Текст книги "Конечно, не Чехов…"

Не телефонный разговор

Дело было в прошлом году. Стояло лето, я возвращался из гостей на поезде домой. Билет мне достался на верхнюю «боковушку». Поезд в Челябинске стоял сорок минут. Я спокойно зашёл в вагон, расправил свою постель и уселся на нижнее место. Соседа не было.

После того как поезд отправился, вернулся мой сосед. Это был высокий, крепкий мужчина, лет на пятнадцать старше меня. Он не возражал, чтобы я посидел на его месте. Минут через десять я взял себе кофе, он – чай. Мы познакомились и разговорились.

Оказалось, что и он, и я в прошлом много лет работали механиками, у нас обоих есть дети и мы оба служили в армии. Только он – в советской, а я – в российской. Он рассказал, что возвращается с вахты домой: живёт в башкирском селе, но вынужден ездить работать на вахту. Работал он квалифицированным токарем. Рассказал, как работается на вахте, вспомнил старую работу в родном селе. Потом мы поговорили про армию. Людям, которые служили в армии, всю жизнь есть, о чём вспомнить. Это только кажется, что армия – совсем маленький кусочек нашей жизни. Он огромный и включает в себя порой больше событий, чем несколько лет гражданской жизни.

Я больше слушал, чем говорил. Такой уж я человек. Мужики обычно разговариваются после принятия алкоголя, а мы пили только кофе и чай.

За окном уже была ночь, со всех сторон доносился храп, и проводник выключил свет в вагоне, а мы всё сидели и разговаривали. Мой сосед не был болтуном, которые иногда встречаются среди людей для которых важно только слышать звук своего голоса, они любят расхваливать себя любимых. Мой собеседник не был таким. Это был простой грамотный человек с высшим образованием. Так проговорили несколько часов.

Часа в два ночи стали укладываться спать, и мой сосед поблагодарил меня за разговор. Он сказал, что уже несколько лет ездит в поезде на работу и с работы, и всегда его попутчики молча сидят в телефонах. Даже на вахте люди, которые живут в общих комнатах, практически не разговаривают друг с другом – всё свободное время они сидят в телефонах. Ему просто было приятно поговорить.

В поезде, электричке, автобусе процентов девяносто людей просто погружены в телефоны, в социальные сети. Когда заходит молодая влюблённая пара, то, после того как они усядутся, каждый из них достаёт свой телефон. И вот нет уже влюблённой пары, но есть два чужих друг другу индивидуума.

Люди превращаются в молчаливых существ, которые просто умеют водить пальцем по экрану. Если взять обезьяну, одеть её в обычную одежду и посадить в переполненный вагон или автобус, то никто и не заметит, что это не человек.

Люди, уберите телефон в карман, обратитесь к попутчику с ничего не значащим вопросом и просто поговорите! Чтобы не забыть, что мы – ЛЮДИ, что мы умеем говорить. Просто по-го-во-ри-те!

Самоволка

Быль сия не является сценарием к одноимённому фильму с Жаном-Клодом Ван Даммом, где он, сбежав из Иностранного легиона, крушил своих ворогов направо и налево. А повествует она о трёх первых славных днях моего пребывания в рядах доблестной российской армии, как защищал я рубежи Родины от ворога ненавистного. Какого – не скажу: то военная тайна!

Было это в году одна тысяча девятьсот девяносто каком-то. Динозавры тогда уже вымерли, а вот мамонты попадались. Стриглись они, правда, налысо, прятались в Африке и Индии и «косили» под слонов. Многие тогда «косили». От армии. Я не косил. Я пошёл служить спокойно.

Было это тридцатого мая. Явился я со своими родными к городскому военкомату, а там ещё одна семья призывника провожает. Был это Саня Р. Учились мы с ним в соседних школах и друг друга знали. Сказали нам, что будем мы с ним служить в одной части только двое из Аши. Когда проходил медкомиссию, мне сказали: «Парень ты спортивный, слух у тебя хороший – будешь служить в разведке». Да мне без разницы, где подвиги совершать, ордена да медали получать.

