Текст книги "Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию"

«Живые консервы» Гитлера

Гитлер, хорошо зная антироссийские настроения в Польше, после прихода к власти предложил ей заключить соглашение о ненападении. В январе 1934 г. такое соглашение с гитлеровской Германией (первое в Европе) подписала Польша. После этого польские лидеры Пилсудский и Бек, по выражению историка Д. Е. Мельникова и публициста Л. Б. Черной, стали «тешить себя мыслью, что они вместе с гитлеровцами образовали нечто вроде «оси Варшава – Берлин», направленной против СССР». (Мельников Д., Черная Л. Преступник № 1. С. 262).

В 1935 г. последовал обмен визитами высокопоставленных лиц обеих стран. В коммюнике, опубликованном по случаю поездки Бека в Берлин и Геринга в Варшаву, говорилось о «далеко идущем согласии» между двумя государствами. Ведь не случайно польская дипломатия добровольно взяла на себя защиту интересов нацистской Германии в Лиге Наций.

В военных планах СССР 30-х годов в качестве агрессора всегда рассматривались объединенные германо-польские войска. Об этом неоднократно заявлял М.Тухачевский (Мартиросян. 22 июня. С. 605–612). Такое совместное нападение на СССР имело бы место, если бы польское руководство согласилось с немецкими условиями союзничества.

27 июня 1935 г. американский посол в Берлине У Додд писал, что он получил от высокопоставленных немецких чиновников информацию о том, что Германия в союзе с Польшей готовится к захвату Балтийских государств и западных территорий СССР. После Мюнхена в Польше стали разрабатываться планы новых захватов украинских земель. Вопрос о будущем Украины обсуждался польским послом в Румынии в ноябре 1938 г. (Сиполс. Тайны дипломатические. С. 35).

Разведывательный отдел польского генштаба в декабре 1938 г. подготовил доклад, в котором указывалось, что в основе политики Польши на востоке лежит «расчленение России» (Сиполс. Тайны дипломатические. С. 38). МИД Польши по этому поводу подготовило совершенно секретную записку «Польская политика на Кавказе», в которой говорилось, что «Польша заинтересована в отторжении от России Грузии, Азербайджана и ряда других территорий» (Сиполс. Тайны дипломатические, с. 37).

Накануне войны в 1939 г. Гитлер предложил Польше, по мнению проф. Вечоркевича, «равноправный» союз с «блестящими» перспективами для Польши. «Польша должна была стать ценным и необычайно важным партнером в походе на Советский Союз», – утверждает профессор. В определенном смысле это действительно так.

5 января 1939 г. министр иностранных дел Польши Ю.Бек с большой помпой был принят Гитлером в Берхтесгадене. В ходе встречи Гитлер предпринял попытку привлечь Польшу к планируемому им «крестовому походу» против СССР. Он заявил, что существует «единство интересов Германии и Польши в отношении Советского Союза» и что «каждая использованная против СССР польская дивизия означает экономию одной немецкой дивизии».

Однако Польша не спешила присоединиться к «Антикомин-терновскому пакту». Ее не устраивали выдвинутые немецкие условия, которые были сформулированы в «пакете предложений», как их называет Вечоркевич, представленных Германией послу Польши в Берлине Липскому 24 октября 1938 г. Польское правительство, согласно этим предложениям, должно было дать согласие на присоединение «вольного города» Данцига (Гданьска) к Германии и на предоставление экстерриториальных прав дорогам (железной и шоссейной) через «польский коридор» для связи с Восточной Пруссией.

П.Вечоркевич считает, что, приняв эти требования, «Речь Поспопитая» не понесла бы никакого значительного ущерба». В какой-то мере профессор прав. Дело в том, что Данциг, со времен своего основания ганзейскими (т. е. немецкими) купцами всегда был немецким городом. Правда, в 1454 г. он, как и многие другие территории, вошел в состав Речи Посполитой. Однако и тогда он оставался городом с немецким населением и немецким укладом жизни.

В 1919 г. Данциг по Версальскому мирному договору стал «вольным городом» под управлением созданной в Париже Лиги Наций (Харенберг. С. 882–885). Однако номинально городом управляли поляки (пограничная охрана, полиция, таможня). Но с юридической точки зрения по вопросам, имеющим отношение к Данцигу, Германия должна была обратиться в Совет Лиги Наций. «Польский коридор» также был получен Польшей за счет земель немецкого Поморья и Восточной Пруссии.

