Электронная библиотека » Владислав Масяж » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 19 января 2016, 15:20


Автор книги: Владислав Масяж


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Для ссыльных поляков в Тобольске настоящим счастьем был губернатор Александр Иванович Деспот-Батошинский-Зенович (1829-1897 г.). Был он Тобольским Гражданским Губернатором в период 1863-1867 гг., а стало быть, в годы наибольшей польской ссыльной волны. Получил образование в Вильно, а в 1850 г. закончил факультет права Московского университета и получил звание кандидата. Заподозренный в либерализме, был сослан без суда на жительство в Тюмень. По рекомендации влиятельных особ стал чиновником для особых поручений при генерал-губернаторе Муравьеве-Амурском в 1851 г. в Иркутске, а с 1852 г. пограничным комиссаром в Кяхте, где в 1859 г. был назначен градоначальником и пограничным губернатором. Показал себя как превосходный администратор, искореняющий злоупотребления и способствующий развитию торговли с Монголией и Китаем. Уже тогда он пользовался редкой в России, а особенно в Сибири, репутацией исключительного некоррумпированного администратора, защитника населения и мецената. После ликвидации статуса градоначальничества в Кяхте, был назначен в 1863 г. губернатором Тобольска. Он сменил здесь преемника поляка Виктора Арчимовича Александра В. Виноградского, который был Тобольским губернатором в 1859-1863 гг.

Александр Зенович – это исключительно позитивная личность среди чиновников царской администрации в Сибири. Хотя происходил он из старого литовского рода, считался поляком. В памяти польских изгнанников запечатлелся он как человек справедливый, снисходительный и доступный, который как только мог смягчал их тяжелую ссыльную судьбу. «Многие сегодня еще помнят эти радостные мгновения, – писал в 1895 г. Эдвард Павлович, – когда на этом поистине крестном пути, измученные нуждой, длинным путем, палаческой жестокостью, тюрьмами (…), мы были встречены старопольским поздравлением губернатора, который с отцовской заботливостью разговаривал с каждым, давал советы, оказывал помощь, опеку, а прежде всего утешение. (…) Кто же не знает, что в эту несчастливую для нас эпоху, среди немногих соотечественников, что были у власти, он один имел храбрость чувствовать и более того – зваться поляком, имел отвагу быть благодетелем, опекуном гонимых в Сибирь земляков». Другой ссыльный, Корнель Желенка, так вспоминал свою встречу с Зеновичем: «..Поляк, еще молодой человек для такой должности, около сорока с небольшим лет, со шляхетскими чертами лица, элегантный, располагающий к себе в обхождении, с очень решительным характером, вошел он в наше помещение в тюрьме, вежливо по-польски приветствовал нас и спросил, нет ли у нас каких то просьб? Мы попросили, чтобы нам позволили выходить в город – что он позволил, – а другие наши просьбы, возможные для выполнения, он принял во внимание. Чиновники, подчиненные ему, очень его боялись, так как он держался с ними строго, и всякие злоупотребления строго пресекал, а, однако любили его, так как был для них справедливым, отзывчивым и заботящимся об их благе».127127
  А. Макаров. Очерк… с. 86-90, 121; Сибирская старина. – Томск, 1997, № 2, с. 16.


[Закрыть]