Построили нас с Саней и объявили, что к завтрему быть нам должно в стольном граде Челябинске. Оттуда прибыть на пересыльный пункт в город Копейск, а оттуда – куды нам Родина-мать перстом укажет! Вручили нам военные билеты, личные дела и отправили домой. Вечернего поезда дожидаться.

Надо сказать, что всех призывников всегда сопровождали представители военкомата и дела личные на руки не давали. А вдруг призывник выкинет дело и поминай как звали! Но нам доверили. Не побоялись, что драпанём мы и лишится воинство русское двух чудо-богатырей!

Встретились мы вечером на вокзале, обняли родных, поклонились земле родной и, усевшись в паровоз, поехали до славного городу Парижу. Тьфу ты, до Челябинска!

Едем мы с Саньком и дни службы считаем: отслужили мы с ним, получается, уже часов пять, а служить нам ещё полтора года. Немного дольше, получается. Попили мы чая и улеглись спать. Так прошёл наш Первый день воинской службы.

Наступил день Второй. Доехали мы до Челябинска, сели в автобус и доехали до Копейска, а там язык довёл нас до распределительного пункта. Встали мы перед воротами КПП (контрольно-пропускного пункта по-нашенски). Вышли из него два витязя, и молвят они нам языком человеческим:

– За какой такой надобностью вы прибыли в нашу тихую обитель? Откуда и куда путь держите и где ваши отцы-командиры?

Мы хоть и из города уездного, а не растерялись:

– Прибыли мы из Аша Балашовской земли. Люди мы работные, пришли землю русскую от супостата защищать.

Выслушали нас витязи, запустили в ворота железные и послали дорогой прямой до казармы. А там человек в погонах пошлёт нас ещё куда подальше. Долго ли коротко ли шли мы и подошли через сто метров к казарме белокаменной. Встретили мужика в погонах, а он нам и говорит, что припозднились мы, что комиссия сейчас уйдёт на обед, а потом и вовсе по своим теремам разъедутся господа. А нам нужно было доказать, что ноги у нас деревянной нет и крюка железного тоже нет. Потому как, если будут они в наличии, то служить нам не на земле, а на море-окияне в пиратских войсках.

Побежали мы по этажам, докторов отлавливать. Кого в коридоре поймали, кого на лестнице. Один окулист только в своём кабинете убедился, что все глаза у нас на месте. В общем, минут за пятнадцать доказали мы, что можем служить на суше. А Великая испанская армада и Шестой флот США выдохнули облегчённо. А то бы мы им таких торпед наваляли! Солнце стало к закату клониться. Отужинали мы чем Бог послал, показали нам кровати железные, и отправились мы вскоре почивать. Так прошёл Второй день нашей службы.

Наступил день Третий – судьбоносный. Утром, как у Высоцкого, «разбудил нас не петух, прокукарекав, сержант поднял нас, как человеков». Позавтракали, сходили на построение – развод, по-военному. Сказали нам ждать своих «покупателей». А на дворе птички поют, солнышко греет, первый день лета. Народу на территории этого распределительного пункта тьма тьмущая – некуда даже своё мягкое место усадить. И порешили мы тогда перелезть через забор и поваляться на волюшке. А ежели горнист начнёт в свой бубен стучать на построение, то мы уже тут как тут: к ратной службе готовы!

Перелезли через забор, лежим, отдыхаем, соломинки жуём. И тут пришла беда, откуда не ждали: нависла над нами туча грозная в виде двух курсантов военного училища. Говорят они нам:

– Являемся мы охотниками за головами – патрулём военным, а вы – беглые холопы: покинули расположение воинской части, и ждёт вас (нас с Саней) трибунал военный, кандалы и каторга в Сибири.

