Текст книги "Охота на черного ястреба"

– Сколько, сколько, сколько? – скороговоркой переспросил Димка.

– Более сорока миллионов, причём половину они готовы выплатить золотыми слитками, – повторил Климов ещё раз ошеломившие нас цифры.

– Ну а от нас-то ты чего хочешь? – поставил, как всегда, прямой вопрос Сокольников.

– Помогите реализовать полученные результаты! – высказал довольно неожиданную для нас просьбу Климов.

– А как ты, Володя, себе это представляешь? Что мы должны сделать? – спросил я генерала госбезопасности. – Почему ты своих ребят к этому делу не привлечёшь? Ты – генерал сейчас, у тебя имеются оперативные возможности и необходимы средства. А мы с Димкой – всего лишь обычные пенсионеры Министерства обороны. И ты прекрасно понимаешь, каким нынче потенциалом обладает пенсионер в нашей стране? Никаким! Вернее одним – желанием постараться не умереть с голоду! Сложно? Но зато правдиво!

– Всё правильно, Александр! Только одно не учёл, я лицо официальное, и никто не позволит мне действовать против американцев. Друзья мы сейчас с ними! Друзья! К тому же там, у Айдида в Сомали, такой же, как и вы, молодой пенсионер работает, но он хороший оперативник, а для реализации задуманного нужны спецназовцы. Свои подразделения я притянуть не могу, да и нет их сейчас.

– Да если бы и были, я и не пошёл бы сейчас никуда с ними, с этими твоими ребятами из спецназа! – вдруг заявил Димка.

– Это почему? – удивился генерал Климов.

– А потому, что они не офицеры. Они до 1991 года, до августа, были солдатами, а потом превратились в предателей и перевёртышей! Присягу нарушили! Ведь подписывались под словами «я, гражданин Советского Союза, вступая в ряды Вооружённых сил, принимаю присягу и торжественно клянусь…» и так далее. А кому они в верности клялись, позволь спросить? Вот именно! Кому клялись, того и предали! Не бросились защищать страну, народ. Трусы они! Не пошёл я бы сними никуда!

– А я с тобой не спорю, Дима! – ответил Климов. – Вот это ещё одна причина того, что за помощью обращаюсь именно к вам.

Лично я был в полном недоумении от этой просьбы. Мой взгляд невольно остановился на Иване Фёдоровиче. Но по его глазам я понял, что он не удивлён.

«Значит, Климов уже имел с ним беседу? – возник моей голове вопрос, ответ на который был очевиден. – Корабелов наверняка имеет какие-то планы!»

Димка Сокольников неожиданно усмехнулся, довольно громко хмыкнув при этом. Такое его поведение было мне очень хорошо знакомо. Я тут же понял, что ему в голову пришла какая-то весьма оригинальная мысль, и он готов поделиться ею с окружающими. Я не ошибся в своих предположениях, да и кому, как не мне, было знать Димку Сокольникова.

– Реализовать это дело можно одним способом: забрать у ЦРУ деньги, которые они выделили на сие мерзкое мероприятие, – сделал неожиданное предложение Сокольников.

– Ну, так вы согласны? – спросил Климов, как бы не услышав Димкиного предложения. – Без людей вашей профессии наш сотрудник там ничего не сможет сделать. Он, кстати, и запросил у меня оказать ему содействие специалистами из спецназа. Если вы берётесь, то, естественно, придётся вылететь в Сомали. Билеты, документы и прочие необходимые в таких случаях атрибуты будут вам представлены. Деньги за работу вам заплатят очень большие. Только аванс равен ста тысячам долларов.

– Вот тебе и на! Так хорошо всё начиналось, а здесь, оказывается, Саня, нас в наёмники вербуют. Не ожидал, товарищи генералы! – удивлённо заговорил Димка.

