Текст книги "Всеобщая история религий мира"

Центром расселения одной группы семитических племен в IV – III тыс. до н. э. была Сирия. Отсюда они распространились по всему Аравийскому полуострову, Восточному Средиземноморью и Месопотамии. Есть основания предполагать, что в связи с постоянным движением племен по территории Сирии и частыми войнами развитие общества здесь по сравнению с Египтом и Южным Междуречьем несколько замедлилось. Это не могло не сказаться и на формировании сирийской религии. Ее историческое развитие проходило под влиянием разнообразных факторов.

Помимо местных религиозных представлений важное значение, как уже отмечалось, имели чужеземные культы. Так, взаимодействие вавилонской и сирийской культуры началось уже в очень ранний период, о чем свидетельствует история Вавилонии. Отношения с Египтом у Сирии также были установлены довольно рано. Древнейшие свидетельства об этом относятся к XVI в. до н. э.

В конце II тыс. до н. э. в Центральной Сирии возвысился город Дамаск, расположенный на пересечении нескольких караванных путей. Его подъем был связан не только с выгодным географическим положением, но и с переселением из Аравии семитических племен арамеев. Постепенно они почти полностью ассимилировали местное население, а арамейский язык получил широкое распространение во многих государствах Передней Азии и даже стал применяться в официальных документах. Возвышение Дамаска привело к кратковременному объединению под его властью всего Восточного Средиземноморья, исключая небольшую полосу на самом побережье. Но подъем оказался недолгим, и уже в конце IX в. до н. э. Дамаск был захвачен и опустошен войсками ассирийского царя. Оправиться от разгрома окончательно город так и не смог. Попытка создать централизованное государство в Сирии не увенчалась успехом.

Жертвоприношение. Фрагмент стенной росписи во дворце царя Зимрилижа в Мари. XVIII в. до н. э.

Высочайшим божеством сирийцев являлся бог Хадад. В источниках его называли «высшим богом», или «царем богов». На одном арамейском цилиндре он изображен в зубчатой короне, с длинной бородой, распущенными волосами и с громовой палицей в руках, что вполне соответствует его свойствам как бога войны и бури. На другом арамейском памятнике, посвященном Хададу, он представлен в царском головном уборе с рогами. Нет никакого сомнения, что ассирийцы считали ею богом грозы и отождествляли со своим богом грозы Рамманом. На это отождествление мы находим указание также в надписях царского архива Тель-эль-Амарны.

Но наряду с богом Хададом, которого ассирийцы отождествили с Рамманом[1]1
  Хадад – «рычащий», Рамман – «гремящий».


[Закрыть], последний являлся вполне самостоятельным арамейским божеством. Библейские свидетельства также называют его сирийским богом, который имел свой храм в Дамаске.

Арамейские надписи кроме Хадада упоминают еще одно имя бога – Эль. Очень важно то обстоятельство, что здесь в первый раз Эль является семитским богом, а не просто общим обозначением божества. Поэтому все арамейские собственные имена, в состав которых входит слово «эль», следует относить к этому божеству[2]2
  Например, Вавилон – греческое произношение семитского словосочетания «Бав-эль» – «ворота бога».


[Закрыть].

Кальат-Семан. Нартекс южной базилики. V в.

Чрезвычайно интересно приведенное на ассирийско-арамейском наречии название Сассарпель, или Сарсарпель, что значит: «Эль – царь царей». Форма имени сирийской Иштар Астарты (Ашторет) встречается только в имени Атар'оцех («Атар дает силу») одной арамейской надписи из Куюнджика. Вообще же сирийская Астарта известна под сложным именем Атаргапшс («Атар – мать Ате»). Лукиан описывает подробно происхождение имени Атаргапшс из соединения двух имен Атар и Аттиса. Тут были объединены два культа, Астарты и Адониса, о чем также сообщает и Лукиан по поводу храма Астарты в Библе (на территории современного Ливана), которую традиционно связывают с культурой финикийцев.

