Текст книги "Кодекс чести"

Глава 20

Выслушав внимательно рассказ женщины, Туманов спросил:

– Сейчас вы куда ехали, к Рязанцеву?

На печальном лице Вики отразилось несказанное удивление. Вот уж воистину, от милиции ничего не скроешь. И как только этот майор мог догадаться.

– Два часа назад Олег позвонил мне. Спросил, как у меня дела и попросил привезти его сумку с вещами, – сказала Вика. А майор призадумался.

– Скажите, а вас не удивляет, почему он сам не приехал к вам?

На заплаканном лице женщины появилась пренебрежительная гримаса.

– Чему тут удивляться, когда я сама запретила ему появляться у меня. Да и не хочу, чтобы он приезжал. Хотела просто отдать ему сумку и уехать, если бы не это… – она не договорила, обернулась, посмотрела на то место, где на дороге сбила человека.

– Боюсь, уехать вам от него не получится, – сказал вдруг майор, и на лице Вики пренебрежение сменилось испугом.

– Что вы этим хотите сказать? – быстро спросила она, уличив майора в скупости сказанного и призывая его не играть на ее любопытстве.

– Видите ли, не далее, как вчера, ваш бывший возлюбленный пытался прикончить женщину, с которой сожительствовал. С ее мужем у него были общие дела. После того, как муж погиб, господин Рязанцев соблазнил его жену.

– Сволочь! – не сдержалась Вика. Туманов кивнул.

– Не спорю. Но он не только сволочь, но и человек, который подозревается в убийствах. Кстати, это была его идея, сделать подмену с женщиной внешне очень похожей на Софи. Смерть в некоторой степени искажает лица, и Рязанцев был уверен, что никто не догадается, что это не Софи Бруно, – продолжил Туманов, заметив в глазах женщины откровенное недоверие, которое она тут же объяснила, сказав:

– А может, никакой подмены нет? Может, та убитая и в самом деле Софи?

Федор на это убежденно сказал:

– Ваша бывшая подруга жива. Более того, неделю назад она звонила своему любовнику Валерию Панину. Просила его встретиться с одним влиятельным господином преступного мира, неким Китайцевым. Вам эта фамилия ничего не говорит?

Вика отрицательно покачала головой, а майор сказал, как бы, между прочим:

– Кстати, после той встречи Панина убили. В своей квартире. Одним из убийц был Митяй, а вторым… У нас есть подозрения, что вторым был Рязанцев. Вот почему вам следует его опасаться. – Туманов посмотрел на женщину, заметив, что та и вовсе раскисла. По ее лицу нетрудно было догадаться, что сейчас ей ничего не хочется кроме одиночества. Запереться бы в своей квартире, чтоб никого не видеть и не отвечать на телефонные звонки. Понимая, что уже ничего в своей судьбе изменить не удастся, она смирилась со всем и в первую очередь с участью обреченной. И теперь перед операми сидела не хорошо ухоженная тридцатилетняя красавица, а постаревшая за какой-то миг пятидесятилетняя кухарка, для которой возня с кастрюлями доставляет, куда большую радость, чем знакомства с мужчинами. Приглядевшись к ее лицу, Федор заметил несколько морщинок, которых прежде не было. И вздохнул, потому что утешить ее сейчас было нечем, да и некогда. И он сказал Ваняшину:

– Леш, позови сюда Грека и сумку захвати из багажника. Надо посмотреть, чего в ней.

Увидев подошедшего усача, которого она сшибла, женщина побледнела и раскрыла рот. А Грек открыл дверь и сел рядышком на сиденье, сказав:

– Здрасьте…

Женщина указала на него пальцем.

– А… как же? Он ведь там… – этим же пальцем она указала на дорогу, где усач лежал. Чтобы не доводить несчастную до обморочного состояния, Федор сказал:

– Успокойтесь. Все в порядке. Считайте все происшедшее, небольшим розыгрышем.

– Розыгрышем? – заорала женщина на Туманова. – Да я чуть не умерла от вашего розыгрыша. Шутники. Я на вас жалобу напишу. В прокуратуру.

Грек не сдержавшись, хлопнул себя ладонью по коленке. А Туманов сказал разгневанной мадам:

– Сначала вам надо остаться живой, а потом пишите, сколько хотите.

