Текст книги "Россию спасёт святость. Очерки о русских святых"

Ангел небесный

Ангел небесный

Все в мире говорит о Боге и любви. И солнце, которое ходит по небу, и ночная золотая луна. И утро, приходящее после ночи, и звездное небо, и облака. И деревья, и птицы. И поднебесные горы, и синие моря. И реки, в тихих заводях которых цветут кувшинки. И крупные снежинки, которые опускаются на ладонь и превращаются в светлую капельку…

Девочка Элла больше всего любила цветы. Все: и розы, и флоксы, и фиалки. И гладиолусы, и георгины, и астры, и хризантемы. Царственные гортензии. И самые простые: незабудки, ромашки, васильки, анютины глазки, кувшинки. Голубенькие, как крошки неба, красные, как закат, и розовые, как рассвет. Со всеми цветами она говорила, когда пропалывала клумбы, поливала землю. Любила все. Но особенно лилии. Она даже замирала и задерживала дыхание, когда ими любовалась. Они выходили из чаши зеленых листьев и расцветали в такой чистоте, что казалось – это белое пламя кем-то зажженных свечей, и от них светло вокруг.

Девочка ходила в церковь и знала, что именно лилии принес Архангел Гавриил Божией Матери, когда принес Ей весть о рождении Сына Божия. И потом, когда прошла Ее земная жизнь и настало время Ее отшествия с земли на Небеса, тот же Архангел вновь принес Ей белейшую лилию.

Целомудренной и нежной была душа этой девочки. Такой же чистой, светлой, как цвет лилии, будет и ее жизнь. Для нас она – великая княгиня Елисавета.

Елизавета, Мария, Марфа

За неделю до Пасхи мы празднуем Лазареву субботу. В эту субботу произошло великое чудо, сотворенное Иисусом Христом, – воскрешение Лазаря. Этот Лазарь был давно знаком со Спасителем. Он вместе с сестрами Марфой и Марией жил в селении Вифания. Это недалеко от Иерусалима. Когда Иисус приходил в Иерусалим, то всегда навещал это семейство.

Однажды был такой случай. В Вифанию пришел Иисус, сестры очень обрадовались. Марфа стала готовить угощение, а Мария омыла водой уставшие от долгих дорог ноги Христа, отерла их своими волосами и помазала их нардовым, очень дорогим, благоухающим маслом. И не отходила от Спасителя, слушая Его речи. В Евангелии сказано:

Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: «Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне». Иисус же сказал ей в ответ: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется от нее»

(Лк. 10, 40–42).

Для нас одинаково дороги обе святые праведные: и Марфа, и Мария. Обитель сестер милосердия в Москве, на Большой Ордынке у метро «Третьяковская», так и называется: Марфо-Мариинская. Здесь соединяются заботы о больных и несчастных и непрестанные молитвы ко Христу, к Божией Матери. И к святой заступнице обители, преподобномученице Елисавете. Именно она основала эту обитель.

Принцессы не белоручки

Княгиня Элла росла в семье великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV. Ее младшая сестра Алиса будет русской императрицей, женой императора Николая II. А пока они растут в строгости и благочестии. Кроме школы – занятия музыкой, танцами, но главное – это помощь несчастным, бедным, больным. Это давняя традиция богобоязненной христианской семьи.

Мать девочек – английская аристократка, дочь английской королевы Виктории. Когда внучки гостят в ее лондонском дворце, то суровая, любящая внучек бабушка заставляет их мыть полы, носить дрова, топить печи. А полов во дворце так много! И просторные залы: каминный, зал для приемов, зал для картин и скульптур, прямо целый музей, и обеденный зал. Но это не в тягость сестричкам, так как и в родном Дармштадте они не растут белоручками. И Богу постоянно молятся. И день начинают, и день заканчивают молитвой. И перед едой и после еды не забывают благодарить Бога за Его милости.

Всего четырнадцать лет было Элле, когда их мама умерла. Элла приносит к последнему земному изголовью матери белые лилии.

Встреча в саду

Еще была жива мама Эллы, когда из России в Гессенскую землю приехали гости, и с ними сын русского императора Сергей. Его привезла мама, императрица Мария Александровна. Она тоже происходила из Гессенского дома. Недолго пробыли важные гости в Дармштадте, но Элла и Сергей всегда эти дни вспоминали.

