Текст книги "Отпечатки"

– Не знаю, сам выбирай, – отвечала она.

И Денис выбрал, но это было единственное, что он сделал самостоятельно на протяжении всего дня, да и то, разве можно назвать самостоятельным выбором то, на что его подтолкнула спутница. На все остальное его также подбивала Оксана. Она сама подалась в его сторону во время сеанса и склонила голову ему на плечо. В итоге он все же решился ее обнять, но очень робко и боязливо. Сама облокотилась на него на эскалаторе, сама взяла его за руку на улице и все так же по своей собственной инициативе склонила голову ему на плечо на заднем сиденье такси. И вот они после длительной прогулки, которая пролетела как-то незаметно, стояли на тротуаре возле дома Оксаны. Денис надеялся на долгожданный поцелуй, о котором он мечтал на протяжении всего дня, но, как и ранее, он не мог решиться. Вместо этого он всячески тянул время и ждал, ждал и надеялся, что Оксана сама немного подастся вперед и их губы соприкоснутся.

– Я позвоню, – сказал он на прощание.

– Хорошо, – обронила Оксана и все же подалась вперед.

Но их губы не слились в поцелуе. Оксана поцеловала его в щечку, как будто в знак благодарности за прекрасно проведенное время. Денис растерялся, а его лицо окрасилось в румянец. Оксане нравилось его смущение. Оно говорило о настоящих чувствах. Пока что непонятных, но искренних. Теперь слова были излишни. Ничто так не украшало Дениса и не подчеркивало его внутреннего состояния, как то, что он был робок и даже в какой-то степени наивен. В этом мужественном юноше присутствовали эмоции, откровенные эмоции, свойственные настоящим людям.

Придя домой, Оксана вновь вернулась к книгам. Ей овладела тревога, все казалось пустым и ненужным, теперь время, проведенное с Денисом, казалось ей бесцельным, выброшенным в никуда. Сколько она потеряла, сколько могла бы всего сделать. Сколько прочесть и написать. Теперь надо было наверстать упущенное. Она открыла ноутбук и прочитала последний записанный абзац. Сколько дней она ничего не писала? О чем говорил Иван Александрович на видео? У нее все вылетело из головы. Ну да ладно. Она все может узнать из его книг. Но это слишком долго. Надо еще раз встретиться с Сергеем, с Павлом Борисовичем, с Вероникой наконец. Узнать все более подробно, задать конкретные вопросы, а не размазанные. «Где диктофон?» – думала Оксана и сразу же вспомнила, что диктофон у Сергея и его уже можно забрать. «Значит, завтра поеду и заберу, а заодно и задам вопросы», – подумала Оксана. А после задумалась и успокоилась, ее мысли резко переменились. Ей вдруг стало одиноко. «Вроде обещал позвонить», – подумала она, вспомнив о Денисе, и сама набрала его номер.

– Доехал? – спросила она, после того как Денис взял трубку.

– Да, дома. Только зашел. Давай я тебе перезвоню через пять минут. Хорошо?

– Хорошо.

Теперь Оксана узнала того самого Дениса, с которым она познакомилась в ресторане. Настоящего и довольно простого, который без всяких раздумий и стеснений смог сбросить трубку. Оксане это понравилось. Но ждать ей совершенно не нравилось, пять минут казались слишком долгими. Отчего ей хотелось поговорить с Денисом, она не понимала, да она и не искала ответа. Просто хотелось и все. Возможно, она просто истосковалась по обычным душевным разговорам. За последние практически полгода все ее разговоры были так или иначе связаны с работой, а в последние месяцы она и вовсе с головой ушла в свои мысли и в написание пока что непонятно чего. То ли статьи, то ли рассказа, а возможно и книги. С итоговой идеей она по-прежнему не определилась. Она вспомнила про родителей и задумалась о том, когда она в последний раз их навещала. Наверное, в конце лета или в начале осени. Лишь Соне Оксана уделяла должное количество внимания. И такая отчужденная жизнь ей вдруг показалась ужасной. Она не заняла Дениса надолго, их разговор свелся к тому, что они договорились о новой встрече, но день пока что не выбрали. А Оксана, приготовившись ко сну, твердо решила, что предстоящий день она проведет с родителями. Встречу с Сергеем она решила отложить. Да и все свои дела она отодвинула на второй план. К тому же она призналась самой себе в том, что окончательно запуталась в мыслях и отвлечься от повседневной гонки будет полезно.

