Текст книги "Экология чувств. Истоки сохранения духовно-нравственных традиций семейных отношений"

Тема 4.
Философский взгляд на семью

Рубеж второго и третьего тысячелетия актуализирует проблему семьи. Знаменитый труд Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» – историко-эволюционистский подход, не потерял актуальности по сей день, поскольку его основными положениями и выводами пользуется современная социальная антропология. Согласно Энгельсу и современной социальной антропологии, историю человечества от зарождения до наших дней можно разделить на три эпохи: дикость, варварство и цивилизация. В каждой из них, соответственно, существовали и продолжают существовать отношения, которые можно характеризовать как семейные.

В связи с чем, семья рассматривается с философских позиций уже во времена античности, что свидетельствует о содержащихся в ней универсальных смыслах. Платон и Аристотель, считая ее ступенькой на пути достижения блага, при этом не признавали за семьей самостоятельной ценности, возможности полноты существования. По мысли древнегреческих философов, человек мог достичь блага, только будучи включенным в жизнь государства.

О невозможности для семьи в полноте реализации ее смысла быть замкнутой на себя говорит и немецкая классическая философия в лице Канта и Гегеля. Названные мыслители, понимая, что семья, с одной стороны, не может быть средством и ступенькой к чему-то, а с другой стороны, не может быть обращенной к себе, полагают ее моментом жизни Духа, Гегель – через участие в жизни государства, Кант – через должное и всеобщее благо. Уверенность в том, что смысл супружеского союза следует искать в пространстве сверхчеловеческого, объединяет взгляд собственно философский с пониманием семьи в богословии.

Религиозно-богословский взгляд на семью, опирающийся на христианское вероучение, в главных положениях сформулирован в трудах св. Иоанна Златоуста, св. Григория Богослова, св. Тихона Задонского, митрополита Московского Филарета (Дроздова). Все упомянутые мыслители опираются в своих рассуждениях на слова апостола Павла о семье как о малой, или «домашней церкви». В этом случае семья, с одной стороны, разомкнута вовне, к Богу, с другой стороны, не нуждается в снисходительном взгляде, т. к. вмещает в себя полноту божественной жизни через любовь и единение личностей, обращенных друг к другу и к Богу.

С религиозно-философских позиций рассматривают семью в начале века В. В. Розанов, прот. П. Флоренский, B. C. Соловьев, H. A. Бердяев, И. А. Ильин и др. В русской мысли серебряного века существовала устойчивая тенденция расценивать семью в большей степени как наличную данность, как феномен окружающей действительности, в данном случае решающими и наиболее весомыми представлялись обстоятельства, привязывающие ее к обыденности и тем самым удаляющие ее от главных смыслов человеческого бытия.

В советский период философско-социологический подход к этому вопросу осуществляет целый ряд учёных: А. И. Антонов, В. В. Бойко, А. Д. Вишневский, И. С. Кон, Н. Я. Соловьёв, В. Я. Титаренко, А. Г. Харчев, Н. Г. Юркевич и др. Исследования советских ученых богаты важными сведениями, наблюдениями, анализом конкретных жизненных ситуаций, интересными заключениями, рассуждениями и выводами. Вместе с тем во всех исследованиях этого периода определена черта, перейти которую считается невозможным: соглашаясь в том, что любовь – основа семейной жизни, авторы сразу признают это чувство загадочным и необъяснимым, но со странной неотменимостью заложенным в человеческой природе и больше уже к этому вопросу не возвращаются. Почему мужчины и женщины устремляются друг к другу, зачем им нужны дети, почему, раз избрав друг друга, они должны оставаться вместе всю жизнь и только это будет залогом счастья их и их детей? Эти вопросы полагаются неразрешимыми, а то, что всё обстоит так и не иначе – само собой разумеющимся. Тем самым не затронутой или затронутой не в полной мере оказывается важная этико-философская проблема нравственного содержания семейной жизни. Из множества вопросов остаётся один: о месте и назначении семьи в социальной структуре. Не трудно из этого сделать заключение, что центральное место в таких работах занимает социум, понимаемый прежде всего, как система общественных отношений, имеющих своим основанием экономический базис, т.е. производственные отношения; семья и её члены, если следовать до конца логике авторов, являются средством, с помощью которого может быть достигнуто общественное благополучие.