– Да? – тон у женщины сразу изменился. – Вы думаете, он попытается меня убить?..

Туманов со знанием дела кивнул.

– Уверен. Так же как уверен в другом, если будете слушаться нас и делать все, как мы вам скажем, то избежите смерти. Я понятно излагаю?

Женщина, соглашаясь, закивала. Никогда не связывалась с милиционерами по одной простой причине, считая их наглецами в высшей степени и жадинами. Норовят трахнуть за бесплатно, а потом еще сделать стукачкой. Вот как этот майор Туманов, в постель ложиться не предлагает. Предложил другое, сдать Олега. Хотя сейчас Вика лучше бы согласилась на постель.

– Так, где вы должны встретиться с Рязанцевым?

– На Сельскохозяйственной. Возле гостиницы Байкал, – ответила Вика, при этом взглянув на часы. – Он уже ждет меня, – сказала она, чувствуя, что у нее начинают дрожать руки.

– Значит он там, – сказал Туманов и тут же добавил: – Так чего мы тут ждем? Быстро поехали.

Майор пересел в машину Вики. Грек с Ваняшиным ехали сзади на «Волге».

Еще издали на пересечение улицы Сельскохозяйственной с Вильгельма Пика они увидели на перекрестке одиноко стоящего человека. В это позднее время прохожих на улице почти не было, и человек на тротуаре вполне мог сойти за любителя подышать свежим воздухом перед сном, если бы ни его настороженный взгляд, которым он встречал все проезжавшие машины.

По договоренности, Вика должна была остановиться, не доезжая сто метров до перекрестка. И тогда Рязанцев сам подойдет к ней.

Свою «Волгу» Грек с Ваняшиным поставили за гостиницей «Байкал», спрятав ее от посторонних глаз за огромной тенью здания. Действовать им предстояло в тот момент, когда Рязанцев подойдет к красному «Жигуленку», в котором на заднем сиденье лежал Туманов.

Остановившись, Вика пару раз моргнула фарами. Так ей велел Рязанцев, и, увидев, что он заметил ее и направляется к машине, она тихонько сказала лежащему на заднем сиденье майору:

– Он идет.

Не поднимая головы, Туманов улыбнулся. Заметив, что лицо женщины напряжено, сказал весело:

– Расслабьтесь. Все будет хорошо. Вам ничего не грозит. Поверьте.

В руке майор держал пистолет, но его вид почему-то не вселял Вике уверенности. Разве может кто-то дать гарантии, что все пойдет так, как это задумал майор Туманов. И вообще, после того розыгрыша на дороге, когда ей подсунули Грека, она считала Туманова несерьезным человеком.

Увидев, что Рязанцев уже рядом, она взяла с переднего сиденья здоровенный пакет из синего полиэтилена и вышла из машины, шагнув ему навстречу. И сразу заметила, как Рязанцев, увидев ее с этим пакетом, остановился как вкопанный. Вике показалось, будто он проглотил свой язык. Из его раскрытого рта вырывались членораздельные звуки, которые он пытался связать в слова, но, похоже, пока ему это не удавалось. И так продолжалось едва ли не минуту, после чего он вновь обрел дар речи.

– Это что? – он вынул правую руку из кармана куртки, где лежал пистолет. Вот так сразу ее убивать не собирался. Оружие держал на крайний случай.

Вика скроила физиономию тупицы.

– Что? Где? – покрутила головой по сторонам. А он раздраженно спросил:

– Где мои вещи?

Вика поставила пакет рядом с ним.

– Напрасно ты разоряешься, Олег. Все твои вещи здесь, – кивнула она на здоровенный туго набитый пакет.

– А сумка? Я же тебе сказал, привезти сумку с вещами, а не этот дурацкий пакет, – возмутился Рязанцев, соображая, как теперь быть. Не зря выбрал он это тихое место для встречи. В это время здесь ни одной собаки не бывает, не то, что ментов. А по другую сторону дороги, расположен стадион. Вдоль его забора, заросшего густым кустарником, тянется глубокая канава, куда не захочется лезть не одному нормальному человеку. И если в эту канаву бросить труп, его не скоро обнаружат.