Оправдания они наши слушать не стали и отвели нас на КПП. Встретил нас там дежурный по КПП, забрал у нас военные билеты и поведал, что, так как мы присягу ещё не приняли, то мы ещё пока недосолдаты, недовоины и отправит он нас не в разведку служить, а самое элитное воинство – стройбат! Но есть у нас шанс поправить судьбу: выполнить боевую задачу. Вручил он нам два опытных образца самого совершенного оружия под названием «Метла» и сказал мести от него и до поворота, которого и не видать совсем.

И пошла наша с Саней воинская служба. Я правую сторону дороги мету, он – левую. И такую мы с ним пыль подняли, что ежели бы какой супостат решил нашу диспозицию с высоты полёта спутника изучить, то он не только бы Копейск не увидел, но даже стольный град Челябинск.

Вдруг видим: из пыли возникает образ человеческий. И молвит он нам, что пришла амнистия и ждут нас на построении на плацу. Глашатай там будет объявлять, кто какую вотчину оберегать отправится. И понеслись мы с Саней на плац быстрее скакунов арабских. Прибежали. Построились. Ждём своего назначения.

И стал глашатай фамилии выкрикивать и посылать служить кого в Тмутаракань, а кого в Тридевятое Царство. И выпала нам доля лететь на Дальний Восток, в столицу его – город Владивосток. Это ещё дальше той Сибири, куда нас опричники сослать грозились.

Через пару часов приехал за нами гужевой транспорт под названием «автобус». Погрузились мы в него и поехали в аэропорт. Там мы сели в железную птицу – самолёт – и полетели охранять рубежи нашей Отчизны от ворога. Не скажу какого – военная тайна! Тем и завершился Третий день нашей славной службы.

Тпру-у-у, залётные!!! Есть такое слово мудрёное – «постскриптум». Ну так вот, он родимый. Отслужил я свои полтора года верой и правдой. В самоволку больше не ходил, а вот на гауптвахте пару раз посидеть пришлось! Ну да это уже совсем другая история.

Лунное затмение

Жили-были две сестры: старшая Ирина и младшая Татьяна. Была у них разница в возрасте – три года. Ирина закончила заочно институт и осталась жить и работать в родном городе. Работала бухгалтером, вышла замуж за Сергея и родила ему двух дочерей. Сергей не пил, не курил, жене цветы всегда дарил, всю зарплату отдавал, тёщу мамой называл и работал менеджером по закупкам на заводе. Любил Ирину и обожал своих дочерей, называя их «мои принцессы». Налево он не ходил, но на красивые ноги оборачивался. Ну когда был без жены!

Татьяна была девушкой довольно стильной, сколь и легкомысленной. Как только окончила школу, собрала чемодан и поехала в ближайший большой город поступать в институт. И поступила. И осталась в этом городе жить. Почему Татьяна поехала в другой город? Папа у сестёр был дяденька тихий и скромный. Куда жена сказала, туда и пошёл – типичный подкаблучник. А вот мама… Мама – это Суворов, Наполеон и Александр Македонский вместе взятые, в юбке! Её не интересовали планы и проблемы остальных членов семьи. Как Императрица сказала, так и будет! Вот Татьяна и вырвалась на свободу. Неважно куда, лишь бы на волю.

Закончила Татьяна институт и устроилась работать в строительную фирму. Вышла замуж за Николая. Были они молодые и активные: что ни выходные, то приключения. То на гору залезут, то по реке сплавятся. Время проходило интересно, и детей заводить совсем не хотелось.

Так прошло года три. Татьяну назначили заместителем начальника отдела – зарплата выросла, а вот свободное время пропало. То приходилось работать допоздна, то выходить в выходные. Стало не до детей. Посмотрел на всё это добрый молодец Николай, собрал вещи и…ушёл к маме.

А Татьяна с тех пор не могла найти себе пару: то богатый, да женат, то хороший, да без машины. Так и дожила она до сорока лет. Ну, а потом ударилась она в самосовершенствование: что ни курсы, то её, что ни семинар, так она там. Йога, живопись, бизнес, китайский язык и т. д. и т. п. Чем только дитя не тешилось! Только вот на работе дела пошли туговато.

