Текст книги "Средневековье"

Вряд ли стоит полагать, что король добровольно расстался бы с попавшими в его руки сокровищами. В первую очередь под раздаваемым имуществом понимается все, что было захвачено во Франции за пределами Парижа: земли, замки, люди, запасы. При этом Филипп IV еще и потребовал от госпитальеров заплатить ему в виде компенсации за издержки по проведению всего процесса около 200 тысяч ливров. Не зря хронисты писали, что положение ордена Св. Иоанна Иерусалимского после подарка, сделанного папой, только ухудшилось, поскольку слишком велики были требования французской монархии. Всего же, по подсчетам некоторых историков, упразднение ордена принесло французскому королю около 12 миллионов ливров.

Впрочем, точных указаний на то, что были найдены какие-то богатства, нет. Никто из тамплиеров на допросах не показал, где находятся «сокровища ордена». Зато есть сведения, что при аресте у парижских храмовников были обнаружены подробные карты подземелий города. Некоторые исследователи полагают, что под землей храмовники могли вывезти свое золото из столицы. Не исключено, что они были переправлены в портовую крепость Ла-Рошель, находившуюся в руках ордена. Как только во Франции началась облава, большой флот тамплиеров отплыл из крепости и скрылся в неизвестном направлении. Где он причалил, никто не знает. Некоторые считают, что сокровища были переброшены в Англию и позже на эти деньги финансировалась война против Франции. Есть предположения, что казна ордена осела в подвалах итальянских банков, которые проспонсировали Ренессанс. Наконец, еще одна версия гласит, что после катастрофы во Франции орден ушел «в подполье» и его члены до сих пор распоряжаются своими сокровищами.

Конечно, возможность существования кладов храмовников не давала покоя многочисленным романтикам последующих веков. Искать эти сокровища тем увлекательнее, что тамплиеры были знатоками тайнописи, символики, окружали свою деятельность атмосферой таинственности. Кладоискатели ищут знак, оставленный рыцарями Храма, который укажет им на местонахождение сокровищ. Ищут в архитектуре и хрониках. Вот лишь одна из легенд, появившихся после разгрома ордена.

Когда Великий магистр Жак де Моле понял, что король готовится уничтожить орден, он вызвал к себе в темницу некоего Гишара де Боже и посвятил там в рыцари. Затем Гишар отправился в Тампль отыскать в одной из гробниц в усыпальнице Великих магистров треугольный хрустальный ларец в серебряной оправе. Выдержав это испытание, он дал клятву сохранить орден и был посвящен в его тайны. Де Моле рассказал Гишару, что в треугольном ларце хранится реликвия – указательный палец Иоанна Крестителя, – и поведал еще один секрет. Он сообщил молодому человеку, что в гробнице графа де Боже, прежнего Великого магистра, покоятся не его останки, а орденский архив. Там же находится множество реликвий и сокровищ, которые Жак де Моле вывез из Святой земли, отобрав у неверных: корона иерусалимских королей, семисвечник царя Соломона, четыре золотых фигуры евангелистов из храма Гроба Господня. Но сокровищница тамплиеров не там, а в двух колоннах на хорах Тампля при входе в усыпальницу. Колонны полые, а их капители поворачиваются на шарнирах. В них-то и сокрыты великие богатства, накопленные орденом. Сказав все это, Моле якобы взял с Боже клятву, что тот спасет драгоценности. Именно Гишар де Боже якобы стал «подпольным» Великим магистром ордена после смерти де Моле. Он отыскал сокровища и куда-то их вывез.

Предположим, мы поверим в это предание, но задача сводится к предыдущей. Будь-то корабли из Ла-Рошели или слуги Гишара де Боже… куда же в итоге были спрятаны сокровища? Некоторые указывают на Кипр, где продолжали находиться патриарх ордена и его генеральный капитул. Другая гипотеза утверждает, что клад зарыт во владениях Боже в Провансе. Например, в вассальном замке Аржини. В 1950 году владельца замка де Розмона посетил некий полковник из Англии, посланный, как полагают, каким-то британским обществом оккультистов. Он предложил купить замок за огромную сумму: сто миллионов франков. Господин де Розмон решительно отказался. В 1952 году еще одна исследовательница, госпожа де Грация, изучила таинственный замок и заявила, что казна тамплиеров хранится в Аржини. По словам де Грации, она обнаружила знаки, указывающие на это.

