Текст книги "Страницы истории Земли Олонхо"

Курыканские истоки

Курыканская эпоха датируется VI – Х веками. Среди племен Восточной Сибири особое место по уровню развития культуры и роли в политической жизни народов Восточной Сибири в 1 тыс. н. э. занимали курыканы (гулигань), люди «страны солнечного восхождения». Согласно сохранившимся письменным источникам, земли курыкан располагались в районе озера Байкал. Юаньская летопись уточняет их местонахождение, указывая, что курыканы жили «в округе Ангкола, носившем имя от одной реки. У жителей этого района язык существенно отличается от кыргызского. Это земли кули…» Название Ангкола – это, наверное, Ангара. Территория, занятая курыканами, проходила по низовьям реки Селенга, долине Баргузина, Тункинской долине, верховьям Лены и Ангары.

По мнению историков, союз курыкан объединял 15 племен тюркского происхождения. Курыкане были относительно небольшим народом, способным выставить до 5 тыс. конного войска. Они сумели создать самобытную и развитую культуру.

Курыканский каганат ученые разделили на три периода: первый период (553–780). Союзом племен правила династия курыкан. Второй период (780–1002) – союзом курыканских племен правила династия Баргутов. Третий период (1050–1199) – союзом курыканских племен правила династия Дархан.

Сравнительно подробные известия о расположении земли фурии (курыкан) и ее особенностях, о дорогах к ним и образе жизни прибайкальских племен имеются у Гардизи, автора труда «Украшение известий», написанного в царствование газневидского султана Абдар-Рашида (1050–1052 гг.). Он писал, что из лагеря кыргызского хакана с Енисея можно попасть в страну Фури (кура-курыканов) двумя дорогами, степью и лесами.

В лесах вдоль этого мрачного и тяжелого пути обитали, по словам Гардизи, настоящие дикари, обрисованные весьма подробно и обстоятельно. По его словам, они живут в болотах, ни с кем не имеют сношений, не умеют говорить на языках соседей, их языка тоже никто не понимает.

Как «самые дикие из людей», обитатели болот не имеют домашних транспортных животных, чтобы возить имущество. «Все они кладут себе на спину». Но все имущество их состоит из звериных шкур, которые являются и материалом для одежды. Курыканы составляли союз трех племен. Во главе каждого племени стоял вождь – сыгин, а во главе всего союза – главный, или великий сыгин.

Из надписей на надгробных памятниках тюркских властителей, правивших в долине Орхона, известно, что послы курыканов в числе представителей других народов явились на погребальное торжество в честь родоначальника орхонских ханов Бумын-кагана, чтобы выразить соболезнование своего народа по поводу его смерти. Это событие относится к 552 или 553 гг. н. э. и является первой точно засвидетельствованной исторической датой, относящейся к истории курыкан.

Позднее курыканы принимают активное участие в борьбе уйгурских племен и огузов с орхонскими тюрками. Как известно из источников, уйгуры стали наиболее упорными врагами орхонских тюрков после того, как каган Ильтерес, или Кутлуг, восстановивший в конце VII века тюркское государство на Орхоне, напал на них, «ограбил девять родов» и, «разбогатев лошадьми, объявил себя ханом». В числе врагов Кутлуга, с которыми он боролся, рядом с кыргызами и огуз-татарами упоминаются курыканы. «На юге китайский народ был ему врагом, на севере – народ тогуз-огузов Баз-кагана был ему врагом. Кыргызы, курыканы, огуз-татары, кытайи и татаби – все ему были врагами».

То обстоятельство, что в надписи Бильге-кагана при перечислении врагов Кутлуга относительно немногочисленные курыканы поставлены рядом с таким значительным в то время народом, как енисейские кыргызы, объясняется воинственностью и храбростью курыканской конницы. Именно такими рисуются они и в писаницах на ленских скалах – на своих боевых лошадях, со знаменами и оружием.

Сравнивая письменные известия о населении Прибайкалья VI – Х вв. н. э. с археологическими памятниками того же времени, известными в литературе под названием курумчинских, А.П. Окладников пришел к заключению, что носителями курумчинской культуры являлись именно курыканы. Они имели письменность, напоминавшую руны древних скандинавов. Основная область распространения этих рун охватывает верхнее течение Енисея и долину Орхона, поэтому они называются орхоно-енисейскими. О высоком уровне их культуры свидетельствуют и наскальные рисунки, обнаруженные в верховьях реки Лены у деревни Шишкино, на острове Ольхон, на реке Унге, в долине реки Куды, на горах Хашкай и Манхай.