Она повела юного русского князя в свой сад и подарила на память крохотный букетик. Лепестки от него Сергей хранил в своем Евангелии. И всегда, когда он открывал страницы Евангелия, перед ним возникал образ прекрасной девочки, такой простой, такой приветливой и красивой. А Евангелие он открывал часто. Каждый день. Благодаря воспитанию он вырастал набожным человеком.

Еще немного, и влюбленность заполнит сердце Эллы. Ей предложит руку и сердце Великий князь Сергей Александрович. О, это уже не прежний застенчивый отрок Сережа. Пред нею стоял высокий, красивый, умный мужчина. Но только он по-прежнему робел в присутствии своей избранницы.

Состоялась помолвка, юная принцесса дала обещание стать невестой русского великого князя.

Венчание

Лето 1884 года от Рождества Христова. Венчание в русской православной церкви. Но почему шепчутся приглашенные? Невеста, прекрасная как ангел и, по всему видно, любящая своего жениха, крестится как-то не по-нашему. Как же так?

Умилительно, трогательно до слез поет хор, над головами новобрачных золотые венцы. Молодые, в знак верности, меняются обручальными кольцами, прикладываются ко Кресту и к Евангелию, обходят вслед за батюшкой вокруг аналоя. Император Александр III дарит невесте икону Спаса Нерукотворного. С нею княгиня не расстанется всю жизнь, и с нею, скажем, забегая вперед, встретит свою мученическую кончину.

Принявшие Таинство Венчания, напутствуемые словами священника: «Носите тяготы друг друга», – молодые выходят на паперть. Радостно и далеко разносится колокольный свадебный звон. Мужа и жену поздравляют. Крестьяне в старинных русских нарядах поют им величания. По русскому обычаю молодых осыпают пшеницей.

Белизна платья и воздушная легкость фаты невесты спорят с небесными облаками. Она смущена, ей непривычно, что в храме иконы, ей пока непонятны возгласы священников, непривычно видеть их облачение. Она поворачивается к своему венчанному супругу и что-то спрашивает. Он торопливо достает из кармана деньги и передает ей. Оказывается, Элла разглядела нищих, именно для них она просила у мужа денег. Такой, нищелюбивой, сострадательной к бедным и обездоленным, она была с детства и такой пребудет всю жизнь.

Праздники и будни

Нам кажется, что жизнь царских особ – это сплошные удовольствия. В таком впечатлении отчасти виновато кино. Операторы снимали торжественные выходы царской семьи, парады, смотры, праздники. Но была еще и повседневная жизнь.

Элла, принцесса Дармштадтская, уже великая княгиня, и не просто супруга великого князя, но и жена Московского генерал-губернатора. Их дом – место приемов, здесь княгиня устраивает благотворительные вечера и, совершенно не желая того, затмевает всех своей красотой. Ее воспевает в стихах известный поэт, печатающийся под псевдонимом К. Р. Это великий князь Константин Романов. Он говорит, обращаясь к своей новой родственнице: «Как ангел, ты тиха и совершенна… Всякий, увидев тебя, прославит Бога, создавшего такую красоту».

Не вечера и балы занимают душу Елисаветы. Она смотрит на них как на тягостную необходимость. А главное ее занятие – помощь страждущим. Она постоянно ездит на московский Хитров рынок, где бывать побаиваются и стражи порядка. Здесь могут и обокрасть и обидеть. Тут все: и торговля, и беспризорность, и нищета. Княгиня устраивает дома, в которых ночуют, получают пищу и лечатся бездомные.

Она еще совсем молода, но здесь все зовут ее матушкой, будто предсказывая ее будущее – стать настоятельницей женской обители. Муж, опасаясь за нее, хочет приставить охрану, но получает решительный отказ: «Меня никто не тронет». И в самом деле – даже самые отчаянные хулиганы готовы жизнь положить «за матушку». Все помнят, как она приласкала маленького мальчика, погладила его по головке, поцеловала пальчики. И сказала: «Мой ангел». Разве такое забывается?

У самой княгини детей нет, но она как родная мать для осиротевших детей великого князя Павла Александровича, брата мужа. Чаще всего они живут в любимом Ильинском, скромном подмосковном поместье. Летние игры, новогодние елки – во всем главная заводила «заморская принцесса».

Крещение

Но вот – принцесса Элла крестилась! Крестилась во имя своей небесной покровительницы Елисаветы, матери Святого Крестителя Спасова Иоанна. Стала православной в Лазареву субботу, в день, когда мы вспоминаем и Лазаря, и его сестер, Марфу и Марию.