– Не будь дураком, Дед! Идея – это замечательно! – разозлился Корабелов, а потому и назвал Димку по прозвищу, которое тот получил ещё в отряде ГРУ. – Наёмники за деньги воюют на любой стороне. А вам за работу заплатят, как советникам и специалистам! Считай, что едешь в командировку и это командировочные! А то – наёмники! Бесплатно же туда ехать несерьёзно. Ведь вам голову в петлю совать придётся, да и семья должна как-то жить, пока вы будете находиться в отъезде. Сумму эту определил сам генерал Айдид и через своих советников довёл до нашего сведения. У меня с ним есть связь.

– Ну что, – недолго думая, ответил Димка, – можно, конечно, попробовать!

И после этих слов я вдруг увидел, как заблестели глаза моего друга. Это было и неудивительно, ведь Сокольников вновь попадал в свою стихию, в ту обстановку постоянного напряжения, дикого выброса адреналина, о чём постоянно вспоминал, думал и мечтал. Говорят, что люди, жившие непрерывно в экстремальном состоянии становятся похожими на наркоманов, ибо не могут обходиться без привычного образа жизни. Не знаю, может быть, так оно и есть, но, честно скажу, настроение у меня после того разговора с Климовым сразу улучшилось. Петь хотелось. Я вдруг обрадовался, что мне не придётся идти первого сентября в школу, ходить между партами и проверять тетрадки с домашними заданиями, заниматься с учениками, повторять с ним одни и те же правила грамматики по несколько раз за вечер.

– В финансовых средствах никакого лимита и отчёта! – проговорил Климов.

– А что дома сказать? Как залегендировать свой отъезд? Ведь не на месяц же придётся уезжать? – вновь поставил сложный вопрос Сокольников. – А друзья, знакомые, сослуживцы? Что говорить? Куда едем? Кем?

– Вот это, пожалуй, самое сложное, – ответил я.

– Это не ваша забота! Подумаем. Я подумаю над этим вопросом. Уверен, что приемлемое решение будет найдено. В принципе оно уже у меня есть, но надо ещё кое-что утрясти. Ну, всё ребята! Рад был с вами увидеться. Мне пора! – сказал Климов. Он пожал нам руки и быстрым шагом направился к калитке, где его ждала чёрная «Волга», на которой пару часов назад генерал приехал в дачный посёлок «Звёздочка», где проживал бывший начальник ГРУ.

Декабрь 1992 года. Могадишо.

В штабе генерала Мохаммада Фараха Айдида

Генерал Климов обещание своё выполнил. Он всё устроил, как нельзя лучше. Для всех своих родных и близких я, как специалист по безопасности, был принят на работу в Международную общественную организацию по оказанию гуманитарной помощи. Мне там положили довольно высокий оклад, выплатив сразу же солидный аванс. Одно было неудобство для семьи – это мои долгие командировки в страны Азии и Африки. Сокольникову также придумали неплохую легенду. Он в качестве начальника охраны должен был выехать на полгода во Вьетнам, где начинало работу одно совместное предприятие. И ему так же, как и мне, выплатили очень крупный аванс. Первым по нашей легенде в командировку убыл Сокольников, а спустя два дня уехал я.

До столицы Сомали мы добирались обходным путём, поэтому и затратили на путешествие почти целую неделю, но всё закончилось для нас без особых приключений. Вначале из Москвы на самолёте «Аэрофлота» с документами на вымышленные имена и с туристической визой в паспорте я и Димка долетели до Каира, где и встретились в одной из гостиниц. В столице Египта мы вместе пробыли пару дней, немного отдохнули и затем, взяв напрокат автомобиль, переехали в Сирию. В Дамаск я и Сокольников приехали около полудня. В гостинице «Аль-Карун» нам заранее были зарезервированы номера. Но отдыхать нам долго не пришлось. Через два часа после нашего прибытия мне позвонили от портье и сказали, что на моё имя пришёл пакет. Я быстро спустился вниз. Молодой араб, сидевший в вестибюле, направился мне навстречу с большим конвертом в руках.

– Вы прибыли из Каира? – спросил он.

– Да! – коротко ответил я.

– Наверное, устали? На автобусе путешествовать очень утомительно.

– Нет, я приехал на машине.

– Это ваш красный «фольксваген» стоит у гостиницы?

– Нет! У меня белый «ауди».