– Опять с цветами, – мило улыбалась мама, встречая дочь, – ты меня балуешь.

– Ну хоть мне не приходится тратиться, – отшучивался отец.

Эта встреча не была похожа на все предыдущие. Оксана много молчала и на вопросы родителей отвечала как-то просто, не по-родному. Словно ей было вовсе не интересно, то ли неуютно. Как будто с ней что-то происходило, но на вопрос отца она ответила так же просто.

– Да нет, все хорошо. Наверное, осень, от этого и грустно.

– Придумала тоже, разве можно вот так просто, без оснований.

– Наверное можно. Ну нет у меня никакого настроения, что я сделаю.

– А с Димой не помирилась? – маме Оксана вообще не нравилась. Раньше она была стеснительной, скромной, но веселой и жизнерадостной, а теперь, теперь она была заметной, привлекательной и даже сексуальной, ее образ бросался в глаза, он гармонично подчеркивал все яркие стороны ее фигуры и внешности, и Галина как женщина не могла упустить это из виду. Но то, что Оксана была очень грустной или даже подавленной, намного больше бросалось маме в глаза.

– Пап! Почему люди такие злые и безразличные? – Оксана на ровном месте, без каких-либо причин, задала очень странную тему для разговора. Тема Димы была для нее полностью закрыта, от этого она и не ответила на мамин вопрос.

– К чему ты это? – отец был очень сильно удивлен внезапным любопытством дочери, которое присуще детям. Взрослые таких вопросов не задают. По крайней мере, отец Оксаны думал именно так. Мама вмешиваться не стала.

– Ну просто. Тебе не кажется, что в мире слишком много зла. А добрые люди – это что-то из сказок.

– Ерунда все это. В мире полно добра. Разве ты встречалась со злом в своей жизни? Вряд ли.

– А ты добрый человек?

– Ну-у-у… – задумался отец. – Думаю, что да.

– И в чем это выражается?

– Хм. В отношении к людям.

– К каким?

– Ну, к тем, кто меня окружает.

– А к остальным?

– А остальные – не мое дело.

– Вот именно. И каждый так думает. Другие – это не мое дело. Разве может добрый человек стать таким безразличным? Добро – это отсутствие зла. А зло – это наоборот отсутствие добра. Так если в людях не осталось добра, то, получается, мы все злые. И спасти этот мир может только благородство.

– И что же такое это твое благородство?

– Ничто. И ни от чего не зависит. Даже самые ужасные люди могут стать благородными. Проявление благородства дает людям надежду и возможности.

– Откуда в тебе это? Я тебя так не воспитывал.

– Иван Александрович считает, что благородство – самое достойное, что может быть в человеке.

– Конечно! Как я сразу не догадался, – отец вышел из себя, – я изначально был против этого. Он псих, и все его труды не были достойны такой огласки. Благородство! Конечно же! А еще он отрицает все качества, присущие человеку. Я читал его высказывания и видел его выступления. Запудрил голову молодежи, а они его прославили. Завязывай с этим. Он не тот человек, который достоин твоего времени и внимания.

– А может, именно тот, а ты просто его не понял, вот и все. Твое мнение может отличаться, и это нормально.

– Да? И что же он сделал, для того чтобы вокруг него ходило столько шума?

– Ничего особенного. Всего лишь проявил благородство, а после изменил жизнь несчастного ребенка.

– Магната, что ли? – отец не прекращал разговаривать на повышенных тонах.

– Да, магната.

– И после этого этот несчастный ребенок прибрал к рукам полгорода. Тоже мне благородство.

