Текст книги "Пуля рассудит"

– Что такое?

– У вас телефон… У вас телефон есть?.. – задыхаясь от страха и волнения, спросил мужчина. – В полицию надо позвонить!..

– Мы из полиции!

– Там стреляли… Труп там!..

Мужчина жадно вдохнул воздух, собираясь рассказывать дальше, но Паша уже набирал скорость.

– Здесь будьте! – крикнул он, обращаясь к мужчине через открытое окно.

На первом ярусе подземной стоянки, в широком проходе между рядом свободно припаркованных автомобилей и линией складских помещений, Саша увидел инкассаторский фургон с открытой задней дверью.

Паша резко затормозил, он остановил машину, едва не наехав на лежащее тело. Человек был в маске, в бронежилете, но без оружия.

– Лида! – Раиса обратилась к своей напарнице так, как будто кроме них двоих в автомобиле никого не было.

Пистолет уже на боевом взводе, вид воинственный, похоже, девушки собирались окружать инкассаторскую машину, уничтожая на своем пути всю преступность во всех ее проявлениях. Двери уже открыты, осталось только выйти из автомобиля.

– Стоять! – выпалил Саша.

Поздно уже, исчезли преступники, а ведь их можно было остановить. След белой «Газели» еще не остыл, грабители только что уехали, и, если бы не Раиса с ее непрошеной наблюдательностью, их можно было бы с боем взять на месте преступления.

– Сам стой! – гневно глянула на него Раиса.

– Это приказ!

Саша не шутил, и – о чудо! – девушка послушалась и остановилась в нерешительности.

– Займитесь свидетелем… – Саша стоял возле машины и смотрел на лежащего человека. – Не дайте ему уйти!

Человек в маске и бронежилете уйти не мог, под головой у него уже скопилась целая лужа крови, и она продолжала растекаться. В воздухе остро пахло порохом, более того, Саше показалось, что под сводами подвала все еще гуляет эхо выстрелов.

Паша приближался к фургону осторожно, с пистолетом наизготовку. Преступников он не заметил, но увидел следы, которые они оставили. На грязном бетонном полу были следы крови. Вряд ли окровавленный человек полз сам, кто-то волочил его по полу – возможно, к той самой «Газели». А след от волочения тянулся от инкассаторской машины-фургона, который оказался пустым – ни денег, ни перевозчиков. Фургон изнутри был посечен пулями, видимо, стреляли в инкассаторов, которые смогли уложить одного грабителя. Но если инкассаторы погибли, зачем преступники забрали с собой их тела?.. А своего дружка оставили?..

Фургон был совмещен с кабиной – достаться могло и водителю. Его на месте не было, но на руле Саша заметил кровь. Возможно, водителя ранили в руку, а вот куда он потом делся? Саша осмотрел сиденье, открытую дверь: и там кровь, и там. Дверь водитель открыл здоровой рукой: скоба чистая. А по стеклу он провел правой, окровавленной рукой, даже пальчики остались. Но сам водитель вышел или его вытащили – нужно разбираться. Возможно, вытащили его труп. Но тогда бы он не схватился за дверь, инстинктивно сопротивляясь.

– Может, нагоним «Газель»? – спросил Паша.

– Время, брат, потеряно! – скривился Саша.

Вроде бы и недавно произошло ограбление, но поздно уже ловить преступников: слишком далеко они ушли.

– Чтобы отсюда уйти, у них только два хороших варианта: или в старую промзону за мостом… – начал Паша.

– Или за карьер, – продолжил за него Саша.

Были и другие варианты, но эти два – предпочтительнее всего. И ехать недалеко, и спрятаться можно основательно, в той же старой промзоне затеряться легче легкого, один только целлюлозно-картонный комбинат чего стоит, шестьдесят гектаров совершенно не охраняемой территории. Известняковые карьеры тоже заброшены, столько пещер и ходов в них, но на машине там не спрячешься. На автомобиле можно уйти в леса, там такая дикая глушь, что хоть лешего в проводники нанимай.

– Перед мостом железка, они там застрять могли, – пожал плечами Паша.

– А мы здесь застряли… Давай, погнали!

Прокофьеву Саша позвонил уже из машины. Доложил обстановку, объяснил, куда и зачем едет, получил добро и только уже затем поделился с ним своими соображениями.