В III – I тыс. до н. э. финикийцы занимали узкую полосу на востоке средиземноморского побережья. Время переселения финикийских племен в Восточное Средиземноморье, так же как и их происхождение, все еще точно не установлено. Довольно рано у них возникли крупные торговые города: Тир, Сидон, Берит, Библ и другие. Каждый из этих городов был центром отдельного финикийского племени. Из этих независимых друг от друга и самостоятельных городов-государств то одно, то другое выдвигалось на первый план, пока наконец ведущая роль не перешла к Тиру.

Первые сведения о финикийцах были получены в ходе археологических раскопок в Палестине и Ливане и затем существенно расширены благодаря изучению табличек из архива Тель-эль-Амарны. Не менее значительны материалы, полученные в ходе изучения литературных источников и административных документов из Угарита (современная Рас-Шамра).

Несмотря на воздействие египетской, вавилонской и греческой культуры, а также на свойственное торговому народу стремление заимствовать знания от чужеземных народов и на способность его в чужих странах приспосабливаться к местным порядкам, религия финикийцев сохранилась в более чистом виде, нежели религия сирийцев. Хотя финикийцы, как и арамейцы, никогда не имели национального единства, но они все-таки, вопреки чужеземному влиянию, сумели сохранить собственные религиозные формы. Впрочем, многие божества, почитавшиеся финикийцами, например Дагон, Анат или Решеф, были заимствованы у других народов. Постоянные сношения с чужестранцами и многочисленность финикийских торговых пунктов в других государствах объясняют, почему синкретизм в период упадка проник к ним легче, чем к другим народам.

Верования той части Ханаана, население которой составляли аморейцы, отражали и систему племенных предпочтений. Бог-покровитель племени прежде всего считался хранителем социальных ценностей, точно так же происходило и в иудаизме, где социальная основа религии установилась еще тогда, когда иудеи находились на племенной стадии развития. Важно отметить, что данная особенность была представлена в верованиях ханаанцев еще до появления там иудеев, хотя мы и не можем этого утверждать с абсолютной точностью.

В текстах из города Саккара отражена совершенно иная ситуация. В отличие от более ранних письменных памятников, в которых упоминается о наличии нескольких вождей у одного племени, они показывают, что каждая община имела только одного предводителя. Это почти наверняка свидетельствует о политической консолидации и переходе ханаанцев к оседлому укладу.

Впервые в теофорных (включающих имя бога) именах появляются наименования Хадада, ханаанского бога плодородия, который часто упоминается в текстах из Рас-Шамры как аналог верховного божества Ваала. Первоначально Хадад был, по-видимому, богом зимних бурь и дождей. Только после полного перехода ханаанцев к оседлому образу жизни он стал ассоциироваться с той растительностью, рост которой стимулировал.

Триумфальная арка в Тире

Главным божеством ханаанского пантеона был Эль (Господь), олицетворявший высшую силу, действующую во всех делах людей и божеств. Его именовали «отец людей» (аб-аат) и «милостивый, милосердный» (рахман), что, возможно, указывает на его высший моральный авторитет. Его также именуют «быком», что, вероятно, указывает на его силу. Если это так, то именно он представлен на стеле из Рас-Шамры в виде человекообразной фигуры с бычьими рогами. Бог изображен сидящим, хотя обычно его принято изображать в позе стоящего воина, готового к нападению.

Монета Сидона с изображением финикийского боевого корабля. IV в. до н. э.

Наиболее активным божеством ханаанского пантеона является Баал. Он выступает как воин, противостоящий силам хаоса и беспорядка. Баал всегда побеждает, сохраняя стабильность в мире, он вечно молод и энергичен, его обычно характеризуют как «могущественного» (адир) или «самого могущественного из всех героев» и именуют правителем, то есть Баал-зебул, отождествляя с ветхозаветным Экроном.

Дары регулярно приносились и богу Решефу. Он лишь однажды упоминается в мифологических текстах из Рас-Шамры как астральное божество, привратник богини Солнца. Он являлся одним из ханаанских божеств, чей культ распространился в Нижнем Египте во время XVIII и XIX-й династии. Его изображали в образе бога-воина, подобного Баалу, но с рогами газели на шлеме. Эта особенность может указывать на связь с пустыней, всегда воспринимаемой как источник зла в оседлом мире Древнего Востока, поскольку Решеф, как и Нергаль в Месопотамии, был богом-разрушителем, который уничтожал массы людей во время военных действий или эпидемии чумы.

