Текст книги "Всеобщая история религий мира"

Значение этих празднеств не совсем ясно, однако в основе их, видимо, лежало своеобразное чествование природы в момент ее наибольшего расцвета, накануне сбора урожая, а с этим, по всей вероятности, были связаны и сильные эротические эмоции, которыми эти празднества сопровождались. К купальским празднествам как по времени их празднования, так и по характеру относятся и празднества русальные (празднества роз).

Эти празднества, в основе которых лежало олицетворение предков, несомненно, возникли у славян под влиянием римских росалий (rosalia). у южных славян из росалий возник праздник, называвшийся ружшало (дружичало). Подобно этому и русская радуница, и возникшие затем представления о русалках и, наконец, летние праздники, распространенные среди всех славян и называвшиеся русалие, рисале, русадла, несомненно, являются не чем иным, как римскими росалиями. Римскоэллинистическое влияние здесь не подвергается сомнению. Не совсем ясно пока только то, что в нынешних формах русалий является по своему происхождению заимствованным, а что – частью какой-то собственной, славянской, обрядности, с которой праздник росалий впоследствии слился.

Основным мотивом празднества повсюду является вождение наряженной девушки (живой или чучела) и маскарад со звериными масками, сопровождающимся разговорами, песнями, плясками и символическим сражением. Такие русальные игрища известны на Руси уже в XI-XII вв. Они представляли собою народные игры, против которых ожесточенно, но зачастую безуспешно выступала церковь. Известны они и на Балканском полуострове, где большое исследование о русальных игрищах опубликовал в 1920 г. болгарский ученый М. Арнаудов, а также в Чехии, Моравии и Словакии, где о них упоминают еще в конце XVI в.

Последней большой группой летних и осенних обрядов были в языческий период все обряды и празднества, связанные с уборкой урожая и вообще с окончанием всех сельскохозяйственных работ. Таких обрядов у славян и по нынешний день много, а что они существовали уже и в языческий период, мы видим по празднику Святовита в Арконе, описанному Саксоном Грамматиком. Праздновался он один раз в год, по окончании жатвы, и жрец Святовита после многих жертвоприношений предсказывал по количеству вина в чаше, находившейся в руках бога, урожай на будущий год. Этими праздниками, очевидно, заканчивался сельскохозяйственный год и серия просительных и магических действий, с которыми древний славянин обращался к богам, пославшим хорошим урожай.

В. Корольков. Перунов цвет

Многие обряды у славян были связаны со вступлением в брак. У всех народов, как малоразвитых, так и более культурных, брак считается настолько важным актом, что сопровождается какой-либо значительной церемонией. О том, что это было так и при славянской свадьбе – древнеславянский брак или общеславянская sυatba, υesele, – мы можем допускать a priori, хотя непосредственных сведений об этом, относящихся к периоду язычества, очень мало.

Судя по всему, в древнейшие времена у славян до известной степени существовал промискуитет. Однако позднее, в конце языческого периода, половая жизнь уже повсеместно регулировалась браком мужчины с одной или несколькими женщинами.

Основу брака у славян составляло похищение девушки из другого рода или племени или ее выкуп. Дети являлись собственностью отца, и девушка могла перейти в собственность другого мужчины только после насильственного похищения или после мирной купли, посредством которой отец уступал свои права другому мужчине. В конце языческого периода у славян встречаются обе формы, причем похищение и купля существуют одновременно (хотя и не у всех). Вместе с тем можно наблюдать, что со времен христианства похищение считается чем-то более грубым и низким, свойственным больше язычеству.

На основании исторических источников сравнительного фольклора и лингвистики нельзя решить, являлось ли похищение действительно более древней и изначальной формой брака. Однако о том, что похищение не было обычаем временным, случайным и только местным, свидетельствует уверенность, с какой Лаврентьевская летопись называет его в конце XI века постоянным для некоторых русских племен: «Поляне… брачный обычай имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечеръ, а завътра приношаху по ней что вдадуче. А древляне живяху звериньскимъ образомъ, и живуше скотьски: убиваху другъ друга, ядяху вся нечисто, и брака у нихъ не бываше, но умыкиваху у воды девиця. И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху… браци не бываху въ них, но игрища межю селы, схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьская песни, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены… Си же творяху обычая кривичи и прочий погании, не ведуще закона божия, но творяще сами собе законь».