Был у Татьяны начальник-самодур: то договор она не вовремя подпишет, то смету не тому отдаст, то чертёж потеряет. Ну он и давай орать и не видит, что перед ним женщина, в словах не стесняется. А делала она всё правильно и добросовестно. Ну это она так говорила. Приедет Татьяна в родной город, придёт к сестре, раскроет душу, а матери ни гу-гу, иначе та запилит. Так и жила.

А Сергей так и работал менеджером по закупкам. Когда приезжала Татьяна, в женское общение не лез, только иногда поддерживал разговоры. В общем, обычные отношения родственников. Стали Сергея на работе в большой город в командировки посылать: то в фирмы-партнёры, то на семинары. Чтобы не жить в гостинице, он останавливался у Татьяны.

Татьяна жила в однокомнатной квартире, но хозяйкой она была не самой лучшей. С работы приезжала поздно, то «Дошираком» поужинает, то полуфабрикаты разогреет. Не самая здоровая пища. А когда приезжал Сергей, то тут уж у неё начинался праздник живота! Руки у Сергея росли из нужного места. Суп сварит, второе приготовит да ещё и пирог испечёт, если время есть. А ещё может утюг починить, лампочку вкрутить. В общем, и швец, и жнец и на дуде игрец! Спал Сергей у Татьяны на диване, а по дому ходил в синем махровом халате, на спине которого были нарисованы два красных дракона. Прямо как помещик, ну или китайский чиновник!

Вот однажды приехал он в очередную командировку. Совершил удачную сделку, а билет на поезд купил на следующее утро. Приготовил вкусный ужин, партнёрская фирма подарила ему бутылку вина. Набегался за день Сергей, принял душ от усталости, надел свой махровый халат и стал ждать Татьяну.

Татьяна обычно возвращалась часов в семь вечера, но было уже восемь, девять, десять, а хозяйки всё не было. И вот в одиннадцать ключ зашумел в замке. Татьяна зашла уставшая. Бросила сумку на пол в коридоре и уселась на пуфик.

– Привет. Ты сегодня решила все дома в своём городе построить? Я тебя уже потерял, – сказал Сергей.

– Да задолбал этот урод! Весь мозг мне вынес сегодня. Как будто завтра все жильцы должны заселиться в этот паршивый дом! – пожаловалась Татьяна.

– Давай, иди, принимай душ, потом расскажешь, а я пока разогрею курицу. И кстати, мне подарили большую бутылку вкусного вина, а сегодня пятница. Сам Бог велел выпить, – сказал Сергей и пошёл на кухню.

Через двадцать минут Татьяна вышла из ванной. На ней был ярко-красный халат с двумя золотыми драконами. Волосы были распущены и лежали на плечах. Свет в квартире был выключен. Татьяна подошла к столу, на нём стояли два полных бокала вина. Сергей стоял лицом к окну и внимательно смотрел на небо. Татьяна взяла один бокал, покрутила его в руке и залпом выпила. Тепло мгновенно побежало по венам. Сергей не оборачивался. Татьяна взяла второй бокал и тоже выпила его одним глотком.

Сергей обернулся:

– Сегодня лунное затмение. Смотри. Ты же любишь такое.

Он подпустил Татьяну к подоконнику. Она мельком взглянула за окно, после чего повернулась к Сергею и посмотрела ему в глаза. Татьяна пошевелила плечами, и халат упал на пол. Её губы сомкнулись с губами Сергея, и его халат упал следом – красные драконы покрыли золотых…

Утром Сергей проснулся на своём диване, Татьяны уже не было дома. Сергей собрал сумку и отправился на вокзал. Через несколько часов он уже был дома.

Прошла неделя. Наступила следующая суббота. У Ирины зазвонил телефон. Звонила Татьяна.

– Привет! Как дела?

– Хорошо. Собираюсь с девчонками по магазинам: продуктов надо закупить. Как у тебя на работе? Приедешь на выходные? Серёга не мешал тебе спать? Он у меня по ночам иногда храпит.

– Нет. Он себя хорошо вёл. Накормил меня вечером вкусняшками, а потом мы смотрели в окно на лунное затмение. А потом я спала, как медведь – устала за неделю. Даже если он и храпел, то я не слышала!

Сёстры ещё минут пятнадцать продолжали болтать ещё о разных пустяках, а в это время на кухне Сергей гремел кастрюлями – готовил очередное «выходное» блюдо – и думал о том, как же он любит свою Иринку и двух принцесс. А про лунное затмение он и не вспоминал. Татьяна тоже. Подумаешь, затмение… Это же не извержение вулкана в Москве!

Сказка для взрослых про Медведя и Скунса

Было это в каком-то небольшом лесу, где-то в средней полосе России. Правил этим лесом Тигр Третий. Почему «Третий», расскажу дальше. И было у этого Тигра два заместителя: Медведь и Скунс. Скунсы не живут в средней полосе России, но в сказке можно. Ну так вот, отвечал каждый из замов за свой участок леса.

Медведь. Медведь был заместителем Тигра по болотным делам. Появилось в том лесу болото, и ни у кого не было охоты им заниматься. Да и не особо понимали местные звери в заболоченности. Вот Лев и пригласил из соседнего леса Медведя на эту должность. Медведь был большой и добродушный. Познакомился со всеми обитателями болота, стал вникать в их дела. Стал учить их, как жить в таких мокрых условиях, как работать. Стал сажать камыши, малину по берегам. Угощать болотный народ разными болотными ягодами. Потянулось к нему местное зверьё. Любил иногда Медведь похвалить себя за хорошую работу, да кто же из зверей не любит похвалить себя, ведь от тигров и львов похвалы не дождёшься!

Вторым замом был Скунс. Точнее, он был первым, так как эта должность появилась раньше и работал он дольше. Получил он эту должность ещё при Тигре Первом. Скунс тогда пас оленей на дальней опушке. Тигр приходил туда с проверкой, а наш пострел тут как тут. Пенёчек в тень для гостя поставит, травки мягкой на пенёк постелет, угощает земляникой и ластится, и сочувствует тяжкому труду Тигра. Да между делом Тигриных врагов поругивает. Лапы лижет – прямо котёнок милый. Вот он и приглянулся большому начальнику, поднял тот его из грязи да в князи. А потом ушёл Тигр Первый в другой лес.

Поставили править лесом Тигра Второго. Ох и умный был зверь! Умный и справедливый. Уважали его все лесные звери. Заставлял он Скунса работать, не давал ему сидеть без дела и болтать попусту. Не любил его за это Скунс. Во все дела вникал Тигр, за каждую букашку переживал, за каждую травинку. Чуть где пожар или наводнение в лесу, наш Тигр там, и не уйдёт, пока беду не ликвидирует. Не выдержало сердце такой работы – умер Тигр. Загоревал лесной народ.

Только Скунс приободрился. Стал он гордо похаживать по лесу, золотые эполеты дома приготовил. Спит и видит себя Великим Тигром. Да вдруг облом! Не назначили его, прислали из дальней чащи Волка и назначили Волка Тигром Третьим.

Хоть и вышел Тигр Третий из волков, а характер он имел мягкий, не волчий и не тигриный. И затаил Скунс на Тигра злобу лютую, но так как остался заместителем, то стал он в доверие к начальнику втираться, а за спиной козни строить. А тут пришла ещё одна беда: ввели должность заместителя Тигра по болотам. Так появился в лесу Медведь.

И совсем озверел от зависти Скунс. Стал он Тигра против Медведя настраивать, стал всех зверей в лесу между собой стравливать, сплетни и слухи грязные распускать. Не было ни одного зверя, ни птицы, ни рыбы, о ком бы Скунс хоть одно слово хорошее сказал. А так как Тигр был добрым, то не загружал он Скунса работой, а тот совсем совесть потерял. Пробежится пару раз за день по лесу, напьётся ключевой воды и дрыхнет под кустом до вечера. А во время пробежки, где бежит, там и гадит, а потом жалуется и врёт Тигру, на других всю вину перекладывает.

