Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России"

В этом отделе наиболее достоверны данные о лесопильном производстве, хотя в прежнее время и сюда зачислялись мелкие заведения[538]538
  Ср. «Военно-стат. сборник», с. 389. «Обзор мануф. Пром.», I, 309.


[Закрыть]. Громадное развитие этого производства в пореформенную эпоху (1866 г.: 4 млн. руб.; 1890: 19 млн. руб.), сопровождавшееся значительным увеличением числа рабочих (4 и 15 тыс.) и числа паровых заведений (26 и 430), особенно интересно потому, что оно рельефно свидетельствует о росте лесопромышленности. Лесопильное производство составляет лишь одну из операций лесопромышленности, которая является необходимым спутником первых шагов крупной машинной индустрии.

Что касается до остальных производств этого отдела, мебельно-столярного, рогожного, смоло-дегтярного, то они отличаются особенно хаотичными данными фабрично-заводской статистики. Мелкие заведения, столь обильные в этих производствах, причислялись в прежнее время к «фабрикам» в произвольном количестве, да и теперь иногда причисляются[539]539
  Напр., из 91 рогожной фабрики в 1879 г. 39 имели сумму производства менее 1000 руб. (Ср. «Этюды», с. 155.) (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр.369. Ред.) В смоло-дегтярном производстве считали в 1890 г. 140 заводов, все с суммой произв. выше 2 тыс. руб.; в 1879 г. считали 1033 завода, на коих 911 имели сумму произв. менее 2-х тыс. руб.; в 1866 г. считали 669 заводов (по империи), а «Военно-стат. сборник» даже 3164!! (Ср. «Этюды», с. 156 и 271.) (См. Сочинения. 5 изд., том 2, стр. 371 и Сочинения, 4 изд., том 4, стр. 10. Ред.»


[Закрыть].

Данные собственно по химическому производству отличаются сравнительной достоверностью. Вот сведения о его росте: в 1857 г. потреблялось в России химических продуктов на 14 млн. руб. (3,4 млн. руб. производство и 10,6 млн. руб. привоз); в 1880 г. – на 36¹/₄ млн. руб. (7¹/₂ млн. руб. произв. и 28³/₄ привоз); в 1890 г. – на 42,7 млн. руб. (16,1 млн. руб. произв. и 26,6 привоз)[540]540
  «Военно-стат. сборник», «Ист. – стат. обзор» и «Произв. силы», IX, 16. – Число рабочих в 1866 г. – 5645, в 1890–25 471; в 1875–1878 гг. – 38 механ. зав. с 34 пар. маш. в 332 пош. силы, а в 1890 г. – 141 мех. зав. с 208 пар. маш. в 3319 лош. сил.


[Закрыть]. Эти данные особенно интересны потому, что химические производства имеют чрезвычайно важное значение, как изготовляющие вспомогательные материалы для крупной машинной индустрии, т. е. предметы производительного (а не личного) потребления. Относительно поташного и селитренного производства заметим, что числа фабрик недостоверны опять-таки вследствие включения мелких заведений[541]541
  Ср. «Укав.» 1879 и 1890 гг. о поташном производстве. Производство селитры сосредоточено теперь на одном заводе в С.-Петербурге, тогда как в 60-х и 70-х годах существовало буртовое селитрование (бурты – кучи навоза).


[Закрыть].

Промышленность по обработке сала характеризуется несомненным упадком в пореформенную эпоху. Так, сумма свечно-сального и салотопного производства считалась в 1866–1868 гг. в 13,6 млн. руб., а в 1890 г. – в 5 млн. руб.[542]542
  В число заводов включалась и здесь в 60-х и 70-х годах масса мелких заведений.


[Закрыть] Объясняется этот упадок растущим употреблением минеральных масел для освещения, вытесняющих старинные сальные свечи.

По кожевенному производству (1866: 2308 зав. с 11 463 раб., суммой произв. 14,6 млн. руб.; 1890 г.: 1621 зав. с 15 564 раб., суммой произв. 26,7 млн. руб.) статистика постоянно смешивает заводы и мелкие заведения. Сравнительно высокая стоимость материала, обусловливающая высокую сумму производства, и то обстоятельство, что это производство требует очень небольшого числа рабочих, делают особенно трудным разграничение кустарных и заводских предприятий. В 1890 г. в общее число заводов (1621) попало только 103 с суммой произв. менее 2 тыс. руб.; в 1879 г. – 2008 в общее число 3320[543]543
  В 1875 г. проф. Киттары в своей «Карте кожевенного производства в России» насчитал 12 939 зав с суммой произв. 47¹/₂ млн. руб., а фабрично-заводская статистика считала 2764 зав. с суммой произв. 26¹/₂ млн. руб. («Ист. – стат. обзор»). В другом производстве данного отдела, скорняжном, наблюдается такое же смешение фабрик с мелкими заведениями ср. «Указ.» за 1879 и за 1890 гг.


[Закрыть]; в 1866 г. из 2308[544]544
  «Военно-стат. сборник» насчитал даже 3890!!