Изысканиями де Грации заинтересовался парижский промышленник Шампьон. Он организовал раскопки в замке, которыми руководили авторитеты в области оккультных наук. Эти «ученые» утверждали, будто во время раскопок смогли вызвать духи тамплиеров. В конце концов, один из оккультистов заявил, что во время очередного спиритического сеанса тамплиеры согласились признать в нем воплощение Жака де Моле… Впрочем, замком Аржини интересовались и более серьезные люди. Сам де Розмон считает, что замок действительно принадлежал дяде Гишара де Боже Великому магистру Гийому. Возможно, казну тамплиеров перевезли в это место. Но искать сокровища можно, только найдя несомненные доказательства.

Другие кладоискатели нашли знаки храмовников в замке Барбезьер в Шаранте. Граффити на стенах, по их мнению, дают ценные указания. Этот замок выстроен позднее XIV века, но выстроен на месте другого замка, который принадлежал рыцарям ордена Храма. Недавно поблизости от Барбезьера нашли старое кладбище, надписи на надгробьях свидетельствуют о том, что когда-то, уже после разгрома ордена, здесь был расквартирован отряд неизвестного назначения. Возможно, это были спасшиеся от инквизиторов тамплиеры, которые охраняли казну ордена.

Историк Ж. Мерселло полагает, что тамплиерские тайники могут быть обнаружены в поместье Рано в департаменте Эндр и Луара. Там есть «Пещера золотого сосуда» и «Пещера серебряного сосуда». Мерселло утверждает, что некогда в каждой пещере стояли сосуды, полные, соответственно, золота и серебра. Странствующие тамплиеры в случае нужды могли заходить в эти пещеры и брать ровно столько, сколько им было нужно. Славу места, где укрываются сокровища ордена, получил еще один замок – Валькроз в департаменте Вар.

Не утихают споры и по поводу дальнейшей судьбы ордена – после разгрома, учиненного ему во Франции. Как уже было сказано, далеко не во всех странах тамплиеры были осуждены. Португалия и Шотландия вообще отказались предпринимать действия против ордена. В Германии, Испании и некоторых других странах процессы против членов ордена были, но кончились ничем. Храмовников оправдали и реабилитировали, вернув арестованное ранее имущество, хотя сам орден, следуя указаниям Папы Римского, пришлось распустить. В Испании тамплиеры, по всей видимости, влились в орден Калатравы, основанный в 1164 году королем Александром Кастильским. Несколько более туманна судьба тамплиеров Англии и Ирландии. Гонения на них были, но им дали возможность уйти, и они закрепились в Шотландии. Храмовников приютил шотландский король Роберт Брюс, по некоторым сведениям сам бывший одним из рыцарей ордена. Тамплиеры помогли ему и силой, и деньгами в войне, которую он вел против Англии. 24 июня 1314 года войско Роберта Брюса разгромило превосходящие английские силы в сражении у реки Баннокбурн. В этот день Роберт основал орден Св. Андрея и Шотландского Чертополоха, членами которого стали якобы в первую очередь тамплиеры.

Считается, что в тех странах, где отделения ордена сохранились, они сменили названия. Там, где их разгромили, – ушли в подполье. Во многих странах тамплиеры слились с другими орденами – госпитальеров (в Испании) и Тевтонским орденом (в Германии). Их дальнейшую судьбу некоторые исследователи прослеживают вплоть до XIX века или даже нашего времени. Сторонники таких версий судьбы тамплиеров называют имена многих известных людей, которые якобы тайно состояли в ордене Храма. Это и Энрико Мореплаватель – знаменитый португальский принц, основоположник морского могущества Португалии, и Великий магистр ордена Христа (так стал называться в Португалии орден Храма после своего официального роспуска). Это и тесть знаменитого мореплавателя Колумба, и даже сэр Исаак Ньютон.

