Текст книги "Экспедиция"

– Ты прав, воин, – сказал он, опустив глаза. – Пусть уезжают…

Напряжение сразу спало. Воины, пришедшие с воеводой, расслабились и москвичи тоже успокоились, посчитав, что это Ведмедь уговорил волхва и более в обиду их не даст.

– Ну, так мы пойдем собираться?.. – предложил Валя, подмигнув Червеньке.

Дружинники во главе с Ведмедем и Ромилом медленно двинулась обратно к кремлю, местные стали потихоньку расходиться. Кокорь беспечной походкой направился за дружиной.

Ромил же, отойдя от дома москвичей, остановил воеводу и повернулся к Кокорю.

– А он! Наш, а покрыть чужого хотел! Ужели ты, Ведмедь, и здесь поперек будешь городить? – палец волхва потянулся в сторону Кокорева лица. – Это уж против всех богов будет, а прощения кому просить? Опять Ромилу, – ворчливый, волхв был еще страшнее гневного.

Ведмедь задумался. Да, прав здесь Ромил. Во всем прав. Рядом с богами был чужой, не для поклонения был, не для жертвоприношения, а просто из любопытства. А ну как действительно обиделись боги за такое кощунство, а свой знал – и не воспрепятствовал. Чтобы задобрить – нужна очищающая жертва не пленных, не рабов, а – росса. И только отступник Кокорь может своей кровью искупить обиду идолов. Конечно, терять Кокоря жалко: и дружинник он добрый – не каждый одолеет, и уж человек-то – с таким только мед пить! Но если боги осерчают – весь род может погибнуть.

Ничего не ответил Ведмедь, лишь головой кивнул и быстро зашагал в кремль. А Ромил поманил Стасова телохранителя, и тот послушно двинулся вперед, повесив голову.

Слух о том, что искупление Стасова греха ложится на Кокоря, принес Звяга.

– Сволочь этот волхв, в идолов он сам давно уже не верит, – процедил Стас. – просто ко власти рвется, через трупы цену себе набивает…

– Не все же пряники есть, – заключил Валя, который даже и думать перестал о том, чтобы остаться. – Тикать, тикать отсюда надо. Со здешними порядками – долго не проживешь… вот примут за своих – в следующий раз не отвертимся! Когда наша дыра открывается?

– Наша – не знаю, а та, что на севере – их главный волхв сказал – полдень полнолуния посередине между самым коротким днем и солнцестоянием. Я уж прикинул – как в тот раз, на последние числа февраля приходится. Плюс-минус одна трамвайная остановка. Более точную дату еще не рассчитал – сегодняшнюю фазу луны не знаю. Нужно будет недельку за ней проследить, тогда и определюсь.

– Что-то больно хитро. Да еще недельку целую…

– Видимо, только при таком взаиморасположении Луны, Земли и Солнца какие-нибудь гравитационные поля северную дыру открывают. Судя по всему – и наша точно также работает. Может вообще в этот день все дыры, какие есть на Земле – открываются? А впрочем, не ломай голову… Увидим – посмотрим.

– Саныч, поехали? – неуверенно предложил Женька, оглядываясь на двух россиянок, стоявших чуть позади. На Оленьке его взгляд задержался.

– Пока нет, – Стас смотрел в ту сторону, куда увели Кокоря. – Я ему кое-чего должен…

Рассказывать о том, что Кокорь пару раз спасал его от смерти, о том, что добровольно, безо всяких просьб, лечил после осквернения капища, а еще о том, что он пообещал захватить Кокоря с собой, – Стас не стал.

– Тут опоздание – еще на год нас задержит, – сказал Валентин. – Мы лучше на месте недели две поживем.

– Да успеем мы, успеем! В этот самый полдень и прорвемся…

– Что-то не вяжется, – засомневался Женя. – Мы разве в полдень в дыру проскочили?

– В полдень, Жень, в полдень. Это ж еще до озер было – когда сознание потеряли. Аккурат астрономический полдень – наши часы были сдвинуты на декретное время, плюс поправка на местные условия. Солнце в самом зените было. Это я точно помню. Да, попутешествовали мы… Янки при дворе короля Артура…

– Ить, главное – все ж специалисты. Грамотные, вроде… Специальности самые нужные в эту пору. А кроме самогонного аппарата – никаких благ цивилизации не сумели потомкам оставить…

– Хм… Аппарата, говоришь? Да. Теперь, товарищ химик, понятно, почему водка – исконно русский напиток. Европейские алхимики перегон лишь в средневековье изобретут. А у русских – шестьсот лет форы… Вот они, корни-то, откуда тянутся!

– Минуточку, – уточнил Валя, – ты, вроде, говорил, что это – мир параллельный, и у себя мы ничего не меняем!

– Помнишь про три измерения времени? Вероятно – такие же оболтусы могли попасть и в наше прошлое…

– Кстати, Саныч, – подозрительно вопросил Женя, – ты чего это с Кокорем удумал, а?..

Стас помолчал.

– Начальник я вам, или кто?

– Шеня, – сказала Оленька, – вы уйдете?

– Дураки мы, Стас, дураки… – бросил Женька после паузы, – и «янки» из нас никудышные. Может вернемся когда – погостить? – он виновато смотрел на Оленьку, пытаясь разглядеть в ее глазах осуждение. Но нет, осуждения не было. Ничего не было – только надежда.

– Уйдем… уйдем.

И как не было надежды.

Похожий разговор был у Валентина с Червенькой – позже. Да только что это за разговор?

25

Кокоря они нашли сидящим на пне, до которого у русичей никак не доходили руки – выкорчевать. Дружинник смотрел прямо перед собой и, казалось, ничего не замечал. Аборигены ходили мимо, словно и не было его. Погода уверенно портилась и еще утром светлое небо покрылось пятнами туч, которые незамедлительно начали сыпать крупными хлопьями снега.

– Хорошо еще ветра нет, а то б он тут и примерз к пню-то, – глубокомысленно заметил Женька.

– Как бы нам самим не примерзнуть. – Стас наклонился вперед. – Кокорь, ты чего?

– Ничего, – отозвался тот и продолжил тупо разглядывать непонятно что.

– Странный какой-то, – Стас выпрямился и повернулся к ребятам, – может, его Ромил чем опоил?

– Черт его знает! – все так же глубокомысленно отозвался Женька. – Но похоже, Стас, похоже… ты бы стал вот так сидеть и ждать, когда тебя накажут, а чего доброго и убьют?

– Да для них это в порядке вещей, я же говорил. Он наверняка считает, что виноват и что должен быть наказан!.. Кокорь! Что с тобой Ромил сделал?

– Ничего, в глаза посмотрел и завтра мы с ним пойдем в капище – просить у богов прощения.

– Ясно. А с прощением вернется только Ромил. Нет, все-таки урод какой, червяк эллинский!..

– Саныч, а может и впрямь – прощения попросят и вернутся. Ведмедь, вроде, говорил – дружинник ценный, и все такое…

– Я тут уже почти никому не верю, Жень, а Ромил может и тайком от воеводы чего-нибудь учинить, – Стас стряхнул с себя снег и поежился. – Кокорь, мы сегодня ночью уезжаем. Ты, я помню, с нами хотел?..

– Хотел.

– А сейчас что?

– А сейчас надо прощения просить.

– Стас, он не в себе, это ж видно и без стетоскопа!

– Да вижу, хоть со стетоскопом хоть без! Ладно, будем уезжать – прихватим его. От водки, я думаю, он не будет отказываться?

26

Третий день автомобиль барражировал на предполагаемом пятачке межвременного окна. По ночам Стас с надеждой смотрел в небо, пытаясь определить полнолуние. Но, как назло, небо было затянуто серой пеленой.

Сыпал мелкий льдистый снег. Светилось размытое белесое пятно. Луна не показывалась.

Отошедший от дурмана Кокорь лежал в кузове, надежно укутанный всем, что годилось для этой цели, ждал – ждал, когда наконец увидит обещанный ему небывалый мир…

Он был готов ждать еще долго, и Стас за это благодарен. После того, как они напоили безынициативного дружинника до потери сознания и погрузили в кузов, им пришлось еще пару минут выслушивать истеричные крики Ромила, выскочившего не на шум, а, судя по всему, по какому-то наитию… Когда грузовик удалился на приличное расстояние, крики волхва затихли, но поселение он разбудил – позади, еле видно, появились огоньки факелов…

Но это было неделю тому назад, а потому казалось нереальным – вокруг была знакомая степь и где-то рядом должно было открыться окно.

– Следы, следы справа! – вдруг заорал Женька из кузова и застучал кулаком в крышу кабины. – Смотрите, следы автомобиля!

Валентин резко вертанул вправо и через пару минут действительно пересек свежий автомобильный след, глубоко впечатавшийся в рыхлый снег.

– Чего шумишь? Наши, небось, мы вчера тут ездили.

– Наши уж снегом засыпало. По ним езжай! – закричал Стас.

Через четверть часа напряженной езды по следу у ребят закружились головы, накатила знакомая тошнота…

Глазастый Валентин кинул взгляд в боковое окно – через пелену плохой погоды быстро шагал человек с небольшим рюкзаком за плечами… На секунду он повернулся и махнул рукой. Водителю показалось, что у человека было Женькино лицо. Но Женька сидел рядом, в напряженном ожидании, пытаясь побороть неприятные ощущения. Человек растворился в воздухе и Валентин списал видение на действие тоннеля. Мало ли чего привидится!..

Тошнота прошла – сознания на это раз никто не терял, и через минут пятнадцать езды показалась до боли знакомая автозаправка.

В эту самую минуту Стасу подумалось: «Хитеp соболишка…» Hо pубикон был наконец пеpейден и по сю стоpону его ждала семья. Hавеpное ждала.

– Ура-а-а! – завопил маленький отряд в три горла и грузовик во весь мах понесся к родному строению.

Знакомые красные колонки, стайка пацанов лет тринадцати-четырнадцати, отъезжавший по проселку в сторону Астрахани «жигуль»… Вот он дом!

А еще через пару минут стайка подростков с ведрами и тряпками кинулась наперегонки к причалившему грузовику – протирать стекла и обмывать с крыльев пыль веков…

Стас недоуменно оглядел витрину бензоколонки, набитую самым дефицитным импортом и спросил Валентина:

– А ты уверен, что мы к себе приехали?

– Ты у меня спрашиваешь?

– …???!

– Все… Ребята, мы прошлое порушили и наше настоящее изменилось. – Женька заметно побледнел.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Стас сидел на скамейке у подъезда своего дома, приглядываясь к прохожим – но пока это были незнакомые люди.

Не прошло и двух сигарет, как надежды оправдались – из дома вышла женщина с собачкой, которую он и поджидал…

– Стасик? Привет! Ты чего здесь делаешь? Ой… Простите, я кажется ошиблась, – собачка уже натянула поводок, и женщина двинулась дальше.

«Собачка подождет», – подумал Стас.

– Здравствуйте. Извините, но если вы имеете в виду Стаса Медведева, то ошибиться не сложно. Я его двоюродный брат; все говорят, что мы очень похожи.

– Да-а-а? Ну надо же! Как вылитый, но только Стас – постарше будет…

– Я только сегодня приехал в Москву, вот тут у меня записан адрес и телефон брата. Ткнулся, а там мне сказали, что такие здесь давно уже не проживают. И новый адрес не знают…

– Да, они переехали. Уж года три тому назад. Не далеко – всего четыре остановки на трамвае.

– У вас не будет его телефонного номера?

– Конечно, записывайте…

КОHЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