Польша считала захваченные или «полученные» территории польскими и полагала их возвращение законным владельцам невозможным. Ее территориальные претензии к соседям всегда были чрезмерными. Это один из основных источников международной напряженности вокруг довоенной Польши. Тогдашнее польское правительство прекрасно понимало, что на «пакете предложений» по Данцигу Германия не остановится.

Более того, польское правительство пугали планы Германии создать «Великую Украину» под своим протекторатом. Польша крайне опасалась включения в состав «Великой Украины», а точнее, «Великой Германии» украинских земель, захваченных ею в 1920 году. Польское руководство не оставляло планов возрождения Речи Посполитой от Балтийского до Черного моря за счет присоединения литовских, белорусских и украинских земель. Оно также хорошо понимало, что создание «Великой Польши» противоречило планам Германии.

Таким образом, по последним причинам, а не в силу верности договоренностям с СССР, как пытаются утверждать некоторые историки, Польша отказалась от союза с Германией и решила сделать ставку на западных союзников. Однако в заявлении вице-директора политического департамента МИД Польши Т.Кобыляньского 18 ноября 1938 г. советнику германского посольства в Варшаве Р.Шелиа дипломатично прозвучала лишь одна причина: «Польша будет согласна выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину, если Германия откажется от идеи создания «Великой Украины» (Сиполс. Тайны дипломатические. С. 39–40).

Тем не менее Германия не оставила попыток вовлечь Польшу в «Антикоминтерновский пакт». Как отмечалось выше, это было сделано в январе 1939 г. уже через министра иностранных дел Польши Бека во время его пребывания в Берхтесгадене. В ответ польское правительство выбрало тактику лавирования. На это Риббентроп, вызвав 21 марта 1939 года польского посла Липского, сообщил ему, что Германия настаивает на своих требованиях о Данциге и «польском коридоре». Варшава ответила отрицательно. Тогда Риббентроп недвусмысленно заявил, «что отказ другого государства» (надо полагать Чехословакии) уже привел к печальным последствиям. После этого Англия и Франция заявили, в случае агрессии Германии, о своих военные гарантиях Польше. Далее германо-польские отношения вступили в полосу явного противостояния.

Необходимо отметить, что, пытаясь привлечь Польшу в качестве союзника в войне против СССР, Гитлер ее участь уже определил. Об этом предельно откровенно высказался германский военный атташе в Москве Э. Кестринг: «Польша является той клячей, которую Германия впрягла в свою упряжь на время… Если Польша рассчитывает на помощь Германии в ее войне с СССР, то, во всяком случае, германские войска, вступив в «коридор» и в Силезию, оттуда никогда не уйдут» (Сиполс. Тайны дипломатические. С. 39).

Польша должна была сберечь драгоценные немецкие дивизии в войне с Россией, о чем Гитлер недвусмысленно сказал Беку в Берхтесгадене. Фактически Гитлер отвел Польше роль «живых консервов», которые должны помочь рейху сохранить жизненные силы в его борьбе с Россией.

Старые уголовники в побег по безлюдным, лишенным продовольствия местам брали молодых заключенных, которых потом съедали. Их называли «живыми консервами». Для того чтобы уговорить участвовать «молодого» в побеге, его соблазняли всякими обещаниями. Можно было обещать все что угодно, так как судьба «молодого» была предрешена. Нацисты также, несмотря на декларируемую лояльность к Польше, в любом случае намеревались уничтожить польское государство. Это подтверждают откровения нацисткой пропаганды, которая велась в 1934–1939 гг. непосредственно в рейхе.

Гитлер и Польша

После подписания в 1934 г. германо-польского соглашения о ненападении Гитлер постоянно подчеркивал, что Германия и Польша вот уже более тысячи лет соседи и что двум государствам от этого не уйти и поэтому отношения между ними «следует строить таким образом, чтобы извлечь из них наибольшую пользу для обеих наций». Однако все это было лишь уловкой (Преступник № 1. С.261).

