Текст книги "Охота на черного ястреба"

«Да, если бы знать, – огорчённо подумал в тот момент командующий, – если бы знать, то целый полк выделил бы на охрану этого злосчастного груза. Однако подставили меня здорово. Теперь придётся одному тянуть лямку ответственности. Представитель президента, вон, натворил дел и сбежал в Вашингтон, а я теперь должен всё расхлёбывать и за него, и за себя. Да-а-а… жаль ребят…»

Сомали. 30 километров от Могадишо

Вертолёт командующего под охраной двух боевых машин доставил полковника Дилана на то самое место, где несколько дней назад произошло нападение на колонну. Уже за милю до места происшествия из иллюминатора вертолёта полковник Дилан увидел разгромленную колонну и сгоревшие машины. Чёрным длинным червём смотрелись сверху, с высоты птичьего полёта, остовы и корпуса изуродованной закопченной техники. Вертолёт командующего, на котором летел следователь, сделал по просьбе полковника несколько кругов над местом происшествия и затем уже приземлился метрах в двухстах от сгоревших машин. Об этом пилотов так же попросил Керк Дилан. Он не хотел, чтобы ветром и песком, поднятым винтами, были уничтожены и занесены, возможно, какие-то ещё оставшиеся следы.

«Хотя какие к чёрту следы, когда здесь уже успели побывать. Ведь трупы убрали пару дней назад. Всё, что имелось, наверняка уже затоптали. Ну, ладно! Осмотр всё равно надо произвести!» – подумал полковник.

Морскими пехотинцами командовал молодой майор. После приземления по его приказу два взвода солдат, прибывших вместе со следователем для его охраны, быстро заняли круговую оборону.

До места происшествия Керк Дилан и сопровождавшие его офицер и два солдата дошли пешком. Майор следовал за полковником буквально по пятам, видимо, отвечая за его личную безопасность. Он был вежлив и предупредителен, но не назойлив, не лез к полковнику с ненужными расспросами, неуместными советами и прочими бесполезными словами, чётко соблюдая субординацию, поэтому его постоянное присутствие и не раздражало Дилана.

Следователь приступил к работе с того, что неторопливо осмотрелся вокруг и только после этого начал внимательно и тщательно изучать место происшествия. Офицера военной полиции заранее, ещё в Вашингтоне, после беседы с директором ФБР, подробно информировали о том, что перевозилось в бронированной инкассаторской машине. Ценности там действительно находились немалые.

Полковник был также в курсе некоторых деталей провалившейся операции. Он знал, что специалисты из ЦРУ около года назад после длительного изучения и разработки окружения самого влиятельного полевого командира мятежников установили близкий контакт с одним человеком из его ближайших помощников. Вскоре он согласился дать письменное обязательство сотрудничать с американской разведкой.

Конечно, это был успех ЦРУ, ибо завербованный агент за большое вознаграждение пообещал дать необходимые сведения на доверенных людей в окружении генерала Айдида, влияние которого в Сомали день ото дня росло и его имя ассоциировалось у местного населения с символом борьбы за справедливость и свободу. Именно такая деятельность генерала очень беспокоила американскую администрацию. К тому же новый лидер страны вновь начал вести предварительные переговоры с Россией для возобновления сотрудничества. А ведь ЦРУ приложило очень много сил и затратило огромные финансовые средства для того, чтобы дестабилизировать обстановку в районе Африканского Рога и выдворить оттуда коммунистов с их вредной идеологией всеобщего равенства. Оперативная работа с агентом, по мысли руководства ЦРУ, должна была увенчаться захватом мятежного генерала Айдида и его физическим устранением. За золото и деньги некоторые из его сподвижников готовы были передать Айдида в руки американцев.

Информацию «Перебежчика», такую агентурную кличку получил завербованный сомалиец, проверяли и перепроверяли самым тщательным образом почти в течение всего года. Операции по захвату генерала было дано кодовое название «Неотвратимое возмездие».

Это секретное мероприятие было детально разработано и утверждено в январе 1991 года президентом Бушем. Он также подписал специальную, секретную директиву. Казалось, что успех операции обеспечен. Для её проведения имелись все возможности: финансовые, агентурные, материальные и технические.