Да, она стала православной. И пришла к такому решению сама. Муж никогда не настаивал на ее крещении, но сердцем чувствовал – оно состоится. Он возил жену по местам великих русских святынь. Елисавета знала, что Русь остановила нашествие татаро-монгольских войск и этим спасла Европу. И вот она в Троице-Сергиевой Лавре. Именно здесь преподобный Сергий Радонежский благословил Великого князя Московского Димитрия на Куликовскую битву, именно отсюда ушли в бой иноки Пересвет и Ослябя.

Побывала Елисавета и в Зосимовой пустыни, старцы которой становятся ее духовными наставниками и позднее благословят ее на созидание Марфо-Мариинской обители. Молилась в Свято-Оптиной Введенской обители. Побывала на Урале. Что-то тянуло ее в эти суровые пределы. Долго молилась в Белогорском монастыре, называемом Уральским Афоном.

Конечно, не случайно имение Ильинское было недалеко от Саввино-Сторожевского монастыря. Все русские князья и цари непременно посещали его. Однажды побывав здесь, Елисавета стала ездить сюда постоянно. Она полюбила монастырские службы. Неторопливо и четко читается Псалтирь, торжественно выносится Евангелие, молитвенно, как говорится, «единым сердцем и едиными устами» поет монашеский хор. Княгиня видит, как усердно, отрешенно молятся пришедшие в монастырь паломники. Учится у них.

Были и незабываемые паломничества по Волге. Ну как не полюбить Ярославль, Углич, Кострому? Княгиня днями и ночами стояла на палубе парохода, поражалась просторам и красоте России. Особенно радостно билось сердце и легко дышалось, когда вдали возникал и приближался на далеком холме белый храм с голубыми или зелеными куполами, с золотыми крестами.

Во всех городах сходили на берег, молились, причащались. Поклонялись захоронениям святых. Не было на русской земле места, которое не освящалось бы подвигами святых, как их называли, «небесных человеков и земных ангелов».

В Угличе княгиня долго, со слезами молилась у места убиения отрока Димитрия, сына Иоанна Грозного. И вообще, на русском небе она увидела такое созвездие святых, такое сияние света, просвещающее души, что пришло понимание – спасение мира идет из России.

В святой земле

Множество трудных и почетных дел у великого князя Сергея Александровича. Но одно особенное. Он возглавляет Императорское православное палестинское общество, и несколько раз посещал Святую Землю. А нынешняя поездка особая, он везет супругу, великую княгиню, на радостное событие – освящение храма во имя святой равноапостольной Марии Магдалины. Они побывали в храме Рождества Христова в Вифлееме. Ставили свечи у пещеры, в которой появился на свет Богомладенец и куда пришли и простые пастухи, и мудрые волхвы, ведомые Рождественской звездой. Стояли на Литургиях у Гроба Господня, в храме Благовещения в Назарете. Погружались в целебные молитвенные воды главной христианской реки Иордан. И, конечно, прошли по Скорбному пути, названному так оттого, что этим путем шел на Голгофу и нес Свой Крест Иисус Христос.

Княгиня здесь впервые. Она была так потрясена величием увиденного, что у нее неожиданно вырвалось прямо из сердца: «Как бы я хотела быть похороненной здесь!»

У батюшки Серафима

Россия крепнет. Сибирь и Дальний Восток стали ближе, их соединила небывалой длины Транссибирская магистраль. В России самая высокая рождаемость. Под короной русского царя благоденствуют народы. Ее неисчислимые богатства приходят на службу человеку. Но растет в мире и зависть к Российской империи. Как же так – считали Россию отсталой варварской страной, а она показывает высочайшие образцы во всем: в науке, культуре, технике, а особенно в нравственной жизни. По праздникам церкви переполнены молящимся народом.

Великая княгиня участвует в прославлении преподобного Серафима Саровского, одного из любимых русских святых. 1903 год, август… Ангелочки-племянницы – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия – не отходят от тети Эллы. А у сестры Алисы, императрицы Александры, какая радость – ей предсказано рождение наследника.

Царственные особы участвуют в богослужениях, посещают целебные источники, легко и свободно чувствуют себя среди своего народа, ходят всюду безо всякой охраны. И видят такую народную любовь к себе, что на их глазах выступают слезы благодарности.

Потом писала в Дармштадт об этой поездке: «При мне заговорила немая девочка, но как молилась за нее мать!»

Черные дни

Свершено еще одно благое дело – возведена православная церковь в итальянском городе Бари, там, где покоятся мощи святителя Николая, архиепископа Мирликийского. Это прямая заслуга Елисаветы.

