Текст книги "Охота на черного ястреба"

Нам пришлось тогда разделиться. Мы долго очень совещались в штабе, мы – это четыре человека: Сокольников, генерал Айдид, начальник разведки генерала Ахмед Назири и я, полковник запаса Павлов. По всем признакам и по данным, полученным от нашей агентуры и местных жителей, работавших на военной базе, американцы начали активно готовиться к действиям. Ведь подготовку, как бы скрытно она ни велась, очень трудно утаить от посторонних глаз, особенно когда для проведения операции привлекается большое количество солдат.

– Я думаю, менее роты спецназа из «Дельты» для захвата нашего генерала, они не пошлют, – уважительно кивнул в сторону Айдида мой напарник. – А для этого им понадобится не менее пяти-шести транспортных вертолётов и столько же для их сопровождения, – продолжил Димка.

– А как они собираются меня вывезти после захвата? – поинтересовался генерал.

– Вопрос интересный, – начал Сокольников, – вполне вероятно, на тех же вертолётах?

– Необязательно! – вступил я в разговор.

– Почему? – воскликнули почти одновременно все присутствовавшие в комнате.

– Они надеются вместе с вами, генерал, захватить ещё пару десятков человек. Правильно? Ведь мы дали информацию о совещании командиров ваших отрядов? – спросил я своих собеседников и, получив от них в знак согласия молчание, продолжил свои рассуждения: – Вывезти такое большое количество пленников – двадцать или более того человек – под интенсивным огнём, на вертолётах, очень сложно. В том, что генерала Айдида будут защищать, никто из руководителей операции не сомневается. Погрузка займёт много времени, обстрел, лишние потери, да и вертолёты могут сбить. Короче говоря, американцы эти трудности предполагают. Стало быть, у них, вполне вероятно, предусмотрен какой-то ещё вариант вывоза пленников.

– В ваших рассуждениях, товарищ Савл, есть логика. Пожалуй, с ней нельзя не согласиться, – сказал генерал. – Ну и что же вы предполагаете?

– Они могут пустить мобильную колонну численностью до батальона своим ходом через город, – коротко заявил я. – «Дельта» будет действовать в гостинице, а морские пехотинцы и рейнджеры двинутся по земле на машинах, причём выберут самый короткий и удобный для этого маршрут до нужного отеля! А какой у нас самый короткий путь?

Начальник разведки, майор Назири, с полминуты смотрел на схему города и потом простым карандашом осторожно прочертил по ней предполагаемый маршрут движения.

– Этот путь, конечно, не самый короткий, но зато улицы самые широкие, – уверенно сказал он, – если пробиваться к гостинице, то только этим маршрутом. Мои ребята сообщали, что американские патрули уже целую неделю крутятся здесь, и вертолёты чаще всего пролетали именно через этот район.

– Хорошо! Встретим их там! Генерал, у вас на данный момент сколько бойцов? – повернулся я к Айдиду.

– Больше трёх с половиной тысяч в городе и в два с половиной раза больше в окрестных деревнях!

– Партизаны, товарищ генерал, мне не нужны. Сколько у вас подготовленных солдат, прошедших военную службу или спецподготовку?

– Человек триста пятьдесят-четыреста наберётся.

– Мне дадите полторы сотни. Симону – всех остальных. Сами же с партизанами и прочими ополченцами ровно в тот момент, когда первый американский спецназовец высадится на крышу гостиницы, атакуйте их военную базу. Обстреляйте всеми видами оружия, что у вас имеется. Добро?

Генерал улыбнулся, ибо последнее слово я сказал по-русски. Он посмотрел на меня и так же ответил на русском языке, даже поставив ударение, куда следует: «Дóбре, командир!»

* * *

В ночь со второго на третье октября мы, каждый со своим отрядом, разошлись на позиции. Прежде чем расстаться я подошёл к Димке.

– Держись там! Какими силами они пойдут, нам неизвестно. Как всегда бей первую и последнюю машину, позиции занимай на втором-третьем этажах. Да, и береги себя! Мне бы не хотелось, чтобы с тобой случилась даже какая-то маленькая неприятность. Ты ведь мне, как брат родной, Димыч!

У разведчиков и бойцов спецназа не принято говорить о смерти и о ранениях накануне работы, этих слов всегда стараются избежать, заменяя их любыми другими. Уж такие мы суеверные люди. Сокольников обнял меня и шепнул:

– И ты береги себя, Саня!

