимая подготовленные вокруг бригады окопы. Рота БМП стояла в колонне в готовности к движению. На горе над бригадой крутили башнями зенитные «Шилки».

Джума минувшие сутки дежурил, и объявление тревоги получил в бригаде. Он сообщил, что тревога была учебной и являлась началом командно-штабных учений. Получены ограничения – выполнить только рассредоточение подразделений, в район обороны не выходить, механизированная рота для блокирования аэродрома не выдвигается.

Только что получили телефонограмму – до особого распоряжения, технику в парки не возвращать.

Симонову позвонил руководитель коллектива и приказал проверить, вся ли техника покинула парки. По распоряжению командира бригады, из комендантской роты Сафину выделили автомобиль, он проверял одну часть подразделений бригады, Симонов другую. Выяснилось, что не завёлся один танк, сели аккумуляторы, позже его завели с буксира. Не вышли из парка два автомобиля с боеприпасами в артиллерийском дивизионе. Три танка учебно-боевой группы находились на учебном центре.

Командно штабных учений проводились по оборонительной тематике. В действительный район обороны бригады, реально, на боевой технике, выходили штабы бригад и батальонов со средствами связи. Штаб дивизии выдвигался и занимал районы командного пункта, тылового пункта и запасного пунктов управления.

Учения продолжались трое суток, всё это время Симонов находился на командном пункте с Джумой, а Рустам на тыловом пункте управления, возглавляемом новым заместителем по технической части подполковником Абдул Валитом. На заключительном этане учений, бригада, контратаковав вклинившегося противника, восстановила утраченное положение и вышла на линию разъединения, в районе Аль-Кунейтра.

Симонов и Джума, с офицерами штаба, на гусеничном бронетранспортёре поднялись на высоту, с которой хорошо просматривалась местность. На израильской стороне, между рядами проволочных заграждений, медленно проследовал патрульный автомобиль. Развалины брошенного города Эль-Кунейтра, на фоне заросших бурьяном зеленеющих полей, выглядели немым напоминанием о прошедшей войне, бесчисленных жертвах и страданиях, утраченных мечтах и не реализованных амбициях. Напоминали о многолетнем состоянии незаконченной войны, которая могла вновь вспыхнуть в любой момент.

День рождения Юли, седьмого апреля, семья встретила вместе. Погода была ветреная, но было решено съездить за цветами. Возвышенные места и маленькие полянки среди нагромождения застывшей вулканической лавы, в это время года, были усыпаны красными маками. Цветов было очень много, порой казалось, что под порывами ветра колышется сказочное красное море. Именинница порхала по цветочным полянам, как первая весенняя бабочка, а дома её ждал праздничный стол, гости, и красивые подарки.

Ежегодно 17 апреля Сирия отмечает свой национальный праздник – День эвакуации – «Эйд аль-Гала». Этот праздник знаменует признание независимости Сирии от Франции и эвакуацию последнего французского солдата с территории арабской страны в 1946 году.

После поражения Османской империи, Лига Наций предоставила Франции мандат над Сирией в 1923 году. Франция разделила регион на шесть штатов, основываясь на их религиозных предпочтениях. Тем не менее, независимо от вероисповедания, жители противились колониальным законам и способам правления. По всей стране вспыхивали многочисленные бунты, сопровождающиеся кровопролитием.

В 1940 году Франция была оккупирована Германией и Сирия перешла под контроль коллаборационистского режима Виши в Южной Франции, сотрудничавшего с фашисткой Германией. В 1941 году Сирия была провозглашена независимой, но она не была признана Францией, как республика. В Сирии оставался контингент французских войск. Последнее подразделение французских войск покинуло Сирию только 17 апреля 1946 года, что делает этот день одним из важных праздников в Сирии.

Накануне праздника, по представлению командования дивизии, группе сирийских офицеров были вручены правительственные награды Сирии, от коллектива советников ордена удостоился Симонов.

По этому случаю, местная сторона организовала для «хубары» праздничное мероприятие. В клубе штаба дивизии были накрыты праздничные столы, собрались офицеры и генералы штаба дивизии, командиры и начальники штабов бригад, весь состав советников и специалистов.

Приглашённые расположились за столами, установленными буквой «П».

С краткой речью выступил командир дивизии бригадный генерал Аднан. Он поблагодарил советских офицеров за совместные действия в ходе Ливанских событий, помощь в подготовке офицерского состава, обучении новейшим методикам организации занятий.

На данное мероприятие, Симонов, первый раз за три года, одел песочного цвета «тройку, полученную в Москве, на складе десятого управления, на улице Матросская тишина. «Тройка» сковывала привычные движения, и в ней было жутко жарко.

Володя был приглашён в центр зала, генерал долго не мог прикрепить награду на его гражданский пиджак, слегка прикрепив, пожал руку и вручил свидетельство, в красиво оформленной раме на арабском языке. Симонов не знал, как положено по Уставу отвечать на вручение иностранной награды, в Уставе это не прописано. Поэтому, повернувшись к собравшимся, чётко ответил:

– Служу Советскому Союзу! – все захлопали.

Генерал Аднан жестом пригласил Симонова за стол на свободное место рядом с собой, офицеры, следом за командиром дивизии, подняли фужеры, Симонов «чокнулся» с генералом Аднаном, и выпил. Генерал, усмехнулся, и по-русски опорожнил свой фужер.

Затем выступил начальник штаба дивизии генерал Фейсал, из перевода Назара следовало, что выступающий выражает благодарность Симонову за оперативно тактическую подготовку офицеров оперативного отдела бригады.

Позже выступил начальник разведки, прекрасно говоривший по-русски, следом офицер технической службы, окончивший Факультет руководящего инженерного состава Военной академии бронетанковых войск в Москве.

Кратко, по-дружески тепло, поздравил Симонова руководитель коллектива Леонид Петрович Томанчук.

Володя рассеянно слушал поздравления, «чокался» и говорил «шукран» – спасибо! Стараясь, в это время, не забыть текст своего ответного выступления. Накануне, вместе с Назаром, они составил небольшую речь, используя наиболее знакомые слова, и Симонов постарался запомнить её.

Наконец, решившись, Володя встал, и попросил внимания по-русски и по-арабски.

Выступление прошло достаточно гладко, по крайней мере, по окончанию, народ нестройно захлопал, а генерал Аднан встал с места и пожал Володе руку. Все выпили и опустились на свои места.

Постучав ложечкой по фужеру, командир дивизии, подбирая слова, вспомнил о том, как при первом знакомстве советник командира бригады Симонов, пообещал освоить арабский язык, и, как теперь всем стало ясно, он сдержал слово. После этого, сославшись на дела, генералы Аднан и Фейсал покинули зал.

Оставшиеся продолжали праздновать, к виновнику торжества подходили, пожимали руку и свои и арабы. Больше всех состоявшемуся награждению был рад полковник Джума, у Симонова даже возникло подозрение, что наградили не его, а Джуму. Он пробовал награду на вес, несколько раз перечитал свидетельство, и под конец, спросил по-русски «Как дела?» и сам же, со смехом, ответил.