Не счесть ее добрых дел. Но придется, тяжко вздохнув, говорить о черных днях и России, и Великой княгини.

Провокации, измены, предательство, злобу – все увидела страна в 1905 году. Выпущенные из тюрем уголовники ходили по улицам, грабили винные лавки. Строились баррикады, слышались взрывы и выстрелы.

В жизни великой княгини Елисаветы произошло самое страшное – она потеряла любимого мужа, а Россия потеряла огромного государственного деятеля. Ему давно угрожали, и Елисавета старалась всюду его сопровождать, но в день 18 февраля Сергей Александрович был один, выезжал из Кремля в карете, весело говорил с любимым кучером Андреем, а смерть была рядом. Убийца, воспитанный врагами России, бросил в карету бомбу.

Всю первую заупокойную службу и следующие сорок поминальных панихид Елисавета отстояла на коленях. Для нее муж оставался живым – именно он, говорила она, благословил ее на монашество. Великая княгиня уже навсегда переоделась в черное платье. «Оставляю блестящий мир и восхожу в более великий, в мир бедных и страждущих».

А в первый день написала письмо сестре и царю, чтобы они не приезжали на похороны из Петербурга, боялась за них. Она пришла в больницу к тяжело раненому кучеру и сказала: «Он послал меня к вам». Преданный слуга обрадовался, решив, что великий князь жив, и умер успокоенным.

Великая княгиня знала, что у Бога нет смерти, все у Него живы. И говорила с мужем, как и при жизни, во всем с ним советуясь. Пришла в тюрьму к убийце. «Я принесла вам прощение от Сергея Александровича и умоляю об одном: покайтесь в содеянном». Убийца настолько был во власти дьявола, что от покаяния отказался.

На месте взрыва был поставлен Поклонный Крест, на котором великая княгиня просила начертать Евангельские слова Христа, произнесенные Им при распятии: «Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят». То есть: «Прости Моих убийц, Господи, не знают они, что свершают».

Начало обители

Все принадлежащее ей имущество, все подаренные ей драгоценности великая княгиня вложила в покупку усадьбы на Большой Ордынке. Четыре дома, сад, тихое место. Быстро была устроена больница, аптека для бедных с бесплатными лекарствами, школа, приют. Главный храм обители был освящен во имя святых праведных Марфы и Марии. В храме святыня-икона – «Учитель здесь и зовет тебя».

И Мария, внимающая Евангельским Заповедям Христа, и хлопотунья Марфа равно близки Елисавете. Усердная молитвенница, она была также и неутомимой работницей. Без дела и молитвы ее никто не видел. Спала мало, на голых досках, застеленных простыней, а вместо подушки был камень, также скрытый под белой тканью. Писала царю: «Время летит так незаметно, что уже не различаешь ни дней, ни лет, все сливается в один миг молитвы и милосердия…»

В обители был выстроен замечательный Покровский храм, появился и свой духовник, отец Митрофан Сребрянский. Это был знаменитый в России батюшка. Служил в действующей армии, написал книгу «Дневник полкового священника». Прежде всего он благословляет главное дело обители – помощь русской армии. Оборудуются мастерские, начинается пошив обмундирования.

В обитель принимали девочек – сироток, занимались с ними. Учили молитвам, грамоте, ремеслам. Сиротками они себя не чувствовали, ведь с ними Отец Небесный и их самая любимая матушка.

Особенно большая нагрузка на сестер обители легла в первую мировую войну. Приходят в обитель машины и подводы с ранеными. Их надо перенести на приготовленные койки, помыть, переодеть, перевязать. Всех надо кормить. А от тяжело раненных не отойдешь. Им становится гораздо лучше, когда у изголовья дежурит сестричка или сама матушка. Водички дадут, подушку поправят, поговорят ласково. Хотя у самих от усталости закрываются глаза. Днем раненые просят помочь написать весточки на родину.

Когда спит матушка Елисавета, никто не знает. Всю ночь на ногах, а утром на службе в храме.

Приходят на помощь племянницы, царские дочери – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. Помогают перевязывать раненых, кормить с ложечки тяжелобольных. Всегда рядом с матушкой и в трудах и в молитве ее келейница, Варвара Яковлева.

Скорбные дни

Вначале большевики боялись трогать Марфо-Мариинскую обитель. Слишком знаменита была она своими добрыми делами. Когда в обитель обращались за помощью, сестры не различали ни друзей, ни врагов, помогали всем.