Тоталитарная нацистская Германия была отрезана от всех зарубежных источников информации. Это позволило Гитлеру создать две параллельные системы пропаганды: внутреннюю и на заграницу. Разрыв в информации между ними был вопиющим. Берлин в программах, рассчитанных на заграницу, после подписания в 1934 г. известного германо – польского соглашения, объявлял Польшу «лучшим другом и союзником» Германии. В то же время внутри рейха велась яростная шовинистическая антипольская кампания, которая изображала поляков «недочеловеками», подлежащими уничтожению. Вот где истоки того, что впоследствии стоило жизни 6 миллионам польских граждан (Преступник № 1. С. 259–260).

Утверждения профессора Вечоркевича о том, что в 1938 г. следовало бы принять требования Германии, свидетельствуют о том, что он либо не в курсе дел относительно реального отношения Германии к Польше, либо сознательно дезинформирует польскую общественность. Вероятнее всего второе, так как не знать таких вещей профессору истории непростительно.

Исчерпывающе на вопрос «Проиграла Польша или выиграла от решения не вступать в военный союз с Германией?» могут ответить исторические документы, и прежде всего нацистские, в которых недвусмысленно и бесцеремонно предопределялось будущее Польши. Постараемся предоставить их. Возможно, это позволит студентам Варшавского университета сделать выводы о «ценности новаций и откровений» в польской истории, предложенных их уважаемым профессором.

Особый интерес в этом плане представляют высказывания Гитлера о Польше и поляках. 23 мая 1939 г., т. е. на следующий день после подписания так называемого «Стального пакта» между фашистской Италией и нацистской Германией, на секретном совещании с высшим командованием вооруженных сил, Гитлер заявил: «Польша всегда была на стороне наших врагов. Несмотря на договоры о дружбе, Польша всегда намеревалась воспользоваться любым случаем, чтобы навредить нам. Предмет спора вовсе не Данциг. Речь идет о расширении нашего жизненного пространства на востоке и об обеспечении нашего продовольственного снабжения. Нам осталось одно решение: напасть на Польшу при первой удобной возможности. Мы не можем ожидать повторения чешского дела. Будет война. Наша задача – изолировать Польшу. Успех изоляции будет решать дело».

Как свидетельствовали адъютанты Гитлера, утром 3 сентября 1939 г. после получения английской и французской нот об объявлении войны Гитлер кричал: «Поляки жалкая, ни к чему не способная, хвастливая банда. Это так же хорошо известно англичанам, как и нам… Это неслыханно – представлять нам чехов и поляков, этот сброд, который ничуть не лучше, чем суданцы и индусы, как суверенные государства» (Неизвестный Гитлер. С. 80).

Геббельс в своем дневнике писал: «Фюрер подчеркнул еще раз, что у поляков должен быть один господин – немец. Не могут и не должны существовать два господина рядом; поэтому должны быть уничтожены все представители польской интеллигенции» (Ржевская. Берлин-45, с. 16)

От себя Геббельс добавил: «Польская аристократия заслужила свою гибель… Вермахт обращается с польскими офицерами слишком мягко… Я приму меры» (Ржевская. Геббельс. С.220).

Некоторым польским историкам и политикам не мешало бы съездить в Познань, где старожилы рассказали бы им, что такое нацистская оккупация. В 1939 г. «осваивать «провинцию Вартегау» кинулись тысячи немецких предпринимателей, партийных чиновников. Поляки были выброшены из всех мало-мальски приличных квартир. У них не было больше ни фабрик, ни магазинов, ни школ, ни личных вещей. Их улицы были переименованы, язык запрещен, памятники сброшены, костелы опоганены». На сборы и освобождение особняков и квартир полякам давали 25 минут, взять с собой разрешали лишь две смены белья и демисезонное пальто (Ржевская. Берлин-45. С.17)

Американский публицист и историк, лауреат Пулитцеровской премии Джон Толанд об этом времени пишет так: «…Террор сопровождался безжалостным выселением более чем миллиона простых поляков с их земель и размещением там немцев из других частей Польши и Прибалтики. Это происходило зимой и при переселении от холода погибло больше поляков, чем в результате казней» (Толанд. А. Гитлер, с. 79.)

Возможно, в Гнезно еще сохранилась записка поляков из Бреслау (Вроцлава): «Чи идон росияне, бо мы ту умерамы?» Старики могут рассказать, как встречали Красную Армию возгласами: «Нех жие Армия Червона!» (Ржевская. Берлин-45. С. 15, 22).