Дальнейшее развитие финикийской религии характеризовалось сближением Решефа с античным богом Аполлоном, поражавшим своими стрелами чуму. В греческие и римские времена город Распунну действительно называли Аполлонией. Как и «стреловержец» Аполлон, в одном отрывке из Рас-Шамры Решеф назван «повелителем стрел».

Поклонение Луне (Яреах), его супруге Никкаль (месопотамской Нингаль) и богине Солнца (Шепеш) отмечается в Рас-Шамре как в мифологических текстах, так и в просительных листах. Возможно, базальтовая фигура сидящего бога, раскопанная близ храма позднего бронзового века из Гезера, является изображением бога Луны.

Статуэтка ханаанского бога Баала

Теофорные имена эпохи позднего бронзового века из Ханаана и текстов прошений из Рас-Шамры содержат имена многих богов, как семитических, так и несемитических. Особенно много их в документах из Рас-Шамры, где жили представители множества народностей. Но все же можно сказать, что главным среди их верований был культ богов плодородия, в котором центральное место занимала пара Баал и Анаг, а Эль считался повелителем богов и людей.

Финикийские древности

Каждое мужское божество могло носить имя Баала. Но в то же время у финикийцев никогда не было какого-нибудь особого божества – Баала, стоявшего выше всех других богов. Так как у всех финикийцев было общее представление о могучем повелителе неба, посылающем счастье и несчастье, то естественно, что между всеми Баалами существовало определенное родство. Божество в пределах своего царства посылает дождь и плодородие, дает пищу людям и домашним животным, во время грозы оно разрушает громом и молнией, а также посылает несчастье, болезнь и смерть.

Наряду с мужским почиталось и женское божество. Супругу главного финикийского бога называли Баалат, что значит «госпожа». Но чаще всего она носила конкретное имя Астарта, что соответствовало ассиро-вавилонской Иштар. Конечно, подобно соответствующему Баалу, каждая Баалат прежде всего почиталась в пределах какой-либо местности. Но главные черты культа Астарты везде были одни и те же, и культ этот был одинаково распространен среди всех семитов. Подобно тому, как Баалу соответствовала Баалат, наряду с Мелеком существовала женская форма Милкат-«царица». Оба божества, как женское, так и мужское, изображались животными символами, олицетворявшими собою то мощную производительную силу, то силу истребительную. Поэтому изображались они в виде быка и коровы или в образе льва и хищной птицы.

В Ханаане существовал сложный многоступенчатый культ, что убедительно доказывает анализ текстов из Рас-Шамры. В некоторых источниках, начиная с XIV в., перечисляются двенадцать семей священников, упоминаются их сторонники оакт и «женщины». Согласно свидетельству из Ветхого Завета это, возможно, были храмовые проститутки. Похожую функцию могли выполнять и храмовые певцы, если учесть, что в ханаанской среде практиковалось псалмопение. Об этом свидетельствуют несколько отрывков из эль-амарнских документов, в которых видны черты ритмизации, характерные для религиозной лирики.

Важнейшая роль в организации культа принадлежала жречеству. Основной его обязанностью было совершение жертвенного ритуала. Сан жреца в некоторых местах передавался в царской семье по наследству. Известно, например, что царь Сидонский именовал себя жрецом Астарты, мать царя Есмуназара Сидонского является жрицей богини, что свидетельствовало о существовании жриц.

Финикийский торговый корабль

Крылатые духи. Рельеф, 750 г. до н. э.

В среде жречества существовали, в свою очередь, различные должности, высшей из которых считался рабкоханним – «верховный жрец».

Предметы природы, ашеры и бетилы всегда были неотъемлемыми принадлежностями, а не только фетишами культовых мест. Финикийцы верили, что все возникает благодаря творческой силе местного бога, все ему принадлежит, и поэтому ему подобает приносить первые и лучшие дары. Но боги сами по себе совершенно не были расположены благосклонно к людям. Напротив, изображения богов показывают, что финикийцы представляли себе их страшными, свирепыми и уродливыми чудовищами. Поэтому следовало заранее приобрести себе расположение богов и не забывать воздавать им должное, так как они мстительны.

