Текст книги "Кодекс чести"

– Леша, это ты понимаешь. Я, понимаю. А до нашего командира, как до жирафа, все доходит на пятые сутки.

Федор покосился на Грека. Хотел попросить, чтобы тот объяснил, почему это до жирафа все должно доходить не сразу, не через день, другой, а именно на пятые сутки. Но подумал, что, вряд ли сам Грек сумеет дать сказанному логическое объяснение. И сказал, после протяжного вздоха:

– Ладно, братва, будем считать, что вы меня убедили. Пойдем, проверим, там ли Рязанцев.

Грек сразу повеселел.

– Вот, это дело, Федор Николаич. Как говорится, берем быка за рога, – сказал он, достав из кобуры свой пистолет. Не замечая этой суеты усатого капитана, Туманов сказал Ваняшину:

– Ладно. Пошли. – Он открыл дверь. Грек недоуменно захлопал своими черными глазами.

– Грек, остаешься тут, – сказал ему майор. Ваняшин усмехнулся, знал, самолюбие капитана не вынесет такого, и сейчас последует возмущение. И оно последовало:

– Послушай, Николаич… Это же моя идея. А ты меня оставляешь тут.

– Остаешься тут, – повторил майор. – Охраняй. Присматривай за подъездом, – сказал Федор и вылез. Собиравшийся идти вместе с ними Грек, уже раскрыл дверь, но, услыхав от майора такое, с обидой процедил сквозь зубы:

– Понятно, – и громко хлопнул дверью.

На восьмой этаж, опера добрались на лифте. Перед дверью с цифрами сто пятьдесят пять Федор остановился. Со стороны это могло показаться, как нерешительность, но майор пытался взвесить все «за» и «против». Правильно ли они поступают сейчас? Стоит ли лезть вот так напролом? Точного ответа он не находил. Возможно, разумнее бы было установить за женщиной, да и за квартирой оперативное наблюдение. Но иногда удача сопутствует именно тем, кто лезет напролом. Поэтому майор решил рискнуть.

Заметив на себе несколько удивленный взгляд Ваняшина, Федор улыбнулся и надавил пальцем на кнопку звонка. Тут же они услышали торопливый топот каблучков по полу. Оба напряглись. Не было гарантий, что, направив женщину к двери, Рязанцев не притаился рядышком, приготовив для каждого из них по девять граммов смертоносного металла. И когда дверь открылась, опера не спешили войти, а уж тем более проявить безрассудство и ворваться в квартиру. Сейчас для них открывшая дверь женщина, была чем-то наподобие щита. Во всяком случаи, Туманов может укрыться за ней, а Ваняшин отскочить в сторону. Но возможно, этого всего и не понадобится. Об этом опера подумали, вглядываясь в лицо красотки. В карих глазах ее не было даже удивления по поводу нежданного визита двух незнакомцев. Зато в них было столько спокойствия, что казалось, вот сейчас она пригласит их обоих в уютную кухню, чтобы вести непринужденную беседу за поздним ужином.

– Вам кого? – все с тем же спокойствием, спросила красотка приятным голоском. Наверное, тому, кто с ней валяется в постели, нравится слышать ее голос после занятий сексом. И эта смазливая улыбка, похотливой самки, способной обласкать любимого с головы до ног. Федор не сомневался, под ее взглядом готов растаять каждый, кому довелось прикоснуться к ее телу.

Туманов достал из кармана служебное удостоверение. Представился.

– Майор Туманов, старший оперуполномоченный Управления уголовного розыска.

При этом на лице красавицы не отразилось ни удивления приходу ментов, ни сожаления. Даже все та же улыбка не сошла с ее лица.

Ваняшин стоял рядом с Тумановым, держа правую руку, в которой был пистолет, за спиной и пялился на женщину. По мнению лейтенанта, ей было что-то около тридцати, но ни одна двадцатилетняя не шла с ней в сравнение ни лицом, ни стройностью тела и уж тем более ногами. Пользуясь тем, что внимание красотки приковано к майору, лейтенант без стеснения мог насмотреться на ее ляжки.

– Так я слушаю вас, майор… – видно красотке захотелось поиграть с операми, и она сделала вид, будто память ее подводит. Эту маленькую шалость Федор был готов охотно простить ей, да и никакого труда не стоит ему напомнить свою фамилию. И он опять представился:

– Туманов. Майор Туманов.