– Ты его не знаешь.

– А я и не хочу.

– А стоило бы. Как минимум он построил детский приют. И это благородно. А ты, насколько я помню, даже бездомных из подъезда выгнал. А они всего лишь хотели согреться. Разве на такое способен добрый человек?

– А нечего ошиваться по подъездам. Здесь люди живут.

– А они кто?

– Не я виноват в их проблемах.

– Но ты мог стать тем, кто поможет им. Тебе стоило проявить благородство. Участие и присутствие – вот что важно. Иван Александрович вырос на улице и видел таких, как ты. Поэтому он не верит в добро. Но верит в благородство.

– Я запрещаю тебе общаться с этим магнатом. Он тебе все мозги запудрил.

– Не он. Общество! А он наконец-то заставил меня думать самостоятельно.

– Так пусть раздаст свои деньги, выйдет и раздаст на улице, если он такой правильный.

– Он практически так и поступает. Он заботится о каждом и помогает всем, кому только может. И над людьми он не возносится. И запачкаться не боится, и он бы не стал выгонять бездомных из подъезда.

Оксана замолчала. Ей нечего было добавить, да и продолжать задевать отца ей больше не хотелось. Он и так очень сильно разволновался. Он покраснел, выпучил глаза и дергал губами. Он был зол на дочь. За то что она указала ему на очевидные вещи, осудила его поступки, даже то, что она была с ним не согласна, выходило за рамки его понимания. Как такое могло случиться, он не понимал. Ведь они были чуть ли не лучшими друзьями, но так думал лишь он. Оксана все еще помнила те годы, которые она провела у бабушки. Да и к тому же она повзрослела, стала самостоятельной, у нее появилось свое мнение и свои принципы. Отец этого не осознавал. Она по-прежнему была для него маленькой принцессой, для которой мнение отца должно быть единственно правильным, да и к тому же авторитетным.

– Пойду выберу фильм на вечер, – отец встал из-за стола, не желая продолжать участвовать в этом молчании с явным привкусом обиды.

– Я не останусь, я поеду домой, – подняв глаза, Оксана обозначила свою позицию.

– Как? А как же кино?

– В другой раз.

Уже стоя на тротуаре и дожидаясь такси, Оксана достала телефон и отменила поездку. Она решила вернуться. Вопреки всем убеждениям и разногласиям, родителей она все же любила и не могла вот так вот просто уехать после ссоры.

Не только Оксана, но и ее отец сразу же пошел на примирение.

– Значит, говоришь, благородство, – очень легко сказал он, развалившись на диване.

– Да.

– Что ж! Интересная теория – я подумаю.

