Текст книги "Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны"

Мнение по этому вопросу Бориса Немцова:

Я на своем блоге уже объявил конкурс на лучшее опровержение. Одно из опровержений такое: «Для многих москвичей секрет, что коррупцией пронизаны все уровни московской власти». Вот такой Жванецкий. «Нам очевидно, что нетлетворный для московских чиновников пример – Лужков и его жена». «Благотворный пример» – то есть. Это курам на смех. Что мы сделаем? Мы издадим этот доклад – это специально для четы Батуриных я сообщаю, – мы издадим этот доклад тиражом 200 тысяч экземпляров, – вот эта фраза тут будет зачеркнута, и будет написано: «Зачеркнута в связи с решением Замоскворецкого суда».

Почему удалось добиться успеха в суде? Потому что, во-первых, были замечательные адвокаты – Прохоров и Любарская. Второе, очень важное, – судья живет в Москве. Больше 70 % москвичей, согласно опросу «Левада-центра», считают, что Лужков коррумпирован. Видимо, судья в их числе. Это, видимо, такой гражданский поступок судьи, но она в эти 70 %, скорее всего, входит, иначе как она могла отклонить просьбу самого Лужкова не считать коррупцию в Москве системной? Это важно. Теперь что еще важно: важно, что Москва – самый коррумпированный город нашей страны. Было проведено исследование Фонда общественного мнения в 2008 году. Кстати, было опрошено огромное количество – 34 тысячи респондентов. Результат: Москва – номер один по уровню коррупции. 42 % москвичей признались, что давали взятку. То есть если население Москвы 10 миллионов человек, взрослых

7 миллионов – получается, что больше 3 миллионов москвичей признались, что они давали взятку. Что еще важно в этой истории? Лужков не требовал опровергнуть, что он «долларовый миллиардер», – а у меня это написано. Он не требовал опровергнуть, что у Батуриной есть дворец в Риджент-Парке в Лондоне. Он не требовал опровергнуть, что километр дороги Четвертого транспортного кольца стоит больше 500 миллионов долларов. МКАД стоит 100 миллионов долларов за километр. Третье кольцо стоит 117 миллионов долларов, а километр Четвертого – стоит дороже, чем километр Большого адронного коллайдера, который закопан на глубине 100 метров под горами. Четвертое транспортное кольцо, по Лужкову, стоит дороже, чем тоннель под Ла-Маншем, – тот стоит 250–300 миллионов за километр.

Сахаров, Гайдар и путинская Россия

[34]34
  По материалам передачи от 20 декабря 2009 года.
  В обсуждении приняли участие писатель Виктор Ерофеев и правозащитник, политик Сергей Ковалев.


[Закрыть]

14 декабря исполнилось 20 лет со дня смерти Дмитрия Андреевича Сахарова.

Этот человек – фигура в истории России трагическая: блестящий ученый, который создал водородную бомбу, а потом приложил множество усилий, чтобы творение его никому не навредило. Удивительно четкий и принципиальный общественный деятель, так многими и не понятый, но сделавший так много. Хотя часто ли подобные люди бывают поняты большинством? Особенно в России, где то самое «агрессивно-послушное большинство» аплодисментами пыталось заглушить выступления Сахарова о войне в Афганистане. В его системе координат все было предельно четко: центральное место занимал человек, имеющий права, которые никто не имеет права нарушать. В борьбе за их соблюдение он был готов идти до конца, невзирая на собственное здоровье, которое подрывалось голодовками. Сегодня подобная принципиальность не в чести, и это неудивительно в той системе подавления личности, которая по кирпичику выстраивается в России в последние годы. И неудивительно, что 20-я годовщина со дня смерти А. Д. Сахарова, который для многих по-прежнему остается ориентиром и примером, на официальном уровне была почти незаметна.

А еще 16 декабря 2009 года умер Егор Тимурович Гайдар, и в связи с этим возникает вопрос об осмыслении роли этих людей в истории России, а также о том, какой страной она стала сегодня.

Мнение по этому вопросу правозащитника Сергея Ковалева:

Двадцатилетняя годовщина смерти Сахарова была не замечена на официальном уровне. Президент Медведев передал, и это оглашалось, некое очень теплое приветствие. Под каждым словом этого приветствия легко подписаться каждому разумному и приличному человеку. И все было бы прекрасно, да вот только, понимаете, с приветствиями этого рода отчетливо соседствуют совсем другие заявления.

