Текст книги "Змея"

Глава 5

Мерседес главного редактора, Еремин увидел как только свернул в переулок, где в уютном двухэтажном здании, утопающим в зелени кустов сирени располагалась редакция журнала. С тыльной стороны этого здания находилась небольшая беседка, или как сотрудники редакции ее называли – курилка, и в обеденный перерыв, а иногда и в течение дня журналисты да и технический персонал любили собираться в ней. Посидеть, поговорить. Там обсуждались темы будущих очерков да и просто обменивались информацией и разного рода сплетнями.

По крайней мере, так было раньше. С приходом в журнал нового главного редактора собираться стали реже и только в обеденный перерыв. Главный сократил всем перекуры. Окно его кабинета как раз выходило на ту сторону, где была беседка и он зорко следил за всеми кто в течение дня посещал курилку.

Войдя в редакцию, Еремин решил не тратить время на общение с коллегами, а сразу же идти к главному, и положить ему на стол сенсационную новость. И пусть он знает, что для Еремина нет ничего невозможного. Хотел главный сенсации, и вот она. Еремин ее добыл. Вот он каков молодец. И вам, уважаемый Владимир Николаевич, стоит пересмотреть свои взгляды на него как на журналиста.

– Одну минуту, – остановила его возле редакторской двери фифа секретарша. – Куда вы? Так же нельзя, – начала она читать мораль. – Вдруг Владимир Николаевич занят. Надо все по порядку. Сперва доложить. Узнать, примет ли он вас. Ох, Еремин не любите вы порядок. – Сделала она замечание, которое задело самолюбие Егора. Вот пигалица. И жизни-то еще не видала, а уже пальцы гнет. Типичная современная молодежь.

Хотел сказать пигалице, что он в принципе за порядок, если таковым можно назвать позицию главреда по отношению к своим сотрудникам, когда чтобы согласовать пустяковый вопрос, нужно часа полтора проторчать в приемной и лицезреть на фифу секретаршу. Но какой смысл и что от этого измениться? Только лишний раз настроить ее против себя.

В редакции все знали, фифа – любовница главного редактора. И что самое неприятное, этот шестидесятилетний олух прислушивается к ее мнению. Поэтому старались с фифой не портить отношений.

– Хорошо, я подожду, – сказал Еремин терпеливо выслушав все о чем ему тут нащебетала фифа перед тем, как зайти в кабинет к своему покровителю. Он уселся на один из трех стульев стоящих в приемной, не считая конечно кресла самой секретарши, на который кроме ее прелестной попочки никто не смел посадить свой зад.

Но сидеть ему долго не пришлось. Не прошло и полминуты, как фифа вышла из кабинета главного вся разрумянившаяся, и глядя на нее Еремин подумал, что мог с ней там сделать такого за это время старичок Владимир Николаевич, чтобы у нее так запылали щечки. Вряд ли у них был половой акт. Скорее всего, главред ущипнул красотку за кругленькую ее попку, заставив покраснеть. Но долго об этом рассуждать не имело смысла. Не то место, да и время.

Раскрыв перед ним дверь кабинета главреда, секретарша ждала.

– Еремин, вы что заснули. Вы пойдете к Владимиру Николаевичу или нет? – нетерпеливо спросила она, подозрительно глядя на призадумавшегося Еремина.

– Да, да. Конечно пойду.

И Еремин вошел.

Главный редактор встретил Еремина так, как наверное и подобает в его положении. Никаких эмоций на лице и, разговор только по делу.

Он сидел в мягком кожаном кресле с чашкой дымящегося кофе в одной руке. Другая его рука шарила под столом, и возвращаясь к мысли о фифе секретарше и ее отношениях с главредом, Еремин подумал, что возможно сейчас в этот самый момент уже немолодой Владимир Николаевич пытается застегнуть молнию своей ширинки.

– Ну, Еремин? Чем порадуете? – спросил главный, отхлебнув из чашки.

По кабинету распространился такой аромат кофе, что Еремин облизнулся. Сегодня ему пришлось поехать на работу без завтрака. И так чуть не проспал. И сейчас он бы тоже не отказался от чашечки такого кофейка. Но фифа заботится только о своем великовозрастном покровители.