И отец действительно задумался, он даже не улавливал посыла фильма, выбранного на вечер. Не улавливал слов своей супруги перед сном. Не улавливал ее слов и за завтраком. Но на самом деле ему не было столь важно само благородство, ему было важно лишь то, что это может вновь сблизить его с дочерью. Сам того не понимая, он думал о случившемся конфликте и о способах его решения. Это было куда важнее, чем идея, выдвинутая психопатом. Но его размышлений было недостаточно для общих тем с дочерью, ведь Оксана на данную тему не размышляла, а полностью окунулась в изучение идеи Ивана Александровича. И оказавшись дома, она вновь вернулась к книге. Она заварила чай, спустя время снова, и еще раз. Вприкуску она закидывала в рот печенье и продолжала читать, как всегда оставляя пометки и закладки. Книга, попавшая ей в руки, как раз была о том самом благородстве. Иван Александрович приводил множество всевозможных примеров, затрагивая самые разносторонние ситуации. Он копался в истории, в политике, в жизни. Все то, в чем он смог рассмотреть благородство, он описывал в книге с подробным разбором и анализом. Он начинал свое повествование с самых незначительных повседневных вещей. Он рассказывал о молодых людях, о тех, что переводят старушек через дорогу, и о тех, кто уступает место в общественном транспорте, о мужчинах, что пропускают дам вперед и открывают двери. О неравнодушных, которые подкармливают бездомных животных и забирают их с улицы домой. Но даже такие незначительные поступки казались Оксане большой редкостью. Повествование плавно переходило на более серьезные темы, и рассказ продолжался уже о людях, которые помогают бездомным, помогают нуждающимся, помогают людям с ограниченными возможностями. О людях, которые открывают фонды и центры помощи. А после Иван Александрович в своей книге углубился в такие темы, о которых Оксана никогда не задумывалась. Он описывал ужасы войны, какие-то сводки, то ли документальные фильмы. Он пытался объяснить то, что добро покинуло те места. Но благородство во всем том ужасе проявляется во всей красе. Он описывал солдат, которые отнимают чужие жизни, нажав на курок, но в другой момент бросаются грудью на гранаты, тем самым спасая своих товарищей. Рассказывал про то, что в солдата, отправившегося за водой, противник не стреляет. Рассказывал про то, что не добивают раненых и к пленному, который недавно был врагом на поле боя, не проявляют агрессию. «Вот оно благородство», – подчеркивал Иван Александрович. Даже самые жестокие, не знающие добра, забравшие десятки и сотни жизней были способны на благородство. Также в книге был подчеркнут момент, что благородство дано самой природой. Ведь даже хищники не охотятся на водопое, позволяя своей жертве утолить жажду. Было написано и о том, что дикие звери выкармливают чужих детей, оставшихся сиротами по вине браконьеров и охотников. Было и множество других примеров. О том, как грабители отдавали деньги в детские дома. О том, как убийцы жертвовали на лечение крупные суммы. О том, как мошенники строили школы, а наркодилеры строили больницы. И Иван Александрович не пытался оправдать их преступления, он лишь пытался подчеркнуть, что мир держится на благородстве. А все те, кто пытается выдать себя за добрых и порядочных, на самом деле добры лишь в отношении своей семьи, и то не факт. Конечно же, Иван Александрович рассказал в своем труде и о тех, кто проявил благородство в отношении его. Все те люди были далеко не порядочные и неправедные, но благородные, и Иван Александрович был им искренне благодарен.

– Все мы в равной мере злы и жестоки, но благородство дает нам надежду, и, возможно, однажды добро будет жить не только на страницах книг. Возможно, когда-нибудь и я поверю в добро, но пока что мир держится на благородстве, – гласили последние строки книги.

Писать Оксана больше не могла. Она бралась за ноутбук и тут же все бросала. Она пыталась усвоить, понять и проанализировать полученную информацию. Спала она плохо, да и ложилась поздно, за полночь, а иногда и вовсе под утро. Аппетита не было, так же, как и спокойного сна. Но было ужасное желание бродить по парку. Бродить и размышлять. И тут на помощь приходил стакан ароматного кофе. В один из таких дней Оксана встретила исхудавшего, облезлого кота, дрожащего от холода. Прохожим не было до него дела, и Оксане от этого было грустно. Все то, о чем было написано в книге, происходило здесь и сейчас. Десятки равнодушных попросту переступали через бедное животное, сидящее посреди мокрой от дождя аллеи. Наблюдать такую картину было больно, дико и неприятно. Спрятав бедолагу в теплое пальто, Оксана почувствовала, как тот дрожит. Но спустя время, когда Оксана вызвала такси, нашла адрес приюта и уже ехала за город, животное ласково мурлыкало. Кот мурчал всю дорогу, прижимаясь к груди своей спасительницы. Передать животное в приют было немного проблематично, но Оксана все же проявила терпение и довела начатое до конца. А спустя несколько часов Оксана вернулась с большим мешком корма. Водитель не был любезен, от этого Оксане и пришлось накинуть ему двести рублей, чтобы тот помог отнести корм внутрь.