Страница из Лаврентьевской летописи

Об этом же свидетельствует и большое количество пережитков похищений, долгое время сохранявшихся на Руси, в Чехии, Польше и на всем Балканском полуострове. В более поздний исторический период правовые памятники отдельных славянских народов полны наказаний за похищение девушек, называвшееся по-русски также умыкание, умычка, увод, увоз, по-польски – porwanίe, по-сербски – отмица, по-болгарски – завличане, влачене, грабене Мома, по-чешски – unos.

Однако наряду с этими данными имеются и древние известия о покупке женщин в Польше и в России, а также многочисленные пережитки этого обычая и упоминания о нем в позднейшее время. Для обозначения подарка, который отец получал за дочь, в славянском языке имеется даже специальный индоевропейский термин вено.

Об обрядах, которыми в языческий период сопровождалась свадьба, нам известно очень мало. До нашего времени не сохранилось ни одного описания свадьбы, поэтому приходится воссоздавать ее картину отчасти по общему индоевропейскому языковому и бытовому материалу, частью же по историческим и современным славянским обычаям, во многом сходным и в значительной мере уходящим своими корнями в далекое прошлое.

В тех случаях, когда речь шла не о насильственном похищении, посланцы жениха договаривались с отцом девушки о браке за выкуп, а затем через некоторое время назначалась и свадьба. Приводили невесту и приступали к венчанию, которое начиналось заручинами, или обручением, церемонией, во время которой невеста вкладывала свою руку в руку жениха, причем жених и невеста обменивались подарками, среди которых особенно важным было (и до сих пор является) яблоко, очевидно потому, что в нем заключался какой-то символ плодородия и любви, затем петух или черная курица. Обычай дарить перстень пришел из Византии и, несомненно, был заимствован в более поздний период.

Затем следовало облачение невесты в свадебное одеяние, называвшееся, по всей вероятности, наметка, после чего ее отводили в дом жениха, где встречали медом и хлебом и забрасывали различными плодами (зернами хлебных злаков, маком, горохом и т.д.), чтобы она была плодовита и зажиточна. После этого невесту трижды обводили вокруг очага, домашним богам которого она должна была поклониться, быть может, принести им жертву, и наконец усаживали на звериную шкуру, положенную мехом вверх. При этом гостям раздавали свадебный калач (каравай).

К. Маковский. Под венец

Затем невесте торжественно расплетали косы и остригали, а оставшиеся волосы укладывали под чепец, обернутый фатой. Наконец, невеста развязывала жениху обувь в знак того, что она ему полностью подчиняется (видимо, поэтому и остригались волосы), и жених даже наносил ей символические удары, после чего женщины и дружки одевали новобрачных в новые рубахи и торжественно укладывали их на ложе. Гости же продолжали веселиться, как правило, достаточно бурно. После брачной ночи молодоженов, сопровождаемых веселыми дружками, отводили очиститься водой, а возможно, и огнем.

Насколько глубокие корни пустил у славян древний свадебный обряд, видно из того, что простой народ не только в XII-XIV вв. считал церковные обряды чем-то предназначенным для князей и бояр, но и в XVI-XVII вв. считал их обрядами, не имеющими правовой силы, которую свадьба приобретает лишь после проведения всего предусмотренного обычаями домашнего церемониала.

Свидетельств свадебных обрядов славян-язычников, помимо уже упомянутых похищений и выкупа, мало, но из некоторых упоминаний в древнерусских церковных наставлениях и летописях, относящихся к первому периоду христианства, известно, например, что на Руси молились над караваем (русское «коровайное моление») и что на Руси и в Чехии замужние женщины набрасывали на голову покрывало (увивало, повой), а девушка сразу же становилась женой того, кто ей, простоволосой, набрасывал на голову покрывало или повой и кому она снимала обувь с ног.