Еремин постарался не отвлекаться и поскорее забыть о своем желании и даже вроде как перестал ощущать запах этого кофе.

– Да вот уж не знаю, Владимир Николаевич, – начал он почтительно, – можно ли назвать это радостью. Но сенсацией, думаю, точно.

Главред поставил чашку на стол.

– Ну, давайте. Показывайте, что там у вас? – оживился он.

Еремин достал флэшку. Владимир Николаевич Беленький сунул ее в свой компьютер, с интересом вглядываясь в фотографии.

– Так, так, – замурлыкал он себе под нос. – Посмотрим, что вы тут запечатлели.

Еремин молчал, наблюдая за реакцией главреда, заметив как по мере перехода от одной фотографии к другой, меняется его лицо. Особенно как видно его впечатлил снимок в подземелье, где змея с раскрытой пастью бросается на металлические прутья решетки.

– Не помню, чтобы я вас посылал в Африку, – оторвав взгляд от монитора, сказал главный редактор с некоторой растерянностью.

– А я там и не был, – покачал головой Еремин.

– Тогда откуда у вас эти снимки? – ткнул пальцем главред в одну из фотографий.

– Из московских подземелий!..

– Что?!.

Еремину показалось, что сейчас у Беленького вывалится изо рта его вставная челюсть и упадет сначала на стол, попрыгает немного по столу, потом соскочит на пол. И вряд ли его фифе такое понравится.

Но челюсть осталась там где ей и положено быть, во рту старика. Хотя не сказать, что Еремин был рад этому. Должно же быть какое-то наказание за все его придирки. Выпадение вставной челюсти может и не наказание, но все же будет выглядеть как унижение для главреда.

– Еремин?! О чем вы говорите? – спросил главред, пристально глядя в глаза Еремину, словно пытаясь отыскать в них закоулки, где прячется ложь.

– О том, что вы видите, – кивнул Еремин на монитор.

– Подождите. Скажите честно, вы сделали монтаж?

– Да ничего я не делал.

– Тогда что это такое? – Беленький указал своим длинным тонким пальцем на монитор.

– Это голова змеи.

– Какой змеи? Откуда? – Беленькому видно стало неудобно сидеть в своем кресле и он начал раскачиваться, сначала в одну сторону. Потом в другую. Потом и вовсе встал и пробежался по кабинету, разминая ноги.

– Я ж вам сказал. Эти фотографии я сделал под землей в туннеле недалеко от станции метро Волоколамская. Вы же сами хотели, чтобы я принес вам сенсацию.

– Но не такую, – вытянул Беленький сухощавую руку в сторону своего стола, на котором стоял монитор компьютера с фотографиями Еремина. – Да я требовал сенсации. Но как вы думаете, что будет, когда наши читатели увидят ваши фотографии на страницах журнала?

– Ну не знаю…

– Вот именно, что не знаете. Нас примут за идиотов. И кто позвольте спросить, поверит в такое, что в подземельях Москвы обитают гигантские змеи. Ну ладно бы еще запечатлели крыс мутантов. Но змею. Вы можете объяснить, как она туда попала?

– Нет, – признался Еремин.

Редактор разочарованно покачал головой.

– Вот видите. Не можете. А читателю, ему что нужно? – спросил Беленький сверля взглядом Еремина. И видя, что тот не спешит ответить, продолжил: – Читателю нужна изюминка.

– Она тут есть, – сказал Еремин, проявляя настойчивость и доказывая правдивость фотоснимков. – У нас есть предположение, что эта змея может пожирать бомжей, которые обитают в подземелье.

– Поедает бомжей? – спросил главред, о чем-то задумавшись и по тому как он это произнес, Еремин понял, сказанное зацепило Беленького. До того как вылезти в начальники, Беленький был неплохим журналистом и обладал неплохим нюхом на актуальный материал.

– Да, – подтвердил Еремин.

Беленький молча прошелся из одного угла своего кабинета в другой. Потом усевшись в свое кресло, махнул рукой, чтобы Еремин сел к столу.