После всех этих ничего не значивших для обычного прохожего фраз молодой араб отдал мне пакет. Я дал парню пять долларов и вернулся в свой номер.

Через минуту ко мне вошёл Сокольников. Он подсел ко мне за стол, и мы вскрыли конверт. В нём находились пара новых польских и венгерских паспортов со всеми необходимыми визами и прочими отметками. Заплатив за номер на два дня вперёд, мы тем же вечером на обычном туристическом автобусе пересекли границу Сирии и прибыли в Амман, столицу Иордании. Уже оттуда я и Сокольников направились в аэропорт, взяли билеты и на самолёте ночным рейсом убыли в Аден. Теперь, находясь на территории Йемена, от Сомали нас отделял только Аденский залив. В порту мы наняли небольшой прогулочный катер и отправились в море порыбачить. Удалившись от берега на несколько миль, владелец судна по нашей просьбе бросил якорь. Естественно, что раскидывать рыболовные снасти мы не собирались. Через полчаса ожидания к катеру подошло морское военное судно, на которое мы благополучно перебрались. Владелец катера получил от нас дополнительную плату и, не задав ни одного лишнего вопроса, довольный отправился домой. Он привык, что его часто нанимали именно для работы, выходящей за рамки закона. Мы, скорее всего, были для него обычными контрабандистами или наркокурьерами.

В сомалийский порт Берберу мы прибыли на следующие сутки. Судно причалило к пирсу, около которого не было ни одной лодки. Когда по трапу мы сошли на берег, то увидели, что там нас ожидали три машины и многочисленная охрана. В городе, правда, находился небольшой контингент миротворческих сил ООН, но ему было не по силам навести порядок, поэтому даже днём на городских улицах раздавалась частая стрельба. Без какого-либо таможенного досмотра и пограничного контроля мы покинули причал. Чёрные крепкие парни в чёрной униформе, в надетых на глаза солнцезащитных очках и вооружённые автоматами, взяв нас в плотное кольцо, быстро провели в стоявший неподалёку джип. С нами никто из их них не сел, все они быстро загрузились в стоявшие по соседству машины.

В нашем джипе кроме водителя находился ещё один человек, белый. Он сидел на переднем сиденье. Я сразу подумал, что это наш коллега, и не ошибся в своём предположении. Мужчина лет сорока пяти, как только мы сели, обернулся и по-русски сказал:

– Добро пожаловать! Как добрались?

– Нормально! Без задержек и накладок, – ответил за двоих Сокольников.

– Меня зовут Джахонгир, – представился наш коллега, – как понимаете, это псевдоним. Настоящее моё имя неизвестно даже генералу Айдиду. Да ему это и не важно, для генерала главное – профессионализм. Вот для вас ещё документы. – Джахонгир протянул нам синенькие книжечки. Это были удостоверения сотрудников организации ООН по гуманитарной помощи, выписанные одно на имя Себастьяна Сократеса, а другое – на Слободана Любечича.

– Оперативно работаете! – похвалил коллегу Сокольников.

– Стараемся! – улыбнувшись, ответил тот. – В Могадишо вам ещё документы справим! Будете у нас журналистами.

– Документы чистые? – поинтересовался Димка.

– Обижаешь, начальник! – в унисон Сокольникову сказал наш коллега по разведке. – Шифровка на вас пришла. Центр сообщил, что к нам едут суперпрофессионалы-диверсанты. Ваша помощь, ребята, нам сейчас очень нужна. Но об этом после, как доедем до Могадишо. Генерал Айдид сам желает поговорить с вами о предстоящей операции. Конечно, она отдаёт немного авантюризмом, но замысел не плох. Вот только исполнителей нет.

– Посмотрим, посмотрим! – неторопливо ответил Димка.

– Ну а как там, дома? Два года уже не был, – спросил нас Джахонгир.

