Текст книги "Всеобщая история религий мира"

Согласно древнегреческим воззрениям, после смерти человек превращается в душу (психе), которая может временами навещать живых. Особенно выдающийся человек становится демоном, или гением, полубожественным существом.

Афина наполняет чашу Геракла вином

Другая категория полубожественных существ – герои. Во многих древних надгробных надписях слово «герой» означало просто умершего. Сначала героями были духи-покровители отдельных родов, их предки-родоначальники. С усилением неравенства и возникновением аристократии герои-родоначальники самых знатных и могущественных родов стали окружаться особенным почитанием. Гробница их превращается в герои – место поклонения, из которого исходит героическая сила. Останки героя, даже перенесенные в другое место, становятся талисманом для владеющей ими общины. Самые известные примеры этого культа останков – скелет Ореста, приобретенный спартанцами, и возвращение костей Тезея в Афины. Такое же представление существовало и в Средние века, когда на святых смотрели как на потенциальные мощи.

Еще один мифический персонаж – Эдип, герой, примечательный необычностью своей трагической судьбы. Его род был проклят; Эдип стал невольным убийцей своего отца и женился на родной матери. Изгнанный сыновьями из своего города Фивы, сопровождаемый верной дочерью Антигоной, пробирается он к правителю Афин – Тезею, который приветливо встретил его в священной роще в Колоне. В трагедии Софокла «Эдип в Колоне» умирающего Эдипа граждане Афин ценят уже за то, что его тело станет талисманом: «Тезей радушно приветствует Эдипа и обещает ему защиту. Знает Тезей, как тяжка участь чужеземца, знает, как много выпадает на его долю невзгод. Он сам испытал всю тяжесть жизни на чужбине и не может поэтому отказать в защите несчастному скитальцу Эдипу.

III. Жалабер. Антигона выводит слепого Эдипа из Фив

Благодарит Тезея Эдип и обещает ему свою защиту. Он говорит, что могила его будет всегда верной защитой афинян».

Некоторые из героев почитались как основатели города или предки знатного рода, другие, как Геракл, Елена или Ахилл, были полубогами уже по рождению. Самый знаменитый греческий герой Геракл, которого всю жизнь преследовала Гера, по смерти стал богом. Он почитался по всей Греции, а в Спарте его считали основателем царской династии.

Герои ищут славы, почета и известности, полагая, что достижение этих целей намного дороже самой жизни. Так, герой Ахилл отправляется в поход на Трою, несмотря на то, что знает о неминуемой смерти, ожидающей его под стенами этого города.

Ахилл перевязывает раны Патрокла

Важное значение в культе героев придавалось обряду погребения. Мертвые требовали последней почести, даже если их души немедленно отправлялись в царство Аида, в противном случае они становились проклятием богов, посланным на живых.

На проводившихся в честь погибшего героя играх проходили состязания в беге, борьбе, кулачном бое, метании диска и копья, а также гонки на колесницах. Победителей награждали различными призами в память об умершем.

Наряду с почитанием общегреческих героев, в каждой области Греции существовали свои местные покровители, боги и герои. Например, в Аттике таким героем был Тезей, в Арголиде – Персей, в Спарте – Менелай. Во многих общинах герои-покровители почитались под нарицательными или собирательными именами.

Безусловно, мифы нельзя считать исчерпывающим источником для изучения религии древних греков, но, тем не менее, систему религиозных воззрений эллинов приходится реконструировать именно на основе необыкновенно богатой мифологии и ритуала. В отличие от мифологии Двуречья, где описания деятельности богов являются указанием к ведению ритуала, мифы греков выполняют прежде всего эстетическую и воспитательную функции. При этом стоит признать, что в основе ритуала все-таки лежит миф. Связь между мифом и ритуалами четко прослеживается как в Греции, так и в Египте или Месопотамии. И тот и другой являются одновременно местными и всеобщими, поскольку местные варианты очень часто имеют соответствия в других местностях. В трудах, посвященных античной мифологии, встречается большое количество вариантов, версий того или иного предания, иногда существенно различающихся между собой.

Дело в том, что античная культура (в отличие от библейской) не оставила нам своего «священного писания» – книги, где были бы собраны канонизированные, то есть признанные единственно верными, изложения мифов. В какой-то степени эту роль взяли на себя произведения Гомера, Гесиода, афинских трагиков – Эсхила, Софокла и Еврипида, труды Овидия, Плутарха и других знаменитых писателей древности.