– Да, – на лице женщины появилось что-то наподобие раскаянья. Она умела и любила играть с мужчинами, и не упустила это проделать с милиционерами.

– Так я слушаю вас, – сказала она, заметив в глазах майора Туманова недоверие. Опыт общения с мужчинами, подсказывал ей, что этот майор не такой как все, и смотрит на нее не голодными глазами кобелька, а изучающе. Но изучает не ее внешность, а душу, в которую она старалась никого не пускать. Зачастую мужчинам нравится ее тело, и здесь возражений с ее стороны нет. Вон как молодой ментенок пялится на нее. Кажется, дай возможность, проглотит целиком. Но женская душа, это священно и не прикосновенно даже для такого хорошенького майора. Хотя мужественное его лицо ей и понравилось.

Красотка отвела свои глаза, поглядела на молодого милиционера. С ним бы ей было проще общаться. В отличие от опытного волка, этот еще щенок, если не сказать больше, котенок, который перенимает навыки у старших товарищей. И в частности, у этого майора Туманова.

– Вы знакомы с Рязанцевым Олегом Романовичем? – спросил опытный волк со званием майора милиции. Женщина кивнула, понимая, что должна перевести свой взгляд с молодого котенка. Посмотрела на майора и сказала:

– Да. Знакома. Это бывший мой любовник. Правда, сейчас я отношения с ним не поддерживаю. Вы, наверное, думаете, что он у меня? Можете, зайти глянуть. Но если его не окажется, вам придется давать объяснения в прокуратуре. Насколько я понимаю, никакой санкции на досмотр моей квартиры у вас не имеется?

– А разве мы переступили порог вашего неприкосновенного жилища? – спросил в свою очередь майор, понимая, что красотка позирующая перед ними своей внешностью, еще та штучка. И хорошо, что они не вломились к ней, как того хотел Грек, а то бы потом не избежать отписок. Ведь почтовые извещения с этим адресом, которые они видели у бывшей жены Рязанцева, еще не доказательство того, что он тут живет. Но все же Федор решил поинтересоваться, сказал:

– У нас есть основания полагать, что Рязанцев проживает у вас?

– Проживал, – поправила женщина майора, причем держалась она так уверенно, что Федор приходил к мысли о правдивости ее слов. В ее глазах не замечалось ни капли смятения или волнения, которые встречались ему в глазах тех женщин, кто пытался его обманывать. А может быть она прирожденная актриса? Встречались и такие. И Туманов решил все-таки приглядеться к красотке получше. Приятный голосок и располагающая улыбка, это еще не аргументы, чтобы верить ей, скорее наоборот. Женщина, одаренная от природы, может использовать эти данные как оружие в достижении своей цели. А у нее сейчас цель одна, навешать ментам на уши лапши.

– С недавних пор Рязанцев больше у меня не живет. Мы расстались.

– Он вас перестал устраивать как мужчина? – послав красотке плотоядную улыбку, пошутил Ваняшин. Но женщине не понравилась ни его улыбка, ни тем более, шутка, которая затронула ее женское самолюбие. И она сказала:

– А это уже наше личное дело, – потом распахнула пошире дверь. – Так вы будете искать в моей квартире Рязанцева, так ищите. А если нет, до свидания. Я тороплюсь. У меня важная встреча. А вы, майор… – она опять нарочно сделала вид, будто опять забыла фамилию Федора.

На этот раз Туманов не стал ей напоминать свою фамилию. Вежливо попросив ее предъявить им паспорт, перелистал его внимательно, потом вернул, и виновато улыбнувшись, произнес:

– Извините нас за то, что отняли у вас время.

Красавица вела себя довольно сдержано, хотя Туманов с Ваняшиным чувствовали, за этой сдержанностью огромную неприязнь.

– Не стоит извиняться, – сказала она и напомнила: – Помните, как в анекдоте, хороший мент способен доклепаться даже до столба. А что уж говорить о живом человеке, – она с легким прищуром посмотрела на оперов. – Я думаю, что вы хорошие менты.

Прозвучало довольно оскорбительно. Ваняшин поглядел на майора, ожидая, какая от того последует реакция, и пожалел, что сейчас с ними нету Грека. А майор…

Майор спокойно выдержал сказанное, приняв как оплеуху. Сказал только:

– Да. Вы правы. Мы хорошие менты. Всего вам доброго.