Самой же популярной остается легенда о том, что тамплиеры дали начало масонству. В XVIII веке одно из направлений в западноевропейском масонстве стало пропагандировать миф о тамплиерах и объявило себя преемником ордена рыцарей Храма. Речь идет о так называемых ложах строгого послушания, которые возникли в середине столетия в Германии, а потом и в других странах. Основатель этих лож барон Карл Годхельф Хунд был также одним из сочинителей легенды о тамплиерах. Он уверял, что после ареста большинства храмовников провинциальный магистр Оверни Пьер д’Омон вместе с двумя командорами и пятью рыцарями сумел бежать, переодевшись рабочими-каменщиками. На одном из островов близ берегов Шотландии они встретили Великого командора Джорджа Гарриса и еще нескольких тамплиеров и приняли решение сохранить орден. В Иванов день 1313 года был собран капитул, на котором Пьер д’Омон был избран Великим магистром. Чтобы избежать преследований, тамплиеры стали использовать пароли и знаки рабочих– строителей и называли себя франкмасонами (свободными каменщиками). В 1631 году Великий магистр перенес свою резиденцию в шотландский город Абердин, откуда орден, под масонской маской, снова получил распространение в Западной Европе.

Так это или нет, но многие масоны искренне верят, что являются наследниками тамплиеров. Это выражается и в заимствовании символики, и в наименовании ступеней посвящения. Естественно, увлекающиеся старинными мистическими учениями, знаками, тайнами и пр. члены масонских лож приписали храмовникам массу загадочных обрядов, учений, сочинений – тех, о которых сами рыцари Храма, вероятно, и слыхом и не слыхивали.

Название «тамплиеры» действительно мелькает в отдельных документах XV–XVII веков. В официальном эдикте Парижского парламента от 24 февраля 1618 года владельцы одного отеля именуются «господа тамплиеры», но они явно не имели никакого отношения к исчезнувшему в начале XIV века ордену. Историки XIX – начала XX века, включая членов нового тамплиерского ордена, отвергали легенду Хунда. Некоторые из них объясняли возникновение мифа следующим образом. В конце XVII века несколько вельмож – герцог Грамон, маркиз Биран и граф Талл ар – образовали в Париже тайное общество под названием «Малое воскресенье тамплиеров». Хотя общество не преследовало никаких других целей, кроме развлечения скучающих аристократов, Людовику XIV затея не понравилась, и он выслал новоявленных храмовников из столицы. В 1705 году герцог Филипп Орлеанский объединил бывших членов тайного союза, который принял теперь явный политический характер (такой, какой позже имели и многие масонские ложи). Чтобы добавить обществу солидности, иезуит Бонани изготовил известную фальшивку – документы тамплиеров. Среди них фигурировал список Великих магистров ордена тамплиеров. Список начинался с даты 18 марта 1314 года – дня казни Жака де Моле и был доведен до XVIII века. В него были включены известные исторические деятели Франции – Бертран Дюкглен (вторая половина XIV века), Генрих Монморанси (конец XVI века), наконец, Филипп Орлеанский, обновивший статут ордена на общем собрании тамплиеров в Версале 25 марта 1705 года.

Но и такое объяснение вызывает критику. Сами сведения о тайном обществе Филиппа Орлеанского и сфабрикованные якобы в начале XVIII века документы стали известны лишь в 1804 году. Их представил известный аферист, один из основателей ордена Востока врач Ледрю. Последний утверждал, что он был домашним врачом семьи герцога Коссе-Брисака якобы являвшегося до 1792 года последним магистром тамплиеров. При распродаже мебели герцога во время революции Ледрю будто бы купил секретер, в котором и обнаружил документы если уж не ордена тамплиеров как такового, то, по крайней мере, тайного союза герцога Орлеанского. Вероятнее же всего, все документы состряпал он сам.

Как утверждает «Международный масонский справочник» О. Леннхоффа и О. Познера, попытка связать масонство и орден не выдерживает элементарной исторической проверки. Однако противники масонства, которых хватало и среди прогрессивных деятелей разных эпох, и среди малограмотных людей, в свое время полностью приняли миф о тамплиерском происхождении масонов и гневно обличали деятельность не только современных им «вольных каменщиков», но и «прародителей» последних – рыцарей-храмовников далекого Средневековья.

Сейчас существует несколько крупных организаций, члены которых называют себя тамплиерами и утверждают, что ведут свою родословную с 1314 года. Так, французские неотамплиеры считают своим родоначальником некоего рыцаря Храма Жака Маркуса Лармениуса, тамплиеры «строгого послушания», как уже было сказано, – Пьера д’Омона, а шведские неотамплиеры ссылаются как на предтечу на Гитара де Боже.