П. Рубенс. Прометей прикованный

Дж. Уотерхаус. Одиссей и сирены

Существуют расхождения не только в сюжетах, но и в трактовке, интерпретации тех или иных образов. Очень различаются между собой Прометей у Эсхила – герой, похитивший у богов огонь и самоотверженно принесший себя в жертву людям, и Прометей у Гесиода – лукавый обманщик, пытающийся досадить верховному владыке Зевсу. Мудрый и многострадальный у Гомера, Одиссей в произведениях других авторов предстает низким лгуном, не гнушающимся самыми коварными измышлениями. Благородный и простодушный Неоптолем, описанный Софоклом в одной из трагедий, оказывается кровожадным и бесчеловечным разрушителем Трои, а отважный и справедливый Тезей – неверным возлюбленным, бросившим свою Ариадну на пустынном берегу острова. Но эти же противоречия античной мифологии создают неоднозначность, богатство образов и являются одной из причин столь долгой жизни мифа в традиции современной культуры.

Гораздо более интересны сказания о борьбе между следующими поколениями богов. Здесь подробнее повествуется о воцарении Кроноса, оскопившего своего отца Урана(Небо), о поедании им собственных детей из опасения лишиться власти и о низвержении его Зевсом. Живость и красочность описания заставляет предположить, что в этих мифах отразились времена исторической смены культов.

Крайне интересным является миф о потопе (Девкалион и Пирра), уничтожившем людей медного века за их грехи. Налицо явная связь с месопотамскими и угаритскими мифами о подобных событиях, происходивших явно в историческое время и оставивших свои след в памяти людей как предупреждение о возможном наказании.

Очень древним элементом мифологии было, по-видимому, непосредственное олицетворение явлений природы. Многие природные силы мифологически представлялись грекам в виде человекоподобных существ: божества ветров (Зефир, Бореи, Нот и Эвр), Солнце-Гелиос и другие. То же самое можно сказать о реках, горах, пещерах, также видевшихся греками антропоморфно. Реки и источники населяли нимфы, деревья и леса – дриады, мадриады, мелии, которые жили в священных дубах, кипарисах, ясенях, других деревьях и умирали вместе с ними.

С. Риччи. Дионис находит Ариадну, оставленную Тесеем

Интересной особенностью греческой мифологии является отсутствие четкого ответа на вопрос о происхождении человека. Во всяком случае, боги не являлись творцами мира и человека. В мифе о потопе говорится, что люди возникли из камней, которые бросали уцелевшие во время катастрофы Девкалион и Пирра. Камни, брошенные Девкалионом, превращались в мужчин, а из камней, которые бросала Пирра, появились женщины. По другой версии, люди были созданы титаном Прометеем, пожалуй, одним из самых ярких мифологических персонажей.

Прометей – это культурный герой греческой мифологии. Функции культурных героев у греков выполняют и боги. Например, Гермесу приписывалось изобретение чисел, письма, мер и весов. Дионис научил людей виноградарству и виноделию; Афина принесла в дар людям оливковое дерево. Но все же фигура Прометея представляется более значимой, ибо он был защитником и покровителем людей. Прометей научил людей земледелию, скотоводству, кораблестроению, обработке металла, счету и врачебному делу. Наконец, когда громовержец Зевс задумал погубить человеческий род, Прометей похитил у богов огонь и отдал его людям. За это повелитель богов жестоко наказал титана.

А. Жироде. Сцена потопа

М. Караваджо. Медуза Горгона

В ряде мифов встречаются упоминания о существовавших ранее обычаях. Таковы мифы, в которых встречаются человеческие жертвоприношения. Принесение в жертву людей – Ифигении, Андромеды – должно было умилостивить разгневанное божество.

Греческая мифология содержит много сказочных и фантастических элементов. Во многих легендах упоминаются различные чудовища: Ехидна, Сцилла, Харибда, гарпии, Тифон, Медуза Горгона. Как правило, они не связаны с религиозным культом и выступают в качестве противников богов и героев.

Искусство постоянно использовало мифологические сюжеты и таким путем поддерживало их жизненность в народе.