«Смогут ли они, все те люди, научить своих детей заботиться о братьях наших меньших», – записала Оксана по возвращении домой. А затем описала все произошедшее с ней в этот день. И пока Оксана выплескивала мысли, ей вдруг стало ужасно стыдно. За себя и за свое прошлое безразличие. Она вспоминала, как она, опустив голову, не обращала внимания абсолютно ни на что. Она бежала в институт, на остановку, по делам, в кафе и очень часто натыкалась на таких же котов и собак, которые рыскают по улицам в поисках еды. «Я же ведь сама была такой», – думала Оксана. Оправдания она себе не искала, но хорошо понимала перемены в своем поведении. И на Оксану снизошло вдохновение. Она писала о своих переменах, о своем прошлом и настоящем. Она пыталась выразить и указать на то, какое влияние на нее оказала книга, какое влияние на нее оказал Сергей, и, конечно же, мысли и идеи Ивана Александровича. Она указывала на то, что его книги вполне достойно и заслуженно обрели масштабную популярность. А все те люди, которые пытались его оклеветать, скорее всего ничего не поняли или попросту не читали его книг. А выхваченные из текста отдельные фрагменты были лишь причиной формирования ошибочного мнения. По мере выражения своих мыслей Оксана сталкивалась с ранее не известными ей переживаниями. Ей вдруг стало грустно, но от чего, она не понимала. Ей просто было грустно. Эмоции словно придавали ее тексту особую ясность. Она не находила каких-либо сложностей в выражении своих мыслей. Все происходило ровно так, как однажды сказал Сергей. Она писала не об услышанном, а о пережитом. Она побывала в центре событий, и ее мнение словно обрело право на существование. Она писала так, будто имела на это право, и право свое она обрела, совершив очередной благородный поступок. Но чем больше она копалась в своих мыслях, тем яснее проявлялась ее грусть. Кот обрел дом, а вот Соня по-прежнему не может вернуться к маме. «Это дело тоже необходимо довести до конца», – подумала Оксана и захлопнула ноутбук. Причиной визита к Сергею был диктофон, но даже если бы таковой не нашлось, Оксана могла бы навестить его и без повода. После первой встречи их общение стало более тесным, и ей казалось, что она имеет право на пару вопросов.

Диктофон стоял на столе, но Оксана про него будто забыла. Ее интересовало совсем другое.

– Вы знаете, где найти Сонину маму? – спросила она.

– Нет, – по Сергею было заметно, что для него это тоже больная тема. Его взгляд наполнился сочувствием. Он переживал за каждого, кто его окружал, и пытался помочь. Но Соне, как бы он ни старался, он не мог оказать полноценную помощь.

– А хотя бы адрес?

– Я не знаю, я не занимаюсь такими вопросами. Как бы вам объяснить, я как бы спонсор, фонд мой, но я выделяю деньги, а занимаются всем этим другие люди. Но если надо – волонтеры найдут.

– Конечно надо. Спасибо!

– Вы только поэтому приехали? – прикурив сигарету, спросил Сергей.

– Да.

– Уверены? – Сергей выдержал паузу, но Оксана не ответила, и тогда он продолжил: – Знаете! Я ожидал, что после просмотра видео у вас появятся вопросы, которые вы побоитесь озвучить. Иметь свою позицию очень опасно в современном обществе. Надо быть по-настоящему сильным. О чем будет ваша статья? Вы задумывались о том, как ее воспримет общество?

– Нет!

– Как только вы выскажетесь против общепринятых норм, вас тут же начнут рвать на части, подобно тому, как рвали Ивана Александровича. Уверены, что сможете противостоять всем этим провокациям?

– Не знаю.

– Знаете! Иван Александрович говорил, что отыскав одного союзника сегодня, в будущем вы сможете воспитать целое поколение своих последователей. И бояться не стоит. Важно приумножить, а не похоронить все свои идеи. Только идея должна быть на благо общества, иначе, приумножив идею, вы рискуете похоронить общество.

– Ему удалось приумножить?

– Как видите, да. И вы тому живое подтверждение.

– Мой отец против того, чтобы я продолжала этим заниматься.

– Чем?

– Писать про Ивана Александровича.

– Он не мог принять такое решение безосновательно. Уверен, вы его спровоцировали. Осмелюсь предположить, что вы высказались против него.