Исследователей XX века объединяет следующее: при ответе на вопрос «в чем сущность и смысл семьи?» во всех работах ставятся акценты по-своему. Но в них можно выделить общие ориентиры минимума и максимума состоявшейся семьи: семья благополучная и семья счастливая. Минимум: опыт показывает, что семья возможна и помимо любви. Следовательно, нужно выяснить условия, необходимые для того, чтобы такая семья была благополучной. Максимум: семья не просто благополучной, а счастливой может быть только если в ней есть любовь, и если эта любовь не прекращается. Философия видит в семье момент чувственного, а значит, случайного.

В окружающей действительности семья нашему взгляду предстает нередко в искаженных формах, во всяком случае всегда она несвободна от наслоений быта, рутины и человеческих слабостей, что затемняет, иногда и извращает подлинную основу семейных отношений: ведь понятно, что не перечисленные явления, имеющие место в супружеской жизни, заставляют людей снова и снова, несмотря на печальный опыт предшествующих поколений, соединяться в одно целое, называемое семьей.

– Важным дополнением может служить сфера педагогической и просветительской деятельности. Известно, что в разное время осуществлялись попытки вводить дисциплины, связанные с проблемой семьи в школьную программу, такие как «Этика и психология семейной жизни», «Валеология». Русская художественная классика в этом случае является важным связующим звеном, потому что это самый, если можно так назвать, воспитательный предмет. Через литературу можно воздействовать на формирование личности, на воспитание человека. Она обращена к миру феноменальному, чувственно воспринимаемому, к семье и к любви как центральным событиям человеческой жизни относится со всей серьезностью. Таким образом, этико-философский анализ реальности семьи может опираться именно на художественную литературу. Русская художественная литература XIX века явилась наивысшим и ярчайшим выражением русской культуры в ее самобытности; именно через художественную литературу XIX века русская культура обрела неоспоримое мировое значение и свое неповторимое место в ряду других культур. Не случайно это время получило название «золотого» века, и ни для кого не секрет, что первостепенным значением в тот период обладала именно культура слова. Другие области русской культуры того времени и последующие периоды только выявляли новые стороны и развивали уже открытое. И, может быть, в первую очередь это касается отечественной философской мысли. В XIX веке русская философия не только не была так грандиозна, как литература, но и вообще по существу не имела самостоятельного значения. Мыслители того времени (братья Киреевские, Аксаковы, Самарин, Герцен и др.) неизменно склонялись к писательству, к изобразительности. Несамостоятельность философии сохранилась и на рубеже Х1Х-ХХ веков, когда появился целый ряд ярких мыслителей, выступивших с заявкой именно на философию. Кроме того, как ни парадоксально, а может быть, как следствие указанного положения вещей, семья этико-философской реальностью в большей степени являлась для русской художественной, а не философской литературы.

При выборе материала для курсов представлялось целесообразным обратиться к тем произведениям, где в связи с реальностью семьи поднимаются этические проблемы, содержится попытка рассмотреть все возможные варианты осуществления семьи в русской литературе XIX века, включив в список авторов, открывших новые грани данной проблемы: А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, Н. В. Гоголь, Д. Н. Мамин – Сибиряк и др. Семья в русской литературе немыслима без любви, без встречи и движения к единению двоих. Семью можно определить, как земной союз двух любящих людей, подразумевающий выход в вечность и пребывание в ней через обращенность к Богу и единение в Нем, являющемся субстанцией вечности. Данное понимание можно рассмотреть на примере повести А. С. Пушкина «Метель». « …Вы терзаете меня. Да, я знаю, я чувствую, что вы были бы моею, но – я несчастнейшее создание… я женат!»

Марья Гавриловна взглянула на него с удивлением.

– Я женат, – продолжал Бурмин; – я женат уже четвертый год и не знаю, кто моя жена, и где она, и должен ли свидеться с нею когда – нибудь!

– Что вы говорите? – воскликнула Марья Гавриловна; – как это странно! Продолжайте; я расскажу после… но продолжайте, сделайте милость.

– В начале 1812 года, – сказал Бурмин, – я спешил в Вильну, где находился наш полк. Приехав однажды на станцию поздно вечером, я велел было поскорее закладывать лошадей, как вдруг поднялась ужасная метель, и смотритель и ямщики советовали мне переждать. Я их послушался, но непонятное беспокойство овладело мною; казалось, кто – то меня так и толкал. Между тем метель не унималась; я не вытерпел, приказал опять закладывать и поехал в самую бурю. Ямщику вздумалось ехать рекою, что должно было сократить нам путь тремя верстами. Берега были занесены; ямщик проехал мимо того места, где выезжали на дорогу, и, таким образом, очутились мы в незнакомой стороне. Буря не утихала; я увидал огонек и велел ехать туда. Мы приехали в деревню; в деревянной церкви был огонь. Церковь была отворена, за оградой стояло несколько саней; по паперти ходили люди. «Сюда! сюда!» – закричало несколько голосов. Я велел ямщику подъехать. «Помилуй, где ты замешкался? – сказал мне кто – то; – невеста в обмороке; поп не знает, что делать; мы готовы были ехать назад. Выходи же скорее». Я молча выпрыгнул из саней и вошел в церковь, слабо освещенную двумя или тремя свечами. Девушка сидела на лавочке в темном углу церкви; другая терла ей виски. «Слава богу, – сказала эта, – насилу вы приехали. Чуть было вы барышню не уморили». Старый священник подошел ко мне с вопросом: «Прикажите начинать?» – Начинайте, начинайте, батюшка», – отвечал я рассеяно. Девушку подняли. Она показалась мне не дурна… Непонятная, непростительная ветреность… я стал подле неё перед налоем; священник торопился; трое мужчин и горничная поддерживали невесту и заняты были только ею. Нас обвенчали. «Поцелуйтесь», – сказали нам. Жена моя обратила ко мне бледное свое лицо. Я хотел было её поцеловать… Она вскрикнула: «Ай, не он! не он!» – и упала без памяти. свидетели устремили на меня испуганные глаза. Я повернулся, вышел из церкви безо всякого препятствия, бросился в кибитку и закричал: пошел!

– Боже мой! закричала Марья Гавриловна; – и вы не знаете, что сделалось с бедною вашей женою?

– Не знаю, – отвечал Бурмин, – не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал. В то время я так мало полагал важности в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко и которая теперь так жестоко отомщена.

– Боже мой, боже мой! – сказала Марья Гавриловна, схватив его руку; – так это были вы! И вы не узнаете меня?..

Бурмин побледнел… и бросился к её ногам…22
  А.С.Пушкин. Проза. Челябинское Областное Государственное из – во, 1949


[Закрыть]

Если вы читали повесть в далекой юности, прочтение в более старшем возрасте откроет новые грани чувств героев повести. А если по какой – то причине, вы не можете перечитать повесть «Метель», советую посмотреть фильм, который в сочетании с божественной, чарующей, затрагивающей до глубины души музыкой Свиридова поможет вам понять, почувствовать единение с Высшим, небесным, незримым, но постоянно присутствующим с нами, с героями повести. Музыка Свиридова поможет увидеть, что в творчестве Пушкина существование семьи как этико-философской реальности становится возможным тогда, когда она является одновременно и духовной реальностью, а герои демонстрируют нерушимую веру друг в друга и в Бога. Таким, образом, Пушкин, демонстрирует в своих произведениях тот этический и духовный максимум, который может выявить в реальности семьи русская литература XIX века.

