Текст книги "Казус Vita Nova"

Но я хорошо запомнил, что никаких звучаний в духе и эстетике модернизма или авангарда там не было. И я теперь думаю, что терцовая музыка – это нечто большее, чем только исторический период в эволюции искусства. Разве не кончается музыка там, где кончается терцовый кайф? Ведь даже рок, если это и новая вспышка музыки в ХХ веке, то – вскрытие новых ресурсов терцовости. И сейчас можно либо вдыхать новую жизнь в терцовость (в широком, конечно, смысле), либо искать нечто адекватное ей. Но последнее либо невозможно, либо будет возможно не так скоро (если считать, что окружающее музыкальное безобразие – не конец, а гигантский перелом). Тогда весь авангард обретет смысл как поиски и находки новой целины в спектре кайфа. И те, кто смогут оплодотворить ее силой великого и высшего духа, кто исторгнет из нее новые и еще невиданные лавины радости, станут новыми Жоскенами, Монтеверди, Палестринами и Шютцами.

56

Как отмечают музыкальные критики, «сочетание одаренности, ищущей творческой мысли и ощущение сегодняшнего исполнительского процесса ставит Аслана Намитока в ряд незаурядных мастеров сцены». Великолепный вкус, высокая драматическая одаренность и обаяние певца, зрелость и оригинальность таланта превращают каждое выступление Аслана Намитока в законченный шедевр.

57

Его библиографическая активность кажется бесконечной, хотя есть и прогресс в подготовке прекрасного приложения к его Census of Autographs и в количестве статей для различных энциклопедий. Его очень обнадежила поддержка Альбрехтовской Музыкальной библиотеки, и он снова благодарит тех, чья бескорыстная помощь дала ему возможность приобрести редкие книги и ноты.

58

Постановлено и издано в Авиньоне, в девятый год нашего понтификата (1324/25).

59

К пустоте я пришел уже. Да. Но я еще в пустоте не растворился. А Бог даст, и не растворюсь. Я ее вижу, сознаю, ужасаюсь. Но почему я не ужасаюсь, часами предаваясь пустому занятию – ища самую красивую гармонизацию никчемных мелодий из задачника? А найдя какой-нибудь удачный оборот, чувствую себя счастливейшим человеком. Или это тоже самообман? Может быть. Но мне пока так не кажется.

Как-то меня осенила несложная на поверку мысль. Что такое красота? Красота – это сияние славы Божьей. Это случилось в августе, когда я случайно проснулся ранним утром и почему-то посмотрел в окно: все сияло золотом – голубое небо, зеленые деревья, кусты, растения и травы, белые облака, даже птичий гомон. С меня сразу спала сонливость, я онемел и затрепетал от восторга. Необъяснимое сверкание золота, которое источала природа, было сверканием славы Божьей. Я сразу это почувствовал и был потрясен.

Позже я подумал, что переживание красоты – есть любовь. Пока человек не потерял способность любить, у него есть шанс познать Бога. И мне кажется, прекрасна та музыка, в которой есть любовь, устремленность к идеалу, нежность, восторг, обожание, слезы умиления. Прекрасна та музыка, которая это выражает (ты пишешь о порочности самого принципа выражения…), хотя в светских рамках выражение этих состояний никогда вроде бы не адресовано Богу. Но никому другому они, в конечном счете, адресованы быть не могут, кто бы конкретно ни стоял «на пути». Поэтому так радуют нас проявления любви в музыке, пусть эти проявления по продолжительности почти никогда и не равны протяженности опуса. Это может быть «кусок», или тема, или пара аккордов, или пара звуков в любой музыке, даже у того же Шостаковича. Ведь человек – это и вместилище греха, и подобие Божие. Поэтому естественно, что всякое творение его рук носит двойственный характер…

60

Затем под каждый из звуков я поставил кратчайшие мелодии; если ты внимательно рассмотришь их фразы, то с радостью обнаружишь все нисхождения и восхождения всех звуков по порядку в началах упомянутых фраз. Если же ты попытаешься спеть какие угодно фразы то одной, то другой мелодии, то обнаружишь, что ты кратчайшим и легким способом выучил трудные и весьма многообразные различия всех мелодий. Все то, что мы едва-едва и с грехом пополам изображаем на письме, можно растолковать в ходе одной только непринужденной беседы.

61

Иногда, знаешь, я чувствую прикосновение к этим малоосознанным, но вожделенным сферам в некоторых фрагментах моих сочинений. И я играю эти кусочки, играю их сам себе бессчетное число раз, уносясь на таких волнах к бесконечному Эдему, во всех иного рода попытках недосягаемому. Но они так коротки, эти жалкие кусочки, так мимолетны. А они должны быть вещью в себе, они должны для других значить то же, что и для меня, но как научиться достигать искомого эффекта без этих глупых повторов одного и того же (к чему я, впрочем, люблю прибегать до опьянения), как уловить тайну пружины сладострастия, чтобы можно было сжимать ее или отпускать так долго, как этого мне захочется?!! Неужели во мне заложены способности только к оперированию поверхностной, банальной выразительностью, более или менее ловко и оригинально скомпонованной из носящихся в воздухе штампов, и лишь где-то изредка оказаться проводником разряда, как-то самого собой вырвавшегося из-за глухих туч, навсегда задернувших настоящее небо, за которыми царствуют его таинственные источники – великие и чарующие, полные неги и особого темперамента энергии. У меня же они получают столь низменное и ничтожное выражение, что и другим никому они не понятны, да и я сам скорее домысливаю, пожалуй, чем реально вижу, их грандиозный потенциал. Вот и верчу в недоумении, как баран, какие-то брошенные мне шутливым Богом осколки и в лучшем случае вклеиваю неумелыми и грубыми руками в свои неумелые, грубые и никчемные конструкции, да потом, привлеченный их загадочным сиянием, могу лишь сам снова и снова рассматривать их.

62

Он обследовал малоизвестные коллекции в Нью-Йорке, Чикаго, Эвенстауне и Сент-Луисе и должен еще много поработать для полного окончания Census. Было много неординарных находок в области редких книг и рукописей, и, сверх того, он получил неожиданный сюрприз – избрание почетным членом Библиотеки Пирпонта Моргана. Число членов ограничено двадцатью, из них три четверти – европейские ученые. Концерты, опера, театры и кино приносят много интересного, так же как и вечера камерной музыки, в которых он играет на фортепиано.

63

Не пишешь… Пиши же!

Выпал обильный снег. И снова как в последние годы созерцание воцарения торжественной и прекрасной черно-белой графики приводит меня в сосредоточенно-экстатические настроения. Чувствую в себе какой-то тихий, волнующий и радостный органный пункт, струящийся сквозь всякое движение мыслей и чувств. Как обходятся без зимы в жарких странах? Наверное, ее заменяют пустыня, горы, море…

Простаиваю у окна. Белая земля, белое небо, белые крыши, дымок из труб. Черные деревья. Сколь развито и ажурно их девственно-обнаженное строение! Как, должно быть, прекрасна и величественна тундра, где вообще только все белое, чистое, мирное, и оживляют, оттеняют это лишь отдельные, случайные моменты пейзажа. А если еще это пронизывается северным сиянием!.. Окажешься там, и исчезнут время, заботы, движение. Как у того монаха, который, заслушавшись ангельским пением, замер без движения на 300 лет, пролетевших как миг.

Стою у окна и тоже слушаю музыку в себе. Может быть, это и не музыка. Да я и не слушаю, в обычном смысле. Смотрю в окно. А органный пункт можно выразить то звуком, то интервалом, то аккордом. Но как это выразить? Это и не звук, и не интервал, и не аккорд. Но это что-то длящееся, переполняющее, прекрасное, просящееся наружу. Или не просящееся. Не знаю.

Северного сияния тут нет, но есть плавные изменения освещения, есть преображения пейзажа, есть величественные цветовые сюрпризы. Не тоньше ли это северного сияния! Ах, эти дымчато-золотисто-молочные тона, за которыми угадывается солнце, но его как будто растерли по небу! Как это празднично! Как радостно! Как мягко! А вот уже посинело все. Все глубже, контрастнее. Сумерки. Органный пункт стал совсем неуловимым.

Есть ли в музыке такое? Чтобы не спеша, спокойно и радостно, просто и сильно, открыто и неотразимо, бесконечно и сверкающе передавалось это? Нет в музыке такого. Но, может быть, такое возможно?

Пришла домой Марина с детьми и задернула окно занавеской. Будем ужинать.

Пиши!

64

Из репертуара Аслана Намитока

⁂