– Вы сказали, «у нас»? Можно узнать подробности? – попросил главред, когда Еремин уселся напротив него.

– Так я ж в этом подземелье был ни один, а со своим другом диггером Валерием Белобородовым…

О диггере Белобородове, как оказалось, главред слышал, и теперь удовлетворенно кивнув, промурлыкал:

– Диггер? Белобородов? Очень хорошо. Продолжайте.

– Ну да. Белобородов. Еще с нами была девушка Вилая. Бомжиха. Она как раз жила там с бомжами…

– В подземелье? – уточнил главред.

Еремин кивнул.

– Да.

– И она тоже видела эту змею и может подтвердить?

– Разумеется, – Еремин не стал разочаровывать главреда. Это было бы с его стороны большой ошибкой. И теперь видя как сумел заинтересовать Беленького, почувствовал гордость. Пусть знает, как Еремин умеет работать.

– Очень хорошо. Сделайте ее фотографию. Интервью приобщите к материалу. А также вашего друга, как его?..

– Белобородов, – подсказал Еремин.

Главред удовлетворенно кивнул.

– И побольше фактов. Позвоните в МЧС, полицию, в ФСБ. Куда угодно. Узнайте, есть ли случаи исчезновения людей от встречи со змеями. И со всем этим ко мне. Вот тогда это будет не просто сенсация. А такой материал, что ни одно издание не сможет конкурировать с нами. Идите и работайте, – указал главред на дверь.

Из кабинета главного редактора Еремин вышел окрыленный, нацеленный на будущий успех и с таким выражением лица, что сидевшая на своем месте фифа секретарша болтавшая с кем-то по телефону, увидев его, забыла про телефонную трубку. Посмотрела на Еремина, потом подозрительно оглянулась на дверь кабинета главреда.

Глава 6

В половине первого ночи охранник стройки выглянул в окно. Собаки обитавшие на территории подняли такой лай, что охраннику стало не по себе.

Раньше, примерно полгода назад, когда здесь еще не было забора, сюда иногда забегали лоси. Но сейчас вся территория обнесена глухим забором, а ворота они с вечера закрывали на замок. Постороннему человеку сюда не пробраться. Да и кому взбредет шляться здесь в первом часу ночи, рискуя переломать себе ноги.

На стройке было всего два прожектора, из которых один не горел. А плит и свай навозили столько, что тут и днем пройти невозможно, а ночью и вовсе того гляди свалишься в глубокий котлован, и свернешь себе шею.

Вокруг котлована строители вогнали сваи, на которые все эти цементно-бетонные конструкции должны были расположиться. И стройка бы пошла быстрей. Но вдруг все работы пришлось приостановить. В котлован хлынула вода, да в таком количестве, что три мощных насоса ежедневно откачивали ее, а к утру котлован опять заполнялся водой.

Потом стали говорить, что начало тут стройки, было большой проектной ошибкой. Проектировщики не учли расположение грунтовых вод.

И строители теперь тут стали появляться все реже и реже. Технику почти всю перевели на другой объект. Но охранникам это было только на руку. Можно не напрягаться. И они по ночам обычно спали, выходя из вагончика только лишь для того, чтобы справить нужду. Или пьянствовали.

Сегодня пьянствовать они начали с вечера. Так что к двенадцати часам водки уже не осталось, а выпить еще хотелось. И тот охранник, который был помоложе своего товарища на целых десять лет, побежал в магазин. Пообещав, что скоро вернется. Но это его обещание растянулось надолго, и более великовозрастный товарищ откровенно затосковал.

Переключив телевизор на музыкальный канал, и включив его на всю громкость, он уже приготовился вздремнуть, посчитав, что молодой коллега наверняка подцепил возле магазина какую-нибудь хорошенькую цыпочку и теперь уже до утра не заявится. А ему тут придется торчать в гордом одиночестве. Зря только деньги давал на водку. Выжрут они ее вдвоем с цыпочкой и добрым словом его даже не вспомнят.

И вдруг этот громкий лай собак. Охранник подошел к окну. Глянул. Собаки с истеричным лаем носились по территории стройки.