– Я лишь сказала ему про благородство. И что люди слишком злые.

– Тем самым поставив под сомнение его убеждения. А Иван Александрович ставил под сомнение убеждения преобладающего большинства. Поэтому я и спрашиваю, вы уверены, что справитесь? Сегодня отец, а завтра каждый прочитавший статью попытается вас задеть. И я не отговариваю, но вы должны оценивать риски. Понимаете, я бизнесмен, как вы думаете, мои подходы устраивают других бизнесменов? Нет! Не устраивают, я слишком заботливый, гуманный, благородный, и с этим приходится жить. Каждое утро ты должен встать, посмотреть в зеркало и поверить в то, что твои цели важнее их признания.

– Поверить или знать?

Сергей задумался, бросив в пустоту холодный взгляд.

– Поверить! Знать невозможно.

– Мне пора! Я на самом деле тороплюсь.

– Стали деловой леди?

– Денис ждет, – улыбнулась Оксана.

– Денис, значит… я рад! Доброго дня! Диктофон не забудьте.

Покрутив зажигалку в руке, Сергей потянулся за телефоном.

– Алло, Марина, – звонил он своей помощнице, – надо найти маму Сони.

– Это бесполезно. Мы уже сколько раз пытались. Она опять сбежит.

– Просто найдите и все. Мне нужен адрес, больше ничего.

– У вас есть идея?

– Нет. Просто надо знать, где она сейчас обитает.

– Хорошо.

– Спасибо!

Сергей наблюдал, стоя у окна, за тем, как Оксана юркнула в такси. Он проводил машину взглядом и вернулся к делам.

А Оксана тем временем торопилась к Денису. И в этот раз она точно знала, что это самое настоящее свидание, на которых никогда прежде ей быть не доводилось.

– Привет, – полушепотом обронила она, выйдя из машины.

Денис протянул букет, но на дальнейшие действия вновь не решился. Он по-прежнему был робок. Зато решилась Оксана и подалась вперед, поцеловав его в щечку, а после добавила:

– Они прекрасны, – и вдохнула аромат цветов. – Что здесь? – ведомая любопытством, поинтересовалась она.

– Сейчас узнаешь.

Они стояли перед многоэтажкой. Первый этаж здания был приспособлен под всевозможные общественные заведения и павильоны. Заведение, к которому направлялся Денис, выделялось на фоне остальных. Снаружи двери и стены были оформлены в красно-черных тонах. Большие окна были оформлены в точности как и стены: наглухо черные, в красной рамке, то ли обводке. И из-за насыщенной тонировки было невозможно рассмотреть, что находится по другую сторону.

– Что здесь? – еще раз спросила Оксана, оказавшись внутри.

Здесь все было оформлено в восточном стиле. Место походило на кафе, но было очень-очень шумно. Тишины, которую Оксана встречала в других кафе, здесь не было. А до престижного ресторана этому заведению было и вовсе ужасно далеко. И только оказавшись в самом зале, Оксана наконец-то сообразила. Денис привел ее в восточный ресторан по типу «хот-пот». Здесь каждый, получив стандартный набор ингредиентов, а также набрав дополнительный и заказав закуски, самостоятельно готовил свое блюдо. В столах были встроены котлы и гриль, на котором можно было обжарить мясо, бекон и овощи. В котлах все те же мясо, бекон и овощи можно было отварить. Выбор закусок и ингредиентов был просто огромен, особое предпочтение отдавалось морепродуктам. Овощей тоже было в изобилии. С мясом дела обстояли намного скромнее, в основном говядина, да и нарезана она была чуть ли не на слайсере. Было много соусов и специй, которые стояли на каждом столе, и в счет их не включали, они были бесплатные. Оформление бросалось в глаза не меньше атмосферы заведения. Здесь все было черное, красное и желтое. Столы и лавки вместо стульев – из дерева, с минимальной обработкой. Ни краски, ни лака, ничего, самая обычная древесина. И за каждым из таких столов располагалась большая шумная компания. Каждый что-то опускал в котел с кипящей водой, затем доставал и опускал другой ингредиент. То в одном, то в другом краю зала шипел гриль. И такая атмосфера была очень домашней, какой-то уютной и ненавязчивой. Сюда шли совершенно за другими эмоциями, не для того, чтобы смаковать чашку кофе или же бокал вина, не для того, чтобы орудовать ножом и вилкой, и не для деловых встреч. Здесь люди, собравшись компанией, готовили свой обед. Это было весело, откровенно и интересно. Здесь не было притворства и наигранности, не было масок и манерности, не было серых лиц, здесь даже не было грустных людей. Люди готовили, а затем пробовали свои шедевры кулинарии.