Губернатор Зенович посещал почти каждую прибывающую партию польских ссыльных, разговаривал по-польски с каждым лично, интересуясь семейными отношениями, спрашивал о недомоганиях, не отказывал ни в одной просьбе ссыльным. Зенович, пользуясь щедрыми пожертвованиями предпринимателя А. Поклевского-Кожелла, организовал в Тобольске Комитет Опеки над Тюрьмами. Под его личным надзором Тобольская тюрьма и больница стали образцовыми. С. Максимов писал, что, несмотря на нежелание окружения, губернатор Зенович провел организацию сапожной мастерской, прачечной, столярного участка, котельной, кузницы, швейной мастерской и пекарни, небольших магазинов (лавок), общей столовой для стариков и больных на 140 человек, в том числе 70 поляков. Многие ссыльные нашли при этом работу. Независимо от этого, те ссыльные поселенцы, которые заработали, получили какие-то большие средства с родины или взяли ссуду, открывали свои предприятия. X. Скок подсчитал, что во всей Сибири поляки могли вести работу приблизительно в 300 разных предприятиях и мастерских. Местные власти разрешали их создание, так как в Сибири ощущался недостаток квалифицированных ремесленников, и была слабой торговая сеть. В самом Тобольске в 1866 г. образовались 3 столярных производства, 3 сапожных мастерских, 3 пошивочных мастерских, 11 пекарен, 8 ресторанов, 20 торговых лавок и 1 пивоваренный завод. Многие поляки были в некоторых отраслях пионерами. В Таре Доминик Гамалинский открыл первую в округе мастерскую по ремонту изделий из серебра. В Тобольске Новицкий запустил неизвестное до той поры производство колбас, а Рымкевич вместе с женой организовал первый в этом городе пивной завод, в котором обеспечивал работой польских ссыльных.128128
  Г. Скок. Поляки в Забайкалье… с. 170-171; Участник польского… с.41.


[Закрыть]

Сосланных на поселение в Тобольскую губернию охотно оставляли в городе или поблизости. Анатолий Яскловский в письме от 27 апреля 1865 г. писал, что те, кто остался в Тобольске, благословляли Бога, что он освободил их от дальнейших мучений и оставил под «Отцовской рукой…» Он подтверждает, что польские ссыльные называли губернатора Зеновича «Отцом и Опекуном», но сам он считал, что если бы на его месте был какой-то российский дворянин, он мог бы быть смелей и больше сделать для ссыльных. Наверное, такие наивные суждения распространялись среди поляков. Яскловский также оставил критические описания самого Тобольска как города омерзительно грязного, болотистого, с несносным влажным климатом, где ходили через болото по щелястым деревянным доскам.129129
  Письма А. Ясулковского из Сибири семье (1863-1866 г.). Письмо от 18.02, 27.04 и 14.07.1865 г. – Библиотека Чарторыских в Кракове. Ркпс N» ЕВ 1535 Д.


[Закрыть]

Губернатор Зенович, будучи в хороших отношениях с генерал– губернатором Западной Сибири Дюгамелем, влиял на более человечное отношение администрации к сосланным полякам. Часто он приглашал их на беседу к себе. Устраивал у себя еженедельные музыкальные вечера с участием польских ссыльных. Музицировали у него, между прочим, пианист Франчишек Былицкий и скрипач Братковский. В апреле 1865 г. они принимали участие в благотворительном концерте, на который прибыли почти все поляки, живущие в Тобольске, и несколько человек из тюрьмы. Былицкий выступал с концертами и в Тюмени, где играл произведения Фридерика Шопена. Былицкий, как австрийский подданный, вернулся в Краков в 1867 г., так же, как и его отец Виктор. Прежде всего губернатор напоминал полякам, что примерной жизнью, работой и трезвостью, несмотря на свое положение, они должны подавать хороший пример другим. Нарушителей отчитывал словами «не делай, пан, сраму имени польскому», а когда и это не помогало, высылал такого в дальнюю местность, чтобы сохранить польское общество в Тобольске от их влияния. Нужно констатировать, что большинство ссыльных поляков оставляло после себя хорошее впечатление у местного населения, внося свой цивилизаторский вклад в развитие Сибири. Это не означает, что не было духовно слабых личностей, которые впадали в депрессию, алкоголизм, вели недостойную жизнь и даже заканчивали ее самоубийством. Часто причина такого шага была ничтожной. В. Лясоцкий пишет, что пианист Звярович покончил с жизнью, так как губернатор Деспот-Зенович выбранил его за то, что он пил перед концертом. Губернатор чувствовал себя ответственным за это и сожалел, что употребил такие жесткие слова в разговоре с пианистом. Г. Скок сообщает, что в феврале 1866 г. в Тобольской бане перерезал себе жилы поселенец Антоний Яскуловский, так как не имел денег на оплату работников в созданной им пекарне.130130
  В. Лясоцкий. Воспоминания о моей жизни в Сибири. – Краков, 1937, т.2, с. 78, 109; Г. Скок. Поляки в Забайкалье… с. 240; В. Масяж. Краковские органи зации… с.169-170.