Члены неотамплиерского ордена «Болдуин пресепторн Бристоль» в Англии считают, что их орден существует с незапамятных времен, обосновывая свои притязания тем, что их Великий магистр Вильям Дэвис еще в 1769 году, наряду с другими масонскими степенями, получил градус (степень) «рыцаря-тамплиера». В 1785 году на праздновании дня Иоанна Евангелиста «тамплиеры» в полном торжественном облачении прошли по улицам английских городов. В 1791 году в качестве первого Великого магистра ордена «Великий королевский конклав рыцарей-тамплиеров в Англии» избрал некоего Томаса Дункерлея. В 1873 году различные тамплиерские ордены Англии и Шотландии объединились в так называемый «Генеральный конвент».

Самое широкое распространение орден рыцарей Храма получил в США, где уже к концу 1930 года было 1716 командорств (комтурств), насчитывавших 434 тысячи членов. Регулярно комтурства проводят красочные шоу. Тамплиеры проходят по улицам городов. Они одеты в староамериканскую военную одежду, состоящую из черного кителя и брюк, в шляпах-треуголках с украшениями в виде страусиных перьев, с серебряными поясами и античными мечами с эфесом из слоновой кости.

В конце XIX века в Германии и Австрии был основан «орден новых тамплиеров» с неопределенным статусом и эклектическим[22]22
  Эклектизм – неорганичное, чисто внешнее соединение внутренне несоединимых взглядов.


[Закрыть] культом. В качестве эмблемы новые «рыцари церкви» избрали знак, который позднее стали называть свастикой. В 1877 году в архивах Великой масонской ложи в Гамбурге ее членами якобы был обнаружен секретный Устав ордена Храма.

Естественно, не обошли стороной рыцарей Храма и Елена Блаватская, основательница «Теософского общества», и Рудольф Штайнер, родоначальник антропософии. Они рассуждали об эзотерической «традиции мудрости», дошедшей до них через розенкрейцеров[23]23
  Розенкрейцеры – члены тайных (преимущественно религиозно-мистических) обществ в XVII–XVIII веках в европейских странах (прежде всего в Германии, Нидерландах, России).


[Закрыть] от катаров и тамплиеров.

* * *

По сию пору многие авторы видят в ордене Храма не только рыцарей церкви, но и своеобразный мистический институт, связанный с темными интригами и мировыми тайнами. Например Вальтер Скотт в своем знаменитом романе «Айвенго», назвал тамплиеров заносчивыми и дерзкими грубиянами, алчными и лицемерными деспотами, которые беззастенчиво злоупотребляли своей властью и за кулисами направляли ход событий в нужное им русло. Другие авторы XIX века описывают рыцарей Храма как дьяволопоклонников, которые отправляли непристойные и еретические ритуалы. В этом они следуют традиции, возникшей накануне Великой французской революции, когда легенды о тамплиерах были особенно популярны. Им навесили ярлык оккультистов, алхимиков, магов и мудрецов, обладавших эзотерическими познаниями и тайной силой.

Многие современные исследователи склонны видеть в тамплиерах жертв политических интриг римской курии и французского короля. Другие рассматривают храмовников как неких хранителей тайных знаний, выходящих за границы христианских догм. Вне сомнения, орден до сих пор представляет собой один из самых загадочных институтов западного мира. Ни одна работа по истории Европы XII и XIII веков и крестовых походов не обходится без упоминания о тамплиерах. Никто не оспаривает и того факта, что в период своего расцвета орден Храма был самой могущественной организацией христианского мира, уступая по влиянию только папе.

Почему монголы не взяли Новгород?

Согласно общеизвестной концепции истории Руси, татаро-монгольское нашествие и последовавшее за ним иго стало для страны тяжелым ударом, который обусловил ее отставание в развитии от стран Западной Европы. Впрочем, скоро исполнится сто лет с тех пор, как некоторые историки начали оспаривать этот постулат. Одни полагают, что удар был не так уж силен, другие, что никакого ига, собственно, вообще не существовало, третьи, что монгольское присутствие, наоборот, стало даже положительным фактором. Наконец, четвертые придерживаются мнения, что под монголами в данном случае вообще следует понимать… самих русичей! Таким образом, главная загадка истории средневековой Руси связана с очень длительным периодом – с XIII по XV век.