Вообще, искусство – прежде всего архитектура и скульптура – оказало заметное влияние на мифологию, существенно облагородив и возвысив мифологические образы. Греческая пластика представляет в образах богов высшие идеалы в типической и в то же время индивидуальной форме. Подобным же образом поступали и великие трагики, наполняя в своих произведениях старые мифы и героические предания новым смыслом. Таким образом, искусство и поэзия сохранили для греков их старых богов и старые мифы, хотя и нередко в обновленном виде.

Жертвоприношение Ифигении. Античная фреска

Древнегреческий культ отличался простотой организации и форм. Обычной частью культа было жертвоприношение. При помощи жертв греки стремились снискать милость богов и, в свою очередь, получить от них помощь. Для этой цели служили также священные приношения, которые постоянно хранились в храме или на священном участке. Жертвы бывали кровавые и бескровные, причем нельзя сказать, какой из этих видов был более ранним или распространенным. К бескровным жертвам относились: глиняные сосуды, блюда из овощей и фруктов, масличная ветвь, ячменная каша матери богов, различные лепешки и печенье. Не менее многочисленны были животные жертвоприношения. Обычно в качестве жертвенных животных использовались овца, коза, бык и свинья. Богам потоков приносили в жертву лошадей, Гекате – собак, так же как и Аресу в Спарте. Диких животных приносили в жертву только Артемиде. Иногда практиковались и человеческие жертвоприношения.

П. Бьербетт. Жертвоприношение, прерванное кентаврами

Жертвенные обряды сочетались с молитвой. Она представляла собой формулу, сопровождавшую принесение даров, в которой излагалось перед божеством желание жертвователя. Жрец произносил формулу, а участник жертвоприношения повторял ее. Но кроме этих молитв греки всегда находили поводы еще для нескольких молитв. Их возносили Гелиосу, произносили во время возлияний и перед народным собранием в Афинах.

Жрецы в Греции не составляли замкнутой корпорации, они просто считались служителями при храмах определенных богов. Совершение жертвоприношения тоже не было исключительной прерогативой жрецов. Отец семейства, глава рода, полководец, некоторые должностные лица, как архонт-басилевс в Афинах и цари в Спарте, также приносили жертвы и имели надзор за религиозными делами.

Наконец, жрецы в Греции не были ни учителями религии, ни духовниками. Круг их деятельности был ограничен тем отдельным святилищем, к которому они относились. Жрецы состояли под покровительством тех божеств, которым они служили, иногда они даже были их представителями. В качестве отличительных знаков своего достоинства они часто носили повязку и венок. Жрецы были государственными чиновниками и подчинялись законам и решениям высших государственных учреждений, перед которыми они были обязаны отчитываться об отправлении своей должности.

В определенных случаях жрецы становились гадателями, прорицателями, кроме того, они должны были обладать и медицинскими познаниями. Как правило, жреческие должности были выборными, но все же чаще всего жрецами становились выходцы из знатных семей.

Должность жреца хоть и была почетной, но не давала никакой непосредственной власти, поскольку официальным культом руководили гражданские должностные лица. Это отличало греческие полисы от ближневосточных государств, где роль и значение жречества были гораздо большими. При храмах помимо жрецов состояли и другие служители, жившие за счет доходов святилища и пожертвований верующих.

Гадание по внутренностям жертвы. Античный барельеф

Большей частью греческие храмы представляли собой продолговатый четырехугольник на высоком фундаменте и с низкой двускатной крышей и фронтоном. Историю архитектурных храмовых стилей обычно разделяют на три последовательных «канона»: дорический, ионический и коринфский. Разница в стилях определялась формой и богатством украшения колонн. Главный зал храма обрамляли портики с колоннами.

Ряды колонн располагались спереди, сзади, а иногда и по всему периметру, образуя колоннаду. Случалось, что колонны ставились и внутри здания для поддержки крыши. Крутые скаты крыши образовывали треугольное пространство с обоих концов фронтона, который часто украшался основным мифологическим мотивом этого святилища. Храмы были ориентированы в направлении восходящего солнца, так что изображение божества стояло против входа, в западной части здания. Напротив, храмы героев имели вход не с востока, а со стороны запада, так как, по представлению греков, именно там находился вход в подземный мир.