Мнение по этому вопросу писателя Виктора Ерофеева:

Сахаров сегодня – это почти ничто для России, и это, конечно, огромная беда. Думаю, что дело тут не только в том, что власти не хотят следовать его путем, а дело в том, что самая большая проблема России, наверное, заключается в том, что наше замечательное население совершенно морально дезориентировано. Оно хочет идти совсем другой дорогой – путем примитивных инстинктов. А это как раз то, против чего боролся Сахаров. Правильно было сказано, что для него человек был важнее идеи, а для ныне живущих людей в России любая идея становится важнее человека. То есть мы убили человека за эти девять лет – взяли и убили. У нас нет человека, носителя высшей правды. И в этом смысле мы не только предали Сахарова, мы его глубоко-глубоко закопали. Почему так случилось? Мне кажется, что если в 90-х гг., в эпоху Сахарова, еще был энтузиазм, на котором держалась определенная часть страны: изменения, перемены, товары, свободный рынок… Были разные мнения, но потом должно было подключиться просвещение, законность, должны были подключиться те механизмы, которые действительно превращают страну в нормальное государство. У нас же от этого «больного», который называется Россией, отрывали один аппарат за другим: не подключили это, а то вообще отключили и т. д. То есть Россия превратилась в такой «труп», и он сигнализирует нам о том, что мы действительно тот момент реабилитации страны, или реанимации, пропустили. Сахаров был наш главный доктор. У него, видимо, была больная совесть. Я его видел только один раз, когда в Москву приезжал Рейган. Мне он очень понравился, я видел, как этот измученный человек нес на себе все, связанное с совестью России. Сахаров, имея эту совесть, связанную с водородной бомбой, почувствовал личную ответственность за мир, и он взял на себя эту ответственность. Поэтому диагноз очень печальный.

Можно ли воскресить общество? Не знаю, это уже какие-то термины мистические или метафорические. Ценности, которые были применены к России в течение этих девяти лет, – это культ силы, «бей слабых», потому что нас должны все бояться и надо бить слабых. Эти «ценности из подворотни» каким-то образом заработали. И поэтому свободолюбивая риторика Медведева выглядит насмешкой. Потому что, с одной стороны, это такой гиперцинизм, когда ясно, что эти слова будут радостно восприняты Европой, просвещенными людьми. А с другой стороны, ну и что? Вот если раньше, при Брежневе, скажи такое – значит, ты диссидент. А сейчас подобное заявление выглядит каким-то полетом цинизма. Хотя я испытываю некоторую слабость к президенту Медведеву. Мне кажется, в нем есть какие-то добрые начала. Но он поставлен в такое положение, что слова, которые он произносит, выглядят на фоне этого «трупа», извините, просто горькой насмешкой над нашей великой родиной.

И можно ли принимать его либеральные заявления всерьез, ведь за ними обычно ничего не следует? Президент чего только не наговорил за последние полтора года, и ровно ни за одной его либеральной речью не последовало ни одного реального действия. И в мире это уже начинают понимать.

Дело Ходорковского продолжается. По Анне Политковской преступники не наказаны, заказчики не установлены – все продолжается… А тот же Медведев говорит на этом фоне, что надо поощрять свободы.

Мнение по этому вопросу Сергея Ковалева:

Слава богу, наша страна не учредила премии имени Сахарова. Говорю «Слава богу» совершенно сознательно – можете себе представить, кто бы у нас ее получал, учреди наша страна такую премию.

Сахаров сегодня не нужен России, он не востребован Россией. Но кем не востребован? Народом или властью? Или Россией в целом? Кому не нужен сегодня Сахаров?

Мнение по этому вопросу Виктора Ерофеева:

Я боюсь слова «народ» – потому что это мифическое понятие, которое тоже очень легко манипулируется всеми. Есть население страны, и многие из этого населения уже, по крайней мере, по колено вышли из народа, а некоторые и по пояс, то есть стали самостоятельными гражданами. Я имею в виду «гражданами» не по отношению к стране и государству, а по отношению к самим себе. То есть у них есть свои аппетиты, свои интересы и т. д. Так вот в систему этих ценностей Сахаров опять-таки не укладывается. Потому что идея разбогатеть, идея жизненного успеха совершенно не связана с теми моральными категориями, с той болью за то, что произошло и происходит в стране, которые связаны именно с Сахаровым. Это ужасно. Потому что надо сказать, что если у нас не будет такого морального маяка, то действительно непонятно, за чем следовать. Я преподаю в Московском международном университете, и там стоит бюст Сахарова. Там всегда цветы, студенты об этом знают, там лекции читаются и т. д. Но это, что называется, индивидуальные порывы, это такие оазисы в пустыне. Какая это часть населения?