– Хреново дома! Всё разваливается. Ваша служба, наша, да и вообще всё, всё, всё! Говорить даже противно. Деньги обесценились! Жить не на что! Люди в полном шоке пребывают… А президент пообещал под поезд лечь, руки себе отрубить, если жизнь народа ухудшится. Короче, полная параша дерьма! Страна дышит предательством! – как-то зло и резко обрисовал Сокольников. Советник генерала понял, что это у Димки больная тема, а потому не стал продолжать разговор. После небольшой паузы он спросил:

– Как вас, ребята, называть?

– Савл! – одним словом ответил я. Димка взглянул на меня с удивлением.

– Ну, если ты себе выбрал такое имя, то мне следует взять псевдоним «Симон». По крайней мере это логично, – рассудил Сокольников.

– Хорошо! – кивнул наш спутник. – Как скажете. Центр охарактеризовал вас как опытных специалистов. Если не секрет, кратко изложить можете, где пришлось побывать?

Димка усмехнулся. По первым словам нашего коллеги он понял, что тот не имеет и не имел никогда никакого отношения к спецназу, ибо говорил как обычный штатский человек. Ну, откуда ему было знать, что спецназовцы не могут где-то «побывать, так как они только «работают».

– Что разрешено, то расскажу, – начал я после небольшой паузы. – Мы работали против «рейнджеров», «зелёных беретов», пришлось как-то и с «Дельта Форс» столкнуться. Правда, с «морскими котиками» не встречались. Не пришлось как-то на океанских просторах работать.

– Ну и как? – до того сидевший к нам в полуоборота полностью обернулся в нашу сторону Джахонгир.

– Ну что сказать? – вступил в разговор Сокольников. – Экипированы они здорово, грамотно упакованы. На 100 тысяч долларов барахла в год на каждого. Тактически подготовлены хорошо, теоретически – неплохо. Физически крепкие ребята. Но, как говорилось у нас в отряде, у «Дельта Форса» много форса, то бишь амбиций выше головы. Да вот только один недостаток у них имеется: трудностей они не любят, воевать хотят с комфортом и чтобы обязательно не убили, а если бы вдруг ранили, то как бы понарошку, легко. Страховка опять же у них огромная, льготы там всякие, нам такие даже не снились. К тому же они сами себе так сильно нравятся, что не могут даже представить, как это по ним могут стрелять да ещё попадать! Там считают, что так ведь в жизни не бывает. Короче, слабоваты они против нашего солдата, даже самого обычного солдата-срочника второго года службы, я уже не говорю про десантников и морпехов. В Анголе вместе с кубинскими товарищами вылавливали наёмников. Ну а дальше было всё по списку: Ливан, Эфиопия, Голанские высоты… Помню, израильтянам как-то хорошо дали прикурить, ну и после – Афганистан. Такой послужной список генерала Айдида устроит?

– Думаю, да! – коротко ответил советник генерала.

Поездка до Могадишо заняла у нас почти двое суток. Она была скучной и утомительной. Ничего необычного в дороге не произошло, ведь это район контролировался частями повстанческой армии генерала Айдида. Машины мчались по довольно неплохому шоссе. За окном тянулся однообразный пейзаж пустынной местности. Я полулёжа сидел на заднем сиденье и в полудрёме вспоминал свою первую поездку в Могадишо…

* * *

В столице Сомали мне как-то пришлось побывать. Это случилось в 1983 году. В составе группы офицеров армейской разведки я приезжал в Могадишо для проведения краткосрочных курсов подготовки сомалийского спецназа. За три месяца, что мы там провели, занятия проводились каждый день по восемь – двенадцать часов. Поэтому город мне удалось увидеть только два раза, первый – когда самолёт делал посадку и второй – когда мы улетали домой. С высоты птичьего полёта Могадишо смотрелся очень живописно. Древний белокаменный город, протянувшийся вдоль Индийского океана на несколько километров, изобиловал старинными мечетями, шикарными виллами, оставшимися от колонизаторов, дворцами, арками. Но по мере удаления от центра столицы начинали появляться бедные строения, а на самих окраинах города и вовсе были видны одни только нищие лачуги и бедные хибары. Правда, пару раз нас специально провезли через столицу, когда мы возвращались с занятий. Было это ранним утром, когда пение муэдзина зазывало благочестивых мусульман на утреннюю молитву. Жизнь в столице Сомали нам показалось размеренной и спокойной, очень отличающейся от московской, стремительной и бегущей.