Возможно, путь к разгадке лежит через понимание того, что случилось с одним из русских городов во время нашествия кочевников с Востока. Речь идет о богатейшем и величественном Новгороде – городе, который по не вполне понятным до сих пор причинам монголы не взяли, в котором не были посажены татарские наместники. Городе, в котором правили два русских князя, чьи отношения с монголами рассматриваются в историографии, как минимум, неоднозначно – Ярослав Всеволодович и его сын Александр Ярославич по прозвищу Невский. Как Новгороду удалось избежать участи многих других центров Руси? Не стали ли монголы для него могущественными и полезными союзниками, а не оккупантами? Насколько далеко зашли правители города в дружбе с ханами? Не помогли ли татары делу объединения и укрепления раздробленной Северо-

Восточной Руси, делу, которым занимались потомки Александра Невского, создавшие в результате новое могущественное государство – Московию?

* * *

Вскоре после смерти в 1054 году великого князя киевского Ярослава Мудрого Русь вступила в полосу междоусобных войн. Их вели между собой русские князья, находившиеся между собой в той или иной степени родства. Причиной войн было то, что в руках каждого из них находились полученные в управление крупные города, обширные территории, которые в условиях существовавшего упора на натуральное хозяйство были в состоянии обеспечивать сами себя всем необходимым. Немаловажным было и то, что на Руси существовало правило передачи власти не от отца к старшему сыну, а от брата к брату. Естественно, между дядьями и племянниками возникали разногласия, приводившие подчас к кровопролитию. Впрочем, феодальная раздробленность не была уникальным русским явлением. В той или иной степени ее переживали и все государства Западной Европы.

Распад Руси на отдельные, независимые друг от друга княжества был временно приостановлен выдающимся правителем Владимиром Мономахом – внуком Ярослава Мудрого, который занял великокняжеский стол в Киеве в 1113 году. Более или менее крепко держал в своих руках государственную власть и его сын Мстислав Великий. Смерть последнего в 1132 году привела к продолжению центробежных процессов на Руси.

Киев начал переходить из рук в руки. За великокняжеский стол упорно боролись, смещая друг друга, представители черниговской династии и потомки Мономаха. Не менее ожесточенная борьба велась между Рюриковичами и в южном Переяславском княжестве, и в западных землях – Волынском и Галицком княжестве. К участию в борьбе привлекались и иноземные войска – поляки, венгры, половцы. В этих условиях все большую силу набирали князья городов Севера. Ростов, Суздаль, Муром, Рязань, Владимир-на-Клязьме не имели столь большого значения в глазах многочисленных потомков Рюрика и, соответственно, могли развиваться более стабильно, иметь более прочную власть. То же произошло в свое время и в Смоленске, который на долгие годы оказался в руках внука Мономаха Ростислава Мстиславича и его потомков – Ростиславичей. В Суздальской же земле обосновались потомки шестого сына Владимира Мономаха – Юрия. Этот князь сделал очень многое для укрепления своего княжества и расширения его границ. Он также вел активную политику и на юге, за что получил прозвище Долгорукий. В Суздальском княжестве строились новые города, развивалась система централизованного управления, более прочного, чем на юге. Процесс этот продолжился при правивших после смерти Юрия его сыновьях – Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо. Главным центром княжества стал Владимир-на-Клязьме.

Всеволод пришел к власти после смерти своего брата Андрея. Он разгромил в феодальной войне других претендентов на Владимирский престол, подавил оппозицию ростовских бояр и установил свою власть на долгие 38 лет – с 1174 по 1212 год. Всеволод, без сомнения, был самым сильным и авторитетным князем Руси на рубеже XII–XIII веков. Свое прозвище он получил за многодетность, но ни один из сыновей и не думал посягать на власть отца при его жизни. Под непосредственным влиянием Всеволода находилось Муромское и Рязанское княжество, южный Переяславль (северный находился во Владимиро-Суздальском княжестве). В определенный момент право его дома на княжение признали и свободолюбивые новгородцы. Новгородские территории Торжок и Волок Дамский находились под совместным контролем Новгорода и Суздальской земли.

С владимирским князем советовались, просили его поддержки смоленские и черниговские (а как следствие – и киевские) князья, галицкие и волынские правители. Всеволод совершал успешные походы против волжских булгар, при нем строились новые города, развивалась культура Северо-Восточной Руси. В это же самое время Киев – «Мать городов русских» – продолжал переходить из рук в руки.