– Мне здесь нравится, здесь очень круто, – освоившись за столом, заговорила Оксана.

– Да! Мне тоже нравится, я сюда с друзьями хожу, – Денис сел напротив.

Оксана еще раз осмотрелась, и ей в голову сразу пришла идея. Она знала, с какой целью можно в будущем использовать это заведение. Атмосфера, парящая в воздухе, позволяла людям открыться с другой стороны и сбросить все свои тяготы повседневной рутины. Весь негатив оставался снаружи, где-то на тротуаре, а может быть, и вовсе разлетался по ветру.

– Мы можем приготовить первый совместный ужин, – как-то шутливо, но достаточно откровенно выдал Денис, после того как на стол выставили продукты.

Оксана такую попытку оценила. Она видела в его словах первый порыв ей навстречу. Конечно же! Совместное приготовление ужина, что может быть романтичнее. Это больше, чем делить постель, вот только это было как-то понарошку. Не было уединения, смеха на всю кухню, музыки, свечей, да и Оксана не стояла у плиты в его рубашке. Не было пролитой на пол чашки кофе, неловко задетой во время поцелуя, не было и его обнаженного торса. Почему-то именно так Оксана представляла совместные вечера. Ей даже было немного стыдно, но это ее не останавливало. Ее фантазии заходили все дальше и дальше, до тех пор пока она не почувствовала легкое прикосновение, вверх по руке проскользнула ладонь, к шее очень нежно прислонились губы. Оксана чувствовала, как Денис прижимался к ее спине и вдыхал аромат ее волос, пока она что-то помешивала на сковороде.

– Все хорошо? – прервал Денис ее фантазии.

Оксана опомнилась и обнаружила, что она по-прежнему сидит за столом в восточном ресторане.

– Да. Просто кое-что вспомнила, – защищалась Оксана.

Но это было не воспоминание, а какое-то необъяснимое желание заполучить человека, сидящего напротив.

– И что же?

– Давай так, я тебе расскажу, но не сегодня. Но я обещаю рассказать тебе все, о чем я только что думала.

И Оксана вдруг обнаружила, что это не интерес, это порыв, это страсть, быть может влечение или же природные инстинкты. Возможно даже самая обычная потребность. А может быть, и любовь. Оксана не могла ответить на этот вопрос, но ей ужасно хотелось прикоснуться к его руке, к его губам, склонить голову на плечо и уснуть на его могучей груди. А может быть, не уснуть, может быть, просто слушать его истории и биение его сердца. Гладить кончиками пальцев ног его лодыжки и чувствовать всем телом его присутствие. Чувствовать, что он рядом, что он есть и что так будет всегда.

Тот взгляд, что Денис видел напротив, был ему приятен, но Денис его не знал и не понимал. Денис не был готов сразу же зайти так далеко и по-прежнему мечтал хотя бы о поцелуе. А еще он хотел есть. Он нарочно не стал есть перед свиданием. На то было две причины. Первая – это, естественно, возможность как можно дольше оставаться в окружении своей избранницы. Поговорить, найти общие темы, общие интересы, узнать друг друга поближе и, конечно же, насладиться ее присутствием. Ведь чем дольше они будут утолять голод, тем дольше она будет оставаться в его окружении. Вторая причина была достаточно банальна, зачем готовить дома, если можно не готовить.