– А как показать это гармоничное целое пятилетнему малышу? И можно ли с детьми говорить о семейных ценностях? Конечно, на основе художественной литературы. Она позволяет доступно раскрыть нравственные аспекты проблемы взаимоотношений людей. В старшей группе использовали для знакомства детей с явлениями природы сказки Д. Н. Мамина – Сибиряка «Светлячки». Пособие, созданное на их основе, называется «Ознакомление детей с естественно – научными связями в природе» (Екатеринбург. 1997 г. научно – методический Центр проблем Детства). Сказки «Светлячки» познавательны не только в плане интеллектуального развития, познания тайн природы, для нас, дошкольных работников, родителей – это кладезь познания взаимоотношений в семье, между детьми старшими и младшими, мальчиками и девочками. Это философские сказки – формируют мышление, интересы, отношения к жизни, которые мы все, взрослые – родители, педагоги, окружающие люди создаем и строим по нашим с вами, представлениям. А может и нам, взрослым, прислушаться к разговору мира природы и сопоставить – а так ли уж мы правы в своих действиях с окружающими. Сказки «Светлячки» помогают детям приобщиться к общечеловеческим ценностям – добро, забота, любовь, честность, справедливость, дружеские отношения, взаимопонимание, отзывчивость, щедрость, чуткость, милосердие, чувство долга и мн. др. Через героев сказок дети начинают осознавать явления жизни в их сложной совокупности. Например, «Как поживаете, сосенка? – спросил червячок. – Очень плохо, – ответила сосна. – Съела меня Монашенька. Приходится умирать голодной смертью. Оказалось, что Монашенькой называют, самую хорошенькую бабочку с белыми крылышками, с которой я давеча хотел познакомиться, и которая улетела от меня. Я решительно не мог понять, как такое маленькое, изящное создание могло съесть такое громадное дерево! Но потом все объяснилось».

Или другой пример: «В сознание ты пришел только вечером, когда повеяло прохладой. Бедный мой! Как я страдала, когда ты сказал, открывая, наконец, глаза: «Где я?.. Как я раскаиваюсь, что назвала тебя трусом. Кто бы мог предположить, что из – за одного слова может разыграться целая трагедия!»

Сказки выступают, как нравственное стремление через жизнь насекомых научить детей терпимо относиться друг к другу, пониманию взаимоотношений между людьми. «Философские беседы» являются необходимым элементом в становлении личности ребенка. Они начинаются с вопросов детям: Есть ли разница между тем, что думает Светлячок и тем, что говорит? К чему приводят необдуманные слова? Было ли для Светлячка выздоровление праздником? Какой вывод сделал Светлячок, лежа в ямке больным? Жалел ли Светлячок о случившемся? Чья заслуга в сохранении дружбы между Светлячком и его подругой? Как дети считают, существует ли такая дружба в природе или это вымысел автора? и т. д. Такие «философские беседы» в плане общения формируют взаимопонимание, рождают уверенность в своих силах, дают мыслительный и речевой опыт, умение мыслить реализуется в будущем в различных областях знаний. В философии все переплетается, как и в жизни и взаимосвязано. Сказки Д. Н. Мамина – Сибиряка успешно помогают решить эту проблему. Трудное, сложное дается в такой форме, которая близка и понятна детям. В сказках «Светлячки» дети находят, что герои подобно им самим: так же есть страх, чувство обиды, ссорятся и мирятся, как герои сказок, задают те же вопросы. Дети легко переносятся в жизнь Светлячка, события, которые описаны в сказках происходят ежедневно в жизни детей. Дети часто спрашивают: «А, что там, за небом?» А Светлячок захотел познакомиться с большим дневным Светлячком, – Солнышком. Это желание толкает Светлячка встретить день. «Солнце поднялось в тумане, большое и красное, совсем без лучей, точно оно никак не могло проснуться… А солнце поднималось все выше. Роса, которая покрывала траву бриллиантовым дождем, высохла. Когда сделалось совсем жарко, даже глупые птицы попрятались в чаще и перестали петь. Настало самое подходящее время для знакомства, и я пополз на ближайший пригорок, откуда удобно было разговаривать. —Эй, братец – светлячок, здравствуй! – крикнул я так громко, что даже сам немного испугался… Эй, братец, что же ты молчишь? – крикнул я во второй раз. – А еще родственники… Ах, как нехорошо!»

Оказывается, проблема бытия и небытия, пространства и времени, возможности и действительности, причины и следствия – не только проблемы философии, но и насекомых и близка детям. Помогая детям разобраться в этих вопросах, мы поможем им научиться контролировать себя, задумываться над своими поступками, осознавать выбор. Дети будут увереннее чувствовать себя в жизни. Дети учатся на своем опыте, и если мы их опыт соотнесем со словами Сальвадора Дали, то увидим:

 
Дети, привыкшие к критике,
Учатся осуждать.
Дети, враждебно воспитанные,
Знают, как нападать.
Дети в насмешках выросшие,
Впитывают робость.
Много и часто стыдливые
С виною своею неразлучны.
Те, кто воспитан терпимостью —
постигают науку терпения.
Воспитанные одобряющим словом
Умеют верить в себя.
Дети, взращенные похвалою —
умеют видеть хорошее.
А воспитание справедливостью —
учит детей доверию.
Дети, воспитанные одобрением
Живут с собою в ладу.
Одаренные дружбой, душевным теплом —
находят в мире любовь.
 

