Текст книги "Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны"

Свободный человек в несвободной стране

[12]12
  По материалам передачи от 11 мая 2008 года.
  В обсуждении принял участие бывший советник президента Российской Федерации по экономическим вопросам, старший научный сотрудник Института Катона и президент фонда Института экономического анализа Андрей Илларионов.


[Закрыть]

Диссиденты, правозащитники, просветители, которые жили, например, в 60-е годы, в 70-е годы, в 80-е годы, – они жили в несвободной стране, в которой у свободомыслящего человека могло быть несколько стратегий. Самая примитивная – покинуть страну. Очень многие люди в 70-е годы покидали страну под разными предлогами. Вторая стратегия – идти в лобовое столкновение. Мы все знаем эти примеры – Сахаров, Солженицын, Буковский и другие. Кого-то потом обменяли на Корвалана, кто-то оказался в ссылке, кто-то был насильственно выслан из страны… Третья стратегия – это занимать свою позицию и пытаться что-то делать. Например, тот же Булат Шалвович Окуджава – это, безусловно, был исключительно смелый, достойный и свободный человек. Он подписывал письма в защиту Синявского, Даниэля, Солженицына. Он занимался творчеством. Советская власть его, мягко говоря, не любила. Как и Высоцкого, Тарковского и многих других. Но в эмиграцию она его не отправляла.

Сейчас мы вдруг, после двадцати лет реформ, оказались в ситуации, когда вновь наступила несвобода, когда каждый думающий человек опять для себя должен решать, как быть.

В самом деле, а как быть свободному человеку в несвободной стране?

Мнение по этому вопросу Андрея Илларионова, бывшего советника президента Российской Федерации по экономическим вопросам, президента фонда Института экономического анализа:

Свобода – это свобода выбора. Давайте мы еще раз просто перечислим все возможности, которые существуют у человека, безотносительно к тому даже, как он себя определяет. Есть первая стратегия – стратегия согласия. Это конформизм, это признание этой власти. Внутри нее тоже есть две-три стратегии. Первая – это полное подчинение. Это рабство, отказ от своих собственных взглядов, позиций, прав. Эта позиция была отражена, я извиняюсь, Егором Тимуровичем Гайдаром: «Какая бы власть ни была, я буду делать все возможное для того, чтобы ей помогать». Это одна позиция. Вторая позиция – это инкорпорация. Инкорпорация во властвующий режим. С разными целями. Например, для того чтобы получить привилегии. Это уже активная позиция включения в режим, переход на другую сторону. Есть еще одна позиция – это нейтралитет, который был продемонстрирован, по крайней мере в советское время, некоторыми известными деятелями, которые старались не вмешиваться ни в какие дела государства. Это позиция чистого профессионализма и самореализации. Независимо от того, какой режим, я делаю свое профессиональное дело и стараюсь ни во что не вмешиваться. Это я говорил про опции согласия. Но есть еще и опции несогласия, и они разные. Одна из этих – это эмиграция. Она может быть как внутренняя, так и внешняя. И внутренняя, частично, перекликается с тем самым нейтралитетом, переходом в чисто профессиональную деятельность, которая никоим образом не связана с общественностью. А внешняя – это физическое территориальное передвижение в другую страну. Вторая опция здесь – это оппонирование, причем оно может быть и индивидуальным, и коллективным. И наконец, есть третья опция – это переход в прямую политическую борьбу. Она тоже может носить разный характер. Итак, есть опции согласия и есть опции несогласия, и выбор каждой опции для каждого конкретного человека определяется его собственным выбором. По крайней мере, позиция либералов заключается именно в этом.

И какая из этих опций, из этих стратегий наиболее эффективна? Хитрость? Маневрирование? Храбрость, то есть выступление с открытым забралом?

Мнение по этому вопросу Андрея Илларионова:

Коллективная мудрость зеков ГУЛАГа, и, собственно, об этом неоднократно говорил Варлам Шаламов, такова: «Не верь. Не бойся. Не проси». Не верь лагерному начальству – обманет. Не бойся лагерного начальства – дальше Колымы не пошлют. И не проси – никогда не проси и не участвуй в каких-либо операциях с этим лагерным начальством, с этим лагерным режимом, потому что ты ничего не получишь, но ты в результате этого окажешься на том или ином крючке. На этом крючке, кстати, оказались и многие чекисты, которые, занимаясь репрессиями, были порядочными людьми и думали, что они работают на свою страну, на свой народ. Вот этот принцип, мне кажется, можно было бы распространить и на ту ситуацию, в которой мы находимся сегодня.

Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «Как эффективнее противостоять несвободе – храбростью или хитростью?» В результате проголосовало 668 человек, и из них 38,2 % выступили за то, что противостоять несвободе следует храбростью, а 62,8 % – за то, что эффективнее хитрость.

Вот такое отражение коллективной мудрости. И оно весьма показательно, потому что многие люди, знающие нашу кровавую историю, прекрасно понимают, что, с одной стороны, лобовые атаки часто приводят к очень тяжелым потерям, а с другой стороны, люди иногда оказываются в такой ситуации, в которой невозможно не идти в лобовую атаку. Как невозможно было не идти в лобовую атаку зекам ГУЛАГа в Воркуте, на Колыме и во многих других местах. Поэтому в целом такие результаты голосования отражают отношение наших людей. Нельзя же вывести общее правило на каждый случай. Во многих ситуациях хитрость оказывается более эффективным методом поведения, а в некоторых случаях просто не остается никакого другого варианта, кроме лобовой атаки.

До поры до времени, когда человек сталкивается с превосходящими силами противника, конечно, идти на лобовое столкновение не следует. Но когда поздней ночью на улице атакуют, например бандиты, то просто нет другого выхода… Может не оказаться другого выхода и не будет возможности воспользоваться хитростью, и тогда придется защищать и здоровье, и честь, и иногда жизнь – это значит, что, к сожалению, ничего другого, кроме лобового столкновения не остается, чтобы остаться приличным человеком.

Сейчас в России не тоталитаризм. Сейчас все-таки есть какие-то частные, личные, приватные свободы. Есть Интернет, есть друзья, соседи и коллеги. Какая стратегия эффективна в таких условиях?

В либеральной стратегии есть два больших направления. Первое – что делать самому. И здесь, в общем-то, достаточно много проработано и известно, что нужно делать. Есть вторая часть – это коллективные действия. Конечно, либерализм базируется на индивидуализме, на индивидуальном решении каждого человека. Без индивидуального решения каждого человека продвижение невозможно, и каждый человек принимает решение за себя. Но дальше встает очень серьезный вопрос, ведь многие вещи в одиночку не решить. Для этого необходимы коллективные действия. Но какими они могут быть?

Они могут быть основаны на насилии, подкупе, шантаже, но это действия антилиберальные. Либо же это действия в условиях свободного договора, добровольного сотрудничества. Этого, собственно, и не хватает России – не хватает добровольного сотрудничества людей друг с другом, по разным направлениям, от клуба любителей фиалок до общественно-политической деятельности.

Кстати сказать, Булата Окуджаву как-то спросили:

«А когда вам лучше работалось: в советское время или уже после 1991 года?» Он с удивлением вскинул брови и говорит: «Совершенно одинаково». Это говорит о том, что свободный человек, независимо от внешних обстоятельств, остается внутренне свободным всегда.

Природные богатства – причина нашей бедности?

[13]13
  По материалам передачи от 25 мая 2008 года.
  В обсуждении принял участие экономист, бывший первый зампред Центрального банка России Сергей Алексашенко.


[Закрыть]

В последнее время слышно много мнений о том, что «нефтяная игла» и вообще изрядные природные богатства, которыми располагает Россия, постепенно из добродетели становятся чуть ли не проклятием для страны. Так ли это?

Мнение по этому вопросу Сергея Алексашенко, экономиста, бывшего заместителя председателя Центробанка:

Мне кажется, что такое заявление излишне жесткое, и я скорее склонен с ним не согласиться. Потому что если смотреть исторически – последние 200–300–400–500 лет – Россия всегда была чуть-чуть беднее, чем европейские страны, но богаче, чем страны азиатские, не говоря уже об африканских. Примерно в такой же ситуации мы находимся и сегодня, несмотря на то, что очевидно – за последние 60 лет Россия действительно стала страной, в которой благополучие целиком зависит от экспортных товаров, в первую очередь природных ресурсов (нефть, газ, металл). Но говорить о том, что это наше проклятие, что мы страна бедная из-за того, что у нас есть природные ресурсы, мне кажется, что это кривить душой и говорить очевидную неправду. Для всех желающих понять, насколько мы богаты, можно съездить в соседнюю страну под названием Украина. По большому счету страна ничем не отличается от России, только у нее нет нефти и газа. И разница в уровне жизни, разница в благосостоянии (в автомобилях, в квартирах, в одежде) очень видна.