Похищение невесты

Обычными формами брака у славян была моногамия и полигамия. Местами, как, например, у вятичей, радимичей и северян, полигамия, согласно летописному свидетельству, была обычным явлением; в других же местах нескольких жен брали себе лишь зажиточные хозяева, имевшие большое хозяйство, и, разумеется, князья, содержавшие целые гаремы жен, а кроме них еще и наложниц. Об этом свидетельствует большое количество известий, которые относятся к языческому периоду. Киевская летопись свидетельствует, что на Руси в XI в., возможно в начале XII в., вятичи, радимичи и северяне имели по две-три жены.

В Чехии наличие многоженства подтверждает Козьма Пражский. Точно так же было и у поморских славян, где с полигамией ревностно боролся епископ Оттон Бамберский. Тем не менее полигамия у славян удерживалась довольно долго, и церкви не скоро удалось ее полностью искоренить. Многоженство, разумеется, не являлось специфически славянским явлением и было известно у всех их соседей.

Достаточно распространено у славян было супружество между близкими родственниками, причем русское снохачество, когда отец, преждевременно женив малолетнего сына, вступает затем в супружеские отношения с его женой, как свидетельствует статья церковного устава князя Ярослава Мудрого, ведет свое начало с древнейших времен. Что же касается гомосексуализма, то он проник и распространился, особенно на Руси. Об этом непосредственно свидетельствует сообщение ритора Диона Хрисостома, указывавшего, что южнорусские варвары уже в I – II в. н. э. учились в Ольвии различным половым извращениям. Древнерусские поучения и проповеди часто и резко выступают против содомских грехов, которые народ совершал еще во времена язычества.

В этом отношении представляет интерес то, что общеславянский термин курва – meretrix, обозначающий проститутку, продающую свое тело, по всей вероятности, перешел к славянам от германцев (horwa, древний верхненемецкий huora) еще до прихода славян на Балканы, где он был перенят от них греками, албанцами, римлянами, а позднее и венграми.

В заключение следует отметить, что временами в древних источниках встречаются известия о скопцах среди славян. Однако оскопление существовало не у самих славян. Его культивировали еврейские купцы, практиковавшие оскопление своих рабов-славян. В то же время уже в XI в. среди ревнителей христианской веры появляются аскеты, подвергавшие себя добровольному оскоплению, а в 1089 г. летопись упоминает даже митрополита-скопца в Киеве.

Во всех остальных отношениях супружеская жизнь славян, особенно рядовых членов общины, отличалась чистотой и упорядоченностью, а также целомудрием и верностью жен. Имеется ряд свидетельств, подтверждающих это, причем исходят они от иностранцев, которые далеко не всегда были доброжелательны к славянам. Все они так единодушно превозносят целомудрие замужних славянских женщин и их любовь к мужу, с которым в случае его смерти они добровольно уходили из этого мира, что уж это одно в значительной степени характеризовало семейную жизнь славян. Эту черту в семейной жизни южных славян подчеркивал уже в VI в. Маврикий, а после него император Лев Мудрый, а Масуди, говоря о восточных славянах, также подтверждает, что среди них супружеских измен не бывает. Несомненно однако, что верность и преданность мужу, а также целомудрие никогда не являлись абсолютными у славян, равно как и у других народов.

К. Маковский. Боярский свадебный пир в XVII веке

Приход христианства в славянские области не означал моментального исчезновения язычества. Сама новая христианская вера была официально принята различными славянскими народами в период с VII по XII в. Однако это не означало, что весь народ отказался от древней языческой веры и полностью принял новую. Повсюду среди народа, хотя внешне он и стал христианским, еще долгое время удерживалась древняя вера. Древние русские источники называют это положение двоеверием. Следствием его на Руси стали восстания приверженцев язычества, которое сохранялось в народе главным образом усилиями жрецов и волхвов.