Руководство ЦРУ пребывало в состоянии, близком к эйфории, так как нисколько не сомневалось в успехе. Однако на своём заключительном и самом основном этапе выполнения тщательно разработанная акция вдруг неожиданно сорвалась из-за обычного нападения на колонну группы мятежников и террористов. Это был настоящий шок для администрации США. Поэтому и поручили полковнику Дилану установить: была ли та засада случайной или заранее спланированной.

Именно такие подозрения высказал в беседе с главой государства вице-президент. В случае положительного ответа на второй вопрос ожидался большой скандал, ведь получалось, что информатор находился среди государственных чиновников весьма высокого уровня. Однако Керк Дилан не знал обо всех этих хитросплетениях большой политики. Он просто считал своим долгом установить истину трагического происшествия.

Трупы погибших солдат следователь успел осмотреть ещё вчера. Он это сделал в полевом госпитале. Накануне своего убытия в Сомали полковник попросил помощника президента связаться с командованием группировки, дабы задержать отправку тел погибших. Генерал Балчер согласился и дал соответствующие указания.

В госпитальном морге Керк Дилан тщательно осмотрел трупы всех морских пехотинцев, доставленных с места их гибели. Затем он очень внимательно ознакомился с экспертным заключением патологоанатома. Что-то для себя необычного в этом отчёте Дилан не нашёл. Почти все военнослужащие практически погибли от огнестрельных ранений, хотя многие умерли в результате ушиба головного мозга или внутренних органов, но всё равно тем не менее, даже будучи уже мёртвыми, они имели многочисленные пулевые ранения. Однако сказать, что раненых солдат кто-то добивал, было нельзя, и на это обстоятельство указывала и экспертиза, но удивлял тот факт, что все погибшие были буквально нашпигованы пулями, словно рождественская индейка яблоками.

Все данные говорили о том, что обстрел был очень интенсивен. В военной терминологии такой вид огня назывался «кинжальным». А это для профессионала означало многое. Керк Дилан, сам бывший армейский офицер, знал, как организуется такой обстрел. Он понимал, что для этого надо заранее подготовить огневые позиции, наметить ориентиры для стрельбы, наконец, сделать пристрелку, наметить секторы обстрела и ещё многое, многое другое.

«Ладно, надо будет об этом поразмышлять вечером и сделать необходимые расчёты. Придётся вспоминать свою армейскую профессию. Да, и не забыть взять нужные справочники и боевой устав», – подумал тогда Керк Дилан.

Большой интерес у следователя вызвали трупы солдат, извлечённых, как указывалось в отчёте, из двух бронетранспортёров. У многих из них были ожоги верхних дыхательных путей, некоторые из убитых имели почти девяносто процентов поражения кожного покрова, словно их всех облили бензином и после этого подожгли. Следователь почти два часа читал заключение эксперта, но сделать каких-либо выводов для себя не смог. Внешние повреждения, характер ранений, ожоги указывали только на то, что солдаты попали в засаду весьма многочисленного противника, который безжалостно расстрелял американцев в течение нескольких минут.

Все эти отчёты Керк Дилан вспомнил именно сейчас, когда ходил по дороге, на которой лежали чёрные остовы полностью сгоревших машин. Однако более всего поразил полковника один весьма удивительный факт. В конце одного из рапортов технического эксперта говорилось, что во всех оставшихся автоматических ружьях магазины были полны патронами, то есть фактически солдаты погибали, не успев произвести ни единого выстрела. Это было более чем странно, ведь морские пехотинцы считались самыми боеспособными частями в армии США, к тому же Керку Дилану доложили, что разведывательная рота капитана Томми Хэнкса, которая сопровождала груз, была самой лучшей в бригаде и успела поучаствовать в боевых действиях с мятежниками.

Полковник уже минут тридцать ходил по «кладбищу», такое название вполне заслуживало всё то, что осталось от колонны. Картина, представшая перед глазами военного следователя, была весьма удручающей.

«Да, с высоты, всё смотрелось совершенно по-другому», – констатировал про себя полковник Дилан. Когда же он с близкого расстояния увидел всё, что осталось от машин, походил среди сгоревшей техники, потрогал руками закопчённую и даже кое-где треснувшую броню, понял, какая, должно быть, разыгралась здесь жуткая трагедия несколько дней назад.

Два первых джипа, ехавших впереди колонны, были сильно помяты и валялись вверх днищем. Их не стали ставить на колёса, а специально оставили так, как обнаружили после нападения на колонну и гибели солдат. Корпуса абсолютно всех джипов представляли собой вид дуршлагов, а вот на бронетранспортёрах, там, где пули не смогли пробить броню, во множестве виднелись глубокие вмятины. Их было бесчисленное количество.