Значительным влиянием пользовался посвященный Зевсу храм в Олимпии, где раз в четыре года проходили общеэллинские Олимпийские игры. Значение их выходит далеко за рамки спортивных состязаний. Олимпийские игры способствовали культурному сближению греков. На время проведения игр прекращались все войны, и в Греции устанавливалось перемирие. Победители Олимпийских игр пользовались почетом и уважением по всей Элладе.

Непосредственную связь человека и бога осуществляла также религия Диониса. Поначалу Дионис не входил в число богов-олимпийцев. Его культ пришел из Фракии, и он отнюдь не сразу утвердился в греческом пантеоне. В мифологии его называли сыном Зевса и фиванской царевны Семелы. Диониса почитали как божество виноградарства и виноделия.

Храм Афины в Делъфах

Члены дионисийских общин – мисты (носители тайны, посвященные) – раз в году справляли и открытые празднества-шествия: они носили жезлы, увитые виноградом (тирсы), играли на флейтах. Мисты в экстазе уносились в танцах, пока, как они ощущали, бог не завладевал ими. Тогда они находили дикую козу, разрывали ее, пили теплую кровь, ели сырое мясо, что считалось божественной едой и питьем. Они верили, что таким образом достигается единение с богом и бессмертие. Членами дионисийских общин могли быть женщины и мужчины, рабы и свободные.

Рельеф из храма Аполлона, изображающий Геракла с трезубцем

Со временем Дионис стал почитаться у греков наравне с самим Аполлоном, так что дельфийские жрецы, используя популярность нового народного культа, начали делить провозглашаемый ими священный – или «пифийский» – год на две части: аполлонийскую и дионисийскую. Неизвестно точно, когда и каким образом соединилась с культом Диониса идея бессмертия человеческой души, хотя, по свидетельству Геродота, уже у фракийских племен гетов, почитавших Диониса, существовала вера в бессмертие души.

Очень многочисленны были праздники Диониса. Зимой, приблизительно в декабре, в сельских местностях праздновались Малые Дионисии. Здесь наслаждались вновь выжатым вином, совершали процессии с фаллическим символом, олицетворяющим мужские силы природы, давали богу в дар вино и приносили в жертву ему козла.

На рубеже новой эры культ Диониса приобрел новое содержание. Бог виноделия все больше стал отождествляться с сыном Зевса Загреем, которого растерзали титаны, но он был заново рожден Зевсом под именем Диониса. Он также воспринимался как умирающее и воскресающее божество.

С культом Диониса были связаны и религиозные союзы орфиков, названных так по имени почитаемого ими мифического певца и героя Орфея, который спустился в подземное царство мертвых, чтобы вывести оттуда свою жену Эвридику.

Сам Орфей вернулся на землю, но вывести жену из подземного царств ему не удалось. Вскоре погиб и сам легендарный певец. Согласно легенде, он был растерзан неистовыми вакханками. Однако в Греции существовало поверье о том, что Орфеем и его учеником Мусеем были сложены песни, объяснявшие происхождение мира и богов. На самом деле эти анонимные произведения распространялись орфиками и для большей достоверности приписывались Орфею и Мусею.

Возникновение вселенной и богов орфики представляли себе так: бог Хронос создал из хаоса и эфира серебряное яйцо, из которого и вышел на свет Дионис, называемый еще Эросом или Метисом. Он породил Ночь, Небо и Землю; детьми Земли и Неба были Океан и Фетида, а их потомками – Крон и Рея. Сын Крона, Зевс, достиг власти над всеми богами и людьми, проглотив Диониса и впитав в себя его силу. От Зевса богиня Персефона родила нового бога – бога вина и веселья Диониса, отождествляемого с древним греческим божеством Загреем.

Миф о происхождении людей у орфиков вполне дуалистичен. Согласно ему, люди созданы из пепла титанов, пораженных молнией Зевса за то, что они убили и пожрали младенца Загрея. Потому человечество должно было искупить тяжкие последствия этого события. Орфизм (точнее, орфикос биос – «орфический образ жизни») следует рассматривать как религиозную версию, противоположную дионисийству, в связи с которой тот радикально меняет направление. В самом деле, орфизм не умеряет чрезмерность дионисийства, а превращает ее в противоположность излишеству: нормой как в питании, так и в половой жизни становится воздержание. Орфизм, имевший большое значение для создания учения Платона, выражает мироощущение, противопоставившее себя бесконтрольности излюбленных в дионисийстве состояний.

На Олимпийских играх. Минойская фреска

Г. Моро. Смерть Орфея

Орфей. Деталь мозаики III в. н. э.

Союзы орфиков существовали давно, но, как и культ Загрея-Диониса, особое распространение они получили в последние века до новой эры, впитав в себя ряд восточных магических обрядов. Исполняя эти обряды и этические требования орфиков (аскетизм, презрение к плоти), человек верил, что он может очиститься от любой вины, избежать наказания, ожидающего его в подземном мире, соединиться с богом и обеспечить для своей души бессмертие. Почитатели Диониса-Загрея – орфики – верили в переселение душ и стремились от этого переселения освободиться благодаря соединению с Мировой душой – косми психе, с той частью божественной субстанции, которая была, согласно учению орфиков, заключена в материальную оболочку человека и которая должна навсегда высвободиться из этой оболочки.

В любом случае, и дионисийство, и орфизм по-разному выражали стремление греков объяснить себе, как можно достичь согласия с природой, как стать уверенными в том, что жизнь имеет смысл, а смерть является всего лишь одним из циклов непрекращающейся жизни.

В Древней Греции не могла бы зародиться философия, если бы эллины остановились на орфической теологии, объясняющей мир с точки зрения религиозности орфиков. Однако греческая культура вступила на путь рационалистического мышления, чему способствовал ряд исторических факторов. Отсутствие в Греции особой замкнутой касты жречества и определенных религиозных догматов облегчили отделение от религии науки и, в частности, философии.

Хотя греческая культура, как уже говорилось, была совершенно свободна от религиозных догм, а литература и творчество греков носили светский характер, тем не менее эллинская философия и поэзия имели для религии слишком большое значение, чтобы ими можно было пренебречь в религиозной истории. Несомненно то, что древние философы если и не были религиозными учителями, то все же были настолько близки к общественной жизни, что должны были приходить в частое соприкосновение с религией.

Фалес Милетский

X. Брюгген. Гераклит Эфесский

Древнейших философов, начиная с Фалеса из Милета (VI в. до н. э.), часто представляют как чистых мыслителей, не замечая связи их учений с религией. Между тем ранняя греческая натурфилософия – философия природы, считавшая первоэлементом вселенной ту или другую материальную субстанцию, – имела многие точки соприкосновения с религиозными верованиями. Во взглядах самого Фалеса, выдающегося мыслителя, математика и астронома, еще преобладают представления традиционной мифологической космогонии. Пытаясь найти конечную причину всего сущего, ученый пришел к выводу, что первоосновой всего является вода. Это, в общем, не выходило за пределы распространенного мифологического представления об Океане, породившем Землю, но в самих рассуждениях Фалеса уже содержались элементы рационалистических воззрений. Еще один выдающийся ученый – Гераклит из Эфеса (около 544-470 гг. до н. э.) – считал первоосновой всего сущего огонь. В сочинении «О природе», сохранившемся лишь в отрывках, Гераклит разработал диалектику – учение о развитии. Согласно ему, окружающий мир представлял собой непрерывный процесс изменения, движения и развития. Многое в учении Гераклита послужило отправным пунктом для дальнейшего развития философской мысли.

Почти в одно время с Гераклитом жил и его интеллектуальный противник – Пифагор. О его учении достоверно известно мало. Пифагор создал в Южной Италии религиозно-мистическое сообщество – Пифагорейский союз, очевидно, испытавшее сильное влияние орфиков. К орфизму восходит, например, принцип аскезы: строгие нормы поведения, отказ от многих видов пищи, в том числе мяса. Пифагор не оставил никаких сочинений, поэтому достаточно сложно в трудах пифагорейской школы отделить взгляды философа от воззрений его учеников.

Пифагор

Пифагорейцы отдавали предпочтение математике перед другими науками, так как она исследует не грубые явления материального мира, а имеет дело с лишенными материальной оболочки духовными сущностями – числами. Мистике чисел вообще придавалось большое значение. Каждое число превращалось в самостоятельную божественную сущность, и сущности эти считались первоосновой мира. Одни числа соответствуют небу, другие – земным вещам: справедливости, любви, супружеству. Первые четыре числа, семерка, десятка считались священными, лежащими в основе устройства всего, что есть в мире.