Кое-где двоеверие полностью удержалось до XI-XII в., а на Руси, так же как и в соседней Литве, еще и позднее. Распространение христианства сопровождалось его слиянием со старыми верованиями. На месте уничтоженных капищ нередко возводились церкви, которые в сознании людей как бы отождествлялись с издавна привычными божествами.

Старые земледельческие и другие праздники приурочивались к дням церковного календаря. Светлый христианский праздник Пасхи вобрал в себя языческую Радуницу – день памяти по умершим. Прежние боги постепенно слились с христианскими святыми и большей частью утратили свои имена, но перенесли свои функции и атрибуты на этих святых. Например, как уже упоминалось, Перун, верховный бог восточных славян, продолжал почитаться под именем Ильи Пророка, богу Велесу продолжали поклоняться как святому Власию и т. д.

Схема изготовления русской свадебной куклы

Относительно быстро были забыты языческие боги там, где они были созданы лишь усилиями жрецов, поддерживавших их культ. Но языческий мир духов, заполнявший всю природу, и культ их в полной мере сохранялись в течение длительного времени, и борьба церкви с ними была безуспешной. В этой борьбе церкви с язычеством интересен тот факт, что православная церковь вела себя по отношению к язычеству совершенно по-иному, чем католическая. Последняя боролась с язычеством более упорно и заставила народ забыть многие древние обычаи и обряды. Православная церковь была более терпимой, часто пыталась приспособить древние верования к церковным обрядам, в результате чего они сохранились в большей степени.

Ярослав Мудрый

В. Корольков. Триглава

А. Гусельников. Ярило

Раздел IV
Верования и религия древних германцев

Современный европейский образ жизни и мышление во многом сформировались под влиянием религиозных верований народов Северной Европы, в том числе и германских племен. Необходимо подчеркнуть, однако, что отдельные германские племена и народы существенно различались между собой по уровню развития и по степени влияния на них религиозных верований их соседей, кельтов и римлян, а позднее – христианства. Только христианство сделало из германских племен культурные народы, и, следовательно, древнегерманскую веру не следует рассматривать как культурную религию.

В области Северной Европы христианская вера пришла сравнительно поздно, поэтому здесь дольше сохранялись традиционные самобытные верования. Таким образом, можно лишь с большой долей условности говорить о религии древних германцев в целом, без учета племенных и географических особенностей. Но точно так же нельзя и совершенно отрицать наличия общегерманских черт в религии. Конечно, ни системы, ни истории развития германской религии и мифологии не существует. О германской мифологии пишут так же, как, например, о финской или славянской, только пользуясь более богатым материалом.

Эпоха германского язычества охватывает первое тысячелетие новой эры. Давление соседей, прежде всего римлян и кельтов, долгое время оттесняло германцев на север Европы. Но как только могущество римлян стало ослабевать, германские племена устремились на территорию дряхлеющей Империи. Период II-V вв. н. э. ознаменовался почти беспрерывной борьбой Рима с германцами. Длительное противостояние истощило силы римлян: с конца IV в. и особенно в V в. варвары устремились на территорию Империи и постепенно завоевали ее. Поскольку завоевание сопровождалось массовым переселением германских племен на территорию Рима со всеми семьями, имуществом, домашним скарбом и т.д., эта эпоха конца IV-V в. получила название Великого переселения народов. В ходе его были образованы так называемые «варварские королевства». Например, германские племена остготовобосновались в Италии. Через современную Францию прошло несколько народностей, пока там не основали своего могущественного государства франки. В Испании поселились свевы и вестготы, а вандалы прошли через нее по пути в Африку. Бургунды, алеманны, тюринги, гессы и байи образовали государства на юге и в центре Германии, в то время как саксы и фризы обосновались на берегах Северного моря. В Англии с середины V в. основали свои государства англосаксы, а позднее там поселились датчане.