[Закрыть]

Зенович, искореняющий злоупотребления и взяточничество среди чиновников и православного духовенства, не мог долго удержаться на этой должности. Множились письма и доносы с обвинениями, что он преследует россиян и православие, а как поляк злоупотребляет властью и покровительствует польским бунтовщикам. Главный донос касался преобладания поляков в администрации губернии. В рапорте от мая 1866 г. полковник Рыкачов, главный оппонент Деспот-Зеновича, писал прямо, что власть в Западной Сибири находится в руках католиков. Генерал– губернатора Дюгамеля, помещика с Подола, он назвал фанатичными католиком, который находится под влиянием жены, польки и католички Козловской. «Тобольский Губернатор Деспот-Зенович является поляком в полном смысле этого слова. Это человек мудрый и образованный, но в высшей степени самонадеянный, строптивый, не признающий над собой высшей местной власти. Деспотично обходится с подчиненными, протежирует поляков и открыто разговаривает с ними по-польски». Разумеется, во времена царских властей употребление понятия о фанатичном католике и поляке было достаточным доводом для того, чтобы сломать карьеру. Однако рапорты посланца царя, генерала Сколкова, полностью противоречили эти доносам. Утверждал он, между прочим, что нельзя принять доноса о «преобладании поляков», коль на 961 чиновника в Тобольской губернии, подведомственного губернатору, только 56 были поляками, в том числе 5 из них принял сам Деспот-Зенович. Таким образом, рядом с Деспот-Зеновичем были поляки или россияне, которые относились к польским ссыльным дружелюбно. В этой связи наиболее часто упоминают городничего в Кургане, а затем Тюмени, Карпинского; городничего в Ялуторовске Аркады Шишко; шефа полиции в Тобольском округе Слотвинского, а из россиян – Главу Губернаторского Управления в Тобольске М. Курбановского; начальника полиции Знаменского; исправника Матушевича или губернского архитектора Черненко.

В очередном рапорте от 1 мая 1867 г. ген. Сколков полностью оправдал губернатора Деспота-Зеновича от клеветы, подчеркивая его большие административные достоинства. Однако очередные донесения Рыкачова повлияли на царя Александра II, который рекомендовал министру внутренних дел отстранить Деспота-Зеновича. Правильно пишет Г. Скок, что благодаря рапортам ген. Сколкова карьера Деспота-Зеновича не была уничтожена. Переведенный в Петербург, он стал членом Совета МВД и Сенатором, но своих либеральных взглядов не сменил до конца жизни. Метко оценил его Л. Пантелеев, отметив, что он делал все для облегчения доли польских ссыльных в пределах обязательного права и что сумел подобрать себе полицейский персонал из порядочных людей, отстранив взяточников. С другой стороны, поляки настолько его ценили, что не позволяли себе в Тобольской губернии ничего, что могло бы скомпрометировать губернатора.131131
  Г. Скок. Поляки в Забайкалье… с. 231; Л.Н. Пантелеев. Из прошлого польской ссылки в Сибири. «Сибирские вопросы», 1910, № 5, с. 4; Пор. Так же: К. Желенка. Воспоминания о восстании 1863 г. и о жизни в изгнании в Сибири. – Львов, 1913, с. 60; Кс. С. Матращ. Путь в Сибирь по московским этапам в 1863-1864 гг. – Чикаго, 1895, с.97-98; С. Максимов. Сибирь и тяжелые работы. – Варшава, 1898, т. III, с.89; Л. Менжинский. Воспоминания… с 44-53; В. Чвик. Пять лет неволи. Воспоминания Сибиряка. – Черневце, 1893, с. 68-69; Ю. Дыбес. Научный и просветительский меценат в Галиции 1860-1918, с. 157.