А сколько человек было на прощании с Егором Гайдаром? Десять тысяч человек. Три с половиной часа на 20-градусном морозе люди стояли в километровой очереди, чтобы проститься с Егором Гайдаром. Это свидетельство того, что народ далеко не един и на самом деле огромное количество людей разделяет либеральные демократические взгляды, которые были характерны для Сахарова и Гайдара.

Действительно, есть определенная часть населения, которая понимает, в какой яме находится Россия, и чтобы выбраться из нее, возможен только тот путь, который показал Гайдар. Но эти люди невостребованны. Они стоят в очереди, прощаются с человеком, который действительно является символом цивилизованной России, но какие должности они занимают?

Получается, что Россия Сахарова и Гайдара – это уже какая-то «потусторонняя» Россия. Она маленькая, она оазис. Эта «другая Россия» сейчас не представлена в парламенте, и нет партий, которые бы выражали ее интересы. Эти люди, к сожалению, малоактивны, но эти люди есть. По оценкам «Левада-центра», на вопрос, разделяете ли вы западноевропейские демократические ценности, 15–20 % стабильно отвечают «да» – это 15–20 миллионов взрослых людей.

Можно вспомнить очередь прощания с Андреем Дмитриевичем Сахаровым. И с Борисом Николаевичем. Но где были эти люди во время голосования? Впрочем, вопрос этот тоже не имеет особого смысла. Потому что голосование есть, но нет выборов. И люди это понимают.

Мнение по этому вопросу Сергея Ковалева:

Будете вы ходить в эти кабинки или не будете, от вашего поведения результат не зависит. Это можно утверждать совершенно ясно, это доказали выборы, и если бы только в Чечне, к чеченскому рекорду приближались и многие другие регионы. Все это понимают, это понимают и ярые сторонники «Единой России». Они понимают, что все это результат сложной комбинации мошенничества, так называемого административного ресурса. «Административный ресурс» – это же один из видов мошенничества. И разного рода давления – это тоже мошенничество. Все это понимают, и тем не менее все наши первые лица говорят, что состоялось народное волеизъявление. Все наши международные партнеры поздравляют наших первых лиц с победой на выборах. Заметьте, с «победой». Они ведь тоже не дураки, они тоже понимают, что происходит. Те, кто говорит о «свободном волеизъявлении», знают, что они врут. Те, кто их слушает, тоже знают, что они врут. И обе стороны взаимно осведомлены о недоверии к себе тех, кто их слушает. Ложь перестала быть средством обмана. Ложь теперь – это некоторый ритуал. Ритуал верности, патриотизма, если хотите. И посмотрите, что касается бесстрашия наших сограждан – у нас 93 тысячи избирательных комиссий. Это очень много. А если посчитать тех, кто осуществляет административный ресурс? И при этом все молчат и безропотно фальсифицируют выборы.

По оценкам, до миллиона человек участвует в избирательных процессах. Это огромное количество людей. И эти люди не боятся совершить тяжкое государственное преступление, так как им приказывает начальство. Они боятся другого – они боятся его не совершить. А ведь мы были в конце 80-х – начале 90-х гг. очень близки к тому, чтобы в стране возникло гражданское общество. Теперь от него почти нет следов. Ведь гражданское общество – это то общество, которое чувствует себя хозяином в доме, которое может эффективно влиять на то, что происходит в стране, на политику. Но теперь этого нет. Теперь эти зачатки гражданского общества свернулись, а «демшизой» называют отдельных людей, которые упрямо повторяют банальности о демократии и правах человека.

Кстати сказать, Андрей Дмитриевич Сахаров не боялся говорить такие банальности. Но когда он это делал, его освистывали. А сегодня, скорее всего, с трибуны Госдумы Сахаров вообще ничего бы не говорил, потому что он бы просто не был на этой трибуне.

Сейчас интеллигенция в России расчленена. Она находится в довольно сложном положении. Она в какой-то степени выполнила свою задачу к 1991 году. Ведь что такое «интеллигенция»? Это, условно говоря, «секта» по борьбе за освобождение народа и за его народное счастье. Освобождение было предпринято в конце 80-х годов, и выполнена эта задача была отчасти интеллигенцией. А потом начались бесконечные шатания, произошло сильное разочарование в народе.