Рязанцев покосился на присмотревшее заранее место, куда собирался бросить труп Вики и с сожалением подумал о том, что этой дурехе опять везет.

– Так почему ты переложила мои вещи в этот пакет и где моя сумка? – спросил он, стараясь скрыть раздражение, которое переполняло его душу.

– У твоей сумки оторвалась ручка. И мне пришлось переложить твое тряпье в пакет, – как можно убедительней проговорила Вика, вспоминая, как, осматривая сумку, опера не упустили заглянуть и под подкладку ее дна и обнаружили там сберкнижку. Похоже, ее бывшего возлюбленного не столько интересовали брюки и рубашки с трусами, находящиеся в сумке, сколько документ, подтверждающий личный денежный вклад. Причем, он составлял такую огромную сумму, что Вика ужаснулась. Никогда бы не подумала, что у Рязанцева имеется столько много денег.

– Вот что, – помолчав, произнес Рязанцев, впырившись в нее своим неприятным взглядом. – Сейчас мы поедем к тебе. И ты вернешь мне мою сумку. Надеюсь, в мусоропровод ты ее не выкинула? – спросил он, тут же поразмыслив, что большой разницы нет, где прикончить эту дуру. Только бы не попасться на глаза соседям.

Вика безразлично пожала плечами.

– Пожалуйста. Поехали. Я верну твою сумку. Она лежит у меня в прихожей. Просто я подумала, зачем она тебе старая да еще с оторванной ручкой.

Рязанцеву хотелось задушить глупую бабешку прямо здесь. Но он совладал с собой, отложив это желание на потом, и только покрепче стиснул зубы, чтобы сейчас не наговорить ей массу ненужных гадостей. И что поделаешь, если бабы, тупой народ.

Он решительно направился к стоящей в сторонке ее машине, уже протянул руку к дверной ручке. Вика в это время зашла с другой стороны машины, открыла свою дверь, чтобы сесть за руль, как вдруг со стороны небольшого сквера, располагавшегося прямо за тротуаром, кто-то довольно громко чихнул.

В ночной тишине этот чих показался громоподобным и его раскаты разнеслись по всему скверу. Рязанцев резко обернулся.

Туманов поклялся отправить Грека на больничный. Мало того, что он приходит на работу с насморком, так еще и чихает. Теперь из-за его несдержанности может сорваться вся операция по задержанию преступника.

Пользуясь тем, что Рязанцев отвлекся и не смотрит на машину, Федор резко принял из лежачего положения, сидячие, стараясь как можно скорей выбраться из тесного «Жигуленка». С его ростом сейчас бы лучше было б оказаться в просторном джипе, а «Жигули», все равно, что панцирь для переростка малюска. И Туманов успел только высунуть из машины ноги, как Рязанцев с проворностью кошки обернулся.

– Продалась ментам, иуда! – Он выстрелил в Вику, не целясь, через боковое стекло двери, которое видно все-таки сыграло спасительную роль, и пуля, предназначавшаяся для нее, пролетела рядом с головой, слегка взъерошив волосы.

Вторая пуля предназначалась для майора Туманов. С расстояния метр с небольшим, в такую огромную мишень, какой сейчас был Федор, с легкостью мог бы попасть даже слепой, если бы майор не позаботился о своем спасении. Чуть откинувшись на сиденье, Федор вскинул левую ногу, ударив ею по руке, в которой у Рязанцева был пистолет. От удара, рука высоко взметнулась вверх, и пистолет вылетел из нее и упал, но не под ноги Рязанцеву, а на траву газона. Искать его уже было некогда.

В темноте, со стороны сквера слышался отчаянный топот помощников, и мощный голос лейтенанта Ваняшина огласил спящую округу, криком:

– Стоять! Милиция!

Встреча с оперативными сотрудниками убойного отдела, как видно не входила в планы Рязанцева. Он был уверен на сто процентов, что эта дуреха Вика, приедет одна. А с ней бы у него проблем не возникло. Но с операми…

Дожидаться, пока из кустов вывалятся помощники майора Туманова, Рязанцев не стал и нырнул в темноту на противоположную сторону дороги. Туманов с Ваняшиным бросились его догонять, но скоро были вынуждены оставить эту затею. К машине, где их поджидали Грек с Викой, они вернулись злые.