Глава 6

Вывеску на доме действительно заменили. Переставлять не стали, преступник просто сорвал табличку с улицы Ломоносова и переустановил ее на улице Кирова. Куда делась снятая табличка, непонятно, возможно, ее увезли вместе с приставной лестницей, без которой невозможно было подняться на требуемую высоту. Эксперты уже работают, и следы от лестницы обнаружат, если ею пользовались, и отпечатки пальцев снимут, что куда важней. И еще нужно будет произвести масштабный опрос жителей окрестных домов, может, кто-то видел, как перевешивались таблички с названиями улиц. Будет опрос, но не сейчас: капитан Ярыгин работает с персоналом ограбленного банка, братья Луковы безрезультатно гоняются за бандитами, а Феоктистова и Сальникова бестолково слоняются вокруг места преступления, это называется у них действовать по собственному плану. Девочки с инициативой, но к работе их сейчас лучше не подпускать. Хотя свидетеля они смогли опросить, жаль, что много из него вытянуть не удалось. Слышал выстрелы, видел выезжающую «Газель», наткнулся на труп, нанюхался пороху, едва не бухнулся в обморок. Вот и вся история.

Прокофьев остановился возле въезда в подвал «восьмого» дома, глянул вправо – сразу за дорогой такая же «свечка», первый этаж с масштабной пристройкой, вывеска «Космобанк» бросается в глаза. Да, водитель инкассаторской машины мог ошибиться домами, перепутать въезды, но ему достаточно было глянуть вправо, чтобы осознать свой промах. Всего лишь голову повернуть, и он должен был это сделать, потому что вез не дрова, а деньги, много денег. Представитель банка уже озвучил пропавшую сумму, инкассаторы должны были подвезти двести семьдесят миллионов рублей, фантастические деньги.

И еще у въезда в подвал банка должен был находиться охранник в униформе, и вывеска там соответствующая – просто невозможно ошибиться. И видеокамеры. Да и шлагбаум куда более эстетичный. Но нет, водитель въехал в ворота без вывески, без камер – прямо в лапы к грабителям.

Ярыгин вышел из банка, не останавливаясь, пересек практически свободную от машин улицу и подошел к Прокофьеву. Банк совсем рядом, водитель просто не мог его не заметить. Что-то здесь не то, что-то здесь не так.

– Из головного банка деньги везли, – раздумывая над каждым сказанным словом, проговорил Ярыгин.

Взгляд у Савелия умный, выражение лица осмысленное, но вид при этом ухарский, разбитной, как у деревенского задиры. Черты лица простецкие, нос картошкой, подбородок лопатой. Рослый, размашистый, руки длинные, сильные, ладони такие, что сено без граблей скирдовать можно. Одевался он, правда, как городской пижон: стильный кардиган, зауженные брюки, стильное полупальто – конечно же, нараспашку в любое время года. Дурной пример заразителен, братья Луковы тому подтверждение, эти тоже не застегиваются.

– В десять выехали, в одиннадцать были на месте.

– Только не туда заехали… Трое их было?

– Илья Веткин, Алексей Сигайлов, Сергей Костенецкий. Все на хорошем счету.

– Кто был за рулем?

– Сигайлов… Кстати, он уже однажды заехал по ошибке в этот подвал. Сначала улицами ошибся, а затем домами…

– А что ж ему, такому невнимательному, машину доверили?

– После того случая пропесочили его, мозги вправили… Больше не ошибался! – хмыкнул Савелий.

– Точно не ошибался?

– Раньше не ошибался, это точно, а в этот раз не знаю… Может, ошибся, а может, и нет… С одной стороны, восемь часов в дороге, ночь, утро, а с другой – как-то уж вовремя он ошибся…

– Там, в подвале, Кайман убитый лежит… – глядя на подъезжающий спецавтомобиль, сказал Прокофьев.

Труп уже осмотрели, описали, уложили в пластиковый мешок, осталось только забрать и доставить в судебно-медицинский морг.

– О чем это говорит?

– Сивый с ним был, – кивнул Ярыгин.

– Сивый ключ от стоянки брал. – Прокофьев указал рукой на обломки шлагбаума, мимо которых проезжал спецавтомобиль. – Возможно, он от нас прятался.

– А он прятался?

– Ну, если он Шабалину сказал на дно залечь, значит, боялся… Или сказал ему на дно залечь, чтобы проезд освободить… Может, ждал инкассаторов, может, случайно, не могу сказать.