В котле бурлила вода, и Денис, имея опыт приготовления еды в подобных ресторанах, взял в руки палочки. Подцепив очень маленького осьминога с тарелки морепродуктов, он отправил его в кипяток и, продержав его там всего пару минут, забросил его в свою тарелку. Облил каким-то соусом, добавил приправу и передал Оксане.

– Попробуй! Это вкусно!

Но Оксана палочками пользоваться не умела. Это ее нисколько не смущало. Она с легкостью проткнула осьминога вилкой и отправила в рот.

Осьминог оказался жестковатым, но, как обещал Денис, вкусным.

Приготовление этого скромного деликатеса стало началом затяжной трапезы. Денис отправил в котел еще несколько разновидностей морепродуктов, добавил овощи, а после выловил продукты все теми же палочками. Как выяснилось позже, вилкой такие действия проводить довольно сложно. Закидывать продукты было проще простого, а вот выловить что-либо вилкой из кипятка оказалось достаточно затруднительно. И Оксане пришлось осваивать палочки. К счастью, теперь у нее хотя бы была такая возможность. Дима ее никуда не водил. Родители предпочитали европейскую либо русскую кухню и традиции соответственно в точности такие же. От этого у Оксаны и не случилось возможности познакомиться с палочками. Выглядело все это очень неуклюже, но весело. Оксана вечно роняла то сами палочки, то продукты, и те в свою очередь отправлялись не в котел, а на стол либо в тарелку, встретившуюся в свободном падении. Денис вел себя как джентльмен. Он не смеялся и не высказывался, он наоборот пытался помочь. Учил Оксану, куда и как поставить пальцы, чтобы было удобно, чтобы образовался необходимый рычаг, чтобы хватка была равномерной и палочки не соскальзывали с продуктов. Но Оксана все же решила освоить гриль. Это было куда проще. Взять маленькие щипцы и положить ломтик мяса на раскаленную поверхность. Денис настаивал на своем, он не сдавался и, как ни странно, все еще не нервничал. Его старания не прошли бесследно, и вскоре Оксана все же смогла отправить в котел свое первое яство. А далее дела обстояли точно так же, как и с вилкой. Оксане с трудом удавалось подцепить продукты с ровной гладкой тарелки, где они лежали неподвижно, а тут пришлось сражаться со стихией, которая швыряет щупальце от стенки к стенке. Оксана была обречена на провал. Это и стало поводом для Дениса оставить свои позиции и перейти в наступление. Он подошел к Оксане со спины, завел руку с плеча и, проскользив по ее руке, ладонью добрался до пальцев. Напрасно он надеялся на моментальное усвоение урока, ведь Оксане было совсем не до палочек. Какие могут быть палочки и осьминоги, когда у мочки уха раздается легкое сопение того самого, кто присутствовал в ее фантазиях. Оксана растерялась, по телу пробежала дрожь, руки размякли от волнения, и палочки оказались в котле.

– У тебя точно все хорошо? – Денис ничего не понимал. С виду Оксана вроде бы не испытывала никаких неудобств, вроде бы улыбалась и разговор поддерживала, но с ней явно было что-то не так.

– Давай уйдем! – неожиданно для Дениса предложила она. К тому же Денис все еще был голоден, и ему такая идея не нравилась. Но и прерывать свидание он не хотел.

– Может, тогда по бургеру? – предложил он.

– А может, закажем пиццу и колу и поедем ко мне. Посмотрим фильм. Ты и я.

А вот такая идея Денису понравилась. Он сразу же забыл про то, что голоден. Теперь его потребности были совсем иными. Он думал как минимум о поцелуе, и в такой обстановке его шансы явно увеличивались. А там, возможно, дело дойдет и не только до поцелуя. Пошлые мысли сразу же выразились на его лице в виде удовлетворения. Теперь фантазии овладели и им. В своих фантазиях он уже заполучил Оксану и лежал с ней в обнимку в темной комнате, закутавшись в одеяло. Такого поворота он явно не ожидал.