– Надо выйти, глянуть чего там, – с недовольством проворчал охранник, посмотрел на часы, потом глотнул из чайника воды и досмотрев клип Жанны Фриске до конца, не торопливо пошел к двери. И тут услышал какой-то непонятный шорох по ту сторону двери.

– Это еще что там за хрень? – Он открыл крючок, на который они на ночь закрывали обычно дверь вагончика и тут же почувствовал, как с той стороны кто-то толкает дверь, словно хочет таким образом раскачать ее, чтобы крючок открылся.

Раз. Два. Три. Четыре…

Охранник посчитал до четырех, и там вроде толкать перестали.

Появилась мысль, может это напарник так налакался, что по нормальному зайти уже не в состоянии. Ну сейчас он получит дверью в лоб.

Взявшись за ручку, охранник что есть силы толкнул дверь, почувствовав с той стороны нешуточное сопротивление. Будто кто-то теперь держал ее, не давая раскрыть. И когда после второй попытки дверь все же удалось приоткрыть, охранник в изумлении оторопел.

Он увидел огромную змею, тело которой было собрано в кольца. Голова тут возле вагончика, а длинный хвост заканчивался где-то в темноте возле котлована.

Змея приготовилась к броску и уже раскрыла свою пасть, но пришедший в себя к этому времени охранник, рванул дверь назад, набросив на нее крючок. И тут же услышал толчок в дверь. Змея с отвратительно громким шипением делала отчаянные попытки заползти в вагончик.

Охранник помотал головой, почувствовав себя протрезвевшим. Если б кто-то рассказал, что такое возможно, он бы ни за что не поверил. Но это все он теперь видел сам. Это было реальностью. Жуткой, неприятной. И хорошо, что он успел закрыть дверь, а то бы змея точно набросилась на него. «Она же могла сожрать меня», – промелькнула в голове мысль и охранник растерянно обвел глазами скудный интерьер вагончика. Какого-либо оружия у них не было. Даже остро отточенной лопаты, которую сейчас можно было бы использовать как топор не нашлось. Хотя еще вопрос, сумел бы он разрубить ее. Охраннику показалось, на голове у змеи и дальше по всему телу находится толстый панцирь похожий на кольчугу. Такой пожалуй, лопата и не возьмет.

Взгляд охранника остановился на столе, где лежал нож с длинным лезвием. Более ничего подходящего не оказалось. «Просто так ты меня не сожрешь», – охранник решил не сдаваться, схватил нож, намереваясь отбиваться им до последнего.

Он сжать дрожащую руку с ножом, оказалось нелегко. Жуткое волнение сковывало движения, и рука сделалась слабой как у младенца. Нож едва не выпал из нее на пол. Поэтому, чтобы удержать его, пришлось помочь и второй рукой.

Сжимая нож обеими руками, охранник вернулся к двери, приготовившись для удара, если дверь не выдержит и змея все же ворвется в вагончик.

– Ну давай, тварь. Давай. Сейчас я тебя… – видя, что дверь вагончика едва держится в петлях, он замахнулся. Хорошо бы попасть этой гадине точно в глаз.

Крючок не выдержал. Видно косяк, к которому он был прибит ржавыми гвоздями, оказался слишком гнилой.

Дверь распахнулась.

Охранник поднял над головой трясущиеся руки, сжимая ими нож и когда уже был готов вонзить длинное лезвие в мерзкую голову змеи, увидел удивленную физиономию своего напарника.

– Ты чего, охренел? – воскликнул тот, увидев над своей головой нож.

Пожилой охранник стоял не меняя позы и молчал. В его глазах был такой ужас, что напарнику тоже сделалось не по себе.

– Что произошло-то? Можешь объяснить? – спросил он.

– Говори тише, – предупредил его пожилой охранник, глядя перепуганными глазами в темноту поверх головы напарника.

Ничего не понимая, напарник сначала оглянулся, покрутив головой по сторонам и зашептал:

– А почему?

– Эта тварь где-то еще здесь. Я ее чувствую. Она не уползла.

– Да кто она-то? Ты можешь сказать? – напарник почувствовал себя нехорошо.

Вдруг они увидели как из котлована вылетела огромная изогнутая тень.