И интеллигенция растерялась. Сейчас говорить о том, что интеллигенция есть, какой она была в течение двух веков в России, трудно. Любая власть интеллигенцию пыталась развратить – это не новость. Но сейчас многие не считают, что тот тоталитарный режим, который был в СССР, и сегодняшний режим, который связывают с именем Путина, – это вещи одного порядка. Многие считают, что тогда было плохо, а сейчас можно как-то жить. Для них нет политической напряженности.

С другой стороны, интеллигенция тоже в какой-то степени отравилась националистическими идеями.

Если бы сейчас поставили на голосование вопрос, кого вы считаете для себя авторитетом – условно говоря – Сталина или Сахарова, это голосование пошло бы. Все было бы в порядке, потому что те, кто руководил бы этим голосованием, были бы уверены, что победил бы Сталин. И о чем это говорит? Что прививка от сталинизма так и не была сделана?

Мнение по этому вопросу Сергея Ковалева:

Прививку от сталинизма не хотели делать. Но это непростой вопрос. Должен сказать, что я категорический противник законов о люстрации, но вот юридическая оценка нашего прошлого могла бы состояться в нормальном судебном порядке, совершенно независимо ни от каких законов такого рода. Но увы, этого не произошло, и это наша беда, и это наш гигантский проигрыш по сравнению с послегитлеровской Германией, где судебные процессы проходили и до сих пор проходят. Теперь что касается интеллигенции. Что там долго говорить? Вот вам отчетливая, исчерпывающая характеристика, так сказать, «среднестатистического настроения» интеллигенции. Есть Российская академия естественных наук, РАЕН. Вот эта самая РАЕН, а это все-таки доктора, профессора, выбрала своим членом Рамзана Кадырова. Молодого человека, почти необразованного, совсем невоспитанного. Ну, ладно – выбрали. В каждом сообществе, даже в такой академии, есть трусливая клака, которая что-то умеет протаскивать. Но вот что удивительно: с несколькими из членов этой академии меня столкнула жизнь относительно недавно – случайно, без всякого специального намерения – и люди говорят: да я и не знал, когда голосовали, когда выбирали. И только один человек – его зовут Юрий Николаевич Афанасьев – из членов этой академии подал заявление о том, что он не может остаться в такой академии, и вышел. Понимаете? Вот вам характеристика интеллигенции. Понимаете, наша интеллигенция – битая-перебитая. Ей очень отчетливо напомнили всякими вертикалями власти, как устроена жизнь в нашем отечестве. Ничего особенно не изменилось – произошел лишь некоторый камуфляж, некоторое усовершенствование советского образа жизни, но он остался. И надо жить так, как ты привык жить в прошлом. Собственно, так и делается.

Слушателям «Эха Москвы был задан вопрос:

«В какой России вы хотели бы жить? В России Путина и Медведева или в России Сахарова и Гайдара?» Результат: 8,9 % ответивших проголосовали за путинско-медведевскую Россию, 83,5 % – за сахаровско-гайдаровскую, а 7,6 % затруднились ответить.

К сожалению, на реальном голосовании, когда дело до него доходит, все обстоит с точностью до наоборот. И в Интернете о том же Гайдаре столько грязи. И ведь в этом не Интернет виноват. Виновато состояние общества: злоба на злобе, человек умирает, а люди забывают о святом. Да и что упрекать Интернет, если Госдума отказалась почтить память человека, который шесть лет был депутатом Госдумы, лидером фракции, премьер-министром страны, одним из величайших в ее истории реформаторов. А на прощание с Гайдаром не приехал, кроме Артура Чилингарова, ни один руководитель Госдумы и ни один руководитель правящей партии. Это и есть истинное отношение государства к Егору Гайдару.

Мнение по этому вопросу Виктора Ерофеева:

Мне кажется, что когда мы думаем, почему у нас ничего не получается – я имею в виду не в государстве, а просто в стране, – то не получается потому, что в таком состоянии находятся наши мозги. В состоянии этой взвинченной помоечной жижи. Это страшно. И когда Аксенов умер, и когда Гайдар – я заходил в Интернет, – просто руки опускаются. Мне кажется, что наше общество, если мы сейчас говорим о просвещенной части страны, – это не сильно улучшенный «совок». Мы, конечно, двинулись в сторону общечеловеческих ценностей. Конечно, есть помойка, но есть и то, что государство еще до сих пор не смогло лимитировать некоторую свободу нашей частной жизни. Потому что я сегодня могу быть буддистом или католиком, и мне никто из правительства этого не запретит. Все-таки это говорит о том, что возникает некоторая тенденция свободы выбора и решений – хотя бы внутри себя.