Цены на нефть бьют все рекорды. Нам чуть ли не каждый день сообщают про новый рекорд, и для России это неплохо. Повышение цен на нефть для страны не является плохим фактором. А вот для европейцев – это плохой фактор. Но почему-то все говорят, что в этом заложена некая угроза для России, что это развращает, не заставляет думать о другом, ведь и так текут доллары и евро, и можно спокойно на этом сидеть и ничем больше не заниматься.

Мнение по этому вопросу Сергея Алексашенко:

Абсолютно согласен с таким утверждением. Люди еще помнят, что в СССР были циклы повышения и снижения нефтяных цен. Как только цены на нефть растут – нашей стране становится лучше. Цены на нефть падают – нашей стране становится хуже. Последний цикл падения нефтяных цен в 1998–1999 гг., когда в России был жесточайший финансовый кризис, и подъем цен сейчас – в стране все хорошо, все замечательно (полтриллиона валютных резервов, огромный Стабфонд, бюджет может тратить любые деньги на любые, самые немыслимые программы). Но есть опасность цикличности: последние года три-четыре постоянно говорили, что упадут нефтяные цены и стране будет плохо. Но мне кажется, что сейчас все согласились с тем, что эти циклы, похоже, позади. Потому что рост нефтяных цен в существенной мере связан с подъемом экономик Индии и Китая.

Индия и Китай. Появились две огромные экономики, плюс это практически два с половиной миллиарда жителей. В той же американской экономике потребление нефти стабильно, оно растет минимальными объемами. Практический рост американской экономики не требует увеличения потребления нефти. А вот в Китае потребление нефти растет сильно – примерно на 3 миллиона баррелей в день в течение двух последних лет. Чтобы было понятно, Америка потребляет 25–27 миллионов баррелей нефти в день, а китайская экономика только за последние два года дала прирост потребления до 3 миллионов баррелей в день. И Индия идет вдогонку за Китаем.

Таким образом, Россия богатеет, но чувствует ли это ее население?

Мнение по этому вопросу Сергея Алексашенко:

Да, конечно. Я думаю, что все что-то получают от этого. Больше половины бюджета зависит от нефтяных денег. Цены на нефть растут, в бюджете больше денег, бюджет может позволить себе больше расходов. Просто эти расходы размазываются достаточно тонким слоем, концентрируясь на каких-то отдельных направлениях, – чуть больше или чуть меньше. Соответственно, те, кому досталось много, те выиграли, и значимо выиграли. Они смогли это ощутить. Но они не связывают это с нефтью. А для остальных людей это чувствуется меньше, потому что кусок масла на их кусок хлеба не упал.

Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «Вы лично что-то выигрываете от роста цен на нефть?» В результате проголосовало 1002 человека, и 92,3 % из них считают, что они лично ничего не выигрывают от роста цен на нефть, и лишь 7,7 % считают, что выигрывают.

Итак, выигрывает совершенно точно не каждый. Но чтобы было понятно, даже фантастический рост цен на нефть не означает всеобщего богатства. Рост цены нефти на один доллар за баррель в расчете на год дает российской экономике полтора миллиарда долларов. Полтора миллиардов долларов делим на 140 миллионов российского населения. И получается грубо 10 долларов на человека в год – меньше доллара в месяц. Даже если этот доллар всем раздать, реально мало кто ощутит, что он стал богаче.

С другой стороны, во многих арабских нефтяных странах шейхи и султаны обогащаются по полной программе, но и практически всему населению перепадает. Например, в Бахрейне есть деревни, где в каждом доме стоит компьютер.

Но там основная рабочая сила – это индийцы, пакистанцы, которые не имеют гражданских прав, которые не пользуются благами из бюджета. Они строят дороги и дома, живя на нищенскую зарплату, которая, по сравнению с благосостоянием местного населения, в десятки раз меньше.