* * *

Нынешний вид Могадишо меня удивил и даже немного расстроил. Не было уже видно шика белокаменных строений и дворцов, они пропали, как, впрочем, пропали здания и виллы в центре города, превратившись в ободранные полуразрушенные строения. Война не пощадила никого и ничего.

Штаб генерала Айдида располагался в северных окрестностях Могадишо. Это была небольшая вилла, которая находилась недалеко от моря. Из сада, окружавшего дом, вела асфальтированная дорожка на причал, где у пирса покачивался на волнах большой катер с мощным двигателем и приличным вооружением: 23-миллиметровая спаренная зенитная пушка и три пулемёта, один из которых был крупнокалиберный.

Генерал Айдид принял меня и Димку в своём кабинете. Он встретил нас очень радушно. Каждого обнял, словно мы были знакомы с ним тысячу лет, но таков уж был мусульманский обычай, и в принципе он мне нравился.

– Как добрались до Могадишо? – после всех традиционных мусульманских приветствий спросил генерал. В это момент в комнату вошла девушка и внесла на подносе всё необходимое для чая и длинного разговора: печенье, конфеты, сигареты и минеральную воду. Поставив перед нами на столе чашки и сладости, она покинула кабинет. На потолке беззвучно работали лопасти большого вентилятора, создавая лёгкую прохладу.

– Итак, товарищи, начнём? – предложил Мохаммад Айдид. – Или вы хотите есть? Я распоряжусь, чтобы накрыли в столовой!

– Спасибо, товарищ генерал! Мы плотно позавтракали! Думаю, на несколько часов работы нас хватит! – ответил я. Генерал, видимо, обладал чувством юмора, поэтому он одобряюще улыбнулся.

– Хорошо! Прошу, товарищ Джахонгир! Начинайте! – Айдид дал слово своему советнику по безопасности. Наш коллега чуть помолчал и начал докладывать.

– Я думаю, в Москве вас немного ввели в суть дела, потому как без понимания того, куда и для чего вам предстоит ехать, вы бы здесь не находились. Итак, почти полтора года назад мы организовали американцам «подставу». В принципе нами, когда я ещё являлся офицером внешней контрразведки ПГУ, разрабатывалась такая операция в бытность СССР, но в силу известных вам обстоятельств её пришлось отложить. Однако спустя некоторое время такая необходимость возникла снова. Когда же Вашингтон начал готовить ввод в Сомали под эгидой ООН своих войск, мы вновь решили вернуться к этому замыслу. Наработки все остались, и мы решили рискнуть. Всё прошло удачно. Первоначально служба безопасности генерала была заинтересована только в том, чтобы получать сведения относительно планов военного командования Объединённой группировки. Но нашего человека перехватили люди из ЦРУ. Такого успеха мы просто не ожидали. Американцы заглотили нашу приманку. Они долго проверяли человека, используя все свои возможности, и согласились на его предложение выплатить деньги за услугу сдать им генерала Айдида. Вот именно на этой стадии операции у нас и возникли трудности. Как теперь реализовать наш успех? Генерал предложил взять деньги, даже не взять, а отобрать их у американцев.

– Позвольте мне спросить генерала? – вступил в разговор Сокольников. – Почему вдруг ЦРУ так быстро согласилось дать требуемую сумму, ведь сорок миллионов – очень большие деньги? Не думаете, что они сами ведут против вас игру? Что если они перевербовали вашего человека? Такое может быть?

– В принципе, конечно, может, но исключено! – твёрдо ответил Айдид.

– Почему?

– Он предан мне, и этим сказано всё. К тому же он поклялся на Коране! А потом это мой племянник!

– Но он же может погибнуть? – вновь задал, может быть, не вполне корректный вопрос Димка.

– Он солдат! – тихо ответил генерал. – Я тоже когда-нибудь погибну.

– Согласен, – кивнул Сокольников.

«А что тут возразить?» – подумал я.