Анализ археологического материала из центральных районов Якутии, датируемого ХIV – ХVIII вв., показывает определенное сходство с культурой курыканов.

Согласно китайской средневековой традиции, побережье «Северного моря» – Байкала – было заселено тюркоязычным народом гулигань, или курыканами. С этим легендарным народом исследователи связывают памятники курумчинской культуры, существовавшей в V – ХIII вв. Курыканское хозяйство и культура, по археологическим данным, представляются более богатыми и разнообразными, чем по сообщениям китайских хроник. Курыканы занимались разведением крупного рогатого скота, овец, верблюдов, лошадей.

О достоинствах курумчинских лошадей было известно далеко за пределами региона. В суровых условиях снежных зим большое внимание уделялось системе заготовки сена.

В Прибайкалье найдены древние оросительные системы, которые использовались для орошения полей и сенокосных угодий.

Дополнительным источником существования населения было земледелие. Около поселений курумчинцев обнаружены древние пашни в виде длинных параллельных грядок. Археологами были также найдены орудия труда, которые говорят о высоком развитии земледелия в этом крае. Это чугунный сошник, железные серпы, фрагменты жерновов, сделанных из обработанных плит песчаника. Курумчинские земледельцы сеяли не только просо, наиболее неприхотливое к суровым климатическим условиям края, но и пшеницу, ячмень, коноплю.

Кроме скотоводства и земледелия, население занималось охотой и рыболовством. Наскальные рисунки свидетельствуют, что они устраивали коллективную облавную охоту. По всей видимости, облавы происходили поздней осенью: холод помогал сохранить значительное количество добытого при этом мяса. О существовании рыбного промысла говорят находки рыболовных крючков и рисунки ловли рыбы сетями на Шишкинских писаницах. Одно из курумчинских стойбищ находилось на Ушканьих островах озера Байкал, которые до сих пор служат излюбленным местом добычи байкальской нерпы. У курумчинцев было хорошо развито кузнечное ремесло. При раскопках в долине реки Куды, в местечке Уту-Елга, были обнаружены остатки кузнечного горна, имевшего вид большого сосуда с двумя отверстиями для сопел. В таких горнах древние металлурги плавили руду.

По всей видимости, с курыканским наследием в якутской традиционной культуре можно связать обряд трупосожжения, существовавший до середины ХVII в. Интересно также провести аналогию между надмогильными сооружениями курыкан из каменных плит в виде пирамидок высотой до метра (ураса) и якутским обрядом «проводы Айыысыт», когда над закопанным последом женщины собирали из лучинок урасу и сжигали. При раскопках курыканских поселений выявлены дома, стены которых были составлены, как якутские юрты, из вертикально поставленных столбов-жердей, сверху обмазанных глиной. На ангарских островных поселениях и других местах обнаружены остатки берестяных урас, какими пользовались якуты.

Наиболее поздние памятники курумчинской культуры относятся к ХIII – ХIV вв. Ученые считают, что часть курыкан в начале Х в. под давлением монголоязычных племен хори-туматов мигрировали далеко на север в район Средней Лены, дав начало новому народу – саха. В одном из трудов Л.Н. Гумилев назвал саха (якутов) реликтовым народом, т. е. древним, но не потерявшим свою пассионарную активность. По его версии, народ саха двинулся на север в Х в., когда в Великой степи началась небывалая засуха. Чтобы прокормить свой скот, якуты-скотоводы двинулись к великой реке Лена, где и прижились. По его мнению, курыкане – это настоящий народ саха (якуты), появившийся в IV–V веках.

Монгольские истоки

Народный писатель Якутии Н.А. Лугинов написал роман в трех частях на якутском языке «По велению Чингисхана». Роман издан Национальным книжным издательством «Бичик» (1997, 2000, 2005). Опираясь на историю монголов и древних якутов, писатель выдвинул версию, что по приказу великого завоевателя самые смелые и сильные воины отправились завоевывать земли, лежащие к северу от Байкала. Данная версия является художественным вымыслом автора и имеет право существовать. Официальная наука прямое происхождение саха (якутов) от монголов, бурятов не признает.