И второе – есть расчеты, что объем доходов от экспорта нефти на душу населения, например, в Кувейте в 10–15 раз больше, чем в России. Чтобы стать такими же, как Кувейт, надо убрать климат, размах территории и российские природно-географические проблемы. То есть мы Кувейтом точно не станем, ибо у нас нет возможности увеличить экспорт нефти в 10 раз.

И все же – высокая цена на нефть и богатства, которые «сваливаются» на Россию от экспорта природных ресурсов, безусловно, тормозят развитие остальных секторов экономики. Более того, они развращают политическую элиту, которая в свою очередь развращает бизнес-элиту, и все это создает ощущение, что в стране все замечательно. А до тех пор пока в стране все хорошо, до тех пор пока благополучие бюджета и правительства опирается на цены на нефть, правила меняться не будут.

И получается, что, с одной стороны, на Россию обрушивается золотой дождь в виде безумных денег за нефть и газ, а с другой стороны, и бывший президент Путин постоянно говорил, и Медведев говорит о борьбе с бедностью. То есть эти два процесса между собой никак не связаны?

Мнение по этому вопросу Сергея Алексашенко:

Нет, они связаны. Допинг для развития бедности в России – это высокая инфляция. Потому что в период высокой инфляции бедные беднеют быстрее, богатые удерживают свое богатство, их расходы никак не страдают от инфляции. Поэтому мне кажется, что главная задача для борьбы с бедностью – это, во-первых, борьба с инфляцией, во-вторых – это дополнительные бюджетные программы. Бедность нельзя искоренить за неделю, за месяц, за бюджетный год. Это процесс, который будет занимать годы, может быть, даже десятилетия, и по большому счету бедность не может исчезнуть вообще. Наверное, нет такой страны в мире, где нет бедных людей. То есть всегда есть 10 % наименее бедных и 10 % наиболее богатых людей. Они будут всегда, и задача государства состоит в том, чтобы разрыв между бедными последнего десятка, второго десятка, третьего десятка был не таким сильным, как сейчас.

Но причины нашей бедности состоят еще и в неумении пользоваться богатствами, а также в разворовывании этих богатств. Богатством нужно уметь воспользоваться. Любым – найденной тысячей рублей на улице, нефтяной скважиной, забившей неожиданно в центре страны… Нужно уметь наиболее правильным образом использовать эти ресурсы, нужно заставить себя решать другие задачи, которые не связаны только с тем доходом, который ты получаешь. Но это все хорошо только на словах. На практике же, оглядываясь назад, на последние 50–60 лет мировой истории, не найти ни одного примера, когда какая-либо страна проводила экономические реформы, политические реформы, социальные реформы, когда все было хорошо. «Не буди лихо, пока оно тихо» – это основной принцип властей в любой стране. Вот в России по всем показателям сегодня в экономике хорошо. Говорить о том, что нужно что-то менять, – значит нарушить тот баланс сил, баланс интересов, который существует в стране.

А еще существует мнение, что главная причина нашей бедности состоит в том, что в России слишком много миллиардеров.

Мнение по этому вопросу Сергея Алексашенко:

Нельзя забывать исторические уроки недавнего прошлого. Хорошо известно, например, что 10–12 лет назад, когда «Норильский никель» был продан на залоговых аукционах, на этом предприятии была многомесячная задолженность по зарплате. То есть не было миллиардеров, но рабочим не платили зарплату. И так было не только на «Норильском никеле». Так было в нефтяных компаниях, так было в металлургических компаниях, на многих других предприятиях. Да, появились миллиардеры, но на этих предприятиях теперь платят зарплату. И разговоры о том, что есть какая-то задержка по зарплате, исчезли через два-три года после того, как появились реальные владельцы. Потому что любой владелец, любой человек, который владеет собственностью, владеет своим бизнесом, меньше всего заинтересован, чтобы сам у себя воровать. Он заинтересован в том, чтобы предприятие работало эффективно.

Цель бизнеса – зарабатывать деньги. Даже если человек захотел создать свою булочную – это не альтруистический проект. Он хочет зарабатывать деньги. Если 10-летний ребенок идет на почту и разносит письма, то он это делает для того, чтобы получить доход.