Высморкавшись в платочек, Грек, как ни в чем не бывало, спросил:

– Ну что, не догнали?

– А ты, похоже, рад? – сердито отозвался Туманов, не сводя с усатого капитана глаз. По крайней мере, сожаления или раскаянья в черных глазах Грека он не заметил. Неудача, которая им сейчас подставила подножку, произошла по вине Грека. А злость, ни единожды копившаяся на него, прорвалась наружу, в виде жестких упреков.

– Грек, ты своим чихом все испортил. Понимаешь ты, это? Ты не должен был так поступать. Он должен был сесть в машину. Понимаешь? И я должен был приставить к его затылку пистолет, – заорал Туманов на Грека.

Кажется, только теперь Грек осознал, что произошло и долю своей вины в случившемся. И его лицо приняло такое выражение, что Туманову с Ваняшиным показалось, что капитан сейчас расплачется. И поглядев в это проникновенное лицо, Туманов замолчал и отвернулся.

Глава 21

Полковник Васильков выглядел мрачнее обычного. Даже по сравнению с высокими Тумановым и Ваняшиным, он казался великаном, которому тесно на маленькой поляне окруженной густым сосняком. В самом центре поляны располагалось кострище, в котором, среди сгоревших головешек дров контрастно выделялась головешка, по форме напоминавшая скрюченное тело человека. Руки его были заведены за спину и накрепко стянуты медной проволокой, а из заднего прохода торчал обгорелый сосновый сучок. Чуть в стороне от кострища валялся светлый пиджак и темно-коричневый ботинок. Второй ботинок вероятней всего остался на ноге несчастного.

Тщательно осмотрев пиджак, криминалист Семин извлек из бокового кармана связку ключей, а из внутреннего, бумажник, в котором лежало три тысячи долларов и паспорт на имя Китайцева Валентина Павловича. Паспорт протянул Туманову, но вместо майора он тут же попал в руки полковника Василькова. Заглянув в паспорт и посмотрев на фотографию его владельца, полковник с некоторой разочарованностью сказал Туманову:

– Ты его ищешь, потеешь, а он оказывается вон где, – кивнул Васильков на кострище, где два лейтенанта, помощники Семина, фотографировали место преступления. Сам главный криминалист при этом настолько увлекся осмотром трупа, что казалось более ничего привлекательного для него и не существует. А когда он заглянул в рот сгоревшему, то и вовсе высунул кончик языка.

– Несомненно, его пытали, – сказал Семин стоявшим рядом Туманову с Васильковым. – Причем, в самой жесткой форме. Смотрите сами, – указал он на обгоревший сосновый сучок, торчащий из заднего прохода обгоревшего трупа. – Смерть наступила от выстрела в голову. Предположительно из пистолета «Макарова». Вот пока и все, что я могу вам сказать, – проговорил Семин и велел аккуратнейшим образом погрузить тело на носилки, чтобы доставить его в криминалистическую лабораторию.

Васильков натянуто крякнул и отвернулся. Не поворачивая головы, спросил у Туманова:

– Ну, что скажешь, майор?

Федор вздохнул и пожал плечами.

– А что тут можно сказать? – В том, что произошло, вины оперативников не было, и оправдываться им не за что. – Я вам докладывал, что вор в законе Китаец был увезен Рязанцевым…

– Который представился сотрудником милиции. Что же ты не договариваешь? – продолжил полковник за Федора Туманова, когда тот замолчал. – Он показал охраннику, дежурившему на входе в ресторан, милицейское удостоверение…

Федор вздохнул.

– Все так и было, – сказал он полковнику.

– Так и было, – задумчиво повторил Васильков. – Охранник уже рассказал братве, что Китайцева увезли менты. Представляешь, что теперь будет, когда братва узнает, что их вор в законе убит?

Туманов промолчал. Несколькими минутами раньше он и сам подумал о том же. И тот, кто совершил это, видно тоже хорошо все обдумал. Китайцев, влиятельная фигура не только в воровском мире. У него обширные связи со многими известными людьми страны, и его похищение сотрудниками милиции и убийство, негативно отзовется на репутации оперов.