Расселение древних германцев

Битва римлян с германцами

Наши знания о племенах, населявших в начале новой эры собственно Германию (позже расселившихся в кельтской Британии) и Скандинавию, базируются на нескольких основных группах источников. Одним из них являются археологические материалы. Они позволяют значительно расширить наши знания о религиозных взглядах германцев. И хотя основываясь только на данных археологии трудно делать какие-либо конкретные выводы, использование их в комплексе с литературными памятниками позволяет получить более определенный результат.

Другую группу источников составляют произведения античных авторов. Юлий Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» подробно описывал жизнь и быт германского племени свевов. Римский историк Корнелий Тацит написал о германцах специальный этнографический очерк «О происхождении и местожительстве германцев», более известный под названием «Германия».

Различные сведения о германцах сообщают также Полибий, Плиний Старший, Плутарх и другие греческие и римские писатели. Из их произведений стало известно, что первоначально германские племена занимали территорию, ограниченную реками Рейн на западе и Висла на востоке, Северным и Балтийским морями на севере, рекой Дунай и Альпами на юге, а также проживали в Скандинавии. Говоря о сравнительной ценности античных источников, следует отметить «Германию» Тацита – очень ценное собрание точных замечаний о германцах вообще и об их отдельных племенах. Картина жизни германских племен, которую изображает Тацит, в основном, по-видимому, верна.

Снаряжение германских воинов

Важные сведения о германской языческой религии, которые, впрочем, носят отрывочный характер, сообщают христианские авторы. Так, например, монах Беда Достопочтенный, который писал в первой половине VIII в. и по времени стоял еще очень близко к язычеству в Англии, рассказывает о нем очень мало, так как его интерес был прикован исключительно к церковным предметам. Несколько больше, хотя тоже немного, сообщает Адам Бременский, который во второй половине XI в. описывал дохристианские верования шведов. Два столетия спустя Саксоном Грамматиком, по поручению епископа Лундского, была составлена на латинском языке «Датская история» (Historia danica). Сочинения христианских авторов тщательно исследованы и имеют большую ценность для изучения древнейшей религии германских племен. Они, впрочем, совсем не свидетельствуют об интересе христианских писателей к традиционной религии, а скорее свидетельствуют об их отвращении к ней.

Упоминания о языческих верованиях германцев встречаются в исторических произведениях и хрониках Средних веков. В «Истории франков» епископа Григория Турского (VI в.), в «Истории лангобардов» Павла Дьякона (VIII в.), а также и в других светских и церковных историях можно найти кое-какие сведения о религиозных воззрениях.

Разнообразные образы героических сказаний у южных германцев уходят корнями в эпоху Великого переселения народов, у северных – в период далеких морских походов IX-XI вв., когда корабли скандинавов, которых в Европе называли викингами, или норманнами («северными людьми»), наводили ужас на все европейские государства. Национальные сказания остготов рассказывают об Эрманарихе, о великом короле Теодорихе и о круге его героев, среди которых фигурируют Гильдебранд и Гадубрапд. У бургундов и рейнских франков зародились знаменитые сказания о Нибелунгах и цикл легенд, героем которых является Зигфрид. Южные германцы создали сказания о Гильде и Кудруне, англосаксы привезли из своей родины в Гольштейне и Шлезвиге в Англию предание о Беовульфе.

Из языческой эпохи дошли до нас некоторые стихотворения древних скальдов, которые сохранились целиком, или в отрывках, будучи включены в позднейшие исторические сказания. Эти скальды были придворными поэтами времени викингов (около 800-1000 гг.). На пирах в палатах вождей и знати они прославляли геройские подвиги воинов. Их поэзия была обращена к интересам настоящего. Многие вожди заботились о том, чтобы сопровождающий их скальд мог хорошо видеть их военные походы, и ожидали от него песню, за которую богато награждали. Таким образом, скальды были истинными сынами времени, когда слава и золото представляли те блага, которых наиболее добивались. Их поэзия была ученой и искусственной: она состояла из сложных перифраз и метафор, причем самые простые вещи зачастую говорились иносказательно.