Особенно в начале XIII века усердствовали представители смоленской и черниговской династий. Штурмы следовали один за другим, население столицы сокращалось, ни один киевский князь не мог и подумать о том, чтобы заняться восстановлением влияния Киева на всю русскую землю.

Феодальные усобицы оказали свое влияние и на историю Новгорода. Можно сказать, что именно они стали причиной развития тут республиканских традиций, корни которых уходили в далекое прошлое и были связаны с уникальным географическим положением города, богатством местных бояр и купцов.

Новгородская земля, охватывавшая северо-запад Руси, была единственным русским регионом, который не был княжеством в полном смысле этого слова. Новгород расположен к северу от озера Ильмень на берегах реки Волхов. Новгородские земли простирались на севере до Финского залива, Невы, южных берегов Ладожского озера и реки Свирь. Восточным соседом новгородцев была Суздальская земля, южными соседями – Смоленское и Полоцкое княжества. Западная граница пролегала вдоль по реке Нарова (Нарва) на юге через центр Чудского озера. Управление всей этой территорией централизованно осуществлялось из Новгорода, только на западе город Псков и значительная по размерам территорией, зависевшая от него, имели самоуправление, пусть и под строгим надзором Новгорода, откуда в Псков назначался посадник, имевший исполнительную власть. В целом, Новгород Великий со своими обширными территориями стал единственным из древних городов, избежавшим упадка и дробления в XI–XII столетиях.

Исконным населением Новгородской земли были финно-угорские племена. В VI веке сюда пришли немногочисленные племена славян-кривичей, а в VIII столетии в процессе славянского заселения Восточно– Европейской равнины – племя словен.

Экономическая жизнь и политическое взаимодействие племен оказались связанными с Балтийско-Волжским торговым путем, проходившим по Волхову, Ильменю и Мете. Борьба с господствовавшими в международной торговле скандинавскими купцами-воинами способствовала ускорению процесса формирования государственных отношений. К середине IX века у истоков Волхова сформировался центр политического общения племен, живших на многочисленных реках, впадающих в озеро Ильмень, сложилась система их военного взаимодействия. Сбор и выплата варягам дани заложили основу государственного налогообложения. В 862 году для исполнения судебных и правоохранительных функций вождями племен был приглашен скандинавский князь с дружиной. Он стал основателем княжеской династии Рюриковичей, более семи с половиной веков управлявшей всеми русскими землями.

В начале X столетия новгородские племена словен и кривичей вместе с князем Игорем и скандинавскими дружинами начали поход на юг для обеспечения равноправной торговли с Византией. Были завоеваны Смоленск и Киев, на границе Дикого поля был заложен опорный пункт для дальнейшего движения на Константинополь. Походы одного из военачальников Рюрика – Олега, и опекаемого им долгое время сына варяжского вождя – Игоря, позволили достигнуть поставленной цели – проложить торговый путь «из варяг в греки». Следствием этих событий стало объединение восточнославянских племен и формирование древнерусского государства со столицей в Киеве.

Через Новгород проходили торговые пути, ведущие с севера, от Балтики (по Неве, Ладожскому озеру и Волхову), на юг, к Черному морю (по Ловати и волоком до Днепра), и пути с востока на запад, соединявшие Новгород с Волгой (по Полу и озеру Селигер, а также по Мете и волоком до реки Тверды). Расположенный на пересечении торговых путей, Новгород был крупнейшим центром торговли. Источником богатства города была не только торговля, но и его обширные северные колонии. Они простирались на севере до Арктики и на востоке до Урала (районы Печоры и Югры). В богатом центральном районе, известном как Заволочье («за волоком», то есть на землях, расположенных в бассейне Северной Двины к северо-востоку от волока, соединявшего озера Белое и Кубенское), власть Новгорода твердо установилась уже в XII веке: правители в этот район назначались центральной властью. Отдаленные районы (Пермь, Югра, Печора и Кольский полуостров) находились под властью Новгорода только в том смысле, что регулярно платили дань.