[Закрыть] заводов 1042 имели сумму произв. менее 1000 руб. (на этих 1042 зав. было 2059 раб. и сумма произв. 474 тыс. руб.). Следовательно, число заводов возрастало, хотя фабрично-заводская статистика и показывает уменьшение их. Мелких же кожевенных заведений и теперь очень много: напр., издание мин-ва фин. «Фабрично-заводская промышленность и торговля России» (СПБ. 1893) считает ок. 9¹/₂ тыс. кустарных заводов с 21 000 раб. и суммой произв. 12 млн. руб. Эти «кустарные» предприятия значительно крупнее, чем те, которые относились в 60-х годах к «фабрично-заводским». Так как мелкие заведения попадают в число «фабрик и заводов» в неодинаковом количестве по разным губерниям и за различные годы, то к статистическим данным об этом производстве необходимо относиться с большой осторожностью. Статистика паровых двигателей считала в этом производстве в 1875–1878 гг. 28 мех. зав. с 33 пар. маш. в 488 лош. сил, а в 1890 г. было 66 мех. зав. с 82 пар. маш. в 1112 лош. сил. На этих 66 заводах сосредоточено 5522 рабочих (более трети всего числа) и сумма произв. 12,3 млн. руб. (46 % всей суммы), так что концентрация производства очень значительна, и производительность труда в крупнейших заведениях несравненно выше среднего[545]545
  Если распределить показанные в «Указ.» за 1890 г. заводы по времени основания, то получим, что из 1506 заводов основаны неизвестно когда – 97, до 1850 г. – 331; в 1850-х годах – 147; в 60-х – 239, в 70-х – 320, в 80-х – 351, в 1890 г. – 21. В каждое последующее десятилетие основывалось больше заводов, чем в предыдущее.


[Закрыть].

Керамические производства распадаются на два разряда по характеру данных фабрично-заводской статистики: в одних почти не наблюдается смешения крупного производства с мелким. Поэтому данные статистики сравнительно достоверны. Сюда относятся производства: стеклянное, фарфоровое и фаянсовое, алебастровое и цементное. Особенно замечателен быстрый рост последнего производства, свидетельствующий о развитии строительной промышленности: сумма произв. в 1866 г. считалась в 530 тыс. руб. («Военно-стат. сборник»), в 1890 г. – 3826 тыс. руб.; механических заведений было 8 в 1875–1878 гг., 39 – в 1890 г. Наоборот, в производствах горшечном и кирпичном включение мелких заведений наблюдается в громадных размерах, и потому данные фабрично-заводской статистики особенно неудовлетворительны, особенно преувеличены за 60-е и 70-е годы. Напр., в горшечном производстве в 1879 г. считали 552 зав. с 1900 раб., суммой произв. 538 ты&. руб., в 1890 г. – 158 зав., 1978 раб., сумма произв. 919 тыс. Исключая мелкие заведения (с суммой произв. менее 2 тыс. руб.), получаем: 1879 г.: 70 зав. с 840 раб., суммой произв. 505 тыс. руб.; 1890 г.: 143 зав. с 1859 раб., суммой произв. 857 тыс. руб. То есть вместо показываемого статистикой уменьшения числа «фабрик» и застоя числа рабочих, на самом деле, произошло значительное увеличение того и другого. По кирпичному производству официальные данные за 1879 г. – 2627 зав. с 28 800 раб., суммой произв. 6963 тыс. руб.; за 1890 г. – 1292 зав. с 24334 раб., суммой произв. 7249 тыс. руб., а без мелких заведений (с суммой произв. менее 2 тыс. руб.) за 1879 г. – 518 зав. с 19057 раб., суммой произв. 5625 тыс. руб.; за 1890 г. – 1096 зав. с 23 222 раб., суммой произв. 7240 тыс. руб.[546]546
  Мелкие заведения в этих производствах относятся ныне к кустарным. Ср для образца таблицу мелких промыслов (прилож. I) или «Этюды», с. 158–159. (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 372–374. Ред.) «Ежегодник мин-ва фин.» (в. I) отказался подвести итоги по этим производствам вследствие явного преувеличения данных. Прогресс статистики с того времени состоит в увеличении смелости и беззаботности насчет достоинства материала.


[Закрыть]

В фабрично-заводской статистике металлургических производств источником сбивчивости является, во-первых, включение мелких заведений (исключительно в 60-х и 70-х годах)[547]547
  Напр., в 60-х годах к «железоделательным заводам» относились по некоторым губерниям десятки кузниц. См. «Сборник свед. и материалов по ведомству мин-ва финансов», 1866 г., № 4, с. 406, 1867 г., № 6, с. 384. – «Стат. временник». Серия II, вып. 6. – Ср. также приведенный выше (§ II) пример включения «Ежегодником» за 1866 г. мелких кустарей Павловского района в число «фабрикантов».


[Закрыть], а во-вторых, и главным образом, «подведомственность» горных заводов не департаменту торг. и мануф., а горному департаменту. Сведения м-ва финансов исключают обыкновенно «в принципе» горные заводы, но никаких единообразных и неизменных правил о выделении горных заводов из числа остальных никогда не было (да вряд ли и возможно бы создать их). Поэтому издания мин-ва фин. по фабрично-заводской статистике всегда включают отчасти и горные заводы, причем размер этого включения неодинаков в разных губерниях и за разные годы[548]548
  См. примеры в «Этюдах», с. 269 и с. 284 (см. Сочинения, 4 изд, том 4, стр. 7–8 и 24. Рев.), – разбор ошибки, в которую впал г. Карышев, игнорируя это обстоятельство. «Указ.» за 1879 г. считает, напр, кулебакский и выксунский горные заводы или отделения их (с. 356 и 374), которые исключены в «Указ.» за 1890 г.


[Закрыть]. Общие данные о том, как возрастало после реформы применение паровых двигателей к металлургии, мы приведем ниже, при рассмотрении горной промышленности.

Эти производства заслуживают особенного внимания по интересующему нас вопросу, ибо сбивчивость данных фабрично-заводской статистики достигает здесь высшей степени. А в общем итоге нашей ф.-з. промышленности эти производства занимают видное место. Так, по «Указ.» за 1890 г. из всего числа по Евр. России 21 124 фабр. с 875 764 рабоч. при сумме произв. 1501 млн. руб., на долю этих производств падало 7095 фабрик с 45 тыс. раб. и суммой произв. 174 млн. руб. Дело в том, что главные производства этого отдела – мукомольное, крупяное и маслобойное – представляют из себя обработку сельскохозяйственных продуктов. Мелкие заведения, занятые этой обработкой, в России считаются сотнями и тысячами по каждой губернии, и так как никаких общеустановленных правил для выделения «фабрик и заводов» из числа этих заведений нет, то статистика и выхватывает совершенно случайно эти мелкие заведения. Число «фабрик и заводов» за разные годы и по разным губерниям делает поэтому чудовищные скачки. Вот, напр., числа заводов в мукомольном производстве за разные годы по разным источникам: 1865 г. – 857 («Сборник свед. и материалов по ведомству м-ва финансов»); 1866 г.: 2176 («Ежегодник»); 1866 г.: 18 426 («Военно-стат. сборник»); 1885 г.: 3940 («Свод»); 17 765 («Сборник свед. по России»); 1889, 1890 и 1891 гг.: 5073, 5605 и 5201[549]549
  И кроме того 32 957 «мелких мельниц», не сосчитанных в числе «фабрик и заводов».


[Закрыть] («Свод»); 1894/95 г.: 2308 («Перечень»). Из числа 5041 мельницы, считанных в 1892 г. («Свод»), было 803 паровые, 2907 водяных, 1323 ветряных и 8 конных! Одни губернии считали только паровые мельницы, другие – и водяные (в числе от 1 до 425), третьи (меньшинство) – и ветрянки (от 1 до 530) и конные. Можно себе представить, какое значение имеет такая статистика и выводы, основанные на доверчивом употреблении – ее данных![550]550
  См. примеры подобных выводов г-на Карышева в цитированной выше статье «Этюдов». (См. Сочинения, 4 изд., том 4. Ред.)


[Закрыть] Очевидно, что для суждения о росте крупной машинной индустрии мы должны сначала установить определенный признак для понятия «фабрики». Берем за такой признак наличность парового двигателя: паровые мельницы – характерный спутник эпохи крупной машинной индустрии[551]551
  Крупные водяные мельницы носят, разумеется, тоже характер фабрик, но для выделения их из числа мелких у нас нет данных. По «Указ.» за 1890 г мы насчитали 250 водяных мельниц с 10 и более раб. На них было 6378 рабочих.


[Закрыть].

Получим такую картину развития фабричного производства в этой отрасли[552]552
  «Военно-стат. сборник», «Указатели» и «Свод». По «Перечню» на 1894/95 г. насчитывается 1192 паровые мельницы в Европейской России. Статистика паровых двигателей считала в 1875–1878 гг. 294 паровые мельницы в Европейской России.


[Закрыть]:

По той же самой причине неудовлетворительна статистика маслобойного производства. Напр., в 1879 г. считалось 2450 заводов с 7207 раб., суммой произв. 6486 тыс. руб., а в 1890 г. 383 зав. с 4746 раб., суммой произв. 12 232 тыс. руб. Но это уменьшение числа заводов и числа рабочих только кажущееся. Если сделать данные за 1879 и 1890 гг. сравнимыми, т. е. исключить заведения с суммой произв. менее 2-х тыс. руб. (не вошедшие в поименные списки), то получим в 1879 г. 272 зав. с 2941 раб., суммой произв. 5771 тыс. руб., а в 1890 г. 379 зав. с 4741 раб., суммой произв. 12 232 тыс. руб. Что крупная машинная индустрия развивалась в этом производстве не менее быстро, чем в мукомольном, это видно, напр., из статистики паровых двигателей: в 1875–1878 гг. было 27 пар. заводов с 28 пар. маш. в 521 лош. силу, а в 1890 году – 113 мех. зав. с 116 пар. маш. в 1886 лош. сил.

Остальные производства данного отдела сравнительно мелки. Отметим, что, напр., в горчичном и рыбном производстве статистика 60-х годов считала сотнями такие мелкие заведения, которые ничего общего не имеют с фабриками и в настоящее время не относятся к этим последним. В каких исправлениях нуждаются данные нашей фабрично-заводской статистики за разные годы, видно из следующего: за исключением мукомольного производства «Указ.» за 1879 г. считал в данном отделе 3555 зав. с 15 313 раб., а за 1890 г. – 1842 зав. с 19 159 раб. По 7 производствам[553]553
  Маслобойное, крахмальное, паточное, солодовенное, кондитерское, консервное и уксусное.


[Закрыть] мелких заведений (с суммой произв. менее 2-х тыс. руб.) включено в 1879 г. 2487 с 5176 раб., суммой произв. 916 тыс. руб., а в 1890 г. – семь заведений с десятью рабочими и с суммой произв. две тысячи рублей! Для сравнимости данных надо вычесть, след., в одном случае пять тысяч рабочих, в другом – десять человек!

В некоторых акцизных производствах мы наблюдаем уменьшение числа фабрично-заводских рабочих с 1860-х годов до настоящего времени, но размер этого уменьшения далеко не таков, как утверждает г. Н. —он[554]554
  «Русск. Богатство», 1894, № 6, стр. 104–105.


[Закрыть], слепо верящий в каждую напечатанную цифру. Дело в том, что по большинству акцизных производств единственным источником сведений является «Военно-стат. сборник», который, как мы знаем, в громадных размерах преувеличивает итоги фабрично-заводской статистики. Но для проверки его данных мы имеем, к сожалению, мало материала. В винокуренном производстве «Военно-стат. сборник» считал в 1866 г. 3836 зав. с 52 660 раб. (в 1890 г.: 1620 зав. с 26 102 раб.), причем число заводов не соответствует данным мин-ва фин., считавшего в 1865/66 г. 2947 действовавших заводов, а в 1866/67–3386[555]555
  «Ежег. мин-ва фин.», I, с. 76 и 82. Число всех заводов (и не действовавших в том числе) было 4737 и 4646.


[Закрыть]. Судя по этому, число рабочих преувеличено тысяч на 5–9. В водочном производстве «Военно-стат. сборник» считает 4841 завод с 8326 раб. (1890: 242 зав. с 5266 раб.); из них в Бессарабской губ. 3207 зав. с 6873 раб. Нелепость этой цифры бросается в глаза. И действительно, из сведений мин-ва фин.[556]556
  «Ежегодник», I, с. 104.


[Закрыть] мы знаем, что действительное число водочных заводов в Бессарабской губ. было 10–12, а во всей Евр. России 1157. Число рабочих, след., преувеличено minimum на 6 тысяч. Причина преувеличения, видимо, та, что' к заводчикам отнесены бессарабскими «статистиками» владельцы виноградников (см. ниже о табачном производстве). В пиво– и медоваренном производстве «Военно-стат. сборник» считает 2374 зав. с 6825 раб. (1890: 918 зав. с 8364 раб.), тогда как «Ежегодник мин-ва фин.» считает в Евр. России в 1866 г. 2087 заводов. Число рабочих и здесь преувеличено[557]557
  Напр., в Симбирской губ. «Военно-стат. сборник» считает 218 заводов (!) с 299 раб, суммой произв 21,6 тыс. руб. (По «Ежегоднику» в этой губ было 7 заводов) Вероятно, это мелкие домашние или крестьянские заведения.


[Закрыть]. В свеклосахарном и сахарорафинадном производствах «Военно-стат. сборник» преувеличивает число рабочих на 11 тысяч, считая 92 126 чел. против 80 919 по данным «Ежегодника мин-ва фин.» (в 1890 г.: 77 875 раб.). В табачном производстве «Военно-стат. сборник» считает 5327 фабрик (!) с 26 116 раб. (1890: 281 фабрика с 26 720 раб.); из них 4993 фабрики с 20 038 раб. в Бессарабской губ. На самом деле, табачных фабрик в России в 1866 г. было 343, а в Бессарабской губ. 13[558]558
  «Ежег. мин-ва фин.», с. 61. Ср. «Обзор мануфакт. пром.» (т. II, СПБ. 1863), где даны подробные сведения за 1861 г.: 534 фабрики с 6937 раб., а в Бессарабской губ. 31 фабрика с 73 раб. Число табачных фабрик сильно колеблется по годам.


[Закрыть]. Преувеличение числа рабочих составляет около 20 тысяч, и даже сами составители «Военно-стат. сборника» заметили, что «фабрики, показанные в Бессарабской губ….суть не что иное, как табачные плантации» (стр. 414). Г-н Н. —он нашел, должно быть, лишним заглядывать в текст того статистического издания, которым он пользуется; поэтому ошибки он не заметил и рассуждал пресерьезно о «незначительном увеличении числа рабочих на табачных фабриках» (пит. статья, с. 104)!1 Г-н Н. —он прямо берет итоги числа рабочих в акцизных производствах по «Военно-стат. сборнику» и по «Указ.» за 1890 г. (186 053 и 144 332) и высчитывает процент уменьшения… «Произошло за 25-летие значительное сокращение числа занятых рабочих, их стало меньше на 22,4 %»… «Здесь» (т. е. в акцизных производствах) «мы видим, что о приросте и речи не может быть, число рабочих просто сократилось на ¹/₄ прежней величины» (ibid.). Действительно, чего уж тут «проще»! Взять первую попавшуюся цифру и вычислить процент! А того маленького обстоятельства, что цифра «Военно-стат. сборника» преувеличена тысяч на сорок рабочих, можно и не заметить.

Изложенная в двух последних параграфах критика нашей фабрично-заводской статистики приводит нас к следующим главнейшим выводам.

1. Число фабрик в России быстро увеличивается в пореформенную эпоху.

Обратный вывод, вытекающий из цифр нашей фабрично-заводской статистики, есть ошибка. Дело в том, что в число фабрик попадают у нас мелкие ремесленные, кустарные и сельскохозяйственные заведения, причем чем дальше мы отступаем от настоящего времени, тем большее число мелких заведений попадает в число фабрик.

2. Число фабрично-заводских рабочих а размеры производства фабрик, а заводов равным образом преувеличивается за прежнее время нашей статистикой. Происходит это, во-1-х, от того, что прежде включалось больше мелких заведений. Поэтому особенно недостоверны данные о тех производствах, которые соприкасаются с кустарными промыслами[559]559
  Если брать валовые данные по всем производствам и за большие промежутки времени, то преувеличение, происходящее от указанной причины, будет невелико, ибо мелкие заведения дают небольшой процент всего числа рабочих и всей суммы производства. Разумеется, при этом предполагается сравнение данных, взятых из одинаковых источников (о сравнении сведений мин-ва фин. с сведениями губернаторских отчетов или сведениями «Военно-стат. сборника» не может быть и речи).


[Закрыть]. Во-2-х, происходит это от того, что за прежнее время включалось в число фабрично-заводских рабочих больше капиталистически занятых домашних рабочих, чем теперь.

3. У нас принято обыкновенно думать, что раз берутся цифры официальной фабрично-заводской статистики, то они должны считаться сравнимыми с другими цифрами той же статистики, должны считаться более или менее достоверными, пока не доказано противное. Из того же, что было изложено нами выше, вытекает обратное положение: именно, что всякие сравнения данных нашей фабрично-заводской статистики за разное время и по разным губерниям должны считаться недостоверными, пока не доказано противное.

IV. Развитие горной промышленности[560]560
  Источники. Семенов. «Изучение ист. свед. о росс торг. и промышл «. Т. III. СПБ. 1859, с. 323–339. – «Военно-стат. сборник», отдел о горном промысле. – «Ежегодник мин-ва фин «, в I. СПБ. 1869. – «Сборник стат. свед. по горной части на 1864–1867 гг.». СПБ. 1864–1867 (изд. ученого ком-та корпуса горных инженеров). – И. Боголюбский. «Опыт горной статистики Росс. империи». СПБ. 1878. – «Историко-статистический обзор промышленности России». СПБ. 1883, т. I (статья Кеппена). – «Сборник стат. свед. о горноэав. промышленности России в 1890 г.». СПБ. 1892. – То же за 1901 (СПБ. 1904) и за 1902 г. (СПБ. 1905) – К. Скальковский. «Горнозаводская производительность России в 1877 г «. СПБ. 1879 г – «Горнозаводская промышленность в России». Изд. горн. д-та для выставки в Чикаго. СПБ 1893 (сост. Кеппеном). – «Сборник свед. по России за 1890 г.». Изд. Центр, стат. к-та. СПБ 1890. – То же за 1896 г. СПБ. 1897– «Произв. силы России». СПБ. 1896, отд VII. – «Вестн. фин «за 1896–1897 гг. – Сборники земско-стат. свед. по Екатеринбургскому и Красно-уфимскому уездам Пермской губ. и др.


[Закрыть]

В исходный период пореформенного развития России главным центром горной промышленности был Урал. Образуя район, – до самого последнего времени резко отделенный от центральной России, – Урал представляет из себя в то же время оригинальный строй промышленности. В основе «организации труда» на Урале издавна лежало крепостное право, которое и до сих пор, до самого конца 19-го века, дает о себе знать на весьма важных сторонах горнозаводского быта. Во времена оны крепостное право служило основой высшего процветания Урала и господства его не только в России, но отчасти и в Европе. В 18 веке железо было одной из главных статей отпуска России; железа вывозилось в 1782 г. ок. 3,8 млн. пуд., в 1800–1815 гг. – 2–1¹/₂ млн. пуд., в 1815–1838 гг. – ок. 1¹/₃ млн. пуд. Еще «в 20-х годах 19 века Россия получала чугуна в 1¹/₂ раза более Франции, в 4¹/₂ раза более Пруссии, в 3 раза более Бельгии». Но то же самое крепостное право, которое помогло Уралу подняться так высоко в эпоху зачаточного развития европейского капитализма, послужило причиной упадка Урала в эпоху расцвета капитализма. Развитие железной промышленности шло на Урале очень медленно. В 1718 г. Россия добывала чугуна ок. 6¹/₂ млн. пуд., в 1767 г. – ок. 9¹/₂ млн. пуд., в 1806 г. – 12 млн. пуд., в 30-х годах – 9–11 млн. пуд., в 40-х годах – 11–13 млн. пуд., в 50-х годах – 12–16 млн. пуд., в 60-х годах – 13–18 млн. пуд., в 1867 г. – 17¹/₂ млн. пуд. За сто лет производство не успело удвоиться, и Россия оказалась далеко позади других европейских стран, в которых крупная машинная индустрия вызвала гигантское развитие металлургии.

Главной причиной застоя Урала было крепостное право; горнопромышленники были и помещиками и заводчиками, основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии[561]561
  При освобождении крестьян уральские горнопромышленники особенно настаивали и настояли на сохранении закона, запрещающего открытие в заводских округах огнедействующих заведений. См некоторые подробности в «Этюдах», с 193–194. (См Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 416–418. Ред.)


[Закрыть] и на своем владельческом праве. Уральские заводчики и теперь являются крупнейшими землевладельцами. В 1890 г. при всех 262 железных заводах империи числилось 11,4 млн. дес. земли (в том числе 8,7 млн. дес. леса), из которых 10,2 млн. дес. было при 111 уральских заводах (леса 7,7 млн. дес.). Средним числом, след., каждый уральский завод владеет громадными латифундиями, тысяч по сто дес. земли. Вырезка наделов крестьянам из этих дач и до сих пор еще не вполне закончена. Средством приобретения рабочих рук является на Урале не только наем, но и отработки. Земская статистика, напр., по Красноуфимскому уезду Пермской губ. считает тысячи крестьянских хозяйств, которые пользуются от заводов землей, выгоном, лесом и т. п. либо бесплатно, либо за пониженную плату. Само собой разумеется, что это бесплатное пользование на деле стоит очень дорого, ибо благодаря ему чрезвычайно понижается заработная плата; заводы получают «своих», привязанных к заводу и дешевых рабочих[562]562
  Уральский рабочий «является наполовину земледельцем, таи что горная работа служит ему хорошим подспорьем в хозяйстве, хотя оплачивается ниже, чем в остальных горнозаводских районах» («Вести. Фин.», 1897, № 8). Как известно, условия освобождения уральских крестьян от крепостной зависимости были сообразованы именно с отношением крестьян к горной работе; горнозаводское население делилось на мастеровых, которые, не имея земли, должны были весь год заниматься заводской работой, и на сельских работников, которые, имея надел, должны были исполнять вспомогательные работы. В высшей степени характерен тот термин, который сохранился поныне по отношению к уральским рабочим, именно, что они «задолжаются» на работах. Когда читаешь, напр., в земской статистике «сведение о рабочей команде, находившейся в задолжении при цеховых работах Артинского завода», то невольно оглядываешься на обложку и справляешься с датой: неужели это в самом деле девяносто четвертый, а не какой-нибудь сорок четвертый год?{164}164
  Речь идет о «Материалах для статистики Красноуфимского уезда Пермской губернии», вып. V, ч. 1 (Заводский район). Казань, 1894. На стр. 65 этой книги имеется таблица, озаглавленная «Сведения о рабочей команде, находившейся в задолжении при цеховых работах Артинского завода за 1892 год».


[Закрыть]


[Закрыть]. Вот как характеризует эти отношения г. В. Д. Белов:

Урал силен – повествует г. Белов – рабочим, которого воспитала «самобытная» история. «Рабочий на других заграничных или даже петербургских фабриках и заводах чужд интересам этих заводов: сегодня он здесь, а завтра в другом месте. Фабрика идет, и он работает; барыши сменились убытками – он берет свою котомку и уходит так же скоро и легко, как и пришел. Он и хозяин завода – два вечных врага… Совсем в другом положении рабочий уральских заводов: он – местный житель, имеющий тут при заводе и свою землю и свое хозяйство, наконец, свою семью. С благосостоянием завода тесно, неразрывно связано и его собственное благосостояние. Идет завод хорошо – и ему хорошо; идет плохо – и ему плохо, а уйти нельзя (sic!): тут не одна котомка (sic!); уйти – значит разрушить весь свой мир, бросить и землю, и хозяйство, и семью… II вот, он готов переживать годы, готов работать из половины рабочей платы, или, что то же, половину своего рабочего времени оставаться без работы, чтобы дать возможность другому такому же местному рабочему заработать кусок хлеба. Словом, он готов идти с своим хозяином на всякие соглашения, лишь бы только остаться при заводе. Таким образом, между уральскими рабочими и заводами неразрывная связь; отношения их те же, что были я прежде, до их освобождения от крепостной зависимости; переменилась только форма этих отношений, не более. Принцип прежней крепости сменился великим принципом взаимной пользы»[563]563
  «Труды комиссии по иссл. куст. пром.». Вып. XVI, СПБ. 1887, стр. 8–9 и следующие. Тот же автор толкует ниже о «здоровой народной» промышленности!


[Закрыть].

Этот великий принцип взаимной пользы проявляется прежде всего в особенном понижении заработной платы. «На юге… рабочий стоит вдвое и даже втрое дороже, чем на Урале», – напр., по данным о нескольких тысячах рабочих, 450 руб. (в год на одного рабочего) против 177 руб. На юге «при первой возможности сносного заработка при полевых работах у себя ли на родине, или вообще где бы то ни было, рабочие оставляют заводы, копи, рудники» («Вестн. Фин.», 1897, № 17, стр. 265). На Урале же мечтать о сносном заработка не доводится.

В естественной и неразрывной связи с низкой заработной платой и с кабальным положением уральского рабочего стоит техническая отсталость Урала. На Урале преобладает выделка чугуна на древесном топливе, при старинном устройстве доменных печей с холодным или слабо нагретым дутьем. В 1893 г. доменных печей на холодном дутье было на Урале 37 из 110, а на Юге 3 из 18. Одна доменная печь на минеральном топливе давала в среднем 1,4 млн. пуд. в год, а на древесном – 217 тыс. пуд. В 1890 г. г-н Кеппен писал: «Кричный способ выделки железа все еще прочно держится на уральских заводах, тогда как в других частях России он уже вполне вытесняется пудлингованием»{102}102
  Ленин цитирует книгу «Горнозаводская промышленность России». Издание Горного департамента.
  Всемирная Колумбова выставка 1893 года в Чикаго. Петербург. 1893, стр. 52.


[Закрыть]. Применение паровых двигателей на Урале гораздо слабее, чем на Юге. Наконец, нельзя не отметить и замкнутости Урала, оторванности его от центра России вследствие громадного расстояния и отсутствия рельсового пути. До самого последнего времени доставка продуктов из Урала в Москву происходила главным образом посредством примитивного «сплава» по рекам раз в год[564]564
  Ср. описание этого сплава в рассказе «Бойцы» г. Мамина-Сибиряка. В произведениях этого писателя рельефно выступает особый быт Урала, близкий к дореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения, с «добросовестным ребяческим развратом» «господ», с отсутствием того среднего слоя людей (разночинцев, интеллигенции), который так характерен для капиталистического развития всех стран, не исключая и Россия.


[Закрыть].

Итак, самые непосредственные остатки дореформенных порядков, сильное развитие отработков, прикрепление рабочих, низкая производительность труда, отсталость техники, низкая заработная плата, преобладание ручного производства, примитивная и хищнически-первобытная эксплуатация природных богатств края, монополии, стеснение конкуренции, замкнутость и оторванность от общего торгово-промышленного движения времени – такова общая картина Урала.

Южный район горнопромышленности[565]565
  В горной статистике под «Южной и Ю.-З. Россией» разумеют губернии Волынскую, Донскую, Екатеринославскую, Киевскую, Астраханскую, Бессарабскую, Подольскую, Таврическую, Харьковскую, Херсонскую и Черниговскую. К ним и относятся приводимые цифры. Все, относящееся ниже к Югу, можно бы сказать (с небольшими изменениями) и о Польше, образующей другой, выдающийся в пореформенное время горный район.


[Закрыть] представляет из себя во многих отношениях диаметральную противоположность Уралу. Насколько Урал стар и господствующие на Урале порядки «освящены веками», настолько Юг молод и находится в периоде формирования. Чисто капиталистическая промышленность, выросшая здесь в последние десятилетия, не знает ни традиций, ни сословности, ни национальности, ни замкнутости определенного населения. В Южную Россию целыми массами переселялись и переселяются иностранные капиталы, инженеры и рабочие, а в современную эпоху горячки (1898) туда перевозятся из Америки целые заводы[566]566
  «Вести. Фин «, 1897 г., № 16: никополь-мариупольское общество заказало в Америке и перевезло оттуда в Россию трубопрокатный завод.


[Закрыть]. Международный капитал не затруднился переселиться внутрь таможенной стены и устроиться на «чужой» почве: ubi bene, ibi patria[567]567
  Где хорошо, там и отечество. Ред.


[Закрыть]… Вот статистические данные об оттеснении Урала Югом {103}103
  В первом издании книги «Развитие капитализма в России» в таблице имелись данные за 1890 и 1896 годы, опущенные во втором издании. Кроме того, сведения первого издания за 1897 год несколько отличаются от данных за тот же год, приведенных во втором издании. Соответствующая часть таблицы в первом издании выглядит так:
  
  К сведениям за 1897 год в первом издании дано следующее подстрочное примечание, также опущенное во втором издании: «В 1898 г. выплавку чугуна в империи считают в 133 млн. пуд., из коих 60 млн. пуд. на Юге и 43 млн. пуд. на Урале («Русские Ведомости», 1899, № 1)».


[Закрыть]:

Из этих цифр ясно видно, какая техническая революция происходит в настоящее время в России и какой громадной способностью развития производительных сил обладает крупная капиталистическая индустрия. Господство Урала было равносильно господству подневольного труда, технической отсталости и застоя[568]568
  Само собой разумеется, что уральские горнопромышленники изображают дело несколько иначе. Вот как красноречиво плакались они на прошлогодних съездах: «Исторические заслуги Урала всем известны. В течение двухсот лет вся Россия пахала и жала, ковала, копала и рубила изделиями его заводов. Она носила на груди кресты из уральской меди, ездила на уральских осях, стреляла из ружей уральской стали, пекла блины – на уральских сковородках, бренчала уральскими пятаками в кармане. Урал удовлетворял потребление всего русского народа…» (который почти не потреблял железа. В 1851 г. считали потребление чугуна в России ок. 14 фунтов на жителя, в 1895 г. – 1,13 пуда, в 1897 г. – 1,33 пуда) «…изготовляя продукты применительно к ею надобностям в вкусу. Он щедро (?) расточал свои природные богатства, не гоняясь за модой, не увлекаясь фабрикацией рельсов, каминных решеток и монументов. II за эту его вековую службу он был в один прекрасный день забыт и заброшен» («Вести. Фин.», 1897, № 32: «Итоги горнопромышленных съездов на Урале»). В самом деле, какое пренебрежение к «освященным венами» устоям' Виною тут все этот злокозненный капитализм, внесший такую «неустойчивость» в наше народное хозяйство. То ли бы дело жить по-старине, «не увлекаться фабрикацией рельсов» и печь себе блины на уральских сковородках!


[Закрыть]. Напротив, теперь мы видим, что развитие горной промышленности идет в России быстрее, чем в Зап. Европе, отчасти даже быстрее, чем в Сев. Америке. В 1870 г. Россия производила 2,9 % мирового производства чугуна (22 млн. пуд. из 745), а в 1894 г. – 5,1 % (81,3 млн. пуд. из 1584,2) («Вести. Фин.», 1897, № 22). За 10 последних лет (1886–1896) выплавка чугуна в России утроилась (32¹/₂ и 96¹/₂ млн. пуд.), тогда как Франция, напр., сделала подобный шаг в 28 лет (1852–1880), С. Штаты в 23 года (1845–1868), Англия в 22 (1824–1846), Германия в 12 (1859–1871; см. «Вестн. Фин.», 1897, № 50). Развитие капитализма в молодых странах значительно ускоряется примером и помощью старых стран. Конечно, последнее десятилетие (1888–1898) есть период особой горячки, которая, как и всякое капиталистическое процветание, неизбежно ведет к кризису; но иначе как скачками капиталистическое развитие вообще не может идти.

Применение машин к производству и увеличение числа рабочих шло на Юге гораздо быстрее, чем на Урале[569]569
  Г-н Боголюбский считает, что в 1868 г. в горном деле употреблялось 526 паровых машин в 13 575 сил.


[Закрыть]:

Таким образом, на Урале число паровых сил увеличилось только раза в 2¹/₂, а на Юге вшестеро; число рабочих на Урале в 1²/₃ раза, а на Юге почти вчетверо[570]570
  Число рабочих в железном производстве было на Урале в 1886 г. 145 810 чел., в 1893 г. – 164 126, а на Юге – 5956 и 16 467. Увеличение на ¹/₈ (приблиз.) и в 2³/₄ раза. За 1902 год нет данных о числе паровых машин и сип. Число же горнорабочих (кроме занятых добычей соли) было в 1902 г. во всей России 604 972, в том числе на Урале 249 805, а на Юге 145280.


[Закрыть]. Следовательно, именно капиталистическая крупная промышленность быстро увеличивает число рабочих наряду с громадным повышением производительности их труда.

Рядом с Югом следует также упомянуть о Кавказе, который тоже характеризуется поразительным ростом горнопромышленности в пореформенный период. Добыча нефти, в 60-х годах не достигавшая и миллиона пудов (557 тыс. в 1865 г.), в 1870 г. составила 1,7 млн. пуд., в 1875 – 5,2 млн. пуд., в 1880–21,5 млн. пуд., в 1885 г. – 116 млн. пуд., в 1890 г. – 242,9 млн. пуд., в 1895 г. – 384,0 млн. пуд., в 1902 г. – 637,7 млн. пуд. Почти вся нефть добывается в Бакинской губ., и город Баку «из ничтожного города сделался первоклассным в России промышленным центром с 112 тыс. жит.»[571]571
  «Веста Фин.», 1897 г., № 21. В 1863 г. в Баку было 14 тыс. жит., в 1885 г. – 45,7 тыс.


[Закрыть]. Громадное развитие производств по добыче и обработке нефти вызвало усиленное потребление в России керосина, вытеснившего вполне американский продукт (рост личного потребления с удешевлением продукта фабричной обработкой), и еще более усиленное потребление нефтяных остатков в качестве топлива на фабриках, заводах и железных дорогах (рост производительного потребления)[572]572
  В 1882 г. свыше 62 % паровозов отапливались дровами, а в 1895/96 г. – дровами 28,3 %, нефтью – 30 %, кам. углем – 40,9 % («Про-изв. силы», XVII, 62). Завоевав внутренний рынок, нефтяная промышленность бросилась на поиски внешних рынков, и вывоз нефти в Азию растет очень быстро («Вестн. Фин.», 1897 г, № 32), вопреки априорным предсказаниям некоторых русских экономистов, любящих толковать об отсутствии внешних рынков для русского капитализма.


[Закрыть]. Число занятых в горной промышленности Кавказа рабочих возрастало также чрезвычайно быстро, именно, с 3431 в 1877 г. до 17 603 в 1890 г., т. е. увеличилось впятеро.

Для иллюстрации строя промышленности на Юге возьмем данные о каменноугольном производстве Донецкого бассейна (здесь средняя величина копей мельче, чем во всех остальных районах России). Группируя копи по числу рабочих, получаем такую картину[573]573
  Данные взяты из перечня копей в «Сборнике свед. о горнозав. пром. в 1890 г.».