Мифологические и героические сказания и песни содержат средневековые поэтические сборники скандинавских народов – Эдды: Старшая, или Поэтическая (Х-ХП вв.), и Младшая, или Прозаическая (ХП-ХШ вв.). Прозаическая и Поэтическая Эдды были найдены в 1625 и 1641 гг. в Исландии. Автор Старшей Эдды неизвестен, хотя традиция считает им исландца Семунда Сигфуссона (XI-XII вв.). Авторство же Младшей Эдды приписывается легендарному исландскому писателю Снорри Стурлусону (умер в 1264 г.). Легенды скандинавских народов – саги – долгое время сохранялись в устной традиции, а записаны были уже после принятия христианства. Они представляют собой самое полное из имеющихся описаний системы верований любого древнего, не имевшего письменности народа. Поэтому религиозные воззрения и мифология скандинавов известны гораздо больше, чем языческие верования других германцев.

О. Кох. Битва в Тевтобургском лесу

Песнь о Нибелунгах. Состязание в силе при дворе Брунгильды

Эдда включает в себя прежде всего космогонические мифы. Германцы полагали, что перед эпохой богов был период, когда жили другие сверхъестественные существа – йотуны. Из тела одного из них, великана Имира, боги создали небо и землю. Люди были сделаны богами из деревьев: мужчины – из ясеня, женщины – из ольхи. Согласно Снорри Стурлусону, боги по своему происхождению разделялись на две группы, ранее враждовавшие, но впоследствии объединившиеся: на асов и ванов. Одни ученые склонны усматривать в таком разделении историческую или географическую основу, а именно покорение почитавшими асов племенами тех народов, чьими богами были ваны. Другие ученые считают противостояние активных, агрессивных богов (асов) и производительных богов (ванов) основным принципом всей германской или даже всей индоевропейской религии.

Интересен и миф о гибели прекрасного бога весны и плодородия – Бальдра. Его мать взяла со всего – огня и воды, камней и деревьев, животных и птиц – клятву, что они не причинят вреда ее сыну. Лишь у тонкой и слабой ветки омелы не взяла она такой клятвы. Узнав об этом, злой и коварный бог Локи сорвал ветку омелы и передал ее брату Бальдра, слепому Хеду. Тот метнул тонкий прутик, и бог весны упал мертвым на землю.

Боги жестоко наказали Локи:

«Они привели Локи в пещеру, привязали его к трем плоским камням, а над головой повесили змею, так, чтобы яд ее капал ему на лицо. Довольные местью, боги удалились…

Верная жена Локи, по имени Сигюн, когда боги удалились, пробралась в пещеру. Она подставила чашу под капающий яд. Так и стоит она терпеливо, пока чаша не наполнится. Лишь на несколько минут она отходит в сторону, чтобы вылить яд. Но в это время его капли проливаются на лицо Аоки, причиняя страшную боль. Он рвется с такой силой, что сотрясается земля. Так и будет лежать Локи в оковах до гибели богов…»[8]8
  Токарев С. А. Религия в истории народов мира. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Политиздат, 1965.-С. 232.


[Закрыть]

В Эддах нашли свое отражение и очень древние верования германских и скандинавских народов: в духов гор (троллей) и подземного мира (гномов). Эти представления оказались достаточно живучими, а некоторые из них, благодаря фольклору, сохранились до наших дней.

Особо следует сказать о великанах и духах земли (эльфах). Великаны, как и титаны в Греции, представляют в Эддах старшее поколение богов, во многих случаях родственное асам. Но мы не можем считать их утратившими свое положение богами более древнего времени. Во всяком случае, следов культа великанов не сохранилось. Их характер, проявляющийся в мифах, груб и дик, а гнев страшен. Великаны проявляют большую физическую силу в бросании камней и в перемещении гор. Но не все великаны представлялись абсолютно злыми и безобразными. Напротив, некоторые великанши обольстительно прекрасны; а вообще великаны прямодушны и добросердечны, многие из них искусны во всякого рода постройках. С асами великаны во многих случаях враждуют, особенно враждебен им бог Тор. Один, верховный бог, напротив, часто советуется с ними.