Надеемся, что сказки «Светлячки» помогут нашим детям обрести в своей семье мир и любовь.

СЕМИНАР: Изучение детской художественной литературы, показывающей ценности семейных отношений (любовь, доброта, забота, бережное отношение и др.) (4 часа)

1 Выявить главные этико-философские основания реальности семьи и их соотнесенность с пониманием семьи в русской детской художественной литературе.

2. Выяснить иерархию нравственных ценностей, в которую включены семейные отношения литературных героев детской художественной литературы для дошкольников.

Тема 5.
Классическая педагогика о семейном воспитании

Как и все отрасли педагогической науки, семейная педагогика развивается, анализируя, обобщая, вбирая в себя все ценное, созданное педагогической мыслью прошлых времен

Первые требования к личности человека и его поведению, как результату семейного воспитания, встречаются уже в библейских заповедях: не убий, не укради, будь почтителен к старшим и др. Рекомендации по вопросам семейной педагогики содержались и в народных мудростях, и в рукописях, появлявшихся на различных этапах развития человечества и древнерусские литературно-педагогические памятники, относящихся к X—XIV вв. Педагогическая мысль Древней Руси отчетливо проявилась в «Поучении к детям» князя Владимира Мономаха, в таких памятниках литературы и письменности, как «Пчела», «Прологи», «Златоуст» и др. В понимании древнерусских авторов истинная мудрость семейного воспитания связана с высокой нравственностью, с христианскими добродетелями. Воспитание детей в любви и уважении к родителям, почитании предков – одна из ведущих идей древнерусской педагогики. Другая идея – растить будущего семьянина с малых лет путем привития положительных нравственных качеств (трудолюбия, кротости, терпимости, уступчивости, прилежания, скромности, честности и др.). Так, Владимир Мономах ратовал за упрочение семьи, высоко ставил роль отца в воспитании у мальчика трудолюбия, в подготовке защитника-воина, но главное – в выработке умения рачительно управлять своим домом. На страницах «Домостроя» (XVI в.) представлена своеобразная «программа» нравственного воспитания детей, семейной подготовки их к жизни, обучения тому, что необходимо в «домашнем обиходе». XIV века в общественном сознании укрепляется идея ответственности матерей за детей. Это выражается и в особых запретах церкви матерям и кормилицам, и в широко распространявшейся пропаганде пользы и необходимости для детей грудного вскармливания. За страстным призывом к матерям самим кормить своих детей стоит забота о нравственном и физическом здоровье детей, о взаимной любви матери и ребенка.

В XVII в. ценный вклад в развитие семейной педагогики внесли Епифаний Словинецкий и Симеон Полоцкий. Первый написал 164 правила для детей, назвав их «Гражданством обычаев детских». С. Полоцкий создал две книги – «Обет душевный» и «Вечеря душевная», в которых раскрывались основные каноны воспитания почтения к родителям, другим родственникам и т. д. С. Полоцкий – один из первых высказался против применения розг, суровых мер наказания.

Говоря о семейной народной педагогике, необходимо иметь в виду, что она развивалась, взаимодействуя с религией, религиозными представлениями о цели, функциях и средствах воспитания. Усилия религии, и не только православной, сосредоточены на душе человека, на ее спасении от «плохих» помыслов, дел, чувств. Человек должен прожить свою жизнь так, чтобы в ее кульминационный момент – момент смерти – душа предстала перед судом Божьим чистой и светлой.

Несмотря на определенные различия, обе системы воспитания – народная и религиозная – смыкались в подходах к основным моральным общечеловеческим ценностям, в ряду которых достойное место занимают семья, категории добра и зла, счастья и др.