– Вот она! – воскликнул пожилой охранник.

Одна из метавшихся по краю котлована собак, вдруг подлетела вверх как минимум метра на два. И тут же змея схватила ее, удерживая в висячем положении несколько секунд.

Собака пронзительно заверещала, пытаясь вырваться, делала отчаянные усилия к своему спасению, но ее стало затягивать в змеиную пасть. Сначала задние ноги, а потом и туловище. И только голова с дико вытаращенными глазами вращалась во все стороны, словно бедное животное не осознавало, что происходило и надеялось спастись.

Змея высоко поднялась над котлованом и изогнувшись, сделала прыжок, похожий на нырок пловца, и скрылась в мутной жиже вместе с собакой.

Остальные животные разбежались по всей территории и прячась за плиты и сваи в страхе истошно выли.

– Это чего?.. – молодой охранник стоял бледный и изумленным взглядом водил по состоящей из воды и грязи поверхности котлована, где еще никак не могли успокоиться огромные круги.

– По-моему, это была змея, – сказал пожилой охранник, держа в руках нож.

– Змея? – его напарник кажется все еще не мог поверить в то, что сейчас видел. – Таких гигантских размеров? Не может быть.

– Как же не может быть, если ты сам ее только что видел.

Остаток ночи они провели без сна, прислушиваясь к вою собак. Вдруг эта змеюка еще здесь и притаилась за рядом лежащей стопой плит. Из вагончика они не выходили до утра. А утром, едва на стройке появились первые рабочие, охранники рассказали о случившимся, заявив, что больше на работу они не выйдут.

Прораб, молодой розовощекий малый, посмеялся над охранниками, принимая их рассказ за плоды нетрезвой фантазии. И на следующую ночь оставил вместо уволившихся охранников двух своих рабочих таджиков. А придя утром, он нашел только одного из них насмерть перепуганного, забившегося в угол вагончика.

Коверкая слова, вперемешку с русского на таджикский, молодой рабочий рассказал, что ночью они тоже услышали лай собак. Когда пошли посмотреть, что там такое, на его приятеля кто-то напал и потащил в котлован. Приятель кричал, звал на помощь, пока не захлебнулся в жиже, а он убежал в вагончик и больше до утра оттуда не выходил.

О странном исчезновении таджика прораб сообщил в полицию и МЧС. И там и там посчитали, что таджик по неосторожности свалился в котлован. Или его спихнул туда товарищ.

Мощными насосами, воду вперемешку с грязью откачали, но таджика так и не нашли. Зато на самом дне котлована обнаружился большой провал грунта, обнаживший подземный туннель.

Об этом Еремин узнал в информационном центре по взаимодействию со средствами массовой информации, куда отправился по заданию главного редактора.

Довольно симпатичная женщина с распущенными длинными волосами и погонами майора, представившись Ариной Волковой, рассказала об этом случаи Еремину. Но рассказала как-то так, будто не верила ни в какое таинственное исчезновение молодого таджика.

– Но ведь его так и не нашли? – настаивал Еремин.

– Не нашли, потому что плохо искали, – ответила Арина Волкова, руководитель пресс-центра.

Еремин частенько видел эту хваткую мадам по одному из центральных каналов, где она вела передачу ловко совмещая работу в милиции с работой на телевиденье. Передача была так себе и Еремину не нравилась. И ведущая ее оказалась тоже так себе. Ничего особенного.

Разузнав адрес, где находилась стройка, Еремин решил съездить туда и поглядеть все сам. Оказалось это было недалеко от дома, в котором он жил. И Еремину не пришлось блуждать по Москве. Там он и узнал от прораба про змею, о которой рассказывали охранники.

– А вы сами-то в существование этой змеи верите? – спросил Еремин у прораба.

Тот достал из-под стола пару пустых бутылок.

– Я вот в это верю. Так и милиционерам сказал. Ее пьют и русские и таджики. Обпились, вот один из них и провалился в котлован. По неосторожности.

– Чего ж тогда не нашли его?

– Потому и не нашли, что затянуло его грунтовыми водами. И никакой змеи тут нет и не было. А бутылки из-под водки есть. Вот они, – предъявил прораб пару пустых бутылок как улики.