«Это какое же количество нападавших должно было быть, чтобы изрешетить так сильно всю технику?» – возник в голове следователя вполне резонный вопрос. Ответ на него полковник нашёл, но несколько позже, когда обнаружил огневые позиции, откуда стреляли по колонне.

Керк Дилан продолжал осмотр. Вокруг стоял сильный смрад. Тяжёлый, ещё не выветрившийся запах сгоревшей резины и горелого мяса вперемешку с приторным трупным зловонием.

«Надо же, – подумал полковник, – прошло столько много времени, а запах остался. Даже ветер не смог развеять его».

Но особенно удивил Дилана вид расплавившегося стекла прицелов и приборов наблюдения.

«Это какая же температура должна была быть здесь, чтобы стекло стало плавиться?!» – возник в голове следователя невольный вопрос. Он спокойно и не спеша обошёл всю колонну – вернее, всё, что осталось от неё, – сделал кое-какие записи в своём блокноте. Дилан всегда имел с собой маленькую записную книжечку, в которую заносил необходимые мысли, внезапно возникшие версии и другие вопросы, на которые следовало бы поискать ответы.

Электронике полковник в таких делах не доверял и работал по-старинке, удивляя своих сослуживцев манерой всё подробно записывать. Хотя конечно же он дал распоряжение снять всю местность на видеоплёнку. И сейчас оператор с камерой фиксировал на видеокассету все действия Керка Дилана, особенно там, где он останавливался и указывал, что снимать и в каком ракурсе это сделать.

«Конечно же их здесь поджидали, – сделал для себя пока единственный вывод полковник, – по-другому и быть не могло. А это что?..»

Дилан пнул песок ногой и, найдя что-то странное, затем поднял. В его руке оказался какой-то предмет. Он повертел его из стороны в сторону, внимательно присмотрелся и понял, что это обычная обгоревшая деревяшка, нечто вроде полена для камина.

«Как оно оказалось здесь? – задал сам себе вопрос полковник и тут же ответил на него: – По всей видимости, оставшиеся, не полностью сгоревшие деревянные головешки, являются элементами какого-то инженерного устройства».

Дилан оторвал взгляд от обуглившегося полена и громко крикнул сопровождавшему его офицеру:

– Майор, прикажите своим солдатам проверить всё вокруг! Пусть хоть просеют весь песок, но соберут вот такие несгоревшие деревяшки!

Полковник показал найденный образец майору. Тот бросился к своим солдатам, и вскоре все были заняты поисками в песке фрагментов инженерного сооружения, с помощью которого, в этом полковник не сомневался, были опрокинуты «хаммеры». Следователь, однако, решил проверить свою догадку и спросил сопровождавшего его офицера.

– Послушайте, майор! Как вы считаете, эти головешки стоит показать специалисту, или вы сможете прямо здесь ответить на вопрос: что это? – Керк пнул обуглившееся полено к ногам капитана.

Тот молча поднял горелок, повертел в руках, внимательно осмотрел со всех сторон и осторожно сказал:

– Сэр, боюсь ошибиться, но мне кажется, что это довольно простое и примитивное устройство, которое в этих местах применяют для того, чтобы вытащить машину из песка. Небольшое бревно привязывают к передним колёсам, и оно играет роль грунтозацепов. На наших джипах и других колёсных средствах всегда имеется в запасе такое пятифутовое бревно.

Полковник понимающе кивнул, как бы соглашаясь с доводами майора, и вновь принялся ходить вокруг машин, внимательно вглядываясь в песок. Затем он остановился между двумя джипами, лежавшими вверх колёсами, и вновь принялся разгребать ногой песок. Этой работой следователь занимался минут пять, а потом резко повернулся к стоявшему рядом майору, который с интересом наблюдал за тем, что делает полковник, и сказал:

– Прикажите солдатам копать здесь!

Офицер подозвал к себе двух морских пехотинцев, стоявших неподалёку. Буквально через полчаса интенсивной работы перед изумлёнными взорами следователя и майора предстало довольно интересное устройство. Оно внешне напоминало грабли, но только очень большие. Основанием их служило двадцатисантиметровое в диаметре бревно, в которое были вбиты короткие деревянные чурбаки толщиной в десять сантиметров. Вторые такие же «грабли» откопали немного поодаль обнаруженных первых рядом с другим армейским «хаммером», лежавшим вверх колёсами. Между этими конструкциями также находилось длинное бревно, которое не было закреплено к ним намертво, а соединялось неким приспособлением, напоминающим шарнир.