Ваняшину сделалось обидно. Не желая больше с ними разговаривать, красотка захлопнула дверь перед носом оперов.

– Вот гадюка! – обласкал красавицу лейтенант Ваняшин, когда они с майором направились к кабине лифта. Не поздно было еще вернуться, позвонить, войти и осмотреть квартиру. И видя, что майору самому такое оскорбительное отношение не по душе, лейтенант предложил:

– Может, вернемся. Осмотрим ее хату на предмет нахождения там подозреваемого в убийствах лица? – Ваняшин вопросительно уставился на майора, не разделяя его нерешительности.

– Лейтенант, я уверен на сто процентов, что Рязанцева у нее нет. Потому и держится она так спокойно. А потом, тебе что нравится давать в прокуратуру отписки. Только с тем парнем, которого ты уложил, затихло, новых неприятностей хочешь. Лично я, не хочу, – решительно сказал Федор, когда они уже вошли в лифт, и кабина тронулась вниз.

– Да я тоже не хочу. Федор Николаич, но ты же видел, она откровенно издевается над нами. А мы не можем ничего сделать, – этот укор больше относился к Туманову, потому что для себя Ваняшин определил, просто так он бы этого не оставил.

– Не можем, потому что в сказанном ею не усматривается административного правонарушения. Но мне вот какая пришла в голову мысль…

* * *

Грек сидел, развалившись на заднем сиденье, и покуривал сигарету, стряхивая пепелок в окно. Увидев Туманова с Ваняшиным, по их лицам понял, что даже малая удача отвернулась от них. И рассудил мудро.

– Надо было мне с вами пойти. К бабам подход нужен. А к красивым, особый, – сказал он, улыбаясь. Чувствовалось, он был не очень расстроен тем, что остался в машине. Рядом на сиденье лежала литровая бутылка пива, которую Грек уже почти всю высосал.

– Да, вижу, ты не терял время зря, – сказал Федор, намекнув на бутылку.

– А как же, – охотно согласился Грек. – Моему организму нужен постоянный допинг. Это только стрессы вредны. А допинг полезен, – заключил он.

Федор посмотрел на Ваняшина, подмигнул, потом сказал Греку:

– Кстати, молодец, что напомнил про стресс.

– Есть идея, – улыбаясь, проговорил Ваняшин.

Грек заерзал на сиденье, подозрительно обвел глазами коллег оперативников.

– Какая еще идея? Вы чего задумали?

– Сейчас узнаешь, – сказал Федор и стал рассказывать свою задумку. Грек сидел, терпеливо слушая майора и только изредка переводя свои черные глаза на Ваняшина. Неужели, этому придурку тоже могло придти в голову такое, или это задумка одного Туманова. Похоже, было на то. Но лейтенант был солидарен с ненормальным майором.

Стоило Туманову замолчать, как Грек съежился и, сверкнув своими глазами на майора, сказал:

– Ни за что. Да чтоб я по доброй воли отправился на верную смерть?..

Ваняшин улыбнулся, показав на выпитую бутылку пива.

– А чего? Допинг ты уже принял. Теперь и умирать будет не страшно.

– Дурак ты, Лешка. Лучшего друга толкаешь под колеса к этой лярве. У меня сейчас уже и реакция не та. А вдруг она не успеет нажать на тормоз? Что тогда? – Грек поочередно обвел приятелей своим ненавистным взглядом. Не ожидал от них такой подлянки. И этот Ваняшин тоже хорош. Молодой, а сам не лезет. Грека решил подставить.

– Тогда мы тебе будем приносить на могилку по бутылке пива, – смеясь, ответил Ваняшин. Грек скрутил кукиш, показал сначала приятелю Лехе, чтоб тому не скучно было, потом майору Туманову.

– Вот вам, обоим, – сказала он запальчиво, потом увидев, как сразу помрачнел майор, решил выкрутиться, предложив: – Пусть лучше Леха. Он помоложе, пошустрей. Если что, и отскочить, глядишь, сумеет.

Федор посмотрел в черные глаза капитана.

– Да пойми ты, Сан Саныч, нельзя Ваняшину. Она только что видела его. Сразу заподозрит подлог. А тут надо, чтоб все выглядело натурально.

Грек кивнул.