Видеокамер над въездом в подвал не было, но имелся свидетель, который видел, как в дом заезжала инкассаторская машина, а сразу же за ней вкатилась белая «Газель». В ней, возможно, вместе с Кайманом находился и Сивый. Возможно, сутенеры и не собирались никого грабить, просто пережидали время на подземной стоянке, которую и выбрали-то из-за отсутствия камер. Может быть, они уже собирались уезжать, когда увидели машину с инкассаторами, развернулись – и за ней. Но почему тогда они были на краденом микроавтобусе? А факт угона автомобиля уже установлен. И почему Кайман был в бронежилете и маске?..

– А вывеску тоже случайно поменяли?

– Значит, не случайно, значит, готовился Сивый. Знал, что деньги повезут… Знал, что водитель мог ошибиться. Вопрос: намеренно ошибиться или случайно? – Прокофьев в раздумье тронул себя за подбородок.

– Водитель свою пулю получил.

– Может, пулю, может, сам себя поранил.

– Для отвода глаз? – Ярыгин готов был согласиться с начальником.

– Пока не знаю. Но стреляли от души, – кивнул Прокофьев.

Он, конечно же, уже был на месте преступления, два раза на стоянку спускался, смотрел, представлял, как дело происходило, анализировал. «Газель» остановилась в трех метрах от «Фольксвагена», грабители выскочили, но сразу же попали под огонь быстро среагировавших инкассаторов. Кайман получил пулю в голову, он умер мгновенно, но, возможно, до этого успел выпустить очередь или две. Эксперты исследуют его перчатки, одежду, установят наличие на ней микрочастиц пороховых газов, их плотность, а пока еще рано говорить, стрелял он или нет. Его оружие увезли подельники, остались только гильзы. А гильз много, и еще рано говорить, из одного они оружия или из разного, но однотипного. Возможно, стрелял Кайман. Или кто-то третий. Но кто-то из них точно стрелял, слишком высокой была плотность огня, один Кайман такую обеспечить не смог бы. Следы ног на грязном полу указывали на то, что преступников было как минимум трое. И двое из них грузили в машину тела инкассаторов. Двое – на все три тела. Пока еще неясно, кто из инкассаторов погиб, а кто выжил. Но все они уехали вместе с преступниками. И еще грабители погрузили в машину деньги, а это сто килограммов денег, семь инкассаторских сумок. Понятно, усталость после такого дела должна была валить их с ног, но логичнее было забрать с собой своего дружка, чем всех трех инкассаторов.

– Водитель отстреливаться не мог, – вслух подумал Ярыгин.

– А если все-таки стрелял?.. Причем в своих товарищей.

– Хм! В спину?

– Поэтому тела инкассаторов исчезли. Чтобы никто не увидел их спины…

– Если водитель был в сговоре с грабителями, зачем было наводить его на ложный след?

– Ты уже дал ответ.

– Для отвода глаз.

– Водитель мог быть в сговоре с Сивым и Кайманом… Кто же третий?

– А если Рубец?

– Очень может быть, – не мог не согласиться Прокофьев.

Рубец, может, и криминальный босс, но по большому счету он мелкая сошка. Карамболь да, он бы точно не пошел на дело сам, Рубец же мог пойти. А если задачу поставил сам Карамболь, то и побежать.

– Надо бы наведаться к нему, – предложил Ярыгин и поднял ворот полупальто, закрывая шею от холодного ветра.

У Прокофьева зазвонил телефон, на дисплее высветилось: «Шимановский».

– Как там у тебя? – спросил Андрей Васильевич.

– Сивцова подозреваем.

– А Рубчакова?

– И Рубчакова тоже, – глянув на Ярыгина, кивнул Прокофьев.

– Поезжай к нему.

– Куда? Он в «Газели» сейчас должен быть.

– Была «Газель» да уехала, а труп Рубчакова остался. Ермаковская улица, двести шестнадцать. Давай, заводские уже там.

– И наши заводские где-то там, – тихо, себе под нос проговорил Прокофьев. Он хлопнул Ярыгина по плечу и кивком указал на свою машину.

– Что ты говоришь?

– Еду уже, говорю.

В машине Прокофьев связался с Луковым-старшим. Как оказалось, братья находились сейчас в районе карьеров, а Ермаковская улица – именно в этом направлении.

– Смотри, Сивцов на тебя может выйти, – предупредил Прокофьев.

– Да нет, это мы на него выйдем.

– Логично. Но все равно ушки на макушке. Смотреть в оба!

Труп Рубчакова лежал на склоне холма, по верху которого пролегало шоссе. С одной стороны дороги – частные дома, с другой – крутой спуск и овраг, на дно которого мог скатиться покойник, если бы не застрял в снегу.