В этногенезе народа саха немаловажное значение имеет разрешение вопроса о месте и времени якутско-монгольских контактов, точнее, о том, где произошло то мощное влияние монгольского языка, которое сильно изменило звуковой строй якутского. Собранный материал как будто указывает на наличие длительных якутско-монгольских контактов, происходивших в Предбайкалье, по всей вероятности, с середины 1 тыс. н. э. Но, как считают языковеды (Е.И. Убрятова, С. Калужинский, Н.К. Антонов, В.И. Рассадин и другие), наиболее мощное влияние какого-то неустановленного восточно-монгольского языка на якутский произошло в пределах ХIII – ХIV (даже до ХVI) вв. Об этом свидетельствуют характерные особенности средневекового монгольского языка, хорошо сохранившиеся в монгольских заимствованиях якутского. В якутском языке около 20 % слов монгольского происхождения. Эти слова связаны с материальной, духовной жизнью, женскими и мужскими обозначениями, а также с юридическими терминами. Например, такие слова: «тёгюрюк – круглый», «одьулун – второстепенная жена», «тумэн – объединение» и т. д. Ряд слов, хотя и произносится и пишется одинаково, имеет разное значение: «алтан» – по-монгольски золото; по-якутски – медь, но на старинном якутском, как подчеркивает Г.В. Ксенофонтов, «алтан», «алтын» – тоже золото. Ученые считают, что это основное соприкосновение произошло в Верхней (в курыканское время) и Средней Лене с уже освоившими край монголоязычными племенами, с которыми якуты могли сосуществовать в условиях двуязычия длительное время.

В якутском фольклоре имеется божество по имени Чынгыс Хаан. По мнению доктора исторических наук А.И. Гоголева, в начале формирования народа саха какую-то часть составляли монголоязычные племена, подчинявшиеся тюркам. Но их было значительно меньше. Понятие Чынгыс Хаан – это древнее верховное божество, определяющее судьбы людей. Поклонение Чынгыс Хаану было распространено среди тюрко-монгольских народов. Совпадение с именем великого завоевателя Чингисхана не более чем случайность. Имя Чингисхан по-монгольски означает «великий хан». На этот титул вождь монгольского племени Темучин возведен в 1206 г. в куралтае всех вождей монголов. История Чингисхана очень хорошо описана в работе «Сказание о Чингисхане» монгольского ученого и писателя Сайшияла, написанного по достоверным, объективным историческим материалам, хранящимся в архивах Китая и Монголии. На русский язык переведен бурятским писателем, переводчиком, литературоведом Норполом Очировым в 2006 г.

Старший сын Чингисхана Джучи был объявлен командующим войсками правой руки и отправлен в 1207 г. на север завоевывать лесные народы Сибири, которые населяли северо-западный край Монголии. Они занимали обширное пространство от озера Кусэгур до озера Байкал, покрытое лесами. Там было много племен и аймаков монголоязычного и тюркоязычного происхождения. Джучи успешно справился с поручением отца, завоевав лесные народы. Среди многих завоеванных народов перечислены народ хоро, хори-туметы, туматы. Предки народа саха в работе Сайшияла не упоминаются.

В якутском фольклоре рассказывается о Омогой Бае и Эллэй Ботуре, убежавших на Лену, спасаясь от войны.

Эллэй, очевидно, является олицетворением тюркоязычных кыпчакских предков якутов из Южной Сибири.

По мнению лингвистов, потомки Омогоя, верхоянские якуты-скотоводы и весь север бывшего Якутского округа (Намский, Дюпсюно-Борогонский и Баягантайский улусы) определенно «акают» в разговоре. Считается, что акающий диалект образовался на базе объякученных монголов. А население южной половины Якутии «окает». Этот говор, как полагает большинство филологов, образовался на базе тюркского языка, возможно, под воздействием окружающей их тунгусоязычной среды.

Современные версии происхождения народа саха

В последнее время появляются отличные от классических теорий происхождения народа саха новые гипотезы. Их выдвигают непрофессиональные историки, опираясь на современные материалы европейских, русских исследователей Арктики, опубликованные в Интернете, и на свое оригинальное мышление. Рассмотрим смелую гипотезу В.Е. Чемезова – главного специалиста Якутского филиала ФБУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых». Его версия основана на тщательном изучении карты Меркатора, составленной в 1595 г., и сопоставлением истории викингов с фольклором народа саха. По его мнению, Эллэй прибыл в долину Туймаады в числе первых европейцев, посетивших территорию Якутии. Основываясь на исторические сведения о заплыве короля викингов Харальда Сурового в середине ХI в. далеко на север – Северный Ледовитый океан и поход норвежцев в середине ХIV в. по северным морям в поисках пропавших жителей Гренландии, он выдвинул версию, что Эллэй является викингом, приплывшим с низовьев Лены на долину Туймаада. Вторая версия – якутская корова была привезена викингами по Северному Ледовитому океану.