Я вспоминал те недавние события и одновременно следил за действиями противника. Ничего нового в тактике бойцов «Дельты» не обнаружилось. Они работали как всегда, словно по шаблону. Вертолёты поддержки встали в круг и вслед за ними на бреющем полёте подошли «транспортники». Это были шесть современных транспортных вертолёта типа «Блэк Хок». Они зависли над площадью перед гостиницей, а один из них – над крышей отеля. Операция началась…

* * *

Генерал Ричард Стоун находился в крайне возбуждённом состоянии. Правда, была у генерала Стоуна одна мысль, которая удручала его более всего. За пару дней до операции он сделал попытку запросить у Вашингтона санкцию на применение бронетранспортёров и тяжёлых вертолётов огневой поддержки, но получил отказ. Администрация Белого дома после долгих колебаний и раздумий дала разрешение использовать только транспортные вертолёты, недавно поступившие на вооружение и считавшиеся самыми современными машинами в своём классе.

План захвата главарей мятежников и террористов, разработанный генералом Стоуном, казался безукоризненным. Сто десять бойцов группы «Дельта» во главе с майором Карлом Фишером должны были высадиться на крышу отеля, где по агентурным данным должны были собраться на совещание все полевые командиры вместе с генералом Айдидом. Так же десантирование предусматривалось и на площадь перед гостиницей. Одним броском с двух направлений спецназовцам следовало захватить отель и пленить всех, кто в нём будет находиться.

На сей раз ошибки быть не должно, ибо проводник из местных жителей, работавший таксистом, должен был довести вертолёты до самого объекта. Над городом, как раз в районе проведения операции, с этой целью дежурили два вертолёта-корректировщика. На их борту была установлена специальная видеоаппаратура с большими разрешающими возможностями, с помощью которой генерал Стоун мог наблюдать на мониторах действие своих солдат в режиме реального времени. На проведение всей операции по замыслу командующего отводился ровно один час.

– Парни, – обратился генерал к бойцам спецназа перед их отправкой, – вам следует работать быстро! Колонна в составе усиленного батальона пойдёт вам навстречу. Вы, после того как захватите главарей террористов, отходите вот в этом направлении. Здесь, в этой точке, место встречи с батальоном, – командующий направил лучик лазерной указки в нужную точку на карте и продолжил свою речь: – Сюда подойдёт батальон морской пехоты, усиленный рейнджерами. Ясно?

– Ясно, сэр! – дружно и весело ответили бойцы.

– Тогда за дело! Вы все герои, а потому сделаете это!

– Мы лучшие, мы сделаем это! – прокричали хором солдаты.

Перед вылетом американские спецназовцы ещё раз проверили друг у друга экипировку и вышли из ангара. Вертолёты с запущенными двигателями стояли уже наготове на взлётной полосе. Солдаты быстро загрузились, после чего винтокрылые машины взмыли в воздух.

Прошло тридцать минут, как началась боевая операция. Группа на шести вертолётах при поддержке лёгких двухместных машин, которые были вооружены одним пулемётом каждый, а потому назвать их «боевыми» не поворачивался язык, вышли в намеченный район. Майор Фишер надел переговорное устройство и доложил по рации: «Сэр, находимся в точке!» Генерал Стоун довольно потёр руки.

– Работаем! – сказал командующий всего лишь одно слово.

– Первый пошёл! – тут же, словно эхо, раздался в усилителе голос майора.

На экране монитора было хорошо видно, как с вертолётов начали выбрасывать верёвки, по которым бойцы группы «Дельта» намеревались десантироваться на крышу отеля и на площадь перед ним. Вот уже первый солдат схватился за трос, чтобы спускаться вниз, но неожиданно сорвался и мешком рухнул на землю. Остаться в живых, упав с высоты тридцати метров, было нереально. Генерал вначале подумал, что это просто несчастный случай, но уже то, что он увидел в следующую секунду, повергло его в дикий ужас. Он даже на какое-то мгновение лишился дара речи. События же тем временем развивались молниеносно…

* * *

Вертолёты дважды облетели район, где находился отель. Я нажал на радиотелефоне кнопку вызова и, когда Димка ответил, коротко сказал:

– Они заглотили нашу приманку!

– Вижу! – коротко ответил Сокольников. – Держись, Саня!

– Тебе тоже успехов!

В это время вертолёты зависли в воздухе, и с них выбросили верёвки. Я понял, что готовится высадка, а потому дал команду своим бойцам открывать огонь сразу, как только американские солдаты начнут десантироваться. По моему опыту мне было хорошо известно, что всё внимание спецназовцев обычно в такой момент концентрируется на процессе удачной высадки, и потому они в первые секунды не увидят вспышки выстрелов, а тем паче не услышат их из-за шума двигателей и свиста винтов. Так оно и произошло.

Первым в перекрестье оптического прицела СВД[5]5
  СВД – снайперская винтовка Драгунова.


[Закрыть] я взял лётчика вертолёта, который завис практически передо мной. С такого близкого расстояния промазать было невозможно. Я, как в тире, спокойно, затаив дыхание, нажал на спусковой крючок. Волнения никакого не было, и страх также отсутствовал, ибо начиналась стихия боя, когда на чаше весов лежала твоя жизнь или жизнь твоего противника.

Мой выстрел был точен. Лётчик немного откинулся назад, и вертолёт резко закрутился на месте. Правда, второй пилот успел взять на себя управление машиной, но всё равно вертолёт сильно тряхнуло, и в тот же момент из его транспортного отсека сорвался один боец. Он неловко взмахнул руками и полетел вниз. Однако живым до земли сорвавшийся боец не долетел, так как я успел всадить ему пулю точно в грудь.

Оставшиеся в вертолёте солдаты даже не поняли, что их сослуживец убит, а потому что-то начали ему кричать, хотя их голоса совершенно не были слышны. Тем временем с других машин спецназовцы по верёвкам один за другим быстро спустились на землю. Часть из них стала разбегаться по улице и окружать гостиницу, а остальные высадившиеся на крышу бойцы начали спускаться на балконы отеля и через чердачное окно устремились внутрь отеля.

«Жаль, что взрывчатки у нас не осталось, – подумал я, – а то сейчас всех бы отправили на встречу к чёрту!»

Почти весь запас мин и толовых шашек, что имелся, был отдан Сокольникову, себе я оставил только ручные гранаты. Моих бойцов внутри здания не было, поэтому мы установили там несколько растяжек и заминировали пару лестничных пролётов. О том, что американцы нарвались на наши ловушки, известили взрывы, раздавшиеся внутри отеля.

Из близлежащих к гостинице домов по спецназовцам открыли ураганный огонь из автоматов. Бой начал разгораться с каждой секундой. Бойцы из «Дельты» быстро догадались, что попали в засаду. Нужно отдать им должное, но ребята из этой элитной группы не потеряли присутствия духа, они умели воевать. Спецназовцы не стали занимать круговую оборону в здании гостиницы, ибо понимали, что в такой ситуации их всех перебьют в течение пары часов, а поэтому они стали пробиваться в том направлении, откуда к ним продвигалась колонна.

Тем временем один вертолёт задержался, высаживая солдат, и я двумя выстрелами поразил лётчиков, а лежавший рядом со мной молодой сомалиец из обычного ручного гранатомёта РПГ-7 успел ещё влепить кумулятивный снаряд в борт падавшему вертолёту. Тот заполыхал, словно факел, и весь объятый пламенем рухнул на землю.

Из отеля выскочила небольшая группа спецназовцев. Она в беспорядке отступала, отстреливаясь от нападавших, но наносила больше вреда обычным мирным гражданам, которые в панике бежали в места боя. Мои бойцы вели прицельный огонь по американским солдатам и не давали им поднять головы, прижимая к земле. Наконец старший группы, видимо, понял, что по ним стреляют с крыш соседних домов, а потому приказал своим подчинённым покинуть улицу, то есть открытое пространство, и отходить, используя здания, перебираясь из одного в другое через окна и прикрывая друг друга. Эта тактика американцам удалась, но и мы не собирались отпускать их, а стали преследовать, ибо нам было легче перебегать с крыши на крышу домов, которые находились один от другого так близко, что не составляло особого труда перепрыгнуть на плоскую кровлю соседнего здания.

Потери и у нас были довольно большие, но сейчас они никого не интересовали. Шёл бой, главной целью которого считалась победа, полная и безоговорочная. Перед нами, впрочем, как и перед нашим противником, был враг, которого следовало уничтожить.

Бойцам «Дельты» удалось минут через двадцать сорганизоваться. Они укрылись за стенами домов и стали вести оттуда прицельный огонь по моим бойцам, при этом медленно отступая к центру Могадишо. Вначале, правда, американцы пытались забирать тела своих убитых с собой, но погибших становилось с каждой минутой боя всё больше и больше. И вот, когда количество потерь стало превышать число живых, способных тащить на себе тела погибших, убитых стали бросать на поле боя. Мы даже потом нашли пару тел с огнестрельными ранами в затылок. Их, видимо, тяжело раненных, добивали свои же. Видеть такое было жутко, но я нисколько не осуждал тот, казалось бы, дикий поступок цивилизованных людей. Однако не осудить – не значит согласиться. Ну что поделать, коли такой уж менталитет был у наших «друзей» из-за океана.

Американцы упорно рвались к городской площади, расположенной от гостиницы в чётырёхстах-пятистах метрах. Расстояние было небольшое, но бойцы «Дельты», прежде чем его пройти, обильно полили эти почти полкилометра своей кровью.

Моему отряду удалось блокировать большее количество американских солдат на подступах к площади, до которой им оставался всего лишь один короткий бросок. Но путь к спасению пролегал через открытое пространство. Наши автоматы и пулемёты простреливали каждый его участок, не давая спецназовцам из «Дельты» даже высунуть носа из-за стен здания, в котором они укрылись.

Я поднялся на крышу соседнего дома. С высоты третьего этажа мне было хорошо видно, как Сокольников ведёт бой с колонной батальона морской пехоты.

* * *

Колонна усиленного батальона вышла с военной базы в точно назначенное время и прошла почти через весь город, не встречая сопротивления. До условленного места батальон дошёл спокойно и стал ждать. Правда, наблюдатели докладывали, что на боковых улицах от маршрута их следования вверх поднимется густой чёрный дым. Не увидеть его было невозможно.

– Сэр, – встревоженным голосом доложил командир батальона на пункт управления генералу Стоуну, – вижу чёрный дым по обеим сторонам моего движения.

– Не волнуйтесь, майор, – получил он ответ командующего, – это мятежники жгут покрышки от автомобилей. Хотят, наверное, сбить вас с пути!

– Глупости какие! Это, по всей видимости, они отмечают наше прибытие и указывают кому-то маршрут движения. Не нравится мне что-то, – тихо, еле слышно, отключив микрофон, прошептал майор. Он только хотел подняться со своего кресла и осмотреться, как машина, двигавшаяся впереди, подлетела в воздух метра на четыре, перевернулась и, объятая огнём, рухнула вверх колёсами на землю.

Майор, моментально открыл дверь и вывалился на дорогу. Он сделал это как нельзя вовремя, ибо его командирский джип был в ту же секунду практически разрезан пополам, разорван на части очередью из спаренной крупнокалиберной зенитной установки.

Позади колонны также раздался сильный взрыв, и потом сразу же дружно ударили пулемёты. По звуку выстрелов майор узнал шестиствольные авиационные пулемёты, и затем уже со всех сторон начался шквальный огонь из автоматов. Майор вскочил на ноги, но в ту же секунду упал на землю. Можно было смело назвать чудом тот факт, что командир батальона остался жив.

Всё пространство над площадью и улицей, где повстанцы заблокировали колонну, находилось под их плотным огнём. Пули с лёгким свистом пролетали над головами лежавших на земле американских солдат и мечтавших, наверное, в этот момент оказаться не на ровной её поверхности, а зарыться поглубже, метра на полтора, чтобы даже случайная пуля не смогла бы достать кого-нибудь из них.

– Из машин! – во всё горло закричал комбат и замахал руками, будто его кто-то мог услышать в шуме начавшегося боя. Впрочем, морпехи и без его приказа выскакивали из боевых машин, прятались за их колёса, под днища, укрывались под стенами домов, заползали за камни или обломки.

Буквально через несколько минут над полем боя появились американские боевые вертолёты. Винтокрылые машины пронеслись на самой малой высоте, не сделав ни единого выстрела. Лётчики просто не знали и не понимали, кого бомбить, куда стрелять. Всё перемешалось. Над площадью, где усиленный батальон морской пехоты попал в засаду, поднималась огромная туча чёрного дыма от горевших машин, количество которых перевалило за десяток и неуклонно приближалось ко второму. Потери росли в геометрической прогрессии. Вертолёты вновь на малой высоте прошли вдоль улицы. Лётчики тщетно старались определить местонахождение противника. Они никак не могли разглядеть, где внизу были свои, а где – чужие. Чёрный дым с копотью, перемешиваясь с поднявшейся от винтов вертолётов пылью, плотно укрыл поле боя.

– Сэр, – доложил командир вертолётного звена в оперативный отдел штаба, откуда генерал Стоун руководил операцией, – мы не можем работать! Ничего не видно, сэр!

Что сказал ему в ответ командующий, лётчик не услышал. Его вертолёт вдруг сильно тряхнуло. Оглянувшись из кабины в грузовой отсек, командир звена увидел, как отваливается хвост у его вертолёта и падает на землю. Неуправляемая машина ещё пролетела по инерции несколько десятков метров и упала прямо на городскую улицу. Вертолёт проскользил по асфальту, словно по льду, до конца дороги и там, на перекрёстке, врезался в забор из железной сетки. Раненые лётчики попытались покинуть разбитую машину, но увидели, как к ним с шумом, криками и гамом, размахивая автоматами и палками, бегут кто во что одетые, а в большинстве своём в оборванной одежде люди. Буквально через пару минут американцев грубо вытащили из кабины упавшего вертолёта и принялись жестоко избивать. Прошло ещё минут пять, прежде чем морским пехотинцам удалось отбить у озверевшей толпы своих истерзанных лётчиков, но было слишком поздно, так как те уже были убиты.

В это время командир батальона просил помощи у генерала Стоуна. Майор, стараясь перекричать грохот боя, докладывал обстановку.

– Сэр, – кричал он охрипшим голосом, – мы попали в настоящую мясорубку! Мятежники повсюду! Они расстреливают нас с крыш домов, а нам негде укрыться! Пришлите нам подмогу, сэр, и авиацию! Иначе мы не сможем пробиться к бойцам «Дельты»!

Командир батальона, напрасно просил поддержку, ибо он не знал, что генерал Айдид со своими отрядами полчаса назад нанёс массированный миномётный удар по американской военной базе, а также по районам дислокации войск ООН. Офицер даже не мог предположить, что сейчас бои идут практически по всему городу. Он также не знал, что его усиленный батальон морской пехоты на площади надёжно блокирован отрядом, которым командует мой друг, бывший спецназовец, Дмитрий Сокольников. Это именно он, Димыч, не дал морским пехотинцам дойти почти полкилометра до гостиницы, где попали в искусно расставленную западню бойцы группы «Дельта».

* * *

На командном пункте царила полная паника. Когда операция только начиналась, ничто не предвещало столь печального её продолжения. Генералу Ричарду Стоуну даже в самом жутком ночном кошмаре не могло привидеться, что его парни столкнутся со столь серьёзным сопротивлением. Вертолёты-корректировщики продолжали давать реальную картину боя. На мониторах было хорошо видно, как перебегают с крыши на крышу сомалийцы, преследуя отступавших спецназовцев. Генералу даже в какой-то момент показалось, что он заметил среди воюющих повстанцев двух белых, но они мелькнули на экране столь быстро, что командующий засомневался.

– Сэр, надо срочно отводить людей! Требуется эвакуация! – твердил, как заведённый, стоявший рядом полковник Строуб.

– Как эвакуировать? На чём? – закричал генерал. – Ты видишь, Дик, вертолёты не могут работать на малой высоте. Мы и так потеряли уже две новейшие машины. А сколько убитых и раненых, нам даже не известно! По докладам ничего нельзя понять. У них там паника. Их убивают, как скот, как баранов на бойне, а они ничего не могут поделать!

– Сэр, им надо выслать подмогу! – вновь сказал полковник.

– Где её взять? Там и так действует усиленный батальон морской пехоты. Это всё, что я смог получить у командующего Объединённой группировкой. У него нет ничего. Понял? Мы не можем им помочь! Они должны теперь выбираться сами!

Генерал Стоун опустился в кресло. Он прекрасно понимал, что после завершения нынешней операции его в лучшем случае отправят в отставку, а в худшем… но об этом думать не хотелось.

Полковник Строуб решил сам позвонить командующему Объединённой группировкой союзных войск. Он даже снял трубку, но не успел набрать номер, как снаружи раздалась целая серия сильных взрывов.

– Господа офицеры, прошу пройти в укрытие! Нападение! – громко крикнул вбежавший офицер, дежурный по штабу. Полковник Строуб повесил телефонную трубку. Вот сейчас, именно в этот момент, когда дежурный офицер сообщил о нападении на базу, он понял, что это заранее подготовленная ловушка, которую специально организовали, чтобы заманить в неё бойцов группы «Дельта».

* * *

Я не знаю, кто руководил американскими спецназовцами через час после начала боя, но парни вели себя похвально. Паника, которая поначалу возникла в их рядах, потихоньку ушла, ибо они поняли, что, если суждено умереть, то лучше это сделать, прихватив с собой как можно больше врагов. Осознав, по-видимому, бесперспективность проведения дальнейшей операции и безнадёжность сложившейся ситуации, они, не считаясь с потерями, стали рваться к колонне. Бойцы «Дельты» ещё надеялись на помощь батальона морской пехоты, не зная, что он сам попал в засаду и погибает в полукилометре от них.