Но вот вопрос – почему постоянно повышается цена на бензин в стране, где столько нефтяных барышей?

Наверное, потому, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, как говорили классики. Когда в России разрешен экспорт нефти, у нее всегда мировая цена нефти минус цена пошлины равно внутренней цене, а это значит, что растут цены вне страны, будут расти и цены внутри страны. С этим ничего не поделаешь.

У любой нефтяной компании есть выбор: продать нефть на мировом рынке или переработать ее в бензин и продать в России. И компания принимает для себя решение: если на мировом рынке цены на нефть упали, а внутри России цены на бензин выросли, бензина в стране будет больше. Если на мировом рынке за последние 12 месяцев цена на нефть выросла в два раза, а в России бензин подорожал в лучшем случае на 15 %, значит, для нефтяных компаний экспорт нефти выгоднее, чем продажа бензина внутри страны.

Укоренилось два мифа. Во-первых, миф о том, что Россия – бедная страна. Россия страна не бедная, Россия страна более чем богатая, и по уровню благосостояния она примерно находится на том месте, где была всегда: беднее, чем Европа, но богаче, чем Азия, богаче, чем Африка. Второй миф – что в России мало работают. В России работают много. Продолжительность рабочего времени в России существенно выше, чем в европейских странах, выше, чем в Америке. В России работают много. В частном бизнесе производительность труда очень высокая. Просто у нас очень большой государственный сектор, у нас очень большое неэффективное использование ресурсов в других секторах.

Военная реформа уже завершилась или еще не начиналась?

[14]14
  По материалам передачи от 1 июня 2008 года.


[Закрыть]

29 мая 1918 года был издан декрет советского правительства о принудительном наборе в Красную армию, и это стало поводом для обсуждения вопроса о том, что происходит в России в этой области сейчас.

Наверное, говорить о том, завершилась ли в России военная реформа или еще и не начиналась, бессмысленно. Если провести голосование на эту тему, то 100 % людей скажут, что она еще не начиналась, и они будут правы. Поэтому важным представляется другой вопрос – собственно говоря, а почему она не начиналась, а если и начиналась, то почему проваливалась? Что ее тормозит и кто ее тормозит?

С одной стороны, вроде бы все только «за», все лидеры ее обещают. Но она почему-то не движется.

Конечно, лучше всего в этом разбираются те, кто имеет к армии самое непосредственное отношение, и вот, например, некоторые мнения слушателей «Эха Москвы».

Мнение по этому вопросу слушателя Владимира:

Военная реформа и не состоится. Во-первых, это система халявы, государственная система халявы.

В рыночных отношениях не может быть халявной армии. Во-вторых, должна быть четкая и прямая мотивация – от солдата до генерала, чтобы служить в армии. К примеру, это мое видение, на уровне майора, – отслужил боец два года или год, по нынешним законам, значит, он защищал эту землю. Значит, приезжай в свой военкомат и получай 15 соток земли – они непосредственно твои, одну из этих частей ты защищал. Первичная форма мотивации: Родина – в этих 15 сотках. В-третьих, должна быть профессиональная армия от высшего офицерского состава. Отслужил 25 лет – получи земельный надел, как было в царской армии. Социальный статус – это же не в 200 долларов пенсия.

Вот характерный ответ на вопрос, что надо делать. Но тут же возникает другой вопрос, а почему это не делают? И будет ли вообще это когда-нибудь сделано?

Удивительно, ведь денег сейчас у России много. Так почему все это нельзя сделать? Кто этому противодействует? Политики, генералы, общество, Минфин? Или против вся система государственного управления, весь чиновничий аппарат?

Мнение по этому вопросу слушателя Сергея:

Кто мешает? Я считаю, что у нас вообще такая политика у государства. Вот почему у нас нет развития промышленности? Почему у нас нет другого развития? Потому что у нас нет стратегии развития государства, в том числе и армии.

Мнение по этому вопросу слушателя Сергея:

Я служил в армии в свое время и хочу сказать, что реформа не получается потому, что у нас какая-то страна-имитация. Одни имитируют политическую борьбу, другие – какую-то деятельность. И потом пятнадцать лет людям били по рукам, чтобы не лезли со своими инициативами, а людей очень просто распустить и разболтать, – чтобы собрать, думаю, гораздо больше времени понадобится.