Наш коллега тем временем дождался окончания диалога между Сокольниковым и генералом Айдидом и после этого решил продолжить свой доклад.

– По нашему замыслу деньги они должны привезти сюда. Это требование людей, которые будут сдавать генерала, то есть деньги на «товар». Американцы согласились на наши условия и готовы передать доллары и золото, но только после того, как генерал Айдид, – Джахонгир улыбнулся при этом генералу, – будет находиться в их руках.

– Зачем они согласились на это? Ведь проще провести войсковую операцию, например, и, простите, генерал, но убить вас или пленить, чем платить такие большие деньги? Мой вопрос не должен казаться вам циничным или нетактичным, но спросить об этом необходимо. Мы должны понять логику действия американцев, даже ход их рассуждений, иначе не добьёмся нужного нам результата! – теперь уже в разговор вступил я. Мои вопросы, скорее всего, адресовались генералу, нежели его советнику.

– С декабря прошлого года они сделали более десяти попыток меня убить, но потерпели неудачу, – ответил генерал. – Но я тоже не сидел сложа руки, и теперь командующий группировкой, генерал Балчер, сам ищет со мной встречу, чтобы начать переговоры о заключении перемирия. Мои отряды не дают американцам спокойно жить на нашей земле. В принципе я согласен заключить с ним договор о временном прекращении огня. Пусть американские солдаты везут в наши деревни гуманитарную помощь: хлеб, зерно, масло и другое продовольствие и медикаменты. Сомалийцы голодают, умирают наши дети, и вина за это, я считаю, лежит на плечах американцев. Это президент Рейган приказал развязать войну в Сомали. Вы же, наверняка, товарищ Савл, знаете, для чего он это сделал, чтобы вывести нашу страну из-под влияния СССР. Мы ведь ещё десять лет назад были очень большими друзьями.

– Я что-то не понимаю, генерал, – вступил в разговор Сокольников, – если прекращение огня заключается скорее в интересах американцев, тогда зачем им вас ликвидировать, да ещё за такие большие деньги?

Мохаммад Айдид усмехнулся:

– Ваши геологи нашли здесь залежи урана. Руда очень богатая. При президенте Саиде Барре её бесконтрольно и контрабандно вывозили. И не без помощи высоких покровителей в США. Вы спросите: куда вывозили? Я не могу точно ответить, но предположительно в две, а может, три страны – это Израиль, ЮАР и Пакистан. После падения режима Барре рудники находятся под контролем моих отрядов. Туда сейчас никто не может даже носа сунуть. Я перекрыл пути вывоза урана. Вот вам и причина!

– С этого и надо было начинать! ЦРУ любит работать в тех местах, где пахнет большими деньгами. Ребята там не очень принципиальные. Помните скандалы с продажей оружия в Иран, поставка наркотиков в обмен на оружие, финансирование контрас в Никарагуа? – для меня уже было вполне очевидно, что ЦРУ глубоко заглотило «наживку», подготовленную нашим коллегой-разведчиком. Теперь они никогда не откажутся от своей идеи за деньги убрать генерала. И никакой демократией и прочей подобной чепухой здесь и не пахло. Одни только разговоры о свободе и правах. А по сути – всё дело было только в уране, то бишь самые обычные меркантильные и шкурнические интересы. Выгода и прибыль, и других здесь нет. Вот тебе и весь закон свободного рынка.

– Ладно! Американцев надо наказывать! Слишком они распоясались! – твёрдо заявил Сокольников.

– Генерал, но вы понимаете, что эта забава не из дешёвых? – сказал я, спокойно глядя в глаза Айдиду.

– Если вы о гонораре, то…

– Нет, речь сейчас о другом! Хотя и материальная сторона дела также важна. Но о ней после, а сейчас конкретно об операции. Ведь для проведения подобной боевой специальной операции потребуется оружие, финансы, оборудование и прочие средства. Это всё у вас имеется?

– Товарищи, если дело только в этом, то можете не беспокоиться. Любое снаряжение, оружие и оборудование, которое будет необходимо, я прикажу доставить в ваше распоряжение. Никакого лимита и ограничений!