Об отношении Гитлера к союзникам, «суверенитет и правосубъектность которых– по выражению проф. Вечоркевича – он уважал», говорит пример франкистской Испании. 9 мая 1941 г. Гитлер утвердил директиву по проведению операции «Изабелла», согласно которой Германия была готова оккупировать своего верного союзника Испанию. И только подготовка к войне СССР отложила этот шаг. Тем не менее планы оккупации Испании и Португалии не раз перерабатывались немецким генеральным штабом под названиями «Илона» и «Гизела».

Советский историк, участник ВОВ, Лев Безыменский в книге «Разгаданные загадки третьего рейха (1940–1945)» пишет, что в октябре 1941 г. Муссолини жаловался своему зятю, министру иностранных дел Г. Чиано, на то, что «побежденные страны станут настоящими колониями, а союзники Германии – ее союзными провинциями...» (Безыменский. С. 177, 176).

Не следует забывать о судьбе верного союзника Германии Италии, место которой в III рейхе так привлекло П.Вечоркевича. В ответ на смещение Муссолини 8 сентября 1943 г. Италия была оккупирована германскими войсками (Всемирная история. С. 421–424). Вермахт начал повсеместное разоружение итальянских войск, в стране начались аресты среди военных и интеллигенции.

Пан Вечоркевич как историк должен знать, что в 40 км от Познани был лагерь, в котором нацисты держали 160 пленных итальянских генералов (Ржевская. Берлин-45. С.19). Также ему следовало бы познакомиться с исследованием своего коллеги Яцека Вильчура (Jacek Wilczur) «Nievola i eksterminacija jencow wojennych – wlochow w niemieckich obozach jenieckich», которое посвящено судьбе почти 600 тысяч итальянских военнопленных, попавших в 1943 г. в немецкие концлагеря на территории Польши.

Я.Вильчур показал реальное отношение нацистов к своим союзникам, посмевшим проявить самостоятельность. Казни итальянских военнослужащих начались в сентябре 1943 г. На острове Кефалина общее число погибших итальянцев составило 8400 человек, из которых 4500 было расстреляно. 23 сентября 1943 г. немецкие солдаты там же расстреляли итальянского генерала Гандини и всех офицеров его штаба. Немецкий офицер Хиршфельд запретил хоронить погибших, т. к. «итальянские бунтовщики не заслужили похорон» (Wilczur. С. 38–39). Таких фактов в книге Я. Вильчура более чем достаточно.

Осенью и зимой 1943 г. тысячи итальянских военнопленных умерли или замерзли по пути в лагеря, т. к. их перевозили в летнем обмундировании (также как перевозились в 1919–1922 гг. пленные красноармейцы). «В лагерях вермахта для пленных, в концлагерях и трудовых лагерях итальянцы находились в лучшей ситуации только по сравнению с советскими военнопленными» (Wilczur. С. 167). По отношению к итальянцам применялись два основных способа уничтожения: доведение их до естественной смерти голодом и через казни, в том числе массовые.

Оба метода были применены сразу после событий 8 сентября 1943 г. Так, «средняя норма питания итальянца с декабря 1943 г. состояла из фляжки кипятка, иногда с парой липовых цветков, куска хлеба 80—100 г, выпеченного из протухшей кукурузной муки и древесных опилок (до 50 %), на обед – миска супа, сгнивший картофель, листья капусты, промерзшая брюква, вечером – липовый чай» (Wilczur. С. 174–175).

Всего, по разным данным, погибло от 25 до 55 тысяч итальянцев. Не установлена судьба 50–60 тысяч итальянцев, фигурирующих в документах Министерства обороны Италии (Wilczur. С. 160). Нет сомнений, что они погибли, но документальные подтверждения этого отсутствуют.

По утверждению властей ФРГ, ответственность за судьбу итальянских военнопленных в лагерях на территории оккупированной Польши и в восточных провинциях Германии несут польские и советские власти. Причем ФРГ утверждает, что «все интернированные после 8 сентября 1943 г. итальянцы, кроме умерших от болезней и несчастных случаев, оказались в ведении советских войск», поэтому все претензии к ним (Wilczur. С. 8)

Учитывая вышесказанное, заявление профессора П.Вечор-кевича о том, Польша могла найти «на стороне рейха почти такое же место, как Италия», звучит кощунственно. Да, польский народ к миллионам погибших от рук нацистов поляков, «нашел бы» еще десятки, а может, сотни тысяч могил польских солдат, как «нашли» их итальянцы.