Анализ семейного воспитания конца XVIII – начала XIX в. содержится в работах А. Н. Радищева (1749—1802). А. Н. Радищев – человек эпохи, шедшей на смену веку Просвещения, – требовал широкого и полноценного образования для детей всех россиян независимо от их сословной принадлежности, так как «истинные сыны Отечества» должны быть и среди дворян, и среди крестьян, а для этого и те, и другие должны получать соответствующее воспитание и образование. С его точки зрения, требуется не просто воспитание, а политическое воспитание человека, всесторонне подготовленного к переустройству общества на основе идеала справедливости. Его педагогические идеи не получили отражения в каком-либо специальном трактате – они рассеяны по его произведениям «Слово о Ломоносове», «Вольность», главы в «Путешествии из Петербурга в Москву», «Беседа о том, что есть сын отечества» и «Рассуждение о труде и праздности».

Н. И. Новиков (1744—1818), будучи по своему мировоззрению просветителем европейского типа, полагал, что процветание государства, благополучие народа зависят от нравственности, которая дается воспитанием и образованием. Идея воспитания добрых граждан, счастливых и полезных Отечеству, патриотов, борцов против «рабского состояния» в воспитательной программе Н. И. Новикова была центральной. Он полагал, что люди всех сословий при правильном воспитании будут успешно выполнять свои обязанности, станут трудолюбивыми, рачительными хозяевами. Поэтому воспитание юношества – необходимая и первейшая обязанность каждого родителя. Свои педагогические воззрения Н. И. Новиков изложил наиболее полно в трактате «О воспитании и наставлении детей» (1783). Важную роль в развитии человека Н. И. Новиков отводил разумно организованному домашнему образованию и семейному воспитанию, называя семью в числе важнейших факторов формирования человеческой личности. В связи с чем мы видим, что авторы проводят мысль о том, что домашнее воспитание – нелегкое и сложное дело, выходящее за рамки семьи: дети воспитываются для жизни в обществе. Цель семейного воспитания – растить «счастливых людей и полезных граждан» (Н. И. Новиков), давать начальное запечатливающееся на всю жизнь «образование ума и сердца сынов отечества» (А. Н. Радищев). Условия такого воспитания – духовное общение в семье, внимание к развитию тела, ума, добрых нравов ребенка, сочетание любви и требовательности.

Проблема семейного и домашнего воспитания привлекала внимание прогрессивной общественности, что отразилось в творчестве В. Г. Белинского (1811—1848)

Педагогические идеи В. Г. Белинского составляют органическую часть его литературного творчества. В семейном воспитании Белинский отводил большую роль матери, которая с рождением ребенка проявляет «нежнейшее попечение и неусыпные заботы о его здоровье, о правильном развитии и является «другом юности, возмужалости и старости».

С наибольшей полнотой взгляды Белинского на первоначальное семейное воспитание и обучение детей раскрыты им в статье «О детских книгах» (1840), где он определил цель первоначального воспитания – воспитать в ребенке человечность. «Первоначальное… воспитание, – писал он, – должно видеть в дитяти не чиновника, не поэта, не ремесленника, но человека, который мог бы впоследствии быть тем или другим, не переставая быть человеком».

Белинский высказывался за всестороннее развитие человека. «Не упускайте из вида, – писал он, – ни одной стороны воспитания: говорите детям и об опрятности, о внешней чистоте, о благородстве и достоинстве манер и обращения с людьми; но выводите необходимость всего этого из общего и из высшего источника – не из условных требований общественного звания или сословия, но из высокости человеческого звания, не из условных понятий о приличии, но из вечных понятий о достоинстве человеческом».