Но частенько бывало и такое: видит, бобры на ручье плотину достраивают, хорошую, добротную. Посмотрит из-за угла, потом подойдёт к ним, перемолвится парой слов со строителями и бегом к Тигру или Льву докладывать: так и так, мол, научил я бобров плотину строить, каждое действие им подсказывал. Мало того, что подсказывал, каждое бревно сам грыз! Без него бы никак не построили, неумехи беззубые!

По вечерам Медведь книги читал, на бересте картинки царапал, а Скунс лежал в злобе: сплетни и гадости про зверей сочинял и мечтал, как бы Тигром стать.

Шли годы, зверел Скунс. Обуял его недуг сильный – гипертрофированная мания величия. Он хоть и Скунс, а стал ходить как Лев, не Тигр! Со всеми зверями только по-хамски и свысока стал разговаривать, выписал себе из другой страны перья павлиньи. Вставит их себе в хвост и ходит, выпятив грудь. Только звери в том лесу не знали про павлинов и с другой птицей его постоянно путали.

Жаловаться стали звери Тигру на Скунса, просили отослать его в другой лес. Не было от Скунса никакой пользы – один вред и склоки. Только не хотелось Тигру сор из лесу выносить и лапы марать. Дошли слухи до Льва, стал он думать, как решить проблему. Думал, думал он и позвал Охотника.

Совсем озверел Скунс, совсем обленился, лежит целыми днями под кустом в теньке дрыхнет или мечтает. А мания величия его выросла выше гор: он уже не Тигром себя представлял и даже не Львом, а Драконом Непобедимым. И с каждым днём Дракон становился сильнее, и голов у него становилось всё больше и больше.

И вот развалился однажды Скунс в кустах, возле тропы, по которой только он один бегал, дремлет. Вдруг слышит шаги. Кто посмел его царственный покой нарушить?! Видит, идёт человек по тропе. Выкатился Скунс на тропу и развалился: пусть обходит стороной его человечишка недостойный. А это Охотник шёл. Он легко нашёл тропу, по которой бегал Скунс: вонь от его следов стояла страшная. Видит Охотник: лежит Скунс посреди тропы, раскидал лапы в разные стороны, выставил своё «непотребство» на обозрение и не стесняется. Усмехнулся Охотник, снял тихонько двустволку, зарядил в неё патроны да и выстрелил дуплетом в самое «непотребство». Тут Скунс и издох.

Посмотрел по сторонам Охотник: куда дохлятину бросить? Везде вонять будет, лес загрязнять. Достал нож, выкопал яму посреди тропы, спихнул туда ногой Скунса, затоптал это место и пошёл обратно.

Узнали об этом звери, и никто не стал грустить. Никому Скунс никогда даже доброго слова не сказал. Назначили на его место Волка, Волком и оставили, а про Скунса через пару месяцев забыли.

Прошли годы. Пришло время Тигру с Медведем на покой идти. После Медведя осталось болото красивое: по берегам голубика, клюква, малина растут, вдоль тропинок лавочки стоят, в воде рыба плещется. Не болото, а чистейшее озеро! После Тигра остались кормушки для лосей, загоны для молодняка, деревья белёные, через ручьи мостики переброшенные. Красота!

А что после Скунса? Заросла Скунсова тропа, никто по ней больше не ходил, а в том самом месте вырос репейник. Цеплялся за лапы редким зверям, которые туда забегали. Однажды шёл там Лось, прицепился к нему репейник, оцарапал ему копыто. Рассердился Лось, вырвал зубами репейник с корнем и закинул его далеко в кусты. Так и совсем ничего не осталось от Скунса.

О чём сказка? О том, что очень мало в наших лесах мудрых Тигров встречается. А вот Скунсы встречаются гораздо чаще. Жаль, Охотник не на всякого Скунса находится! Но ведь это сказка, а в сказках всегда Добро должно побеждать Зло. Так пожелаем же здоровья трудолюбивым и честным Тиграм и удачной охоты справедливым Охотникам!