– Распластанное по асфальту тело в луже крови и раздробленные кости черепа, – сказал Грек. Ваняшин засмеялся на это. Но Туманов сердито погрозил ему пальцем, после чего сказал Греку:

– Конечно, риск есть…

– И немалый, – добавил Грек, возмутившись, каким тоном говорил об этом майор Туманов, хотя речь шла не о его жизни, а о драгоценной жизни Сан Саныча Грека. И догадавшись, о чем подумал Грек, майор сказал:

– Но я все продумал. Вот рядом перекресток, – повернулся Федор назад, на ту часть улицы, где был перекресток со светофором. – Она еще скорость набрать не успеет… Понимаешь?

Но капитан Грек был иного мнения.

– А если она плюнет на светофор? Ты же видел, как она подрезала нас. Эти бабы гоняют, как сумасшедшие. Ноги мне враз переломает. Мне что из-за твоей идеи потом всю жизнь на костылях ходить? Знаешь, майор, давай лучше так: твоя идея, вот ты и давай. А мы с Ваняшиным, если что тебя по быстрому в больницу отвезем. Это я тебе обещаю, – пообещал Грек.

– Саня, о чем базар? За заботу спасибо. Но ты пойми, она ведь меня видела вместе с Ваняшиным, – попытался Федор хоть сколько-нибудь вразумить Грека, но тот проявлял упорство. А приказать Федор ему не мог.

Видя, что красотка вышла из подъезда с сумкой в руке и направляется к машине, Федор воскликнул:

– Грек, решайся, пока еще не поздно. Ну?

Грек допил остатки пива, выбросил, пустую бутылку в окно. Икнув, сказал:

– Ну достал ты меня, майор. Ладно. Я попробую. Лешка, – обратился он к Ваняшину, – свидетелем будешь.

Ваняшин не ответил. Пялился на короткую юбку и ножки красотки. Грек его не интересовал. Мысли лейтенанта сводились к одному, не плохо бы было сейчас увезти красотку куда-нибудь за город и хорошенько трахнуть. Поэтому он на обращение Грека не прореагировал. А Грек сказал:

– В общем, так, Туманов, если в результате твоей бредовой идеи я на всю жизнь останусь прикованным к постели, вы с Дарьей будете кормить меня из ложечки. Согласен?

Федор готов был обнять Грека, да только тот не захотел, отстранился.

– Саня, да я тебе каждый день тогда буду по сто грамм водки наливать.

Грек вздохнул.

– Типун тебе на язык. Ладно, поехали, – сказал он, видя, что красавица уже уселась за руль своего «Жигуленка».

«Волга» к перекрестку подъехала первой. Высадив Грека, майор Туманов все-таки не упустил напомнить, чтобы Сан Саныч был поосторожней. Видно у Туманова у самого были сомнения в том, что все пройдет гладко, а главное, без серьезных травм для капитана Грекова.

– Ладно, давайте, – Грек махнул рукой, провожая взглядом машину, которая уже успела нырнуть в темную подворотню соседнего двора. Теперь Туманов с Ваняшиным будут наблюдать за ним оттуда, а Грек…

Грек вздохнул о незавидной своей судьбе. Он шел по тротуару, совсем рядом с проезжей частью, а навстречу ему несся красный «Жигуленок». Кажется, красотка сидящая за рулем, спешила успеть проехать на желтый свет светофора. Грек же, в свою очередь, взывал небесные силы к тому, чтобы желтый свет поскорее сменился на красный. Иначе, разогнавшись, красотка может не остановиться и переехать его как мусор, неожиданно брошенный под колеса ее автомобиля порывами ветра.

Он облегченно вздохнул, когда на светофоре загорелся красный свет, а стремительно летящий к перекрестку «Жигуленок» резко затормозил. Грек приободрился. Не такое уж его положение и безнадежное. Главное постараться попасть под машину в тот момент, когда «Жигуль» только начнет движение. Скорость тогда будет еще небольшая, а эта ненормальная сможет правильно среагировать и нажать на тормоз.

Но все получилось немножко не так, как того хотелось Греку. Видно красавица сидящая за рулем, не привыкла к внештатным ситуациям. Когда на светофоре загорелся зеленый свет, она резко взяла с места. Шедший по обочине проезжей части Грек, увидев тронувшийся «Жигуленок», резко рванул ему наперерез и в самый последний момент перед наездом успел прыгнуть ему на капот. Это спасло ноги капитана Грекова от перелома, но не спасло его самого от сильного ушиба в момент столкновения.