– Кто его нашел? – спросил Васильков, которому надоело молчание майора Туманова. То, что майор не подхалим, полковнику нравилось. Не нравилось другое, майор не любит оправдываться. Это, по мнению Василькова, было плохо. У хорошего сотрудника в запасе всегда должно иметься несколько веских доводов, если он думает о своей карьере. А думать он обязан. Тот же майор Туманов неплохой сыщик, но не карьерист. Пашет, как запряженный вол и выпячиваться перед начальством не любит. Отчасти, Васильков и сам был таким, потому и дальше начальника убойного отдела не шагнул. Но вот за таких, как Туманов ему было обидно. Видно, ничему его жизнь не научила, а потому сидеть майору до пенсии в старших операх. И Василькову даже стало по-своему жаль майора.

А Федор кивком головы указал на пожилого человека невысокого роста в пятнистой форме и фуражке.

– Вон тот лесник. Утром он как всегда пошел в обход своего участка, ну и забрел сюда. Вернулся и сразу сообщил в милицию. Ну, а те соответственно, позвонили нам, – сказал Туманов, посмотрев на капитана, местного участкового. Тот стоял, и что-то рассказывал леснику, скорее всего, анекдот. Казалось, то, что тут произошло, ни с какой стороны не интересует участкового. На его сытой, довольной физиономии, сияла счастливая улыбка, которая особенно не понравилась полковнику Василькову.

– Да, – протянул он и отвернулся от участкового, поглядел на майора Туманова и спросил: – А где твои помощники, Грек с Ваняшиным?

Федор покрутил головой, отыскивая среди толпы незнакомых лиц Грека с Ваняшиным. Оба приятеля стояли позади толпы, курили и о чем-то разговаривали. Заметив их, Васильков покачал головой, при этом на его мрачном лице отразилось нечто похожее на укор, который предназначался, прежде всего, Туманову. И догадавшись об этом, Федор поспешил подойти к Греку с Ваняшиным. А, подойдя, майор напустился на своих помощников:

– Чего стоите-то?

Грек выглядел сердитым. Ваняшин ничего не ответил, а капитан не сдержался:

– А чего нам делать?

– Ну покрутились бы вокруг. Хоть для отвода глаз, – раздраженно посоветовал Туманов, на что Грек тут же ответил:

– Ага, хороводы сейчас водить тут будем.

– Какие хороводы? Чего ты мелешь? Нам нужны свидетели. – Но замечание майора не подействовало, и оба его помощника даже не сдвинулись с места. Более того, все тот же Грек сказал:

– Майор, какие тут свидетели? Если только белки да вороны. С лесником мы побеседовали. Участковый нам рапорт написал.

– Федор Николаич, да вот эти, – кивнул Ваняшин на толпу собравшихся, горячо обсуждавших случившееся, – все следы затоптали. Даже кинолог работать не смог. Собака след не берет. Разогнать бы их отсюда.

Эта же мысль пришла и кТуманову. Всегда не нравилось столпотворение, от которого никакой пользы, кроме вреда. Во-первых, отвлекают, своими ненужными советами. А тут, как раз собралось едва ли не все местное районное милицейское начальство, на территории которого произошло преступление. Администрация парка в полном составе. И вездесущие прокурорские работники. Причем, каждый считает, что только его дельный совет поможет в скорейшем раскрытии преступления. Это и надоело Греку с Ваняшиным. Даже когда Семин увез труп на экспертизу и опера пошли к своей машине, оставленной метрах в ста пятидесяти отсюда на дороге, толпа собравшихся ничуть не поредела. И со стороны казалось, что собрались они на веселый пикник. А обгоревший труп, это всего лишь небольшой повод, чтобы им всем собраться тут. Седые полковники местного отдела что-то увлеченно рассказывали представителям прокуратуры, которые внимательно слушали их и в ответ сдержанно кивали. Прибывшее в полном составе руководство парка, разместилось как на лекции, полукругом, предоставив центр, говорившим. И только двое рабочих лопатами окапывали кострище, тщательно забрасывая землей оставшиеся головешки дров.

Глядя на все это сборище, Грек с присущим ему сарказмом, заметил:

– Им бы сюда пару ящиков пива да баб молодых, чтоб веселей было.