Зигфрид «Песнь о Нибелунгах»

Соперничество между асами и великанами выражено не резко, но в германской эсхатологии великаны занимают второстепенное место. Тем не менее не стоит обострять противоречие между великанами и асами, как это делается некоторыми исследователями мифологии германских племен, и усматривать в ней отражение какого-то дуализма грубой силы природы и духовного порядка. Имеющийся материал мог бы быть обработан в этом смысле, но ни немецкие сказки, ни мифография Эдд не смогли представить борьбу асов и великанов так, как это сделали с титанами и олимпийцами Древней Греции Гесиод и Эсхил.

Эльфы, вихты (Wiehte) и упоминаемые в германских преданиях карлики, обозначаемые еще многими другими именами, в меньшей степени, чем великаны, вошли в мифологическую систему, но в народной вере коренятся гораздо глубже последних. Эльфы были личными духами-хранителями. Эдда упоминает об их большом искусстве: они сделали корабль бога Фрейра и еще много прекрасных вещей. С другой стороны, эльфы опасны для людей, их взгляд причиняет смерть, они крадут детей и подсовывают на их место подкидышей, а производимое ими удушье пугает спящего. Иногда они преследуют людей действительно из злобы, но чаще просто из озорства, которое, впрочем, часто причиняет довольно много вреда.

Младшая Эдда. Обложка манускрипта XVIII в.

Фрагмент из Младшей Эдды Снорри Стурлусона

Изображение Тора с молотом в руках

Гибель мира (Рагнароок)

Бывали и случаи, когда эльфам требовалась человеческая помощь, например, для ухода за эльфийками при родах. Все же эльфы и карлики находились дальше от кругозора Эдды, чем великаны. Совершенно противоположная ситуация была в народной вере. Существуют ясные указания на культ карликов: жертвоприношение им обозначалось словом «альфаблот» (Alfablot), а в Швеции еще в XIX в. можно было найти алтари эльфов, на которых приносились дары за больных.

В скандинавских мифах действуют и различные злые силы, например, мрачная богиня смерти и подземного царства Хель, всемирный змей Ермупдганд, огромный дракон Фафнир. Происхождение этих образов, порожденных мифологической фантазией, уходит в отдаленные времена жестоких междоусобных войн и грабительских набегов, совершавшихся викингами.

Борьбу с силами зла вели боги и герои. Самым знаменитым из германских героев был Сигурд (в Южной Германии его называли Зигфрид). Сигурд и Зигфрид – одно и то же имя, звучащее по-разному на диалектах древнегерманского языка. «Сиг», или «Зиг», означает «победа». Некоторые исследователи считают Сигурда скандинавским вариантом Геракла.

Тацит

Статуя богини Нертус на колеснице

Эдда содержит и эсхатологический миф – предсказание пророчицы Вельвы о грядущем конце мира и гибели богов. Настанет день Рагнароок, когда каждый из живущих падет в смертельной битве, а земля, объятая огнем великого пожара, утонет в море. Но за гибелью мира наступит его возрождение. Вместо суровых богов на землю вернется добрый бог весны Бальдр. Он простит своего невольного убийцу Хеда и станет править вместе с ним, а двое выживших людей – Лив и Ливтрасир – положат начало новому роду человеческому. Новое поколение богов и людей будет жить в изобилии и спокойствии.

Вообще следует отметить, что вся скандинавская (северогерманская) мифология наполнена суровыми и величественными представлениями, соответствующими воинственному быту варварских племен. Во главе их стояла родовая аристократия, возглавляемая вождями (конунгами). Ее мировоззрение, в первую очередь, и отражала эта мифология. Не случайно саги и другие поэтические произведения воспевают прежде всего подвиги героев и воинскую доблесть.