Полагать, что Польша в «великом рейхе» могла иметь какую-либо самостоятельность наивно. Выступая перед имперскими руководителями высших рангов и гауляйтерами в 1943 г., Гитлер заявил о послевоенном устройстве Европы. Он считал, что «мешанину из малых государств» в ближайшем будущем придется ликвидировать с тем, чтобы новая Европа «исключительно благодаря немцам обрела идеальную организацию» При этом Гитлер был категорическим противником какой – либо национальной автономии. Он подчеркивал: «Путь к самоуправлению ведет к самостоятельности, и демократическим институтам никак не удержать того, что было завоевано силой» (.Хёне. История СС. С. 469–470)

Все предвоенные заявления нацистов о создании на Востоке «вассальных государств» оказались блефом. Об этом свидетельствует крушение планов по созданию «Великой Украины». Уже в 1942 г. Гитлер недвусмысленно заявил: «Йодль совершенно прав, говоря, что предупреждения на украинском языке «берегись поезда» излишни, подумаешь, что за дело, если один-другой туземец попадет под поезд» (Н.Яковлев. 19 ноября 1942. С. 52). Аналогичное отношение ожидало и другие славянские народы, в том числе и Польшу.

У Польши не было ни малейшего шанса занять место рядом с Германией в послевоенной Европе, тем более у Рыдз-Смиглы рядом с Гитлером принимать в Москве парад. Диктаторы не любят делить победу. Такие вещи профессору следует знать.

На Нюрнбергском процессе обвинитель от США Гаррис так охарактеризовал планы нацистской Германии в отношении Польши:

«1. Гитлеровцы специально ставили перед собой цель эксплуатировать людские и материальные ресурсы генерал-губернаторства Польши для того, чтобы усилить нацистскую военную машину, разорить генерал-губернатор-ство и превратить его в вассальное государство…

2. Районы Польши, которые должны были стать частью германской империи, подлежали безжалостному онемечиванию…». (Мельников, Черная. Тайны гестапо. С. 256–257).

Полному «онемечиванию», то есть превращению польских граждан в настоящих немцев, подлежало лишь 3 % процента населения Польши. Остальные подлежали либо физическому уничтожению в концентрационных и «рабочих» лагерях, либо угону в рабство для работы на нужды германской военной промышленности (Мельников, Черная. Тайны гестапо. С. 261–262).

Немецкий историк и исследователь нацистского периода Г. Хене в своей книге «Орден Мертвая голова. История СС» пишет, что согласно «Генеральному плану «Ост» «предполагалось полностью онемечить балтийские государства и «генерал-губернаторство». 85 % населения Польши намеревались отправить в Западную Сибирь вместе с 65 % западных украинцев» (Хёне. История СС, с. 365; Взгляд из Германии. С. 282).

17 октября 1939 г. Гитлер ознакомил военных с основными направлениями политики в отношении Польши: «Беспощадная борьба со всеми проявлениями польского духа не нуждается ни в каких законных актах и обоснованиях… методы должны быть неотделимы от наших принципов… Предотвратить продвижение польской интеллигенции наверх… Очистить старый и новый рейх от евреев, полячишек и остального сброда» (Хёне. История СС. С. 360). Это было подлинное отношение нацистов к полякам, профессор П.Вечоркевич!

Гитлер постоянно подчеркивал основные принципы организации оккупационного режима на завоеванных территориях: «Необходимо надлежащим образом разделить этот огромный пирог так, чтобы мы, первое, смогли его завоевать, второе – им управлять, третье – эксплуатировать его» (Хёне. История СС. С. 469).

Советский историк Д.Мельников и публицист Л.Черная на основе многочисленных архивных документов доказали создание нацистами в Польском генерал-губернаторстве целой системы уничтожения людей. Нацисты в лагерях смерти на территории Польши уничтожили 6,7 миллионов человек из 7,2 млн. узников, в том числе более 3,0 млн. евреев и 2,0 млн. поляков. Всего Польша за время оккупации потеряла 6,0 млн. своих граждан (Мельников, Черная. Тайны гестапо. С. 264).