Уцелевший таджик коверкая слова на ломанном русском рассказал, будто ночью видел нечто такое непонятное и страшное, оно выпрыгнуло из котлована, схватило его приятеля и утащило в воду.

Еремин все рассказанное таджиком записал на диктофон, потом сделал несколько снимков разлома почвы на дне котлована и сфотографировал часть туннеля, пока все это опять не затянуло водой и грязью.

Хотел поехать в редакцию, но позвонив фифе секретарше, узнал, что главный редактор Владимир Николаевич Беленький отбыл в неизвестном направлении. Тогда какой смысл появляться там?

Вспомнив про Вилаю, Еремин решил поехать домой. Оставляя в своей квартире девушку, думал, скоро вернется. А это скоро растянулось на целый день. Теперь забеспокоился, как там девушка. Еда в холодильнике есть. Но там же есть и бутылка с водкой. И вдруг бомжиха напьется и разнесет его холостяцкое жилище в пух и прах.

По дороге домой, он заскочил в магазин женской одежды. Надо было выполнять данное обещание. Раз обещал купить ей одежду.

Но прежде чем зайти в отдел, где продавались платья, блузки и брючные костюмы, остановился возле прилавка с нижним бельем. Услужливая продавщица оказала Еремину неоценимую услугу. Узнав рост девушки и расспросив о ее телосложении, продавец выложила на прилавок несколько ажурных женских трусиков.

– Здесь размеры с сорок четвертого по сорок восьмой. Я думаю вашей сестре подойдут вот эти, сорок шестого, – с улыбкой указала она на полупрозрачные трусики.

Еремин посмотрел. Тем более посмотреть тут было на что. Красивое женское белье на стройной девушке всегда возбуждало его. На Вилаи оно тоже будет смотреться неплохо. Она хоть и бомжиха, но не уродина и к тому же довольно симпатичная. Что ж, пусть это будет ей подарком взамен выброшенного барахла, решил Еремин.

– Еремин!.. С каких это пор, ты стал интересоваться женскими трусами? – услышал Еремин голос за спиной.

Обернулся.

Маша стояла рядом и с ехидством улыбалась, застав Еремина в отделе нижнего белья.

– Зашла в магазин. Смотрю, ты стоишь, – сказала она, со смешком поглядывая на своего бывшего бой-френда, и понимая, выбранный подарок предназначен явно не для нее.

– Да я вот… – Еремин растерялся, не зная, что ответить. Сказать Маше про Вилаю, значит в миг оборвать все отношения. А этого ему не хотелось. Может быть Маша все-таки одумается и вернется. Но только не сейчас. А когда он отправит Вилаю в спецприемник.

Девушка засмеялась.

– Я тебя умоляю. Только не ври, что ты здесь случайно. Случайно женщинам трусы не выбирают, – сделала бывшая подруга строгое замечание, добавив с ехидством: – А может быть, ты их выбираешь себе?

Стоявшая рядом продавец, ставшая невольным свидетелем этого разговора, хихикнула. Наверное, представив как бы Еремин в них смотрелся.

Еремин покосился на нее и сказал Маше:

– Понимаешь… у моей сестры день рождения…

– Опять не в тему, – Маша с легкостью отвергла его вранье. – Еремин, у тебя нет сестры.

– Ну правильно. Родной нет. Но есть троюродная. Ты просто не знаешь, – соврал Еремин, похвалив себя, как здорово он выпутался из неловкой ситуации.

Маша улыбнулась, давая понять, что это ей теперь все равно.

– Мужчина, вы будите покупать трусики? – потеряв всякое терпение, спросила продавец. Все то время, пока Еремин разговаривал с Машей, она не отходила. Торговля шла плохо, и терять покупателя ей не хотелось.

– Буду, – угрюмо ответил Еремин, ощущая себя маленькой мышкой угодившей в мышеловку. Видя, что Маша собирается уходить, он поспешил сказать ей:

– Подожди. Я сейчас отвезу тебя.

– Не надо, – тут же отвергла бывшая подруга его предложение. – Я прекрасно доберусь сама. Привет сестре, – сказала она и быстро пошла к выходу.