Наиболее известен как автор картографической проекции, носящей его имя. Меркатор впервые применил эту равноугольную цилиндрическую проекцию при составлении навигационной карты мира на 18 листах (1569 г.). Проекция Меркатора отличается тем, что на картах не искажаются углы и формы, а расстояния сохраняются только на экваторе. В настоящее время она применяется для составления морских навигационных и аэронавигационных карт. Хотя в результате современных историко-картографических исследований установлено, что такая проекция использовалась еще в 1511 г., широкое применение она получила лишь благодаря Меркатору.

В журнале «Наука и техника в Якутии» № 2 за 2011 г. опубликована статья В.Е. Чемезова «Новое прочтение карты Меркатора». Приводим некоторые сделанные им выводы.

«…1. Карта Меркатора составлена исследователями, прибывшими по морю, т. е. по Северному Ледовитому океану. На это указывает тот факт, что на ней отражены только нижние течения многих рек, впадающих в арктические моря (примерно до 69 северной широты).

2. Несмотря на то, что в ХVI в геодезические инструменты и методика картографирования были весьма несовершенными, на карте достаточно точно отображены как положение береговой линии Северного Ледовитого океана, так и расположение русел рек и горных хребтов. Имеющиеся неточности, очевидно, вызваны тем, что средневековые исследователи посещали не все географические объекты, находящиеся вдоль побережья океана, а избирательно.

Представляется, что моряки не входили в устья рек, протекавших в тундровой местности. На территории Якутии, например, не отображены реки Яна и Индигирка, низовья которых расположены в сильно заболоченной и заозеренной тундре. Если же мореходы и входили в такие реки, то ограничивались исследованием их низовий (р. Нижняя Таймыра на полуострове Таймыр, р. Хатанга с составляющими ее речками Хета и Котуй).

Река Лена, в приустьевой части которой имеются горные хребты, прорисована на карте почти до устья р. Алдан. С высокой точностью нанесены на карте Меркатора, до самых верховьев, река Колыма, ее левый приток – р. Ясачная и крупные правые притоки – Малый Анюй и Омолон с притоком Олой.

Из горных образований, существующих на территории Якутии, на карте Меркатора изображены горные сооружения Верхоянской цепи на всем протяжении, хребты Сунтар-Хаята, Селенняхский и Момский, а также горные хребты, окаймляющие бассейн р. Колымы с востока. Общая конфигурация перечисленных горных сооружений практически совпадает с их изображениями на современных картах.

Можно предположить, что основной целью средневековых мореходов вдоль северного побережья Евразии было не только картирование местности, сколько поиск населенных пунктов или мест, пригодных для проживания. Это подтверждается тем, что они исследовали подробно возвышенные местности, где вероятность существования или возведения поселений, а также лугов, пригодных для пастбища, намного выше, чем в тундровых низменностях.

3. Евроазиатское побережье Северного Ледовитого океана намного лучше было изучено средневековыми картографами, чем побережье Северной Америки. На северном побережье России на карте Меркатора изображены реки, расположенные в 200–1300 км друг от друга, в зависимости от условий местности, в то время как в Северной Америке на карту нанесены только Гудзонов залив, река Маккензи с притоком, выходящим из озера (Большое Медвежье?), видимо, река Юкон. Это указывает на то, что средневековые морские исследователи продвигались вдоль северного побережья континентов с запада на восток.

4. Примечательным элементом карты Меркатора является изображенный на ней Берингов пролив, разъединяющий Азию и Северную Америку. Этот пролив официально считается открытым капитан-командором Витусом Берингом в 1728 г. и назван в честь своего первооткрывателя. Судя по дате составления карты Меркатора, Берингов пролив был открыт повторно после обнаружения его средневековыми мореходами, т. е. через 133 г. после публикации карты Меркатора.

Непонятно, почему до сих пор мировой науке и широкой общественности ничего не известно об этих арктических исследованиях, совершенных в первой половине средних веков. В научно-популярной литературе имеются сведения об открытии викингами Исландии, Гренландии и Северной Америки, но почти ничего не говорится о посещениях ими северного побережья Евразии. Хотя, как мы видим из карты Меркатора, больше должно было быть морских походов по Северному Ледовитому океану из Европы (в том числе из стран Скандинавии) на восток, чем на запад – к Североамериканскому континенту.