Туманов с Ваняшиным на это хамское замечание капитана отреагировали гробовым молчанием.

* * *

Двухэтажный кирпичный особняк, находящийся в Берсеневском переулке, особенно ничем не бросался в глаза, если не считать высокого более двухметрового забора, которым было огорожено это здание, а над металлической дверью примостившееся зоркое око видеокамеры, просматривающей внутреннюю часть двора от въездных ворот до самого здания.

Возле ворот в небольшой будке с одним единственным окном дежурил охранник. Причем, каждый, кому надо было попасть в особняк, сначала имел дело с этим бугаем, экипированным по всем правилам начиная от пятнистого камуфляжа и заканчивая резиновой дубинкой привешенной к ремню с одной стороны и пистолета в кобуре, с другой.

Прежде, чем набраться наглости и подойти к охраннику, оперативники несколько раз прокатились мимо здания. Причем, служебную «Волгу» в целях конспирации пришлось поменять на «девятку» Ваняшина. Машина с милицейскими номерами сразу бы бросилась в глаза охраннику. Еще когда проезжали первый раз мимо ворот, Федор заметил в окно будки, что охранявший ворота бугай, только делал вид, будто совсем не обращает внимания на сновавшие по улице машины. На самом же деле за казалось бы, такой ленью, скрывался пытливый взгляд, который своевременно успевал заметить все, что происходило за воротами. А на их машину, когда Ваняшин повернул на третий круг, он и вовсе уставился подозрительно, особенно после того, как белая «девятка» сбросив скорость, буквально проползла мимо черепашьим шагом.

Зато Федор тоже не терял даром время, и успел обратить внимания, что к будке подошли двое мужчин, которым явно не терпелось попасть в огражденную территорию, только не похоже было, чтобы они предъявляли охраннику пропуска.

– Может, они деньги ему дают, – высказал Грек нелепое предположение, видя, как те двое порывшись в карманах, достали что-то похожее на монету.

– Жетоны, – сказал Туманов, догадываясь, что показали те двое, после чего охранник открыл им железную дверь в воротах, и мужчины вошли.

– Жетоны? – переспросил Грек, призадумавшись. – Вообще-то, похоже на то. Стало быть, это те самые брелки с изображением барса?

Туманов кивнул. В этот переулок он привез своих помощников, после того, как Вика Сапина, когда они ехали рать Рязанцева, рассказала майору, что в бардачке «Фольксвагена» видела документы, указывающие на принадлежность машины детективному агентству «Барс». Грек с Ваняшиным ехали за ними в служебной «Волге», и потому не могли слышать этого разговора. Потом майор Туманов выяснил, что на территории Москвы действительно имеется такое агентство, которое занимается не только частным сыском, но и оказывает некоторые охранные услуги. Как обстояли дела с сыском, Туманов не знал, но после того, как навел некоторые справки, выяснил, что особенным спросом пользовались телохранители этого агентства. Все они имели хорошие репутации.

Видя то, что кроме жетона никаких других документов подтверждающих личность входящих не надо, у Федора появилась мысль попробовать проникнуть на территорию детективного агентства.

Грек к этому предложению отнесся скептически.

– Извини, конечно, Федор Николаич. Но идея твоя бредовая. Может, охранник знает этих двоих в лицо. Может, у него список есть. А ты придешь, здрасьте, я опер Туманов? Да и рисково в одиночку такие дела делать. Что, если у них тут бандитское логово?

– Ты думаешь, мне самому охота лезть сюда. Но выхода другого нет. Нам нужны улики. Если Сапина ничего не напутала, то черный «Фольксваген» пикап должен быть здесь. Вот тебе и улика. Иными словами, основание, чтобы наведаться сюда уже официально. А так нас дальше этих ворот не пустят. У тебя есть санкция прокурора? – спросил Федор у Грека. Грек на это отмолчался. А Туманов заговорил уже более убедительно:

– Нету. И у меня, нету. И в лучшем случаи наш визит ограничится простой беседой с руководителем этого агентства. И то, если он пожелает с нами встретиться и ответить на кой, какие вопросы. Такой расклад нас не устроит. А вот когда у нас будут основания, тогда и разговор будет другим. Так-то, Грек, – Федор улыбнулся, видя, что у капитана уже пропало желание, насаждать свое мнение и добавил: – А если подлог раскроется, представлюсь как есть и скажу, что хотел проверить бдительность охраны.