Игорь Древний, его жена Ольга и их сын, прославленный воитель Святослав Игоревич, перенесли центр государства из Новгорода на юг. Так северный город стал вторым по значению центром Киевской Руси. В 970 году новгородцы обратились к Святославу с требованием дать им князя, угрожая в противном случае найти его в другой земле. Компромиссом стало направление в Новгород сына Святослава Владимира и его наложницы. После смерти отца Владимир был изгнан из Новгорода, но в 980 году он вернулся со скандинавским отрядом и завоевал город. Отсюда он направился на борьбу за Киев. Как мы знаем, Владимиру удалось занять великокняжеский престол, но и Новгород он оставил в своем подчинении, закрепив его положение как части государства. Здесь Владимир поставил править своего сына – Ярослава Мудрого, для которого это княжение, как и для его отца, стало трамплином в борьбе за власть над всей Киевской Русью.

Ярослав был, несомненно, выдающимся государственным деятелем, что отразилось и на развитии Новгорода, где долгие годы находилась его резиденция. При Ярославе в городе был построен знаменитый Софийский собор – центр государственной, церковной и культурной жизни княжества, символ Новгорода. В середине XII века новгородский церковный владыка получил сан архиепископа. При Ярославе Мудром возобновило деятельность Новгородское государственное вече, бояре – аристократия города (в большинстве своем потомки родоплеменных вождей) – получили особые права и налоговые льготы. Вероятно, именно в Новгороде была создана древнейшая редакция первого русского свода законов – «Русской правды».

Административно Новгород был разделен на две половины. На западном берегу Волхова располагалась так называемая Соборная (Софийская) сторона, состоявшая из детинца (кремля) и трех концов (округов): Неревского, Загородского и Людина (последние два известны как Прусская улица). Над всей этой стороной возвышался собор Св. Софии. На восточном берегу реки находилась Торговая сторона, состоявшая из двух концов: Плотницкого и Славенского. Каждый из пяти концов отвечал за управление пятью волостями – «пятинами», на которые была поделена центральная часть Новгородской земли.

Ярослав Мудрый основал свою резиденцию на Торговой стороне, и именно здесь в дальнейшем находились резиденции князей. Крепостные сооружения были воздвигнуты на Софийской стороне. Они опоясали владычный двор и Софийский собор. В 1116 году к епископской половине детинца была пристроена княжеская половина.

Пушнина, получаемая в виде дани из Северного Поморья и Приуралья и продаваемая на западных рынках, приносила большой доход боярам, снаряжавшим военно-промысловые экспедиции. В Новгороде было много искусных ремесленников, плотников, кузнецов, ткачей, гончаров, кожевников, оружейников. Главными предметами заморской торговли были кроме пушнины мед и воск. Новгородские купцы вели оживленную торговлю с Прибалтийскими странами. На острове Готланд, в шведской Сиггуне и эстонской Линданисе (Таллинне) возникли поселения новгородцев. Купцы с Готланда уже в середине XII века основали в Новгороде Готский торговый двор. Другой торговый двор – Немецкий – построили купцы Ганзейского союза. С Запада на Русь везли сукна, вино, металлы.

Во времена феодальной раздробленности могущественным новгородским боярам удалось изменить политический строй в городе, вырваться из-под власти Рюриковичей. Важным этапом в формировании республиканских традиций стало обретение новгородской аристократией самоуправления. Киевские князья сажали в Новгороде посадников – старших сыновей, но с 1117 года было объявлено о новгородской «вольности в князьях» – то есть теоретической возможности самим выбирать себе князя из дома Рюрика. Впрочем, киевские великие князья все равно старались навязать горожанам своих правителей. Наследник Мономаха Мстислав княжил в Новгороде с двенадцати лет. Отозвав сына в Киев, Мономах решил передать Новгород несовершеннолетнему внуку Всеволоду. Новгородские бояре и население энергично протестовали против нарушения традиций. Тогда Мономах вызвал в Киев новгородских бояр и одних заточил в тюрьму, а других привел к присяге и отпустил домой. Однако в 1136 году новгородцы вместе с псковичами и ладожанами на вече изгнали князя Всеволода Мстиславича. В дальнейшем к Новгороду было привлечено внимание многих русских князей, стремившихся занять великокняжеский стол и на пути к нему получить поддержку северного центра. Каждый претендент старался завести своих сторонников в городе. Формировались партии, ожесточенно враждовавшие между собой. Широкое развитие получило народное вече с участием всех жителей города, вечевые собрания в городских концах. Новгородцы сами избирали себе посадников и тысяцких (руководителя военной организации города и начальника налоговой службы). От князя же ожидали прежде всего обеспечения обороны города, организации военных экспедиций.