Все произошло настолько неожиданно, что красотка в первые несколько секунд растерялась, дав возможность лежащему на капоте ее машины Греку, сполна почувствовать себя будущим пациентом травматологии.

Протащив его на своем капоте несколько метров на довольно приличной скорости, она все-таки сообразила, что в машине кроме педали газа, рядом еще имеется и педаль тормоза, и со всей силы до упора надавила на нее носком туфельки, после чего усатый наглец сполз с ее капота и шлепнулся на асфальт прямо посередине проезжей части.

Проезжавшие мимо водители, спешили поскорее проехать жуткое место дорожно-транспорного происшествия. Особенно на них действовало то, что человек, лежащий под колесами «Жигуленка», не подает признаков жизни. Время было позднее и никому не хотелось задерживаться, чтобы потом давать объяснения милиции.

Придя в себя от потрясения, красотка включила заднюю скорость, чтобы сдать назад, объехать лежащего на дороге усача и поскорее покинуть жуткое место. Но вдруг наперерез ей выскочила черная «Волга» с синими номерами. Из нее вылезли те два мента, что десятью минутами назад приходили к ней и спрашивали про Олега Рязанцева.

Женщина заглушила мотор и, опустив голову на руль, заплакала, понимая в какой переплет событий она попала.

Ваняшин подошел к «Жигуленку» и легонько постучав по стеклу, потребовал немедленно предъявить ему документы. А майор Туманов подбежал к лежащему Греку и тихонько спросил его:

– Саня, ты как, живой?

– Живой. Пока, – ответил Грек, морщась.

– Ты чего? – тихонько спросил Туманов, видя какие ужимки творит Грек с собственным лицом.

– Не могу. Чихнуть хочется. Сил нет терпеть, – зашептал Грек. Федор покосился на сидевшую в «Жигуленке» женщину. Кажется, она сейчас была в полуобморочном состоянии, и не глядела на них. Майор сжал кулак и поднес его к носу Грека.

– Попробуй только чихни, – при этом сказал он Греку. Потом снял с себя пиджак и им накрыл лицо и грудь лежащего. Подошел к «Жигуленку». Заглянув в открытое окно в мертвецки белое лицо женщины, строго сказал:

– Человек, которого вы сбили, скончался.

Женщина охнула, закрыв лицо руками. Довольный произведенным впечатлением, Ваняшин подмигнул майору Туманову. Майор кивнул в ответ и сказал:

– Ну что, надо вызывать гаишников. А пока, до их приезда, попрошу вас пересесть в нашу машину. Гражданка, выйдите из машины.

Когда женщина села на заднее сиденье «Волги», Федор сел рядом и покосившись на лежащего под пиджаком Грека, сказал:

– Есть компромиссный вариант.

Женщина посмотрела на него заплаканными глазами.

– Какой? – спросила она. Федор почувствовал, что в ее порочном сознании наступил тот переломный момент, когда она способная на откровенность. И майор сказал:

– И так, у вас есть два пути. Первый, вы сотрудничаете с нами и рассказываете все про Рязанцева…

– А второй? – грустно спросила красавица, заглядывая в глаза майору. Теперь в ее карих глазках не было ни малейшего намека на насмешку над оперативниками.

– Второй путь простой, – усмехнувшись, сказал Туманов. – Мы вызываем дпсников. Случай со смертельным исходом тянет, по меньшей мере, на семерик годков, – Федор с сочувствием покачал головой. – Суд. Тюрьма. И все такое. Я думаю, второй вариант вам меньше подходит. Хотя, выбор, разумеется за вами. И так, что выбираете вы? – спросил он перепуганную женщину.

– Но ведь он сам прыгнул мне под колеса, – в последней надежде, решила она восстановить истину. Но как оказалось, милиционеров она не устраивала, и майор Туманов со строгостью в голосе заметил:

– Но умер он не сам. Вы его отправили на тот свет.

Женщина закрыла глаза, опустила голову. И тут на перекресток вылетала машина дпсников с включенной мигалкой. Видно, кто-то уже сообщил о случившемся наезде.

Ваняшин посмотрел на майора Туманова несколько растерянно. Сейчас дпсник начнет свое разбирательство и выяснится подлог. Они увидели, как из машины вылез бравый старшина и первым делом направился к лежащему под пиджаком человеку, чтобы удостовериться в его смерти.