С таким доводом Грек согласился. Повод, наведаться сюда, получался вполне обоснованный. Ваняшин с ходу изъявил желание пойти вместе с майором. Но Грек тут же сбил его порыв, сказав довольно грубо:

– Сиди уж. Только тебя там и не хватало.

Майор отверг предложение Ваняшина по другой причине, сказав, что он вместе с Греком останутся на подстраховке, а в случаи срочной необходимости он им позвонит по сотовому.

– Ну что, рискнем? – спросил Федор, обращаясь к обоим своим помощникам. Молодой лейтенант с готовностью поддержал майора. Более серьезный капитан Греков, пожал плечами, оставляя окончательное решение за майором. Порывшись в кармане пиджака, Федор достал жетон с изображением головы барса и, повертев его в руках, сказал с большой долей оптимизма:

– А сейчас нам надо отъехать отсюда. К будке этого мордоворота я подойду ножками. Мне кажется, Леша, твоя машина у него уже вызывает раздражение, – сказал Федор лейтенанту.

– Мне его рожа тоже не нравится, – ответил Ваняшин, отъехав в дальний конец улицы, где охранник их видеть, не мог. Когда майор вышел из машины, лейтенант сказал ему: – Если что, мы с Греком рядом. Всю эту богадельню по кирпичику разнесем.

Грек тихонько вздохнул. По правильному, прежде чем соваться сюда, не мешало бы сделать оперативную разведку. А вот так лезть напролом, по мнению Сан Саныча Грека было не слишком правильным.

– А Николаич, по-твоему, зачем туда пошел? – спросил Ваняшин. Ему не нравилось, что Грек сомневается в задуманном Тумановым. Иногда лейтенанту казалось, что на Грека наваливается самая настоящая меланхолия. Тогда он не выносим. Вот как сейчас.

– В заднице у нашего Николаича свербит, – отозвался Грек, наблюдая за тем, как майор подходит к воротам. Причем, шел он настолько уверенно да с такой наглой физиономией, как будто и в самом деле работает тут.

Подойдя к будке, где сидел охранник, Туманов кивнул.

– Привет. – Достал из кармана металлический жетон, показал вылупившемуся на него охраннику.

– Привет, – произнес охранник, тараща глаза на жетон, и в то же время, не упуская всего Федора из вида и не убирая правую руку от расстегнутой кобуры, в которой лежал «ПМ». Что-то видно его настораживало. По крайней мере, на Федора он смотрел настороженно.

– Ты новенький что ли? – спросил охранник. – Кажется, я тебя раньше не видел.

Туманов улыбнулся. Сейчас надо было как-то расположить охранника к себе. И майор посчитал, что улыбка для этого как раз сгодится.

– Да можно сказать, что так, – сказал Федор и попытался пройти, но охранник остановил его, положив огромную волосатую лапищу на плечо.

– Фамилия твоя как? – спросил он, скосив глаза на стенку, где в рамочке под стеклом был список всех сотрудников детективного агентства.

Еще продолжая улыбаться, Федор вспомнил, о чем его предупреждал Грек. Список. Капитан оказался прав. В случаи, когда личность оказывается для охранника неизвестной, фамилию обладателя жетона он сверяет со списком, что произошло и сейчас. Охранник уставился на Туманова, при этом еще теснее прижав руку к кобуре. Федор не сомневался, что этот двух метровый «малыш» с оружием обращается также ловко, как пекарь с булочками, поэтому служебное удостоверение из внутреннего кармана пиджака следует доставать крайне осторожно, чтобы не спровоцировать тяжеловеса продемонстрировать сейчас свое мастерство. Федор уже хотел разоблачить себя, сказать, что он из милиции и фокус с жетоном не более чем безобидная шутка, как вдруг в голову невольно пришла мысль. Шутить, так шутить до конца. Иначе будет не интересно. И майор уверенно сказал:

– Овечкин.

– Овечкин, – повторил охранник, уставившись на список.