В снегу труп мог и утонуть, возможно, Сивцов на это и рассчитывал, когда выбрасывал его из «Газели», но тело застряло в сугробе.

На месте уже работала группа из ОМВД по Заводскому району. Прокофьев крепко пожал руку начальнику уголовного розыска. Майор Соломеев, как обычно, курил. Лицо темное, зубы коричневые, глаза с желтизной – и все от переизбытка никотина. Ему бы бросить, но нельзя: сердце остановится, стоит только заполнить легкие чистым, без дыма воздухом. Шутка, конечно, но Соломеев озвучивал ее с самым серьезным видом.

– Из машины выбросили. Две пули в живот, и гуляй. Саночники видели, позвонили, – сказал Соломеев, рукой указав на лыжню вниз по склону.

– Белая «Газель».

– Белая, – подтвердил Соломеев и повел рукой в сторону выезда из города. – Камера там установлена, уже сняли видеозапись с нее.

– И человек в маске за рулем? – Прокофьев скорее утверждал, чем спрашивал.

– Человек в маске.

– Больше камер нет.

– Если свернуть на карьеры, – кивнул Соломеев.

– Луковы уже там.

– Луковы. Луковы могут и не подвести.

– Но мы все-таки поедем, – Прокофьев положил руку на плечо Ярыгину, предлагая ему продолжить путь. – Вдруг им помощь нужна будет.

Соломеев кивнул, отпуская их. А зачем ему здесь «убойный» отдел? Как было совершено преступление, понятно, убить Рубчакова мог только Сивцов или подкупленный им инкассатор, если таковой имелся. Сивцова рано или поздно найдут, а «галочку» в графу раскрываемости можно поставить уже сейчас. Пока только условно, но тем не менее.

– От подельников Сивый избавляется, – закрывая за собой дверь, сказал Ярыгин. – Денег много не бывает, делиться не хочется.

– А инкассаторов дальше везет.

– Закопают их где-нибудь, как потом поймешь, кто предатель.

– Всех закопают, и предателя тоже.

– Ну, если Рубчакова не пощадили.

– Всех закопают, – повторил Прокофьев. – Если Сивцов уйдет.

– Да не должен, – неуверенно проговорил Ярыгин. И, подав голову вперед, глянул вверх. – Туча нехорошая, и ветер крепчает. Как бы не заметелило.

Прокофьев снова позвонил Саше, но, увы, белую «Газель» братья на своем пути до сих пор не встретили. А погода действительно оставляла желать лучшего: и ветер усилился, и снег повалил.

Но Луковы не сдавались, и Прокофьев колесил по предполагаемым маршрутам преступников, пока видимость не ухудшилась до нуля. Вот тогда и возникла задача вернуться домой по занесенным снегом дорогам. Им повезло, обе машины благополучно вернулись в город, но, увы, без результата. Грабители ушли, план «Перехват» действовал, но шансы разыскать преступников были ничтожно малы.

* * *

И от батарей тепло, и чай горячий, а Сашу и Пашу знобило, но это не температура, они всего лишь продрогли до мозга костей, и все из-за сломанной печки в машине.

– Сейчас бы в баньку, – постукивая зубами, мечтал Паша.

– Сейчас бы Сивого за гриву и в стойло! – Саша с силой надавил на чашку, которую держал в обеих ладонях.

Был бы фарфор, как у Шимановского, раздавил, а у них фаянс. Из фарфоровой чашки сейчас Прокофьев чай хлебал в кабинете у начальника. Вряд ли у него в этот миг на душе радостно. Преступников упустили, и это при том, что была возможность у подчиненных взять их на месте преступления. И на карьерах их где-то упустили. Там они были, Саша нутром это чувствовал. Но в том районе столько дорог!

– Чего это с вами? – спросил Ярыгин. Он тоже пил чай, но стоя у окна, с телефоном в руке.

– А что это с нами?

– Как цуцики дрожите.

– Тебе бы на машине, с отключенной печкой! – вздохнул Паша.

– Закаляетесь! – засмеялся Савелий.

– Девочкам это нашим скажи, вдруг поверят.

– У наших девочек все между нами, девочками… Кстати, а где они? – спохватился Саша.

В кармане зазвонил телефон. Неужели начальник? Неужели снова спецназ на помощь шлет?