[Закрыть]

Зенович, человек глубоко порядочный, воспринял это отстранение как сильное моральное потрясение. Он выехал на лечение в Карлсбад, где познакомился с профессором, доктором Юзефом Детлем, мэром Кракова. Вероятно, тогда возникла у него мысль о передаче богатой, насчитывающей 4 тыс. томов, библиотеки Академии наук в Кракове, которая, в свою очередь, передала ее библиотеке Львовского Университета. Зенович выехал в Петербург, где был назначен членом Совета МВД. Он способствовал заложению Университета в Томске и Благотворительного общества при костеле св. Катажины в Петербурге.

14. "Мы присягали в повстанческих отрядах на верность Родине-Польше"


На основании архивных материалов российские историки выявили попытку создания группой поляков конспиративной организации в Тобольске. Об этом стоит вспомнить, хотя неизвестно, существовала ли она на самом деле, или следственные органы представили отказ 26 поляков принять воинскую присягу как результат деятельности подпольной группы, чтобы выслужиться перед Петербургом раскрытием организации поляков. Вопрос получил следующее развитие.

Летом 1863 г. группа польских ссыльных создала тайный кружок. Его возглавил бывший студент Московского Университета, учитель семинарии Доминик Бочарский, сосланный на поселение в Тобольск за участие в «подстрекании крестьян к бунту и распространение народных политических беспорядков». Члены группы называли себя «бочанами» и оказались хорошими конспираторами, собирая добровольные взносы от политических ссыльных, массово проходящих через Тобольск, якобы в фонд помощи бедным соотечественникам. Когда 9 июля 1863 г. начальник губернии запретил ссыльным сбор денег, Бочарский в ответе от имени целой группы ссыльных направил губернатору объяснение и тоном оскорбленного верноподданного просил о начале формального следствия для ограждения поляков от клеветы «злостных доносчиков». Информация о польском подполье дошла до Петербурга раньше, но лишь 10 июля 1863 г. министр МВД в письме генерал-губернатору Западной Сибири рекомендовал устранить неудобства сосланных в Тобольск на жительство политических преступников. Генерал-губернатор Дюгамель переслал дело Тобольскому губернатору Зеновичу, который, успокоенный объяснением Бочарского, не видел никаких неудобств пребывания поляков в столице Губернии и просил оставить их в прежних условиях. Он информировал Дюгамеля, что сосланные на жительство Хмелевский, Войшвилло, Бочарский, Черневский и Величко «в образе своей жизни не обнаружили ничего такого, что давало бы повод признать за неуместное их дальнейшее пребывание в Тобольске…».132132
  Участники польского… с. 64-65.


[Закрыть]
Эти поляки остались в Тобольске. Тем не менее, Главное Управление Западной Сибири рекомендовало прекратить в будущем оставлять в Тобольске новых ссыльных на жительство.

Согласно архивным источникам, польская подпольная организация по-прежнему действовала. Ее члены завязывали контакты среди польских солдат, включенных в 1 СЛБ, расквартированный в Тобольске. Результатов этих контактов не нужно было долго ждать. 8 апреля 1864 г. 26 солдат (бывшие польские повстанцы) собрались в зале казарм для принятия присяги на верность царю. Все единогласно отказались ее принять, обосновывая это тем, что они не поступили на службу добровольно, а были «взяты насильно». Командир и духовник Соколов в течение 2-х часов пробовали убедить непокорных. Только двое были склонены к принятию присяги, но товарищи их остановили.