– Я согласна, с вами сотрудничать, – быстро проговорила женщина. – Я все вам расскажу. Честное слово, – пообещала она и попросила: – Только не надо меня в тюрьму.

– Побудь с ней, – сказал Федор лейтенанту Ваняшину, и вышел из машины. Подойдя к старшине, показал свое служебное, попутно объясняя, что все происшедшее инсценировка и не более того.

– Понимаешь, браток, нам надо было зацепить хозяйку вон той тачки, – кивнул Федор на красный «Жигуленок». – Она у нас проходит по уголовному делу. Вот мы и разыграли все это.

Старшина, похоже, не поверил Туманову. Или не понимал, так ли это все на самом деле безобидно, как объясняет ему майор. Но за этот участок дороги отвечает он, а не майор опер. И если что, спросят с него.

– Я должен взглянуть на труп… то есть на того человека, – сказал он Туманову. – Извините, товарищ майор, но моя работа отличается от вашей. Вдруг, он действительно умер, – добавил служака старшина и направился к лежащему Греку.

Федор шел рядом, теряя всякое терпение. И встречаются же такие чурбаки, которые ни кому не верят, пока не убедятся сами. И он сказал:

– Ладно. Гляди сам.

Старшина присел на корточки, откинул полу пиджака, вглядываясь в лицо лежащего на асфальте человека. Может, он на самом деле умер, а этот майор опер выгораживает водительницу красных «Жигулей». Старшина за свою долгую работу нагляделся и не такого.

Он наклонился пониже. Показалось, что у лежащего полностью отсутствует дыхание. И вдруг на его глазах, усатая рожа сморщилась. Лежащий широко раскрыл свой хавальник, хватнул воздух, раз, другой и чихнул прямо старшине в лицо.

Гаишник бросил пиджак и резко выпрямился, уставившись при этом не на того, кто обрызгал его слюной, а на майора Туманова. Майор развел руками.

– Я ж тебе говорил, – сказал он старшине.

Гаишник брезгливо вытер с лица последствия чихания и, потеряв выдержку, пригрозил:

– Я на вас рапорт напишу. Устроили тут балаган. У себя там устраивайте. А тут вам не театр, а дорога. Артисты хреновы. Нашли место, где розыгрыши устраивать. Пусть с вами начальство разбирается.

Чуть наклонившись к обиженному старшине, Федор тихонько шепнул:

– Ты можешь написать все, что придет в твою башню. Но сейчас послушай моего доброго совета, исчезни отсюда подобру, поздорову и не наводи меня на грех.

– Угрожаете? Ладно, – завопил старшина и быстро подошел к своей служебной машине. Но испытывать терпение майора Туманова он не стал. И поступил правильно, потому что Федор уже направился к его машине, чтобы объяснить дальнейшее в непопулярной форме. Гаишник это понял и быстро уехал. А Федор вернулся к своей машине. Понимая, что лежащий на проезжей части человек, невольно вызывает определенные подозрения у всех проезжавших водителей, а стало быть, кроме старшины можно ожидать приезда еще кого-нибудь из руководства дорожно патрульной службы, Туманов спросил у хозяйки «Жигулей»:

– Вы не против, если Ваняшин затащит тело пострадавшего в вашу машину?

Женщина безразлично махнула рукой.

– Затаскивайте куда хотите, – опустошенным голосом заявила она.

Ваняшин вылез из машины и пошел к лежащему Греку. Если бы сейчас женщина обернулась назад, то она бы заметила, что труп сначала начал шевелиться, а после того, как к нему подошел Ваняшин, поднялся и, прихрамывая, заковылял к красному «Жигуленку». Развалившись на заднем сиденье, Грек достал из майорского пиджака пачку сигарет и зажигалку и закурил. Лежа и покуривая, Грек глядел на пластмассовую фигурку чертика, приклеенного к заднему стеклу машины, который при малейшем шевелении не только кивал головой, но и, улыбаясь, приветливо махал рукой. Греку эта забава нравилась. Он ворочался, чтобы машина покачивалась.

– И так, что вы можете нам поведать про Рязанцева Олега Романовича? – спросил майор, когда Ваняшин вернулся в машину и не заметно для женщины включил диктофон.

– Романовича? – переспросила женщина. – Я даже не знала его отчества. А вы, знаете, – вздохнула она, прикидывая, с какого места их небольшого жизненного пути ей стоит начать рассказ.