Рафаэль. Афинская школа

Пиндар (522-448 гг. до н. э.) занимает выдающееся место среди лирических поэтов всех времен. Хотя его зрелый возраст совпал с периодом войн за свободу, но обстоятельства сложились для него так, что он не был убежденным сторонником национального движения. Пиндар принадлежал к фиванской аристократии, которая, как известно, поддержала персов. Когда, вследствие победы над персами, демократическая партия одержала верх и в Фивах, Пиндар, по-видимому, играл роль посредника, противодействуя междоусобицам внутри государства. Из стихотворений Пиндара целиком сохранились Эпиникии – оды в честь победителей Олимпийских, Пифийских, Истмийских и Немейских игр.

Созвучный Пиндару образ мыслей был у первого из афинских великих трагиков – Эсхила (525-456 гг. до н. э.). Но род искусства и обстановка были у него совершенно другие. Афинский поэт сам принимал участие в национальном движении, сражаясь при Марафоне, Саламине и Платеях.

Пиндар

Трагедия жила духом войн за свободу, в то время как Пиндар лишь косвенно был им затронут. Величественный образ мыслей Эсхила, для которого победа его народа была доказательством божественной справедливости и который умел соединить признание человеческой индивидуальности с признанием нравственного мирового порядка, мог возникнуть только на почве великого национального патриотического подъема.

Эсхиловская поэзия насквозь проникнута религиозным духом. Все общественные и нравственные установки носили у этого поэта религиозный характер. Справедливость считалась установленной богами, покушения на нее рассматривались как кощунство. В трагедиях Эсхила («Персы», «Прикованный Прометей») боги выступают представителями мирового порядка. Из характера произведений Эсхила вытекает, что он стоял на почве традиционной греческой религии, в том числе и ее мистической стороны.

Во многом традиционными оставались и воззрения афинянина Софокла (около 496-406 гг. до н. э.), младшего современника Эсхила. Расцвет творчества Софокла пришелся на эпоху Перикла. В конце жизни поэт стал свидетелем Пелопоннесской войны и быстрого упадка своего родного города. Но настроения этого периода не отражаются в его произведениях, дошедших до нас. Софокл более, чем кто-либо, поэт эпохи процветания Афин, поэт греческой культуры на высшей точке ее развития. Это проявляется не только в совершенстве художественной формы, но также и в его религиозной точке зрения.

У Эсхила центром, около которого был сосредоточен интерес, являлось столкновение божественных сил, определяющих человеческую судьбу; у Софокла такой центр находится внутри человека, в мотивах его действия. Но Софокл не отрицал при этом объективности божественных сил и не отодвигал их на задний план. В том, что законы и государственные учреждения освящены волей богов, поэт не сомневался. Напротив, он признавал вечно существующие божественные установления, которые человек должен почитать, если не хочет погибнуть.

Сен-Кантен. Смерть Сократа

В трагедиях «Аякс-биченосец», «Филоктет», «Трахинянки» главным становится то обстоятельство, что судьба была возвещена божественным оракулом. Но нигде это не проявляется с такой силой, как в «Эдипе-царе». Как родители Эдипа, так и он сам стремятся избежать судьбы, но сама эта попытка вызывает исполнение предсказаний.

Иллюстрация к трагедии Эсхила «Орестейя»

Рождение новой идеологии и критического отношения к традиционной религии пришлось на эпоху упадка полисной системы в Греции, начавшегося во второй половине V в. до н. э. Развитие мореплавания и торговли, знакомство с жизнью и обычаями других народов значительно расширили умственные горизонты греков, прежде всего афинян, а это в свою очередь не могло не убедить их в относительности многих существующих религиозных и политических понятий.

В условиях кризиса традиционных устоев и постоянной политической борьбы ничто уже не принималось безоговорочно на веру, каждое утверждение нужно было доказывать. Все унаследованные, освященные традицией, давно установившиеся понятия подвергались критическому анализу; неожиданное столкновение мнений порождало новую, более высокую, истину.