Все 26 солдат были посажены под арест в отдельные камеры. Напрасно офицеры старались выявить подстрекателя – ни один солдат не выдал ни одной фамилии. Целую ночь угрозами и убеждениями старались склонить бунтовщиков к покорности. На второй день, 9 апреля, девять солдат раскаялись и выразили готовность принять присягу. Для вынесения приговора остальным была создана военно-судебная комиссия, которая сразу, 9 же апреля, начала проводить мучительный допрос, очные ставки с угрозами. Этим удалось принудить к присяге еще пятерых. Остальные двенадцать вынесли испытания до конца. Были это: Владыслав Барановский, Владыслав Франецкий, Адольф Гилянек, Марчин Годлевский, Анджей Ельский, Феликс Юрчинский, Вавжинец Кайюр, Адам Поморский, Ян Стецкий, Феликс Тенсаровский, Михал Вярниковский и Якуб Корытко, которые гордо заявили в суде: «Мы присягали в повстанческом отряде на верность Родине-Польше, а царю не хотим служить».133133
  Г. Скок. Поляки а Забайкалье… с.181.


[Закрыть]
Судебное дело прошло все инстанции, пока через два года дошло до Петербурга, где 1 июля 1866 г. военный министр вынес приговор: «Всех…подсудимых… лишить военного звания, всех прав, состояния и сослать на каторжные работы в копи на 12 лет каждого». Только двух – Адольфа Гилянека и Вавжинца Кайюра, как австрийских подданных, – перевели в арестантские роты, а их дело было передано гражданским властям. Так закончилось дело о присяге 12 польских повстанцев, которые своей мужественной позицией в следствии и суде написали славную страницу польского патриотизма.

Согласно этим самым источникам, в 1865 г. слухи о подготовке поляками восстания в Сибири дошли до полиции. В начале года политический ссыльный Бернацкий донес об этом полиции в Омске, а в апреле польский поселенец в Тобольске Шуматульский в доносе царю Александру II информировал о приготовлениях к восстанию и агитации поляков среди русских крестьян и ремесленников. Третий предатель, Антоний Бонасевич (настоящая фамилия Витольд Далькевич), информировал атамана казачьих войск Западной Сибири о массовом сборе оружия и широкой агитации поляков о восстании среди русского и татарского населения Тобольской губернии. Центром конспиративной польской организации уже с 1864 г. был Тобольск. Это было не удивительно, если вспомнить, что непрерывный поток польских изгнанников проходил через Тобольск. Согласно словам Бонасевича, Тобольская тюрьма с ее польским обществом заменила тайные совещания в подземельях Варшавы во время восстания.

Руководителями подпольной организации в Тобольской тюрьме были: Роман Рогинский (1840-1915 гг.), бывший повстанческий комиссар из Подляского воеводства, осужденный на смертную казнь, замененную каторгой; Людвик Жихлинский, командир отряда повстанцев «Дети Варшавы»; Альберт Минский, один из представителей восстания на Виленщине. Обязанности секретаря выполнял Феликс Зенкович. Они делали все возможное для того, чтобы удержаться в Тобольске как можно дольше (до 8 месяцев). Помощь в этом им оказывали два врача – Лясоцкий и Томкевич, работающие в тюремной больнице. Организаторы подполья в каждой партии, отправляемой в Восточную Сибирь, назначали предводителей и давали им задания. Через этих двух врачей поддерживался контакт даже с Варшавой и Вильно, а очень нужных людей оставляли в Тобольске. Здесь, подкупая чиновников, они проводили замену фамилий и документов, и те, кто должен был идти на каторгу в Восточную Сибирь, оставались на поселении в Тобольской губернии. Таким известным громким случаем в Тобольске была замена двух братьев Новаковских. Кароль, художник Варшавской Школы Изящных Искусств, один из предводителей демонстрации в Варшаве, осужденный на 6 лет каторги, встретил в Тобольской тюрьме брата Вацлава, капуцина, который, увидев больного Кароля, уговорил его поменяться местами. Вацлав пошел на каторгу, а Кароль – на поселение в Тунку.134134
  В. Чаплицкий. Черная книга 1863-1868. – Краков, 1869, с. 168-169.