Финикийцы верили, что с помощью определенных средств можно было заставить божество проявить свое могущество и оказать помощь людям. Пророк Илия не только в виде насмешки советовал жрецам Ваала, кричавшим с утра до вечера: «Ваал, услыши нас», чтоб они кричали громче, так как, может быть, Ваал задумался или занят другим делом, путешествует или, может быть, заснул. Чтобы обратить внимание на жертву, приходилось прибегать к сильнодействующим средствам. Участники жертвоприношения часто резали себя до крови, кричали и плясали вокруг алтаря, доводя себя до бешенства и исступления.

Жертва служила пищей богам. Употребление крови и при других культовых операциях, а также принесение человеческих жертв указывают на то, что кровь в жертвоприношениях составляла самый главный дар, ибо в крови заключалась жизнь. Иногда жертвы приносились какому-либо конкретному божеству, но чаще церемония посвящалась сразу всем богам. Ритуал был традиционным: кровь жертвенного животного собирали, внутренние органы и жир сжигали на жертвеннике, а мясо использовали в качестве угощения, если только не совершалось «полное» жертвоприношение. Вслед за принесением жертвы следовало веселое пиршество. В праздники радостное настроение усиливалось танцами и музыкой.

Очень богоугодным делом считалось сооружение памятников. Они представляли собой простые камни, на которых часто написано было только имя божества или самая краткая посвятительная надпись, и только в редких случаях – символические изображения. Памятники обычно воздвигались в знак благодарности за оказанную милость, причем выражалась надежда, что и боги не замедлят выразить свою благодарность.

До какой степени мрачными были представления об обязанностях человека по отношению к божествам, свидетельствовал обычай остригать себе в честь богов волосы на голове и приносить их в жертву взамен собственной жизни. Согласно представлениям многих семитических народов, в волосах была скрыта жизненная сила, так же как в крови – душа. Что обычай этот был очень распространен, видно из существования особой должности храмовых служителей, стригших волосы.

Жертвовалось то, что всего дороже: у родителей отбирали новорожденных детей, особенно первенцев, и убивали их перед изображениями богов. Обычай человеческих жертвоприношений существовал еще в раннюю эпоху, сохранился он и в более поздний период. Даже насильственные меры, к которым прибегали римляне для уничтожения в Карфагене человеческих жертв, остались безуспешны. Страшный вид и жестокий характер богов не допускал никаких уступок. В особенных случаях, при очень большой опасности, как правило, приносился в жертву вместо всех членов общины кто-нибудь один, обычно занимавший видное положение.

Фигуры финикийских танцоров из известняка. Кипр

Представления финикийцев о загробной жизни тоже были довольно примитивными, хотя на первый взгляд может показаться, что характер погребальных обрядов указывал на существование воззрений о лучшей жизни после смерти. Действительно, жители Финикии проявляли немалую заботу об устройстве могильной пещеры, саркофага и деревянных гробов. Всевозможная утварь, необходимая в ежедневном обиходе, разные изображения покровительствующих божеств, все это складывалось в могилу, которую называли бет-олам – «дом вечности».

Гробовые надписи призывали страшные проклятия и грозили наказанием богов тому, кто нарушит покой мертвеца. Но этим исчерпывались все воззрения о жизни после смерти. Могила есть такое место, покой которого никто не должен нарушать, чтобы не пробудить от сна душу усопшего. Единственное желание рефаима («тени») заключалось в том, чтобы иметь покой в могиле, другие надежды и желания отсутствовали.

Святой Андрей убивает дракона. Хеттская печать, около 2000 лет до н. э.

Как и другие народы Ближнего Востока, финикийцы считали, что жизнь человека полностью определяется сверхъестественными силами. Отсюда проистекала постоянная потребность в предсказании будущего. О вере в оракула свидетельствует содержание текста из Рас-Шамры, в котором говорится о прорицателе, принимавшем участие в церемонии во время праздника новой луны. Известно также, что древние финикийские правители Керет и Днел перед началом важных дел совершали молитву в святилище, точно так же поступал и Соломон в Гаваоне.

В целом, несмотря на существование многочисленных культов и относительно развитую мифологию, религиозная система Финикии не достигла уровня Египта или Междуречья. В условиях политической раздробленности здесь не сложился развитый пантеон из богов нескольких поколений с установленной между ними особой иерархией.

Племена хурритов и хеттов издавна заселяли полуостров Малая Азия к северу от Сирии и Финикии. В начале II тыс. до н. э. на этой территории расселились и индоевропейские племена (лувийцы, неситы и другие). Тогда же здесь возникли и первые государства. По названию самого могущественного из них всю культуру Малой Азии этого периода принято называть хеттской.

До середины XIX в. о хеттах знали только по упоминаниям в Библии. Позже существование Хеттского царства было подтверждено записями царского архива из египетского города Тель-эль-Амарна. После расшифровки найденных документов выяснилось, что Хеттская держава занимала почти всю Анатолию (нынешняя Турция) и была серьезным соперником Ассирии и Египта в борьбе за влияние на Ближнем Востоке. В период наивысшего расцвета столицей царства был город Хаттуса (современный Богазкей), расположенный в центре анатолийского плоскогорья в 150 км восточнее Анкары.

Как уже отмечалось, во II тыс. до н. э. самостоятельные малоазиатские города-общины объединились под властью царей Хаттусы в некое подобие единого государства, сохранив при этом многие местные традиции и частичное самоуправление. Особенностью Хеттского царства было то, что власть царя серьезно ограничивалась советом знати – тулией. Без его согласия царь не мог назначать себе преемника и решать важнейшие вопросы жизни государства. Наряду с тулией, в ранний период большую роль у хеттов играло народное собрание – панку.

В религиозной сфере каждая община, по-видимому, пользовалась независимостью, так как централизация власти в Хаттусе носила в основном административный и военный характер. Местные святилища продолжали функционировать по-прежнему, а местные культы не претерпели никаких изменений. Цари не только не пытались ограничить влияние местных культов, но и поддерживали их, сохраняя, однако, за собой роль верховного жреца государства. В этом качестве царь ежегодно совершал путешествие по стране, посещая важнейшие культовые центры и лично возглавляя праздничные церемонии. Уход за храмами и своевременный их ремонт входили в число главных обязанностей наместников и начальников гарнизонов, поэтому очевидно, что на местах были заинтересованы в росте общегосударственной стабильности и благосостояния.

В то же время централизация власти неизбежно порождала тенденцию к объединению и культурному синтезу. Высшие акты государственной власти должны были скрепляться торжественной клятвой всеми богами и богинями страны. С этой целью хеттские писцы составляли перечни всех местных божеств, которых следовало упоминать в текстах договоров и царских указов. В этом процессе божества со схожими функциями объединялись в группы и отождествлялись друг с другом (так предпринимались попытки выработать упорядоченный пантеон). В то же время государство и монархия были помещены под покровительство особой группы великих общегосударственных божеств, в честь которых в столице проводили изысканные, сложные ритуалы.

Хетты

В отличие от глиняных табличек, памятники скульптуры распространены по всей территории Хеттского царства и порой предоставляют нам непосредственные сведения о местных культах. Если в табличках содержатся только имена божеств и названия культовых центров, то на памятниках мы находим типизированные изображения божеств, связанных с определенной местностью.

Кубаба (букв. «Светла Баба» ) – царица, правившая в древнем шумерском городе Кише в начале XXIV в. до н. э.

С точки зрения исследователей хеттской религии, основной недостаток этих памятников заключается в том, что большинство из них было воздвигнуто уже после падения Хеттской империи. Поэтому полагаться на свидетельства этих памятников можно с большой осторожностью. Из тех немногих монументов, что с уверенностью датируются эпохой империи, важнейшим является скальное святилище в Язылыкая, расположенное приблизительно в трех километрах от Богазкея.