Полковник Дилан по первому же взгляду на обнаруженное устройство сразу понял, что этот хитрый механизм специально был изготовлен для нападения, но вот принцип его действия он понять не мог. Однако главное сейчас заключалось не в том, чтобы разобраться, как действует механизм, просто полковник получил бесспорное доказательство того, что колонну ждали и готовились к её встрече заранее, а это означало очень многое… Правда, с какими-либо серьёзными выводами Дилан торопиться не хотел.

«Надо бы ещё собрать кое-какую информацию, но весьма похоже на то, что кто-то из высокопоставленных чиновников сливает секретную информацию мятежникам. Но это только полдела, ведь должны же быть ещё исполнители, которые не только спланировали, но и провели столь серьёзную операцию. Как, например, эти нападавшие успели изготовить такой механизм и установить его? Почему наши средства воздушной и прочей разведки не засекли их?..» – размышлял военный следователь, внимательно разглядывая вещественное доказательство заранее спланированного нападения.

– Майор, вы давно находитесь в Сомали? – неожиданно поинтересовался полковник Дилан у офицера, которого выделил ему командир бригады для охраны.

– С самых первых дней операции, сэр!

– А до этого, где служили?

– По разным местам, сэр! Но преимущественно на различных военных базах за рубежом.

– То есть у вас имеется большой опыт службы! – вслух констатировал полковник и, чуть помолчав, спросил: – Коли вы профессионал, то скажите мне, кто мог организовать и провести нападение на колонну? Способны на такое местные жители, партизаны, бандиты?

Офицер, услышав вопрос полковника, довольно заулыбался. Майору было приятно, что его мнением интересуется представитель Управления военной полиции, важный человек из Вашингтона, а потому, практически не задумываясь, ответил:

– Нет, сэр, аборигены на такое не способны. Я думаю, эту операцию провели профессионалы! Причём высочайшего уровня, сэр!

– У вас есть основания так полагать? – Как это ни странно могло показаться, но мнение армейского майора полностью совпадало с догадками полковника Дилана.

– Да, сэр! Два года назад мне довелось служить в Турции на нашей военной базе, и моё подразделение однажды привлекли для прочёсывания одного горного участка. Мы искали там русских диверсантов. Если сказать, что наши потери, сэр, были большими, то это ничего не сказать. Они были огромны! Русские здорово нас там потрепали. Вначале наше командование полагало, что их не меньше взвода, но потом, когда они все погибли, оказалось, что диверсантов было всего-то три человека. Так вот, что я скажу, сэр: по характеру организации мне сразу, как только я увидел это место, показалось, что здесь приложили руку русские.

– В том, что действовали специалисты, я не сомневаюсь, майор, и согласен с вашим мнением, но почему русские? – удивлённо переспросил полковник.

– Всё очень просто, сэр! Я читаю газеты, сэр, слушаю радио и смотрю телевизор. Ведь после того, как их страна распалась, у русских много военных специалистов осталось без работы. А потом это всего лишь моя интуиция, сэр!

– Значит, интуиция? Но кроме русских там много и других?

– Точно так, сэр! По-моему, другие быть не могут! После того, как я столкнулся с ними в горах Турции, я понял, что эти коммунисты всегда будут против нас. Вся Восточная Европа ведь стала нашим союзником, а Россия, сэр, недовольна этим! Поэтому навряд ли такими делами станут заниматься болгары, румыны, или даже украинцы. Моё мнение, сэр, – только русские! Характер действий говорит об этом. Сами посмотрите! Захват проведён молниеносно, сработано чётко, смело, дерзко, я бы даже сказал, нагло! Ведь и машину, у которой сейфовая дверь, они смогли вскрыть, словно консервную банку, и всё содержимое из неё увезти.

– А что, капитан, дельное замечание с вашей стороны! Я учту его! К тому же в ваших рассуждениях есть определённая логика! – похвалил полковник офицера, про себя подумав, – надо позвонить в Вашингтон, пусть привлекут агентов ФБР для проверки. Было бы интересно узнать, есть ли у мятежников русские советники?

– Майор, а тогда, в Турции, кого-нибудь из русских взяли? – после небольшой паузы вновь спросил Керк Дилан.

– Не могу сказать точно, сэр! Я ведь был всего лишь лейтенантом! Слышал, что все диверсанты были убиты, – чуть виноватым голосом ответил офицер.

– А кто руководил операцией по захвату русских диверсантов. Вы знаете или не в курсе?

– Почему не знаю, сэр? Мой взвод тогда непосредственно работал вместе с ребятами их группы «Дельта». Операцией руководил полковник Чад Дентен.

Майор действительно искренне хотел помочь следователю, чтобы тот обязательно нашёл тех, кто напал и убил американских парней. Но полковник его уже не слушал, так как был занят другими мыслями.

– Обязательно вечером надо позвонить боссу и ввести его в курс предварительного следствия. Да и версию насчёт утечки информации…

Следователь военной полиции ещё с полчаса осматривал место гибели колонны, собирал что-то и складывал найденные вещи в целлофановые мешочки.

– Майор, – позвал офицера Керк Дилан, – возьмите несколько солдат и давайте пройдём вот туда. – Полковник рукой указал направление, куда следовало всем двигаться. – Стрельба ведь велась именно оттуда? Вот и поищем там огневые позиции.

Группа солдат во главе со следователем двинулась в указанном направлении. И действительно через пару сотен шагов они обнаружили оборудованные окопы. Это были довольно большие и глубокие прямоугольные ямы с обшитыми досками стенами, чтобы песок не осыпался. В пятистах метрах от первого окопа был обнаружен и второй, точно такой же. Земляной пол устилал толстый слой стреляных гильз калибра 7,62 мм. Но не это более всего поразило полковника. Маркировка найденных гильз указывала на то, что оружие, из которого расстреляли морских пехотинцев США, было американское, и оружием тем являлся шестиствольный, скорострельный пулемёт М-66 «Миниган».

– Допродавались!.. Нас же из нашего оружия убивают, – злясь непонятно на кого, подумал полковник и, переглянувшись с майором, двинулся обратно.

– Харви, – вновь обратился Дилан к офицеру, – как, по-вашему, нападавшие отсюда уехали?

– Сэр, у мятежников вертолётов нет! Те, что были, мы уничтожили ещё перед высадкой нашего десанта на побережье. Пешком до города далеко, стало быть, они уехали на автомобиле!

– Если они уехали на машине, то должно быть место, где автомобиль прятали?

– Точно так, сэр!

Майор объяснил солдатам цель поиска, и те, встав в шеренгу, снова принялись тщательно, шаг за шагом, осматривать всю местность. Через полчаса кропотливой работы было обнаружено укрытие для автомобиля. На инженерном языке такой окоп назывался «капониром». Он представлял собой большую яму с пологим спуском для въезда и выезда машины. Сверху это инженерное сооружение было накрыто большим куском брезента, идеально раскрашенного под местность.

Полковник Дилан всё то время, что находился на месте происшествия, не переставал удивляться и даже восхищаться теми, кто организовал нападение на колонну. Рука специалистов высочайшего класса чувствовалась во всём, даже в раскрашенном брезенте, ибо всё, что на нём было изображено, именно изображено, полковник со спокойным сердцем мог бы назвать картиной.

«Да, неудивительно, что воздушная разведка ничего не обнаружила», – сделал про себя вывод следователь, внимательно разглядывая найденные позиции. Полковник приказал солдатам скатать брезент, чтобы забрать его с собой, как вещественное доказательство заранее подготовленной атаки на колонну.

Наконец Керк Дилан закончил свою работу и направился к вертолёту, экипаж которого сразу же запустил двигатели, как только полковник подал знак рукой, что пора возвращаться на базу.

Солдаты, обеспечивавшие безопасность работы следователя, уже погрузились в вертолёты. Винтокрылые машины, подняв в воздух тучи песка и пыли, от земли не отрывались. Ждали полковника. Но следователь не торопился. Командир вертолёта взглянул на своего правого пилота и недовольно махнул рукой в сторону следователя:

– Сам же приказал на взлёт, а теперь жди, когда соизволит сесть. Не люблю я этих чинуш из Вашингтона.

Однако капитан не стал бы так говорить, если бы узнал, о чём сейчас ведут разговор полковник и майор морской пехоты, Харви Освальд. Следователь специально чуть задержался. У него вдруг в голове возник вопрос, причём довольно неожиданный и даже странный на первый взгляд, но он решил всё-таки задать его офицеру.

– Майор, – сказал следователь, – вы догадливый человек, и я благодарю вас за помощь, но прошу, ответить на мой вопрос. Пусть он покажется странным и неуместным, но тем не менее ваше мнение хотелось бы услышать. Я думаю, что здесь не обошлось без предательства. Сообщить о движении колонны и времени выхода могли люди, знавшие об этом. Вы как думаете?

Майору было приятно общаться со следователем, который, несмотря на своё высокое звание и положение, находил для себя возможным интересоваться мнением других. Хотя вопрос полковника немного озадачил офицера, но долго он не раздумывал.

– Сэр, я согласен с вами. Ведь невозможно даже за неделю незаметно для нашей воздушной разведки построить такое приспособление для совершения автокатастрофы, подготовить огневые позиции, оборудовать их и прочее. Я думаю, их строили только в тёмное время суток, в течение двух-трёх часов каждую ночь, ведь потом ещё надо было замаскировать это место, правильно? У нас постоянно ведётся воздушная разведка, беспилотные самолёты в течение дня облетают чуть ли не всю территорию Сомали, спутниковое слежение, сэр! Чтобы построить инженерные сооружения, что мы нашли, надо по крайней мере месяц, а то и больше! – ответил майор Освальд и замолчал.

Он вдруг смутился, что так смело высказал своё предположение, но полковник Дилан пришёл на помощь офицеру. Следователь доверительно посмотрел в глаза майору и тихо спросил:

– Дружище, а как вы считаете, кто мог это сделать? Ну, сообщить о начале движения и прочее? Например, что за человек был командир роты капитан Томми Хэнкс? Вы его знали? Можете дать характеристику?

– Томми?.. – как-то чуть растерянно переспросил полковника офицер. – Но ведь Томми погиб, сэр!

– Да, да, Томми погиб! – поспешно подтвердил Дилан. – Ну а кто-то другой? Ну, из тех, кто, например, остался на базе? Заболел, скажем, перед самым выходом? Такие были?

– Сэр, я не думаю, что утечка информации могла произойти отсюда, из штаба группировки, или из штаба бригады… – начал чуть неуверенно молодой офицер.

Полковник Дилан видел, что майор имеет какие-то догадки относительно этой весьма щекотливой проблемы, но просто боится высказать их вслух, видимо, по его мнению, они были слишком смелы, а может, нелепы, но чутье опытного следователя подсказывало, что предположения майора могут иметь рациональное зерно. Армейский офицер всё ещё пребывал в сомнениях, высказывать ли ему свои соображения, а потому полковник решил немного подбодрить майора Освальда. Керк Дилан вынул из бокового кармана своего френча тоненькую фляжку с виски, отвинтил крышку и не торопясь сделал пару глотков. После этого он протянул её офицеру. Тот машинально принял из рук полковника флягу с крепким напитком и сделал глоток. Виски сделало своё дело.

– Сэр, я думаю, что информацию о колонне, маршруте движения и времени выхода мог только дать человек, имеющий непосредственное отношение к планированию операции, – немного взволнованно сказал капитан.

– Почему вы так решили? – спросил полковник.

– А по-другому и быть не может, господин полковник! Ведь, чтобы подготовить засаду, отрыть окопы, изготовить заградительные устройства, смонтировать их на месте и прочее должно затратиться довольно много времени. За один день провести такой объём работ просто невозможно. Спросите любого инженера из бригады. Или для этого нужно было привлечь большое количество людей, но тогда их наверняка засекла бы наша авиаразведка, – рассуждал офицер, и полковник Дилан не мог с ним не согласиться.

– Да, капитан, логически всё правильно. Благодарю вас за версию, но ещё раз убедительно прошу, чтобы своими мыслями вы более ни с кем не делились.

– Я понял, сэр! – козырнул в ответ капитан.

На аэродроме после возвращения, прежде чем проститься, майор Освальд вдруг отозвал военного следователя в сторонку и сказал:

– Господин полковник, здесь, в Могадишо, в дипломатическом районе, то есть там, где под охраной наших войск живут всякие миссии и чиновники, есть один очень информированный журналист. Он, конечно, пройдоха каких стоит поискать, но человек очень сведущий во многих вопросах. Зовут его Джек Оуэн. Поговорите с ним. Его обычно вечерами можно найти в офицерском казино или в дипломатическом баре.

Сказав эту фразу быстро, почти скороговоркой, офицер отдал честь полковнику, развернулся на месте на сто восемьдесят градусов и бегом бросился догонять своих солдат.

Вечером на вилле, где проживал полковник Дилан, он долго анализировал данные прошедшего дня. Чем больше следователь думал об этом деле, тем более убеждался, что предательство было. Но торопиться с окончательными выводами не стоило. Нельзя было допустить, чтобы человек, совершивший предательство, если оно имело место, узнал бы о том, что уже предпринимаются меры для его поисков. Следователь хотел предварительно поделиться информацией со своим начальником и получить от него соответствующие указания, ведь дело обещало быть не только громким, но и весьма опасным. У полковника Дилана был весьма сильно развит инстинкт самосохранения, он обладал сверхчутьём на всякого рода нестандартные ситуации. Вот и сейчас у него пробежал внутри такой маленький сквознячок и чуть замерло сердце, а это было явным признаком грядущей опасности.

Сомали. Могадишо

Уже прошло почти двое суток, как полковник Керк Дилан прибыл в Могадишо для выяснения обстоятельств массовой гибели американских военнослужащих. За это время он успел узнать много интересного.

Следователь военной полиции дважды побывал на месте происшествия. Он излазил его всё вдоль и поперёк, тщательно осмотрел подбитые и сгоревшие машины, сфотографировал и задокументировал все обнаруженные необычные предметы, отправил на дополнительную экспертизу гильзы американского образца, надеясь получить данные, по которым можно было выйти на источник торговли оружием. Инженеры из сапёрного батальона подтвердили факт того, что окопы подготовлены очень умело и профессионально. Сверху они закрывались крышками, замаскированными под местный ландшафт, поэтому неудивительно, что воздушная разведка их не обнаружила. При этом с дороги окопы также невозможно было увидеть в бинокль. Полковник Дилан, как только осмотрел их, без лишних слов понял, да для этого и не нужно было быть военным, дабы догадаться, что колонну ждали. Но более всего полковника, как военного человека, восхитили хитроумные устройства из дерева. Их потом довольно подробно осмотрели инженеры из сапёрного батальона и пришли к выводу, что с помощью этих приспособлений злоумышленникам удалось вывести из строя два первых автомобиля.

Полковник несколько раз беседовал с командующим группировкой, генералом Балчером, а также с командиром бригады морской пехоты, со многими офицерами, сержантами и рядовыми солдатами, посетил место, где террористы напали на колонну. С утра до вечера Керк Дилан встречался с теми, кто знал погибшего капитана Томми Хэнкса и офицеров его роты. Но все эти беседы и разговоры не пролили света на то обстоятельство, а была ли засада случайной, или причиной разгрома колонны явилось всё-таки предательство.

Правда, одно для полковника стало ясно и бесспорно, что никакая секретная информация о планируемой операции не могла уйти с базы, даже в штабе командующего ничего не знали о предстоящем мероприятии. Сам генерал Балчер узнал о маршруте движения колонны только накануне вечером.

Всё говорило о том, что искать надо было среди довольно высокопоставленных чиновников администрации президента, но это было очень опасно, и полковник прекрасно понимал, какое давление будет на него оказываться, когда он вплотную начнёт заниматься такими ведомствами, как, например, ЦРУ или Государственный департамент.

– Вчера вон, только успел побеседовать с одним высокопоставленным сотрудником из Лэнгли… Как его зовут, с кем я разговаривал?.. – Керк взглянул в бумаги. – А… вот… нашёл! Сэм Вильямс! А ведь он лично отвечал за проведение операции.

Следователь вспомнил, как после его разговора с мистером Вильямсом не прошло и двух часов, как из Вашингтона тут же отзвонились. И не кто-нибудь, а сам заместитель директора ЦРУ и потребовал объяснений, по какому такому случаю и праву полковник Дилан допрашивал представителя их суперсекретного ведомства. Керк Дилан тогда не стал церемониться и довольно резко ответил, чтобы со всеми такими вопросами обращались в администрацию президента США. Он мог себе позволить так говорить, так как имел большие полномочия, но звонки от таких высокопоставленных чиновников наводили на размышления о том, что следователь начинает проникать в довольно высокие и влиятельные сферы.