Но тучи сгущаются. Посол Германии Мирбах добивается встречи с княгиней. Собирается предложить ей возвращение на родину. Она отказывает послу в приеме как представителю враждебной для ее Отечества страны. А газеты пишут, что она… немецкая шпионка.

Обитель продолжает делать свое богоугодное дело. Отец Митрофан каждый день служит Божественную Литургию.

Светлая Седмица, третий пасхальный день 1918-го года. В это утро в Марфо-Мариинской обители Литургию служил Всероссийский Патриарх Тихон, будущий священномученик. Монахини и послушницы причащаются, а матушке говорят, что к ней прибыли «гости».

В настоятельских покоях студент с револьвером и солдаты во главе с унтером. Направляя на матушку револьвер, комиссар объявляет о ее аресте.

– Молодой человек, опустите оружие, перед вами женщина, – говорит она, спокойно принимая известие.

Она чувствовала, что большевики, ненавидя царя, ненавидят весь царский род и не оставят в покое и его родственников. Уже год, как под охраной Царская семья.

На сборы дали два часа. Матушка утешала своих сестричек во Христе, детушек своих, цыпляточек, как иногда нежно их называла. Вместе с матушкой под арест добровольно пошла келейница Варвара.

– Нам пора нести Крест, – сказала и ей, и остальным монахиня Елисавета. – Постараемся быть достойными такой радости.

Она просила сестер не хранить на обидчиков зла, тем более не думать плохо о русском народе, сравнивала Россию с ребенком, которого любишь еще сильнее тогда, когда он болен.

«Русский народ – доверчивое дитя, его легко обмануть, но он самый любимый у Бога и Божией Матери. Враги России разрушают великую Россию, но Святую Русь они не одолеют».

С дороги матушка писала в родную обитель: «Сплотитесь, будьте, как одна душа для Бога, и скажите, как Иоанн Златоуст: “Слава Богу за все”».

Урал. Алапаевск

Везли их торопливо, из вагона не выпускали. В окна она видела те же дали, те же станции, что и раньше, когда ездила по святым местам.

Но уже все становилось другим – революция обезобразила Россию. Уже виднелись в окнах и обезглавленные храмы. Без крестов, с выбитыми стеклами.

В Екатеринбурге она просила о встрече с сестрой, ее мужем, императором, и их детьми. Не разрешили. Все-таки смогла подойти к Ипатьевскому дому и через щели в заборе в последний раз в жизни видела русского царя.

А дальше шестьдесят верст до Алапаевска, размещение в окраинной, так называемой напольной школе. С нею Великие князья Иоанн, Константин и Георгий, все Константиновичи, все сыновья Великого Князя Константина, того, кто в стихах воспевал красоту гессенской принцессы. Всего девять человек.

Келейницу Варвару увезли в Екатеринбург и прямо сказали ей, что Великая княгиня и ее родственники будут убиты. Варвара просила оставить ее с матушкой. Чекисты издеваются над ней, сквернословят, смеются. Тогда она становится на колени перед палачами и просит о последней милости – умереть вместе с духовной матерью, с сестрами и братьями во Христе. Ее всячески оскорбляют, называют ненормальной, но все-таки возвращают в Алапаевск.

Местные жители жалеют узников. Марии Чехомовой было тогда десять лет: «Мама соберет в корзиночку яичек, картошечки, шанежек напечет, прикроет сверху чистой тряпочкой, я несу. По дороге еще цветочков нарву. Пускали не всегда. Матушка выйдет на крыльцо, возьмет корзинку, а у самой слезы текут, и говорит:

– Спасибо, девочка милая, спасибо.

У заключенных отобрали все, даже платья заменили на простые и грубые. На охрану встали новые, жестокие стражники, не говорящие по-русски.

Это случилось в день памяти преподобного Сергия Радонежского. Их разбудили и повезли на телегах. Дорога шла по темному лесу к старым шахтам. Там стали избивать прикладами и сталкивать в темные провалы. Глубина шахты жуткая – шестьдесят метров. Великая княгиня и Великий князь Иоанн упали на выступ на глубине пятнадцати метров. Узники пели «Херувимскую», одну из главных молитв Божественной Литургии. Это вызвало раздражение у палачей, они стали забрасывать шахту гранатами, горящей серой, заваливать землей, бревнами. Рядом с телом Елисаветы потом обнаружили три неразорвавшиеся гранаты.

Только Богу известно, сколько еще жили страдальцы. Раны князя Иоанна были перевязаны тканью апостольника – женского монашеского головного убора. Пальцы правой руки Великой княгини Елисаветы были сложены в троеперстие.