[Закрыть]:

Таким образом, в этом районе (и только в этом) есть чрезвычайно мелкие, крестьянские копи, которые, однако, несмотря на свою многочисленность, играют совершенно ничтожную роль в общем производстве (104 мелкие копи дают лишь 2 % всей добычи угля) и отличаются в высшей степени низкой производительностью труда. Наоборот, 37 крупнейших копей занимают около ³/₅ всего числа рабочих и дают свыше 70 % всей добычи угля. Производительность труда повышается наряду с увеличением размеров копей, даже и независимо от применения машин (ср., напр., V и III разряды копей по числу паровых сил и по размеру производства на одного рабочего). Концентрация производства в Донецком бассейне все возрастает: так, за 4 года, 1882–1886, из 512 отправителей угля 21 вывозили более 5000 вагонов (т. е. 3 млн. пуд.) каждый, всего 229,7 тыс. вагонов из 480,8, т. е. менее половины. За четыре же года, 1891–1895, было 872 отправителя, из которых 55 вывозили более 5000 вагонов каждый, всего же 925,4 тыс. вагонов из 1178,8, т. е. Свыше ⁸/₁₀ всего числа[574]574
  Из данных Н. С. Авдакова: «Краткий статистический обзор донецкой каменноугольной промышленности». Харьков, 1896 г.


[Закрыть].

Изложенные данные о развитии горной промышленности представляют особенную важность в двух отношениях: во-1-х, они особенно наглядно показывают сущность той смены общественно-экономических отношений, которая происходит в России во всех областях народного хозяйства, во-2-х, они иллюстрируют то теоретическое положение, что в развивающемся капиталистическом обществе особенно быстро возрастают те отрасли промышленности, которые изготовляют средства производства, т. е. предметы не личного, а производительного потребления. Смена двух укладов общественного хозяйства сказывается на горной промышленности с особенной наглядностью вследствие того, что типичными представителями обоих укладов являются здесь особые районы: в одном районе можно наблюдать докапиталистическую старину с ее примитивной и рутинной техникой, с личной зависимостью прикрепленного к месту населения, с прочностью сословных традиций, монополий и пр., в другом районе – полный разрыв со всякой традицией, технический переворот и быстрый рост чисто капиталистической машинной индустрии[575]575
  В последнее время и Урал начинает преобразовываться под влиянием новых условий жизни, и это преобразование пойдет еще быстрее, когда его теснее свяжут с «Россией» рельсовые пути. В этом отношении особенно важное значение будет иметь предполагаемое соединение жел. дорогой Урала с Югом для обмена уральской руды на донецкий каменный уголь. До сих пор Урал и Юг почти не конкурируют друг о другом, работая на различные рынки и живя главным образом казенными заказами. Но обильные дожди казенных заказов не вечны.


[Закрыть]. На этом примере особенно ясна ошибка экономистов-народников. Они отрицают прогрессивность капитализма в России, указывая на то, что наши предприниматели в земледелии охотно прибегают к отработкам, в промышленности – к раздаче работы на дома, в горном деле добиваются прикрепления рабочего, запрещения законом конкуренции мелких заведений и пр., и пр. Нелогичность подобных рассуждений и вопиющее нарушение в них исторической перспективы бросается в глаза. Откуда же следует, в самом деле, что это стремление наших предпринимателей воспользоваться выгодами докапиталистических приемов хозяйства должно быть поставлено в счет нашему капитализму, а не тем остаткам старины, которые задерживают развитие капитализма и которые держатся во многих случаях силой закона? Можно ли удивляться тому, что, напр., южные горнопромышленники жаждут прикрепления рабочих и законодательного запрещения конкуренции мелких заведений, если в другом районе горнопромышленности это прикрепление и эти запрещения существуют исстари и до сих пор, если в другом районе заводчики, при низшей технике, при более дешевом и покорном рабочем получают на чугуне без хлопот «копейку на копейку и даже иногда полторы копейки на копейку»[576]576
  Статья Егунова в «Отч. и иссл. по куст. пром.», т, III, стр. 130.


[Закрыть]? Не следует ли, наоборот, удивляться тому, что находятся при таких условиях люди, способные идеализировать докапиталистические хозяйственные порядки России, люди, закрывающие глаза на самую насущную и назревшую необходимость уничтожения всех устарелых учреждений, препятствующих развитию капитализма[577]577
  Напр., г. Н. —он направил все свои сетования исключительно на капитализм (ср. в частности о южных горнопромышленниках, стр. 211 и 296 «Очерков») и таким образом совершенно извратил отношение русского капитализма к докапиталистическому строю нашей горнопромышленности.


[Закрыть]?

С другой стороны, данные о росте горной промышленности важны тем, что наглядно показывают более быстрый рост капитализма и внутреннего рынка на счет предметов производительного потребления сравнительно с ростом производства предметов личного потребления. Это обстоятельство игнорирует, напр., г. Н. —он, рассуждая, что удовлетворение всего внутреннего спроса на продукты горной промышленности «произойдет, вероятно, очень скоро» («Очерки», 123). Дело в том, что размер потребления металлов, каменного угля и проч. (на 1 жит.) не остается и не может оставаться неизменным в капиталистическом обществе, а необходимо повышается. Каждая новая верста жел. – дорожной сети, каждая новая мастерская, каждый плуг, заведенный сельским буржуа, повышают размер спроса на продукты горнопромышленности. Если с 1851 по 1897 г. потребление, напр., чугуна в России возросло с 14 фунтов на 1 жителя до 1 ¹/₃ пуда, то и этой последней величине предстоит еще очень сильно возрасти, чтобы приблизиться к величине спроса на чугун в передовых странах (в Бельгии и Англии больше 6 пудов на 1 жителя).