Более тщательный осмотр электронной версии карты Меркатора привел к не менее неожиданным результатам. Оказалось, что на территории северо-восточной, в частности, нынешней Якутии, имелось в то время много населенных пунктов. Только в бассейне р. Колымы можно отметить шесть поселений. Рядом с каждым изображением населенного пункта написано его название, но, к сожалению, не всегда хорошо читаемое. Например, Centro rerup (?) – на правом берегу р. Колымы в устье р. Малый Анюй; Teityn – на левом берегу р. Колымы, напротив устья р. Омолон; Teter obl (?) – на правом берегу р. Омолон, выше устья р. Олой; Carcerat (?) – на левом берегу Колымы, между устьями рек Омолона и Ясачной; Monqul Mary (?) – на правом берегу р. Колымы, выше устья р. Ясачная; Yhirz (?) – название изображения крепостного вида сооружения в верховьях р. Колымы. В долине р. Лены имеются изображения четырех населенных пунктов, расположенных на значительном расстоянии друг от друга. Что это были за поселения, кто в них жил, чем занимались и как повлияли обитатели этих поселений на коренных жителей территории нынешней Якутии – это, очевидно, вопросы, на которые обстоятельный ответ дадут будущие поколения археологов, историков и этнографов.

Сегодня пролить свет на эти вопросы помогут сведения, содержащиеся в книге «Викинги» Дж. Клементса, а также в якутских сказках, эвенкийском и юкагирском фольклорах.

В книге Дж. Клементса представлена информация, якобы изложенная в письме Герарда Меркатора, о том, что в 1354 г. королем Швеции и Норвегии Магнусом Эриксоном в арктические моря была направлена крупная морская экспедиция норвежцев. Цель экспедиции в книге предполагается – поиски пропавших жителей Западного поселения в Гренландии. Король выделил для экспедиции свой кнорр (большое грузовое судно) и воинов из личной охраны, что говорило об особой важности организованного предприятия. Далее Дж. Клеменс пишет, что из экспедиции вернулись на родину через десять лет лишь восемь человек. Возможно, что по материалам именно этой экспедиции была составлена карта Арктики, копией которой, сделанной через два с лишним века, является карта Меркатора. В этом случае можно предположить, что экспедиция совершила кругосветное плавание по арктическим морям с картированием посещаемых земель.

Возможно, члены этой экспедиции являлись жителями поселений, изображенных на карте Меркатора на территории нынешней Якутии? Чем же занимались здесь европейцы? Какие задачи были поставлены перед ними королем Магнусом? Может быть, это событие каким-то образом отразилось в фольклоре коренных жителей Якутии?»

Оригинальная версия В.Е. Чемезова о норманнском происхождении прародителя саха Эллэя получает отклик в генетических исследованиях. Доктор биологических наук, заведующий лабораторией генетических исследований Якутского национального медицинского центра С.А. Федорова в результате своих исследований установила, что в представителях саха отсутствует «линия Чингисхана», характерная монголам. Всемирно известный профессор В.В. Фефелова на основании своих исследований, проведенных в 1970 гг. в Якутии, установила, что в крови у 29,1 % якутов обнаружила антиген HLA-A1, присущий только европеоидным популяциям. Антиген у якутов часто встречается с другим антигеном HLA-B17. Они вместе прослеживаются в крови у двух народов – саха и индийцев-хинди. Первоначально она предположила, что это результат смешения саха с представителями русских, украинцев у других славянских народов. Однако этот антиген у всех славянских народов, англичан, французов, немцев и других находится в смешении с антигеном HLA-B8, а его у саха нет.

Во-вторых, для чтения карты Меркатора необходимо быть хорошим картографом, геологом, моряком, летчиком, словом, необходимо иметь навыки работы с картой, что полностью отсутствует у профессиональных историков. Этим объясняется отсутствие интереса у историков.

В-третьих, широко известны результаты морских дальних походов викингов в средние века. Так, Эйрик Рыжий (Эрих) в 982 г. открыл Гренландию. За 500 лет до Колумба викинги открыли Америку и обосновали свои поселения в Северной Америке. В 970 г. викинг Отар совершил плавание в северо-восточном направлении до таинственной страны Биармия. Известны периоды глобального потепления климата и оттаивания льдов Северного Ледовитого океана в средние века, что делало возможным плавание по северному побережью Евроазии. Вполне допустимо, что викинги могли доплыть до Лены, даже до Берингова пролива. Все новое – это хорошо забытое старое.

Подытоживая основные версии происхождения народа саха, современная наука наиболее вероятным считает автохтонную (по-гречески – местный, коренной, возникший на месте современного местонахождения) версию этногенеза саха. Скотоводы кулун-атахской культуры, появившиеся в VIII–IX вв. на территории Средней Лены, были предками народа саха, с которыми поэтапно в разное время ассимилировались (латинское – слияние одного народа или его части с другим путем усвоения его языка, культуры и утраты своего языка) представители разных этносов.