Но, как оказалось, звонил лейтенант Осянников, с которым вчера познакомился Саша и о котором уже успел забыть. Да и не думал он, что этот гаишник когда-нибудь позвонит, но телефон ему на всякий случай оставил.

– Александр? – спросил он и, не дожидаясь ответа, произнес: – Мы тут вашу беглянку задержали!

– Вахта выжила? – сострил Саша.

– Да нет, пока на карантине… – в том же тоне ответил ему лейтенант. – Сами за ней приедете или подвезти? А можно переправить… Почтой. Электронной.

– Женя, дело, по правде говоря, очень серьезное. У нас только сегодня по этому делу два трупа. Слышишь, как зубы стучат? Это от злости!..

– Тогда мы уже рядом, через часок подвезем!

– Слышишь, зубы стучат? Это уже от радости!.. Спасибо, дорогой! Жду!..

Только он сбросил вызов, как открылась дверь, и появилась Раиса. Все как обычно, невообразимо деловая. Статуя величия без пьедестала.

– Здравствуйте, девочки! – хмыкнул Паша.

– До свиданья, мальчики! – Раиса смерила его взглядом и обернулась. – Ну что там у вас?

В кабинет нехотя, неуверенно вошла эффектной внешности девушка отнюдь не юных лет. Черты лица правильные, но какие-то жесткие. Впечатление такое, как если бы художник написал портрет красивой милой девушки на грубом холсте. Длинные распущенные волосы, короткая пышная куртка, джинсы в обтяжку, сапоги на шпильках. Саша впервые видел эту длинновласку, но у него вдруг возникло чувство, что он знает ее.

– Кто там Ингу заказывал? – подталкивая девицу, язвительно спросила Лида.

Нетрудно догадаться, кому она обращала свой, в общем-то, риторический вопрос. Саша испытал чувство досады. Он знал, как расколоть Лизу Дятлову, и собирался сделать это в самое ближайшее время, чтобы первым узнать, вернее, получить подтверждение, что девушек на Тамбовском шоссе убил Сивый. И вдруг появляется другой свидетель убийства. Это ли справедливо, если Феоктистова и Сальникова первыми получили признание?

– Ту самую? – глянув на брата, с заметной досадой в голосе спросил Паша.

– Ту самую! – с нескрываемым торжеством передразнила его Раиса. – Знакомьтесь, Инга Миронова.

– А бант? – Саша шлепнул себя ладонью по бедру.

– В стирке! – поддела парня Лида.

– А блондинку кто порезал ножом?.. – торопливо, невпопад спросил Паша.

– Я не хотела, Марго сама руку подставила, – вздохнула Инга и, усаживаясь на стул, автоматически оправила руками несуществующую короткую юбку, видимо, забыла, что на ней джинсы.

– А ее звали Марго?

– Марго и Валенсия… Я их не убивала. Это все Сивый!

– Так просто? – спросил Ярыгин.

– Так просто! – мило и даже с благодарностью улыбнулась ему Лида.

С ним-то она не пикировалась, под ногами у него не мешалась, малину ему не портила, а сейчас он одним коротким вопросом подвел ситуацию под общий знаменатель. Действительно, все просто. Саша с Пашей, считай, два дня убили на Дятлову и за Ингой охотились, ночь не спали, и тут вдруг раз – все закончилось без них. Залетных проституток на Тамбовском шоссе убил Сивый. Все, точка. И Дятлова, если она сейчас появится, всего лишь это подтвердит.

Майор Прокофьев открыл дверь без шума, так же тихо вошел в кабинет, но все интуитивно почувствовали появление начальника, и все взоры обратились к нему. В кабинете стало тихо.

– Что там у вас? – спросил Прокофьев.

– Свидетеля задержали, – невозмутимо и небрежно сказала Раиса.

– Канаткину и Мурыгину убил Сивцов, – заявила Лида.

– Канаткину и Мурыгину? – Прокофьев требовал пояснения.

Он обращался к Феоктистовой, но напряженность момента передалась и проститутке, она поднялась со своего стула, завороженно глядя на Прокофьева. Даже такая женщина не смогла устоять перед его магнетизмом.

– Паспорта у девчонок были, – едва слышно проговорила Инга.

– У Канаткиной паспорт был и Мурыгиной, – громко сказала Сальникова и кивком указала на девушку. – Мироновой их отдал, сказал сжечь.

– Я сожгла… Сначала запомнила, – кивнула Инга. – А потом сожгла…

– А в полицию почему не обратилась?

– Сивый меня бы убил. – Инга опустила голову, изображая страх и раскаяние.