Еремин вздохнул. Сердце подсказывало, отношениям их настал конец. Маша не из тех девушек кто легко прощает и уж тем более забывает обиды.

– Ну и пусть, – сказал Еремин и посмотрел на продавщицу.

Продавщица, девушка лет двадцати с небольшим, молчала. Видя, что Еремин собирается уходить, напомнила:

– Вы просили еще показать бюстгальтер…

Еремин остановился, припоминая, что в самом деле, перед приходом Маши, когда продавец выложила перед ним трусики, попросил ее еще об одной услуге.

– Какой у вашей сестры размер груди?

Рассмотреть как следует грудь Вилаи Еремин еще не успел.

– А черт его знает. Давайте вот этот, – сказал он с раздражением, указав на гипюровый бюстгальтер шестого размера.

Подъехав к дому, Еремин глянул на окна своей квартиры.

Ни в одном из них не горел свет.

– Интересное кино получается, – проговорил он, закрыв машину на сигнализацию и направившись к подъезду.

Подойдя к двери своей квартиры, достал из кармана ключ. Но прежде чем сунуть его в замок, потянул за ручку, проверив тем самым, заперта ли дверь. Может Вилаи уже и нет.

Но дверь оказалась закрытой.

Вошел он тихо, прислушался. Услышал тихое посапывание.

Подойдя к той комнате, которую выделил девушке для ночлега, он увидел Вилаю.

Девушка лежала на диване и спала. Проснулась, когда Еремин зажег свет, но вылезать из-под одеяла не стала.

Еремин понял, что она голая. Хотел ей подать халат. Обвел взглядом комнату, но халата так и не увидел. Зато рядом с кроватью на журнальном столе лежал ключ от квартиры. Тот самый, который был у Маши.

– Значит, она здесь была, – произнес он, раздумывая над тем, случайной ли была та встреча в магазине. Хотя теперь ломать голову над этим не имело смысла. Все закончилось. И Еремин даже почувствовал какое-то облегчение, словно камень упал с души.

Девушка кивнула.

– Была. Чуть не прибила меня. Набросилась, я думала, все волосы повыдирает. Орала как сумасшедшая.

Еремин хотел сказать, что устраивать скандал и даже из ничего, это во вкусе Маши. Но не стал. К чему теперь ворошить прошлое и обливать грязью уже постороннего человека.

Он взял ключ, положил его на ладонь, будто хотел проверить, осталось ли еще в нем тепло Машиных рук.

Ключ был холодным и Еремин положил его обратно на журнальный столик.

– Она халат забрала, – пожаловалась девушка. – Сказала, что это ее халат и сорвала его с меня.

– Не расстраивайся. Я тебе куплю халат. А пока вот возьми, – и Еремин достал из пакета трусики и бюстгальтер и вышел из комнаты, позволив тем самым девушке примерить обновки.

В своей комнате в шкафу, он отыскал почти новую всего лишь пару раз надеванную рубашку, которую привез прошлым летом из Тайваня и шорты. Шорты покупал здесь в Москве. Они были не такие новые как рубашка, но Еремин решил, что пока девушка вполне в них может походить по квартире.

Вернувшись, он увидел Вилаю стоящую перед зеркалом. Девушка осматривала себя со всех сторон, поворачиваясь то одним то другим боком. Еремина она не застеснялась, когда он вошел.

– Правда, клево? – проговорила она, улыбнувшись.

– Правда, – согласился Еремин, отметив, что в этом гарнитуре, Вилая и в самом деле выглядит привлекательно и если бы он не нашел ее с Лерычем в подземелье, ни за что не догадался о ее прошлом.

Бюстгальтер оказался немного великоват, но это не смущало ее.

Покрутившись возле зеркала, она повернулась к Еремину и подойдя к нему едва ли не вплотную спросила:

– Ну а теперь я тебе нравлюсь? Разве я хуже той чокнутой?

Еремин не ответил.

– Вот надень пока, – сказал он, сунув в руки девушке шорты и рубашку, и вышел из комнаты.