Стены естественного углубления в горном склоне здесь украшены горельефным изображением хеттских богов и богинь, которые шествуют двумя процессиями, встречающимися в центре дальней стены, напротив входа. Многие божества несут в руках символические предметы. При исследовании рельефа ученые обнаружили удивительный факт: оказывается, в XIII в. до н. э. хетты заимствовали хурритский пантеон. О том, при каких обстоятельствах и как именно это случилось, мы поговорим позднее.

Пантеон хеттов возглавлял бог грозы, и это неудивительно, ибо, в отличие от засушливых равнин Месопотамии, Анатолийское нагорье – страна бурь и дождей.

Самые знаменитые храмы бога грозы были обнаружены в горных областях и на равнинах Северной Сирии. К тому времени эти территории входили в состав Хеттской империи, преобладающую часть населения которой составляли хурриты. Соответственно, в этих районах поклонялись хурритскому богу грозы Тесубу (Тейшебе) и его супруге Хебат.

Хурриты поклонялись также божественному сыну этой супружеской пары – Шарруме (Шарме). Его отождествляли с божеством, символом которого в изобразительном искусстве служит пара человеческих ног и который изображен на рельефах в Язылыкая дважды: в процессии богинь за спиной своей матери Хебат и на рельефе, украшающем малую галерею у входа в главное святилище, где он представлен в пропорциях крупнее натуральных и держит в объятиях царя Тудхалию IV. В текстах этот бог упоминается главным образом в связи с городами Уда и Кумманни.

В самом сердце Хеттского царства, на родине племени xammoв, располагался главный культовый центр государства. Это была Аринна – священный город, точное местонахождение которого неизвестно. Согласно хеттским текстам, он находился в одном дне пути от Хаттусы.

В Аринне верховным божеством была солнечная богиня Вурусему, а бог грозы занимал второе место в пантеоне как ее супруг.

В хеттском пантеоне было еще множество богов, но мы не знаем о них почти ничего, кроме имен. Многочисленный класс, по-видимому, составляли горные божества.

О лувийском пантеоне известно не так уж много. Лувийским божеством был Санта («царь»), отождествленный хеттами с Мардуком. Он сохранился вплоть до греческой эпохи под именем Сандана, которому поклонялись в Тарсе. Его изображали с огромной кистью спелого винограда. Бог Тархунд, позднее отождествленный с этрусским Тархоном – от имени которого произошло личное имя Тарквиний, также был богом грозы. Он возглавлял пантеон новохеттских царств. В хеттских религиозных текстах Тархунд не упоминается, но имя его входит в состав многих личных имен, по всей видимости относящихся к лувийскому языку. Кроме того, заслуживает упоминания богиня Кубаба, в текстах она играет незначительную роль, и в какой области ей поклонялись, мы не знаем, однако она, вне сомнения, послужила прообразом фригийской Кибебы (Кибелы).

Позднее государственная религия Хеттской империи попала под сильное хурритское влияние. По-видимому, большой вклад в эти перемены внесла царица Пудухепа, ведь она была дочерью царя Кумманни – города, в котором находился один из главных культовых центров Хебат, и само имя Пудухепы наводит на мысль о том, что она была служительницей этой богини.

Культовые центры хеттов – от скального святилища под открытым небом в Язылыкая до высившихся близ Богазкея храмовых построек из циклопических каменных глыб – отличались чрезвычайным многообразием. В некоторых городах, как уже говорилось, храм был одновременно и местным административно-хозяйственным центром, и при нем состоял огромный штат жрецов и гражданских чиновников. С другой стороны, в текстах упоминаются такие области, в которых сразу несколько храмов – очевидно, имевших весьма скромные размеры, – находились под опекой одного-единственного жреца.

Статуэтка хеттской богини Анатолии с ребенком. XV – XIII вв. до н. э.

Наши представления о планировке хеттских святилищ основываются на обнаруженных при раскопках в Богазкее развалинах пяти храмов, похожих между собой. Здесь, как и в вавилонских или критских храмовых постройках, множество маленьких помещений окружают мощеный двор площадью от 200 до 500 кв. м. Но на этом сходство с вавилонскими святилищами заканчивается.