Но Саша мог поверить только в ее страх перед Сивым.

– Ты видела, как он убивал Канаткину и Мурыгину? – спросил Прокофьев.

– Да… Как закапывал не видела, а как убивал, да…

– Вы задержали Миронову? – Прокофьев поощрительно смотрел на Феоктистову.

– Так точно, и задержали, и допросили! – зарумянилась девушка. – Осталось только в протокол занести показания…

Она должна была глянуть на Сашу – язвительно, злорадно и даже с чувством превосходства, он готов был к этому. Но Лида почему-то посмотрела на Ярыгина. Не то чтобы глазки ему строила, но женский интерес все же чувствовался. Ревность Сашу не уколола, но где-то глубоко внутри шевельнулось неприятное чувство.

– Протокол оставьте следователю… А наша задача взять Сивого! – твердо постановил Прокофьев.

Саша невесело глянул на него. Ну вот, одно преступление раскрыто, пора браться за другое. Благодаря Феоктистовой и Сальниковой раскрыто, братья Луковы, конечно же, не при делах. Как будто это они девчонкам игру ломали, а не наоборот.

– Что-то не так? – Прокофьев внимательно посмотрел на парня.

– Да нет, нормально все, – вздохнул Саша.

– Печка у них в машине сломалась, вымерзают потихоньку, – улыбнулся Ярыгин.

Все бы ничего, но при этом он бросил взгляд на Феоктистову, и она, кажется, улыбнулась ему в ответ.

– Согреться бы! – кивнул Саша.

– В сауне? – усмехнулся Прокофьев.

– С девочками, – подначил Ярыгин и снова переглянулся с Лидой.

– Девочки свободны! – Подражая начальнику, Саша резко повернулся к Феоктистовой.

Но та даже глазом не моргнула, лишь удивленно повела бровью.

– У нас тут серьезный разговор!

– Серьезный разговор? – Внимательно глянув на Сашу, Прокофьев мягко взял его за руку и кивком указал на дверь своего кабинета.

Переступая порог, Саша не удержался и глянул на Ингу. Вчера они вот так же оставили без присмотра Лизу Дятлову, и чем все это закончилось? И вчера Прокофьев подставил ему подножку, и сейчас он почему-то бьет в его ворота.

На этот раз Феоктистова и Сальникова остались в общем кабинете. Прокофьев велел им приглядывать за Мироновой и ждать следователя. Закрыв за собой дверь, он пристально посмотрел на Сашу. Посмотрел так, как будто призывал к спокойствию. К спокойствию и к ответу.

– Давай поговорим серьезно!

– Карамболя надо брать за жабры! – решительно и с вызовом сказал Саша.

– Карамболя? – задумался Прокофьев.

– Без него банк бы не тронули!

– Очень может быть.

– Он может знать, где прячется Сивый. – Паша выглядел так же решительно и воинственно, как брат.

– Может и знать…

– Сивый – его человек! – чеканил Саша. – Шабалин – его человек!

– И что? – Прокофьев смотрел на него непривычно жестко.

Обычно мягкий в общении, сейчас он похож был на тренера, который готовил своего проигрывающего бойца к выходу на третий раунд поединка.

– Уже повод для задержания! – стоял на своем Саша.

– Предлагаешь бить противника на его территории?

– Да какая разница, на чьей?..

– Есть разница! Очень большая разница. Карамболь на чужой территории ничего не скажет. А на своей… – Прокофьев задумался, не рискуя озвучить свои самые смелые предположения.

– Где он сейчас может быть? – спросил Саша.

– Прямо сейчас? – удивленно и вместе с тем одобрительно посмотрел на него начальник.

– Прямо сейчас!

– И не боишься?

– Нет!

– Карамболь очень опасен. Очень!

– Где он может быть сейчас? – настаивал Саша.

– В пекло нужно вместе с батькой лезть, – качая головой, сказал Ярыгин.

– Ну, батька не батька, а сгореть можно… – кивнул Прокофьев. – Заодно и согреемся.

На столе у начальника зазвонил телефон, связывавший кабинет с дежурной частью. Как оказалось, прибыли гаишники, привезли Дятлову, но Саша лишь скривил губы, услышав об этом. Дорога́ ложка к обеду. К тому же он готовился к входу в клетку с тиграми. Карамболь еще тот зверь – зубастый, хитрый и невероятно живучий. Мастодонт из далеких девяностых, и до сих пор на плаву, одно это говорило о многом.