Зайдя на кухню, он увидел приготовленный ужин. На плите стояла сковорода с жаренным мясом. На столе – тарелка с салатом из огурцов с помидорами. Упаковка с жареным мясом была куплена Ереминым еще вчера. А огурцы с помидорами имели более ранний срок приобретения.

– Больше в этом ящике ничего не нашлось. Колбасу я еще вчера съела, – сказала Вилая, видя что Еремин принюхивается к мясу.

Бутылка с водкой стояла на прежнем месте. Это вызвало у Еремина удивление. Бомжиха не притронулась к ней. Он достал ее, подержал в руках и, поставил обратно в холодильник, решив, что ужин у них может вполне получиться и без нее.

После ужина, включив для Вилаи телевизор, чтобы не мешала, Еремин ушел в свою комнату, где стоял компьютер. Надо было просмотреть все то, что он отснял на стройке.

Тут же стояла фотография. Прошлым летом они с Машей летали отдыхать на Тайвань. Незабываемых две недели. Как напоминание о прекрасно проведенном времени, сделали большую фотографию. Они с Машей прокатились на слоне, и умелец фотограф запечатлел их.

Еремин как профессионал отметил отличное качество снимка.

Прилетев в Москву, он заказал для этой фотографии хорошую резную рамку.

Теперь на столе рядом с компьютером в рамке осталась только задняя часть слона с сидящим поверх ее Ереминым. Та часть фотографии, где была Маша, оказалась оторванной.

– Вот дрянь, – оценил ее труды Еремин, заметив, что и в компьютере она покопалась. Вряд ли это смогла бы сделать Вилая. Девушка из подземелья наверняка не знает даже с какой стороны его включать. А Маша – в этом деле профи.

Вилая сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и смотрела по телевизору какую-то передачу, время от времени оглашая комнату хохотом.

Еремин подошел, выключил телевизор и сев напротив девушки с фотокамерой и включенным диктофоном, проговорил:

– Я должен задать тебе несколько вопросов. Это необходимо для моей работы. Ты ведь мне поможешь?

Девушка взглянула на Еремина с настороженностью.

– Скажи, когда ты была в подземелье, что там произошло и куда подевались все люди? – спросил Еремин, заметив как глаза девушки вспыхнули каким-то неестественным блеском. – Извини. Я понимаю, что тебе об этом неприятно говорить. Но я журналист. И мне необходимо знать такие подробности. Мое начальство требует сенсационного материала. Поэтому я должен с тобой поговорить.

Девушка отвела взгляд и глядя в окно на звездное небо, тихо проговорила:

– Как красиво. Правда?

– Красиво, красиво, – с безразличием сказал Еремин и хотел вернуться к тому, с чего начал, но Вилая встала с кресла тем самым давая понять, что не хочет отвечать ни на какие вопросы.

– Я не хочу об этом говорить. Это страшно… – сказала она.

– Но у меня ты в безопасности и можешь ничего не бояться, – Еремину хотелось настроить девушку на позитив, но не получалось.

Вилая сделалась замкнутой и не хотела ничего рассказывать.

Еремин понял, что ни о каком интересном интервью сейчас не может быть и речи и отключил диктофон.

– Ладно. Отложим этот разговор на завтра. А сейчас давай спать. Уже поздно, – посмотрел он на часы.

Было начало первого. И Еремину хотелось лечь в постель. Последние дни он возвращался усталым. Много приходилось мотаться. Встречаться с мчсовцами, сотрудниками милиции, с охранниками, которые после кошмарной ночи, сразу же уволились со стройки. Их адреса Еремин узнал у прораба. И сегодняшний день выдался слишком перенасыщенный.

Пожелав девушке спокойно ночи, он упал на постель и закрыл глаза. Стал медленно считать до ста. Этот тренинг он применял всегда, когда надо было побыстрее заснуть.

Сработал он и сейчас. Еремин заснул, но очень скоро проснулся, разбуженный громким шипением. Вздрогнул. «Я, кажется, схожу с ума, – подумал он и включил настольную лампу, пробежал взглядом по комнате. – Это невероятно, но я отчетливо слышал шипение змеи. Или это мне приснилось?»