Белинский указывал на великое значение воспитания в развитии природных задатков и наклонностей детей: «Разумное воспитание и злого по натуре делает или менее злым, или даже и добрым, развивает до известной степени самые тупые способности и по возможности очеловечивает самую ограниченную и мелкую натуру…» Он требовал, чтобы воспитатели изучали законы развития, природные и возрастные особенности детей и сообразовались с ними: «Человек имеет свои эпохи возрастания, не сообразуясь с которыми можно затушить в нем всякое развитие». Говорил, что воспитание не должно быть скучным, однообразным, он выступал против бездеятельности детей, а также против того, чтобы давать малолетним детям книжки, лишь бы занять их и удержать от резвости и шалости. «Положим, – писал он, – что и так, но что за польза в этом. Нет, пусть лучше дети шалят и резвятся – это необходимо в их возрасте, пусть лучше бегают по саду или полю и привыкают созерцать живую природу в ее красоте». В. Г. Белинский отмечал большую впечатлительность детей дошкольного возраста. Первые впечатления очень сильно воздействуют на юную душу. «Все дальнейшее ее развитие совершается под их непосредственным влиянием». Вот почему родители должны обращать большое внимание на то, что окружает их детей, делать строгий отбор развивающих средств, в частности детских книг – повестей, рассказов. Так же отмечал особо важное значение наглядности в обучении детей: «Наглядность, – писал он, – признана теперь всеми единодушно самым необходимым и могущественным помощником при учении. Она состоит в том, чтобы помогать памяти и уму ребенка представлением вида и образа предметов, которые он изучает». В этом отношении значительную роль могут сыграть картины, картинки в учебных книгах и специальные учебные пособия: «Посмотрите, как жадны дети к картинкам. Они готовы прочесть самый сухой и скучный текст, лишь бы только он объяснял им содержание картинки. И потому картинки все более и более делаются пособием при воспитании и учении».

Общественной задачей родителей, считал Белинский, является нравственное воспитание детей, именно оно служит основной цели – воспитанию будущего человека. Большое значение в первоначальном семейном воспитании имеет доверие, дружба, ласковое отношение родителей к детям: «Родители одною ласкою могут делать из своих детей все, что им угодно. Им ничего не стоит приучить их с малолетства к выполнению долга – к постоянному систематическому труду в определенные часы каждого дня важная, сторона в воспитании, от упущения ее много губится в человеке». Родители должны стремиться удалять детей от всяких дурных примеров и приучать их к проявлению хороших чувств, поступков не столько наставлениями, сколько с помощью хороших примеров. Для этого очень важное значение имеет поведение самих родителей, а поэтому «вся жизнь отца и матери, всякий поступок их должен быть примером для детей». Положительные факты и явления из окружающей жизни дают возможность маленьким детям самим разбираться в том, что хорошо, что дурно. Обстоятельно изложил задачи и обязанности родителей по отношению к детям и указал на долг и обязанности детей по отношению к своим родителям. Важной частью нравственного воспитания Белинский считал воспитание у детей чувства патриотизма. Пламенный патриот своей родины, Белинский верил в великую историческую роль России.

А. И. Герцен (1812—1870). Педагогические взгляды Герцена были изложены в – литературных произведениях, в статьях публицистического характера, в переписке с друзьями и своими детьми. Воспитание детей, считал Герцен, нужно начинать с раннего возраста, своевременно и планомерно развивать у них врожденные задатки – «зародыши» («их больше хороших, чем дурных»), формировать из них патриотов родины, «воинов народа русского». Семейное воспитание детей Герцен считал «делом общественным, делом величайшей важности». «Семья, – писал он в „Былом и думах“, – начинается с детей. Родители ответственны перед обществом за воспитание детей». «Величайшее дело начального воспитания, принадлежит матери», – указывал Герцен. Ребенок делает жизнь матери более полной и содержательной. «Ребенок, не выводя женщины из дому, превращает ее в гражданское лицо», – говорил он. Одним из важнейших условий воспитания детей Герцен считал установление в семье дружественных отношений между родителями и детьми, между всеми членами семьи, уважение и привязанность их друг к другу. Дети должны с раннего возраста проявлять заботу друг о друге, членах семьи, о близких людях. Со временем это непременно перерастет в высшие социальные чувства – в деятельную любовь к людям. Важнейшими задачами семейного воспитания детей Герцен считал развитие у них самостоятельности мышления, сознательного поведения, приучение их к напряженной, но доступной трудовой, умственной и физической деятельности, воспитание дисциплинированности.

Н. И. Пирогов (1810—1881), знаменитый врач-хирург, организатор медицинской помощи героическим участникам обороны Севастополя в Крымской войне, выступил в 1856 г. в журнале «Морской сборник со статьей «Вопросы жизни», в которой поставил ряд важных вопросов семейного и общественного воспитания детей. Статья привлекла всеобщее внимание и послужила поводом к широкому обсуждению этих вопросов в прессе, учебных заведениях, среди педагогов и родителей.