В своем дневнике Геббельс с подачи фюрера рассуждает: «Генерал-губернаторство является польским резервом, большим польским рабочим лагерем… Если поляки поднимутся на более высокую ступень развития, то они перестанут являться рабочей силой, которая нам нужна» (Ржевская. Берлин-45. С. 16).

Эта позиция выразилась в практических результатах. «К концу оккупации Польши, а именно в мае 1944 г., общее число всех польских рабочих, занятых на предприятиях германской империи… составило почти 2,8 млн. человек, что было равно 8 процентам всего населения Польши или 15 процентам «продуктивного» населения» (Мельников, Черная. Тайны гестапо. С. 266).

На территории польского генерал-губернаторства немцы ввели в отношении поляков правовые установления, которые основывались на идеях расовой сегрегации и дискриминации. При встрече с немцами поляки должны были им кланяться, уступать дорогу и снимать шапки. Полякам запрещалось на улицах и парках сидеть на скамейках. Были введены запреты на браки для мужчин до 25–28 лет и для женщин до 22–25 лет. Около 750 тыс. поляков были выселены из квартир, остальные жили под постоянной угрозой выселения. К середине 1941 г. с польских территорий, аннексированных Германией, в генерал-губернаторство было депортировано более 400 тыс. поляков (Мельтюхов. Сов. – польские войны. С. 605–606).

Нацисты разработали специальные «Правила обращения с поляками», насильно увезенными в Германию на принудительные работы. В этих правилах содержалось 15 параграфов. В них предписывалось, что «никто из поляков не имеет права жаловаться на своего хозяина в вышестоящую инстанцию… С 20 до 6 часов и с 21 часа до 5утра летом поляки не имели права покидать помещение. Полякам было запрещено пользоваться велосипедом для поездки на работу, посещать кинотеатры и даже ходить в церковь. Запрещалось посещение ресторанов, запрещались всякие «сходки, собрания и манифестации», а также переход на работу к другому хозяину без специального разрешения. Наконец, поляк не имел права пользоваться городским транспортом. Немецким хозяевам было дано право подвергать поляков телесному наказанию, «если уговоры не помогали» (Мельников, Черная. Тайны гестапо. С. 258–259).

Строжайшим образом преследовались связи между немцами и поляками. Первых сажали в концлагерь, вторых вешали. Детей от смешанного брака стерилизовали и передавали на воспитание в детские дома рейха.

Польскую молодежь, и не только ее, дабы не возникало иллюзий по поводу «нацистской оккупации», не мешало бы знакомить с этими правилами, а также с четырьмя пунктами относительно перспектив поляков в III рейх. Эти пункты Гитлер сформулировал у себя на квартире после обеда 2 октября 1940 года в узком кругу своих приближенных (Борман, Геббельс, Франк, Ширах, Кох). Их наиболее точно законспектировал М.Борман:

«1. Последний немецкий рабочий и последний немецкий крестьянин должен всегда стоять в экономическом отношении на 10 % выше любого поляка.

2. Следует изыскать возможность того, чтобы живущий в Германии поляк не получал на руки всего своего заработка, а часть его направлялась его семье в генерал-губернаторство.

3. Я не хочу, чтобы немецкий рабочий работал более восьми часов, когда у нас снова будут нормальные условия; однако если поляк будет работать 14 часов, то, несмотря на это, он должен зарабатывать меньше, чем немецкий рабочий.

4. Идеальная картина такова: поляк должен владеть в генерал-губернаторстве небольшим участком, который обеспечит в известной мере пропитание его и его семьи. Деньги, необходимые для приобретения одежды, дополнительного питания и т. д. и т. д., он должен заработать в Германии. Губернаторство должно стать центром поставки сезонных неквалифицированных рабочих, в особенности сельскохозяйственных рабочих. Существование этих рабочих будет полностью обеспечено, так как они всегда будут использоваться в качестве дешевой рабочей силы». (ГА РФ. Ф. Р-9401 «Министерство внутренних дел СССР (МВД СССР)». Он. 2, д. 100, лл. 484–490).

Остается предложить беспристрастному свидетелю сравнить итоги «нацистской» и «советской» оккупации. Только люди с патологическим неприятием России и Советского Союза могут их сравнивать. Очевидно, что перспектив не только стать профессором, но и шансов выжить в Польском генерал-губернаторстве у пана Вечоркевича не было никаких. Надо полагать, что базовое образование, позволившее ему претендовать на звание профессора, он получил в советской Польше.