Кажется, фамилии сотрудников располагались там не в алфавитном порядке, а по мере поступления на работу. Но что оказалось сейчас на руку майору, так это обыкновенная расхлябанность. Фамилии выбывших по каким-то причинам сотрудников, не были вычеркнуты из списка.

– Игорь Александрович? – на всякий случай уточнил охранник.

Федор кивнул и сказал:

– Так точно. Он самый.

Охранник посмотрел на него как на шута. Привыкший ко всему относиться серьезно, он даже в малом не допускал шуток. И сейчас шутливый тон Федора постарался не заметить, сказал:

– Проходите. – И отвернулся.

Федор с облегчением вздохнул и направился по асфальтовой дорожке к зданию, чувствуя себя на высоте. И было отчего. Наверняка этот громила был в армии строгим старшиной, придиравшемся к солдатам по каждому пустяку. Лично Федору попадались такие. И даже оказавшись на гражданке, этот служака не искоренил в себе въедливые привычки. Но только куда этому служаке до майора Туманова. Его удел, это удел сторожевого пса, охранять будку с воротами.

Чем ближе подходил Федор Туманов к металлическим дверям здания, тем больше начинал понимать, что рано он стал зазнаваться. На дверях был кодовый замок. Всего-то четыре цифры, но именно они открывали заветную дверь. Туманов их не знал. Положение сложилось, хуже не бывает. Наверняка за ним наблюдает пристальное око видеокамеры, а значит, малейшее движение в сторону будет расценено, как подозрительное действие и не останется не замеченным тем, кто сидит у монитора. И повернуться и выйти назад тоже нельзя. У дежурившего на воротах охранника, это сразу вызовет отрицательные эмоции, чего бы очень ни хотелось Федору, потому что если этот детинушка рассвирепеет, просто так его не унять. А Федор тогда обнаружит себя, и все усилия его пойдут, что называется коту под хвост.

Майор чуть замедлил шаг, упрямо шествуя к дверям. И тут же убедился в правильности изречения, что наглость, это второе счастье. Когда до входа в здание оставалось не более десятка шагов, дверь вдруг открылась. Из здания вышел парень лет двадцати семи, в расстегнутом темно-синем костюме под которым была одета модная голубая рубашка. Под левой подмышкой у красавца в полуоткрытой кобуре торчала рукоять пистолета. Парень бы с легкостью мог сойти за местного щеголя, если бы ни его нижняя разбитая губа. Хотя это вполне увязывалось с тем, куда попал Федор. Все-таки, здание это не подиум для красавцев, щеголявших модной одеждой, а частное детективное агентство, деятельность которого еще до конца не выяснена. Но, судя по разбитой губе парня, и по его решительному взгляду, работают здесь ребята серьезные.

– Одну минуту, – крикнул Федор, прибавив шаг и попросив парня придержать для него дверь.

Парень внимательно посмотрел на него, но дверь придержал, не давая ей закрыться.

– Спасибо, – поблагодарил Федор и вошел в здание, делая вид, будто неоднократно уже бывал здесь. По крайней мере, по коридору первого этажа, устланного красивым линолеумом, полностью поглощавшим шум шагов, он шел уверенно, при этом заглядывая в попадавшиеся кабинеты и спрашивая Игоря Николаевича. Игорь Николаевич, был вымышленной фигурой, но пока майор спрашивал о нем, то за короткие несколько секунд успевал хорошенько рассмотреть кабинет и все то, что в нем находилось. Больше Федора интересовала техника. Посещение нескольких кабинетов, создало представление майора о частном детективном агентстве, как о мощной структуре, натычканной не только новейшими мощными компьютерами, но и аппаратурой, с помощью которой можно прослушивать даже спутниковую связь. Еще когда Федор только вошел в территорию, то сразу обратил внимание на крышу здания. Сама крыша его интересовала постольку, поскольку, а вот антенны находящиеся на ней, были достойны внимания. Вряд ли они предназначались только для того, чтобы принимать телевизионные программы. А в одном кабинете, металлическая дверь которого оказалось открытой, войдя, Туманов увидел двух миловидных женщин сидящих в наушниках перед стендами, утыканными разными тумблерами, кнопками и ручками, с которыми женщины привычно управлялись.