Итак, отсутствует внятная стратегия. Военная реформа – это слишком обширное, масштабное дело, чтобы им занимались люди, которые ориентированы исключительно на сиюминутные задачи и совершенно не думают о стратегии и о том, что будет представлять собой Россия через 30–50 лет.

Есть такое мнение, что война – это слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам. Наверное, и военная реформа – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам. А у нас всегда так: ведомство должно само себя реформировать. А это не получается, причем ни в военном деле, ни во всех остальных областях.

Мнение по этому вопросу Владимира Рыжкова, политика и историка:

Генералов можно обвинять в чем угодно, но на самом деле прямую ответственность за провал военной реформы несет политическое руководство страны. И скажу прямо, чтобы не говорить эвфемизмами, – несут президенты России. Конкретно – Б. Н. Ельцин, который руководил Россией с 1991 по 1999 г., и В. В. Путин, который руководит Россией с 2000 года. А вот Д. А. Медведеву еще рано предъявлять эту претензию, он еще и месяца не отработал. Но кто, как не президент, должен создать соответствующие структуры по разработке военной доктрины, которые определят, какие у нас угрозы и к какой войне нам готовиться.

В самом деле, когда американцы провалились во Вьетнаме, произошел переход на контрактную армию. Президент Никсон в 1973 году отменил всеобщий призыв в американскую армию, и эту реформу разрабатывали не военные. Они участвовали, их привлекали, когда нужно было получить какую-то справку или расчеты, но писали документы независимые комиссии, в которые была включена профессура, гражданские специалисты, политологи, футурологи. То есть военная реформа США разрабатывалась, да и все ключевые реформы в США разрабатываются не профильными ведомствами, а внешним экспертным сообществом, которое способно взглянуть на проблему независимым взглядом.

В России же в результате того, что ни первый президент, ни второй за 17 лет не удосужились разработать современную военную доктрину, определить угрозы для страны, определить, какие под эти угрозы нужны ресурсы и структуры, на сегодняшний день только 20 % вооружений можно отнести к современным. В начале этого года был независимый доклад генералов НАТО – они Россию вообще не воспринимают как серьезную военную силу, кстати, в отличие от Китая, который они оценивают гораздо выше. В России продолжается разложение вооруженных сил, они не боеспособны. И даже те задачи, которые ставил Путин (две локальные задачи – создание 80 боеспособных частей, где было бы 150 тысяч контрактников, и перевооружение вооруженных сил), провалены. У нас сегодня 75–80 тысяч контрактников на миллионную армию, и программа перевооружения полностью провалена.

В 2006 году В. В. Путин объявил о запуске президентской программы «15+15» – по обеспечению военнослужащих жильем. По этой программе было сдано всего 6500 новых квартир. А на 2007 год была запланирована сдача 12 000 квартир – это все, что сделано и по этой путинской программе.

Мнение по этому вопросу Владимира Рыжкова:

Более того, в свое время Б. Н. Ельцин издавал указ – его знает каждый, кто связан с армией, – что мы к началу 2000-х годов полностью перейдем на профессиональную армию. Это не выполнено. Многократно принимались указы, чтобы обеспечить жильем всех военнослужащих. Сейчас опять и Д. А. Медведев и В. В. Путин обещают, что в течение ближайшего количества лет опять все офицеры и военнослужащие будут обеспечены жильем. Но эти обещания неоднократно давались и неоднократно проваливались. Между тем сейчас каждый третий офицер в стране живет в съемном жилье. То есть арендует квартиры гигантское количество людей. Поэтому, на мой взгляд, не надо обвинять Минфин в том, что он не выделил денег, – в этом году военный бюджет составляет триллион рублей, это 15–16 % федерального бюджета. Это не генералы виноваты, не Минфин и не абстрактные политики. Я прямо говорю, что первый президент России и второй президент России в первую очередь отвечают за то, что не была сформулирована военная доктрина и проведена военная реформа.