Электра, главный персонаж трагедий Софокла, Эсхила, Эврипида и Сенеки

Ярче всего это новое направление отразилось во взглядах софистов (в буквальном переводе «мудрецы»). Они учили доказывать любое утверждение. Сильнее окажется то доказательство, то суждение, которое практичнее и больше отвечает требованиям жизни. Поэтому необходимо было уметь выбирать и убеждать людей в правильности выбора.

В середине V в. до н. э. в Афинах обосновался знаменитый софист Протагор. Его не интересовали боги, поскольку, как заявлял философ, «я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию – и вопрос темен, и жизнь человеческая коротка». Протагор утверждал, что человек «есть мера всех вещей».

Впоследствии Протагор не избежал обвинений в безбожии, а его книги были отовсюду собраны и сожжены.

Еще более трагично сложилась судьба другого знаменитого афинского философа Сократа (469-399 гг. до н. э.). В отличие от софистов, он верил в возможность постижения объективной истины. Сократ учил, что есть обязательные для всех неписаные моральные законы, но овладеть нравственностью удается лишь немногим.

Новое поколение культурных деятелей Афин громко заявило о себе и на театральной сцене. Выдающимся его представителем был третий великий трагик – Еврипид (около 480-406 гг. до н. э.). В отличие от своего современника, традиционно мыслившего, разделявшего старые религиозные верования и предрассудки Софокла, Еврипид был полон скепсиса по отношению к богам. Если для Софокла воля и авторитет Аполлона непререкаемы, то Еврипид называет грозного бога мстительным и злопамятным. Его боги жестоки и пристрастны.

Не боги, а безудержные порывы человеческой души, по мнению Еврипида, определяют судьбы людей. Любая страсть, если ее не сдерживать, ведет к гибели. Любовь, порождение самой человеческой природы, заставляет Медею, а в другой трагедии Федру отринуть семейные узы, господствующие обычаи и традиции. Властолюбивый Агамемнон губит свою дочь Ифигению, чтобы самому стать жертвой мести жены. Герои Еврипида томятся под гнетом неразрешимых проблем и одиночества, что отличает их от характеров, созданных его великими предшественниками. Не случайно еще древние отмечали, что Софокл представил человека таким, каким он должен быть, а Еврипид – таким, каков он есть на самом деле.

Выразителем совершенно других настроений, чем Еврипид, был родоначальник греческой, или аттической, комедии Аристофан (около 445-385 гг. до н. э.). Его взгляды близки воззрениям массы крестьян и средних слоев демоса – свободного городского населения, которое зачастую было настроено консервативно и с опаской относилось к новым идеям и переменам. Вот почему Аристофан в комедии «Лягушки», прославляя Эсхила, неодобрительно высказывался о Еврипиде. В другой комедии, «Облака», одним из героев является аморальный философ Сократ, способный научить молодежь только лживости и неуважению к старшим.

Взгляды Сократа способствовали возникновению нескольких философских школ: мегарской, элидской, цинической и киренской. Но значение всех их затмил Платон (427-348 гг. до н. э.), один из учеников Сократа, который создал учение о связи разума с добродетелью и счастьем, причем во многом отличавшееся от взглядов учителя. Платон, в частности, отвергал возможность научить добродетели.

Еврипид

Иллюстрация к комедии Аристофана «Лисистрата»

Главный, ключевой тезис философской системы Платона заключался в том, что мир, воспринимаемый человеческими чувствами, есть лишь слабое отражение, бледный отпечаток мира самостоятельно существующих «идей» – сверхчувственных, постигаемых только мыслью философа прообразов всех вещей. Подлинное знание – это погружение мыслью в стихию «идей», духовных сущностей, общих понятий. По мнению Платона, познание возможно, поскольку это не что иное, как «вспоминание», ведь до рождения человека его бессмертная душа пребывала в мире идей, созерцая общие понятия, которые, таким образом, как бы порождены человеком.

Одним из фундаментальных принципов, одушевляющих мысль Платона, является вертикальная иерархия бытия. Люди – существа низшего порядка, живущие, подобно червям, в земных расселинах. Раем для них представляется уже поверхность земли («настоящей земли»), населенная существами, которые передвигаются по воздуху так же, как люди по морю. Этот образ, намеченный в знаменитом диалоге Платона «Федон», развит в «Горгии», где жители Настоящей Земли населяют Острова Блаженных, окруженные воздушным океаном.