Целла («святая святых») вавилонского храма соединялась прямым коридором с внутренним двором, так что людям, собравшимся во дворе, через два дверных проема ясно была видна статуя бога, помещавшаяся в центральной нише дальней стены. В хеттском же храме вход в целлу располагался не напротив культовой статуи, а в одной из боковых стен, и, чтобы попасть в главное святилище, следовало пройти через два небольших помещения, примыкавших к нему слева. Входя в целлу, нужно было повернуть налево, и только тогда взору представала статуя бога.

Богиня Астарта

Образом божества служила статуя на пьедестале. Описания культовых статуй встречаются во множестве, и из текстов становится ясно, что эти изваяния не сохранились главным образом потому, что изготавливались из драгоценных металлов или из дерева, облицованного золотыми или серебряными пластинами. Небесный бог грозы был представлен золотой статуей с палицей в правой руке и золотым символом «добра» (вероятно, треугольник, изображенный в центре некоторых печатей), стоящей на мужских фигурах горных богов (как на рельефе в Язылыкая). Бог Цабаба представлялся серебряным изваянием стоящего на льве мужчины, держащего в правой руке палицу, а в левой щит. Шаушка изображалась в виде сидящей женщины с крыльями за спиной.

Храм считался жилищем бога, а жрецы – его домашними слугами. Как явствует из текстов, именно эта несложная концепция и лежала в основе всех храмовых ритуалов. Ежедневно служители храма удовлетворяли «телесные нужды» божества: его следовало омыть, одеть, накормить, напоить и ублажить танцами и музыкой. Распорядок дня был жестко регламентированным и, по-видимому, общеизвестным, поэтому упоминания о нем редки. Храмовая дисциплина требовала от всех служителей на ночь возвращаться в храм, хотя вечер они могли проводить в городе; тех, кто проводил всю ночь со своей женой, карали смертью. Особые предписания следовало соблюдать и тем, кто поддерживал огонь или нес ночную стражу.

Жертвенными дарами могли становиться практически любые продукты. Приносить в жертву животных с какими-либо дефектами или болезнями запрещалось; если животное еще ни разу не спаривалось, ценность его как жертвы повышалась. При соблюдении этих условий в жертву иногда приносили даже таких традиционно «нечистых» животных, как собака и свинья, но чаще всего жертвенными животными служили волы, овцы и козы. Животному перерезали горло, и, поскольку это жертвоприношение сопрягалось с кровопролитием, его обозначали тем же словом, что и жертвенное возлияние, при котором напиток, подносимый в дар божеству, выливали на землю.

Часто встречались у хеттов упоминания о периодических религиозных праздниках, которые, очевидно, были весьма многочисленны и разнообразны. В табличке с предписаниями для жрецов перечислены 18 праздников, одни из которых, судя по названиям, связаны с временами года, а другие носят имена с неизвестным значением.

Хеттский двуглавый орел

Интересно, что наряду с религиозными текстами значительную часть всей дошедшей до нас хеттской литературы составляют магические ритуалы. С помощью магии пытались врачевать болезни и восстанавливать нарушенные функции тела, а также избавляться от всевозможных несчастий – от раздоров в семье и привидений в доме до неурожая на полях и в садах и мора в войсках. Магическими заклинаниями насылали порчу на врагов и привлекали удачу к друзьям, скрепляли договоры, призывая проклятия на голову потенциального клятвопреступника. Существовали и особые заклинания, которыми привлекали внимание людей и богов, когда те пренебрегали своими обязанностями.

Хеттская религиозная система интересна тем, что является особой формой религии, в которой сочетались верования и культы как собственно хеттские, так и семитические, особенно арамейские (результат влияния завоеванных сирийцев на завоевателей – хеттов, нечто похожее произошло с аккадцами, завоевавшими Шумер, в результате чего возникла так называемая старовавилонская культура). Заметное влияние на Хеттское царство оказали также древние цивилизации Египта и Междуречья, уже обладавшие определенной культурной традицией. Вот почему религия хеттов при всем этническом своеобразии сохранила отчетливые следы чужеземного влияния.