– Хорошо, – удовлетворившись ответом генерала, кивнул я в знак согласия.

– Но ещё одно! – добавил в конце разговора Сокольников, до того сидевший молча и внимательно слушавший наши разговоры. – Все наши просьбы вашим окружением и подчинёнными должны воспринимать как ваш личный приказ. На всё время нашего пребывания здесь прошу также и вас выполнять наши рекомендации относительно безопасности и передвижения. Вы согласны, генерал?

Мохаммад Айдид улыбнулся, он хорошо знал русских, а потому ответил по-русски: «Как это говорится у вас? Замётано! Ваши распоряжения моим людям будут восприниматься ими как мои!»

Могадишо. Февраль 1993 года

На следующий день, хорошенько отдохнув и наконец выспавшись после длительного переезда, я и Димка спустились со второго этажа, где нам были предоставлены две комнаты, в столовую. Там нас уже ожидал Джахонгир.

– Доброе утро! Как отдохнули? – поприветствовал он нас.

– Спасибо, коллега, нормально! – ответил Сокольников.

Мы сели за стол. Завтрак времени много не занял, да и не привыкли мы рассиживаться за едой. Быстро съев яичницу с жареной колбасой, пару бутербродов и запив всё это большой чашкой кофе, мы отправились в кабинет генерала Айдида.

– Он распорядился, чтобы мы работали у него, – сказал Джахонгир. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, мы неожиданно столкнулись с высоким, довольно приятной наружности, негром. Он вежливо поздоровался с нами и даже посторонился, когда мы проходили мимо него. Я обратил внимание на то, что наш странный незнакомец очень внимательно смотрит на нас, будто старается запомнить. Его пронзительный и долгий взгляд ощущался мной даже после того, как мы зашли в кабинет и закрыли за собой дверь.

– Джахонгир, что это был за человек? – спросил я.

– Начальник службы безопасности генерала, полковник Азиз Халил, – ответил тот. – Генерал привык доверять родственникам. А полковник Халил как раз и приходится ему то ли двоюродным племянником, то ли четвероюродным братом. Я точно не знаю. А что, не понравился вам Халил?

– Да как-то очень уж внимательно он смотрел на нас, словно лица хотел запомнить. Хотя, может, показалось? Но бывает так, знаете, когда человек не нравится с первого взгляда, какая-то антипатия к нему возникла. Объяснить причину этого просто не могу, – попытался я обосновать причину своей внезапно возникшей неприязни к человеку, которого сегодня утром увидел впервые в своей жизни.

– Разберёмся, Савл! – спокойно сказал Сокольников.

– Я за год с ним разобраться не смог! Скользкий фрукт, однако! Знаю, что подворовывает гуманитарную помощь, деньги куда-то перечисляет, но доказательств у меня пока нет. Только косвенные улики. Но вы с ним будьте очень осторожны. Поменьше, или лучше вообще не говорите с ним о предстоящей операции. Я смог убедить генерала, чтобы не информировать полковника Халила о нашей «подставе». Знаете, сколько мне пришлось доказывать Айдиду целесообразность конспирации нашего агента? Еле убедил! – говорил советник, одновременно осматривая кабинет генерала. Затем он вытащил из портфеля небольшое устройство, поставил его в центр комнаты и включил.

– Проверяешь наличие «жучков»? Думаешь, Азиз установил «подслушку»? – поинтересовался Димка.

– Да! – коротко ответил наш коллега.

– Зачем же тогда было так подробно нас инструктировать? А если полковник Халил всё слышал? – задал я вполне резонный вопрос.

– Пусть знает и слышит! Тогда он предпримет какие-то шаги, а я его накрою. Нет ничего! – ответил Джахонгир, закончив проверку. – Просто Халил шёл от кабинета, поэтому я и подумал, что он мог оставить здесь «закладку». Но боится, не рискует ещё своего босса подслушивать. Год всего у генерала, и полгода как начальник охраны.

Мы сели за небольшой журнальный столик. Советник убрал устройство в портфель и присоединился к нам. Наше совещание длилось долго, почти до полудня. Мы обсудили довольно много важных вопросов, связанных с предстоящей операцией. Нужно сказать, что офицер КГБ поработал отлично. По его сведениям руководить захватом лидера повстанцев, генерала Айдида, должен был некий мистер Сэм Вильямс. Он занимал весьма важный пост в системе ЦРУ, был заместителем начальника Контрразведывательного центра. Конечно, полученная информация являлась очень ценной, но ещё большей ценностью стало то, что советник генерала передал нам на связь одного весьма интересного американского журналиста по имени Джек Оуэн.

– Парень он простой, – начал давать Джахонгир психологический портрет журналиста. – Как и всякий американец, любит выпить на дармовщинку. Жутко, просто патологически ненавидит ЦРУ. Я с ним встречался, мы много и долго беседовали, и мне стало понятно, что он знаком с этим самым Сэмом Вильямсом. Джек несколько лет назад вёл журналистское расследование деятельности некоторых сотрудников ЦРУ, которые нелегально, прикрываясь своими документами, контрабандно перевозили в США кокаин. Одним из замешанных в этом грязном деле являлся Сэм Вильямс, работавший под именем давно умершего человека. Джек Оуэн был очень зол, что тогда этому прохвосту, как он называл Сэма Вильямса, удалось выкрутиться. На наше счастье оказалось, что Джек ни на минуту не прерывал своего расследования. Его хватке и скрупулёзности мог бы позавидовать любой оперативный сотрудник. Оуэн долго копал и раскопал на сотрудника ЦРУ мистера Вильямса весьма интересный материал, а именно, что этот высокопоставленный чиновник имеет весьма порочные наклонности. Однако эта информация, которую получил Джек, была только устной, и у него нет никаких документальных подтверждений, чтобы обвинить Сэма Вильямса в растлении детей. Делает он это в Акапулько, выезжая туда на уик-энд. Проверить слова журналиста я не смог, – закончил советник генерала.

– Что ж, тогда эту информацию придётся проверять нам. Если достоверность слов журналиста относительно церэушника подтвердится, то это будет половина нашего успеха. Ведь всё равно других возможностей выйти на человека, занимающегося планированием операции по захвату генерала Айдида, у нас нет. Поэтому надо готовиться к поездке в Мексику, – заключил я. – Да, и ещё, Джахонгир! Как можно, не вызывая подозрений, встретиться с Джеком?

– Ничего сложного! Он часто бывает в пресс-центре, офицерском казино на военной базе и в баре международного клуба. Документы у вас надёжные, аккредитацию журналистскую вы имеете, поэтому можете, не опасаясь, передвигаться по городу. Сейчас я дам распоряжение, чтобы вам выдали машину, – сказав это, советник генерала снял трубку и кому-то позвонил. Через минуту, когда мы вышли из дома, перед входом стояла бежевого цвета «тойота».

* * *

Международный клуб мы нашли очень быстро. Нам даже не пришлось плутать по улицам Могадишо, хотя самостоятельно оказались в нём впервые. Свою первую поездку несколько лет назад я не брал в расчёт, так как тогда мне не пришлось самому сидеть за рулём автомобиля, как сейчас.

Правда, перед поездкой в город мы довольно подробно ознакомились с расположением улиц по карте. Кроме того, советник генерала снабдил нас очень хорошими качественными цветными фотографиями. На них были изображены различные объекты, которые мне и Димке предстояло посетить. Джахонгир разложил фотографии на столе и комментировал каждую из них.

– Это пресс-центр на военной базе. Я снял его с трёх точек. Там командующий группировкой генерал Балчер раз в неделю, обычно по четвергам, встречается с журналистами. Джек Оуэн бывает на этих встречах часто, почти всегда. Вот здесь – международный клуб. Он находится в фешенебельном районе, так называемого «Нового города». В бар этого заведения Джек приходит очень часто, практически не пропускает ни одного вечера. В ресторане клуба собираются дипломаты, журналисты, представители ООН и прочие нужные люди. Он парень общительный и весьма легко сводит знакомства.