[Закрыть]

В 1864-1865 гг. таким способом в Губернии остались 30 человек, среди которых, согласно Бонасевичу, активнейшую деятельность развил Антоний Грабовский, осужденный на 12 лет каторги. В Тобольск он прибыл в декабре 1864 г., в течение пяти недель укрывался в арестантских камерах, а потом обменялся фамилией со ссыльным Фонтаровичем и вышел из тюрьмы. В Тобольске принял фамилию умершего товарища Вельского, а во время выездов в Омск, Курган и другие города пользовался еще и документами на фамилию Война. Целью этих выездов была подготовка оружия и установление связи с подпольными группами польских и российских ссыльных в Сибири. В апреле 1865 г. полиции удалось, благодаря доносам, установить полные данные о Грабовском, которого после ареста отправили на работы в копях Восточной Сибири. Однако, в архивных документах отмечается, что он не прибыл на место назначения, а был убит вместе с сопровождающими его жандармами. Согласно показаниям перед следственной комиссией в Томске, который давал Г. Вашкевич, конспиративные организации поляков действовали в Ялуторовске, Кургане, Ишиме, Тюмени, Таре, в винокурне в Падуне под Ялуторовском, а также в Омске. В Падунской винокурне Поклевскего-Кожелл был склад оружия и архив. По словам того же Вашкевича, общество, как тогда называли Организацию поляков, ставило себе целью подготовку вооруженного восстания в Сибири. Г. Скок доказал, что показания Вашкевича не были подтверждены в течение следствия, а его самого сослали во второй раз на пожизненную каторгу в Сибирь. Другой ссыльный, Зыгмунт Минейко, который в 1864 г. находился в ссылке в Тобольске, откуда вскоре, после добычи фальшивых документов, убежал вместе с Вашкевичеми и Окиньчицем, утверждал, что в Тобольске был членом Общества Взаимной Помощи, которое охватывало около двух тысяч ссыльных. Во главе этой организации стоял комитет, состоящий из пяти человек, называвшийся «Власть Народная», членом которого был и Минейко. Руководил комитетом Островский. Власти, однако, не обнаружили такой организации, и сегодня сложно проверить достоверность ее существования, хотя российские историки с убеждением пишут об этом. Необходимо согласиться с Г. Скоком, который, обстоятельно изучив эти вопросы, установил, что в то время при такой массе ссыльных в разных местах образовались различные комитеты, общества и организации поляков. Вероятно, так было и в Тобольской тюрьме. Однако это были однолетки, которые распадались по мере того, как поляков рассылали в места ссылки.135135
  Участники польского… с. 167; Г. Скок. Поляки в Забайкалье… с. 213-216; В.Е. Вельгус. Деятели… с. 306-307.


[Закрыть]
В Омске существовала подобная организация помощи, охватывающая 310 ссыльных, где одним из главных деятелей был ксендз Громадзкий. Собирали взносы, но никакой политической деятельности не вели. Есть информацию и об организации ссыльных в Кургане под названием «Общество Взаимной помощи», которое действовало под явной протекцией поляка, городничего Карпинского. В.Е. Филгус утверждает, что это был филиал Тобольской организации А. Грабовского. Общество имело свой статус, своих судей и контролеров, которые следили за поведением ссыльных. Ссыльных наказывали за нарушение нравственности, противодействовали их бракам с сибирячками, а за провинности ссылали в отдаленные городки, такие как Сургут или Березово. В руководство входили М. Жабо, К. Сосулич, К. Медунецкий, Дружбацкий, И.Дубовик, Радванский и Филиповский. Губернатор Деспот-Зенович хотя и поддерживал Карпинского и общество, но после официального уведомления запретил его дальнейшую деятельность, так как поляки, находящиеся под строгим надзором полиции, не имели права участвовать в каких-либо организациях.

Разумеется, сегодня мы знаем, что в Тобольской губернии не было ни серьезных приготовлений к восстанию, ни бунта, кроме упомянутого отказа от присяги.

Однако завязанные на ссыльном шляхе нити конспирации среди польских ссыльных, а также ухудшающиеся условия работы при строительстве Кругобайкальской железной дороги привели к вспышке восстания поляков в Забайкалье в 1866 г. Но это тема для отдельной книги.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации