Текст книги "Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)"

Важно с самого начала уяснить, что, согласно Ницше, является условием возникновения высшего человека, а в отдаленной перспективе – сверхчеловека. Таковым условием является отнюдь не поступательное развитие, прогресс и эволюция человека как типа («человек как вид не прогрессирует»).[240]240
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 29.


[Закрыть] Каким бы странным не казалось это утверждение на первый взгляд, но условием для возникновения высшего человека является вырождение (Entartung). Формирование устойчивых и определенных типов неизбежно приводит к замыканию в рамках строго очерченных границ. Рост и выход за пределы границ возможен только путем трансгрессии всего типического и стабильного: «.Интеллектуальный прогресс (das geistige Fortschreiten) в подобных сообществах – дело индивидов более распущенных, более ненадежных и морально менее стойких (ungebundneren, viel unsichereren und moralisch schwächeren Individuen): это те люди, которые пробуют все новое и вообще разнообразное. Огромное их множество гибнет по своей слабости, не оказав заметного влияния; но в общем, особенно если такие люди оставляют потомство, они вызывают ослабляющее воздействие, а время от времени наносят стабильному элементу сообщества рану».[241]241
  Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. В двух томах / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 2: Человеческое, слишком человеческое. – М.: Культурная революция, 2011. – С. 171.


[Закрыть] Высшее не является типом, но представляет собой результат трансгрессии фиксированной определенности типа. А такую трансгрессию осуществляют слабые и выродившиеся. Это положение опрокидывает представление об учении Ницше как о философии силы. Сильный характер есть тип, стабилизирующий фактор, который как таковой представляет собой сопротивление всему, что выходит за границы установленного и общепринятого. Чтобы достигнуть нового уровня, новой ступени воли к власти, необходимо не поступательное движение, но разрыв, скачок. Необходимо наносить раны всему тому, что уже сложилось и устоялось в своей определенности, необходимо самому перестать быть типом и превратить свою жизнь в эксперимент, в странствование по запретному и неизведанному.

Здесь мы подходим к пониманию амбивалентности проблемы декаданса в учении Ницше. Декаданс есть результат ослабления и вырождения. Но он же является необходимым условием роста, возникновения высшего человека. Декаданс необходим – по сути, высший человек и есть декадент, результат неудавшейся попытки стать сверхчеловеком. А большая часть таких попыток неизбежно оказывается неудавшимися – вся история гениев и прочих высших людей представляет собой список неудачных попыток: «Они обречены на всякого рода декаданс: они чрезвычайны, а потому сами почти уже декаденты… Краткий срок, что сужден красоте, гениальности, цезарю, – вещь особого рода: ведь эти свойства не передаются по наследству. По наследству передается тип но тип сам по себе не чрезвычаен, он – не «баловень».[242]242
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 292.


[Закрыть]

Итак, декаданс, ослабление и вырождение являются как условиями возникновения высших людей, так и наиболее закономерными результатами, конечными продуктами их существования. Из высшего человека чаще всего рождается декадент, а не сверхчеловек, – если только ему не посчастливится и он не погибнет прежде, чем наступит этот наиболее вероятный и закономерный исход трансгрессии границ человеческого. (В этом отношении вовремя погибли Юлий Цезарь и Чезаре Борджиа). «О высшие люди, разве не все вы – не удались?», – говорит Заратустра.[243]243
  Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 4: Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. – М.: Культурная революция, 2007. – С. 294.


[Закрыть] Но такие попытки нужны, несмотря на колоссальный объем неудач. Это единственный путь, на котором возможно появление сверхчеловека, и ради этой возможности снова и снова должны приноситься подобные жертвы. Это – бросок тысячегранных игральных костей, где выпадение удачной комбинации бывает чрезвычайно редким (ни разу за всю прошедшую историю человечества), но шанс такой комбинации всегда есть, и ради этого шанса стоит играть. И этот шанс, момент великого броска всегда возвращается. Поэтому Ж. Батай говорит о «воле к шансу»: «Если отвлечься от того, что шанс – это длительность индивида в его гибели, то время, которого хочет индивид, есть по преимуществу смерть индивида (шанс – это взаимодействие – или ряд взаимодействий – между смертью и бытием)».[244]244
  Батай Ж. О Ницше / Ж. Батай. – М.: Культурная революция, 2010. – С. 184.


[Закрыть]

Важно не упустить из виду различие между отдельными типами декаданса. Продуктивный декаданс является способом выхода за пределы установленных границ, путем дестабилизации и самопреодоления. Такой путь предполагает принятие в себя того, что считается презренным, аморальным, запретным с точки зрения доминирующей интерпретации мира. А это неизбежно ведет к болезни, ослаблению, децентрализации и рассогласованию личности, т. е. к декадансу. Добровольное принятие трансгрессии не может обойтись без последствий. И чтобы выдержать эту дозу трансгрессии, необходимо обладать великим здоровьем (die große Gesundheit), которым постоянно поступаются и которое постоянно обретают заново.[245]245
  Ницше Ф. Веселая наука («la gaya scienza») / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 3: Утренняя заря. Мессинские идиллии. Веселая наука. – М.: Культурная революция, 2014. – С. 580–581.


[Закрыть] Собственно, декаданс здесь – путь к такому великому здоровью. Другой тип декаданса представляет собой следствие неудавшейся попытки обрести это новое здоровье: «высший тип представляет собою нечто несравненно более сложное – огромную сумму согласованных элементов, а потому становится несравненно более вероятной и его дисгрегация».[246]246
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 292.


[Закрыть] Негативный декаданс есть, в свою очередь, продукт чрезмерной стабилизации, которая приводит к застою, захирению и вырождению. Но это не продуктивное вырождение: оно не является ни условием, ни последствием воли к трансгрессии. Такой декаданс есть результат отрицания трансгрессии.

Для достижения высшей цели – нового уровня человека – необходимы как свободные умы (Freigeister), так и умы связанные, пленные (die gebundenen Geister). Последние создают необходимую платформу устойчивого и стабильного бытия, отталкиваясь от которой первые могут осуществлять свое трансгрессивное, дестабилизирующее движение: «должно иметь место сочетание двух факторов: это, во-первых, рост стабильной силы благодаря связыванию умов в вере и чувстве солидарности; во-вторых, возможность продвижения к высшим целям, благодаря тому, что появляются выродившиеся натуры (entartende Naturen) и вследствие этого – локальные ослабления и ранения стабильной силы; всякое продвижение вперед делает вообще натура более слабая как более тонкая и свободная».[247]247
  Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. В двух томах / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 2: Человеческое, слишком человеческое. – М.: Культурная революция, 2011. – С. 172.


[Закрыть]

Таким образом, условием возникновения высшего человека и сверхчеловека является трансгрессия наличного уровня бытия человека, выход за пределы установленных и принятых границ человеческого существования. На этот момент указывает Б. В. Марков: «Не есть ли опыт трансгрессии, экстаза, на который указывали Ж. Батай и М. Фуко, более адекватным ответом на вызов Ницше? Снятие моральных табу приводит к необходимости стать выше, чем человек».[248]248
  Марков Б. В. Человек, государство и Бог в философии Ницше / Б. В. Марков. – СПб.: Владимир Даль, 2005. – С. 312.


[Закрыть] Трансгрессивное движение человека за свои пределы есть не что иное, как воля к власти. Воля к власти и есть трансгрессия.

Не воля к самосохранению, но воля к самопреодолению выступает в качестве основного пафоса учения Ницше. Чтобы подняться до более высокого уровня, стать сильнее, могущественнее, необходимо превозмочь достигнутую ступень, необходимо осуществить трансгрессию. Без трансгрессии невозможна никакая воля к власти: «Воля к власти может проявляться, лишь наталкиваясь на сопротивление; она домогается того, что оказывает сопротивление».[249]249
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1885–1887 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 12. – М.: Культурная революция, 2005. – С. 385.


[Закрыть] Это означает, что воля к власти есть не только преодоление границ, но их установление: трансгрессия сама полагает границы, которые затем преодолевает и устанавливает новые рубежи. Тем самым обеспечиваются условия для дальнейшего движения воли к власти – посредством полагания все новых и новых границ и их трансгрессии.

Ницше вскрывает трансгрессивные механизмы воли к власти уже на низшем уровне организации биологической материи. Речь идет о ставшем хрестоматийном примере с протоплазмой: «протоплазма расправляет свои псевдоподии, ища то, что ей противостоит, – не из голода, а из воли к власти. Потом она делает попытку одолеть его, присвоить, поглотить: то, что называют «питанием», это просто побочное явление, практическое применение первичного стремления сделаться сильнее».[250]250
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 330.


[Закрыть] Здесь представлена первая ступень осуществления воли к власти: трансгрессия как преодоление противостоящего, чужеродного. Движение трансгрессии здесь направлено от внешнего к внутреннему – внешнее должно стать внутренним, быть присвоенным, ассимилированным. На низших, примитивных уровнях существования этот акт трансгрессии выражается в виде физического поглощения чуждого. Данный аспект был освящен уже Гегелем: животные «не останавливаются перед чувственными вещами как вещами, сущими в себе, а отчаявшись в этой реальности и с полной уверенностью в их ничтожности, попросту хватают их и пожирают».[251]251
  Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / Г. В. Ф. Гегель. – СПб.: Наука, 2006. – С. 58.


[Закрыть] Отрицание внешнего и чуждого является способом утверждения своего собственного существования.[252]252
  Этот тезис был разработан А. Кожевым: Кожев А. Введение в чтение Гегеля. Лекции по «Феноменологии духа», читавшиеся с 1933 по 1939 г. в Высшей практической школе / А. Кожев. – СПб.: Наука, 2003 – 792 с.


[Закрыть]

На уровне более сложной организации, в том числе в сфере человеческого бытия, эта ступень воли к власти представлена в более утонченной форме – присвоение осуществляется посредством придания внешнему и чуждому смысла, посредством интерпретации: «На самом деле интерпретация – это прямо-таки прямой способ получить господство над чем-нибудь».[253]253
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1885–1887 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 12. – М.: Культурная революция, 2005. – С. 127.


[Закрыть]

Вторая ступень воли к власти предполагает трансгрессию самого себя. Когда внешнее ассимилировано внутренним, поглощено или осмысленно, наступает необходимость выхода за свои собственные пределы – в виду дальнейшего роста. На примере протоплазмы эта ступень реализуется посредством деления: «протоплазма бессмысленным образом вбирает в себя много больше, чем это допускается нуждами самосохранения: и главное, вследствие этого она не «сохраняет себя», но делится…».[254]254
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 52.


[Закрыть] Так происходит трансгрессия внутреннего в направлении внешнего: выход за пределы самого себя ориентирован теперь вовне, в пространство.

На уровне человеческого бытия вторая ступень воли к власти предполагает трансгрессию уже сложившихся и устоявшихся интерпретаций мира: «всякое возвышение человека несет с собою преодоление ограниченных интерпретаций…. всякое достигнутое усиление и расширение власти открывает новые перспективы и призывает верить в новые горизонты».[255]255
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1885–1887 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 12. – М.: Культурная революция, 2005. – С. 104.


[Закрыть]

Первый большой шаг воли к власти в сфере человеческого заключался в том, чтобы подчинить себе природу как максимально внешнее и чуждое по отношению к культурному человеку. Культура и мораль представляют собой механизмы трансгрессии природного: «Добиться власти над природой, а кроме того – известной степени власти над собою. Мораль была нужна, чтобы утвердить человека путем борьбы с природой и с «диким животным».[256]256
  Там же. С. 191.


[Закрыть]

Когда эта задача была в той или иной степени решена, возникла необходимость в трансгрессии самой морали, самой культуры (или определенных форм морали и культуры, которые из средств роста власти превратились в цели сами по себе). Когда человеческое было сформировано, возникла необходимость трансгрессии самого человеческого: «Если власть над природою достигнута, можно эту власть использовать, чтобы свободно формировать дальше себя самого: воля к власти как самовозвышение и усиление».[257]257
  Там же. С. 191.


[Закрыть]

Так воля к власти предполагает трансгрессию человека и горизонт сверхчеловека как перспективу дальнейшего роста: «Проблема, которую я здесь ставлю, не в том, что должно сменить человечество в череде живых существ, но – какой тип человека надлежит вывести, надлежит изволить: как более ценный, более достойный жизни, какому принадлежит будущее».[258]258
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 180.


[Закрыть] Сверхчеловек – это неизбежная и необходимая перспектива воли к власти в ее трансгрессивном движении.

Первичный импульс возникновения культуры, с точки зрения Ницше, есть страх перед трансгрессивными феноменами, которыми наполнена природная, животная жизнь. Прежде всего, трансгрессия проявляется в качестве случая: того, что способно опрокинуть любой порядок, что не поддается учету и контролю. Царству случая человек противопоставляет мир разума, сознательного расчета и планирования, мир культуры: «вся история культуры представляет собой снижение этого страха перед случайным, перед неизвестным, перед внезапным («eine Abnahme jener Furcht vor dem Zufalle, vor dem Ungewissen, vor dem Plötzlichen»).[259]259
  Nietzsche F. [10 = WII2. Herbst 1887] // Digitale Kritische Gesamtausgabe Werke und Briefe [Электронный ресурс]: Nietzsche Source. URL: http://www.nietzschesource. org/#eKG WB/NF -1887,10.


[Закрыть] Культура – ведь это как раз и значит научение расчету, научение каузальному мышлению, научение упреждению, научение вере в необходимость».[260]260
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1885–1887 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 12. – М.: Культурная революция, 2005. – С. 422.


[Закрыть]

Таковы низшие, первобытные и примитивные формы культуры, основными механизмами которых являются мораль и религия. На ранних стадиях своего развития культура есть борьба с мощным потоком трансгрессии, каковую представляет собой природа. Хаосу противопоставляется порядок, становлению – бытие, бессознательному инстинкту – сознательность разума, случаю – необходимость закона. Трансгрессии противопоставляется трансценденция как спроецированная в высшие сферы бытия разумность и упорядоченность всего сущего.

Однако культура не исчерпывается своими низшими формами. Существуют и высшие формы культуры, кардинальным образом отличающиеся от низших. Если последние отрицают трансгрессию, то первые ее утверждают. Достигнув определенной степени упорядоченности, прочности, логичности и предсказуемости существования, культура переходит на следующую ступень. Здесь уже трансценденция подвергается отрицанию, а в качестве наивысшей цели культуры полагается достижение всего сомнительного, опасного и непредсказуемого. Зрелое человечество ищет новых препятствий, которые создали бы необходимые условия для дальнейшего роста власти. «Разумеется, теперь то ощущение уверенности, веры в закон и предсказуемость, когда все это осознается уже как наскучившее, когда наслаждение случайным, неизвестным и внезапным выступает в виде внутреннего зуда…».[261]261
  Там же. С. 422.


[Закрыть] Если на ранних стадиях становление культуры двигалось в направлении от трансгрессии к трансценденции, то теперь наступает время перехода от трансценденции к трансгрессии: «Если прежде ему был надобен Бог, то теперь его приводит в восторг мировой хаос без Бога («eine Welt-Unordnung ohne Gott»), мир случайного, в котором ужасное, сомнительное, соблазнительное – неотъемлемые его черты…».[262]262
  Там же.


[Закрыть]

Это – высшая форма культуры, прекрасный цветок, распустившийся на древе истории человечества. Уже в своем первом крупном философском сочинении («Рождение трагедии») Ницше указал время и место, где распустился этот цветок: древняя Эллада времен Гераклита, Эсхила и Софокла. В этой же работе молодой филолог показал, сколь непродолжительно время существования этого цветка. Трагическая эпоха Греции увядает, на смену дионисийскому мировоззрению приходит сократическое. Декаданс античной культуры проявляется в регрессе к низшим, уже преодоленным формам культуры: с Сократа вновь утверждается приоритет сознания и разума в противоположность инстинкту, с Платона утверждается трансценденция в противоположность трансгрессии. Затем следует гибель греческой культуры, наступает период нового варварства, который длится несколько столетий. Только с приходом Ренессанса в европейской культуре была предпринята попытка возродить высокую культуру античности. Но эта попытка оказалась неудачной: «Великая задача Ренессанса не была решена окончательно».[263]263
  Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. В двух томах / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 2: Человеческое, слишком человеческое. – М.: Культурная революция, 2011. – С. 182.


[Закрыть] Но задача осталась: трагическая эпоха, эпоха дионисийского мировоззрения еще должна будет наступить – трансгрессия вновь одержит верх над трансценденцией. Во всяком случае, на такой исход следует надеяться, и этой надеждой пронизаны все сочинения Ницше: «только с меня начинаются снова надежды, задачи, предписывающие пути культуры».[264]264
  Ницше Ф. Ессе homo. Как становятся собою / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 6: Сумерки идолов. Антихрист. Ессе homo. Дионисовы дифирамбы. Ницше contra Вагнер. – М.: Культурная революция, 2009. – С. 267–268.


[Закрыть]

Если культура может выступать и в качестве отрицания и качестве утверждения трансгрессии, то государство представляет собой организацию, направленную исключительно на подавление трансгрессии. Чем больше государства, тем меньше трансгрессии, и наоборот. Идеальное государство есть такое состояние, при котором трансгрессия полностью исключена. А это означает, что высшая культура невозможна в идеальном, или хотя бы развитом государстве. Развитое государство и высшая культура являются антагонистами. Согласно Ницше, появление идеального государства «разрушит ту почву, из которой вырастает большой интеллект и развитая личность вообще: я имею в виду могучую энергию. Когда появится такое государство, человечество станет слишком слабым, чтобы производить гениальность».[265]265
  Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. В двух томах / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 2: Человеческое, слишком человеческое. – М.: Культурная революция, 2011. – С. 179.


[Закрыть] Поэтому мыслитель настаивает на сохранении трансгрессивных феноменов в государстве: «Так не стоит ли желать, чтобы жизнь сохранила свой насильственный характер и чтобы постоянно все снова нарождались необузданные силы и энергии?».[266]266
  Там же. С. 179.


[Закрыть] Только такое неидеальное, несовершенное государство, государство, которое не слишком далеко ушло от «естественного состояния» войны всех против всех, может стать почвой для возникновения высшего человека и сверхчеловека. Поэтому Ницше рекомендует «избрать путем к проницательности риск, авантюру, ненадежность, все, что совращает» («das Mißtrauen, die Verführung als Weg zur Einsicht wählen»).[267]267
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1885–1887 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 12. – М.: Культурная революция, 2005. – С. 475.


[Закрыть] Все это – риск, авантюра, ненадежность, совращение – одним словом: трансгрессия.

В связи со сказанным выше интересно будет отметить, что в качестве одного из наиболее радикальных трансгрессивных феноменов Ницше рассматривает христианство – точнее, учение Христа до возникновения христианской церкви. Первоначальное христианство, согласно философу, есть не что иное, как упразднение государства и общества: «христианство есть, в частности, упразднение общества: оно отдает предпочтение всему, что обществом отвергнуто, оно поднимается из опороченных и осужденных, из всякого рода отребья, из «грешников», «мытарей» и блудниц, из самого темного народа («рыбаков»); оно чурается богатых, ученых, знатных, добродетельных, «правильных»…».[268]268
  Ницше Ф. Черновики и наброски 1887–1889 гг. / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 13. – М.: Культурная революция, 2006. – С. 89.


[Закрыть] Христианство есть трансгрессивное движение, выдвигающее на передний план всякого рода трансгрессивные феномены – всех тех, кто не смог интегрироваться в структуру общества, принять устоявшуюся систему ценностей, тех, чье существование есть сплошной выход за пределы установленных границ – норм морали, законов церкви и государства. Иисус Христос в восприятии Ницше есть абсолютно трансгрессивная фигура в истории: он анархист, политический преступник,[269]269
  Там же. С. 101.


[Закрыть] вольнодумец: «Христос как «вольнодумец»: ведь для него все прочное, устойчивое – ничто (слово, формула, церковь, закон, догматы) – «все твердое убивает…», он верит лишь в жизнь и во все живое: а это не «есть», но – становится… он – вне пределов метафизики, религии, истории, естествознания, психологии, этики».[270]270
  Там же. С. 153.


[Закрыть] В этом фрагменте, вошедшем впоследствии в «Антихриста»,[271]271
  Ницше Ф. Антихрист. Проклятие христианству / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 6: Сумерки идолов. Антихрист. Ессе homo. Дионисовы дифирамбы. Ницше contra Вагнер. – М.: Культурная революция, 2009. – С. 140.


[Закрыть] Христос предстает как последовательный антиметафизик и философ жизни, становления, – как учитель практической трансгрессии, жизни как трансгрессии. Обратим внимание, что в оригинальном тексте у Ницше на месте «вольнодумец» стоит «freier Geist» («Christ<us> als «freier Geist»)[272]272
  Nietzsche F. [11 = W II 3. November 1887 – März 1888] // Digitale Kritische Gesamtausgabe Werke und Briefe [Электронный ресурс]: Nietzsche Source. URL: http://www.nietzschesource.org/#eKGWB/NF -1887,11 [368]


[Закрыть] – тот самый свободный ум (дух), о котором так много говорится в «Человеческом, слишком человеческом».

Вместе с тем, не следует упускать из виду и существенные пункты расхождения в учениях Христа и Ницше. Трансгрессивное движение первоначального христианства направлено против высших людей в сторону «нищих духом». Для Ницше трансгрессия, напротив, есть путь к высшему человеку и сверхчеловеку. Трансгрессия есть и в учении Христа, и в учении Ницше, но направленность трансгрессии, ее этос и пафос – различны и противоположны друг другу в обоих случаях. Поэтому, на наш взгляд, следует критично относиться ко многим конечным выводам, которые сделал К. Ясперс в своей работе о Ницше и христианстве.[273]273
  Ясперс К. Ницше и христианство / К. Ясперс. – М.: «Медиум», 1994. – 123 с.


[Закрыть] В учении Ницше Христос является freier Geist как нигилист, поскольку последний представляет собой один из вариантов «свободного ума».

И вместе с тем, все то, о чем шла речь выше – и низшие ступени культуры, и развитое государство, и христианство, и нигилизм, – все это является необходимой подготовительной ступенью, а не противоположностью возникновения высшего типа культуры и человека.[274]274
  Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. В двух томах / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 2: Человеческое, слишком человеческое. – М.: Культурная революция, 2011. – С. 96.


[Закрыть] Осознание этого момента приводит нас к пониманию современного состояния как «родовых схваток»: «Бабочка хочет взломать свою оболочку, она ее дергает, она ее разрывает: и вот незнакомый ей свет, царство свободы, слепит и смущает ее. В людях, способных на такую тоску – как же их мало! – воплощается первая попытка решить вопрос о том, сможет ли человечество из морального превратиться в мудрое. Солнце какого-то нового евангелия бросает первый луч на высочайшую вершину в душах таких одиночек: туманы сгущаются там сильнее, чем где бы то ни было, а самое яркое сияние соседствует с самыми мрачными потемками».[275]275
  Там же. С. 95.


[Закрыть] Приведенный фрагмент целиком посвящен описанию опыта трансгрессии в культурно-историческом масштабе: это состояние незавершенного перехода, на границе между низшей и высшей культурой, между человеком и сверхчеловеком. Ницше – философ границы, пограничного опыта трансгрессии.