С другой стороны, и генералам выгодно сохранение статус-кво, сохранение той армии, которая была создана еще Лениным и Троцким. Им выгодно сохранение армии, где цена человеческой жизни равна примерно одной копейке и где воюют в основном числом, а не умением. Но вот почему президенты не идут против этого? Да потому, что в России так заведено, это отечественная традиция – все наши политики армии боятся. Это та сила, это то государство в государстве, которое… Кто их знает? Вдруг завтра возьмут и военный переворот устроят, если им что-то не понравится. У нас всегда задабривали армию, вернее, задабривали генералитет – чтобы они не отдали некоего приказа. А на армию всем было наплевать. Поэтому сегодня российская армия плохо вооружена, плохо оплачивается, бесквартирная. Плюс к этому небоеспособный призывной контингент и дедовщина.

Кстати, недавно была названа цифра дедовщины. Главный военный прокурор Фридинский сказал о том, что в прошлом году покончил с собой 341 военнослужащий. Это так называемые небоевые потери в мирное время. И что характерно – половина из этих самоубийств – среди солдат-срочников. И главная причина этого – дедовщина.

А вторая половина самоубийств была среди контрактников, которые, казалось бы, получают зарплату и имеют определенные льготы. Почему? Да потому, что опять – жилищный вопрос, который не решается, командировки на Северный Кавказ, где очень тяжелая, стрессовая ситуация, семейные неурядицы… В результате смертность от самоубийств в армии у нас очень высока.

Некоторые говорят, что в российской армии нужно ввести штатское внешнее управление, так как наши военные не в силах отличить воспитание от унижения. И это уже проблема не самой армии, а политической общественной системы – не хватает гражданского контроля. В России армия находится абсолютно вне контроля парламента и общества.

Делаются косметические вещи. Например, было обещано, что в частях будут родительские комитеты, что будет присутствие общественности. Но на сегодняшний день это не работает.

Мнение по этому вопросу Владимира Рыжкова:

Назначение гражданского министра обороны Сердюкова – впервые абсолютно гражданский человек стал министром обороны – тоже шаг в правильном направлении. Но мне кажется, что Сердюков пока перед собой не ставит амбициозных планов. Я посмотрел его заявление как министра обороны – он о чем говорит? Будем заниматься боевой подготовкой, решать квартирный вопрос, переходить на годичный срок службы. Это делается. Но крупные стратегические вопросы (военная доктрина, военные структуры, перевооружение, ВПК, закупки), на мой взгляд, либо не решаются, либо решаются крайне недостаточно.

Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «Кто провалил военную реформу в России – генералы или президент?» В голосовании приняли участие 793 человека, и из них 80,8 % уверены, что провалили военную реформу президенты, и лишь 19,2 % посчитали, что провалили реформу генералы.

Никакая военная реформа сама по себе, может быть, и не нужна. Она нужна только в соединении с военной доктриной. При понимании того, кто наши враги и к чему готовиться. Нужно понимание того, какая армия нам нужна, для отражения каких угроз. В военной доктрине и военной реформе нужно учитывать огромное количество факторов. Можно сколько угодно спорить по поводу контрактной или призывной армии, но не надо забывать и демографическую проблему – скоро в России просто некого будет призывать.

И при этом политическое руководство страны опять настаивает на том, что нужна не менее чем миллионная армия. Но почему миллионная? Есть очень серьезные экспертные оценки, говорящие о том, что России для решения стратегических задач достаточно 600–700 тысяч. Но эти 600–700 тысяч должны гораздо лучше оплачиваться, жить в нормальном жилье, быть лучше вооружены – при тех же военных расходах.

Пока же в России военная доктрина если и имеется, то устаревшая и неадекватная. Есть один критерий реформ – успешная или неуспешная – это боеготовность армии. Генералы НАТО и российские специалисты, которые анализируют ситуацию в российских вооруженных силах, говорят, что сейчас наши войска получают от 4 до 7 комплексов баллистических ракет «Тополь» в год, – а это основа ядерного щита. Они говорят, что в военно-воздушных силах только 50 % самолетов готовы к бою и что лишь 20 % вооружений можно считать современными.

Зато парады на Красной площади проходят роскошные. Только там показывают старые образцы техники, которую страна даже не может производить.

Мнение по этому вопросу Владимира Рыжкова:

Тем не менее я надеюсь, что наш третий президент все-таки возьмется за дело по-настоящему и всерьез и мы получим современную и боеспособную армию через несколько лет.